CC BY
2
МАКСИМ ГЕННАДЬЕВИЧ СТЕПИН
Институт государства и права Российской академии наук 119019, Российская Федерация, Москва, ул. Знаменка, д. 10 E-mail: stepin911@list.ru SPIN-код: 6454-2200
DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-2-stepin
ПРИРОДА ИНСТИТУТА СТРАХОВАНИЯ КАК СПОСОБА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ НА ПРИМЕРЕ ФИНАНСОВОЙ АРЕНДЫ (ЛИЗИНГА) ПО ПРАВУ РОССИИ
Аннотация. Автор рассматривает институт страхования в качестве способа обеспечения в лизинговой сделке. Анализ юридической природы страхования позволяет сделать вывод о том, что в обеспечительной конструкции страхование не меняет своей юридической природы, а переходит в непоименованный способ исполнения обязательства, т.е. конкретизируется его функция. В качестве примера приводится сравнение с другим институтом, имеющим двойное юридическое качество — неустойка. Также отмечается, что цель страхования, которая состоит в выплате компенсации в связи с наступлением страхового случая, полностью сохраняется в обеспечительной конструкции. Рассматривая институт страхования в качестве непоименованного способа обеспечения обязательств по договору лизинга, автор использует законодательные признаки акцессор-ности, которые установлены в ст. 329 Гражданского кодекса РФ, используемые в юридической связи с договором: недействительность договора лизинга не ведет к недействительности договора страхования; недействительность договора страхования не влечет недействительность договора лизинга; прекращение договора лизинга ведет к прекращению договора страхования, если иное не предусмотрено законом или договором. Исходя из этого, делается вывод, что институт страхования может выступать в качестве способа обеспечения, если его цель заключения выражается в обеспечении исполнения основного обязательства, в нашем случае — договора лизинга.
Ключевые слова: лизинг, страхование, непоименованный способ обеспечения, акцессорность, признаки акцессорности, юридическая природа, риски, предмет лизинга
MAKSIM G. STEPIN
Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences
10 Znamenka str., Moscow, 119019, Russian Federation
E-mail: stepin911@list.ru
SPIN code: 6454-2200
THE NATURE OF THE INSURANCE INSTITUTION AS A WAY OF SECURING OBLIGATIONS ON THE EXAMPLE OF FINANCIAL LEASE (LEASING) UNDER THE LAW OF RUSSIA
Abstract. The author considers the institution of insurance as a way of securing in a leasing transaction. The analysis of the legal nature of insurance allows us to conclude that in the security structure, insurance does not change its legal nature, but passes into an unnamed way of fulfilling the obligation, i.e. its function is specified. As an example, a comparison is given by another institution, which has a double legal quality — a penalty. It is also noted that the purpose of insurance, which consists in the payment of compensation, in connection with the occurrence of an insured event, which is fully preserved in the security structure. Considering the insurance institute as an unnamed way of securing obligations under a leasing agreement, the author uses the legislative signs of accessory, which are established in Article 329 of the Civil Code of the Russian Federation, used in legal connection with the contract: the invalidity of the leasing agreement does not lead to invalidity of the insurance contract; the invalidity of the insurance contract does not entail the invalidity of the leasing contract; the termination of the leasing contract leads to the termination of the insurance contract, unless otherwise provided by law or contract. Based on this, it is concluded that an insurance institution can act as a method of security if its purpose of conclusion is expressed in ensuring the fulfillment of the main obligation, in our case, a leasing agreement.
Keywords: leasing, insurance, unnamed security method, accessory, signs of accessory, legal nature, risks, the subject of leasing
Распределение рисков между участниками лизингового обязательства на стадии заключения договора лизинга обусловливает выработку условий имущественного страхования1. Определение конкретного вида имущественного страхования (страхование ответственности, страхование предпринимательских рисков или страхование имущества, самого предмета лизинга) связано непосредственно с теми рисками, которые стороны договора лизинга для себя определили. Слож-
1 В данной работе будет рассматриваться классическое имущественное страхование.
ность в определении таких рисков, которые могли в дальнейшем быть обеспечены институтом страхования2 в рамках основного договора, состоит в том, что для каждого участника договора лизинга такие риски имеют разную степень актуальности. Так, для лизингополучателя, который непосредственно эксплуатирует предмет лизинга, актуальными будут риски, связанные с утратой или гибелью самого предмета лизинга, также для него будет важным наличие риска ответственности перед лизингодателем за невыполнение обязанностей. В отличие, например, от рисков, которые несет продавец предмета лизинга: риски перевозки, монтажа, риски ответственности за доставку вовремя и в нужное место, а также соответствующего качества товара и проч. Не говоря уже о рисках, которые несет лизингодатель — собственник предмета лизинга: риск неисполнения лизингополучателем обязанностей по внесению лизинговых платежей в полном объеме и в установленный срок; риски, связанные с изъятием предмета лизинга, если собственность на предмет лизинга не перешла к лизингополучателю по окончанию договора лизинга и т.д. Стоит также отметить, что сам предмет лизинга имеет свои риски в зависимости от эксплуатационных особенностей, к примеру: недвижимость это или оборудование; спецтехника или автомобиль, предназначенный для использования на дорогах общего пользования; не говоря уже о водных и воздушных судах, космических аппаратах и проч. В этой связи институт страхования может выступать в качестве универсального обеспечительного инструмента, который помогает оценить риски как на стадии выбора условий по договору лизинга, так и непосредственно связанные с предметом лизинга и его эксплуатацией.
С учетом разнообразных рисков, которые могут быть застрахованы по договору лизинга, включая возможность страхования договорной ответственности лизингополучателя (п. 4 ст. 21 Закона о лизинге3), встает вопрос о двойственной природе института страхования, т.е. его использовании в качестве самостоятельного юридического института и (или) в качестве способа обеспечения исполнения обязательств. На такую особенность института страхования указывает тот
2 В рамках данной работы мы рассматриваем институт страхования в общем смысле его понимания, хотя с сточки зрения правовой определенности он является комплексным правовым институтом, который регулируется помимо гражданского еще и административным и финансовым правом. Подробнее см.: Худяков А.И. Теория страхования. М., 2010. С. 646.
3 Федеральный закон от 29 октября 1998 г. № 164-ФЗ «О финансовой аренде (лизинге)» // СЗ РФ. 1998. № 44.Ст. 5394.
факт, что он отдельно регулируется гл. 48 «Страхование» Гражданского кодекса РФ (далее — ГК РФ) как самостоятельный гражданско-правовой институт4, и в то же время он может выступать в качестве дополнительного обязательства, которое обеспечивает основное; отсутствие запрета на использование в качестве способа обеспечения страхования ни в одном нормативным акте нет, а даже наоборот, об этом говорится напрямую как в ГК РФ, так и в других законодательных актах5.
При исследовании правовой природы института страхования в первую очередь необходимо провести анализ самого понятия «юридическая природа». Выявление характеристик, которыми можно определить юридическую природу правоотношения, поможет более четко разграничивать те или иные возможности конкретного института, в нашем случае института страхования. Так, оттолкнемся от определения, которое сформулировал С.С. Алексеев: «Правовая природа — это юридическая характеристика данного явления, выражающая его специфику, место и функции среди других правовых явлений в соответствии с его социальной природой»6. Выделение института страхования в качестве правового явления из социально-экономических отношений реализуется посредством определенных норм, закрепленных в законодательных и иных актах. Реализация страховых отношений в современных условиях возможна только с помощью договора страхования, который имеет свои особенности в зависимости от той цели, которую участники страховых отношений для себя определили. Указание конкретной цели при заключении договора страхования может привести к его использованию в рамках другого института — способов обеспечения, если эта цель не выходит за нормы, регулирующие сам институт страхования. Получается, что указание в договоре страхования конкретной цели его заключения приводит к трансформации договора страхования как самостоятельного правового явления в способ
4 Под гражданско-правовым институтом мы будем понимать «группу норм права, связанных между собой предметно-функциональными связями, регулирующих конкретный вид общественных отношений и приобретающих в силу этого относительную устойчивость и самостоятельность функционирования» (Радько Т.Н., Лазарев В.В., Морозова Л.А. Теория государства и права: Учебник для бакалавров. М., 2019. С. 239).
5 Пункт 10 ст. 7 Федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 353-ФЗ «О потребительском кредите (займе)» (СЗ РФ. 2013. № 51. Ст. 6673); п. 2 ст. 587 ГК РФ и во многих других.
6 Алексеев С.С. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 2. Специальные вопросы правоведения. М., 2010. С. 418.
обеспечения обязательства. В связи с этим отсутствие непосредственной цели, которая переносит абстрактное явление правовой природы института страхования в конкретное ее воплощение, в нашем случае — договор страхования, является тем необходимым элементом, который мог бы усилить определение С.С. Алексеева, говоря об относительно-правовых явлениях. Стороны, вступая в правоотношения, нацелены на определенный результат, который они хотят достигнуть. К примеру, такое правовое явление, как неустойка, которая выступает в двойственном юридическом качестве — как способ защиты прав, т.е. мера ответственности (ст. 12 ГК РФ), так и в виде способа обеспечения (ст. 330—333 ГК РФ). Получается, что если нет договоренности по неустойке в качестве способа обеспечения, то неустойка может применяться в договоре в качестве меры ответственности стороны обязательства по закону. Исходя из этого, мы можем предположить, что отсутствие такого признака, как цель, не убирает такое явление, как неустойка, из договора, а переводит его из категории «способ обеспечения обязательства» в меру ответственности. По общему правилу неустойка присутствует в договоре постоянно в виде ответственности, это как раз показывает ее абстрактный характер, но как только появляется конкретный договор, в котором обозначается количественный критерий неустойки, налицо появление конкретной цели — установления способа обеспечения, тогда неустойка выступает не только мерой ответственности, но еще и в качестве способа обеспечения. Ввиду этого, на наш взгляд, определение правовой природы, которое сформулировали В.Г. Голышев и А.В. Голышева, будет выступать в качестве законченного дополнения определения С.С. Алексеева, которое обогащается необходимым признаком: «Правовая природа договора в первую очередь должна определяться исходя из анализа его цели, т.е. типичного правового результата, к достижению которого стремятся стороны»7, когда мы рассуждаем о юридической природе конкретного правового явления. Исходя из вышеприведенных определений правовой природы, мы можем выстроить систему понимания природы правового явления института страхования. Итак, правовая природа договора страхования вытекает из общего социально-экономического явления — института страхования. То есть институт страхования реализуется через договор страхования, который выступает в качестве
7 Голышев В.Г, Голышева А.В. Правовая природа договора как фактор, определяющий особенности квалификации возникающих из него обязательственных правоотношений // Юрист. 2019. № 6. С. 6.
материальной защиты того или иного субъекта, в тот или иной момент времени. Тем самым реализуется два вышесказанных определения правовой природы, а именно: есть четко ограниченный в социальном мире институт, выполняющий определенную функцию, которая имеет непосредственное выражение в определенной юридической форме, в определенном месте и в определенный момент времени. Но стоит отметить, что институт страхования реализуется в правовом мире через договор (обязательный или добровольный), а значит, он содержит в себе определенные цели, направленные на ожидаемые результаты участников этого договора. Получается, что признак цели, который сформулировали В.Г. Голышев и А.В. Голышева, является одним из составляющих правовой природы института страхования, реализующейся в обороте. Перейдем к рассмотрению страхового обязательства, вытекающего из договора страхования. Этот анализ поможет нам разобраться с реализацией страхового института в конкретном правоотношении и тем самым выявить те качества страхования, которые будут выражаться в качестве способа обеспечения договора лизинга.
Институт страхования, выраженный в конкретном обязательстве через договор, должен сохранить в себе те основные черты, которые не позволят ему перейти в другое правовое явление (например, обязательства, вытекающие из пари, игры или лотереи), если он будет участвовать в качестве непоименованного способа обеспечения исполнения обязательства. Мы должны определить основные элементы договора страхования, которые он сохраняет и как самостоятельное правовое явление, и как обеспечительная конструкция. Здесь прослеживается осознание того, что самостоятельность института страхования не снимается другим институтом — договорного обеспечения, а входит в его правовые основы, сохраняя в себе уникальность.
Статья 929 ГК РФ определяет договор имущественного страхования через обязательство одной стороны (страховщика) совершить за обусловленную плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение) в пределах определенной договором суммы (страховой суммы). Такие элементы договора, как: страховой случай, имущественный интерес, страховая сумма и срок страхования, являются существенными условиями договора в соответствии со ст. 942 ГК РФ.
Стоит обратить внимание, что срок страхования не входит в определение договора страхования, но является необходимым элементом правовой природы института страхования, а также существенным условием. Бессрочных договоров страхования быть не может, что в принципе соотносится с общим пониманием правовой природы института страхования. В то же время наличие страховой премии является одним из элементов определения договора страхования, однако к существенным условиям оно императивно не отнесено. Итак, изменяются ли существенные условия договора страхования в том случае, когда он выступает в качестве способа обеспечения?
Нам необходимо для этого определить основные черты или элементы, которые содержит в себе институт способов обеспечения обязательств. Институт способов обеспечения регулируется гл. 23 ГК РФ, в которой можно выделить две группы:
1) поименованные способы обеспечения, те, которые указаны в законе и имеют свою законодательную характеристику, а именно: неустойка — ст. 330-333, § 2 ГК РФ; залог — ст. 334-35818 § 3 ГК РФ; удержание — ст. 359-360, § 4 ГК РФ; поручительство — ст. 361-367, § 5 ГК РФ; независимая гарантия — ст. 368-379, § 6 ГК РФ; задаток ст. 380-381, §7 ГК РФ; обеспечительный платеж — ст. 3811—3812 § 8 ГК РФ;
2) непоименованные способы, которые вытекают из определения ст. 329 § 1 ГК РФ, в которой говорится, что «исполнение обязательств может обеспечиваться неустойкой, залогом, удержанием вещи должника, поручительством, независимой гарантией, задатком, обеспечительным платежом и другими способами, предусмотренными законом или договором (выделено автором. — М.С.)». Однако в п. 2-4 ст. 329 ГК РФ содержатся требования, которым должны соответствовать непоименованные способы обеспечения исполнения обязательств. Этот логический ход часто упускается из виду, когда пытаются сократить список поименованных способов. Фактически, для того чтобы установить в договоре способ обеспечения, которого нет в законе, стороны должны руководствоваться п. 2-4 ст. 329 ГК РФ. Стоит обратить внимание на то, что поименованные способы имеют самостоятельное регулирование, указанное в соответствующих параграфах ГК РФ, но не имеющих общей системы, которая могла бы их четко структурировать. В качестве примера можно привести такие разные обеспечительные конструкции, как неустойка и независимая гарантия; обеспечительный платеж и удержание вещи и т.д. Между этими способами не прослеживается системный, интегральный признак, по которому
мы можем четко всех их, без исключения, отнести к способам обеспечения. Поименованные способы исторически сложились так, что законодатель посчитал целесообразным придать им самостоятельное регулирование в гл. 23 ГК РФ. У поименованных способов обеспечения есть общее для всех только функциональное объединение8, в отличие от непоименованных способов, но это и понятно. Однако нельзя все, что теоретически может обеспечивать исполнение обязательств, относить к способам обеспечения. Необходимость наличия обоснованного метода разделения между способами обеспечения и другими мерами обеспечительного воздействия окажет положительное влияние на гражданский оборот, это не вызывает никаких сомнений. С этой проблемой, кстати, сталкивались еще в дореволюционной России. Так, Г.Ф. Шершеневич писал, что «в практике встречаются и некоторые иные способы, например, отнятие паспорта или задержание са-
8 В качестве примера приведем основные классификации поименованных способов обеспечения.
1. Классификация С.В. Сарбаша:
— вещные способы — следующие: залог, удержание и отчасти обеспечительный платеж, что соответствует ст. 3812 ГК РФ;
— личные способы, основаны на привлечении еще одного лица, которое гарантирует исполнение (поручительство, независимая гарантия);
— способы, оказывающие стимулирующие воздействие, которые больше относятся к гражданско-правовой ответственности (неустойка, задаток). Подробнее см.: Сарабаш С.В. Элементарная догматика обязательств: Учеб. пособие. 2-е изд. М., 2017. С. 120.
2. Классификация Б.М. Гонгало:
— способы, стимулирующие должника к исполнению обязательства, реализуются за счет создания условий, которые увеличивают вероятность исполнения обязательства (неустойка, задаток);
— способы, которые защищают имущественный интерес в случае неисправности должника (поручительство, независимая гарантия). Как пишет автор, суррогатом исполнения является уплата денег гарантом или поручителем;
— способы, которые нацелены на стимулирование исполнения обязательства должником (залог, удержание, а также, исходя из классификации Б.М. Гонгало, в эту группу можно отнести и обеспечительный платеж, который появился в поименованных способах обеспечения с 1 июня 2015 г. (прим. М. Степина)). Подробнее см.: Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М., 2002. С. 9.
3. Классификация В.А. Белова:
— стимулирующие цели (неустойка, задаток);
— гарантирующие цели (поручительство, независимая гарантия, залог имущества третьих лиц);
— универсальные цели (залог имущества должника, удержание, обеспечительный платеж). Подробнее см.: Белов В.А. Обязательственное право: Учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры. М., 2018. С. 83.
мого должника»9. Разумеется, к способам обеспечения исполнения обязательств должны относиться только гражданско-правовые конструкции, а никак не незаконные средства или противоправные действия, граничащие с уголовным правом. Но тем не менее поиск такого метода, который помог бы отличать непоименованные способы обеспечения от других гражданского-правовых мер, необходим. Поэтому считаем, что такое средство, как акцессорность, сможет выступать в качестве такой необходимой границы.
Акцессорность — это такое юридическое явление, которое выступает в качестве связующей нити между основным обязательством и дополнительным (обеспечивающим). Определять наличие акцес-сорности не требуется в поименованных способах обеспечения, так как они уже указаны в законе и являются способами обеспечения. А вот когда речь заходит о непоименованных способах, то совершить ошибку в виде отнесения к способам обеспечения правовой конструкции, которая такой не является, без категории акцессорности вполне возможно. К примеру, А.В. Латынцев предлагал новые способы обеспечение исполнения обязательства, такие как отказ односторонний от ненадлежащего исполнения обязательств, а также меры оперативного приостановления, которые, по мнению автора, закреплены в ст. 328 ГК РФ10. То есть А.В. Латынцев предлагал не ограничиваться только ст. 329 ГК РФ, где указаны сами способы и критерии, которым должны соответствовать непоименованные способы обеспечения, а необходимо толковать ст. 328 ГК РФ шире11. С критикой по данным тезисам высказался в свое время С.В. Сарбаш12. Тем не менее отсутствие признаков акцессорности в непоименованных способах обеспечения будет периодически приводить к предложению новых обеспечительных конструкций, не имеющих никакого к ним отношения.
Итак, акцессорность — это зависимость дополнительного обязательства от основного. Как мы знаем, самый подходящий пример неакцессорного способа обеспечения — это независимая гарантия, но так как она указана в законе (§ 6 ГК РФ) как поименованный способ обеспечения, то мы ее не включаем в наше исследование. В этой
9 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 291.
10 Подробнее см.: Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М., 2002. С. 163-164.
11 См.: там же. С. 165.
12 Подробнее см.: Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. 2-е изд., испр. М., 2003. С. 190-192.
работе представляется важным определить признаки акцессорности, которые должны использоваться для непоименованных способов обеспечения, возникающих в договоре по соглашению сторон.
Признаки акцессорности можно разделить на две группы, первая — законодательная, вторая — доктринальная. Рассматривая законодательную группу, можно сформулировать следующие элементы акцессорности в соответствии с пп. 2—4 ст. 329 ГК РФ: 1) недействительность основного обязательства не ведет к недействительности обеспечиваемого (п. 3 ст. 329 ГК РФ); 2) недействительность дополнительного обязательства не влечет недействительность основного (п. 2 ст. 329 ГК РФ); 3) прекращение основного обязательства ведет к прекращению дополнительного, если иное не предусмотрено законом или договором (п. 4 ст. 329 ГК РФ). Доктринальные признаки акцес-сорности более подробно исследовал с учетом международного опыта Р.С. Бевзенко, они находят подтверждение среди научной общественности. Р.С. Бевзенко выделяет следующие признаки акцессорности: 1) акцессорность возникновения; 2) акцессорность объема требования; 3) акцессорность следования за главным требованием; 4) акцес-сорность прекращения; 5) акцессорность в части возможного принудительного прекращения13.
Если провести сравнения с законодательными признаками и док-тринальными, то мы обнаружим совпадения, такие, как: акцес-сорность прекращения, акцессорность следования, акцессорность возникновения. Однако стоит обратить внимание, что все-таки признаки, сформулированные Р.С. Бевзенко, расширяют законодательные признаки, а это значит ужесточают требование к способу обеспечения. Стоит также отметить, что представленные доктринальные признаки проблематично использовать в полном перечне к конкретным императивно установленным законом способам обеспечения. Так, к примеру, неустойка выпадает из поименованных способов обеспечения, так как почти не соответствует признакам акцессорно-сти, а также не подпадает под все признаки независимая гарантия, об этом пишет Р.С. Бевзенко14. На наш взгляд, применение доктри-
13 См.: Бевзенко Р.С. Акцессорность обеспечительных обязательств: Европейская правовая традиция и российская практика // Вестник гражданского права. 2012. № 5. С. 9.
14 Р.С. Бевзенко указывает на то, что только акцессорность является единственным качеством обеспечения поименованных и непоименованных способов. Однако в дальнейшем своем рассуждении говорит о том, что полностью акцессорного или полностью неакцессорного обеспечения не бывает. Подробнее см.:
нальных признаков, которые сформулированы на основе западноевропейского опыта, является чрезмерным и скорее внесет неопределенность в гражданский оборот, чем его упорядочит. В существующей реальности, где на законодательном уровне с учетом правовой традиции сформулированы способы обеспечения исполнения обязательств (поименованные в законе), вносить в них изменения представляется вредным, это может привести к усложнению гражданского оборота в России. Что касается использования доктринальных способов к непоименованным обеспечительным инструментам, то их можно пытаться адаптировать с учетом уже формирующейся правовой действительности, но для этого должны возникнуть предпосылки, например, принятие судами возможности использования непоименованных способов обеспечения, которые стороны для себя сформулировали в договоре. Если, к примеру, неустойка выпадает из акцессорной связи с основным обязательством, то ее стимулирующая роль к надлежащему исполнению обязательства никуда не исчезает. Разумеется, дополнительного имущественного рычага при банкротстве неустойка предоставить не может, но при нормальной финансовой устойчивости должника неустойка может исполнить и исполняет функцию обеспечения, особенно если это касается крупных организаций, которые понуждаются к исполнению за счет дополнительных платежей и в других случаях. На наш взгляд, законодательных признаков акцессорности в существующей правовой действительности вполне достаточно. Их можно использовать в качестве критерия разграничения непоименованных способов обеспечения от других гражданско-правовых мер, например от предварительного договора.
Продолжим наши рассуждения, для того чтобы ответить на вопрос об изменении или сохранении природы института страхования при использовании его в качестве способа обеспечения, в нашем случае — договора лизинга с учетом законодательно определенных признаков акцессорности.
Среди ученых так и не сформировалось однозначного понимания использования института страхования в качестве способа обеспечения, дискуссия до сих пор продолжается15. Такая же тенденция наблю-
Бевзенко Р.С. Общие положения об обеспечении обязательств: комментарий реформы статьи 329 ГК РФ // О договорах: Сборник статей к юбилею В.В. Витрян-ского / Сост. С.В. Сарбаш. М., 2017. С. 15.
15 «За» отнесение страхования к способам обеспечения высказываются, такие ученые, как: Дедиков С.В. Страхование как способ обеспечения обязательств // Хозяйство и право. 2009.№ 7. С. 28; БормотовА.В. Обеспечительная функция
дается и в судебной практике16, что подтверждает актуальность данной темы исследования. По нашему мнению, об институте страхования можно говорить как о самостоятельном явлении в тот момент, когда по договору имущественного страхования страхователь и выгодоприобретатель совпадают в одном лице. В противном случае, когда выпла-
договора страхования в российском гражданском праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Пермь, 2011. С. 15—16. и др. Противоположной позиции придерживаются, такие авторы, как: Лысенко А.Н. Легальные обеспечительные меры, не упомянутые в главе 23 Гражданского кодекса РФ: проблемы квалификации // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве: Сборник статей. Исследовательский центр частного права. М., 2010. С. 228; Архипова А.Г. Является ли страхование способом обеспечения обязательств // Вестник экономического правосудия. 2018. № 8. С. 78—79; Новиков К..А. Понятие способа обеспечения исполнения обязательств: Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2012. С. 185—187.
16 Так, в 2013 г. Верховный Суд говорит, что страхование может использоваться в качестве способа обеспечения, но только в рамках кредитного договора, где существует риск ответственности заемщика перед банком (Обзор судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2013 г. (ст. 4) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9). Это решение Верховного Суда почти зеркальным образом начало отражаться в нижестоящих судах (см., например: постановление АС Западно-Сибирского округа от 4 мая 2018 г. по делу № А03-5383/2017; постановление АС Московского округа от 31 июля 2018 г. по делу № А40-183262/2017; постановление АС Западно-Сибирского округа от 5 марта 2019 г. по делу № А03-720/2018; постановление АС Уральского округа от 26 февраля 2019 г. по делу № А76-14038/2018; постановление АС Уральского округа от 24 декабря 2018 г. по делу № А76-3951/2018). Изменение отношения к страхованию как к обеспечительной конструкции происходит у Верховного Суда в 2018 г. Так, суд высшей инстанции указал, на то, что способом обеспечения обязательств страхование не является. Поясняя, что страховщик выплачивает возмещение, основываясь только на наступлении страхового случая, а не просрочки по кредиту (определение Верховного Суда РФ от 13 февраля 2018 г. № 44-КГ17-22 // Документ опубликован не был («КонсультантПлюс»). В 2020 г. судебная практика опять меняется. В одном из дел, отменяя апелляционное решение, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда (далее — коллегия ВС РФ), указывала на следующие моменты: если договор страхования заключается в связи с заключением кредитного договора и имеются прямые отсылки на условия договора кредита, то при досрочном исполнении кредитного договора договор страхования можно расторгнуть и вернуть часть неизрасходованной страховой премии (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 21 апреля 2020 г. № 78-КГ19-76, 2-283/2019). В этом деле коллегия ВС РФ формулирует решение, в котором договор страхования непосредственно способом обеспечения кредитного договора не назван. Однако из самой сути этого решения появляются основания говорить о том, что основное обязательство — кредитный договор, а дополнительное — договор страхования. Здесь явно прослеживается обеспечительный характер страхового обязательства.
ту страхового возмещения получает выгодоприобретатель, проявляет себя в той или иной мере институт обеспечения. Это наглядно демонстрируется такими видами страхования, как страхование имущества и страхование ответственности, особенно договорной. Однако из этой посылки выбивается страхование предпринимательских рисков. Поддержание императивного закрепления законодателем нормы, которая предписывает, что страховать предпринимательский риск может только страхователь и только в свою пользу, иначе договор признается ничтожным, в современных реалиях уже не имеет смысла. В основном ученые, которые исследовали и исследуют эту проблему, соглашаются, что наличие императивного регулирования в данном случае носит избыточный характер17. В этой ситуации мы можем констатировать, что пока институт страхования обеспечивает защитой конкретного предпринимателя при заключении договора страхования предпринимательских рисков.
Обычно по условиям договора лизинга лизингополучатель обязан заключить договор страхования в пользу лизингодателя от определенных рисков. Лизингодатель назначается выгодоприобретателем на ос-
17 Ю.Б. Фогельсон, делая вывод в комментариях к ст. 933 ГК РФ, заметил, что «...выделив страхование предпринимательского риска в отдельный вид страхования и установив для него особые правила, законодатель ввел различное регулирование фактически возникающих отношений не в зависимости от содержания этих отношений, а в зависимости от правовой формы, в которую они облечены. Это различие, безусловно, законно, так как введено законодателем в установленном порядке, однако вряд ли его можно признать правомерным, т.е. соответствующим основным принципам правового регулирования общественных отношений» (Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. 2-е изд. М., 2002. С. 131); А.И. Худяков утверждает, что тщательное государственное регулирование, порождающее все новые и новые виды страхования, вряд ли можно назвать продуктивным «Страхование как экономический институт должно всегда остро чувствовать потребности рынка и быстро реагировать на них, предлагая потребителям все новые виды страховых услуг» (ХудяковА.И. Теория страхования. С. 430). В концепции реформирования гл. 48 ГК РФ предлагается убрать специальное регулирование по субъектному составу ст. 933 ГК РФ: «.предлагается внести изменения в статью 933 ГК РФ, предусмотрев, что по договору страхования предпринимательских рисков для лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность, могут быть застрахованы предпринимательские риски страхователя и иных лиц (застрахованных лиц), которые могут понести убытки в результате страхового случая. В отношении назначения выгодоприобретателей предлагается исключить часть третью статьи 933 ГК РФ и не указывать, в чью пользу могут страховаться предпринимательские риски» (Проект Концепции развития главы 48 ГК РФ по состоянию на 23.12.2019. URL: https://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions (дата обращения: 25.02.2022)).
новании наличия у него титула собственности на предмет лизинга. Получается, что законодательные признаки акцессорности, которые должны быть критерием разграничения непоименованных способов обеспечения от других гражданско-правовых мер, здесь должны полностью себя реализовать. Так, для договора страхования имущества это означает следующее.
1. Недействительность договора лизинга не ведет к недействительности договора страхования. В случае признания договора лизинга недействительным договор страхования не прекращает свое действие, так как имущественный интерес к предмету страхования продолжает существовать. Наступивший страховой случай после или до того, как договор лизинга признали недействительным, повлечет за собой выплату страхового возмещения соответствующему лицу. Отсюда формулируется важнейший признак акцессорности, указанный в п. 3 ст. 329 ГК РФ, а именно, что действительность дополнительного обязательства заключается в обеспечении последствий недействительности основного, которое связано возвратом имущества, полученного по основному обязательству.
Относительно изменения собственника предмета лизинга это изменение регулируется ст. 960 ГК РФ, в которой говорится, что в случае перехода прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования, к другому лицу права и обязанности по этому договору переходят к лицу, к которому перешли права на имущество, за исключением случаев принудительного изъятия имущества по основаниям, которые указаны в цитируемой статье. Лицо, к которому перешли права на застрахованное имущество, обязано незамедлительно уведомить страховщика.
Договор страхования в рамках этого признака полностью нацелен на покрытие рисков, которые непосредственно связаны с имуществом, изначально выступавшим по договору страхования как предмет лизинга с определенным выгодоприобретателем (обычно лизингодателем). Через какое-то время имущество меняет свой статус и перестает быть предметом лизинга, сохранив при этом свои характеристики, после перехода права собственности к лизингополучателю. Договор страхования в этой ситуации продолжает действовать, но у страховщика может появиться право на увеличение страховой премии в связи с увеличением степени риска при переходе титула на застрахованное имущество в соответствии со ст. 959 ГК РФ. Хотя изменение собственности с лизингодателя на лизингополучателя в случае исполнения всех условий договора лизинга для страховщика не должно нести
последствий увеличения степени риска, так как режим эксплуатации и эксплуатант фактически не изменились. Однако если происходит принудительное изъятие предмета лизинга у лизингополучателя лизингодателем в связи с нарушением договора лизинга, а потом его реализация, то в этой ситуации страховщик может столкнуться с изменением степени риска. В связи с этим оснований для невыплаты страхового возмещения в рамках этого признака акцессорности не выявлено, более того, договор страхования полностью находится в соответствии с указанным признаком.
2. Недействительность договора страхования не влечет недействительность договора лизинга. Недействительность договора страхования имущества никакого влияния на действительность договора лизинга не оказывает. Это связано с тем, что договор лизинга и договор страхования — это разные по своей сути, правовой природе договоры. Они имеют разное нормативное регулирование. Но тем не менее используются в одном экономическом отношении — лизинговой сделки. Договор лизинга обеспечивает передачу приобретенного для этой цели лизингодателем у продавца предмета лизинга имущества для лизингополучателя, а договор страхования обеспечивает или гарантирует компенсацию убытков, связанных с утратой или повреждением предмета лизинга. Без такой гарантии договор лизинга вполне может существовать, но риски его исполнения (надлежащего) исполнения существенно увеличатся для всех его участников.
3. Прекращение договора лизинга ведет к прекращению договора страхования, если иное не предусмотрено законом или договором. Этот признак акцессорности, возникающий в том случае, когда договор лизинга исполнен досрочно, а страховой случай по указанным рискам в договоре страхования не наступил, должен наделять страхователя правом досрочно расторгнуть договор с возвратом неиспользованной части страховой премии. Когда мы используем договор страхования для цели обеспечения, то предполагаем, что в том случае, когда цель перестает быть тем стимулом, при котором мы использовали договор страхования (основной договор прекратился), то договор страхования должен прекращаться и страховщик обязан вернуть страхователю неиспользованную часть страховой премии. В связи с этим в договоре страхования должно быть указано, что он заключается в качестве способа обеспечения, и указано основное обязательство.
Указание в договоре лизинга (возможно и в любом другом договоре, который выступает в качестве основного), что институт страхования используется в качестве обеспечения, переводит институт стра-
хования в другой режим: из самостоятельного в обеспечительный. Это приведет к тому, что в ст. 960 ГК РФ следует пересмотреть принцип безоговорочного перехода прав и обязанностей по договору страхования в связи со сменой титула застрахованного имущества к другому лицу. Указание в основном договоре, что договор страхования используется в качестве обеспечительного с перечислением законодательных признаков акцессорности, переводит договор страхования в непоименованный способ обеспечения со всеми вытекающими для способов обеспечения последствиями.
С учетом сказанного можно сделать следующие выводы. Договор страхования не меняет своей юридической природы, когда используется в качестве способа обеспечения. В случае, если целью использования договора страхования будет являться обеспечение исполнения обязательства, это должно быть отражено в договоре страхования с обязательным указанием законодательных признаков акцессорно-сти. Разумеется, работа по корректировке законодательства для адекватного отражения экономических отношений будет продолжаться, а заложенные законодателем возможности этого развития (использование непоименованных способов обеспечения) будут только способствовать укреплению гражданского оборота.
Институт страхования несет в себе большой потенциал развития как для экономики страны в целом (макроэкономическая стабильность, устойчивое функционирование предприятий и домашних хозяйств и т.д.), так и для развития и укрепления гражданско-правовых связей и появления новых возможностей его использования.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Алексеев С.С. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 2. М.: Статут, 2010.
Архипова А.Г. Является ли страхование способом обеспечения обязательств // Вестник экономического правосудия. 2018. № 8. С. 65—86.
Бевзенко Р.С. Акцессорность обеспечительных обязательств: Европейская правовая традиция и российская практика // Вестник гражданского права. 2012. № 5. С. 5-48.
Бевзенко Р.С. Общие положения об обеспечении обязательств: комментарий реформы статьи 329 ГК РФ // О договорах: Сборник статей к юбилею В.В. Витрян-ского. М.: Статут, 2017. C. 6-18.
Белов В.А. Обязательственное право: Учеб. пособие для бакалавриата и магистратуры. М: Издательство Юрайт, 2018.
Бормотов А.В. Обеспечительная функция договора страхования в российском гражданском праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Пермь: Томский государственный университет, 2011.
Голышев В.Г., Голышева А.В. Правовая природа договора как фактор, определяющий особенности квалификации возникающих из него обязательственных правоотношений // Юрист. 2019. № 6. С. 4—9.
Гонгало Б.М. Учение об обеспечении обязательств. М.: Статут, 2002.
Дедиков С.В. Страхование как способ обеспечения обязательств // Хозяйство и право. 2009. № 7. С. 19-32.
Латынцев А.В. Обеспечение исполнения договорных обязательств. М.: Лекс-Книга, 2002.
Лысенко А.Н. Легальные обеспечительные меры, не упомянутые в главе 23 Гражданского кодекса РФ: проблемы квалификации // Меры обеспечения и меры ответственности в гражданском праве: Сборник статей. М: Статут, 2010. С. 209-236.
НовиковК.А. Понятие способа обеспечения исполнения обязательств: Дисс. ... канд. юрид. наук. М.: Российская государственная академия интеллектуальной собственности, 2012.
Проект Концепции развития главы 48 ГК РФ по состоянию на 23.12.2019. URL: https://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/conceptions (дата обращения: 25.02.2022).
Радько Т.Н., Лазарев В.В., Морозова Л.А. Теория государства и права: Учебник для бакалавров. М.: Проспект, 2019.
Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2003.
Сарабаш С.В. Элементарная догматика обязательств: Учеб. пособие. 2-е изд. М.: Статут, 2017.
Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. 2-е изд. М.: Юрист, 2002.
Худяков А.И. Теория страхования. М.: Статут, 2010.
ШершеневичГ.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М.: СПАРК, 1995.
REFERENCES
Alekseev, S.S. (2010). Sobraniesochinenii [Collected Works]. In 10 vols. Vol. 2. Moscow: Statute. (in Russ.).
Arkhipova, A.G. (2018). Yavlyaetsya li strakhovanie sposobom obespecheniya obya-zatel'stv [Is Insurance a Way of Securing Obligations]. Vestnik ekonomicheskogo pravosu-diya [Bulletin of Economic Justice], 8, pp. 65-86 (in Russ.).
Belov, V.A. (2018). Obyazatel'stvennoepravo: ucheb. posobie dlya bakalavriata i magi-stratury [Law of Obligations: Studies. A Manual for Bachelor's and Master's Degrees]. Moscow: Yurayt Publishing House. (in Russ.).
Bevzenko, R.S. (2012). Aktsessornost' obespechitel'nykh obyazatel'stv: Evropeiskaya pravovaya traditsiya i rossiiskaya praktika [Accessory of Security Obligations: European Legal Tradition and Russian Practice]. Vestnikgrazhdanskogo prava [Bulletin of Civil Law], 5, pp. 5-48. (in Russ.).
Bevzenko, R.S. (2017). Obshchie polozheniya ob obespechenii obyazatel'stv: kom-mentarii reformy stat'i 329 GK RF [General Provisions on Securing Obligations: Commentary on the Reform of Article 329 of the Civil Code of the Russian Federation]. In: O dogovorakh: Sbornik statei k yubileyu V.V. Vitryanskogo [On contracts: A Collection of Articles for the Anniversary ofV.V. Vitryansky]. Moscow: Statute, pp. 6-18. (in Russ.).
Bormotov, A.V. (2011). Obespechitel'naya funktsiya dogovora strakhovaniya v rossiis-kom grazhdanskom prave [The Security Function of an Insurance Contract in Russian Civil Law]. The Candidate of Legal Sciences Theses' Abstract. Perm: Tomsk State University. (in Russ.).
Dedikov, S.V. (2009). Strakhovanie kak sposob obespecheniya obyazatel'stv [Insurance as a way of securing obligations]. Khozyaistvo i pravo [Economy and Law], pp. 19-32. (in Russ.).
Fogelson, Yu.B. (2002). Kommentarii k strakhovomu zakonodatel'stvu [Comment on Insurance Legislation]. 2nd ed. Moscow: Lawyer. (in Russ.).
Golyshev, V.G. and Golysheva, A.V. (2019). Pravovaya priroda dogovora kak faktor, opredelyayushchii osobennosti kvalifikatsii voznikayushchikh iz nego obyazatel'stvennykh pravootnoshenii [The Legal Nature of the Contract as a Factor Determining the Characteristics of the Qualification of Binding Legal Relations Arising from It]. Yurist [Lawyer], 6, pp. 4-9. (in Russ.).
Gongalo, B.M. (2002). Uchenie ob obespechenii obyazatel'stv [The Doctrine of Securing Obligations]. Moscow: Statute. (in Russ.).
Khudyakov, A.I. (2010). Teoriya strakhovaniya [Theory of Insurance]. Moscow: Statute. (in Russ.).
Latyntsev, A.V. (2002). Obespechenie ispolneniya dogovornykh obyazatel'stv [Ensuring the fulfillment of contractual obligations]. Moscow: Lex-Kniga. (in Russ.).
Lysenko, A.N. (2010). Legal'nye obespechitel'nye mery, ne upomyanutye v glave 23 grazhdanskogo kodeksa RF: problemy kvalifikatsii [Legal Interim Measures not Mentioned in Chapter 23 of the Civil Code of the Russian Federation: Problems of Qualification]. In: Mery obespecheniya i mery otvetstvennosti v grazhdanskom prave: sbornik statei [Security Measures and Liability Measures in Civil Law: Collection of Articles]. Moscow: Statute, pp. 209-236.(in Russ.).
Novikov, K.A. (2012). Ponyatie sposoba obespecheniya ispolneniya obyazatel'stv [The Concept of a Way to Ensure the Fulfillment of Obligations]. The Candidate of Legal Sciences Theses. Moscow: Russian State Academy an intellectual property. (in Russ.).
(2019). Proekt Kontseptsii razvitiya glavy 48 GK RF po sostoyaniyu na 23.12.2019. [Draft Development Concept of Chapter 48 of the Civil Code of the Russian Federation as of December 23, 2019] [online]. Available at: https://privlaw.ru/sovet-po-kodifikacii/ conceptions [Accessed: 02.25.2022]. (in Russ.).
Radko, T.N., Lazarev, V.V., Morozova, L.A. (2019). Teoriya gosudarstva i prava: uchebnik dlya bakalavrov [Theory of State and Law: Textbook for Bachelors]. Moscow: Prospect. (in Russ.).
Sarbash, S.V. (2023). Pravo uderzhaniya kak sposob obespecheniya ispolneniya obyazatel'stv [The Right of Retention as a Way to Ensure the Fulfillment of Obligations]. 2nd ed. M.: Statut. (in Russ.).
Sarabash, S.V. (2017). Elementarnaya dogmatika obyazatel'stv: Uchebnoeposobie [Elementary Dogmatics of Obligations: A Textbook]. 2nd ed. Moscow: Statute. (in Russ.).
Shershenevich, G.F. (1995). Uchebnik russkogo grazhdanskogo prava (po izda-niyu 1907 g.) [Textbook of Russian Civil Law (according to the 1907 edition)]. Moscow: SPARK. (in Russ.).
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Степин Максим Геннадьевич — соискатель Института государства и права Российской академии наук, главный юрисконсульт САО «ВСК».
AUTHOR'S INFO:
Maksim G. Stepin — Applicant for an academic degree of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Chief Legal Adviser of insurance joint stock company «VSK».
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:
Степин М.Г. Природа института страхования как способа обеспечения обязательств на примере финансовой аренды (лизинга) по праву России // Труды Института государства и права РАН / Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS. 2023. Т. 18. № 2. С. 122-140. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-2-stepin
FOR CITATION:
Stepin, M.G. (2023). The nature of the insurance institution as a way of securing obligations on the example of financial lease (leasing) under the law of Russia. Trudy Instituta gosudarstva i prava RAN — Proceedings of the Institute of State and Law of the RAS, 18(2), pp. 122-140. DOI: 10.35427/2073-4522-2023-18-2-stepin
