CC BY
28
168
ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОМ НАУКИ
РУНИВЕРСИТЕТА
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
Ирина Викторовна МИННИКЕС,
доктор юридических наук, доцент, заведующий кафедрой теории и истории государства и права Иркутского юридического института (филиала) Российской правовой академии Министерства юстиции РФ
ПРИНЯТИЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЮ: ИСТОРИКО-КОМПАРАТИВИСТСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
Статья посвящена сравнительно-правовому анализу различных форм принятия детей в семью в праве и практике XIX — начала XX в. В статье выделены базовые вопросы данной сферы: о бездетных семьях, незаконных детях и методах восполнения семьи. С помощью правовых норм и материала из практики выявлено отношение к указанным проблемам и способы их разрешения.
Ключевые слова: семейное право, семья, сын, усыновление, незаконнорожденный ребенок, внебрачные дети, обычай.
I. V. MINNIKES,
Sc.D. in Law (Doctor of Legal Sciences), Associate Professor, Chief of the Department of Theory and History of State and Law at Irkutsk Law Institute (branch) of the Russian Law Academy of the Ministry of Justice of the Russian Federation
O. L. BIMBAEVA,
Postgraduate Student, Siberian Academy of Law, Economics and Management
ADOPTION OF CHILDREN IN FAMILY: HISTORICAL
COMPARATIVE STUDY
Article is devoted to comparative legal analysis of the various forms of adoption of children in the family in the law and practice of XIX-early XX century. The article highlights the basic issues in this sphere — to childless families, illegal children and methods of filling in the family. With the help of legal norms and factual material from the practice of this region revealed attitude to these problems and their solutions.
Keywords: family law, family, son, adoption, an illegitimate child, born out of wedlock, custom
Оксана Лодоевна БИМБАЕВА,
аспирантка Сибирской академии права, экономики и управления
© И. В. Минникес, 2015 © О. Л. Бимбаева, 2015
С
егодняшняя семья — это результат длительного исторического развития человеческих отношений. Законодательство обязано проявлять особую заботу о ней, т.к. «... семья закладывает основу для государства, которую государство не в состоянии создать своими собственными действиями.»1.
Понятие семьи в Семейном кодексе РФ отсутствует, но некоторые нормативные правовые акты более или менее раскрывают данный термин2.
Левушкин А. Н. Семейное право. М., 2012. С. 6.
Постановление Правительства РФ от 13.05.2006 № 285 «Об утверждении Правил предоставления молодым семьям социальных выплат на приобретение жилья в рамках реализации подпрограммы "Обеспечение жильем молодых семей" федеральной целевой программы "Жилище"» на 2002—2010 годы» // СЗ РФ. 2006. № 21. Ст. 2262.
2
ИШ^Г. ПРИНЯТИЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЮ: 1RQ
'Toe kIS" (Й-^ ИСТОРИКО-КОМПАРАТИВИСТСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ~ —
Следует отметить, что современный законодатель в ряде стран именует семьей даже союз двух человек. Однако если рассматривать этот вопрос в историческом контексте, становится очевидно, что под семьей чаще всего понимался союз родителей и детей. Именно таким образом оценивали понятие семьи российские цивилисты XIX — начала XX в.
По мнению К. П. Победоносцева, слово «семья» напоминает «о союзе, которым соединены супруги, как между собой, так и с детьми своими»3. М. Ф. Владимирский-Бу-данов называл семьей «сложный союз супругов между собою и родителей с детьми»4. К. Н. Анненков считал, что под семьей «следует разуметь у нас не только союз мужа и жены и рожденных в их браке детей, но и союз внебрачных детей и по крайней мере их матери, а также союз усыновителей и усыновленных»5. Г Ф. Шершеневич понимал под семьей «постоянное сожительство мужа, жены и детей», т.е. семья представляет собой «союз лиц, связанных браком, и лиц, от них происходящих»6.
Таким образом, дореволюционные цивилисты, определяя семью, подразумевали не только союз супругов, но и союз родителей и детей, причем необязательно основанный на кровном родстве. Любая семья создается для последующего потомства, а в случае его отсутствия возможно усыновление. Отсутствие детей в таком союзе является основанием для расторжения брака.
Обязательное включение детей в понятие «семья» являлось неотъемлемой чертой права и практики не только России, но и зарубежных государств в период XIX — начала XX в. Союз супругов, не имеющих детей, считался как минимум неполноценным. Поэтому обычаями, правом и практикой было выработано несколько доступных вариантов восполнения семьи, в частности усыновление или узаконение детей.
В Российской империи (XVIII—XIX вв.) лицам православного вероисповедания было трудно официально ввести в семью ребенка, даже собственного, но рожденного вне брака. Церковь резко отрицательно относилась к внебрачным связям, и с этой точки зрения усыновление чужих детей было все-таки предпочтительнее. Однако российский законодатель довольно долго не предоставлял возможности официального узаконения и усыновления, а согласившись придать этим институтам юридическую форму, наложил существенные ограничения на применение данных институтов, особенно строго — в отношении дворян. В случае отсутствия у дворянина потомства мужского пола, если он оставался последним в своем роду, дворянин мог обратиться в Государственный совет с просьбой о высочайшем разрешении на усыновление7.
Комментируя законодательство того времени, Д. И. Мейер различал три вида усыновления в зависимости от социального статуса: усыновление дворянами, усыновление купцами и усыновление лицами податного состояния8. Каждый вид усыновления преследовал собственные цели: для дворян усыновление являлось возможностью искусственного продолжения рода (передача герба и фамилии); купеческое усыновление заключалось в приписке к семейному капиталу. Самым простым было усыновление
--ш
3 Победоносцев К. П. Курс гражданского права. Вторая часть : Права семейственные, наслед- Л ственные и завещательные. СПб., 1896. ^ 1. □
т
4 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. М., 1900. С. 406. д
5 Анненков К. Н. Система русского гражданского права. Т.У : Права семейные и опека. СПб., ^ 1905. С. 3. Е
6 Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 1911. С. 594. ш
П
7 Шимановский В. М. О правах и обязанностях семейственных. Казань, 1870. Т. 10. Книга 1. □ Выпуск 1. С. 278.
8 Мейер Д. И. Русское гражданское право. М., 1873. С. 603.
i
П
§ к
НАУКИ Ш
170 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
я ^Ж ^
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
среди лиц податных состояний. Здесь усыновление совершалось простой припиской к семейству. Так как в законодательстве особых норм, регламентирующих данный вид усыновления, не было, многое отдавалось на откуп нормам, действовавшим на конкретной территории.
Для «инородцев» законодатель в XIX в. не чинил препятствий в усыновлении и узаконении, оставив данные процедуры ведению обычного права.
Интересно отметить, что принятие детей в семью у сибирских «инородцев»-бурят и у некоторых народов, населяющих страны Азиатско-Тихоокеанского региона, имеет некоторые сходные черты, особенно если обращаться к историческим реалиям XIX — начала XX в.
Исследуя проблему бездетных семей и статус детей, принятых в семью, на примере права и практики указанных государств и народностей в период XIX — начала XX в., можно сделать ряд важных наблюдений.
1. Бездетность рассматривалась как серьезная проблема или даже позор семьи. Как гласит корейская поговорка: «Из трех тысяч сыновних грехов самый большой — не оставить потомства».
Обращаясь к обычному праву инородцев России на примере бурят, можно заключить, что бездетность не только большое несчастье, но и позор для семьи, поскольку означает «.умереть и отойти в вечную жизнь к своим предкам, запереть дверь, пустить в разорение и развеяние свою усадьбу и священный для него домашний очаг, остаться без наследника и продолжателя рода, быть забытым после смерти людьми и обществом»9.
Буряты верили, что после смерти предки превращаются в духов, которым обязательно нужно поклоняться, в первую очередь сохраняя домашний очаг Очаг, по их представлениям, являлся связующим звеном между духами — предками и живыми людьми. Поддержание домашнего очага из поколения в поколение считалось священной обязанностью каждого бурята, поэтому и нужны были наследники. Поклонение предкам — святая обязанность, значит, в семье необходимы те, кто будет ее исполнять после смерти хозяина. Поэтому для бурята было неважно, каким способом — принятием в семью, покупкой чужого ребенка или иначе — он должен был приобрести наследника.
В китайской семье любой ребенок считался радостью, однако реально китаец будет иметь в виду только сыновей. Если даже у него несколько дочерей, он все равно будет сетовать на бездетность. И дело здесь опять-таки в традиции поклонения предкам. Заботиться о предках, перешедших в загробный мир, вправе только сын. Дочь считалась членом чужого рода. Поэтому в литературе много внимания уделяется страшным варварским обычаям, когда новорожденных девочек убивали или просто выбрасывали на улицу, как мусор10, а некоторые семьи приносили одну из дочерей в жертву, надеясь, что ее душа переселится в тело будущего сына11. Эта традиция настолько укоренилась, что даже в современном китайском законодательстве есть статья, запрещающая детоубийство путем утопления, выбрасывания и любые другие действия, причиняющие младенцам серьезный ущерб12.
Центр восточных рукописей и ксилографов Института монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН. Ф. 36. Оп. 1. Д. 810. Л. 47.
Корсаков В. В. Пять лет в Пекине. Из наблюдений над бытом и жизнью китайцев. СПб., 1902. С. 160.
Гессе-Вартег Э. Китай и китайцы. Жизнь, нравы и обычаи современного Китая. СПб., 1900. С. 123.
Marriage Law of the People's Republic of China // The Procedural Law Research Institutional China University of Political Science and Law. URL: http://www.procedurallaw.cn/english/law/200807/
10
11
ЛЖИЛРРРИТРТД ПРИНЯТИЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЮ: 171
ИСТОРИКО-КОМПАРАТИВИСТСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
В корейском обществе рождение детей рассматривалось как святая обязанность. Если женщина не могла родить, мужчина был вправе выгнать ее из дома, и, наоборот, рождение ребенка поднимало статус молодой матери в семье. Корейцы считают, что душа человека сразу после его смерти не уходит совсем, а на протяжении четырех поколений остается с потомками. Все это время умерший человек еще считается членом семьи, и корейцы проводят в честь него специальные обряды. Естественно, что продолжение традиций — обязанность наследника, т.е. мальчика, а девочка после замужества будет принадлежать уже к другой семье.
Японец не считал свою жизнь успешной, если он не мог передать свое дело сыну. Но мужчина мог усыновить чужого ребенка или завести ребенка на стороне, а вот женщина без детей не могла претендовать на какой-либо статус в семье и расположение родственников. В Японии, как и в Китае, и в Корее, почитание предков имеет огромное значение. Японская семья, в которой рождались только девочки, считалась бездетной: для поддержания культа предков каждый японец должен был иметь наследника мужского пола, т.к. только мальчик вправе наследовать имя отца. Правом почитания священного культа предков обладал старший сын, от которого образовывалась самостоятельная ветвь рода. Следовательно, необходимость иметь наследника у японцев диктуется в принципе теми же соображениями, которые относятся и к другим народам.
2. В праве рассматриваемых стран вопрос о разделении детей на законных и незаконных решался не столь однозначно, как в законодательстве Российской империи. Статус детей, рожденных вне брака, определялся в соответствии со сложившимися обычаями.
Буряты, как представляется, вообще не делали проблему из вопроса о законности детей, рожденных вне брака. Свободное поведение девушки до брака не являлось предосудительным. Наоборот, одним из достоинств невесты было наличие добрачного ребенка или даже нескольких детей. Я. П. Дубров писал, что для монголо-бурят «рождение в девичестве дитяти не позор, а желательное свидетельство несомненной пригодности девушки к брачной жизни. После такого несомненного доказательства производительной способности своей дочери родители, при выдаче ее замуж, если только она не была просватана с детства, требуют больший калым, т.к. есть уверенность, что девушка исполнит свое провиденциальное назначение...»13. Таким образом, наличие добрачных детей рассматривалось как доказательство способности к деторождению в дальнейшем. Детей, рожденных до брака, усыновлял либо муж, либо родители невесты.
Б. Д. Цибиков, изучив практику семейной жизни данного региона, заключил, что «обычное право бурят-монголов и законы нойонов не предусматривали так называемых "незаконнорожденных" детей»14. Правда, некоторые авторы считают, что определенные факты дают основания полагать, что понятие «незаконный ребенок» все же имело место. Это прежде всего архивные данные о том, что существовало особое обозначение «пригульных» детей (их называли зольба-оруля) и что они и в дальнейшем их потомки ущемлялись в правах посредством отведения худших мест для пастбищ и ко- т
чевий15. Но другие архивные источники неопровержимо доказывают, что ни у монголов, □
ни у бурят не было деления детей на законных и незаконных. Даже дети, рожденные т
вдовой значительно позже смерти мужа, юридически считались потомками умершего
13 Дубров Я. П. Женщина у монголо-бурят. Иркутск, 1885. С. 25.
14 ЦВРК. О.Ф. 424. Цибиков Б. Д. Классовая сущность писаного права бурят-монголов. Л. 80.
15 ЦВРК.О.Ф. 145 а. Мункоев. Управление административное. Л. 8.
5/2015
5 "0
t20080724_40987.html (дата обращения: 20.11.2014).
т
НАУК1
>
172 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОМ НАУКИ
я ^Ж ^
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
супруга и пользовались всеми правами, предоставленными законнорожденным детям. Упоминание Д. В. Самоквасова о «незаконнорожденных» детях, скорее всего, объясняется влиянием политики имперской администрации и неточным переводом16.
В Корее деление на законных и незаконных детей во многом зависело от положения, которое занимала семья. Дети, рожденные от наложниц и представителей высших сословий, являлись бесправными до тех пор, пока их отцы не узаконивали своих детей. А до процесса узаконения (усыновления) сын от наложницы не имел права на наследство и не допускался к жертвоприношениям, т.е. отправлению культа предков. Но такая ситуация наблюдалась только в высших сословиях. В средних или низших слоях населения к процессу узаконения относились более снисходительно. В таких семьях дети, рожденные наложницей, автоматически признавались законными детьми, причем детьми официальной жены и мужа.
В Китае незаконнорожденными признавались дети, рожденные от служанки17. Наложницы считались побочными женами, хотя и выполняли функции прислуги. Незаконные дети в наследственных правах были ограничены — им полагалась только половина от доли наследства законных детей. В случае отсутствия или утраты законного потомства отец мог узаконить незаконнорожденного сына. Если у китайца имелось многочисленное законное потомство и рождался незаконный ребенок, то от нежеланного младенца могли избавиться18.
3. Традиции, обычаи и условия жизни породили несколько вариантов восполнения семьи.
У бурят восполнение семьи проходило только посредством усыновления.
Часто буряты усыновляли детей своих родственников, покупали друг у друга и у русского населения. Стоимость детей 5—10 лет варьировалась от 100 до 150 рублей и более, в зависимости от пола. Довольно частой практикой была покупка детей-небурят. В частности, русские девушки продавали своих незаконнорожденных детей бурятам за мизерные деньги (от 3 до 5 рублей), чтобы избежать унижения и поношения со стороны сельского общества19.
Поскольку у самих бурят понятие о незаконнорожденности детей не существовало, внебрачный ребенок незамужней девушки-бурятки автоматически усыновлялся ее родителями20. Более того, если этот ребенок был старше сына ее отца, то именно ему принадлежало право первородства21. Об этом свидетельствуют и архивные данные. Так, при благожелательном отношении со стороны семьи мужа рожденные вне брака или пришедшие в утробе матери (их называли олзо, в переводе — «найденный») пользовались среди родовичей одинаковыми правами, вплоть до приобретения статуса родоначальника22.
В Корее для приобретения потомства активно использовался институт наложничества и примачества. Если наложница живет с мужчиной без проведения каких-либо обрядов, т.е. не является официальной второй женой, то для ее детей существовали определенные ограничения. Если женщина попала в наложницы девушкой и, будучи
ЦВРК. О.Ф. 424. Л. 80.
Бичурин Н. Я. Китай в гражданском и нравственном состоянии. М., 2002. С. 344.
Потанина А. В. Из путешествий по Восточной Сибири, Монголии, Тибету и Китаю. М., 1895. С. 202.
Дубров Я. П. Указ. соч. С. 27.
ЦВРК. О.Ф. 424. Цибиков Б.Д. Классовая сущность писаного права бурят-монголов. Л. 80. Дубров Я. П. Указ. соч. С. 26. ЦВРК. 145 а. Мункоев. Л. 8.
16
17
18
19
20 21 22
ИШ^Г. ПРИНЯТИЕ ДЕТЕЙ В СЕМЬЮ: 173
'Тое к^ф" (Й-^ ИСТОРИКО-КОМПАРАТИВИСТСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
наложницей, родила детей, их называли дети «ян — цхоп». Такие дети имели право пойти на государственную службу, но их продвижение по службе было ограничено максимум третьей ступенью служебной лестницы. Дети, рожденные от наложниц-недевственниц, назывались «чион — цхоп». Им запрещалось продвижение по государственной службе выше пятой или шестой степени23. Институт примачества использовался, если в семье была дочь. Усыновленного мальчика впоследствии женили на ней, таким образом он приобретал все права и обязанности родного сына24.
Узаконить детей в Корее было возможно только процедурой усыновления. Если усыновляемый не был незаконным ребенком, то он обязательно должен был быть родственником усыновляющего по отцовской линии и одной степенью ниже (сын родного брата, сын двоюродного брата и т.д.)25. По такому же правилу должен был усыновлять отец умершего женатого, но бездетного сына: он мог усыновить не от собственного имени, а от имени умершего (для этого выбирался родственник из поколения детей своего сына, т.е. внуков своих братьев (родных, двоюродных и т.д.), который, однако, приобретал все права старшего сына).
В Корее тоже была распространена продажа детей, но в конце XIX в. это стало запрещено. Тем не менее простые крестьяне-корейцы продолжали продавать своих детей, особенно девочек — в наложницы или служанки, но обычно продажу маскировали под отдачу на усыновление26.
В Китае в случае бездетности семейной пары или рождения девочек также допускался институт наложничества. Основной целью было рождение сыновей. Наложницы не имели прав на детей: матерью всех детей, рожденных от наложниц, считалась законная супруга. В соответствии с китайскими законами27 законной женой признается первая жена, а количество наложниц ограничивается лишь финансовыми возможностями мужа.
Усыновление от имени умершего сына являлось общим методом восполнения семьи в Корее и Китае. Такое усыновление в Китае сопровождалось обычаем, которое носит название «брак умерших». Если сын умер, не успев жениться, то его родители для продолжения рода усыновляли постороннего человека от имени своего умершего сына. Но чтобы не пострадала семейная генеалогия, покойный должен быть женатым. Для этого находили семью, в которой умерла дочь, и за вознаграждение переносили прах умершей к посмертному супругу. Иногда в качестве жены умершего выступала бедная вдова, соглашавшаяся на такой брак за пожизненное содержание и впоследствии достойное погребение28.
Усыновленные дети в Китае считались равноправными членами семьи и приобретали не только имущественные права, но и обязанности по поддержанию культа предков.
В Китае бедные крестьяне тоже могли продавать своих сыновей для усыновления, но в основном малолетних (считалось, что у ребенка нет настоящей души до 7 лет29), и к этому прибегали только в крайнем случае.
В Японии имя и имущество отца наследуют только мальчики. В связи с этим млад-
23 Описание Кореи (с картой). Сост. в Канцелярии Министра Финансов. Ч. 1. СПб., 1900. С. 380.
24 Ионова Ю. В. Обряды, обычаи и их социальные функции в Корее (середина XIX — начало
XX вв.). М., 1982. С. 134.
25 Ионова Ю. В. Указ. соч. С. 133.
27 Гессе-Вартег Э. Указ. соч. С. 126.
28 Коростовцев И. Я. Китайцы и их цивилизация. СПб., 1896. С. 288—289.
29 Корсаков В. В. Указ. соч. С. 160.
5/2015
ш
гп
Л
4 □
"0
5 "0
Серошевский В. Л. Корея. Очерки. СПб., 1909. С. 241. Ш
т
НАУт
>
26
174 ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
я ^Ж ^
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
шие сыновья часто становились зятьями-примаками. В Японии таких мужчин называли йоши30, а примачество — «муко-йоши». Будущего зятя-йоши усыновляли в детстве, либо искали подходящую кандидатуру, когда в семье дочь достигала пригодного для вступления в брак возраста. В Японии, как и в Корее, йоши становился членом новой семьи, теряя связи с кровными родственниками.
Для того чтобы обзавестись наследником, японцы также обращались к наложничеству. Ребенок, рожденный от наложницы (мекаке), признавался незаконнорожденным, а для приобретения им статуса законного отцу необходимо было его усыновить. После усыновления мать-мекаке теряла права на ребенка.
В начале XX столетия в Японии был издан закон, запрещающий наследовать благородный титул усыновленным детям вообще и детям, рожденным от мекаке31.
Подводя итоги, можно заключить, что сравнительно-исторический анализ проблемы бездетности и форм восполнения семьи в праве и практике народов стран Азиатско-Тихоокеанского региона и бурят-«инородцев» в России в XIX — начале XX в. позволяет выявить общность подходов к проблеме и ее разрешению.
Одним из основных постулатов в отношении семьи является обязательное рождение детей. Этот постулат опирается не только на естественное желание супругов или экономические соображения. Краеугольным камнем выступает то, что обязанностью любого человека в Корее, Китае, Японии и у бурят-«инородцев» в России являлось поддержание священного культа предков. Выполнение этой обязанности возлагалось на наследника и потому превращалось в проблему при его отсутствии. Для решения данной проблемы применялись самые различные методы — покупка ребенка, рождение наследника вне брака, принятие в семью. Все эти методы юридически оформлялись посредством усыновления и узаконения.
Возможно, существование сходных черт вызвано общностью региональных условий, традициями и обычаями, а также слабым влиянием религиозных воззрений диктаторского толка в отношении детей, родившихся вне семейного союза.
Бекон А. Женщина в Японии. Перевод с 10-го американского издания (1903 года), под ред. и с «Очерком современного образования в Японии». СПб., 1904. С. 93.
Бекон А. Указ. соч. С. 101.
30
31
