CC BY
33ПРИНЦИПЫ ПОРЯДКА ПРИВЛЕЧЕНИЯ УЧАСТНИКОВ ВЫБОРОВ К КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОМ ИЗБИРАТЕЛЬНОМ ПРАВЕ
В.В. Шведа
От принципов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве необходимо отличать принципы порядка привлечения участников выборов к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. Данные принципы, как представляется, имеют процессуально-правовую природу. Между тем, принципы порядка привлечения к указанной ответственности непосредственно связаны с материально-правовыми принципами конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве.
Принципы порядка привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения непосредственно вытекают из системы принципов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве и обеспечивают фактическую реализацию данной ответственности.
В качестве принципов порядка привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения в рамках настоящей статьи будут рассмотрены: 1) принцип обоснованности привлечения участников выборов к данной ответственности; 2) принцип состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к ответственности; 3) принцип презумпции невиновности; 4) принцип права на защиту при привлечении к ответственности.
Необходимость и целесообразность рассмотрения именно указанных принципов обусловлена наличием в их содержании специфики, связанной с избирательными правоотношениями. Приведенный перечень не является закрытым и исчерпывающим и, несомненно, может быть расширен. Однако в рамках настоящей статьи рассмотрение и анализ приведенных принципов представляется достаточным для отражения взаимосвязей принципов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве и принципов порядка привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения и их существования в единой системе.
Принцип обоснованности привлечения участников выборов к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве
Под обоснованностью понимается всестороннее и аргументированное исследование обстоятельств дела, установление факта совершения субъектом конкретного правонарушения, исследование доводов сторон и нормативных актов, на которые они ссылаются [1].
Здесь отчетливо прослеживается тесная связь данного принципа с принципом законности ответственности, процессуальные требования которого, по мнению некоторых исследователей, «заключаются в строжайшем соблюдении компетентными органами установленного законом порядка и формы исследования и разбирательства дел о правонарушениях» [2].
Несомненно, что без этого аспекта не представляется возможным вообще делать выводы об обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения конкретного субъекта. Несоблюдение принципа обоснованности привлечения к ответственности, как отмечается, приводит к тому, что суды, выполняющие в период избирательной кампании огромный объем работы, вынуждены рассматривать явно необоснованные требования [3].
Важность и актуальность принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения заключаются прежде всего в том, что при отсутствии вполне определенным и однозначным образом регламентированной процедуры установления истины по каждому конкретному правонарушению невозможно доподлинно установить, что именно этот субъект, привлекаемый к ответственности, совершил именно то правонарушение, по которому его привлекают. Получается, что обоснованность есть процессуальное выражение законности юридической ответственности [4]. Другими словами, для обеспечения правильного привлечения к ответственности именно того лица, которое совершило вменяемое правонарушение, требуется установить процедуру
выявления истины, которая была бы обязательной для всех участников правоотношений и максимально бы гарантировала от ошибок при определении виновности и назначении мер ответственности [5].
Такая четко регламентированная в нормах, устанавливающих саму ответственность, процедура - гарантия от необоснованного и произвольного применения мер ответственности. В связи с чем в ходе реализации принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения необходимо, чтобы процедура привлечения к юридической ответственности характеризовалась следующими признаками: а) точно установленный в законе порядок расследования и разрешения дела; б) непременное требование полной доказанности фактических обстоятельств дела; в) соблюдение и реальное обеспечение конституционных гарантий прав личности; г) специфические приемы и способы обеспечения прав и обязанностей участников процесса, направленные на установление истины [6].
Соответственно, при рассмотрении вопроса о привлечении к ответственности по избирательному праву в каждом конкретном случае требуется объективно, всесторонне и в полном объеме исследовать обстоятельства дела.
Применительно к процедуре наступления ответственности по избирательному праву требование принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения можно изложить в виде обязанности правоприменительного органа при привлечении к ответственности соблюдать порядок рассмотрения дел о правонарушениях по избирательному праву, установленный Федеральным законом «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее - Федеральный закон об основных гарантиях).
В случае же несоблюдения этого порядка представляется, что ответственность по избирательному праву не может наступать в связи с нарушением требований принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
В целом процедуру привлечения к ответственности по российскому избирательному праву можно разделить на две составляющих. С одной стороны, ряд мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения применяется в общем судебном порядке за исключениями и дополнения-
ми, установленными специальными законами о выборах. В этой ситуации процедура привлечения к ответственности урегулирована Гражданско-процессуальным кодексом Российской Федерации. С другой стороны, целый ряд мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения применяется в особом порядке, не связанном с процедурой рассмотрения в судебных инстанциях. В части, например, отказа в регистрации кандидата порядок принятия решения об этом установлен пунктом 13 статьи 28 Федерального закона об основных гарантиях [7]. В целом же эта статья регламентирует организацию деятельности комиссий.
Таким образом, следует поднять вопрос о юрисдикции органа, рассматривающего дела о конституционно-правовых правонарушениях в сфере избирательного права, и о компетенции этого органа.
Несомненным представляется требование принципа обоснованности привлечения к ответственности, в соответствии с которым правом применения санкций за совершенное избирательное правонарушение обладает только орган или должностное лицо, непосредственно наделенное законом соответствующими полномочиями.
В этом же законе должны быть установлены пределы компетенции таких органов или должностных лиц при применении ими мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. В противном случае ставится под сомнение легитимность принятия соответствующих решений, непосредственно ограничивающих конституционные права и свободы субъектов ответственности.
Кроме того, требуется, чтобы доказательства, приводимые в основу правоприменительного решения, были получены законно, в определенном порядке, не позволяющем усомниться в их истинности, относимости и допустимости по данному конкретному делу. С учетом этого положения выявляется еще одно требование принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением закона.
Конституция Российской Федерации содержит ряд положений, закрепляющих наиболее общие требования принципа обоснованности привлечения к ответственности. В частности, эти требования можно вывести из статей 1, 2, 4, 15, 17, 18, 19, 46-51, 120 Конституции Россий- 13 ской Федерации.
В Федеральном законе об основных гарантиях требования принципа обоснованности привлечения к ответственности можно обнаружить, в частности, в статье 75. Пункты 1 и 2 данной статьи устанавливают права участников избирательных правоотношений обжаловать решения и действия органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, а также решения и действия (бездействие) комиссий и их должностных лиц в суды различных уровней.
Пункты 6 и 7 статьи 75 Федерального закона об основных гарантиях закрепляют определенную процедуру обжалования решений и действий комиссий. Однако здесь закрепляется не сам порядок рассмотрения таких жалоб и заявлений, а порядок их подачи и юрисдикция органа, полномочного рассматривать эти жалобы и заявления.
В целом же сам порядок рассмотрения дел о правонарушениях, за которые законодательством предусмотрено наступление конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, в специальном законодательстве не предусмотрен.
В сложившейся ситуации при рассмотрении избирательных споров по конкретным делам суды вынуждены фактически применять нормы права, касающиеся процедурных вопросов привлечения к ответственности, по аналогии. В частности, как отмечено в определении Верховного Суда Российской Федерации от 3 октября 2008 года по делу № 66-Г08-21, данное решение Иркутского областного суда принято в соответствии с нормами процессуального и материального права, регламентирующего спорное правоотношение, и из обстоятельств дела усматривается, что доказательств нарушений процедуры проведения проверки достоверности (недействительности) подписей, содержащихся в подписных листах, заявителями суду не представлено [8].
Несмотря на отсутствие закрепления в федеральном законе определения принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве, данный принцип нашел свое отражение в судебной практике судов различного уровня. В частности, Иркутский областной суд в решении от 16 сентября 2008 года по делу № 3-79-08, отказывая заявителю в удовлетворении его требований, отметил, что законность и обоснованность оспариваемого решения избирательной комиссии подтверждается соот-14 ветствующими документами избирательной комиссии, подписанными кандидатом актами,
сведениями отдела Управления Федеральной миграционной службы по Иркутской области в Ленинском районе г. Иркутска, и достоверность изложенных в этих доказательствах сведений, позволяющих признать подписи недействительными, у суда сомнений не вызывает [9].
В решении от 15 сентября 2008 года по делу № 3-76-08 Иркутский областной суд, отказывая в удовлетворении заявления, также отметил, что оспариваемое решение избирательной комиссии принято обоснованно, процедура проверки соблюдения порядка сбора подписей избирателей и оформления подписных листов, достоверности содержащихся в подписных листах сведений об избирателях избирательной комиссией нарушена не была [10].
Таким образом, законодателем недостаточно легализована процедура применения мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, что, как уже отмечалось ранее, может влечь за собой произвольное и не единообразное понимание и толкование норм правоприменителями. В связи с чем представляется необходимой четкая легальная регламентация законодателем процедуры выявления, закрепления и рассмотрения (расследования) каждого факта правонарушения, обеспечивающая реализацию конституционных гарантий прав личности. Указанная группа норм, как представляется, должна быть также регламентирована в отдельных статьях закона, специально посвященных данной процедуре.
В целях обеспечения реализации принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве представляется необходимым как минимум следующее.
1. Законодательное закрепление как процедуры обращения с жалобами и заявлениями по поводу совершенных правонарушений, так и процедуры рассмотрения дел о таких правонарушениях.
2. Закрепление в федеральном законе диспозиции принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения в части объективного, всестороннего и полного исследования обстоятельств каждого правонарушения.
3. Закрепление запрета использования доказательств, добытых не в соответствии с законом.
4. Закрепление юрисдикции и компетенции органов и должностных лиц, рассматривающих дела о правонарушениях в сфере избирательного права и применяющих меры консти-
туционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
5. Закрепление положений о независимости органов и должностных лиц, рассматривающих дела об избирательных правонарушениях, от сторон по делу, третьих лиц, органов государственной власти.
Принцип состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве
Этот принцип можно вывести из положений, закрепленных в статье 19 Конституции Российской Федерации о равенстве всех перед законом и судом; гарантированности государством равенства прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств; запрете любых форм ограничений прав и граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Однако применительно к порядку применения мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения принцип состязательности и равноправия должен рассматриваться с позиций соблюдения его требований при производстве по делам о правонарушениях, за которые законом предусмотрена конституционно-правовая ответственность в российском избирательном праве.
Отметим, что в научных публикациях, посвященных исследованиям процессуальных кодексов, правосудия и судопроизводства, принцип состязательности и равноправия рассматривается как единый принцип, а состязательность и равноправие выступают в качестве двух составляющих одного принципа [11]. В рамках настоящей статьи представляется возможным использовать именно такой подход при рассмотрении принципа состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве.
Рассматриваемый принцип имеет тесную связь с принципом равенства участников выборов перед законом при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. Представляется также, что можно вести речь о идентичности рассматриваемого принципа процессуальной
стороне принципа равенства перед законом. Как отмечает, например, Н.С. Бондарь, по смыслу Конституции Российской Федерации системное единство статей 19 (часть 1), 46 (часть 1) и 123 (часть 3) составляет основы процессуального режима равноправия [12]. Данное обстоятельство еще раз подтверждает тесную взаимосвязь принципов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве и принципов порядка привлечения участников выборов к данной ответственности.
Возможность же с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом, и составляют требования принципа состязательности и равноправия [13].
В связи с изложенным представляется справедливой позиция Конституционного Суда Российской Федерации, выраженная в постановлении от 27 апреля 2001 года № 7-п, согласно которой принцип равенства перед законом при привлечении к публичной ответственности в равной мере относится к физическим и юридическим лицам [14].
Конституционный Суд Российской Федерации обращает также внимание на взаимосвязь принципа состязательности и равноправия с принципом права на защиту, отмечая, что принцип права на защиту должен осуществляться на основе принципа состязательности и равноправия сторон [15].
Соответственно принцип состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения заключается в равных процедурных (процессуальных) правах всех сторон по производству о привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Кроме того, лицо, права которого так или иначе затрагиваются правоприменительным решением, должно быть привлечено к процессу в качестве соответствующей стороны (например, ответчик в рамках гражданского судопроизводства) [16].
Еще одной составляющей принципа состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения можно рассматривать требование о рассмотрении каждого дела в одном и том же порядке на основании одинаковых процессуальных правил. Иными словами, необходимо обеспечить одинаковое исследование обстоятельств каждого дела, независимо от сложив- 15 шейся в данной местности практики рассмот-
рения дел по избирательным правонарушениям. Требуется определенная процедурная унификация такого порядка, на что уже обращалось внимание при рассмотрении принципа обоснованности привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Например, в науке уголовного процессуального права традиционно считается, что элементами принципа состязательности являются:
1) разделение процессуальных функций обвинения, защиты и осуществления правосудия;
2) наделение обвинения и защиты статусом сторон, т.е. участников, обладающих процессуальным интересом и равными процессуальными правами для отстаивания своих утверждений и оспаривания утверждений противной стороны; 3) равноправие сторон; 4) ограничение роли суда созданием необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав [17].
Считаем, что подобный подход имеет право на существование и при реализации процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Закономерным является вопрос о том, какой же должна быть эта процедура. Представляется, что должна быть установлена такая форма производства по делу, в соответствии с которой рассмотрение конкретного дела должно осуществляться в виде состязания сторон, занимающих противоположные позиции и пользующихся равными широкими правами для их отстаивания [18].
Кроме того, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 28 ноября 1996 года № 19-п, суд неизбежно оказывается на стороне обвинения и начинает выполнять одновременно две функции - обвинения и разрешения дела [19]. Соответственно, налицо разделение функций защиты, обвинения и разрешения дела между сторонами как элементов состязательности. На это также обращается внимание исследователями проблематики принципа состязательности [20].
Учитывая равенство субъектов при привлечении к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве, необходимо учитывать также определенные особенности индивидуальных и коллективных субъектов, допускающие несколько различающиеся подходы к их равенству, в целом, однако, не влияющие существенно на состязательность и их равноправие в процессе реализации ответственности.
Речь идет о невозможности явки субъектов или их представителей для участия в процедуре привлечения к конституционно-правовой ответственности по избирательному праву, проводимой в соответствии с требованиями законодательства.
Предлагается, в частности, следующее:
1. В случае неявки индивидуального субъекта или его представителя (представителей) должна приниматься во внимание уважительность причин такой неявки. Эти причины должны исследоваться, могут быть самыми разнообразными и подлежат субъективной оценке на предмет их объективности в интересах обеспечения права на защиту.
2. В случае неявки представителей коллективного субъекта причины неявки не должны рассматриваться на предмет их уважительности в интересах обеспечения права на защиту. Предлагается презумпция, заключающаяся в том, что коллективный субъект, как более сложное социальное образование, всегда располагает возможностью обеспечить явку своих представителей, заранее позаботившись об этом. Даже в случае возникновения этих причин внезапно, у коллективного субъекта имеется возможность защитить свои интересы через любого, относящегося к нему индивида.
Таким образом, преследуются цели выровнять изначальное неравенство субъектов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве и защитить индивидуальных субъектов от злоупотребления со стороны коллективных субъектов своими процессуальными правами.
Отметим, что принцип состязательности и равноправия тесно связан с принципом обоснованности при производстве по делам об избирательных правонарушениях и с принципом права на защиту.
Учитывая, что в избирательном процессе участвуют субъекты, имеющие специальный статус, необходимо, чтобы их процессуальное равенство при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения было независимо от их специального статуса как кандидатов, зарегистрированных кандидатов, членов избирательных комиссий с правом решающего голоса, наблюдателей - для индивидуальных субъектов; независимо от их статуса, места нахождения, организационно-правовых форм, а также других обстоятельств - для коллективных субъектов.
Принцип состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности за
избирательные правонарушения достаточно фрагментарно отражен только в Конституции Российской Федерации: необходимость обеспечения состязательности и равноправия сторон закреплена в части 3 статьи 123. Специальное законодательство в сфере регулирования конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве не содержит таких указаний.
Косвенно положения о процессуальном равенстве и состязательности можно вывести из положений статьей 5, 39, 50 Федерального закона об основных гарантиях, регулирующих равное участие граждан в выборах и референдуме, равные права и обязанности кандидатов, зарегистрированных кандидатов, избирательных объединений и блоков при участии в избирательном процессе.
Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 17 июля 2002 года № 13-п определяет, что в соответствии с принципом состязательности и равноправия сторон лицо, привлеченное к ответственности, вправе использовать все не запрещенные законом средства для защиты [21].
Таким образом, вопрос о процессуальном равенстве и состязательности субъектов избирательного процесса при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения независимо от их специального статуса не раскрыт в необходимом объеме в действующем законодательстве.
В целях развития и реализации принципа состязательности и равноправия участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве представляется необходимым:
1. Закрепление в федеральном законе положения о состязательности и равноправии участников процедуры привлечения к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве.
2. Закрепление требования о едином порядке рассмотрения дел о привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения и равных процессуальных правах сторон.
Принцип презумпции невиновности при привлечении к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения
В процессуальном аспекте принцип вины означает обязательность доказывания нали-
чия вины в каждом конкретном случае. Основные положения, закрепляющие необходимость обязательного доказывания вины, закреплены в статье 49 Конституции Российской Федерации.
Такие положения называют также презумпцией невиновности, главными элементами которой являются обязанности государственного органа, возбудившего дело о правонарушении, доказать виновность привлекаемого к ответственности субъекта (бремя доказывания), и трактовка неустранимых сомнений в виновности в пользу субъекта, привлекаемого к ответственности. Иными словами, презумпция невиновности - опровержимая правовая презумпция, то есть заключение, которое должно быть сделано при отсутствии опровергающих это заключение доказательств [22].
В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2001 года № 17-п обращено внимание на принцип презумпции невиновности при привлечении к ответственности. При привлечении к ответственности правоприменитель, как отмечает Конституционный Суд, не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения норм права, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания [23].
В любом случае, как бы ни устанавливалась вина в ходе реализации процесса привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, необходимо, чтобы сам факт ее наличия в качестве субъективной стороны состава правонарушения, присутствовал всегда, независимо от специального статуса субъектов ответственности. В этом заключается материальная сторона принципа вины. Причем этот факт должен в обязательном порядке устанавливаться правоприменителем при решении вопроса о привлечении к ответственности. В случае установления факта отсутствия вины в любой форме либо в случае недостаточной доказанности ее представляется, что ответственность не должна наступать. В этом заключается процессуальная сторона принципа вины.
В качестве дополнительной аргументации сказанного следует отметить, что принципы вины и законности являются фундаментальными принципами любой разновидности юридической ответственности. Учитывая характер правоотношений, реализующихся в
сфере формирования органов власти и волеизъявления народа, конституционно-правовая ответственность в российском избирательном праве должна иметь в качестве фундамента те же принципы. Фактически данная ответственность выступает гарантией обеспечения свободного и достоверного волеизъявления народа и формирования властных структур в полном соответствии с демократической природой государства.
Таким образом, основными элементами презумпции невиновности являются: а) бремя доказывания виновности между сторонами; б) последствия наличия сомнений в виновности привлекаемого к ответственности субъекта.
Что касается бремени доказывания виновности совершенного правонарушения, то здесь возможно рассмотреть две практически применимых позиции.
Первая позиция распределения бремени доказывания вины заключается в том, что необходимость доказать свою невиновность возлагается на субъекта, привлекаемого к ответственности.
На правомерность такого правила распределения бремени доказывания обращал внимание и Конституционный Суд Российской Федерации, признавая, что возможно освободить от бремени доказывания вины государственные органы, привлекающие к ответственности, при этом необходимо обеспечить возможность для самих субъектов правонарушения подтверждать свою невиновность [24].
При этом не отменяются требования принципа виновной ответственности, то есть в любом случае, даже при отказе от обоснования своей невиновности, субъект может быть привлечен к ответственности только при наличии необходимых доказательств, позволяющих однозначно сделать вывод о субъективной стороне совершенного правонарушения. То есть независимо от того, на кого возлагается обязанность доказывать вину по каждому конкретному делу (или обосновывать свою невиновность), нельзя ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения этих обязательств, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась [25].
Однако отступление от конституционного правила, установленного в статье 49 Конституции Российской Федерации, возможно только 18 при условии учета при этом особенностей соответствующих отношений и их субъектов, а
также требований неотвратимости ответственности и интересов защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (статья 15, часть 2; статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации) [26].
Подобная позиция в отношении распределения бремени доказывания вины более свойственна гражданскому праву, а также возможна при нарушении таможенных правил [27].
Применительно к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве отметим следующее. С учетом складывающихся по избирательному праву отношений, связанных с волеизъявлением народа при формировании органов власти, специального статуса субъектов, тесно связанного с реализацией конституционных прав избирать и быть избранным, а также необходимости обеспечения гарантий реализации этих прав, в том числе посредством привлечения виновных субъектов к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, более приемлемым представляется иной подход к распределению бремени доказывания вины.
Вторая позиция распределения бремени доказывания вины заключается в том, что необходимость доказать вину правонарушителя возлагается на субъект, инициирующий привлечение к ответственности. Несомненно, этот подход предъявляет более высокие требования к профессионализму правоприменительных органов, однако он максимально гарантирует лицо, привлекаемое к ответственности, от произвольных обвинений и попыток необоснованного возложения на него ответственности.
Применительно к правоотношениям, связанным с реализацией конституционных прав в ходе избирательного процесса, такое распределение бремени доказывания вины более предпочтительно. В этой ситуации правоприменительные органы могут анализировать совокупность представляемых инициатором возложения ответственности на определенного субъекта доказательств исходя из их достаточности и допустимости по каждому конкретному делу. При их недостаточности и недопустимости вывод о невиновности может быть сделан фактически без необходимости обязательного представления привлекаемым к ответственности субъектом доводов защиты, что определенным образом гарантирует его от необходимости находиться в состоянии постоянного сопротивления выдвигаемым обвинениям. Кроме того, такой подход и определенным образом стаби-
лизирует положение субъекта, привлекаемого к ответственности в ходе избирательного процесса, давая ему уверенность в отсутствии необходимости доказывать свою невиновность, что представляется очень важным.
Что же касается последствий наличия сомнений в виновности привлекаемого к ответственности субъекта, то можно сделать следующий вывод. Учитывая требования принципа виновной ответственности (его процессуальной стороны), принципа законности при привлечении к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве, а также принципов равенства и права на защиту, необходимо, чтобы любые сомнения в виновности субъекта, привлекаемого к данной ответственности, толковались в его пользу.
Если уж вина не доказана однозначно, для того, чтобы не привлечь к необоснованной ответственности невиновное лицо, вина считается не установленной. Отметим, что этот вывод соответствует закрепленным Конституцией Российской Федерации положениям о наступлении ответственности при обязательном учете субъективной стороны состава правонарушения.
Вопросы вины неоднократно поднимались в своих решениях Конституционным Судом Российской Федерации [28].
Судом устанавливается, как уже отмечалось, что требования наличия вины выступают в качестве обязательного элемента состава правонарушения, служащего одним из оснований привлечения к ответственности [29].
Верховный Суд Российской Федерации также уделял внимание принципу презумпции невиновности в своих решениях.
В ряде своих решений Верховный Суд Российской Федерации практически подтверждает наш вывод о необходимости возложения бремени доказывания виновности правонарушителя на субъекта, инициирующего привлечение к ответственности. Суд отмечает, отказывая в привлечении к ответственности, например, что заявителем не представлена, а судом не установлена причастность субъекта к правонарушению [30]; заявитель не представил доказательств вины лица, привлекаемого по его инициативе к ответственности по избирательному праву [31]; не представлено фактов совершения виновных действий субъектом, привлекаемым к ответственности [32]. А также поднимает вопрос о необходимости исследования и установления наличия факта виновных действий субъекта, привлекаемого к ответственности [33].
Решения судов иных уровней также отражают положения презумпции невиновности, например, в части возложения бремени доказывания вины на лицо, инициирующее применение мер ответственности. В частности, также отмечается по делам о рассмотрении заявлений об отмене регистрации кандидата на необходимость представления заявителем доказательств наличия вины этого кандидата в форме умысла либо неосторожности в невыполнении возложенной на него обязанности, результатом чего может быть применение к нему мер ответственности по избирательному праву [34].
В целях обеспечения полноценной реализации принципа презумпции невиновности при привлечении к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве представляется необходимым как минимум следующее.
1. Закрепление в нормативном акте, регламентирующем конституционно-правовую ответственность за избирательные правонарушения, самой диспозиции презумпции невиновности при привлечении к данной ответственности.
2. Закрепление бремени доказывания вины за субъектом, инициировавшим процедуру привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
3. Закрепление положения, в соответствии с которым субъект, привлекаемый к ответственности, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу решением суда или иным актом соответствующего компетентного органа.
4. Установление положения, в соответствии с которым неустранимые сомнения в виновности привлекаемого к ответственности субъекта толкуются в его пользу.
Принцип права на защиту при привлечении к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве
Право на защиту, являясь фундаментальным правом каждого при взаимодействии с органами государственной власти, - универсальное средство отстаивания своих интересов в соответствии с Конституцией и законами. Проявлением этого фундаментального принципа можно рассматривать право каждого на обжалование решений и действий органов власти как в вышестоящий орган, так и в суд, который в со-
ответствии с действующей правовой системой выступает в качестве независимого арбитра и сам, являясь по сути органом государственной власти (одной из ветвей власти), осуществляет свою деятельность на основании закона.
Указанный принцип права на защиту, так же как и право на судебное обжалование, свойственен, как отмечается в литературе, любой разновидности публично-правовой ответственности и базируется на конституционных положениях, гарантирующих каждому судебную защиту его прав и свобод [35].
В частности, право на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, право каждого на пересмотр вышестоящей судебной инстанцией судебного решения по делу предусмотрены в статьях 46 часть 1, 47 часть 1, 50 часть 3 Конституции Российской Федерации. В целом указанные требования можно рассматривать как гарантии исправления возможных судебных ошибок.
Раскрывая содержание принципа права на защиту, отметим, что каждый вправе защищаться любыми законными способами от любых посягательств на свои права и свободы, действуя, однако, исключительно в рамках закона. Каждая защита прав и свобод имеет свои пределы там, где начинается ущемление и незаконное ограничение прав и свобод третьих лиц. В этой ситуации защита из правомерной категории переходит в разряд правонарушений, что недопустимо в принципе. Заметим, что тема злоупотребления своими правами не является предметом исследования настоящей работы, поэтому не будем углубляться в исследование этой проблематики.
Отметим только, что правом на защиту обладает каждый субъект конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, даже правомерно привлеченный к ответственности. В этой ситуации такой субъект имеет право обжаловать правоприменительный акт, в соответствии с которым на него возлагаются определенные правоограничения в виде мер конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения. Ведь не исключена вероятность ошибки правоприменителя, заключающаяся, например, в неправильном установлении пределов данной ответственности вследствие неполного исследования обстоятельств правонарушения, либо в нарушении порядка привлечения к конституционно-20 правовой ответственности за избирательные правонарушения.
В последнем случае даже при наличии материально-правовых оснований привлечения к данной ответственности такой правоприменительный акт не может признаваться полностью правомерным, поскольку налицо ущемление процессуальных прав субъекта ответственности, выразившееся в несоблюдении принципов конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве (в частности, их процедурно-процессуального аспекта).
Подобной позиции придерживается и Верховный Суд Российской Федерации. В определении от 17 ноября 2004 года № 12-Г04-11, отказывая в удовлетворении жалобы на определение суда нижестоящей инстанции о прекращении производства по делу по жалобе об отмене регистрации кандидата, Верховный Суд отметил, что решение по заявлению об отмене регистрации кандидата принимается не позднее чем за пять дней до дня голосования и не может быть принято судом по истечении этого срока [36]. Таким образом, по этому делу рассмотрение судом первой инстанции жалобы по существу повлекло бы нарушение процессуальных требований.
Фактически, принцип права на защиту применительно к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения регулируется Конституцией Российской Федерации, ее статьями 18, 19, 45, 46, 47 и 50. Специальным законодательством, регулирующим конституционно-правовую ответственность в российском избирательном праве, принцип права на защиту закреплен в статье 75 Федерального закона об основных гарантиях. В частности, закрепляется право обращений с жалобами в вышестоящие комиссии и в суд. Причем право обжалования в вышестоящие комиссии не препятствует одновременному обращению с соответствующим заявлением в судебные органы. В этом случае пунктом 9 статьи 75 указанного федерального закона установлено правило, в соответствии с которым комиссия приостанавливает рассмотрение такой жалобы до вступления в силу судебного решения. Фактически устанавливается приоритет судебной защиты, что корреспондирует конституционным положениям о праве на защиту и обжалование.
Кроме того, пункт 11 указанной статьи устанавливает правило, в соответствии с которым суды и органы прокуратуры обязаны организовать свою работу таким образом (в том числе в выходные и праздничные дни), чтобы обеспечить своевременное рассмотрение жалоб. Это положение, отражая требование принципа
неотвратимости, фактически направлено на обеспечение действенности принципа права на защиту, устанавливая особый режим работы правоохранительных и судебных органов.
В целях обеспечения действенности права на защиту законодательство устанавливает сроки рассмотрения судами жалоб и заявлений об избирательных правонарушениях. В частности, статья 78 Федерального закона об основных гарантиях и статья 260 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации устанавливают, что заявление, поданное в суд в ходе избирательной кампании или подготовки референдума, должно быть рассмотрено в течение пяти дней со дня его подачи, но не позднее дня, предшествующего дню голосования, а заявление, поступившее в день голосования или в день, следующий за днем голосования, - немедленно. В случае, если факты, содержащиеся в заявлении, требуют дополнительной проверки, решение относительно заявления принимается не позднее чем через десять дней со дня подачи заявления.
Однако заявление о неправильности в списках избирателей, участников референдума должно быть рассмотрено в течение трех дней со дня их подачи, но не позднее дня, предшествующего дню голосования, а в день голосования - немедленно.
Закрепление указанных сроков фактически выступает гарантией своевременности осуществления правосудия по делам, связанным с избирательными правонарушениями, что чрезвычайно важно в условиях скоротечности и ограниченности во времени избирательного процесса.
В пункте 12 статьи 75 Федерального закона об основных гарантиях закреплено правило, непосредственно направленное на полноценную реализацию принципа права на защиту в совокупности с принципом справедливости конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве. В частности, закон определяет, что при рассмотрении жалоб (заявлений), а также в иных случаях, когда комиссией рассматривается вопрос о нарушении избирательных прав граждан и права граждан на участие в референдуме, на заседание комиссии приглашаются заявители, а также лица, действия (бездействие) которых обжалуются или являются предметом рассмотрения.
Пункт 3 статьи 260 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации также закрепляет аналогичное правило.
Представляется необходимым предусмотреть возможность участия представителя на
всех стадиях привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения, тем самым дополнительно обеспечив полноценную реализацию принципа права на защиту при привлечении к такой ответственности.
Конституционный Суд Российской Федерации также уделяет особое внимание принципу права на защиту в своих решениях. В частности, в постановлении от 3 февраля 1998 года № 5-п Конституционный Суд Российской Федерации обратил внимание на сформулированную им правовую позицию, согласно которой окончательный характер постановлений надзорной инстанции не может рассматриваться как препятствие к возможности их пересмотра в дополнительной стадии - по вновь открывшимся обстоятельствам, в случае судебных ошибок, которые ранее не были или не могли быть выявлены [37]. Тем самым отмечено, что практически на любой стадии рассмотрения спора право на защиту и обжалование правоприменительных решений не может быть никем ограничено, наоборот, законодателем должны быть предприняты все меры, необходимые для обеспечения права на защиту.
Отмечается также, что в соответствии со статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Это означает, что государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной [38]. Возможность же произвольного применения мер ответственности вне законной процедуры, необходимой при возложении ответственности, приводит к нарушению права на защиту [39].
Кроме всего прочего, Конституционный Суд Российской Федерации отмечает, в частности, в постановлении от 6 июля 1998 года № 21-п, что право на судебную защиту по смыслу статьи 50 (часть 3) Конституции Российской Федерации, носит абсолютный характер, и федеральный законодатель не вправе ограничивать его ни по кругу лиц, ни по видам судебных решений, подлежащих пересмотру, ни по каким иным обстоятельствам; кроме того, лишение заинтересованных лиц права добиваться исправления возможных ошибок, допущенных судом при вынесении решения, препятствует полной реализации тех положений Конституции Российской Федерации, которые предусматривают обязательность обеспечения прав и свобод человека и гражданина правосудием (статья 18), 21 устанавливают гарантии охраны государством
достоинства личности (статья 21), гарантируют право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (статья 45, часть 2) [40].
Также, как указывал Конституционный Суд Российской Федерации в ряде своих решений, принцип права на защиту и принцип состязательности и равноправия, предполагает предоставление участвующим в разбирательстве сторонам равных процессуальных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу, однако при этом для участвующих в деле лиц не предусматривается возможность по своему усмотрению выбирать любые способы и процедуры судебной защиты; суд же обязан создавать условия, при которых соблюдался бы баланс процессуальных прав и обязанностей сторон [41].
Таким образом, принцип права на защиту при привлечении к конституционно-правовой ответственности в российском избирательном праве представляется достаточным образом урегулированным законодателем в действующих нормативно-правовых актах.
Тем не менее, в целях дальнейшей унификации правоприменения данного принципа представляется необходимым закрепить в федеральном законе:
1) диспозицию принципа права на защиту в целях его однозначного и недвусмысленного восприятия участниками избирательных правоотношений;
2) положение, согласно которому право на защиту является абсолютным и не подлежащим ограничению;
3) право действовать через своих представителей на любой стадии процесса привлечения к конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
1. См.: Исхаков А.Д. Юридическая ответственность за нарушения норм избирательного права Российской Федерации: Дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2003. С. 32.
2. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. М., 1971. С. 134.
3. См.: Исхаков А.Д. Указ. соч. С. 32.
4. Там же. С. 135.
5. См. подробнее: Келина С.Г., КудрявцевВ.Н. Принципы советского уголовного права. М., 1988. С. 167.
6. Там же. С. 167.
7. Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 51. Ст. 4982.
8. Архив Избирательной комиссии Иркутской области.
9. Там же.
10. Там же.
11. См. подробнее: Кряжков В.А., Лазарев Л.В. Конституционная юстиция в Российской Федерации : Учебное пособие для студентов юрид. вузов и факультетов. М., 1998. С. 157.
12. См. подробнее: Бондарь Н.С. Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным Судом Российской Федерации. М., 2005. С. 268-280.
13. См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года № 2-п // СПС «КонсультантПлюс».
14. Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409.
15. Определение Конституционного Суда РФ от 15 ноября 2007 года № 790-0-0 // СПС «КонсультантПлюс».
16. См., например: Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 августа 2007 года № 10293/07 // СПС « КонсультантПлюс».
17. См., например: Уголовно-процессуальное право Российской Федерации: Учебник / Отв. ред. П.А. Лупинс-кая. М., 2004. С. 204.
18. См., например: Андреева Т.К., Зайцева А.Г. Принцип состязательности в новом Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2002. № 12. С. 68; Семенов В.М. Конституционные принципы гражданского судопроизводства. М., 1982. С. 122.
19. Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. № 50. Ст. 5679.
20. См. например: Морщакова Т.Г. Российское правосудие в контексте судебной реформы. М., 2004. С. 72.
21. Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 31. Ст. 3160.
22. См.: Александров А.С. Принципы уголовного судопроизводства // Правоведение. 2003. № 5. С. 171.
23. Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 1 (ч. 2). Ст. 126.
24. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 года № 7-п // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409.
25. См.: Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июля 2002 года № 202-о // Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. № 1.
26. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 года № 7-п // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409.
27. Более подробно см.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 года
№ 7-п // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 23. Ст. 2409.
28. См., например: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 года № 1-п, от 27 апреля 2001 года № 7-п, от 18 июля 2003 года № 14-п, Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 июля 2002 года № 202-о // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 7. Ст. 700; № 23. Ст. 2409; 2003. № 30. Ст. 3102; Вестник Конституционного Суда РФ. 2003. № 1.
29. См., например: Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апреля 2001 года №7-п, от 18 июля 2003 года № 14-п // Собрание законодательства Российской Федерации 2001. № 23. Ст. 2409, 2003. № 30. Ст. 3102.
30. См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23 ноября 2004 года № 91-Г04-23 // СПС «КонсультантПлюс».
31. См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2004 года № 19-Г04-8 // СПС «КонсультантПлюс».
32. См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 июля 2004 года № 45-Г04-29 // СПС «КонсультантПлюс».
33. См.: Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2004 года № 72-Г04-11 // СПС «КонсультантПлюс».
34. См.: Избирательные споры в судебной практике: Сборник судебных решений федеральных судов. В 3 ч. Ч. 1: Выборы депутатов Законодательного Собрания Иркутской области (2000 г.) / Сост. В.В. Игнатенко, А.В. Миронов. Иркутск, 2003. С. 21.
35. См.: Штурнев А.Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации: Монография. Иркутск, 2004. С. 63.
36. СПС «КонсультантПлюс».
37. Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 6. Ст. 784.
38. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 3 февраля 1998 года № 5-п // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 6. Ст. 784.
39. См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года № 11-п // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. № 30. Ст. 3988.
40. Собрание законодательства Российской Федерации. 1998. № 28. Ст. 3394.
41. См.: Постановления Конституционного Суда РФ от 14 февраля 2002 года № 4-п, от 8 декабря 2003 года № 18-п, от 16 июля 2004 года № 15-п; Определение Постановление Конституционного Суда РФ от 16 января2007года № 33-О-О // Собрание законодательства Российской Федерации. 2002, № 8, ст. 894, 2003, № 51, ст. 5026, 2004, № 31, ст. 3282; СПС «КонсультантПлюс».
ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ПОДКУПА ИЗБИРАТЕЛЕЙ В КАЧЕСТВЕ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ, ВЛЕКУЩЕГО ПРИМЕНЕНИЕ МЕР КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: АНАЛИЗ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ
М.В. Штурнева
Российским государством гарантируется свободное волеизъявление граждан на выборах, защита демократических принципов и норм избирательного права. Свободные выборы должны обеспечивать гражданам возможность без какого-либо принуждения, насилия, угрозы применения насилия или иного противоправного воздействия сделать свой выбор относительно участия или неучастия в выборах, голосования за того или иного кандидата, за тот или иной список кандидатов.
Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» (далее - Федеральный закон об основных гаран-
тиях избирательных прав граждан) закрепляет права граждан на получение и распространение достоверной информации о выборах. Для того, чтобы реализация гражданами активного избирательного права была осознанной и свободной, а также в целях исключения давления на избирателей в пользу того или иного кандидата, юридического гарантирования принципа равенства кандидатов, законодатель в статье 56 устанавливает ограничения при проведении предвыборной агитации, в том числе на осуществление подкупа избирателей.
Подкуп избирателей представляет собой предоставление либо обещание предоставления имущественных материальных выгод из-
