CC BY
34УДК 341.215
DOI: 10.24411/2618-8120-2022-1-24-35
И. Г. Гаранина,
Казанский институт (филиал) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)»,
Казань, Россия, e-mail: ilneza@mail.ru
ПРИНЦИПЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ИХ ПРИМЕНЕНИЕ ПРИ РАЗРАБОТКЕ НОВЫХ СТАНДАРТОВ В ОТНОШЕНИИ РЕПРОДУКТИВНЫХ ПРАВ, СЕКСУАЛЬНОСТИ И РЕПРОДУКТИВНОГО ЗДОРОВЬЯ
В статье освещаются ключевые правила, которыми руководствуются при разработке и применении международно-правовых стандартов и нормативно-правовых актов в области прав человека, которые имеют отношение к заявлениям о репродуктивных правах человека.
Ключевые слова: право на репродуктивный выбор, репродуктивные права человека, репродуктивное здоровье, права человека, стандарты прав человека.
I. G. Garanina,
Kazan Institute (branch) «The All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia)»,
Kazan, Russia, e-mail: ilneza@mail.ru
HUMAN RIGHTS PRINCIPLES AND THEIR IMPLEMENTATION IN
DEVELOPING NEW STANDARDS IN REPRODUCTIVE RIGHTS, SEXUALITY AND REPRODUCTIVE HEALTH
The article highlights the key rules that guide the development and application of international legal standards and human rights regulations that are relevant to human reproductive rights claims.
Keywords: right to reproductive choice, human reproductive rights, reproductive health, human rights, human rights standards.
Введение
Права человека универсальны и неотъемлемы, неделимы, взаимозависимы и взаимосвязаны. Они универсальны, потому что каждый человек рождается с одинаковыми правами и обладает ими, независимо от того, где он живет, от его пола или расы, религиозного, культурного или этнического происхождения. Они неотъемлемы, потому что права людей никогда не могут быть отняты. Они неделимы и взаимозависимы, поскольку все права - политические, гражданские, социальные, культурные и экономические - равны по важности и ни одно из них не может быть полностью реализовано без других. Они применимы ко всем в
равной степени. Отказ в одном праве неизменно препятствует осуществлению других прав. Например, дискриминация в отношении людей из-за того, что они живут с ВИЧ, может повлиять на их занятость, жилье, образование и доступ к медицинскому обслуживанию. Осуществление одного права часто зависит, полностью или частично, от осуществления других. Например, осуществление права на здоровье может зависеть от осуществления права на образование или на информацию.
Методы
В качестве методологии исследования в представленной статье можно выделить такие методы, как метод анализа международно-правовых документов, международно-правовых стандартов и научной литературы в области международного права.
Результаты
Недискриминация и равенство - основной принцип прав, лежащих в основе всех других прав, и право само по себе. Недискриминация представляет собой как основополагающий принцип, определяющий применение всех прав человека, так и конкретное обязательство государства действовать без неблагоприятной дискриминации и позитивно принимать меры для достижения равенства всех лиц.
Недискриминация как инструмент равенства и сексуального здоровья. Принцип недискриминации имеет многочисленные связи с сексуальностью, сексуальным здоровьем и репродуктивными правами человека. Неравенство между людьми и группами является сильным предиктором бремени плохого здоровья, включая репродуктивное плохое здоровье. Неравенство проявляется в дифференцированном доступе к услугам и ресурсам, в способности людей участвовать в законах и политике, которые регулируют их жизнь, а также в средствах правовой защиты от злоупотреблений, совершенных против них. Дискриминация проявляется в результате процессов неравенства, которые редко связаны исключительно с одной характеристикой человека, но часто подпитываются многочисленными факторами. Действительно, в международных договорах по правам человека под дискриминацией понимается «любое различие, исключение, ограничение или предпочтение, которое основывается на любом признаке, таком как раса, цвет кожи, пол, язык, религия, политические или иные убеждения, национальное или социальное происхождение, имущественное положение, рождение или иное положение, и которое имеет целью или следствием аннулирование или умаление признания, пользование или осуществление всеми народами на равной основе всех прав и свобод». Этот перечень и понимание запрещенных оснований считаются неисчерпывающими. Таким образом, «другой статус» был интерпретирован как включающий возраст, сексуальную ориентацию, гендерную идентичность, инвалидность и ВИЧ-статус, все это может иметь последствия для репродуктивного здоровья.
Различные формы дискриминации могут взаимодействовать. В этом случае их иногда называют «межсекторальной дискриминацией» или «множественной
дискриминацией», так что при анализе и средствах правовой защиты необходимо уделять внимание не только одной оси дискриминации, такой, как дискриминация по признаку пола, но и ее связи с другим статусом, таким, как раса, возраст или национальный статус, с тем чтобы охватить всю динамику юридического барьера, и для того, чтобы ограничения эффективно стремились к реальному равенству.
Недискриминация является одним из аспектов обязательства государства действовать таким образом, чтобы не создавать и не увековечивать барьеры на пути к равенству и равному осуществлению прав, включая максимально-высокий достижимый уровень здоровья для всех людей. Меры по обеспечению недискриминации, включая обеспечение равной защиты закона, могут потребовать более широкой политики и программ, включая политику, направленную на распределение ресурсов и приоритеты во всех секторах общества, а также в рамках системы здравоохранения. Например, ликвидация принудительной стерилизации инвалидов, коренных народов, этнических меньшинств, а также трансгендеров и интерсексуалов требует принятия мер на правовом уровне, а также в политике и практике, в области образования и предоставления медицинских услуг, для обеспечения того, чтобы стерилизация осуществлялась только при полном, свободном и беспрепятственном принятии решений соответствующим лицом..
Законы, политика, программы и практика, в том числе, в медицинских учреждениях, также могут быть источником дискриминации и других нарушений прав человека, оказывающих значительное воздействие на здоровье, включая репродуктивное здоровье. Например, убеждения о соответствующих гендерных ролях для женщин и мужчин, которые, в свою очередь, диктуют ожидаемое сексуальное поведение, часто находят свое отражение в законе и оказывают негативное влияние на жизнь и здоровье женщин, а также мужчин. Многие законы дискриминируют людей, которые нарушают социальные правила о женском или мужском социальном поведении, и людей, чье сексуальное поведение считается неподходящим, включая секс без функции размножения и секс вне брака, или лиц, чья гендерная роль в сексуальном поведении не соответствует ожидаемому социальному поведению [1].
Некоторые из наиболее «драконовских» проявлений дискриминационных убеждений и стереотипов содержатся в содержании и действии уголовного права. Например, уголовное право применяется во многих странах для запрещения доступа к определенной информации и услугам в области сексуального и репродуктивного здоровья и их предоставления, наказания за передачу ВИЧ и наказания за широкий круг сексуальных отношений по обоюдному согласию, совершаемых между лицами. Криминализация такого поведения и действий имеет много последствий для здоровья, включая репродуктивное здоровье. Люди, чьи сексуальные и репродуктивные решения и чье сексуальное поведение по обоюдному согласию считается уголовным преступлением, могут испытывать необходимость скрывать свое поведение и действия от работников здравоохранения, полиции и других лиц, опасаясь
стигматизации, ареста и судебного преследования. Они также часто подвергаются жестокому обращению со стороны поставщиков медицинских услуг, что снижает вероятность того, что они будут обращаться за медицинской помощью. Лица, совершающие или воображаемые виновными в поведении, противоречащем закону, часто становятся объектами целого ряда злоупотреблений, включая насилие (как сексуальное, так и несексуальное), вымогательство, домогательства и другие нарушения как со стороны частных лиц или групп, так и со стороны полиции, зачастую безнаказанно.
Использование уголовного законодательства в отношении доступа к основной информации и услугам в области сексуального и репродуктивного здоровья и их применение к репродуктивному поведению по обоюдному согласию были признаны международными, региональными и национальными органами по правам человека противоречащими правам человека, и многие государства внесли соответствующие изменения в свои национальные законы.
Многие государства приняли широкий спектр мер защиты от дискриминации, либо включив соответствующие гарантии в свои национальные конституции, либо разработав законы, которые предлагают четкие гарантии недискриминации по перечисленным признакам, таким как пол, сексуальная ориентация или состояние здоровья. Некоторые государства определили конкретные основания защиты, имеющие отношение к репродуктивному здоровью, в рамках национального прецедентного права. Эти законы и конституционные рамки, в свою очередь, могут помочь в разработке и оценке государственных и негосударственных программ здравоохранения.
Ответственность государства за борьбу с дискриминацией выходит за рамки содержания национальных законов и включает обязательство принимать конструктивные меры для прекращения дискриминации и создания условий для равенства. Эта обязанность действовать распространяется на все сферы жизни -государственную и частную, экономическую, социальную, культурную, политическую и гражданскую. Принимаемые меры должны соответствовать сферам. Например, странам разрешено дифференцированно регулировать общественную и частную жизнь, например, когда законодательный орган устанавливает, что государственные школы должны обеспечивать всестороннее сексуальное образование, тогда как в частной сфере законодательная власть не будет создавать юридических мандатов. Тем не менее, государство может по-прежнему быть обязано обеспечивать всестороннее государственное образование с помощью других, более общедоступных средств. Охват этого обязательства государства по прекращению дискриминации включает пересмотр законов и практики, которые, как установлено, содержат явно дискриминационные компоненты, такие, как положения, предоставляющие женщинам или девочкам доступ к информации и услугам по контрацепции на основе их семейного положения и/или разрешения мужа (прямая дискриминация), или законы, которые являются нейтральными, но приводят к дискриминационным последствиям. Действительно, некоторые «нейтральные с
гендерной точки зрения» законы могут представлять собой дискриминацию в отношении женщин в области репродуктивного здоровья.
Целью недискриминации является не просто цель формального равенства, при которой государство одинаково относится ко всем людям и фокусируется на равенстве стандартов, но и реальное равенство, которое может привести к различному обращению с лицами, находящимися в различном положении. Критерий реального равенства заключается в его результатах: например, в том, могут ли люди, находящиеся в различном положении (например, инвалиды), получать доступ к ресурсам, участвовать и принимать решения в общественной и частной жизни на равной основе и с равными возможностями влиять на результаты и в целом пользоваться правами на практике. Любые шаги, предпринимаемые государством в целях обеспечения реального равенства, также подлежат пересмотру в области прав человека для обеспечения того, чтобы они сами по себе не носили произвольного или дискриминационного характера и соответствовали принципам автономии, уважения разнообразия и свободы от гендерных или расовых стереотипов. В качестве примера можно привести выяснение того, как и при каких обстоятельствах обращаются с беременными женщинами иначе, чем с небеременными женщинами и мужчинами. Другим примером является представление о том, что неспособность разумно приспособиться к признанным формам различий, таким, как инвалидность, может функционировать как форма дискриминации [2].
Обязательства государств включают не только воздержание от дискриминационных действий, но и принятие позитивных мер по устранению барьеров и исправлению исторического наследия неравенства. В таких обстоятельствах такая «позитивная дискриминация», как временная специальная мера, не запрещается. Коррективные законодательные или административные меры, называемые "временными специальными мерами", допускаются во многих международных договорах по правам человека и во многих национальных законах; они не только допускаются как один из аспектов равенства, но и могут требоваться для обеспечения равных прав, включая права на сексуальное здоровье, исторически неблагоприятной группы, такой как женщины определенной этнической группы или женщины-беженцы. Законы, предусматривающие такого рода обращение, не считаются дискриминацией, до тех пор, пока они пересматриваются на предмет сохранения актуальности [3, 5].
Стандарты в области прав человека ясно дают понять, что государства имеют три формы обязательств: уважать, защищать и осуществлять права. Примером обязательства уважать права в контексте репродуктивного здоровья может служить принятие законов, отменяющих требование о том, чтобы замужние женщины получали разрешение своих мужей до получения услуг по планированию семьи.
В соответствии с обязательством защищать, государства должны разработать законы и политику, которые полностью защищают от действий или практики, которые делают одних людей менее равными, чем другие. Это включает, например, пересмотр законов, которые не защищают всех лиц в
равной степени от сексуальных посягательств - как, например, когда закон не включает женщин в браке или мужчин в качестве потенциальных жертв сексуального насилия - или обеспечение того, чтобы законы не рассматривали женщин, работающих в секс-индустрии, как менее достойных защиты от изнасилования, чем другие женщины. Она также включает в себя принятие законов, которые устраняют препятствия для доступа людей к точной и разнообразной сексуальной информации в средствах массовой информации, или принятие законов, которые не только делают изнасилование мужчин уголовно наказуемым деянием в качестве существенного уголовного преступления, но и обеспечивают адекватные услуги. В этих условиях уголовное право является частью, но само по себе не является достаточным компонентом адекватных мер, направленных на поощрение прав человека.
Примерами осуществления прав в отношении сексуальности и здоровья являются выделение значительных ресурсов на улучшение репродуктивного здоровья путем, например, финансирования кампаний по просвещению общественности по вопросам уважения людей различной сексуальной ориентации и гендерной идентичности и выражений или создания правовых рамок, позволяющих гражданскому обществу организовывать, просвещать и защищать людей от сексуальных надругательств в семье [6].
Концепция должной осмотрительности, с помощью которой государство несет ответственность за уважение, защиту и выполнение прав, функционирует как стандарт проверки для государств и их обязанность обеспечивать права в целом. Государства несут конкретную ответственность за защиту прав, т.е., они несут ответственность, если не в состоянии предотвратить нарушения со стороны негосударственных субъектов в определенных условиях. В контексте репродуктивного здоровья это может иметь жизненно важное значение, когда, например, дискриминация или насилие делают некоторых лиц неспособными отстаивать свои права наравне с другими. В соответствии с принципом должной осмотрительности государства должны предотвращать, расследовать и наказывать действия, которые ущемляют любое из прав, признанных в соответствии с международным правом прав человека. Государства обязаны создавать национальные механизмы для практического применения этих законов и надзора за ними, а также обеспечивать наличие всеобъемлющих средств правовой защиты, направленных на устранение нарушений этих стандартов.
Стандарт должной осмотрительности был прямо включен в стандарты ООН, такие как Декларация об искоренении насилия в отношении женщин, в которой говорится, что государства должны «проявлять должную осмотрительность для предотвращения, расследования и, в соответствии с национальным законодательством, наказания актов насилия в отношении женщин, независимо от того, совершаются ли эти акты государством или частными лицами» [10].
Органы по правам человека все чаще используют концепцию должной осмотрительности в качестве меры проверки бездействия государства перед лицом дискриминации, изоляции и насилия со стороны частных субъектов. Они
постепенно применяют стандарт должной осмотрительности в более широком смысле к сексуальному и гендерному насилию, насилию в семье и изнасилованиям, включая не только уголовное право, но и позитивные превентивные меры, такие, как искоренение гендерных стереотипов, а также в контексте обеспечения медицинского обслуживания маргинализированных групп населения.
Принцип постепенной реализации признает, что ни одно государство не будет в состоянии немедленно и полностью реализовать все права. Например, финансовые, технические, материально-технические и другие проблемы, которые необходимо решить, чтобы иметь полностью функционирующую систему здравоохранения и, следовательно, осуществлять право на здоровье, постоянно развиваются и всегда могут быть улучшены. Это правило гласит, что шаги по полной реализации этих прав, включая права, связанные с сексуальностью и репродуктивным здоровьем, должны быть преднамеренными, конкретными и как можно более четко направленными на выполнение обязательств государства в области прав человека «в максимальных пределах имеющихся у него ресурсов».
Таким образом, это требует от всех стран приложить конкретные усилия для продвижения к полному осуществлению прав в пределах своих возможностей и без преднамеренного отступления. Принцип постепенной реализации дополняет принцип «нерегрессии». Регресс, который отменяет согласованные решения и обязательства, не допускается ни при каких обстоятельствах (преднамеренных или непреднамеренных). Принцип постепенной реализации включает принятие законодательных мер и предоставление средств судебной защиты, а также административных, финансовых, образовательных и социальных мер.
В этом контексте международное сообщество проводит различие между неспособностью и нежеланием государства выполнять свои обязательства. Однако ограниченное число прав имеет непосредственное действие, например, право обеспечивать адекватную недискриминацию в законодательстве. Так, в правовой защите от насилия или дискриминации по признаку пола не может быть отказано никому, независимо от статуса гражданства, подразумевая, что просители убежища, беженцы, трудящиеся-мигранты и другие лица, которые могут оказаться на территории или под юрисдикцией государства, должны быть защищены. С другой стороны, обязательства по предоставлению жилья или медицинских услуг подлежат постепенной реализации - до тех пор, пока государство делает конкретные и недискриминационные шаги, чтобы достичь всех в пределах их границ.
Стандарт «доступных ресурсов», используемый при оценке того, выполнило ли государство свою обязанность по постепенной реализации, также включает то, что получено в результате международной помощи и сотрудничества. Таким образом, обязанность государства осуществлять права в соответствии со стандартом постепенной реализации оценивается в свете всего имеющегося финансирования, независимо от того, получено ли оно от многосторонней и двусторонней помощи или частных спонсоров, и применяется
также к более богатым странам в отношении помощи, которую они предлагают за пределами своих собственных границ.
В соответствии с международным правом прав человека и в соответствии с двусторонними соглашениями государства обязаны обеспечивать активное, информированное участие отдельных лиц в принятии решений, затрагивающих их, в том числе по вопросам, связанным с их здоровьем. Участие населения на всех этапах принятия решений и осуществления политики и программ было признано в качестве предварительного условия устойчивого развития. Когда пострадавшее население принимает участие в разработке программ и политики, их потребности и права человека лучше удовлетворяются.
Участие может варьироваться от общин, собирающихся вместе для планирования стратегий решения местных приоритетных задач, до принятия общих мер в области репродуктивного здоровья или социальных движений, выступающих за изменение национальной политики. Оно также включает активное участие отдельных лиц, групп лиц или общественных организаций в разработке, осуществлении, управлении или оценке служб или систем здравоохранения, включая связь с репродуктивным здоровьем. Различия в полномочиях, обусловленные грамотностью, языком, социальным статусом или другими факторами, которые могут исключать тех, кто в наибольшей степени пострадал от принимаемых решений, таких, как женщины и девочки, часто устранялись путем поощрения их конструктивного участия [11].
Как на международном, так и на региональном уровне суды и органы по правам человека установили, что любого рода ограничительные законы являются нарушением основных прав человека, включая право на свободу слова, ассоциации и защиту от недискриминации; в этих решениях утверждается основной принцип обеспечения участия в жизни общества [7].
Допустимые ограничения прав. Со времени принятия Всеобщей декларации прав человека в 1948 году было достигнуто понимание о том, что при осуществлении своих прав и свобод «каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, которые определены законом исключительно в целях обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других лиц и удовлетворения справедливых требований морали, общественное достоинство и общее благосостояние в демократическом обществе». Важнейший вопрос всегда заключается в том, как оценить, достигло ли государство правильного баланса прав и интересов, когда оно принимает правила, ограничивающие некоторые действия, с заявленной целью защиты прав других.
Есть некоторые права, такие как защита от пыток, свобода от рабства и свобода от произвольного лишения жизни, которые никогда не могут быть ограничены государством, каким бы ни было оправдание.
Однако в некоторых договорах по правам человека содержатся положения, позволяющие временно приостанавливать действие очень узкого перечня прав в чрезвычайных ситуациях, угрожающих жизни нации, однако даже приостановление («отступление») прав не может осуществляться дискриминационным образом. Кроме того, существуют некоторые права,
которые содержат общие ограничительные положения в тексте договоров: например, некоторые права на ассоциацию могут быть приостановлены для защиты здоровья населения в целом, однако развивающееся прецедентное право ясно показало, что это исключение будет тщательно изучено, с тем чтобы было доказано, что ограничение основано на доказательствах общественного здравоохранения и не является излишне дискриминационным по отношению к определенным группам населения. В важном деле, рассмотренном Европейским судом по правам человека, в котором право на свободу передвижения ВИЧ-положительного мужчины было ограничено, было установлено, что принудительные меры (принудительная изоляция) не были оправданы мнением государства о будущих сексуальных практиках мужчины.
Общим принципом является то, что большинство прав могут быть выражены до такой степени, что такое отчуждение препятствует осуществлению права кем-либо другим. Существуют ключевые человеческие стандарты, которые демонстрируют, что упоминание «морали» или «здоровья» в целях ограничения осуществления прав человека должно быть строго необходимым и не может применяться произвольным или дискриминационным образом [4].
В соответствии с международным правом прав человека и многими конституционными законами основной обязанностью государств является предоставление эффективных средств правовой защиты от нарушений прав человека, независимо от того, является ли исполнитель государственным или негосударственным субъектом. Не существует единого установленного способа определения того, что является эффективным средством правовой защиты, но оно должно включать надлежащую правовую процедуру и соразмерность, что означает, что наказание и возмещение должны соответствовать, а не превышать характер и тяжесть вреда. Более того, чтобы быть значимым, государство должно показать, что оно предприняло шаги для обеспечения того, чтобы такое же нарушение не повторилось. Гарантии должны быть такими, чтобы в практике государства можно было увидеть реальные изменения, которые эффективно движутся к предотвращению нарушений.
В контексте репродуктивного здоровья право на эффективное средство правовой защиты включает такое средство защиты, которое реагирует на гендерные и сексуальные аспекты вреда. Например, эффективное средство правовой защиты в случае, если незамужним женщинам по закону отказывают в доступе к планированию семьи, должно включать изменение законодательства, с тем чтобы предоставить доступ к информации и услугам в области планирования семьи независимо от семейного положения.
Согласно международному праву в области прав человека, люди в возрасте до 18 лет имеют право на весь спектр прав человека, но конкретное правовое обязательство государств по отношению к молодым людям меняется, когда им исполняется 18 лет. В возрасте 18 лет каждый может в полной мере отстаивать свои права в соответствии с основными договорами по правам человека и национальными конституциями и законами [8].
Различия, проводимые по признаку возраста, но касающиеся поддержки прав лиц моложе 18 лет, не рассматриваются как дискриминация. Существуют конкретные стандарты в области прав человека, которые помогают определить, как лица моложе 18 лет могут реально получить доступ к своим правам и пользоваться ими, включая замечания общего порядка Комитета по правам ребенка в отношении здоровья подростков. Применение принципов прав человека к детству основывается на представлении о том, что способность мыслить и действовать самостоятельно является эволюционирующим процессом: по мере взросления детей их способность осуществлять права возрастает. Система прав человека признает это, уравновешивая «власть» родителей, опекунов и государства над правами детей, увеличивая полномочия ребенка по мере его роста и уменьшая власть и ответственность государства и родителей.
Недостижение 18-летнего возраста не означает, что ко всем лицам в возрасте до 18 лет относятся одинаково. В статье 5 Конвенции ООН о правах ребенка подчеркивается, что развивающиеся способности детей должны быть руководящим принципом оказания помощи детям в осуществлении их прав. Это означает, что старшие подростки понимают большую автономию, чем младшие дети. Эта концепция уравновешивает признание детей в качестве активных участников их собственной жизни и в качестве правообладателей с растущей автономией, а также право на защиту в соответствии с их уязвимостью [9]. Что касается репродуктивного здоровья, то крайне важно, чтобы дети были защищены от сексуальной эксплуатации и сексуальных надругательств, однако лица в возрасте до 18 лет также имеют конкретные права на доступ к информации и услугам, касающимся репродуктивного здоровья, без разрешения третьих сторон, а также права на принуждение и действия, способствующие их развитию.
Заключение
Международное право прав человека развивается в соответствии с очень конкретными нормами, которые определяют развитие всего международного права, а не только права прав человека. Девять правил применения и толкования, о которых говорилось выше, сыграли ключевую роль в разработке нынешнего свода международного и национального права в области прав человека, поддерживающего репродуктивные права и репродуктивное здоровье, - гораздо больше, чем кто-либо из составителей договоров в 1960-х, 1970-х и 1980-х годах мог себе представить.
После рассмотрения спорного вопроса о сфере репродуктивных прав он исследует правила и принципы, которые регулируют то, как требования в области прав человека разрабатываются и применяются к сексуальности и репродуктивному здоровью, и как это развитие связано с законодательством и становится обязательством государства. Это понимание имеет важнейшее значение для определения политики и программ в области репродуктивного здоровья и прав человека, поскольку оно поддерживает действия, требующие полного спектра прав человека, таких, как защита частной жизни,
недискриминация, право на охрану здоровья или другие общепризнанные права, призывая при этом государства принять меры в соответствии со своими национальными и международными правовыми обязательствами по поддержке сексуального здоровья.
Библиографический список
1. Джокьякартские принципы. URL: http://www.yogyakartaprmciples. орг/. (дата обращения: 23.02.2022).
2. Европейский суд по правам человека. К.Р. против Соединенного Королевства (пункт 42). Заявки No 20166/92 и 20190/92, принятые 22 ноября 1995 года. Страсбург: Европейский суд по правам человека, 1995.
3. Европейский суд по правам человека. М.С против Болгарии. Заявление No 39272/98, принятое 4 декабря 2003 года. Страсбург: Европейский суд по правам человека, 2003.
4. Кисмоди Э., Коттингем Дж., Грускин С., Миллер А. М. Продвижение сексуального здоровья через права человека: роль закона. Глобальное общественное здравоохранение. 2015. № 10(2). С. 252-267.
5. Европейский суд по правам человека. Контрова против Словакии. Заявление No 7510//04. Страсбург: Европейский суд по правам человека, 2007.
6. Европейский суд по правам человека. Опуз против Турции. Заявление No 33401/02. Страсбург: Европейский суд по правам человека, 2009.
7. Европейский суд по правам человека. Бранко Томашич и другие против Хорватии. Жалоба No 46598/06. Страсбург: Европейский суд по правам человека, 2009. Решение принято 15 января 2009 года.
8. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1966 год (A/6316 (1966), 993 U.N.T.S. пункт 3).
9. Буэно де Мескита Ж., Хант. Международная помощь и сотрудничество в области сексуального и репродуктивного здоровья: правозащитная ответственность доноров. Колчестер: Центр по правам человека Университета Эссекса, 2008.
10. Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ). Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1979 год. Статья 7 b).
11. Программа действий Международной конференции по народонаселению и развитию. Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1994.
References
1. Yogyakarta Principles. URL: http://www.yogyakartaprinciples. org/. (data obrashcheniya: 23.02.2022).
2. European Court of Human Rights. C.R. v. the United Kingdom (para. 42). Application nos 20166/92 and 20190/92, decided 22 November 1995. Strasbourg: European Court of Human Rights, 1995.
3. European Court of Human Rights. M.C. v Bulgaria. Application nos 39272/98, decided 4 December 2003. Strasbourg: European Court of Human Rights, 2003.
4. Kismodi E, Cottingham J, Gruskin S, Miller A. M. Advancing sexual health through human rights: the role of the law. Global Public Health. 2015. No. 10(2). P. 252-267.
5. European Court of Human Rights. Kontrova v. Slovakia. Application no. 7510//04. Strasbourg: European Court of Human Rights, 2007.
6. European Court of Human Rights. Opuz v. Turkey. Application no. 33401/02. Strasbourg: European Court of Human Rights, 2009.
7. European Court of Human Rights. BrankoTomasic and Others v. Croatia.Application no. 46598/06. Strasbourg: European Court of Human Rights, 2009. Decided on 15 January 2009.
8. United Nations. International Covenant on Civil and Political Rights. New York: United Nations, 1966. (UN Doc A/6316, 999 U.N.T.S. 171).
9. Bueno de Mesquita J, Hunt P. International assistance and cooperation in sexual and reproductive health: a human rights responsibility for donors. Colchester: University of Essex Human Rights Centre, 2008.
10. United Nations. Convention on the Elimination of All Forms of Discrimination against Women (CEDAW). New York: United Nations, 1979. Article
7 (b).
11. United Nations. Programme of Action of the International Conference on Population and Development. New York: United Nations, 1994.
Сведения об авторе:
Гаранина Инна Геннадьевна - кандидат юридических наук, доцент, PhD, заведующий кафедрой государственно-правовых дисциплин Казанского института (филиала) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)», автор более 70 научных публикаций. Сфера научных интересов: международное право прав человека. Е-mail: ilneza@mail.ru
АЬои the author:
Garanina Inna Gennadiyevna - candidate of judicial science, Docent, PhD, head of the Department of State and Legal Disciplines of the Kazan Institute (branch) of the All-Russian State University of Justice (RPA of the Ministry of Justice of Russia), author of more than 70 scientific publications. Research interests: international human rights law.
Е-mail: ilneza@mail.ru
