1УДК: 159.9.01
DOI 10.24412/2713-1831-2023-2-29-18
ПРИРОДНЫЙ АРХЕТИП ЛУНЫ В КУЛЬТУРЕ И ИСКУССТВЕ
КОПЫТИН Александр Иванович
доктор медицинских наук, профессор кафедры психологии Санкт-Петербургской академии последипломного педагогического образования (Санкт-Петербург, Российская Федерация)
Аннотация. В статье рассматривается влияние Луны как небесного тела Солнечной системы, тесно связанного с Землей, на человека. Показано, как посредством творческой активности во взаимодействии человека с данным небесным телом происходит формирование новых смыслов и форм опыта и их обновление в культуре. Луна при этом выступает не только в качестве физического объекта, но и одного из природных архетипов, с участием которого происходит реализация определенного набора человеческих потенциалов в их единстве с жизненной средой, целостной экосистемой. При рассмотрении Луны как природного феномена особое внимание обращается на те виды деятельности, когда она воспринимается через призму непрагматического, художественно-эстетического опыта, тесно связанного с переживанием красоты. При рассмотрении такого модуса восприятия Луны привлекаются понятия поэзиса и экопоэзиса.
Ключевые слова: Луна, архетипы природы, экогуманитарный подход, поэзис, экопоэзис.
Введение
Луна — единственный спутник Земли в Солнечной системе. По своему размеру она не так кардинально отличается от Земли, поэтому Земля и Луна могут рассматриваться как двойная планета, если мы признаем тем самым, что Луна образует с Землей единую систему.
Луна играет огромную роль в жизни нашей планеты: стабилизирует ось вращения Земли и ее климат, располагает огромным количеством природных ресурсов, которые в будущем можно использовать для нужд человечества. Разведанных запасов золота, алмазов и цинка на Земле осталось на 20 лет добычи, а резервы платины, меди и никеля иссякнут через 40 лет. Ресурсы Земли исчерпаемы, а на Луне постоянно происходит пополнение полезных ресурсов из-за падения на ее поверхность астероидов. В лунных кратерах можно найти в огромных количествах железо, никель, кобальт, платину, платиноиды. На Луне
есть запасы Гелия-3, способные обеспечить землян энергией на 5 000 лет вперед.
Вклад Луны в развитие биосферы Земли трудно переоценить. Он был также значителен на протяжении миллиардов лет из-за тесной взаимосвязи Земли и Луны. Своим гравитационным полем она воздействует на земную биосферу и вызывает изменения магнитного поля Земли. Луна существенно влияет на приливы и отливы, давление воздуха, вызывает изменения температуры и уровня воды. Существует гипотеза о стабилизирующей роли Луны на Землю благодаря удерживанию земной орбиты, а также наклона оси вращения, что в свою очередь влияет на формирование времен года.
Не случайно Луна на протяжении веков представлялась человеку таинственной силой, которая была способна управлять многими жизненными процессами, влиять на все четыре оболочки Земли, разные живые организмы, включая человека. Особое расположение Луны относительно Земли
обеспечивает подходящие условия для жизни. Наличие естественного спутника у Земли приводит к приблизительно одинаковому времени дня и ночи на протяжении суток.
Луна оказывает сильное воздействие на организм и психику людей, особенно перед полнолунием и новолунием. Учитывая огромное влияние Луны на биосферу Земли и человека, нет ничего удивительного в том, что, начиная с глубокой древности, люди уделяли этому небесному телу повышенное внимание, привлекали различные естественнонаучные и мифологические объяснения роли Луны в своей жизни.
Луна как один из архетипов природы. Архетипы природы с точки зрения экогуманитарного подхода
Понятие архетипа было использовано в аналитической психологии К. Г. Юнгом для обозначения универсальных основ психического опыта человека, проявляющихся в образах и мотивах сновидений и фантазий, мифотворчестве, произведениях литературы и искусства, при восприятии внешней реальности. Феноменологически подтверждается существование значительного количества архетипов, каждый из которых охватывает определенный класс психических явлений, которые не имеют явного источника в отдельном индивиде и свойственны всем людям.
В последние десятилетия XX века — начале XXI века представления об архетипах коллективного бессознательного претерпели изменения. Показательно развитие архетипи-ческой психологии в сторону ее более тесной связи с экопсихологией и экогуманитарным подходом [3] — такими направлениями гуманитарной теории и практики, которые рассматривают мир психических явлений с учетом взаимодействия человека с жизненной средой, миром природы.
Экогуманитарный подход выступает основой нового восприятия архетипов, позволяя выделить и обосновать такую их категорию, как «архетипы природы» (природные архетипы). Архетипы природы — это мыслеобразы и произведения мировой художественной
культуры, объединяющие в себе разные природные явления и объекты, с одной стороны, и человеческие свойства, мир психических явлений, с другой стороны. Архетипы природы выступают скрепами психологической, духовной связи человека с миром природы, являются важнейшим условием экологической культуры, психического и физического здоровья и морального благополучия.
Определенные предпосылки такой позиции просматриваются еще в идеях К. Г. Юнга, который оформил концепцию «психоидных явлений» или «психоидного фактора», реализуемого посредством архетипов коллективного бессознательного. Как поясняет Мюр-рей Штайн, «психоидное» — это понятие, «... обозначающее такие психические явления, которые находятся, с одной стороны, в пространстве физического мира, и с другой стороны — в царстве "духа"» [15, р. 234].
Экогуманитарный подход связан с признанием творческой сущности человека в его единстве с миром физических и биологических явлений. Этот подход рассматривает творческую способность, обозначаемую понятием экопоэзис, как фундаментальную основу существования и развития физических, биологических, социальных и психологических явлений. Все они возникают, функционируют и развиваются по общим законам, и в процессе взаимодействия друг с другом могут создавать нечто новое, участвуя в процессе эволюции. Человек при этом рассматривается как активно действующая саморазвивающаяся часть природы, которая реализует в своем самоосуществлении общие (универсальные) принципы, обеспечивающие самоосуществление самой природы в разных формах ее проявления.
Как признает В. И. Панов, «при таком подходе человек понимается как осуществляющий свое развитие и вместе с тем саморазвитие природы в целом, такой системы, как «человечество — планета», что проявляется, в частности, в возникновении ноосферы. Таким образом, становление (бытие) системы «человечество — планета» выступает как порождение целостного онтологического субъекта, реализующего в своем развитии универсальные, общеприродные принципы становления форм бытия, единые и для «человечества», и для «планеты», и для психики — как разных форм бытия, в онтологическом плане подчиняющегося единым принципам [11, с. 14).
В соответствии с представлениями экогума-нитарного подхода, реализуя способность к экопоэзису, природа и человек выступают субъектами совместного развития и творческой активности. При этом, по выражению М. М. Бахтина, посредством человека природа реализует свою способность «выразительного и говорящего бытия» [1, с. 8] и входит в мир духовной культуры.
Луна с точки зрения представлений о поэзисе и экопоэзисе
При рассмотрении Луны как природного феномена в его отношениях с человеком важное значение имеют такие аспекты ее взаимодействия с человеком, при котором она воспринимается через призму непрагматического, художественно-эстетического опыта, тесно связанного с переживанием красоты. При рассмотрении такого модуса восприятия Луны огромное значение приобретают понятия поэзиса и экопоэзиса.
Понятие поэзиса имеет в европейской философской мысли длительную историю и затрагивается в работах мыслителей разных эпох. Природа поэзиса раскрывается изначально в мифах и философских произведениях Древней Греции. Этому явлению посвящено, в частности, такое произведение Платона как «Пир» [7], построенное в форме полилога на тему любви.
В этом произведении выступлению ключевого оратора диалога — Сократа — предшествуют выступления других ораторов, в частности, Аристофана. Он заявляет, что Эрос выражает стремление к изначальной андрогинной целостности, которая была утрачена. Историей об андрогинах Аристофан объясняет, что «любовью называется жажда целостности и стремление к ней» и что «наш род достигнет блаженства тогда, когда мы вполне удовлетворим Эроса, и каждый найдет соответствующий себе предмет любви, чтобы вернуться к своей первоначальной природе».
Сократ вступает в диалог после Агафона, который превозносит Эроса как обладающего высшими качествами красоты и доброты. Сократ возражает Агафону, заявляет, что Эрос — это любовь, направленная
на кого-то или на что-то, а ее предмет — «то, в чем испытываешь нужду». Предметом любви выступает прекрасный объект желаний, а Эрос есть любовь к красоте, которую человек обретает, соединяясь со своей второй половиной.
В этой части «Пира» также описывается, каким образом посредством любви (Эроса) смертные обретают бессмертие. Это происходит на основе реализации способности к творчеству — поэзису — в разных смыслах этого слова. Поэзис может быть реализован как продолжение рода, совершение героического поступка, познание истины или культивирование добродетели. Поэзис обеспечивает выход за пределы цикла человеческой жизни, пролегающего от рождения до смерти. На заключительной стадии своего восхождения к бессмертию, посредством поэзиса, Любовь (Эрос) приходит к «единому виду» знаний — мудрости Эроса. Таким образом, реализуя поэзис как творческую способность, люди соединяют природное, телесное, инстинктивное начало, с одной стороны, и социальное, культурное начало, — с другой стороны; преодолевают разделение на материальное и духовное, мужское и женское, смертное и бессмертное.
Рассматривая категорию поэзиса, С. Левин [5], в то же время обращает внимание на то, что начиная с античной традиции было характерно разделение разных форм познания на высшие формы внечувственного, умозрительного постижения истины, связанные с философией, и формы чувственного познания мира, связанные с искусством. Традиция философии либо отрицает, что истина может быть постигнута посредством искусства, либо считает, что этот способ познания является более приземленным и уступающим интеллектуальному пониманию. Если философия направлена на то, чтобы выйти за пределы внешнего вида и приблизиться к сущности, то поэзис нацелен на внешние проявления и может быть только низшим способом существования. Для Платона искусство имеет дело с изменяющимся миром чувств, тогда как философия ищет неизменный объект интеллекта. Для него хаос чувственной внешности является помехой для постижения неизменной истины » [5].
Поэзис восстановил свое центральное место в качестве основного способа существования
и познания благодаря Ницше, который не проводит разделения на чувственно и интеллектуально постигаемые явления. Реабилитация поэзиса у Ницше означает также признание материальной, природной, чувственной основы мира и его познания. Он даже обвиняет философов в «ненависти к Земле» в их попытках постичь реальность за пределами мира чувств [14].
«Феноменологическую онтологию Хайдегге-ра, — отмечает С. Левин [5], можно рассматривать как продолжение фундаментального проекта Ницше по возвращению поэзиса в центр человеческого существования. Задача Хайдеггера состоит в том, чтобы постичь именно то, что являет себя в актах чувственного восприятия. Противостояние между сущностью и внешностью, интеллектом и чувством, бытием и становлением преодолевается, как только мы отказываемся от идеи трансцендентной реальности, скрытой за фасадом внешних проявлений. Любое творение показывает, раскрывает себя» [Heidegger M., 1962. P. 263, цит. по 5].
Таким образом, Хайдеггер связывает способность к поэзису со смертностью человека и в то же время называет поэзис «рождением», а для его иллюстрирования прибегает к природным образам — цветению цветка, появлению бабочки из кокона, таянию снега. Он понимает поэзис как пороговое событие, момент экстаза, когда что-то отходит от своего прежнего состояния, чтобы стать другим.
Поэзис как емкая философская категория, связанная с творческой сущностью человека и природы, в последующем многократно рассматривалась разными мыслителями. Как правило, поэзис связывается с творческой способностью человека, реализуемой в культурно-духовной сфере, в форме сублимации. Эта функция поэзиса позволяет человеку «...совершать переходы онтологического порядка — от одного типа существования к другому — от спонтанного существования к свободному, от естественности к возделанности, от вечного к временному, от небесного к земному» [9].
Х. Дрейфус и Д. Келли [12] призывают каждого стать своего рода «мастером», усовершенствуя свои способности к поэзису, чтобы обрести смысл жизни и примирить свои тела с любой трансцендентностью, которая
существует в самой жизни: «Задача мастера не в том, чтобы создать смысл, а в том, чтобы развить в себе умение различать те ценности и смыслы, которые уже существуют в земном, природном, телесном бытии» [12, p. 209].
Понятие «экопоэзис» появилось на основе переосмысления поэзиса и имеет экологическую основу, обозначает способность живых организмов не только продолжать и воспроизводить себя, но и создавать среду («дома» или «ниши» для жизни), взаимодействуя друг с другом и формируя «сеть жизни» [4]. Тем самым подчеркивается, что жизнь представляет собой системный феномен, объединяет множество живых организмов, действующих в определенной физической среде, участвующих в едином процессе сотворчества.
Сущность экопоэзиса наиболее полно раскрывается с позиций экогуманитарного подхода, согласно которому, способность к эко-поэзису у человека — это его способность воспроизводить себя и развиваться как индивид, сообщество и вид, взаимодействуя с жизненной средой, разными организмами, кооперируясь с ними в общих интересах и внося при этом свой неповторимый вклад в общее дело продолжения и культивирования жизни. Способность к экопоэзису у людей реализуется, с одной стороны, как инстинктивный, бессознательный механизм, лежащий в основе построения взаимовыгодных, симбиотиче-ских отношений с себе подобными и другими живыми существами, и, с другой стороны, — как способность к осознанному сотрудничеству с миром природы. В этом случае она предполагает отражение этих отношений в культуре путем создания определенной системы образных репрезентаций — архетипов природы, одним из которых является природный архетип Луны.
Луна как архетип природы может рассматриваться как средство согласования природно-стихийного и культурно-духовного в отношениях человека с миром природы, один из источников переживания красоты, любви и благоговения перед жизнью и ее циклами рождения, роста, цветения, угасания, смерти и трансформации. При этом экопоэзис Луны как природного архетипа связан с переживанием красоты как экологического феномена, который имеет эротическую основу и затрагивает качества, традиционно приписываемые жизни как совокупности физических,
биологических и ноосферных явлений, совместно участвующих в процессах порождения и творчества. Экопоэзис связан с соединением с источниками энергии и «воли» к жизни в сокровенных глубинах каждой частицы природного целого, начиная с атомов и живой клетки и заканчивая экосистемой нашей планеты и более широкой вселенской «сетью жизни».
Луна как субъект. Субъектификация природных объектов
При рассмотрении отношений человека с Луной с экогуманитарных позиций сложно обойтись без привлечения понятия субъек-тификации природных объектов. Феномен субъектификации, связанный с наделением природных объектов человеческими качествами, свойствами субъектов, играет важную роль в процессе развития отношения к природе. В то же время наделение природных объектов субъектностью может рассматриваться с разных позиций.
Одна из позиций, обоснованная С. Д. Де-рябо [2], связана с признанием природных объектов как средств отражения человеческой субъектности, актуального Я индивида. «В основе субъектификации природных объектов лежит стремление человека к "субъектной экспансии", максимальному расширению сферы своего субъектного инобытия. Она является проявлением потребности человека "сделать мир своим" ("обжить бытие")» (2, с. 4). Согласно С. Д. Дерябо, субъектификация природных объектов позволяет реализовать их следующие основные субъектные функции: а) обеспечивать человеку переживание собственной личностной динамики; б) являться живым посредником в отношениях человека с миром; в) выступать в качестве субъекта совместной деятельности и общения.
Возможно иное представление о феномене субъектификации природных объектов, представленное в работах В. И. Панова [5], связанное с понятием субъект-порождающего взаимодействия, когда психика в процессе взаимодействия человека с жизненной средой обретает форму актуального существования, переходит из «бытия в возможности»
в «бытие в действительности». «Психика ... предстает как становящееся качество (свойство) системы "человек — окружающая среда", которое. не сводится к актуальным свойствам ни "человека", ни "окружающей среды" как компонентов указанной системы, но обусловливается ими. Это означает, что становление психической реальности как качества этой системы происходит в функциональном диапазоне, пределы которого задаются актуальными свойствами ее компонентов, то есть человека и окружающей среды» (2, с. 14).
В процессе взаимодействия со средой формируется новое качество, не сводимое к тем качествам, которые были свойственны человеку и природному объекту, такому, в частности, как Луна, до начала их значимого взаимодействия друг с другом. Восприятие человеком себя и внешней реальности, его сознание и самосознание приобретают при этом новые свойства, будучи часто описаны в понятиях духовного опыта.
По мнению Дж. Хиллмана [10], различные субъектные сущности, проявляющиеся в процессе взаимодействия человека с природными объектами, являются ярким персонифицированным выражением и эмпирически наиболее убедительным способом сотворения, переживания и рефлексии разных человеческих свойств. «Такие качества не сводятся к актуальным, уже существующим свойствам человека или «окружающей среды», но обусловливаются ими, задаются актуальными свойствами обоих компонентов, то есть человека и окружающей среды» [5, с. 14].
Рассматривая природные архетипы, в частности, природный архетип Луны с позиций экогуманитарного подхода, следует признать принципиально важным учет специфических качественных характеристик природных архетипов, не сводимых к физическим свойствам объектов, но составляющих их субъект-порождающий потенциал («скрытую субъектность среды и объектов»). Касаясь вопросов архетипической психологии среды, Р. Макфарлейн подчеркивает важность учета конкретики ландшафта: «Когда люди переживают свое пребывание в ландшафте особенно сильно и глубоко, они могут попытаться ответить на следующие вопросы: "Что я могу пережить и осознать, находясь в этом месте, чего я не могу постичь, находясь в другом?" и "Что данный ландшафт знает про меня, чего я про
себя не знаю?"» [13, р. 26-27]. Взаимодействие с конкретным ландшафтом дает возможность сформировать те или иные специфические субъектные качества.
Луна как природный архетип и фактор порождения субъектных качеств природы и человека в разных культурах
На основе анализа культурологической информации основные функции и значения Луны как природного архетипа заключаются в следующем:
• Луна выступает как фактор соединения человека со стихийными, бессознательными проявлениями в самом себе и в природе, тесно связанными с интуицией, тем, что ускользает из-под контроля разума и здравого смысла.
• Взаимодействие с Луной как архетипом способствует раскрытию характерных свойств, связанных с женским началом, множеством его ипостасей — Красавицы, Великой Матери, Мудрой Женщины, Ведьмы и др.
• Луна служит фактором актуализации опыта интимных отношений, эротического и сексуального опыта в разные моменты развития этих отношений.
• Луна затрагивает переживание перинатального опыта, связанного с моментами зачатия, беременности и кормления.
• Луна затрагивает как положительные переживания (такие как радость, восторг, благоговение, нежность, сострадание и др.), так и отрицательные (тревога, страх, грусть, отчаяние и др.).
• Нередко касается опыта смерти, сна, анабиоза и перерождения.
В истории мировой культуры Луна часто ассоциировалась с женским началом, стихийными, бессознательными проявлениями, интуицией, тем, что ускользает из-под контроля разума и здравого смысла. С солнцем же люди связывали мужское начало, разум. Это отчасти можно объяснить тем, что днем люди бодрствуют, занимаются разными видами
активности, в то время как ночью они отдыхают. И это характерно не только для людей, но и других форм жизни.
В разных культурах Луна часто представлена женскими божествами, связанными с проявлением интуиции, инстинктов, стихийного природного начала. Причем им не только поклонялись, но и их боялись, поскольку такие проявления могли восприниматься как угроза стабильности и разумному началу. Не случайно восприятие Луны и ночи во многих случаях, в искусстве и духовной культуре часто связано с переживанием тревоги и грусти, к которым примешивается ощущение встречи с чем-то таинственным и непостижимым, тем, что не только пугает, но и привлекает человека.
Примерами женских божеств, выражающих «лунное начало» и связанные с ним качества, является Исида — одна из значимых богинь Древнего Египта, воплощающая идеал женственности и материнства. Поклонение Исиде было распространено во всем греко-римском мире.
Рис. 1. Древнеегипетское изображение Исиды
Верная супруга Осириса, узнав об адюльтере Осириса с Нефтиой, Исида потрясла Вселенную криком отчаяния и сорвала ленты с брачного ложа. Сет решил отомстить брату и убил его. Услышав об убийстве мужа, Исида обрезала волосы, облачилась в траурные одеяния и отправилась на поиски Осириса, превратившись в самку коршуна — птицу Хат. Найдя его тело, Исида распластала крылья по мумии Осириса, произнесла волшебные слова и забеременела.
Античные поэты (Пиндар, Эсхил, Сапфо) называли ее «сверкающим глазом ночи» и представляли в виде прекрасной женщины
на небе, с факелом в руках, ведущей за собой звезды, когда она выступает в серебристом блеске в пору полнолуния.
Поэтизированное восприятие Луны как загадочной женской сущности ярко показано в стихотворных миниатюрах Сапфо.
Звезды близ прекрасной луны тотчас же Весь теряют яркий свой блеск, едва лишь Над землей она, серебром сияя, Полная, встанет.
В этой миниатюре Сапфо передает свое состояние посредством образа Луны.
Луна зашла. Плеяды скрылись, Сейчас середина ночи, Проходит время, — А я одна в постели.
Лунным божеством Древнего мира являлась Геката, выступавшая также богиней подземного мира, всего таинственного, магии и колдовства. Сначала в древнегреческой мифологии Геката не являлась отрицательным персонажем, но позже, с развитием культа Афродиты, Афины, Артемиды и других богинь, она все больше начинает ассоциироваться с владениями Аида, воплощая собой ужас ночи и смерти, представляется в образе бледной женщины с черными волосами, которая выходит по ночам на охоту в сопровождении псов. Восприятие Луны, таким образом, наполнено разнообразными смыслами и вызывает самые разные переживания, начиная с умиротворения, любви, восхищения, и заканчивая тревогой, грустью и страхом.
Рис. 2. Триединый образ Гекаты. Мрамор, римская копия с оригинала эллинистического периода (музей Кьярамонти, Ватикан)
Луна и ночной мир веками вдохновляли поэтов, художников, музыкантов, способных
прислушаться к звучанию ночи, увидеть богатство ее красок и разгадать ее «тайные послания», постичь ее природу и состояния.
В своем стихотворении «К Луне» (1820) английский поэт Перси Биши Шелли ощутил состояние Луны таким образом:
Скиталица небес, печальная луна,
Как скорбно с высоты на землю ты глядишь!
Не потому ли ты бледна,
Не потому ли ты грустишь,
Что между ярких звезд свершать свой путь
должна
Всегда, везде — одна,
Не зная, на кого лучистый взор склонить, Не зная ничего, что можно полюбить!
Опубликовав в возрасте 18 лет свой первый сборник стихов, Александр Блок включил в него «Полный месяц встал над лугом» (1898). Природа описывается им как спящая, отдыхающая, в то время как бессонница заставляет лирического героя покинуть свой дом и, переживая страх, вызванный неузнаваемостью привычного мира, и свою беззащитность перед таинственной ночной жизнью, испытать вдохновение и увидеть мир в новом свете.
Полный месяц встал над лугом Неизменным дивным кругом, Светит и молчит. Бледный, бледный луг цветущий, Мрак ночной, по нем ползущий, Отдыхает, спит. Жутко выйти на дорогу: Непонятная тревога Под луной царит. Хоть и знаешь: утром рано Солнце выйдет из тумана, Поле озарит,
И тогда пройдешь тропинкой, Где под каждою былинкой Жизнь кипит.
Написанная Бетховеном в 1800-1801 годах «Лунная соната» была названа так музыкальным критиком Людвигом Рельштабом уже спустя 5 лет после смерти автора. Рельштаб сравнил это произведение с «лунным светом над Фирвальдштетским озером». Соната посвящена 18-летней Джульетте Гвиччар-ди, которой 31-летний Бетховен в 1801 году давал уроки музыки. Композитор был влюблен в юную графиню и хотел на ней жениться. Однако с первых месяцев 1802 года
Джульетта оказывала явное предпочтение композитору Геленбергу и в итоге вышла за него замуж. Через полгода после написания сонаты Бетховен в отчаянии пишет «Гейлигенштадтское завещание». Некоторые бетховеноведы считают, что именно графине Гвиччарди композитор адресовал письмо, известное как письмо «к бессмертной возлюбленной». Оно было обнаружено после смерти Бетховена 26 марта 1827 году в потайном ящике его гардероба. Бетховен хранил миниатюрный портрет Джульетты вместе с этим письмом и «Гейлигенштадтским завещанием». Тоску неразделеннойлюбви, муку потери слуха — всё это выразил композитор в «Лунной» сонате.
Еще одно выдающееся музыкальное произведение, связанное с Луной — пьеса для фортепиано Лунный свет» Дебюсси. Это третья часть Бергамасской сюиты, которую композитор писал, как некоторые полагают, вдохновляясь стихотворениями символиста Поля Верлена. Одно из его самых ярких стихотворений так и называется — «Лунный свет». На самом деле всё произошло ровно наоборот. Вдохновленный легкой и гармоничной музыкой Дебюсси, Верлен написал три чудесных четверостишья.
Лунный свет
С изысканно убранным садом Сравнил бы я душу твою. Я вижу в нем масок семью, Прикрытую чудным нарядом.
С собой они лютни несут, Одеты красиво и пышно, Но смеха меж ними не слышно, Хоть пляшут они и поют.
О том, что любовь побеждает, Что есть беззаботные дни, Поют беспрестанно они, Но песня их грусть навевает.
Значительный след оставила Луна в изобразительном искусстве разных времен и народов. Весьма знаменательным для своего времени является изображение Луны на фреске «Успение Богородицы» (или «Непорочное зачатие») Людовико Карди, известного
как Сиголи (1610-1612; Рим, Санта-Маджоре, часовня Паолина). Сиголи был большим другом Галилео Галилея, благодаря общению с которым художник смог создать первое реалистическое изображение Луны в произведении искусства, что расходилось с представлениями католической Церкви, считавшей, что Луна — это круглое плоскоеЬ гладкое чистое тело. И всё-таки работа Сиголи не подверглась цензуре, церковные власти предпочитали сохранять осторожность.
Рис. 3. Фреска «Успение Богородицы» (или «Непорочное зачатие») Людовико Карди (16101612; Рим, Санта-Маджоре, часовня Паолина)
Европейские живописцы нередко в качестве источника для создания изображений Луны используют мифологический материал. В этом отношении показательна картина итальянского живописца XVII века, представителя болонской школы, Гверчини (настоящее имя — Джованни Франческо Барбьери) — «Эндимион». Согласно греческой мифологии, был молодым, прекрасным пастухом, который безумно влюбился в Селену, богиню Луны. Селена же была так им увлечена, что упросила Зевса дать ему вечную молодость и вечный сон, чтобы она могла вечно приходить к нему. Гверчино, Эндимион (1647; холст, масло, 125 х 105 см)
Рис. 4. Гверчино. «Эндимион» (1647; холст, масло, 125 х 105 см)
Рис. 5. Эдвард Роберт Хьюз. «Усталая луна». Картон, акварель (1900)
Английский художник Эдвард Роберт Хьюз (1851-1914), считающийся последователем прерафаэлитов и эстетизма, создал немало картин на литературные и аллегорические сюжеты, наполнив их романтическими образами Луны, ночи, передавая удивительный ночной мир и особые состояния, которые переживаются человеком и другими существами.
Аллегорией посмертного упокоения погибших воинов выступает работа В. М. Васнецова «После побоища Игоря Святославича с половцами» (1880). Полотно Васнецова живописует воображаемый результат реального сражения, которое дал князь Игорь (захваченный в ходе битвы в плен) половцам. Над падшими воинами встает крупная Луна, освещая их светом скорби и сострадания.
Рис. 6. В. М. Васнецов. «После побоища Игоря Святославича с половцами». Х олст, масло (1880)
Луна на картине Рене Магритт «Шестнадцатое сентября» (1957) «поселилась» на огромном дереве, возможно, на монументальном ясене или дубе. На протяжении всего своего творчества Магритт создавал эффекты загадочности, например, помещая один предмет перед другим, вызывая у зрителя желание разгадать заданную художником загадку.
В отличие от относительного постоянства гигантского крепкого дерева, присутствие Луны на картине является символом изменяющихся явлений, естественного порядка вещей. Луна действительно выражает циклические изменения в мире природы и сама их поддерживает.
Картина Магритт может рассматриваться как воспоминание о глубоких отношениях, которые связывают человека с лесом, небом, Луной, водной оболочкой Земли. Все они словно «дышат», поддерживают течение и жизненные циклы природы и человека, приливы и отливы их жизненной активности.
)
Рис. 7. Рене Магритт. «Шестнадцатое сентября». Холст, масло (1957).
В своем постоянно повторяющемся ежемесячном цикле роста и убывания Луна проходит фазы рождения, созревания, старения и «умирания», почти исчезая и вскоре снова
появляясь снова, таким образом отражая процесс сеяния, возделывания и сбора урожая.
Итальянский художник Освальдо Личини чувствовал сильную связь с Луной, которую он назвал «Амалассунта», рассматривал как воплощение «прекрасного, вечного серебра, персонифицированного в нескольких словах, друга каждого маленького усталого сердца».
Рис. 8. Освальдо Личини. Амалассунта на синем фоне» (1951). Холст, масло, 25,5 х 34 см. Частная коллекция.
«Частная луна» — арт-проект художника Леонида Тишкова. Он представляет собой серию фотографий и световых инсталляций, отражающих историю о человеке, который полюбил Луну и остался с ней на всю жизнь. Леонид Тишков называет «Частную луну» визуальной поэмой. Многие фотографии проекта автор сопровождает поэтическими текстами, написанными белым стихом.
Небо — рядом Открой чердак и увидишь Там, где гнездо ос, Гудит ослепительный свет Заблудившейся луны.
Согласно сюжету этого арт-проекта, человек увидел упавшую с небес живую Луну на чердаке своего дома. Он укрыл Луну одеялом, пил с ней чай, угощал яблоками, а затем перевез через темную реку на берег с лунными соснами, спустился в нижний мир, а потом вернулся назад, освещая путь личной Луной. Вместе с Луной человек пересекал границы миров, погружался в сон, становился мифологическим
существом, которое может жить в реальном мире как в волшебной сказке.
Романтичная сказочность проекта неоднозначна: она позволяет увидеть мир в новом свете, внести в восприятие человека ноты поэтики, загадочности, сказочности, детства, нежности, заботы, взаимности, созерцательности, высвечивает всё вокруг. Встреча с Луной возрождает в нас способность воспринимать мир как живую вселенную, разделяющую с человеком и чувство одиночества, и боль, и радость встречи, и совместную жизнь, и странствия.
Рис. 9. Леонид Тишков. Из проекта «Частная луна». Уваровка, Россия (2003). Фотограф: Борис Бендиков
Заключение
В статье были рассмотрены разные аспекты влияния Луны на человека и показано,
как посредством творческой активности во взаимодействии человека с данным небесным телом происходит формирование новых смыслов и форм опыта и их обновление в культуре. Луна выступает не только в качестве физического объекта, но и субъекта, вместе с которым люди оказываются включены в разные формы субъект-порождающего взаимодействия с миром природы, реализуют богатство своих потенциалов в их единстве с жизненной средой. При рассмотрении Луны как природного феномена особое внимание было обращено на те виды деятельности, когда она воспринимается через призму непрагматического, художественно-эстетического опыта, тесно связанного с переживанием красоты. При рассмотрении такого модуса восприятия Луны были привлечены понятия поэзиса и экопоэзиса.
На примере большого количества мифологических образов, а также произведений изобразительного искусства, музыки и литературы, было показано, как Луна выступает одним из природных архетипов, при взаимодействии с которым в людях раскрываются их сущностные свойства в их единстве с «сетью жизни».
Взаимодействие с миром природных архетипов, таким, в частности, как архетип Луны, развивает в человеке чувство прекрасного, предполагает эстетику, благодаря которой люди в процессе взаимодействия с миром природы и друг другом придают важное значение переживанию красоты, любви и благоговения перед жизнью. Чувство прекрасного имеет экологическую основу и связано с восприятием мира природы и разных форм жизни как обладающих красотой, здоровьем и творческим потенциалом. Обращение к Луне как природному и в то же время культурному объекту поддерживает единство научного и художественно-эстетического способов познания мира и отношений человека с природой.
Литература
1. Бахтин М. М. К философским основам гуманитарных наук // Собрание сочинений: В 7 томах. Т. 5. — М.: Русские словари, 1997.
2. Дерябо С. Д. Феномен субъектификации природных объектов: Автореф. дис. ... доктора психол. наук. — М.: МГППУ, 2002.
3. Копытин А. И. Экогуманистика как путь согласования бытия природы и человека // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2020. — T. 1, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru
4. Копытин А. И., Гар А. Экопоэзис: манифест экологической цивилизации // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2023. — T. 4, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: 12.05.2024).
5. Левин С. На пути к поэзной экологии // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2020. — T. 1, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: 12.06.2024).
6. Панов В. И. Экопсихология: Парадигмальный поиск. — М.; СПб.: Психологический институт РАО; Нестор-История, 2014. — 304 с.
7. Платон. Пир. http://www.lib.ru/POEEAST/PLATO/pir.txt
8. Серикова Т. Ю. Архетипы в пейзажном искусстве. Современный сибирский пейзаж в контексте общемирового искусства // Архитектон: известия вузов. — 2010, № 12 (32). — С. 12-18.
9. Сурина Т. В. Поэзис как архетип культуры // Вестник Томского государственного университета. — 2008. — Т. 31, № 6. — С. 67-70.
10. Хиллман Дж. Архетипическая психология. — СПб.: Б.С.К., 1996.
11. Экопсихология развития психики человека на разных этапах онтогенеза / Под общ. ред. В. И. Панова и Ш. Р. Хи-самбеева. — М.; СПб.: Психологический институт РАО; Нестор-История, 2013.
12. Dreyfus H. and Kelly S. D. All things shining. — New York: Simon & Schuster, 2011.
13. Macfarlane R. The old ways, a journey on foot. — London: Hamish Hamilton, 2012.
14. Nietzsche F. Thus spoke Zarathustra. — Baltimore: Penguin Books, 2012.
15. Stein M. Jung's map of the soul: an introduction. — Peru, IL: Open Court, 1998.
Ссылка для цитирования
Копытин А. И. Природный архетип Луны в культуре и искусстве // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2024. — T. 5, № 2. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-200S «Библиографическая ссылка» (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен
Kopytin A. The natural archetype of the Moon in culture and in the arts // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. — 2024. — Vol. 5, No. 2. — URL: http://ecopoiesis.ru
