CC BY
33
«...ПРИНЯЛ ВЕРУ КАК ДЫХАНИЕ И НАЗВАЛСЯ ИМЕНЕМ ХРИСТА» В.Г. РАСПУТИН О ПРАВОСЛАВНОЙ СУЩНОСТИ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА
«.ACCEPTED FAITH AS BREATH AND TOOK THE NAME OF CHRIST» V.G. RASPUTIN ABOUT THE ORTHODOX ESSENCE OF THE RUSSIAN PERSON
Статья посвящена анализу публицистики В.Г. Распутина в аспекте русского национального характера. Приводятся размышления современного писателя о православной сущности русского человека. Анализируются публицистические статьи и выступления современного писателя, который стремится аргументировать идею духовной самобытности и значимости христианского миропредставления русского человека.
The article is devoted to the analysis of VG. Rasputin's publicistic works from the point of view of Russian national character. Reflections of a modern writer about the Orthodox essence of the Russian person are presented. The author analyses the publicistic articles and a report of a modern writer who strives to ground the idea of spiritual originality and the significance of Russian Christian world outlook.
Ключевые слова: русский национальный характер, православие, духовность, историческое самосознание.
Key words: Russian national character, Orthodoxy, spirituality, historical consciousness.
В своём художественном творчестве и публицистических выступлениях современный русский писатель В. Распутин достаточно широко и целенаправленно обращается к проблеме национального характера. Результатом глубоких размышлений В. Распутина о природе русского национального характера стало убеждение в том, что духовно-нравственные ориентиры русского народа были оплодотворены православием. Ценности православия за свою тысячелетнюю историю стали стержнем духовности русского народа, олицетворением его нравственности. Мысль о православной сущности русского человека проходит через многие статьи В. Распутина: «Из глубин в глубины», «Религиозный раскол в России», «Ближний свет издалека», «Из огня да в полымя», «Мысли о русском», она запечатлелась в его выступлениях на съездах Всемирного русского Собора, во многих интервью. Писатель убеждён, что православие является той доминантой в русском национальном характере, без которой просто бы не состоялся особый, самобытный тип русского человека. Это была та самая идея, без которой, по словам В. Распутина, он скорее бы уничтожил себя, чем стал бы «жить с хаосом в душе и обходиться прожиточным минимумом духовного суррогата» [5, c.153].
В условиях дискредитации русского национального характера В. Распутин своей публицистикой стремится аргументировать идею духовной самобытности и значимости христианского миропредставления русского человека. Он убеждён: «С принятием христианства русский человек изменился сильно. Это, наверное, можно сравнить с тем, как если бы он, имея тело, обрёл душу, а Древняя Русь, имея землю, обрела небо» [6, c. 65].
Писатель считает, что православие было дано русскому человеку, чтобы «дать ему внутреннее зрение, показать на поле в его душе, которое требует возделывания с не меньшей старательностью, чем поле хлебное, и посто-
YAK 82.09(470)Распутин ББК 83.3(2Рос=Рус)6
Т.Ф. ГРИШЕНКОВА
T.F. GRISHENKOVA
янно засевать его любовью». Оно было предопределено, по мнению В. Распутина, склонностью народного характера, степенью его отзывчивости: «Выньте из русского человека его православную душу - и нет русского человека. Он станет в искренних и мучительных попытках искать себя, высчитывать и вычитывать - и напрасно. Никаким самосознанием, патриотизмом цельности ему не добиться ...Ни один народ в мире так глубоко не принял в себя веру, так не поддался её лепящей работе, её проникновению в свою плоть и кровь, как русский. Из неё проистекала его особенность, личность, тепло ...И когда русского человека принялись отлучать от православия, сначала образованный класс старой России, затем коммунизм, это было равносильно медленному духовному убийству. Сильнее других принявший более других, теряя, пострадал» [11, с. 3]. Писатель с горечью констатирует, что насильное отлучение от церкви в бывшей стране воинствующего атеизма, «обезбоженность народа», сказались и на русской душе, и на русском сознании. После разорительной атеистической эпохи сразу вернуть православное мироощущение удаётся не всем.
Сегодня мало кто возьмётся отрицать, «.что, во многом благодаря соединительному духу церкви народ наш выстоял в века иноземного порабощения... что воспитался он в один из самых отзывчивых народов мира. напитал в недалёком прошлом великое искусство и великую мысль, образцы великомученичества во славу души и истины.» [7, с. 3]. Данные размышления подчёркивают, что духовная культура народа не нечто застывшее, она живёт и творится в людях, связанных со своей Родиной любовью, молитвой и творчеством. По словам И.А. Ильина, Россия всюду, где хоть одна человеческая душа любовью и верою исповедует свою русскость. Русскость открывается в тысячелетнем пути православного народа по ступеням доброты и любви, где испокон веку духовные мотивы были выше материальных, где главным делом жизни была забота о душе.
Общность русской культуры обеспечивается главным образом такими духовно-ценностными категориями, как православие, русская идея. Отмечая эту особенность национального менталитета, Ф.М. Достоевский писал: «Полюби сперва святыню мою, почти ты того, что я чту, и тогда ты точно таков как я, мой брат, несмотря на то, что ты одет не так, что ты барин, что ты начальство и что даже и по-русскому-то иной раз сказать хорошо не умеешь» [2, с. 19]. Православие для русского народа это и есть его жизнь в своём, как говорит В.Г. Распутин: «Эта невидимая крепость, эта духовная и нравственная «утварь» национального бытия и есть мерило народа» [12, с. 12]. Христианская православная культура явилась первоосновой русского национального характера. По словам В. Распутина, эта культура второй после молитвы духовный звук народа. И у глубоко православного народа она, естественно, была неотрывной от его православного миросозерцания. В этом смысле современный прозаик солидарен с выдающимся русским философом И.А. Ильиным, который считал, что «русская идея есть идея созерцающего сердца. Сердца, созерцающего свободно и предметно; и передающего своё видение воле для действия, и мысли для осознания и слова» [3, с. 420].
В системе ценностных ориентаций русского человека писатель обращает внимание на низкую для него значимость материального и устремлённость в идеальную, духовную сферу бытия. «Русский, - говорит В. Распутин, -понятие, как известно, духовное. Племенной, природный замес был выпечен в своей форме особым смыслом, отдельным заданием Создателя. В том и самобытность русского человека, что он изначально был возвышен над материальным...» [13, с. 3]. Такое возвышенно-оптимистическое восприятие мира было заложено русским христианством. В православной культуре земное существование человека лишь эпизод вечной жизни, поэтому оно не представляет ценность. В качестве смысла земного существования человека признавались духовное совершенствование и стремление к благочестию. Отсюда пренебрежение к земным благам, поскольку они ничтожны и скоротечны, ведут к греху. «Русский человек приходил к истине, что хищничество убьёт
человека, что ограниченное право на богатство имеют лишь те, кто способен многократно трудиться над восполнением нравственных и духовных ценностей», - читаем в рассуждениях В. Распутина об отсутствии у русских людей культа денег [13, с. 3].Писатель отмечает и исторически сложившееся неприязненное отношение к рвачу: «Потому что наша бедность стояла на богатстве, которое долго не давалось. Бедность по-своему услаждает нашу душу, что видно и по народным песням, и по песням духовным. Потому что позади у нас три века монгольского ига и почти три века крепостного права, когда выделиться, зажить лучше окружения можно было или прислужничеством, или нечестным промыслом. Позади у нас община и колхозы, артели и бригады, где шёл, в сущности, подушный расчёт. (Каждому по серьге)» [13, с. 3]. Таким образом, публицист акцентирует внимание на том, что суровые условия, в которых формировался и развивался народный характер, способствовали появлению в нем и таких черт, которые предопределяли его слабости, причудливо сочетающиеся с достоинством и силой.
Устремлённость в духовную сферу бытия, по убеждению В. Распутина, проявляется у русского человека в обострённом чувстве социальной справедливости, в отсутствии прямой зависимости между материальным благополучием и смыслом жизни: «Наше чувство справедливости веками утверждалось общим благом, вопросы землепользования решались миром, всеми. И психологию народа в два счёта ни долларом, ни общественным кувырканьем не переделать, она уходит корнями в те глубины, когда только ещё закладывался наш характер» [13, с. 3].
При этом писатель предупреждает об опасности упрощения, примитивизации толкования мысли об отношении русского человека к материальным ценностям. Безусловно, ничто человеческое русскому человеку не чуждо. За каждый труд необходимо получать достойное вознаграждение. Это составляющее нашего бытия. Но труд для русского человека, в отличие от западного, никогда не был товаром, за который он должен был получить деньги. И это происходило не от того, что «человек был угнетён, а потому что так сложилось в нашем сознании» [13, с. 3]. В русской культуре сложилась такая система ценностей, в которой во главу угла были поставлены проблемы благополучия, безопасности Родины. Это определяет высокую значимость духовно-нравственных качеств русских людей.
Анализируя современную ситуацию, когда из труда в нашей стране попытались сделать товар, В. Распутин констатирует факты: «Не дают по полгода зарплату, но ведь никто не требует зарплату за то, что он вложил свой труд. У нас говорят о том, что нечем кормить детей. Потому что труд для нашего человека бесценен» [14, с. 6]. Стремясь анализировать проблемы современного состояния народного характера объёмно, В. Распутин того же требует и от оппонентов. Его более всего возмущает при обсуждении таких чрезвычайно сложных вопросов явная односторонность, подкрашенная эгоистическими эмоциями. Так, рассуждая о трудовой сущности русского человека, писатель обращает внимание на то, что в современных средствах массовой информации буквально потоком льются обвинения в адрес соотечественников в их неспособности трудиться. Они, якобы, и ленивые, и безответственные, и неумелые. Например, в газете «Московский комсомолец» некий Михаил Гуревич сетует: «А чему вы удивляетесь?... Что какая-то часть русского народа купилась на невыполнимые обещания, на популизм чистейшей воды? Ну а чего же вы ждали от народа, издавна развращённого то татарским игом, то крепостным правом, то большевистской уравниловкой? От людей давно разучившихся работать...» [15, с. 16]. В «Литературной России» писатель отмечает циничные рассуждения Ильи Рябцева в статье с весьма символическим названием «Утомлённые солнцем, или страна негодяев» по поводу «приземлённо шкурного мировоззрения выживания и самодостаточности» российского населения: «Народ в своём большинстве проявил полнейшее равнодушие к тотальной и непримиримой идейной борьбе, развер-
нувшейся на всех участках идеологического фронта. Больше того, не только не воспринял консервативной, патриотической идеи, но с поразительной легкостью отказался от каких бы то ни было идей вообще, кроме близкой и актуальной идеи личного выживания по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю» [22, с. 4]. Наталья Желнорова в интервью с В. Распутиным недоумённо восклицает: «Почему, что бы ни происходило в управлении нами, мы все безропотно терпим? Если что не нравится - то измени! Что же это за непротивление злу? Или, может, и терпение стало производным от наплевательства на свою жизнь, от лени изменить свою долю!» [13, с. 3].
Между тем, как показывает В. Распутин, с незапамятных времен русские известны всему миру как неутомимый народ-труженик. В. Распутин горячо встаёт на защиту этой стержневой черты русского народного характера: «Никогда не соглашусь с тем, что русский человек не умеет работать. Не умеет работать русский человек - и «сработал» огромную державу в шестую часть суши. В XIX веке создал не последнюю культуру, в XX - не последнюю в мире науку. Потерял во Второю мировую войну лучших работников и в считанные годы восстановил разрушенное хозяйство» [13, с. 3].
Писатель отмечает чрезвычайную чувствительность соотечественников к характеру работы. Любит русский человек работать с воодушевлением, азартом, напряжением, трудностями, и, конечно, со смыслом. Унылая и однообразная работа ему не интересна, она не отвечает его порывистой натуре. На помочах и воскресниках так и бывало: работу необходимо было так взвихрить, чтоб «сама пошла». И при этом любит схватиться за тяжёлое, чтобы другому оставить тяжесть - поменьше. «Но и вынослив при этом русский человек, вообще удивительно вынослив в любых тяготах, - подчёркивает В. Распутин, - Быть может, действительно, работу делает рывками, меж которыми покурит, поблагодушествует, полюбуется на сделанное. Да, русский человек не умеет беречь себя. Пока он на ногах, к врачу не пойдёт и о здоровье хлопотать не будет. Он не умеет ценить себя. В его спешке, в том, что хватается за самое тяжёлое, выбирает самое опасное, в неупорядоченной жизни есть какая-то жертвенная струна, звучащая постоянно» [13, с. 3].
Сегодня, в кризисный момент народной судьбы, о русском типе как о типе человека несостоявшегося, изломанного, неокультуренного заговорили многие. А. Приставкин, например, заявил: «Я понял: то, что мы добродушная, духовная нация - это легенда. Мы народ с жестокими традициями, которые углубила советская власть. Милосердие в нашем народе не ночевало. Мы сами себя убиваем и вообще безразличны к собственной судьбе» [13, с. 3].
В противовес такому крайне негативному суждению В. Распутин последовательно и неизменно утверждает, что в русском человеке всегда было здоровое начало: «Несмотря на все свои недостатки отвечает русский человек главному замыслу вообще о человеке». И в первую очередь потому, что «духовность у нас всегда стояла на первом месте» [14, с. 6].
В представлении русского национального писателя «духовность - это связность с вечностью, дорога, ведущая через смерть. Она не может быть только религиозной, разлившись и в искусстве, и в природе, и в отношениях между людьми, но если эти отношения, этот трепет перед красотой и предельной выразительностью имеют возвышенный характер, значит, невольно мы принимаем в них единое творящее начало» [17, с. 55]. По мнению В. Распутина, духовность - это совокупность внутренних (духовных) сил и качеств человека, определяющих поведение человека как личности. Но сводить духовность лишь к рассудку, рациональности, начитанности, эрудированности тоже нельзя. Они не исчерпывают всего её богатства, хотя и являются важными компонентами.
Истоки этих суждений В. Распутина - в великой русской религиозно-философской мысли конца XIX - начала XX века, которая, по справедливому слову писателя, «в вопросах духовно-нравственного бытия человека сказала так много, что могла бы считаться катехизисом новейшего времени»
[5, с. 153]. Однако суждения предшественников для В. Распутина это не безусловная истина в последней инстанции. Это, скорее, материал для диалога, составляющего основу процесса мучительного движения к истине. Так у Н. Бердяева читаем: «Духовная жизнь раскрывается по ступеням и разнока-чественно. В неё входит вся познавательная, нравственная, художественная жизнь человечества, входит общение в любви» [1, с. 48].
«Но духовность, - уточняет В. Распутин, - это ещё и деяние, подкреплённое и направляемое любовью чистого сердца» [18, с. 6]. Современный художник осознает сущность духовности как качество активное, действенное, лежащее в основе ответственности человека за себя, за свои поступки, за свой народ, за судьбу Родины. Формирование у человека духовности требует огромных усилий, большой и кропотливой работы. Но залогом достижений становятся высокие ценностные ориентации и идеалы человека.
Писатель убеждён, что духовность русского человека в любые времена отечественной истории зависела не столько от экономики и политики, сколько от глубины памяти, от национального самосознания всех граждан России, тех русских людей, кто не мыслит себя вне её культуры. Без прошлого не может состояться самоопределения русского человека. «Никакое общество, сколь бы могучим и молодым оно ни представлялось себе, не сможет долго продержаться в силе и здравии, если оно откажется от вековых традиций и уставов своего народа. Это все равно, что, подрубив корни, уповать на ветви», - пишет В. Распутин в статье «Что в слове, что за словом?» [19, с. 153]. О национальной памяти, как ключевом понятии народного организма, художник размышлял не раз. Для В. Распутина память - многозначное понятие, охватывающее в своём значении систему национальных духовных ценностей. Именно памятью определено жизненное поведение распутинских героев в их отношении к природе, другим людям, обществу, к самим себе. Об этом скрепляющем и охранительном понятии говорил В. Распутин на пятом съезде ВООПИК: «Нет более удобрительной силы для раскрытия и расцвета народных возможностей, нет почвы более плодоносной, чем национальная память, ощутительная, непрерывная связь поколений, живущих с поколениями прошлого и будущего» [20, с. 169].
Именно историческое сознание должно стать направляющей силой для любого народа, чтобы никакие «ошибки кормчих» не могли привести его на опасный путь. В. Распутин в своих публицистических выступлениях честно и открыто обозначает причинно-следственные связи чуть не сбившегося с курса общества - «короткая память, выгороженность и нарочитая оборванность духовного опыта». Слово было вознесено над делом. Традиции, обычаи, осознанные человеком связи неба и земли «были объявлены пережитками». Но крепость народа не была ещё нарушенной и нравственные ценности, сохранившие душу, не успели подменить «общечеловеческими». Конец 80-х годов окончательно убедил писателя, по какому пути двинулась страна. «Дурное самым демократичным путём заступило место хорошему, мораль, без которой не сочинялась ни одна басня, превратилась в кукиш в кармане, а гармония вырядилась в шутовской наряд», - пишет он в статье «Правая, левая где сторона?». В короткое время один преступный замысел стал пересекаться с другим, «чтобы лишить народ памяти и чутья» [8, с. 3]. Художник из многих опасностей, вырисовывавшихся во времени, называет три: ядерная, экологическая и «опасность, связанная с разрушением культуры». Для уничтожения нации третья оказывается самой действенной, потому что культивирует в человеке зверя, «ведёт к обществу дикарей, которые не захотят терпеть друг друга» [8, с. 3]. Вот к чему может привести игнорирование исторического самосознания. Отсутствие такой памяти, по мысли В. Распутина, разрушительно для государственного организма: сначала происходит его ослабление, потом загнивание, потом разложение. «В такой среде унять пагубные эмоции, страсти особенно сложно, ведь ослеплённые взаимной ненавистью люди забыли уроки истории и то, ради чего жизней не щадили лучшие представи-
тели их наций», - предупреждает В. Распутин в одном из своих интервью о культурном, историческом и экологическом наследстве нации [21, c. 111]. Так на рубеже тысячелетий В. Распутин с сердечной болью, но мужественно констатирует утраты в русском национальном характере. Он выявляет причины этого процесса. Они, по мнению современного художника, состоят в том, что в ХХ веке стало очевидным шествие по планете антихристианству-ющего порядка, убийство нравственности и культуры. Народ утратил ощущение «правильного пути», увлёкся чуждыми ему соблазнами. Первое десятилетие XXI века «чередой сгустившихся катастроф» показало, насколько пророческими были публицистические выступления выдающегося русского писателя В. Распутина. Однако неустанно современный художник продолжает свою борьбу за сохранение России. Мысль и сердечная забота В. Распутина по-прежнему обращены к бедам и радостям, обретениям и утратам соотечественников. Писатель с тревогой и болью размышляет о духовности, которую русский народ обязан сохранить: «И ещё настоятельней, чем тридцать лет назад, от нас требуется: жить не по лжи, содержать себя в нравственной чистоте и правде; ...на виду у транжирства, бесстыдства и окаянства обходиться малым в материальных и физических потребностях, а духовные обращать к спасительному лону матери нашей России» [23, c. 207]. Современный публицист вновь подчёркивает важность для нравственного, физического здоровья народа проблемы традиций, традиций трудовых, этнических и исторических - всех тех традиций, с которыми всегда шёл по жизни русский человек.
Литература
1. Бердяев, Н. Философия свободного духа [Текст] / Н. Бердяев. - М. : Республика, 1994. - С. 48.
2. Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1981. Январь [Текст] / Ф.М. Достоевский // Полн. собр. соч. : в 30 т. - Л. : Наука, 1984. - Т. 27. - С. 19.
3. Ильин, И.А. Наши задачи [Текст] / И.А. Ильин // Собр. соч. : в 10 т. - М.: Русская книга, 1993. - Т. 3. - Кн. 2. - С. 420.
4. Распутин, В.Г. В поисках берега [Текст] / В.Г. Распутин. - Иркутск : Издатель Сапронов, 2007. - С. 257.
5. Распутин, В.Г. Россия : дни и времена [Текст] / В.Г. Распутин. - Иркутск : Письмена, 1993. - С. 153.
6. Распутин, В.Г. Наше духовное поле [Текст] / В.Г. Распутин // В начале было слово. - Л. : Лениздат, 1990. - С. 65.
7. Распутин, В.Г. Из глубин в глубины [Текст] / В.Г. Распутин // Лит. Иркутск. -1988. - Дек. - С. 1-3.
8. Распутин, В.Г. Правая, левая где сторона? [Текст] / В.Г. Распутин // Лит. Иркутск. - 1989. - Март. - С. 2-4.
9. Распутин, В.Г. Смысл давнего прошлого : религиозный раскол в России [Текст] / В.Г. Распутин // В поисках берега. - Иркутск : Издатель Сапронов, 2007. - С. 113.
10. Распутин, В.Г. Сумерки людей [Текст] // В поисках берега / В.Г. Распутин. -Иркутск : Издатель Сапронов, 2007. - С. 423.
11. Распутин, В.Г. Чтобы свеча не угасла : о русской культуре : беседа с А. Харитоновой [Текст] / В.Г. Распутин // Сел. жизнь. - 1996. - 17 дек. - С. 1, 3.
12. Распутин, В.Г. Унесённому - прощай? : речь на междунар. конф. в Ферраре (Италия) [Текст] / В.Г. Распутин // Вост.-Сиб. правда. - 1999. - 26 июня. -С. 12.
13. Распутин, В.Г. От каких несчастий мы произошли? : беседа с Н. Желноро-вой [Текст] / В.Г. Распутин // Аргументы и факты. - 1998. - Окт. (№ 42). - С. 3.
14. Распутин, В.Г. Национальная Россия судит по совести : беседа с Н. Цветковым [Текст] / В.Г. Распутин // Рабочая трибуна. - 1998. - 27 февр. - С. 6.
15. Распутин, В.Г. Нет, не кончено Россией... : беседа с В. Кожемяко [Текст] /
B.Г. Распутин // Эти 20 убийственных лет. - М. : Алгоритм : Эксмо, 2012. -
C. 16.
16. Распутин, В.Г. В чем особенность русской души : [к дискуссии в рамках «русской идеи». Наплюём ли мы на свою долю?] : беседа с Н. Желноровой [Текст] / В.Г. Распутин // Аргументы и факты. - 2000. - № 3. - С. 13.
17. Распутин, В.Г. Многобедное наше счастье - жить в России : беседа с Г. Нем-ченко [Текст] / В.Г. Распутин // Рос. Федерация. - 1998. - № 18-19. - С. 55.
18. Распутин, В.Г. За веру, народ и Отечество : беседа с А. Печерским [Текст] / В.Г. Распутин // Русь Державная. - 1996. - № 11-12. - С. 6.
19. Распутин, В.Г. Собр. соч. [Текст] : в 3 т. / В.Г. Распутин. - М. : Молодая гвардия, 1994. - Т. 3. - С. 413.
20. Распутин, В.Г. «Жертвовать собою для правды» : против беспамятства : выступление на V съезде ВООПИК (г. Горький, июль, 1987 г.) [Текст] / В.Г. Распутин // Наш современник. - 1988. - № 1. - С. 169.
21. Распутин, В.Г. Из проклятий ничего не добыть... : [беседа с писателем
B.Г. Распутиным] [Текст] / записал И. Толстой // Диалог. - 1990. - № 4. -
C. 111.
22. Рябцев, И. Утомлённые солнцем, или страна негодяев [Текст] / И. Рябцев // Лит. Россия. - 1998. - № 38. - С. 4.
23. Распутин, В.Г. Тридцать лет спустя. О публицистике А. Солженицына [Текст] / В.Г. Распутин // В поисках берега. - Иркутск : Издатель Сапронов, 2007. - С. 196-207.
