CC BY
14УДК 94(47).084.8
DOI: 10.24412/2070-9773-2024-1 -169-175
Дата поступления (Submitted) 20.12.2023
Дата принятия к печати (Accepted) 09.01.2024
Прицельные удары по диверсантам (УКР «СМЕРШ» 1-го Белорусского фронта против Абвергруппы-205)
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ ЗДАНОВИЧ
доктор исторических наук, действительный член Академии военных наук. 195220, Санкт-Петербург, Гражданский пр., 11, пом. 1Н, лит. А
e-mail: poltorak2006@yandex.ru
Аннотация. В статье на основе опубликованных и архивных документов анализируется деятельность контрразведчиков СМЕРШ 1-го Белорусского фронта в 1943-1944 годах. Автор подчеркивает, что в период подготовки и проведения наступления Красной армии в Белоруссии существенно активизировалась деятельность диверсантов Абвера. Советские контрразведчики на высоком профессиональном уровне противостояли агентуре противника, часто перевербовывали вражеских агентов, создавая условия для их работы в интересах СССР. В статье приводятся многочисленные примеры успешной деятельности сотрудников СМЕРШ как в различных спецшколах Абвера, так и с отдельными диверсантами врага. Автор приходит к выводу о том, что советские контрразведчики сыграли существенную роль в подготовке и осуществлении успешной деятельности РККА по освобождению Советской Белоруссии.
Ключевые слова: Великая Отечественная война, СМЕРШ, 1-й Белорусский фронт, Абвергруппа-205, диверсанты
Targeted strikes against saboteurs (UKR "SMERSH" of the 1st Belorussian Front against Abwehrgruppe-205)
ALEXANDER ALEKSANDROVICH ZDANOVICH
Doctor of Historical Sciences, full member of the Academy of Military Sciences.
195220, St. Petersburg, Grazhdanskiypr, 11, office 1N, lit. A
e-mail: poltorak2006@yandex.ru
Abstract. The article, based on published and archival documents, analyzes the activities of SMERSH counterintelligence officers of the 1st Belorussian Front in 1943-1944. The author emphasizes that during the period of preparation and conduct of the Red Army offensive, the activities of Abwehr saboteurs in Belarus significantly intensified. Soviet counterintelligence officers resisted enemy agents at a high professional level and often converted enemy agents, creating conditions for them to work in the interests of the USSR. The article provides numerous examples of the successful activities of SMERSH employees both in various Abwehr special schools and with individual enemy saboteurs. The author comes to the conclusion that Soviet counterintelligence officers played a significant role in the preparation and implementation of the successful activities of the Red Army for the liberation of Soviet Belarus.
Keywords: Great Patriotic War, SMERSH, 1st Belorussian Front, Abwehrgruppe-205, saboteurs
В период подготовки к освобождению Бе- сорвать воинские перевозки, по возможности
лоруссии, впрочем, как и при подготовке уничтожить складскую базу готовящихся к на-
любой наступательной операции, крайне ступательным операциям войск Красной армии.
важным являлось обеспечить сосредоточение В свою очередь, советские штабы проводили
войск, боевой техники, подвоз боеприпасов и. широкомасштабные мероприятия по маскиров-
т.д. на направлениях главных ударов. Здесь осо- ке соответствующих объектов, усилению проти-
бое значение приобретали транспортные ком- вовоздушной обороны.
муникации, оборудование мест складирования Не вызывает сомнений, что органы «СМЕРШ»,
всех видов довольствия войск. Это понимал и как органы, обеспечивающие безопасность во-
наш противник. Командование группы армий йск, не прекращали работу по парализации ди-
«Центр» вермахта ставило задачу перед своей версионных акций врага. Они активизировали
бомбардировочной авиацией и спецслужбами розыскные операции в прифронтовом тылу и
добивались успехов в поимке заброшенных противником диверсантов. Вместе с тем фронтовые чекисты прекрасно усвоили опыт действий при подготовке к Курской битве и отчетливо осознавали необходимость вскрывать намерения абверовских структур на ранней стадии. А этого можно было достичь только проведением активных зафронтовых мероприятий, путем проникновения в разведывательные и диверсионные структуры - в абверкоманды, абвергруппы и учебные центры по подготовке агентуры.
В связи с вышесказанным остановлю внимание читателей на оперативных мероприятиях Управления контрразведки «СМЕРШ» Центрального, ставшего затем Белорусским и, наконец, 1-м Белорусским, фронтом. В частности, рассмотрим агентурные комбинации военных контрразведчиков против одной из диверсионных абвергрупп, а именно - «Абвергруппы-205». Именно она проявляла наибольшую активность на центральном направлении советско-германского фронта.
Эта диверсионная группа «Абвера» практически являлась одним из основных, если не основным потребителем выпускников диверсионной школы, дислоцированной вблизи Смоленска. Чтобы не рассматривать отдельно работу по этому «учебному заведению», попытаюсь связать проводимые оперативные мероприятия по подавлению активности и школы и «АГ-205». Замечу, что вообще к диверсионным группам и школам подход был особый, поскольку вреда они могли нанести значительно больший, чем обычный шпионаж.
Итак, Агентурные кадры «АГ-205» подбирала в лагерях военнопленных в Конотопе, Ромнах, Калинковичах, Мозыре, Лунинце и Молодечно. На 1943г. у ГУКР НКО «СМЕРШ» уже имелась информация на 34 официальных сотрудника группы, не говоря уже о диверсантах, которых готовила Смоленская спецшкола. Лишь один, возвратившийся к нам зафронтовой агент УКР «СМЕРШ» Белорусского фронта - Виталий Иванович Иванов («Ильин»), прошедший обучение в Смоленской школе, а затем действовавший в «АГ-205» с августа по конец ноября 1943 г., доставил сведения на 6 официальных сотрудников и на 26 агентов-диверсантов. О результатах работы этого секретного сотрудника органов «СМЕРШ» руководитель военной контрразведки страны В.С. Абакумов докладывал Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину. Чтобы показать на примере В.И. Иванова направления и конкретные меры по подавлению активности германских диверсионных структур, приведу несколько эпизодов из этого спецсообщения ГУКР НКО «СМЕРШ» о подготовительных действиях фронтовых чекистов и работы В.И. Иванова в тылу врага. На будущего зафронтового агента контрразведчики обратили внимание после прихода его с повинной в отдел «СМЕРШ»
60-й армии Центрального фронта в начале августа 1943 г. На допросе выяснились интересные обстоятельства его нахождения на оккупированной территории. Оказывается, что Иванов являлся бойцом-автоматчиком в партизанском отряде (потом соединении) Героя Советского Союза генерал-майора С.А. Ковпака. А 25 марта, прикрывая переправу отряда через Днепр, был захвачен немецкими солдатами в плен. Выдав себя за некоего Николая Полякова, принудительно мобилизованного партизанами, был направлен в Конотопский лагерь военнопленных. В начале апреля вербовщик «АГ-205» предложил ему пройти обучение диверсионному делу. В.И. Иванов дал согласие и был зачислен на диверсионные курсы при абвергруппе. Ускоренный курс освоил вполне успешно, и германская разведка посчитала его готовым к заброске в наш тыл, что и произошло 11 августа [1]. В задании ему было определено совершение диверсионных актов на железнодорожных объектах и в районе города Льгов.
При выработке решения о возможном использовании В. Иванова военные контрразведчики не могли не учитывать определенный германской разведкой срок возвращения - нарушить его означало породить некоторые сомнения относительно В. Иванова у вражеских спецслужб. Поэтому все проверочные мероприятия в отношении намеченного к перевербовке немецкого агента проводились в ускоренном режиме. Кроме того, требовалось имитировать диверсионные акты, якобы совершенные В. Ивановым. Всю подготовку удалось завершить к концу августа 1943 г. Этим вопросом активно занимались сотрудники 1-го (зафронтового) отделения 2-го отдела УКР «СМЕРШ» тогда еще Центрального фронта. Свои знания и накопленный опыт приложили начальник отделения майор Анатолий Пярин и его заместитель капитан Пантелей Кизиль.
На сотрудничество с военной контрразведкой «СМЕРШ» В. Иванов пошел без всяких колебаний и 25 августа его перебросили через линию фронта. Зафронтовому агенту поручили проводить вербовки отдельных диверсантов «АГ-205», которые имели просоветские настроения, и с их помощью обеспечить явку с повинной или задержание тех, кто будет заброшен в наш тыл для исполнения диверсионных актов. Так он и поступал после успешного внедрения в «АГ-205». Отчет В. Иванова немцы приняли «за чистую монету» и даже представили его к награждению. В церемонии награждения принял участие командующий 2-й немецкой армией генерал-полковник Вальтер Вайс. В присутствии других германских агентов он вручил «успешному» диверсанту аж две «восточные медали».
А В. Иванов реально был успешным, только не для вражеской разведки, а в выполнении порученного от органов контрразведки «СМЕРШ»
задания. Уже в сентябре В. Иванов завербовал денщика начальника «АГ-205» бывшего военнослужащего Красной армии В. Павлова и получал от него информацию о контактах «шефа» и о тех, с кем он решает служебные вопросы. В частности, нашему зафронтовому агенту Павлов сообщал сведения об «Абверкоманде-103», дислоцированной в то время в Минске, а также об абвергруппах 105 и 215, расположенных в селе Дуриничи Бобруйского района и в Мозыре. Удалось также установить номера их полевой почты. Находясь в деревне Костюковка, что в 16 км от Гомеля, наш секретный сотрудник выявил группу немецких агентов-провокаторов - якобы бывших артистов гомельского театра.
Все накопленные сведения В.И. Иванов намеревался передать через связника, завербованного им диверсанта «АГ-205» Лосикова. К сожалению, последний убыл в новое место дислокации этого органа. Но, будучи переброшен через линию фронта, все же явился с повинной и устно сообщил чекистам некоторые данные о противнике, а также о готовности Иванова и дальше выполнять порученное задание. В ноябре зафронтовой агент «Ильин» завербовал еще одного человека - бывшего лейтенанта Красной армии Н. Нечаева, назначенного старшим группы диверсантов, забрасываемых в наши тылы. А тот, в свою очередь, склонил всех членов своей группы к отказу выполнять задания врага и к явке с повинной. Уже непосредственно перед вылетом с бобруйского аэродрома один диверсант заболел, и сотрудники «АГ-205» решили заменить его В. Ивановым. Так и произошло. Парашютисты приземлились недалеко от районного центра Гомельской области города Добруш и военнослужащими 60-й армии были доставлены в армейский отдел «СМЕРШ».
В спецсообщении, адресованном И.В. Сталину, отмечено: «Поведение Иванова в тылу противника и его практическая деятельность в абвергруппе-205 в соответствии с нашей легендой и заданием подтверждается показаниями арестованных агентов-диверсантов германской разведки Мирошникова, Игнатюка, Луммера, Фараонова, Нечаева и Лосикова. В настоящее время Иванов Управлением «СМЕРШ» Белорусского фронта подготавливается к возвращению в тыл противника» [1, с. 643].
Точных данных я не имею, но, скорее всего, именно информация, добытая нашим агентом В. Ивановым, легла в основу зафронтового агентурного дела «Охотники», заведенного на «АГ-205». Соответствующее постановление об этом подготовил старший оперативный уполномоченный 1 отделения 2-го отдела фронтового аппарата «СМЕРШ» старший лейтенант Александр Евдокимович Белоглазкин. В 1938 г. его мобилизовали на чекистскую работу в Особый отдел (тогда ведавший контрразведкой) НКВД Украинской ССР. Вполне понятно, что в первые
месяцы войны, после оккупации основной части Украины войсками вермахта, и, естественно, сокращения штатных должностей как в центральном аппарате, так и в большинстве областных управлений НКВД Республики, молодого сотрудника направили в военную контрразведку. Где применить приобретенный ранее опыт в области контрразведки нашли быстро. Белоглазкина назначили в соответствующее подразделение сначала армейского, а далее Особого отдела НКВД Донского (переименованного далее в Центральный, Белорусский и 1-й Белорусский) фронта. Таким образом, он практически всю войну прошел в коллективе контрразведчиков под руководством исключительно продуктивного и успешного подполковника Бориса Всеволодовича Дубровина - начальника 2-го отдела фронтового Управления «СМЕРШ». Стоит обратить внимание - капитану Белоглазкину на 1944 г. не было и тридцати лет. Впрочем, его непосредственный начальник майор Анатолий Никифоро-вич Пярин лишь на год был старше. И даже их руководитель подполковник Б. Дубровин не на много отличался по возрасту от своих подчиненных. Я намеренно остановился на возрастных параметрах сотрудников контрразведывательного подразделения, поскольку им противостояли более возрастные офицеры «Абвера» и, что более важно, прослужившие по многу лет в вермахте и конкретно в армейских спецслужбах.
После такого нужного, на мой взгляд, для понимания и оценки труда упомянутых чекистов, фактора, вновь обратимся к «АГ-205». Повторю -данный орган занимался разведывательно-диверсионной работой против Западного и Белорусского фронтов. С февраля 1943 г. подчинялся «Абверкоманде-203», приданной Центральной группе армий вермахта. Агентурные кадры эта диверсионная команда черпала из Смоленской школы. Большая часть выпускников Смоленской школы, как уже сказано, направлялась именно в «АГ-205», как наиболее активную среди других структур «АК-203».
Какими сведениями располагал капитан А. Белоглазкин, приступая к работе по зафронто-вому агентурному делу «Охотники» в конце 1943 г.? Прежде всего контрразведчик проанализировал сведения из протоколов допросов уже арестованных диверсантов и составил общую картину: по маршрутам перемещения и последнему на то время месту дислокации диверсионного органа, а также о структуре и методах работы «АГ-203». Я не буду брать данные из справочника по немецким спецслужбам, уточненным уже в 1952 г., а приведу только информацию из постановления о заведении дела и некоторых более поздних материалов. Это в большей степени отражает осведомленность чекистов об «АГ-205» при организации зафронтовых мероприятий.
На лето 1943 г. группа находилась в Сумской обл. (д. Желдаки) [2, л. 1]. В октябре-ноябре 1943
г. уже перебралась в г. Калинковичи Полесской области. С декабря 1943 г. в д. Стаховичи около Пинска. Агентуру брала из лагеря «С» около Смоленска (это и есть Смоленская диверсионная школа - А.З). Начальником лагеря «С» являлся бывший майор Красной армии Куцков (На самом деле Куцко Анатолий Казимирович, кличка «Бережно», с сентября 1943 г. по август 1944 г. комендант Смоленской диверсионной школы - А.З) [3], его помощник - бывший лейтенант Коротовский (Коратовский Федор Тимофеевич, кличка «Смирнов», с 1942 г. до расформирования Смоленской школы командир учебной роты и преподаватель топографии - А.З) А от немецкого командования надзирал за учебой диверсантов фельдфебель Бухгольц (Бухгольц Фридрих, лейтенант, с марта по сентябрь 1943 г. начальник и до августа 1944 г. начальник Смоленской школы - А.З.). Лагерь «С» организовал некий Обухов Сергей Иванович (он же «Китлер», он же «Шульц», брат бывшего владельца мануфактуры - фабрики в Москве -А.З.). Он с 1942 по 1943 гг. являлся начальником Смоленской школы. Для «АГ-205» отбирали лучших «учеников» школы из одновременно обучавшихся там 50-60 человек (радистов, диверсантов и агентов боевых групп, предназначенных для разведки и диверсионно-террористической работы на переднем крае) [2, Л. 2]. Для диверсантов срок обучения составлял 1,5-2 месяца.
Поскольку уже достаточно много написано историками о действиях чекистских зафронто-вых агентов в Смоленской диверсионной школе, здесь ограничусь упоминанием лишь некоторых фактов. В спецсообщении от ГУКР НКО «СМЕРШ» №197/А от 12 августа 1943 г., направленном в адрес Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, содержатся краткие сведения о деятельности в Смоленской диверсионной школе Петра Марковича Голокоза. Обучаясь в этой школе, был завербован нашим зафронтовым агентом Алексеем Семеновичем Соболевым, который выполнял задание военных контрразведчиков в данном «учебном заведении» уже с июня 1942 г. Успел за это время склонить к сотрудничеству с Особым отделом НКВД 20-й армии 12 будущих диверсантов, включая и Голокоза. В феврале 1943 г. Соболев возвратился на нашу сторону, оставив за себя именно Голокоза, как наиболее активного и умеющего в нужном плане воздействовать на подобранных абверовцами агентов. До августа 1943 г. в числе забрасываемых немецкой разведкой к нам в тыл диверсантов Голокоз направил 17 перевербованных им агентов врага и те явились с повинной в органы «СМЕРШ», передав сотрудникам военной контрразведки собранную ими информацию [1, с. 227].
Начальник ГУКР НКО «СМЕРШ» В.С. Абакумов 14 августа 1943 г. представил П. Голокоза и А. Соболева к награждению орденами Красного Знамени. В документе отмечено, что они завербовали и направили на нашу сторону 29 немец-
ких диверсантов, которые явились с повинной и сообщили чекистам все известные им сведения о других выпускниках спецшколы и тех диверсионных органах, куда они были направлены по окончанию учебы. Кроме того, они убедили 21 военнопленного (слушателей диверсионной школы - А.З.) уйти в партизанский отряд. Плюс к этому, П. Голокоз увел к партизанам 84 человека из состава немецкого карательного отряда [1, с. 240-241]. 28 октября 1943 г. состоялся соответствующий Указ Президиума Верховного Совета СССР.
Сотрудники военной контрразведки «СМЕРШ» не ограничились проведенной П. Глокозом и А. Соболевым работой по Смоленской диверсионной школе. Еще более десятка зафронтовых агентов прошли обучение в ней, а далее действовали как в «АГ-205», так и в других диверсионных и разведывательных подразделениях германских спецслужб.
А теперь возвращусь к работе чекистов 1-го Белорусского фронта. Первый план по делу «Охотники» (на июнь 1943 г.) составили уже упомянутые старший лейтенант А. Белоглазкин и его начальник майор А.Н. Пярин. Они получили от руководства команду незамедлительно ориентировать управления «СМЕРШ» Брянского и Воронежского фронтов, поскольку перед началом Курской битвы «АГ-205» проводила свои операции против войск и этих фронтов.
Из имеющихся в моем распоряжении рассекреченных документов нельзя точно определить, что проделали контрразведчики по делу «Охотники» с июня по октябрь 1943 г. Но с выходом войск Белорусского фронта на восточные границы БССР в октябре 1943 г. в рамках мероприятий по указанному делу уже были подготовлены зафронтовые агенты «Симановский» и «Синицин» для закрепления в «АГ-205». Это были агенты из одной и той же диверсионной группы, явившиеся с повинной, и в последствии перевербованные фронтовыми чекистами, а конкретно А. Пяриным и А. Белоглазкиным.
Приведу некоторые сведения из рассекреченной справки на зафронтового агента С. Поспелова - «Симановского»: при захвате опорного пункта в тылу противника командир взвода младший лейтенант Поспелов попал в плен, содержался в Киевском и Проскуровском лагерях. Был переводчиком, поскольку выучил немецкий язык, обучаясь в Ленинградском университете. Был завербован германской разведкой и прошел обучение в диверсионной школе. Однако, по какой-то причине, был направлен на передовую рядовым солдатом, во время боя перешел на нашу сторону и явился с повинной. На допросах был откровенен, дал много информации о школе «Абвера». Исходя из сказанного, был перевербован и вместе с агентом «Синициным» подготовлен к внедрению в немецкую диверсионную школу, а оттуда в «АГ-205» с легендой, что они
случайно оказались за линией фронта в ходе боестолкновения с советскими солдатами. «Си-мановский» доложен был подобрать связника, а в случае перехода линии фронта этим связным к нам с заданием от «Абвера», дать ему пароль - «Иду к капитану Пантелееву». Капитан «Пантелеев» - это никто иной, как начальник 1-го отделения 2-го отдела УКР «СМЕРШ» Белорусского фронта майор А. Пярин.
Старший лейтенант А. Белоглазкин 3 ноября 1943 г. перебросил «Симановского» и «Синици-на» через линию фронта на участке обороны 61-й армии [4, с. 203]. Более двух месяцев зафронто-вой агент «Симановский» действовал в «АГ-205», и руководство этого органа решило вновь забросить его в тыл частей Красной армии. Это состоялось уже в начале января 1944 г. Он доставил чекистам новые важные сведения о диверсантах из «АГ-205» и о ее официальных сотрудниках. Но «Симановский» ошибочно ориентировал чекистов, что якобы этот диверсионный орган уже трансформировали и переименовали в «АГ-197». Это несколько смутило сотрудников «СМЕРШ», поскольку другие разновременно захваченные диверсанты не подтвердили данный факт. От себя добавлю, что никакой «Абвергруппы-197» не существовало до конца Великой Отечественной войны. Вероятно, имела место оговорка в отчете «Симановского». Ведь он писал, что эта диверсионная группа продолжает функционировать при 2-й армии вермахта, а это соответствовало только «АГ-205». Однако, в задании другому зафрон-товому агенту «Михайлову», подготовленному к направлению в тыл врага, указано, что вместе с напарником «Ильиным» они должны внедриться именно в «абвергруппу-197». Для этого военные контрразведчики и перебросили их через линию фронта 27 января 1944 г. [4, с. 202] Все же, сотрудники 2-го отдела УКР «СМЕРШ» Белорусского фронта сумели достаточно быстро устранить ошибку агента «Симановкого». По крайней мере в деле «Охотники» есть план мероприятий на январь-февраль 1944 г., в котором указано, что «АГ-205» продолжает функционировать, но уже перебазировалась и теперь обосновалась в Пинске.
Внедрение агентуры чекистов 1-го Белорусского фронта в «АГ-205» продолжалось. Теперь был подобран новый исполнитель оперативной комбинации. Это упомянутый мной выше перевербованный немецкий агент Мирошников, арестованный еще 26 ноября 1943 г. Из справки на «Михайлова» (такой псевдоним получил Мирошников в советской контрразведке - А.З) видно, что он пришел с повинной и его данные перекрываются данными явившихся с повинной немецкими агентами Нечаевым и Игнатюк, а также нашим зафронтовым агентом «Ильиным». «Следствие по делу Мирошникова закончено полностью, - говорилось в справке заместителя начальника 1-го отделения 2-го отдела
фронтового управления «СМЕРШ» капитана Пан-телея Максимовича Кизель, - Мирошников, как наиболее подходящая кандидатура из всей группы, пришедших с повинной совместно с агентом «Ильиным», 13 января 1944 г., перевербован и намечен для направления в разведывательный орган «Абвергруппу-197». Зафронтовой агент «Михайлов» был переброшен в тыл противника 27 января 1944 г. на участке 48-й армии [4, с. 202].
Пока неизвестно, имелось ли у «Михайлова» поручение связаться с двумя диверсантами в «АГ-205», которых перед возвращением завербовал зафронтовой агент «Симановский» [2, часть
3, л. 10]. Возможно, они действовали самостоятельно. Здесь стоит добавить, что 21 января 1944 г. в рамках дела «Охотники» независимо от «Михайлова» в тыл врага вновь направили еще и зафронтового агента «Ильина», ранее уже работавшего несколько месяцев в «АГ-205» [2, часть
4, л. 1]. Судя по материалам дела «Охотники» по «АГ-205», внутри ее на начало 1944 г. работало уже 8 секретных сотрудником УКР «СМЕРШ» 1-го Белорусского фронта.
Ориентировочно в «АГ-205» направили также и перевербованного немецкого агента Багина (у сотрудников «СМЕРШ» псевдоним «Прусский» -А.З), но через подразделения РОА. В отношении «Прусского» чекисты не могли не испытывать некоторые сомнения. Ведь он еще в 1942 г. добровольно сдался в плен и после короткого пребывания в лагере военнопленных решил поступить на службу в РОА. Со слов Багина, в январе 1943 г. его направили на учебу в «школу пропагандистов» в городе Летцен (Восточная Пруссия). Кстати говоря, чекисты не знали в то время, что это не пропагандистская, а контрразведывательная школа по подготовке кадров такого профиля для работы среди солдат и офицеров РОА. По итогам обучения его определили на службу в 86-ю пехотную дивизию вермахта, а конкретно в отдел «1-С», ведавший разведкой ближнего тыла частей Красной армии, контрразведкой и пропагандой на противника, т.е. на советских военнослужащих. При отступлении немцев Багина оставили на освобожденной нашими войсками территории с целью внедрения в части Красной армии для проведения разложенческой работы и склонения бойцов к переходу на сторону германских войск. При осуществлении поисковых мероприятий в ближнем тылу продвигающихся на Запад советских частей, военные контрразведчики задержали Багина. На допросах он дал обширную информацию о известных ему официальных сотрудниках немецких спецслужб, тех изменниках, с которыми обучался или общался уже будучи в рядах вермахта. Конечно же, прежде всего это были солдаты и командиры РОА, ранее изменившие своей Родине. Все это подвигло чекистов к рассмотрению вопроса о возможной перевербовке Багина и заброске его в тыл врага с нашим заданием. Риск не только
невыполнения чекистского задания, но и предательства со стороны Багина конечно же был. Но контрразведчики посчитали, что положительных компонентов в намеченной оперативной комбинации больше, чем отрицательных. Легенда Багину предполагалась следующая -он якобы после прохождения фильтрационных мероприятий более двух месяцев находился в запасном полку в должности командира взвода и сумел склонить к уходу к противнику трех военнослужащих. При этом, два человека были вымышленными, а один являлся нашим зафрон-товым агентом «Шубиным», временно проходившим службу в этом же запасном полку. В рамках новой оперативной комбинации «Шубин» и еще один наш секретный сотрудник «Ефимов» к этому времени уже были заброшены за линию фронта, как перебежчики, якобы склоненные к предательству именно Багиным, с которым (согласно легенде) временно находились в одной воинской части. По итогам дополнительной проверки, взвесив все «за» и «против», Багина все же перевербовали и присвоили псевдоним «Прусский». 17 февраля 1944 г. нового зафрон-тового агента перебросили в тыл противника на участке обороны 48-й армии. Возвратился он только 30 июня 1944 г., т.е. уже в ходе успешно проводимой стратегической наступательной операции «Багратион» Это зафиксировал капитан Е.Д. Червинский, который готовил и перебрасывал в тыл врага зафронтового агента «Прусский». В тексте доклада Багина по итогам выполнения задания контрразведчиков указано, что предусматривалось проникновения его в немецкий разведорган несколькими путями. Первый - непосредственно в «Абвергруппу-205»; второй - туда же через лагерь военнопленных; третий - через части РОА, куда его могли направить. Если бы удалось реализовать первый вариант, то следовало завербовать в «АГ-205» 2-3 немецких агента для работы в пользу советской контрразведки, а при заброске их в тыл Красной армии поручить явиться с повинной и доставить собранную «Прусским» и непосредственно ими информацию. В случае направления в части РОА постараться занять там командную должность и склонять подчиненных к уходу к партизанам, либо к переходу линии фронта. Самым трудновыполнимым являлся третий вариант - попав в концлагерь, изыскивать возможность контактов с офицерами «Абвера» и демонстрировать им готовность продолжать сотрудничество с немецкой разведкой. В итоге был реализован второй вариант. Багина доставили в расположение воинской части РОА, затем в штаб 636-го тылового пехотного батальона немцев, и он не только стал там начальником отделения штаба, отвечавшего за снабжение солдат боеприпасами, но ему даже присвоили звание подпоручика РОА. Вскоре «Прусский» сошелся с адъютантом командира батальона «Георгием», выяснил, что
он сын полковника Красной армии, сам окончил военное училище в Ленинграде, но уже в конце 1941 г. попал в плен. Учитывая просоветские настроения «Георгия», наш зафронтовой агент предложил последнему работать в интересах контрразведки «СМЕРШ».
Как развивались дальше события, сведений не найдено. Поэтому, отрываясь пока от рассмотрения мероприятий по разработке «АГ-205», приведу информацию о частях РОА, включая и ту, что доставил «Прусский». Так, согласно изложенному в справке 1-го отделения 2-го отдела УКР «СМЕРШ» Белорусского фронта (подготовленной не позднее 24 февраля 1944 г., т.е. до образования 1-го Белорусского фронта - А.З.), в частях РОА, входивших в состав немецких войск на участке обороны стратегического объединения, было выявлено 35 офицеров пропаганды. Кстати говоря, из них несколько человек являлись зафронтовыми агентами контрразведчиков. Но, в условиях жесткого поддержания режима секретности в действиях чекистов, об этом «Прусский» однозначно знать не мог [4, с. 211]. Согласно показаниям арестованных немецких агентов, многие немецкие пропагандисты во 2-й армии вермахта были далеко не рядовыми бойцами Красной армии. Например, некий Веселов являлся до войны профессором Московского психологического института, Никифоров - бывшим профессором, преподавателем литературы в высших учебных заведениях Москвы, Иванов - секретарем политического отдела воздушно-десантной бригады, а Кравец - полковником Красной армии.
Согласно указанию начальника УКР «СМЕРШ» 1-го Белорусского фронта генерал-майора А.А. Вадиса, 26 февраля 1944 г. на пропагандистские структуры Центральной группы немецких войск было заведено дело зафронтовой агентурной разработки. В постановлении о начале разработки было сказано, что рассмотрены поступившие материалы на созданные немцами школы и курсы пропагандистов, которые ведут контрреволюционную агитацию среди местных жителей оккупированной территории, военнопленных, находящихся в лагерях, а также во власовских и других антисоветских формированиях, тем самым активно помогая немецким оккупантам в борьбе против советской власти и Красной армии. И постановлено: «Созданные немцами школы и курсы пропагандистов в своей практической деятельности тесно связаны с немецкими разведывательными и контрразведывательными органами. Часть лиц, прошедших подготовку на курсах пропагандистов, используются противником для собирания шпионских сведений о частях Красной армии, соединениях партизан и выявления партийно-советского актива на оккупированной территории... На школы и курсы про-пагандистов...завести агентурную разработку, присвоив ей кличку «Обрыв». Сконцентрировать
в агентурном деле все материалы по пропаган- вин согласился с таким решением. дистам, вести [активную агентурную] разработ- После такого достаточно подробного рассмо-ку лиц - официальных работников, преподава- трения одного из направлений работы военных тельского состава и обучающихся, выявлять их контрразведчиков «СМЕРШ» 1-го Белорусско-практическую деятельность, связи с немецкими го фронта, напрашивается итоговый вывод. Он разведывательными и контрразведыватель- очень прост, но вместе с тем, очень весом в деле ными органами, их формы и методы работы» обеспечения безопасности наших войск, уча-[4, с. 208]. Постановление подготовил замести- ствовавших в освобождении Белоруссии. За петель начальника 1-го отделения 2-го отдела УКР риод с октября 1943 г. по июль 1944 г. на данном «СМЕРШ» капитан Пантелеймон Кизиль, а на- направлении не допущено ни одного (!) диверси-чальник отдела - подполковник Борис Дубро- онного акта в тылу частей Красной армии.
Литература и источники
1. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. т. 4. кн. 2. М.: Русь, 2008. 816 с.
2. АУФСБ по Омской обл. Ф. 40. Оп. 2. Д. 53. Л. 1.
3. Куцко Анатолий Казимирович, р. 1901, и.о. начальника штаба 776 сп 214 сд, майор, награжден орденом Красной Звезды в 1941 г. Пропал без вести в 1941 г. URL: https://poisk.re/awards/2011949 (дата обращения 23.12.2023)
4. СМЕРШ. 1943-1946. Главные документы и оперативные материалы. М.: Комсомольская правда, 2023. 368 с.
References
1. Organy gosudarstvennoi bezopasnosti SSSR v Velikoi Otechestvennoi voine [State security bodies of the USSR in the Great Patriotic War]. V. 4. Book 2. Moscow, Rus' Publ., 2008. 816 p.
2. Archive of the Office of the Federal Security Service for the Omsk Region. Fund 40. Inv. 2. File 53. P. 1.
3. Kutsko Anatolii Kazimirovich, r. 1901, i.o. nachal'nika shtaba 776 sp 214 sd, maior, nagrazhden ordenom Krasnoi Zvezdy v 1941 g. Propal bez vesti v 1941 g. [Kutsko Anatoly Kazimirovich, b. 1901, acting chief of staff of the 776th rifle regiment, 214th rifle division, major, awarded the Order of the Red Star in 1941. Missing in 1941]. Available at: https://poisk.re/ awards/2011949 (accessed 23.12.2023)
4. SMERSh. 1943-1946. Glavnyedokumentyioperativnyematerialy [SMERSH. 1943-1946. Main documents and operational materials]. Moscow, Komsomol'skaya pravda Publ., 2023. 368 p.
© «Клио», 2024 © Зданович А.А., 2024
