CC BY
121
УДК 316.37 Матвеева Алла Ивановна
кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии Института социологии и права Российского профессиональнопедагогического университета тел.: (343) 371-48-25
ПРИНЦИПЫ ФОРМИРОВАНИЯ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИХ ИДЕАЛОВ ЛИЧНОСТИ: СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ
Matveeva Alla Ivanovna
Candidate of sociology, associate professor of chair of sociology, institute of Sociology and Law Russian Professional and Pedagogical University tel: (343) 371-48-25
PRINCIPLES OF FORMATION OF WORLDVIEW IDEALS OF THE PERSON: SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ANALYSIS
Аннотация:
В статье описываются принципы формирования мировоззренческих идеалов личности. Доказывается, что только мировоззренческие идеалы, принципы и убеждения как основные координаты духовного мира человека делают мировоззрение цельным и зрелым. Только на базе таких идеалов, убеждений и принципов человек подлинно и действительно самоопределяется.
Ключевые слова:
духовная социализация, мировоззренческие идеалы, личность, субъектность, субъект социального творчества, социальное творчество, нормотворческая деятельность, самосознание.
The summary:
This article describes the principles of worldview ideals of the person. It is proved that only worldview ideals, principles and beliefs as the basic coordinates of the spiritual world of man made solid and mature worldview. Only on the basis of such ideals, beliefs and principles the man becomes really and truly selfdetermined.
Keywords:
spiritual socialization, worldview ideals, person, subjectivity, subject of social creativity, social creativity, rule-making activity, consciousness.
Духовная социализация - это центральный вопрос воспроизводства любого здорового общества и личности. Без духовной социализации немыслимо их прогрессивное развитие. Формирование и развитие духовных основ такого воспроизводства, включение их в сам процесс воспроизводства, освоение, усвоение и творческое развитие их каждой конкретной личностью -вот ключевые детерминанты подлинного социального творчества, подлинной целостности самого человека. По нашему мнению, возможность саморазвития человека как личности обусловлена многомерностью его бытия и единством разных его уровней. Поэтому для понимания сущности и характера социального творчества иметь в виду именно единство разных уровней бытия человека; выпадение хотя бы одного из этих уровней из общей картины бытия сводит человеческое бытие к существованию, а человека превращает из субъекта социального творчества в его объект.
Способность человека осмысливать, осознавать самого себя, осуществлять свое самоопределение, самоидентификацию, самоуправление и составляет субъектность личности. Отталкиваясь от понимания субъектности как формы социальной активности человека, характеризующей его со стороны его же способностей к самоопределению, самоорганизации, самоуправления, самореализации и нормотворчества, можно сделать предварительное заключение о том, что субъектность неразрывно связана с реальными полномочиями и потенциями личности в реализации ею общественно значимых потребностей, интересов и целей. Субъектность отражает реальную власть человека над природными, психическими и социальными силами.
Однако для конкретного понимания субъектности требуется конкретизация тех способностей, со стороны которых личность характеризуется как субъект. И здесь, прежде всего, необходимо конкретизировать понятие «самоопределение». Мировоззренческое самоопределение личности означает осознание ею своего места в природно-социальном мире, смысла своей деятельности и своего существования.
В современной философской литературе одни авторы считают такое осознание духовнопрактическим, другие - теоретическим, третьи - деятельностно-практическим. «Мировоззрение имеет трехкомпонентную структуру в силу того, что оно формируется, функционирует и развивается на основе духовно-практического, познавательно-теоретического и деятельностнопрактического освоения действительности» [1, с. 5]. Однако то обстоятельство, что само миро-
воззрение имеет трехкомпонентную структуру, не объясняет, каким именно образом происходит самоопределение личности. Вместе с тем, данный вопрос является ключевым для понимания сути самоопределения. Ведь мировоззрение имеет каждая личность, но это не означает, что она, эта личность, аргоИ - самоопределилась.
По нашему мнению, самоопределение есть, во-первых, формирование мировоззренческих идеалов и способов следования им в деятельности человека; во-вторых, выработка определенных мировоззренческих принципов, на основании которых формируются сами мировоззренческие идеалы; в-третьих, возникновение у человека определенных мировоззренческих убеждений, которые определяют деятельностно-практический уровень мировоззрения.
Очевидно, что мировоззрение может быть аморфным, незрелым, неструктурированным. Только мировоззренческие идеалы, принципы и убеждения как основные координаты духовного мира человека делают мировоззрение цельным и зрелым. Только на базе таких идеалов, убеждений и принципов человек подлинно и действительно самоопределяется. Во всех других случаях он будет духовно слепым и неспособным (недееспособным) к самоопределению. От того, как будут сформированы мировоззренческие идеалы личности, зависит, удачно или не удачно пройдет духовная социализация личности. Именно поэтому изучение принципов формирования мировоззренческих идеалов личности является актуальной задачей современной социальнофилософской науки.
Как же формируется мировоззренческий идеал? Каким образом те или иные ценности нашего бытия превращаются в систему идеалов? Идеалы являются выражением духовнопрактической зрелости человека и формируются посредством «духовного делания», «работы со смыслами», духовной культуры. Определяя жизненную программу человека, они сами, в свою очередь, определяются предельными основаниями человеческого бытия. Эти основания составляют то аксиологическое поле культуры, в котором происходит зарождение и созревание мировоззренческих идеалов человека. Следовательно, вне культуры мировоззренческие идеалы формироваться не могут. «Под идеалом понимается состояние, которое было бы абсолютно совершенным» [2, с. 189]. Рассматривая идеал, Дж.Э. Мур справедливо утверждал: «Очевидно, что прежде, чем ответить на вопрос: «Что является идеалом?», нужно ответить на вопрос: «Что является абсолютным добром или благом человека?» [3, с. 189-190].
Мировоззренческий идеал, отражающий и выражающий способность личности к самоопределению, есть высшее совершенство, которое личность воспринимает и осмысливает в качестве абсолютной ценности. Такие ценности человеком осмысливаются и воспринимаются как абсолютное благо. Это означает, что благо не имеет реальной цены, оно бесценно. Именно поэтому, мировоззренческие идеалы невозможно определить в затратах труда или финансовых издержках. Отказ от мировоззренческих идеалов означает для человека духовную, а порой и физическую смерть. Мировоззренческими идеалами становятся только те установки и нормы, которые обладают признаками совершенства, целостности, безусловности, абсолютности, вне-временности и универсальности. Следовательно, формирование мировоззренческих идеалов или, что то же самое, мировоззренческое самоопределение человека, есть его восприятие и осмысление универсальности самого мира, его, человека, внутренний диалог с абсолютным и безусловным, вневременным и совершенным.
В связи с этим обратим внимание на определенный редукционизм в понимании сущности идеала в работах Дж.Э. Мура, который пишет: «Исследование внутренней ценности какого-либо предмета является сложным вследствие того, что ценность целого может быть иной, чем сумма ценностей составляющих его частей» [4, с. 27]. Рассматривая с этой позиции понятие «идеал», английский философ, по сути, относится к нему как обычному другому понятию, игнорируя тот факт, что идеал характеризуется свойством целостности, то есть нерасчленяемости на части. Поэтому попытка рассматривать идеал как обычное благо (совокупность характеристик) или даже как абсолютное благо (сложный ансамбль признаков и свойств), но поддающийся такой умозрительной вивисекции представляется совершенно неверным. Точно также сомнительным представляется нам и представление об идеале как «элементарной аксиологической универсалии культуры» [5, с. 58].
Понятие «элементарный» весьма близко по смыслу понятиям «простой», «примитивный», «первичный». Но мировоззренческий идеал никак не может быть охарактеризован данными понятиями. Если идеал - это «высшая ценность» (И.Я. Лойфман), то он уже не первичен по определению. Если идеал есть «органичное единство» (Дж.Э. Мур) в ценности, то он уже, по определению, не «простой». Удивительно, как порой крупные мыслители сами себе противоречат, пытаясь осмыслить сущность мировоззренческого идеала. Так, некоторые исследователи разводят понятия «идеал» и «правило». Они утверждают, что идеал - это аскиологическая универсалия культуры, а правило - технологическая ее универсалия [6, с. 57-58]. Понятие «универса-
лия» ассоциируется с термином «максима». Но порой в литературе используются термины «универсальный элемент», «элементарная культурная форма» и т.д., что лишь усложняет категорийный аппарат, но далеко не всегда способствует прояснению вопросов. Прежде всего, потому что для «проникновения» в суть явления используются метафорические приемы, художественные образы, эклектические термины. И здесь в свои права вступает герменевтика, в рамках которой начинается переинтерпретация смыслов, которая отнюдь не всегда адекватна их переосмыслению. Это - опасная игра в слова, которая ведет к солипсизму, поскольку возникающий новый дискурс имеет объектом своего отражения и выражения не текст, а контекст, не сущность, а форму.
В такой ситуации мировоззренческие идеалы выступают в форме чувственнообобщенных образов, в которых желаемое представляется как должное, воображаемое как действительное, мыслимое как сущее. Тем самым в чувственно-обобщенных образах результаты духовного опыта человека обретают те характеристики, которые превращают идеалы в практические нормы, образцы и установки. Для идеала характерны также такие атрибутивные характеристики, как предметность и оценочность. Благодаря им, идеал становится из отвлеченно-абстрактной формы актуализации субъектности личности ее конкретно-идеальной формой. В бытии (самоопределении) человек делает свой выбор, который является актом его духовной свободы и предполагает единство цели и средств.
Но этот духовный выбор человек как субъект социального творчества осуществляет не из заранее заданных ему необходимостью вариантов действия, а из всех потенциально возможных и мыслимых сценариев поведения. Прерогатива духовно свободного человека состоит в том, чтобы «ставить перед собой любые цели вообще». Отталкиваясь от данной формулы И. Канта, мы неизбежно уходим от упрощенного представления о том, что «свобода - это осознанная необходимость».
Если вести речь о духовной свободе, являющейся естественной основой для формирования мировоззренческих идеалов личности, то следует вспомнить следующее рассуждение В.С. Соловьев: «Признавая вообще существование нашего духа, мы должны признать, что он имеет первоначальное субстанциональное бытие не зависимо от своего частного обнаружения и проявления... он существует глубже всей той внутренней действительности, которая составляет нашу текущую, начальную жизнь» [7, т. 3, с. 91]. Так о какой же тогда «осознанной необходимости» духа, духовной деятельности человека можно говорить? Только о зависимости между самой духовной деятельностью и мировоззренческими идеалами, которые являются ядром нормативно-ценностной системы нашего сознания. Именно в мировоззренческих идеалах воплощается желаемый и должный образ самого человека и самой человеческой жизни.
Будучи представлены как совершенная ценность, многие идеалы (например, идеалы истины, добра, красоты и т.д.) служат для человека средством не только оценки, но и преобразования (улучшения) действительности, определяют реальное его, человека, отношение к реальным процессам и явлениям. В этом и состоит смысл самоопределения: не только воспринять и осмыслить духовную и предметно-практическую реальность, но и выявить в ней объективно верное и предельно совершенное содержание, а затем определить и свое собственное отношение к этой реальности. Можно согласиться с мнением о том, что «свои ценностноориентационные функции идеалы реализуют в качества образца, цели и средства деятельности» [8, с. 6] . Но интересна и мысль о том, что «идеал не становится лучше, когда он реализуется. Для человека идеал играет ключевую роль в его, человека, развитии. «Идеалы связывают ценности человека в единое целое, придавая им статус объективной устойчивости в рамках индивидуальной субъективности. Уникальность подлинных ценностей в том, что они при всей несовершенности человека являются выразителями его идеальных устремлений. Поэтому во всех жизненных ситуациях добро остается добром, а любовь - любовью. Это постоянство и определяет целостность человека и его развитие» [9, с. 241].
Благодаря таким идеалам само мировоззрение человека формируется и развивается не стихийно, а упорядоченно, не под влиянием внешних сил, а под воздействием определенной системы принципов. Эта система принципов защищает мировоззренческие идеалы от опрометчивой их верификации. Являясь познавательно-теоретическим выражением мировоззренческих идей, мировоззренческие принципы определяют концепцию жизни человека, понимание им окружающего мира и его устройства. Эти принципы служат построению мировоззренческих идеалов подобно тому, как цементный раствор служит возведению кирпичной кладки.
В отличие от эмпирического мировоззрения, развивающегося стихийно, мировоззрение, основанное на идеалах и принципах, развивается осмысленно и упорядоченно. Оно дает возможность человеку осмыслить конечные цели и направленность его жизнедеятельности, сформировать свою жизненную стратегию и стиль поведения, духовно сосредоточиться и практиче-
ски сконцентрироваться на жизненно важном, отвлечься от суетного и второстепенного. Такое самоопределение имеет под собой не только духовно-практическую, но и теоретикопознавательную основу, поскольку оно неразрывно связано с выработкой личностного отношения человека к духовному и предметно-практическому опыту, накопленному людьми до его появления на свет.
Завершающим шагом на пути личностного самоопределения является выработка убеждений. Являясь деятельностно-практическим выражением мировоззренческих идеалов, мировоззренческие убеждения определяют жизненную позицию человека, выступают как установки и стереотипы поведения, действия. Они определяют операционально-деятельностный или деятельностно-практический уровень мировоззрения, в рамках которого человек становится практикующим субъектом социального творчества. «Субъектная готовность к действию есть специфическая особенность убеждения» [10, с. 28].
Однако субъектность социального творчества не исчерпывается способностью самого субъекта такого творчества к самоопределению. Важную роль в структуре субъектных свойств творческой личности играет ее способность к самореализации. В связи с этим уместно вспомнить определение творчества, данное в «Пире» Платона: «Творчество - понятие широкое. Все, что вызывает переход из небытия в бытие, - творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей их - творцами» [11, т. 3, с. 195]. Исходя из этого определения творчества, можно предположить, что самореализация личности творца представляет собой воплощение его замысла в предметнопрактической форме.
В той мере, в который замысел субъекта социального творчества воплощается в предметно-практической форме (традиции, норме закона, правилах поведения и т.д.), в той же мере можно говорить о мере (степени) самореализации субъекта такого творчества. Неудовлетворенность, испытываемая многими творческими личностями по отношению к результату (продукту) своей деятельности как раз и свидетельствует о частичной (неполной) самореализации.
Причинами такой неполной самореализации, по нашему мнению, являются правила, которым следует субъект творческой деятельности и которые не соответствуют его мировоззренческим принципам и идеалам. Известно, что культура начинается там же, где начинается правило (К. Леви-Строс). Если правила, устанавливаемые внешней инстанцией для субъекта творческой деятельности, не соответствуют высшим мировоззренческим идеалам человека, то они, эти правила, сковывают и ограничивают духовный потенциал личности. Но при этом следует помнить о том, что исторически субъектные качества оформлялись на надындивидуальном уровне (семья, род, община) в рамках общих институтов. А, следовательно, такое сковывание есть объективно существующий фактор творческой деятельности субъекта.
Кроме того, интересна мысль о том, что «образ не может быть идеей, но может играть роль знака или, точнее, сосуществовать с идеей в знаке» [12, с. 129]. Почему образ не может быть идеей, К. Леви-Строс пытался аргументировать тем, что «образ является неподвижным, однозначно связанным с сопровождающим его актом сознания», тогда как идеи - подвижные, изменчивые состояния сознания. Но это касается лишь мифологического мышления и сознания. Субъектность творчества в таком мышлении замещена его некоей нуминозностью (Ф. Гельдеринг, Р. Отто, К. Бюхнер), когда «природа противостоит нам как нечто великое, вызывающее страх, ужасное, возвышенное, величественное, или как нечто великолепное, приносящее удачу, восхитительное и воодушевляющее» [13, с. 17].
В отношении же к понятийному мышлению, освобожденному от мифологем, духовная практика предполагает самостоятельное отношение субъекта к объекту. Это означает, что субъектность изначально связана с определенной самостоятельностью того, кто мыслит, с его способностью верифицировать получаемое в качестве наследства определение. Без такого переосмысления невозможно обновление, адаптация, развитие, совершенствование. И здесь создание норм, правил, установок предполагает подвижность не только идей, но и образов, которые выражаются посредством таких идей.
Функция нормотворческой деятельности, как разновидность социального творчества, например, принадлежала изначально определенным социальным институтам: советам старейшин, семейным советам, старостам и т.д. в отличие от художественного творчества, социальное творчество, связанное с выработкой определенных социальных технологий, норм и правил поведения, форм и способов социального взаимодействия, и сегодня имеет в определенном смысле, надындивидуальный характер: функция социального творчества в большей мере принадлежит сегодня государству, политическим партиям, общественным движениям, различным социальным институтам. Это свидетельствует о социальном отчуждении, в рамках которого сам
человек не выступает в качестве субъекта социального творчества. Именно поэтому правила социального творчества задаются ему извне [14, с. 159-160].
Отсюда следует вывод о том, что полная самореализация личности как субъекта социального творчества может быть обеспечена только в том случае, если сама личность действует как субъект социального творчества.
Понятийное мышление, развивающееся у субъекта социального творчества - лишь первая из характеристик продуктивно-творческих его сил. Помимо такого мышления важную роль в развитии субъектности личности играет вторая сила - продуктивное воображение, моделирующее формы и образы в их бесконечном разнообразии и смысловом единстве. Третьей продуктивнотворческой силой человека является его духовное чувствование, то есть окультуренное пониманием переживание значений в бесконечном их многообразии. Четвертая продуктивно-творческая сила - воля, способная переводить знания и ценности в реальные поступки и действия, придавать знаниям и ценностям практическое значение. Пятая продуктивно-творческая сила личности субъекта социального творчества - бескорыстное эстетическое созерцание, создающее необходимые условия для переживания меры и гармонии в их многообразии. Шестая сила - любящее сердце, направляющее мышление, волю и чувства на достойные предметы. Седьмая сила - вера, устремленная на надындивидуальные, абсолютные и совершенные ценности. И, наконец, восьмая продуктивно-творческая сила - совесть, оценивающая помыслы и деяния с позиций абсолютных, совершенных ценностей (значений). Этот перечень продуктивно-творческих сил личности субъекта творчества был составлен и обоснован И.А. Ильиным. Во многом схожей с этой версией является трактовка специфики православного миропонимания, данная В. Тростниковым [15, с. 175-268]. Существуют и иные, более конкретизированные классификации продуктивнотворческих сил личности (Г.С. Батищев, А.П. Ветошкин, С.З. Гончаров и др.). Но в каждой из них духовность («идеальное» бытие) полагается как основание формирования субъектности, а также отмечается, что именно дефицит духовности и, наоборот, изобилие пошлости и пустозвонства в современных социокультурных коммуникациях (в том числе и в средствах СМИ) обедняют человеческую природу, девальвируют человеческую сущность, благодаря которым созидаются высшие ценности (идеалы) человеческого бытия. И здесь необходимо помнить о том, что субъект-ность как комплекс личностных способностей и (возможностей) к социальному творчеству (например, в конкретном смысле нормотворчества) возникает в человеке (у человека) только тогда, когда сам субъект этой деятельности (личность) признает себя равноправным представителем конкретного социума (коллектива, группы, кооператива, товарищества, социального класса, общины, делового мира, предпринимательского сообщества и т.д.). И здесь именно самопризна-ние (но не самомнение, не самодовольствие и не гордыня!) является отражением и выражением субъектности социального творчества человека. Самопризнание уже есть начальная фаза самоидентификации и самоопределения личности.
Самопризнание раскрывается в актах удовлетворения, гордости (не гордыни!), успокоении (спокойствии), невозмутимости (от внешних сил). Когда человек осознает, что он прав, что его поступки соответствуют его идеалам, принципам и убеждениям, когда он понимает, что он поступил так, как хотел, как понимал, как ему диктовали его убеждения, он рассуждает совершенно иначе, чем человек без мировоззренческих идеалов, принципов и убеждений. Он рассуждает (и, что самое важное, ведет себя, действует) как субъект социального творчества. Никто и ничто не может остановить развитие его субъектности, если он встал на путь социального творчества и почувствовал и осознал себя субъектом этого процесса. Подобно тому, как никто сегодня не будет ни при каких обстоятельствах полагать землю центром вселенной или полагать, что солнце вращается именно вокруг земли, ни один человек, ставши однажды субъектом творчества, не будет путать его с репродуктированием, с ксерокопированием, с простым воспроизводством. Вместе с тем, самопризнание как внешнее проявление самоопределения личности определяет призвание человека. «Что касается определенного призвания, которое кажется какой-то судьбой, - писал Гегель, - тот нужно, прежде всего, лишь снять с него форму внешней необходимости. Свою судьбу надо выбирать свободно и так же переносить и осуществлять» [16, т. 2, с. 65].
Соответственно если человек признал для себя что-то необходимым и признал это самостоятельно, без внешнего давления или принуждения, тем более признал это необходимым на основе своих собственных идеалов, принципов и убеждений, то он не просто нашел свое призвание, увидел и почувствовал его, но и обрел свою судьбу. Это обретение и составляет высший смысл самореализации личности субъекта социального творчества, для которого именно творческий акт становится судьбоносным. Тем самым субъектность социального творчества является процессом воплощения субъектных свойств (характеристик) личности в объектах (произведениях) этого творчества. Артефакты, создаваемые субъектом социального творчества, отражают его
субъектность в той мере, в какой в них воплощаются субъектные способности самого творца. «Вещь в себе» превращается в вещь в ее «инобытии»; замысел - в результат; идея - в продукт. В процессе такого воплощения субъектность, однако, далеко не всегда овеществляется.
Не следует сводить процесс воплощения субъектности к овеществлению, хотя этимологически оба термина довольно близки друг другу. В самом деле, плоть может быть понята и осмыслена как вещь, но такая интерпретация плоти будет весьма далекой от истины. Плоть есть живая вещь, а не всякая вещь. Следовательно, речь идет о живой материи. Социальное творчество направлено на социальную живую материю: на общество. Воплощение субъектности в процессе социального творчества есть ее перенесение одного живого субъекта на другой живой субъект. Социальное творчество есть творчество для людей. Субъект социального творчества не устанавливает законы природы, он не делает предписаний для стай перелетных птиц или рыбных косяков. Поэтому воплощение лишь на первый взгляд может быть представлено как овещнение субъектности (в виде конкретных артефактов материальной культуры). По сути же корректно было бы определить субъектность социального творчества как одухотворение общественных отношений, их наполнение высшими смыслами человеческого бытия. И такое одухотворение составляет высший смысл человеческой жизни. Общение с предельными ценностями бытия само по себе несамодостаточно, если оно не созидает новую культуру: культуру духа и культуру социальных отношений. Результатом такого духовного культуротворения является определенный духовный код - система ценностей, обладающая статусом абсолютных и рангом высших духовных установок (значений). Глубинный смысл социального творчества как раз и состоит в самосовершенствовании человека и человечества посредством формирования такой системы духовных абсолютных значений и мировоззренческих идеалов. Человеку как существу духовному присуща такая грань духовности, как трансцендентность - способность и стремление личности выйти за рамки своей данности, порыв к самосовершенствованию. Самосовершенствование - это сущностный и субъектный признак человека. Как указывал В.С. Соловьев, самосовершенствование связано с тем, что человек никогда не был и не является самодостаточным, завершенным и совершенным существом, он постоянно находится в состоянии перманентного преобразования, саморазвития, движения к новому своему качеству. «Изо всех земных существ один человек может относиться к себе самому критически. в смысле сознательной отрицательной оценки самого способа своего бытия и основных путей своей жизни как не соответствующих тому, что должно бы быть» [17, т. 2, с. 629].
Обладая самосознанием, создавая собственные мировоззренческие идеалы, человек осознает и тот факт, что он действительно может быть лучше. В этом, собственно говоря, и заключается предпосылка социального творчества. Поэтому прав В.И. Филатов, когда пишет: «Присутствие духа в человеке заключается в том, что у человека существует глубинная ориентация, стремление на постижение высшей гармонии, идеала, эталона своего существования» [18, с. 229]. Тенденции XXI в. показывают, что человек стремится не только познавать. Он стремится усовершенствовать, улучшить свою собственную природу. Он нацелен на то, чтобы быть лучше, выше, больше своей действительной личности. Когда субъект социального творчества творит самое себя, он тем самым творит свою субъективную реальность как свое собственную сопричастность бытию. И здесь нельзя не привести слова В.С. Соловьева: «Если предметная идея или идея как предмет, то есть в созерцании и для другого, отличается от всех других идей своим существенным качеством или характером, различается объективно, то, со своей стороны, носитель этой идеи или субъект (точнее - идея как субъект) должен отличаться от других субъективно или по существованию, то есть должен иметь собственную, особенную действительность, следовательно, обладать самосознанием и личностью, ибо в противном случае, то есть если бы идеи различались только объективно, по своим познаваемым качествам, а не са-моразличались бы во внутреннем своем бытии, то они и были бы только представлениями для другого, а не действительными существами, чего, как мы знаем, допустить нельзя» [19, т. 3, с. 89]. Развитием данного рассуждения В.С. Соловьева может быть утверждение М.М. Бахтина о том, что творить такую сопричастность бытию значит «войти в бытие именно там, где оно не равно самому себе - войти в событие бытия» [20, с. 227-228].
Но чтобы войти куда-то, необходим ключ - код доступа в это подлинное бытие, от которого в какой-то момент человек отклоняется, отрывается, отчуждается. Чтобы войти куда-то, необходимо помнить, что нужно осуществить определенную цепочку шагов, осуществить свое поведение. И здесь существуют различные подходы к анализу такого вхождения человека в свое подлинное бытие. Различают функциональный и сущностный подходы к определению ключа-кода человеческого поведения. Так, Э. Тоффлер полагает, что для современного постиндустриального общества принципиально меняется набор ключевых установок, характеризующих поведение человека как субъекта хозяйственной деятельности. Если в условиях инду-
стриализма таким универсальным набором (кодом, состоявшим из шести принципов) был набор, включавший в себя стандартизацию (1), специализацию (2), синхронизацию (3), концентрацию (4), максимизацию (5) и централизацию (6), то в условиях современного постиндустриального развития такой код не годится [159, с. 92-117]. Новым кодом эпохи постиндустриализма, по Э. Тоффлеру, следующий набор: целостность (1), индивидуальность (2), человечная технология (3). Эти принципы станут символами «Третьей волны». Применительно к власти они трансформируются в целый набор из 25 «исходных положений» [21, с. 574-778]. Но это, как говорится, в общем. А вот конкретно, поведение человека предлагается разбить на семь шагов (поведенческих актов), причем каждый поведенческий акт организуется и реализуется как иерархия функциональных систем, в которых начальные (мотивационные) и конечные исполнительские звенья жестко связаны между собой в одну органичную систему [22, с. 448-449].
Но обратимся к сути вопроса о духовном коде. Таким духовным кодом формально выступают, как правило, определенные символы, которые в сжатой, гротескной, порой даже метафоричной форме выражают и отражают идеалы, принципы и убеждения субъекта социального творчества. Символизация есть практическое отражение субъектных характеристик личности участника процесса социального творчества. И, конечно, символы символам рознь. Мы имеем в виду мировоззренческие символы, отражающие не функционально-биологический или психофизиологический аспекты жизнедеятельности человека, а его духовную деятельность, духовную культуру из которых происходит формирования мировоззренческих идеалов личности.
Формируя мировоззренческие идеалы и наполняя такие идеалы высшими духовными силами своей сущности, человек преодолевает ограничительные рамки собственной бытийности, биологическое время своего существования. Он становится субъектом всемирной истории ду-хотворения, участником диахронического развития, обретает подлинное бессмертие, продолжая себя в других. Такая великая эстафета духовной преемственности составляет подлинную основу социализации, высший уровень человеческой деятельности, подлинное, а не мнимое человеколюбие. Любовь к человеку, основанная и выпестованная духовностью, обращенностью к высшим мировоззренческим идеалам и образам, определяет и подлинный смысл его жизни, его назначение, его судьбу.
Ссылки:
1. Лойфман И.Я. Мировоззренческие штудии. Екатеринбург, 2001.
2. Мур Дж.Дж. Природа моральной философии: Пер. с англ. М., 1999.
3. Там же.
4. Там же.
5. Лойфман И.Я. Указ. соч.
6. Там же.
7. Соловьев Э.Ю. Соловьев В.С. Чтения о богочело-вечестве // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. СПб., 1912.
8. Лойфман И.Я. Указ. соч.
9. Филатов В.И. Социально-онтологические основа-
ния целостности человека. М., 2001.
10. Щербакова Г.В. Убеждение в его отношении к знанию и вере. Томск, 1984.
11. Платон. Государство // Платон. Соч. в 4 томах. М., 1994.
12. Леви-Строс К. Первобытное мышление: пер. с фр. М.,1999.
13. Хюбнер К. Истина мифа: пер. с нем. М., 1996.
14. Матвеева А.И. Духовная социализация личности как основа социального взаимодействия. Екатеринбург, 2010.
15. Тростников В. православная цивилизация. М., 2004.
16. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х т. М., 1975-1977.
17. Соловьев В.С. Тайна прогресса / Соловьев В.С.Сочинения в 2-х т. М., 1988.
18. Филатов В.И. Социально-онтологические основания целостности человека. М., 2001.
19. Соловьев Э.Ю. Соловьев В.С. Чтения о богочело-вечестве // Соловьев В.С. Собр. соч. В 10-ти т. СПб., 1912.
20. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского // Махлин В.Л. Михаил Бахтин: Философия поступка.
References (transliterated):
1. Loyfman I.Y. Mirovozzrencheskie shtudii. Ekaterinburg, 2001.
2. Mur J.J. Priroda moral'noy filosofii: Transl. from English. M., 1999.
3. Ibid.
4. Ibid.
5. Loyfman I.Y. Op. cit.
6. Ibid.
7. Solov'ev E.Y. Solov'ev V.S. Chteniya o bogoche-lovechestve // Solov'ev V.S. Sobr. soch. In 10 vols. SPb., 1912.
8. Loyfman I.Y. Op. cit.
9. Filatov V.I. Sotsial'no-ontologicheskie osnovaniya tselostnosti cheloveka. M., 2001.
10. Shcherbakova G.V. Ubezhdenie v ego otnoshenii k znaniyu i vere. Tomsk, 1984.
11. Platon. Gosudarstvo // Platon. Soch. v 4 tomah. M., 1994.
12. Levi-Stros K. Pervobytnoe myshlenie: transl. from French. M.,1999.
13. Hyubner K. Istina mifa: transl. from German. M., 1996.
14. Matveeva A.I. Duhovnaya sotsializatsiya lichnosti kak osnova sotsial'nogo vzaimodeystviya. Ekaterinburg, 2010.
15. Trostnikov V. pravoslavnaya tsivilizatsiya. M., 2004.
16. Gegel' G.V.F. Entsiklopediya filosofskih nauk. In 3 vols. M., 1975-1977.
17. Solov'ev V.S. Tayna progressa / Solov'ev V.S.Sochineniya v 2-h t. M., 1988.
18. Filatov V.I. Sotsial'no-ontologicheskie osnovaniya tselostnosti cheloveka. M., 2001.
19. Solov'ev E.Y. Solov'ev V.S. Chteniya o bogoche-lovechestve // Solov'ev V.S. Sobr. soch. In 10 vols. SPb., 1912.
20. Bahtin M.M. Problemy tvorchestva Dostoevskogo // Mahlin V.L. Mihail Bahtin: Filosofiya postupka. M.,
М., 1990 ; Его же. Философия поступка // Философия и социология науки и техники. Вып. 1984-1985. М., 1986.
21. Ионин Л.Г. Масса и власть сегодня (актуальность Э. Канетти) // Вопросы философии. 2007. № 3. С. 3-14.
22. Анохин П.К. Философские аспекты теории функциональных систем. М., 1988.
1990 ; Нет. РНоБоАуа роБІирка // Filosofiya і sotsiologiya паикі і tehniki. ^ие 1984-1985. М., 1986.
21. Іопіп L.G. Massa і vlast' segodnya (aktual'nost' Е. Kanetti) // Voprosy filosofii. 2007. N0. 3. Р. 3-14.
22. АпоЫп Р.К. Filosofskie aspekty teorii funktsional'nyh sistem. М., 1988.
