4DOI: 10.24412/2713-1831-2022-1-85-93
ИНТЕРВЬЮ С ВАДИМОМ РЯБИКОВЫМ
■ Аннотация Психолог, музыкант, композитор Вадим Рябиков — о сотворчестве с миром природы, геопоэтике, экологическом горе, пси-географической музыке как особом способе взаимодействия человека с природными ландшафтами, превращении переживания ландшафта в эстетические образы, способные изменить наше отношение к окружающей среде и оказать исцеляющее воздействие на нас и наш жизненный мир.
Ключевые слова: геопоэтика, психеографическая музыка, ландшафт, символ, архетип, экологическое горе
Краткая справка об интервьюируемом
Рябиков Вадим Вадимович — психолог, антрополог, музыкант. Автор психотерапевтического метода «Интерактивный резонанс», экс. заведующий сектором Культурного и природного наследия Белого моря и Соловецкого архипелага, Российского НИИ Культурного и Природного наследия им. Д.С. Лихачева, участник научно-исследовательских экспедиций в экстремальных зонах (Арктика, Южная Америка, Юго-Восточная Азия), эксперт лаборатории геокультуры Арктики Государственного института культуры и искусств Арктики (Саха/Якутия).
ШTL
» ЩГ) *^
^ 17 /
Александр Копытин (А.И.): Как психолог и музыкант, композитор, ты много времени проводишь, путешествуя в разные регионы планеты, участвуя в научных экспедициях, а также в культуротворческой деятельности, поддерживая и восстанавливая очаги духовной культуры на основе изучения и поддержки природных ландшафтов в их единстве с ландшафтами культурными. Расскажи, пожалуйста, чем мотивирована твоя деятельность, и в чем ты видишь свою профессиональную и личную задачу, работая с человеческой душой, культурой через ландшафт, на основе сотворчества с миром природы?
Вадим Рябиков (В.Р.): Человечеству предстоит открыть планету заново, хотя эпоха географических открытий уже закончилась. Уже несколько веков, а более явно, начиная с эпохи модерна, Земля начала восприниматься не как жизненный мир человека, а как физическое тело, как кладовая ресурсов. Человечество постепенно, руководствуясь этим мировоззрением, начало трансформировать ландшафт, всю геосферу, вторгаясь во все оболочки Земли и при этом разрушая очень важное символическое измерение.
Вся практика освоения реальности в период модерна была основана на объективистском мировоззрении, а субъективное измерение в отношениях человека с окружающей средой было признано как ложное или как вносящее «помехи» в познание реальности. Это привело в конце концов к утрате, точнее, резкому сужению символического измерения. Исследуя и преобразуя окружающую среду, мы начали вольно или невольно пренебрегать символическим измерением, наполняющим весь мир природы, то есть, пренебрегать символами как носителями универсальных смыслов, которые хранит в себе мир природы. Постепенно человечество оказалось в «обессмысленной», искусственной среде, в такой среде, в которой не поддерживаются жизненно важные экзистенциальные связи внутри человеческой целостности, внутри психического или душевного мира.
Утрата генуинной психологической и физической связи с миром природы и ее
символизмом приводит к страданию. Хотя человек может прервать на некоторое время отношения с глубинным экологическим бессознательным, но долго это длиться не может. Человек становится «хрупким», лишаясь связи с источниками душевных сил, вдохновения и жизни. Он начинает ощущать себя в картонном, безжизненном, искусственном, ложном мире. Не случайно, генетики, такие, например, как Кеннет Блюм уже давно, с 1950-х годов обнаружили, что рождается все больше детей, которые от рождения не способны к переживанию счастья. Это связывается с синдромом дефицита удовлетворенности. Хотя такая позиция, на мой взгляд, не выдерживает критики, тем не менее, я признаю, что несмотря на объективное улучшение качества жизни значительной части населения планеты, субъективное переживание счастья и удовлетворенности жизнью у современного человека неуклонно снижается. Это я связываю с эпохой антропоцена. Интересно то, что независимо от генетиков, в частности, от Кеннета Блюма, химик Пауль Крутцен, лауреат Нобелевской премии, в свое время признал, что с 1950-х годов наступила эпоха антропоцена, когда человек своей активностью начинает существенно менять режим работы оболочек геосферы, существенно менять облик планеты. Эпохе антропоцена предшествовал период мощных социальных преобразований, получивший название модерн, для которого характерны: разрушение феодального и утверждение капиталистического общественно-экономического уклада, индустриализация и урбанизация.
С моей точки зрения, эпидемии депрессий и других психологических проблем и деформаций нашего времени — свидетельства серьезного гуманитарного неблагополучия, с которым надо что-то делать, вместе с мерами предотвращения экологической катастрофы. Прогнозы Всемирной организации здравоохранения, некоторое время назад предсказавшей, что к 2020 году депрессии выйдут на одно из лидирующих мест как причина утраты трудоспособности оказались обоснованными, хотя ВОЗ и специалисты в области психического здоровья пока еще всерьез не принимают во внимание экологические, точнее, экогуманитарные причины распространения разных психологических недугов, таких, в частности, как депрессия. Многие
из них, очевидно, связаны с ослаблением психологической связи человека с Землей, ее символическим измерением как генератором жизненных сил.
А.И.: Нельзя не вспомнить в этом контексте про такие стремительно распространяющиеся психологические, клинико-психологические феномены, как экологическое горе, экологическая тревога, соластальгия. Эти явления, судя по всему, получают широкое распространение, но пока привлекают к себе явно недостаточное внимание со стороны ученых. Хотя они кажется уже получают отражение в СМИ. В новостях BBC в апреле 2020 г. была опубликована статья, посвященная климатическому горю, а в октябре 2020 г. газета «Guardian» разместила статью о соластальгии.
В.Р.: Да, действительно, феномены экологического горя, экологической тревоги и сола-стальгии отражают явную тенденцию нарастания психологического неблагополучия населения, вместе с деградацией экосферы и нашей душевной связи с планетой, ее символическим измерением. Наряду с экологическим ущербом вследствие экологического кризиса, нарастает ущерб психологический. Помимо исчезновения флоры и фауны, потери жизненных пространств для животных, люди утрачивают привычный образа жизни, личную идентичность, веками формировавшуюся в отношениях с ландшафтами как не только физическими, но генеративными символическими средами. Экологическое горе — это эмоциональная реакция на такие потери, включая потерю видов, экосистем и значимых ландшафтов из-за острых или хронических изменений окружающей среды. Экологическое горе таким образом является естественной реакцией на экологические утраты, особенно у тех людей, которые до последнего времени стремились сохранить тесные связи с природной средой и придавали этой связи повышенное значение. И это не только люди, занимающиеся сельским хозяйством, и представители коренных народов, но и многие другие, обладающие способностью чувствовать мир живой природы, любоваться им и ценить его
как источник физического, эмоционального и духовного обновления.
Горевание — это большая внутренняя работа, которую выполняет душа, извлекая, некогда сделанные ею вложения, в представления о собственном будущем, в ситуации, когда оно становится недостижимым. После того, как эта работа будет завершена, душа должна вновь инвестировать себя в образ нового будущего. Если это невозможно, горе становится патологическим. Отказ от осознания и переживания может являться причиной удлинения сроков горевания, его перехода в патологическую форму, проявляющуюся, в частности, как соматические заболевания или депрессии.
Мы наблюдаем, как многие больные, страдающие депрессией, психосоматическими заболеваниями, получают облегчение во время контакта с первозданной природой. Как правило, это сопровождается слезами и горева-нием о чем-то необъяснимом, утраченном. Особенно это проявляется во время медитативных контактов с дикими животными, которые мы организуем (волчьей стаей, или дельфинами в естественных условиях). Это позволяет сделать предположение, что психологическое неблагополучие этих людей во многом является результатом неосознаваемого экологического горя.
А.И. Вместе с явными экологическими физическими утратами, связанными с исчезновением видов, ландшафтов и экосистем, изменением погодных условий, нарушением привычного образа жизни или потерей средств к существованию, современные люди все более остро могут переживать утраты, являющиеся следствием деградации, ослабления их жизненно важных навыков общения с миром природы как формы живого диалогического взаимодействия с природой как такой системой, в отношениях с которой человек образует единую форму жизни, и с которой он идентифицируется, формируя свою экологическую идентичность. Психологи в последнее время очень много говорят, например, о важности эмоционального интеллекта в жизни человека, для его
успешной социальной адаптации. Эмоциональный интеллект действительно очень важен, но экологический интеллект — способность чувствовать и понимать мир природы и участвовать в его жизни, поддерживая его и, вместе с ним, исцеляя и поддерживая самих себя — это то, что, наверное, может смягчить переживание
экологического горя, экологической тревоги и соластальгии и по возможности воздействовать на сами источники возникновения этих переживаний. Каким образом мы можем восстановить целительную связь с миром природы, ее символическим измерением, помогая себе сохранить душевное и физическое здоровье и помогая миру природы?
Фото 1. Экопсихологический тренинг «Один день в стае с волками» (фото В. Рябикова)
В.Р.: Я, например, делаю это, проводя экопси-хологические тренинги, создавая псигеогра-фическую музыку, приобщаясь к таким видам активности, которые связаны с геопоэтикой. Геопоэтика — это тренд. Сначала это был литературный метод Кеннета Уайта, который в конце концов обрел характер культурной тенденции. Через разные виды творческого взаимодействия с природным ландшафтом геопоэтика развивает целостное непрагматическое восприятие мира природы, нашей связи с Землей, а также способствует преобразованию этих переживаний с эстетические, художественные, музыкальные образы. Геопоэтическое мироощущение, наряду с другими мерами, может привести человека
к новым, бережным, духовным отношениям с миром природы.
Геопоэтика иногда противопоставляется геополитике. Если геополитика рассматривается как форма освоения пространства, основана на властном усилии, то геопоэтическая форма освоения пространства связывается с усилием интеллектуальным, эстетическим. Это не только создание образов, но и практика освоения пространства, создание антропогенных ландшафтов, с учетом их символического измерения. В целом, геопоэтика на сегодняшний день реализуется как художественно-эстетические практики, прежде всего, связанные с созданием литературных текстов.
Фото 2. Экопсихологический тренинг «Один день в стае с волками» (фото В. Рябикова)
Для меня это практика музыкальных интервенций в среду, в географическое пространство. Она сложилась в условиях морской арктической комплексной экспедиции Института культурного и природного наследия как попытка помочь путешественнику усилить, амплифицировать его переживание ландшафта, вызванное его созерцанием во время путешествия. Эта практика музыкальных интервенций позволяет путешественнику снять ограничения, связанные с психологическим, культурно-эстетическим освоением ландшафта. Помогает ему передавать свои чувства, становиться выразителем уникальных природных и символических свойств конкретного места.
В экспедициях мной использовалась музыкальная рабочая станция, компьютер, содержащий банк тембров. На практике взаимодействие с ландшафтом предполагало подбор определенного рода звуков, которые должны были вызывать определенные глубинные интерактивные резонансы с ландшафтом. Просто так навязать пространству какое-то звучанием невозможно. Если, например, говорить об Арктике, то это пространство настолько наполнено каким-то особым качеством, что его невозможно
не чувствовать. В выборе тональности, интонации, звука, музыкальных красок я проявляю трепетное отношение к ландшафту, пытаясь передать эти свойства арктической среды. Мне очень не хочется нарушать гармонию места. Когда ты ищешь звуковые резонансы с ландшафтом, у тебя должен быть богатый арсенал звуков, чтобы попасть в нужную волну.
Во время первой арктической экспедиции у меня появилась целая галерея таких музыкальных образов, которые обозначались временем и местом их появления. Это и было начало появления псигеографической музыки. Это та самая музыка, которая рождается здесь и теперь, в тот момент, когда композитор-медиум находится в состоянии медитативного созерцания ландшафта, пребывает во власти тех психических сил, которые пробудились, пришли в движение в результате медитативного созерцания ландшафта. Таким образом, автором псигеографической музыки становится не только и не столько сам композитор, сколько «дух места», который в данный момент здесь существует. Полученные таким образом музыкальные образы используются, в том числе, уже и на берегу, в терапевтическом кабинете как своего рода «посредники»,
медиаторы с теми духовными, психологическими состояниями, переживаниями, теми психическими силами, которые были пробуждены когда-то. То есть такая музыка — это
своего рода способ привлечь целебные природные силы и их психические эквиваленты в нашу повседневную реальность, в пространство города.
Фото 3. Экспедиция «Плеск вечности». Полевая студия звукозаписи (фото В. Рябикова)
Фото 4. Экспедиция в Арктику. Архипелаг Шпицберген (фото В. Рябикова) 90 Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. 2022, Том 3, № 1. ISSN 2713-1831 © Экопоэзис, 2022
Фото 6. Древняя дорога в святилище «Сердце Земли» индейцев Коги (фото В. Рябикова) © Экопоэзис, 2022 Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. 2022, Том 3, № 1. ISSN 2713-1831
А.И.: Я вижу явное созвучие геопоэтической платформы характерной для нашего журнала экогуманитар-ной концепции экопоэзиса. Экопоэзис рассматривается нами как фактор коэволюции и сотворчества природы и человека, образующих единую систему «Природа — Человек». Экопоэзис обозначает то, что, осваивая и создавая для себя жизненную среду, человек выступает не только в качестве субъекта социума и культуры, но и «экологического субъекта», способного заботиться о своем «земном доме» и, выражаясь словами М.М. Бахтина, передавать в формах искусства «выразительное и говорящее бытие» природного мира. Ты часто используешь выражение «символическое измерение» ландшафта. Что оно означает? Это то, чем ландшафт наделяет человек — своими смыслами, состояниями, историями — или это то, что может существовать независимо от человека, как некий трансцендентный феномен? Судя по тому, что я уже услышал, ты полагаешь, что взаимодействие с символическим измерением ландшафта заключает в себе значительный целебный, гармонизирующий потенциал.
В.Р.: Мы не можем однозначно сказать, обладает ли природный ландшафт своей собственной субъектностью или он лишь отражает те психические феномены и свойства, которыми его наделяет человек. Как сторонник глубинной архетипической психологии, а также концепции субъектпорождающего взаимодействия человека с жизненной средой, развиваемой В.И. Пановым, я склоняюсь к идее о том, что психика — это не только и не столько то, что является продуктом деятельности головного мозга человека, а тем, что возникает во взаимодействии субъекта и среды, которые вместе формируют единую систему. Психическая организация человека имеет опору на архетипические упорядочивающие силы, пробуждающиеся в нем во время субъект-средовых взаимодействий, в частности, при и взаимодействии
с природным ландшафтом. Эти упорядочивающие архетипические силы, заключенные в природе и человеке как их генеративные потенциалы, сопровождали биологическую и социально-культурную эволюцию человека в неразрывной связи со средой его обитания на протяжении всей истории его существования. Эти силы обеспечивают системную согласованность всей совокупности психических процессов живого существа с подвижной, текучей реальностью мира. Человек вплетен в великую сеть жизни не только телесно, но и ментально.
Естественная среда обитания содержит в себе системные факторы, которые активизируют связи между сознанием погруженного в нее человека, и глубинными, упорядочивающими, архетипическими силами его бессознательного. Эти системные факторы могут обладать видимой наглядностью, но их сила, по большей части скрыта от непосредственного наблюдения, приборной или аудио-видео фиксации. Она является результатом системного взаимодействия человека с окружающей его экологической системой и планетарной жизнью в целом. Человек как часть природы и вместе с природой создает разумный, культурный «слой» планетарной жизни, генерирует и выражает свою собственную субъектность и субъектность планеты. Этот культурный слой планетарной жизни образует, кроме литосферы, гидросферы, педос-феры, биосферы, магнитосферы, ионосферы, аще одну оболочку геосферы Земли — има-госферу (imaginosfera).
А.И.: Наше взаимодействие с «символической вселенной» природы имеет жизненно важное значение, и не только для нашего ментального здоровья, но и сохранения и «здоровья» планеты. Я понимаю, что в своей практической деятельности как психолог, ведущий экопсихологических тренингов, как музыкант, создающий псигеогра-фическую музыку, ты обращаешься, прежде всего, к архетипическим силам «экологического бессознательного», если воспользоваться понятием Теодора Росзака, наполняющим и нашу внутреннюю природу, и окружающий нас природный мистериум.
В.Р.: Да, это действительно так. Экологические основания архетипической психологии являются для меня принципиально значимыми. Это связано с признанием того, что архетипы как универсальные врождённые силы, организующие и направляющие психическую деятельность и проявляющиеся в образах сновидений и фантазий, творениях духовной культуры всех времен и народов, являются, в то же время, универсальными механизмами, с помощью которых происходит соотнесение наших внутренних потребностей как субъекта и биологического вида с потребностями среды.
Однако, целебные, регулятивные возможности архетипа не проявляются сами по себе, когда, например, мы погружаемся в природный ландшафт. Многое определяется нашей активностью как субъектов, вступающих в определенные формы взаимодействия со средой. В соответствии с представлениями архетипической психологии, начинающий рождаться в момент настройки на среду ее живой символ требует определенного отклика в виде переживания, визуализации, диалога, его выражения через поэзию и иные литературные формы, музыку, визуальные образы и телесные реакции. Возможны разные виды медитативной ландшафтной практики, позволяющие
использовать разные виды взаимодействия с физической и символической средой ландшафта. В процессе творческого взаимодействия со средой личность как осознающая себя часть природного универсума дифференцируют и выражает различные субъектные составляющие своего опыта и, в то же время, соединяют их в единый образ «Человек — Природа», вносит их в культуру, в ноосферу.
А.И. Большое спасибо, Вадим. Твои опыт и идеи в полной мере соответствуют той идеологии и ценностям, которые отстаивает наш журнал.
Примечание:
Образцы психогеографической музыки, созданной Вадимом Рябиковым, представлены на сайте Пси-география (http:// psy-geography.ru) — http://psygeography.ru/ psi-geograficheskaya-muzyka.
Интервью взял:
Копытин Александр Иванович — доктор медицинских наук, профессор, кафедра психологии Санкт-Петербургской академии постдипломного педагогического образования (Санкт-Петербург, РФ).
Ссылка для цитирования
Копытин А.И. Интервью с Вадимом Рябиковым // Экопоэзис: экогуманитарные теория и практика. — 2022. — T. 3, № 1. [Электронный ресурс]. — URL: http://ecopoiesis.ru (дата обращения: чч.мм.гггг).
Все элементы описания необходимы и соответствуют ГОСТ Р 7.0.5-2008 «Библиографическая ссылка» (введен в действие 01.01.2009). Дата обращения [в формате число-месяц-год = чч.мм.гггг] — дата, когда вы обращались к документу и он был доступен.
Kopytin A. An interview with Vadim Ryabikov // Ecopoiesis: Eco-Human Theory and Practice. — 2022. — Vol. 3, № 1. — URL: http://ecopoiesis.ru.
