CC BY
38КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ
© Коллектив авторов, 2014 УДК 616.895.8
Для корреспонденции
Тетеркина Татьяна Ивановна - кандидат медицинских наук,
врач-психиатр ГУ «Республиканский научно-практический центр
психического здоровья», ведущий научный сотрудник НМУ
«Республиканский центр проблем человека» Белорусского
государственного университета
Адрес: 220053, Беларусь, г. Минск, Долгиновский тракт,
д. 152, корп. 8
Телефон: (37517) 289-80-69
E-mail: mikulovic@mail.ru
Т.И. Тетеркина1,3, О.В. Корсак2, Д.И. Сагайдак3, А.П. Гелда1
Принцип симметрии в изменениях сознания у субъектов магических апотропеических ритуалов и пациентов с шизофренией
The principle of symmetry in altered mental state of subjects of magic apothropeic rituals and patients with schizophrenia
T.I. Teterkinai, 3, O.V. Korsak2, D.I. Sagaydak3, A.P. Geldai
A comparative analysis of traditional folklore (apothropeic) texts and clinical manifestations of schizophrenia has demonstrated the value of the principle of symmetry in the study of culturally based and pathological psychic phenomena for formation of altered mental states in healthy individuals - subjects of magic rituals and in patients with schizophrenia. Emphasized is the leading role of temporal-spatial characteristics of consciousness due to their symmetry peculiarities in the development of clinical symptoms of schizophrenia and its possible pathogenic pathway. Key words: apothropeic texts, symmetry principle, consciousness, schizophrenia
1 ГУ «Республиканский научно-практический центр психического здоровья», Минск, Беларусь
2 УО «Белорусский государственный педагогический университет имени М. Танка», Минск, Беларусь
3 НМУ «Республиканский центр проблем человека» Белорусского государственного университета, Минск, Беларусь
1 Republican Research and Practice Center of Mental Health, Minsk, Belarus
2 M.Tanke State Pedagogical University, Minsk, Belarus
3 Republican Human Problems Center, Minsk, Belarus
Ценность принципа симметрии в изучении культурно обусловленных и патологических психических феноменов для формирования изменений сознания у здоровых людей - субъектов магических ритуалов и пациентов с шизофренией - продемонстрирована при сравнительном анализе апотропеических текстов и клинических проявлений шизофрении. Акцентирована ведущая роль пространственно-временных характеристик сознания, связанных с их особенностями симметрии, в формировании клинической симптоматики шизофрении и возможного пути ее патогенеза.
Ключевые слова: апотропеические тексты, принцип симметрии, сознание, шизофрения
Ф
Симметрия в широком смысле означает упорядоченность в противоположность беспорядку, хаосу. В силу этого общенаучный принцип симметрии, предполагающий единство симметрии и асимметрии, обладает мощной законообразующей силой: если в неких объектах регулярно проявляются симметрия и/или асимметрия, то все, что феноменологически происходит с данными объектами и связано с этими симметрией-асимметрией, достигает уровня закона. Традиционно считается, что симметрия более присуща неживой, а асимметрия - живой природе.
55
КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ
Принцип симметрии относительно недавно был введен в изучение теоретических объектов, включая психическую деятельность человека. Так, в 90-х годах прошлого столетия ведущие ученые в области исследования функциональной асимметрии головного мозга человека Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова показали, что восприятие, эмоции, память, мышление, сознание и связанные с ними моторные и сенсорные функции человека организованы в пространстве и времени асимметрично. Главными здесь выступают праволевое неравенство индивидуального пространства человека, а также асимметрия его прошлого и будущего времени [3, 4].
Симметрию и асимметрию можно проследить также в культуральных объектах, и не только в материальных (например, в архитектурных сооружениях), но и в таких, как традиционные магические ритуалы, относимые к этническим стереотипам поведения [1], и в обусловливающем их мифологическом мышлении. Можно без преувеличения сказать, что мифологический (в случае ритуального поведения - магический) компонент последнего имеет место у всех здоровых людей. Вне ритуалов их поведение ничем не отличается от обычного; магическая составляющая активизируется в состояниях эмоционально-психологического напряжения, «вызывая к жизни» магические ритуалы.
В последнее время обращается внимание на сходство определенных психических и поведенческих феноменов, принятых в некоторых культурах, с теми, что наблюдаются при психической патологии. Маргинальность психических особенностей, обозначенных культуральными рамками, с одной стороны, и превосходящих границы нормального функционирования - с другой, обусловливает необходимость установления критериев для их разграничения в клинической практике. В текстах Международной классификации психических болезней отмечается, что проблема их соотношений и дифференциации недостаточно изучена [10]. Нами высказано предположение, что подобие таких феноменов при условии существования сходных проявлений в лежащих в их основе асимметриях-симметриях могут свидетельствовать об общих корнях этих феноменов, а различия могут выявить наиболее существенные сдвиги в психике человека в патологии. Правомерность такого сравнения подтверждает высказывание В.П. Самохвалова о том, что суеверия представляют собой «бред» нормальных людей. По мнению автора, кататонические эмоциональные и двигательные расстройства при шизофрении могут быть сопоставлены с особенностями архаического сознания, а многие черты бредового мышления типологически сходны с архаическим мышлением [13].
Что касается принципа симметрии по отношению к шизофрении, то последняя представляет
собой наиболее «показательное» в этом плане психическое расстройство. В самом его названии уже заложено, по E. Bleuler, «расщепление рассудка», которое выражается в амбивалентности мышления, чувств, «раздвоении личности». Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова отмечают, что с увеличением продолжительности заболевания нарастает тенденция к функциональной симметризации полушарий головного мозга [4]. На основе изучения индивидуальных профилей функциональной асимметрии головного мозга пациентов нами определены модели шизофрении, среди которых главное место занимает симметричный паттерн. Показано, что одинаковое распределение функций между полушариями мозга не означает функционального единства, а, наоборот, приводит к разобщенности и замкнутому, неполноценному функционированию каждого из них [18, 21].
Принцип симметрии находит свое выражение через фундаментальные пространственно-временные характеристики объектов. К сожалению, приходится признать, что пространство и время в переживаниях больных шизофренией до настоящего времени изучены крайне мало, а в предлагаемом аспекте - в сравнительном описании с имеющими место в культурных феноменах - в научной литературе вообще не представлены. Сказанное подтверждает актуальность данного исследования.
Цель данного исследования - представить особый подход к изучению шизофрении на основе общенаучного принципа симметрии путем экстраполяции психических и поведенческих феноменов, описанных при изучении традиционных апотропеи-ческих (оберегательных) текстов, на симптоматику заболевания для выявления сходства и различий в изменениях сознания здоровых лиц и пациентов с шизофренией.
Материал и методы
Объектами изучения избраны, с одной стороны, традиционные апотропеические (т.е. относящиеся к апотропеям, оберегам) тексты, отражающие иррациональную ментальность подверженных суевериям и склонных к ритуальному поведению здоровых людей, с другой - симптоматика шизофрении, для которой характерным является нарушение логического мышления, а в клинической картине значительное место занимают стереотипии в речевой, мыслительной, эмоциональной и поведенческой сферах.
В работе анализировались более 2 тыс. апотро-пеических текстов, собранных исследователями на территории Беларуси с XIX столетия по настоящее время. Материалы этого уникального культурологического пласта в исследованиях по психопатологии используются впервые.
Обследование пациентов с шизофренией (1200 человек) проводилось сплошной выборкой безотно-
56
Т.И. Тетеркина, О.В. Корсак, Д.И. Сагайдак и др.
сительно к форме заболевания. Использовался метод сравнительного анализа содержания апотропеических текстов и клинической картины шизофрении. При этом внимание обращалось на особенности переживания пространства и времени, отражающие состояния сознания субъектов апотропеических магических ритуалов и пациентов с шизофренией.
Результаты и обсуждение
Первоочередного, на наш взгляд, внимания заслуживает анализ фольклорных оберегательных текстов в аспекте проявлений симметрии-асимметрии описываемых в них психических и поведенческих феноменов, поскольку они вряд ли известны психиатрам.
Согласно краткому определению О.В. Корсак, оберег - это символическая магически-ритуальная деятельность, в том числе вербальная, направленная, согласно народным представлениям, на предотвращение агрессии, угрожающей существованию и функционированию объекта, в отношении которого инициируется данная деятельность. Главным объектом оберегов является сам человек. Под агрессией имеются в виду вредоносные действия со стороны одухотворенных в сознании людей сил природы и персонажей с разной степенью мифичности (отметим, что в апотропеической ситуации мифологизируются все активные компоненты -агрессивный агент, магический ритуал, его субъекты и средства, а также время и место его исполнения). В оберегательных текстах даются предписания к исполнению магических ритуалов и прямо либо контекстуально представлена их мифологическая основа в виде архаических представлений о мире и древних верованиях [7].
Как видно из определения оберега, уже в нем самом заложена энантиоформность (зеркальная симметрия), которая заключается в оппозиции моральных категорий добра и зла. Среди других противоположностей, выявленных в апотропеических текстах, можно назвать такие основополагающие для построения модели мира и аксиологические категории, как порядок - хаос, свет - тьма, день - ночь, верх - низ, правое - левое, переднее -заднее, свое - чужое, сотворение - разрушение, жизнь - смерть, польза - вред и т.д. Модель мира предназначена выражать соотношения его элементов в пространственно-временных координатах и определять место человека в этой структуре.
Свое отношение к миру архаический человек проявлял тем, что разделял пространство на свое и чужое прежде всего в горизонтальном измерении. «Свое» пространство концентрировалось около самого человека. Налаживая контакты с окружением, он осваивал все новые территории, которые концентрически расширялись от дома до Вселенной [1].
Сталкиваясь с враждебной для себя средой, человек вынужден был укреплять границы освоенных им территорий, в первую очередь жизненно важной - своего дома, который превращался в замкнутое, оборонительное пространство [17]. Когда в результате действий враждебных сил границы своего пространства нарушались, главным инструментом обороны служил оберег, назначением которого было противодействовать агрессивным устремлениям.
По вертикали, по архаическим представлениям, мир имел трехъярусное строение. Модель, где верхний мир богов противопоставлялся среднему миру живых, а тот - нижнему миру мертвых путем двухразового противопоставления верха и низа [11, 16], системно проявлялся в славянской мифологии. Представления о трехъярусном мире прослеживались и в природе, и в самом человеке, и в конструкции его дома [5, 14].
В текстах оберегов выявлены три основные сферы, которые повторяют эти древние взгляды. Кроме реального мира, который выступает в изучаемых текстах в качестве опоры мироздания, в переживаниях субъектов апотропеических ритуалов существуют 2 противоположные пространственно-временные конструкции [7, 8].
Идеальное, сакральное пространство - пространство, где все представляется совершенным, идеально слаженным, симметрично устроенным. К идеальному ритуальному пространству предъявляется требование особой чистоты в широком смысле слова. В оберегах идеальное пространство представлено присущими ему элементами: рафинированными, правильными ритуальными движениями, субъектами с разной степенью сакральности их статуса [Богом, божествами, святыми, священнослужителями, крестными родителями, людьми, олицетворяющими образ первого (первый встречный, первый ребенок в семье и т.д.)], сакральными средствами (такими, как крест, освященные вода, пища, растения, тканые полотна), магическими символами (круг, квадрат, дуга, отрезок и т.д.) и сакральными локусами (храмы, красные углы в избах, где помещаются иконы, источники с чистой водой и т.д.). С положительными характеристиками сакрального связываются верх, передняя и правая части пространства оберегов. Сакральное пространство выступает в текстах защитником человека и других объектов, способствует их сохранению и естественному развитию. Четкая граница между ним и реальным пространством отсутствует, реальный мир открыт идеальному, тяготеет к нему.
Идеальное, сакральное время оберегов представлено светлым временем суток, когда нечистые силы, в понимании людей, имеют минимальную активность. Дневное время способствует притяжению для реализации апотропеической цели высших божественных сил. Об этом, например, свидетельс-
Ф
Российский психиатрический журнал № 2, 2014
57
КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ
твует характерное начало многих апотропеических текстов: «Первым разом, Божьим часом...». Время и пространство сакрального имеют семантику пер-возданности, восходящую ко временам сотворения мира.
Пространство дереализованного мира в изученных фольклорных текстах представляется зеркально симметричным к реальному, противо-пололожным по своей организации и четко отграничивается, отчуждается от него. В антипространстве, как считается, господствуют нечистые силы (дьявол, черти, ведьмы, ходячие покойники, болезни, анимизированные неблагоприятные природные факторы). Проявлениями инфернального, негативного в мире живых выступают нижние, левые, задние, теневые места в пространстве, наиболее типичные среди них - место вокруг гроба с покойником, могила, кладбище. Пространство «того света» представляется опасным, оно выступает в текстах как пространство-агрессор. Принадлежащими «тому свету» являются шум, крики, битье по железным предметам: «Молодые девчата запрягались в соху, а старые бабы брали в руки сковороды, косы и другие гремящие предметы и, раздевшись догола, с громким криком, визгом, шумом, треском обводили борозду вокруг деревни. Весь этот шум имел, наверное, целью напугать моровую панну и выгнать ее из села, если она в нем засела; а борозда - это своеобразное "чурание", обращение к Чуру, чтобы он не пускал болезнь через границу владений своего рода. Мужчины не должны участвовать, а если кто-то из них попадется на дороге, его забивают до полусмерти.» [2].
И наоборот, часть оберегов представлена ритуалами шептания. Содержание таких посланий запрещалось предавать огласке. Некоторые ритуалы предписывалось исполнять в строгом молчании. Высказывается мнение, что молчание показывает на принадлежность другому миру, так как «говорение - признак мира людей» [1]. Нередко предписывалось исполнять магическое действие строго в одиночку, отгородившись от окружающих.
Во многих магических ритуалах совершались движения наоборот, задом наперед. Например: «Во время вечернего припадка больной как можно быстрее идет к церкви и трижды обегает вокруг нее, потом кладет на церковное крыльцо какую-нибудь монету и идет домой задом наперед. Выздоровление будет более быстрым и полным, если больной избежал встреч и не оглянулся назад» [12].
Символика «того света» часто воплощалась в ритуалах переворачивания, как, например, в обычае раскапывать могилу и переворачивать покойника при подозрении, что он «был вампиром либо колдуном, ведьмой, двудушником».
Дереализованное, искаженное время, соответствующее времени «того света», в апотропеических текстах представлено ночным временем суток,
когда на земле, как считается, верховодят потусторонние злые силы. Время антимира представляется движущимся наоборот, о чем свидетельствуют ритуальные движения людей, исполняемые в обратной последовательности. Значение придается временной категории последнего как означающей конец, смерть. Время антимира отождествляется с опасностью и само по себе воспринимается как время-агрессор. Любое событие, происходящее в ночное время либо в особые даты и периоды народного календаря, приобретает зловещий смысл, так как считается, что в это время открываются границы искаженного мира. Ритуалы наполняются хотя и символическим, но агрессивным содержанием.
В научных работах О.В. Корсак пространство и время апотропеев впервые представлено не просто как время и место совершения магического ритуала (так называемый «хронотоп»), а как наиболее существенная, фундаментальная характеристика оберегов. Показано, что по мере увеличения актуальности агрессии трансформируются пространственно-временные характеристики мира, где находятся объекты оберегов, происходит перераспределение соотношений реального, идеального и дереализованного [7-9].
Под пространством и временем, переживаемыми пациентами с шизофренией, мы также подразумеваем не знание ими текущей даты и места нахождения, а качественные характеристики сознания, фигурально: «в каком свете» ощущает себя пациент.
Идеальные пространство и время в переживаниях пациентов c шизофренией относительно мало представлены, выявляемая симметрия здесь не означает упорядоченности, слаженности, а отождествляется с однообразностью и статичностью, присущими скорее неживому [20]. Даже когда в бредовых переживаниях и галлюцинациях фигурируют образы Бога, святых, ангелов, то они чаще всего не несут в себе однозначного положительного радикала. Эти образы противоречивы, они могут включать одновременно и божественные, и демонические черты, отдавать и «хорошие», и «плохие» приказы, возбуждать у пациентов полярные переживания, способствовать возникновению непродуктивных метафизических рассуждений о сосуществовании добра и зла, амбивалентных желаний и побуждений к неадекватным поступкам. Так, во время принятия пищи один из пациентов чувствовал, что за его плечами находятся два ангела: один из них, находящийся справа, приказывал ему есть, а другой, который был слева, запрещал ему это делать. В результате пациент испытывал противоположные желания и, приступив к еде, тут же отказывался от нее. Это способствовало формированию у него амбивалентного мышления и бесконечных бесплодных мыслей «о борьбе добра и зла». Прямые контакты с «высшими силами», воз-
58
Т.И. Тетеркина, О.В. Корсак, Д.И. Сагайдак и др.
никающие в галлюцинаторных образах и бредовых переживаниях, о которых говорят пациенты, воспринимаются ими преимущественно как несущие отрицательный заряд.
Основные нарушения при шизофрении находятся в сфере пространства и времени дереализован-ного, искаженного мира. В нем обнаруживаются те же характеристики, что описаны для сознания субъектов магических апотропеических ритуалов -с акцентуацией нижней, задней, левой частей пространства и обратного течения времени. Пространственные локусы в сознании пациентов не столь четко обозначены, как в магических ритуалах, для исполнения которых они имеют особое значение. Зато иные, чем в реальности, пространственно-временные параметры очень наглядно проявляются в двигательном поведении пациентов, которое можно охарактеризовать как «антиповедение» [19]. Пациенты часто отворачиваются при обращении к ним, отбегают назад либо в сторону, пятятся, кружатся вокруг своей оси, катаются по полу, надевают вывернутую наизнанку одежду. Один из них переворачивал дома всю посуду, считая, что «так должны делать настоящие мужчины». Пациенты выявляют пренебрежение моральными устоями общества: показыванием кулаков, фиг, плеванием, сквернословием, выставлением напоказ своих половых органов, проявляют влечение ко всему низменному, противоестественному.
При анализе часто непонятной на первый взгляд речи некоторых пациентов с шизофренией нами выявлено, что они нередко произносят слова, переставляя буквы в обратной последовательности, и показывают это на письме. Так, один из них свою фамилию повсюду писал не «Новик», а «Кивон». Ранее нами уже был описан феномен обратной последовательности устной речи и письма у пациентки с эпилепсией, высказана гипотеза о том, что в его основе лежит нарушение временной организации психических процессов, когда события прошлого времени как будто опережают настоящее и будущее [15]. Н.Н. Брагина и Т.А. Доброхотова обращают внимание на то, что организация движений и психических процессов наоборот сопровождается нарушением поведения человека, физической и умственной деградацией [3, 4].
В переживаниях пациентов с шизофренией словно наступает долгая всеобъемлющая ночь, где они сами и окружающая обстановка погружены во тьму, все представляется в черном, негативном свете. Показательно, что пациенты не только не избегают темноты, а стремятся к ней: завешивают окна, запираются в помещениях, где нет окон, забиваются в темные углы, накрываются с головой одеялом, закрывают лицо руками и одеждой, залезают под кровати, укладываются на пол лицом вниз, прячутся в подвалах и подъездах. Особенно неупорядоченной активность пациентов, страдающих
шизофренией, как известно, становится в ночное время. В рисунках пациентов также преобладают темные зловещие тона.
В сознании больных возникают вселяющие ужас фантастические и звероподобные образы чертей, ведьм, чудовищ, вампиров, покойников, мертвых, встающих из могил. Пациенты с шизофренией прямо говорят о своих контактах с «тем светом» и его персонажами, разговаривают с мертвыми, заявляют, что ими овладели потусторонние силы, например, «внутри сидит дьявол, который приказывает делать плохое». По мнению Ф.В. Кондратьева, в частности, сатана как фигурант психопатологических расстройств встречается чаще, чем светлые образы, и этот образ идет от фольклорных представлений [6].
Все негативное, что происходит с пациентами с шизофренией, их мыслями, переживаниями, поведением, можно назвать антимиром, который овладевает сознанием человека и диктует свои законы [20].
В переживаниях пациентов с шизофренией грань между реальным и нереальным, своим и чужим стирается, и это имеет следствием потерю больным человеком своей индивидуальности, что считается одним из кардинальных проявлений шизофрении. Индивидуальное пространство, а с ним и человеческое «Я» как будто растворяются в чужеродном антипространстве, которое охватывает самого пациента и все, что окружает его и существует в его представлениях. Проявлениями утраты «своего» являются физическая неухоженность, акты оголения, употребление в пищу несъедобного, разрушение жилья, выбрасывание из дома необходимых предметов, заполнение пространства вокруг себя хламом и нечистотами, уходы из дома и бродяжничество, саморазрушительные действия.
По наблюдениям К. Ясперса, «разрушение "Я" отражается в шизофреническом переживании "конца света"» [22]. Пациент, который проходил лечение в нашем центре, так выразил пережитое им: «При поступлении в больницу я видел апокалипсис. Виденная мною Земля в астральном виде была примерно такой (рисует круг с четырьмя симметричными клиньями). Большая темно-красная масса с каплями, торчащими из нее, неслась прямо на меня. Слышен был голос свыше: "Бог спасет, но и он считает, что спастись невозможно". Однако потом голоса говорили по-другому, что спасение возможно. Когда я стал чувствовать себя лучше, все стало на свои места. В больнице православный священник с сестрой дали мне выпить святой воды, и мне стало намного лучше, "привидения" отошли на другой план и быстро испарились».
Дереализация пространства и времени в сознании больных шизофренией сопровождается переживанием ими не только гибели мира, но и собственной смерти. Они проявляют особый интерес ко
Ф
Российский психиатрический журнал № 2, 2014
59
КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ
всему, что связано с разрушением и смертью, тема последней постоянно звучит в их самоописаниях. В рисунках и татуировках фигурируют могилы, надмогильные кресты, антропоморфные образы смерти. Показательны высказывания пациентов, такие, как «меня нет», «внутри ничего нет, внутренние органы сгнили», «я мертвец». Сам пациент, особенно тот, который находится в кататоничес-ком ступоре, своим неподвижным взглядом, молчанием и окоченелыми мышцами может казаться неживым. Заметим, что ритуальное молчание издревле вошло в похоронный обряд как знак уподобления покойным.
Демонстративным «тогосветным»проявлением при кататонии выступают также эхо-феномены (эхолалии, эхопраксии). Эхо в фольклорных текстах воплощает собой прямой звуковой контакт с потусторонним миром (это как будто сигнал «оттуда»). При кататоническом возбуждении движения пациентов характеризуются симметричностью, стереотипной ритмичностью с высокой вероятностью импульсивных действий и деструктивного поведения.
Присущая «антимиру» мортальность выступает и как общая тенденция при шизофрении. Многие пациенты теряют витальные инстинкты: отказываются от пищи и питья, могут выходить обнаженными на мороз (может быть, недаром однокоренные последнему слова - «мрак», «мор»), не заботятся о своем укрытии. Влечение к смерти реализуется непосредственно в суицидальном поведении пациентов с шизофренией.
При истощении активности «антимира» пациенты как действующие лица из «антигероев» последнего превращаются в его жертв. Происходят обеднение, минимизация, стереотипизация психической жизни пациентов. Отдельные звуки, выкрики, обрывки фраз, одни и те же вопросы, нелепые высказывания, вычурные движения многократно повторяются в неизменном виде. Один из больных проставил чернильные отпечатки своего пальца по периметру каждой страницы всех своих документов. Очень показательны письменные стереотипии, состоящие из бессодержательных, витиеватых знаков, которые шаблонно дублируются пациентами, заполняя все их свободное время. Со слов пациентов, так происходит «само собой». Именно стереотипии предстают как едва ли не основная форма психических проявлений шизофрении в ее конечных состояниях.
Заключение
Проведенное исследование показало, что основные закономерности измененных состояний сознания человека формируются в соответствии с принципом симметрии, реализуемым через индивидуальные пространство и время.
Изменения переживания пространства и времени имеют место как у здоровых носителей архаического мифологического мышления - субъектов магических оберегательных ритуалов, так и у пациентов с шизофренией. Эти изменения сознания определяют модус психической деятельности, диктуют поведение людей и способ их жизнедеятельности.
Идеальный, сакральный мир с его совершенством и гармонией, который тяготеет к реальному, занимает значительное место в сознании здоровых людей и в «чистом» виде не представлен у пациентов с шизофренией. Для сознания как здоровых суеверных людей, так и пациентов с шизофренией особо важное значение приобретают искаженные, дереализованные пространство и время, которые можно охарактеризовать как «антимир».
У здоровых людей дереализационные состояния, сопровождающиеся переживанием искаженного мира, кратковременны, возникают во время оберегательных магических ритуалов, уравновешиваются идеальными, сакральными пространством и временем. Последние по своей чистоте и гармонии напоминают «первовремя» и «перво-пространство», описанные в литературе по мифологии. Дереализованный мир в сознании пациентов с шизофренией существует длительно и в своем крайнем выражении становится похожим на Мировой Хаос, предшествовавший сотворению Космоса.
Кардинальное различие между переживаниями пространства и времени у здоровых и больных людей заключается в степени отчуждения своего от чужого. У здоровых людей оппозиция этих противоположностей является условием сохранения собственной идентичности и существования в окружающей среде. При внешней опасности наблюдается усиление данной оппозиции до резкой асимметрии ее составляющих (свое - чужое), когда представители своего, реального мира вступают в противодействие с чужим «антимиром» посредством магических ритуалов. У пациентов с шизофренией свое не отделяется от чужого, а тождественно, симметрично ему (свое = чужое). Результатом является потеря человеком, страдающим шизофренией, своей индивидуальности и «растворения» в чужеродном «антимире».
Оппозиция свое - чужое имеет экзистенциальный контекст и коррелирует с оппозицией жизнь -смерть: в них свое означает жизнь, а чужое - смерть. Асимметрия своего и чужого в традиционных оберегательных ритуалах обусловливает их апотропеи-ческую, витальную направленность, симметрия при шизофрении - мортальные тенденции. Последние понимаются не только как суицидальные наклонности пациентов, но могут рассматриваться в русле генеральной линии развития болезни, приводящей
60
Т.И. Тетеркина, О.В. Корсак, Д.И. Сагайдак и др.
к психической дефицитарности, когда психическая деятельность пациентов минимизируется, нивелируется, сводится к небытию.
Организация пространства и времени в сознании исполнителей магических оберегательных ритуалов и пациентов с шизофренией по формам симметрии значительно отличается от имеющего место в обычной, повседневной жизни у здоровых людей. Если в реальном пространстве бульшую значимость имеют правые, передние, верхние его части, а время воспринимается человеком как движущееся от прошлого к будущему, то в дереализованном, искаженном мире бульшую актуальность приобретают левая, задняя, нижняя части пространства, время в сознании субъектов ритуалов и пациентов в активных психотических состояниях может восприниматься движущимся вспять. Это свидетельствует о преобладающем значении энантиоформных пространственно-временных параметров искаженного мира, который воспринимается как копия-негатив реального. При кататонии пространство для пациентов теряет свою актуальность, время как будто останавливается, психическая деятельность при этом словно прекращается, что, судя по эхола-личным, эхопраксичным, двусторонне-симметрич-ным двигательным феноменам, сопровождается зеркальной симметризацией индивидуальных пространства и времени.
В некоторой мере кататонические проявления внешне напоминают проявления, наблюдаемые при так называемых состояниях психического «дефекта». Финальная стадия болезни обычно наступает у пациентов после прекращения действия «антимира», сопровождается угасанием психической деятельности, дезактуализацией пространства и ослаблением значимости, нивелированием времени и также, вероятно, связана с их симметризацией. Однако с учетом характера речедвигательных
и других стереотипий в клинической картине симметрия здесь носит шаблонный, репликативный характер, сравнимый с процессом копирования и множения. Ведь для получения копии необходимо получение сначала зеркального отпечатка оригинала и последующего поворота копии вокруг инверсной оси (двойной зеркальный поворот). Только после этого возможно множение образца по шаблону (реализация симметрии переноса). Трудно представить, что этот процесс воспроизводится каждый раз для каждой стереотипии. Очевидно, предпосылки для репликации и множения имеются уже в самих измененных пространстве и времени в сознании пациентов. Повороты же в пространстве и времени сначала на 180°, затем - на 360°, формирующие разные типы симметрии, по нашему мнению, отражают стадии течения шизофрении и обусловливают нивелирование психической жизни на конечных этапах болезни.
Результаты исследования с привлечением уникального культурологического материала и основанные на общенаучном принципе симметрии позволили выявить фундаментальную роль пространственно-временных изменений в формировании искажений сознания у субъектов обе-регательных магических ритуалов и пациентов с шизофренией. Вместе с тем полученные результаты подлежат дальнейшему осмыслению. Так, например, остаются неизвестными причины смены форм симметрии через пространственно-временные «перевороты» при шизофрении, соответствующие, по нашему мнению, стадиям развития заболевания. Этим обусловлен запуск механизма множения при стереотипиях, в связи с чем у части пациентов заболевание начинается сразу с дефи-цитарной симптоматики, сопряженной, по нашим представлениям, с двойным зеркальным поворотом пространства и времени в сознании пациентов.
Сведения об авторах
Тетеркина Татьяна Ивановна - кандидат медицинских наук, врач-психиатр ГУ «Республиканский научно-практический центр психического здоровья», ведущий научный сотрудник НМУ «Республиканский центр проблем человека» Белорусского государственного университета (Минск, Беларусь) E-mail: mikulovic@mail.ru
Корсак Ольга Владимировна - кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и методики преподавания искусства, УО «Белорусский государственный педагогический университет им. М. Танка» (Минск, Беларусь)
Телефон: (37517) 200-56-10
Сагайдак Дмитрий Ильич - кандидат физико-математических наук, директор НМУ «Республиканский центр проблем человека» Белорусского государственного университета (Минск, Беларусь) Телефон: (37517) 209-54-75
Гелда Анатолий Петрович - кандидат медицинских наук, заведующий лабораторией клинико-эпидемио-логических исследований ГУ «Республиканский научно-практический центр психического здоровья» (Минск, Беларусь) E-mail: rkpb@mail.belpak.by
Российский психиатрический журнал № 2, 2014 61
КЛИНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИИ
Литература
1. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре: Струк-тур.-семант. анализ восточнослав. обрядов. - СПб.: Наука, 1993. - 237 с.
2. Богданович А.Е. Пережитки древнего миросозерцания у белоруссов: Этногр. очерк.- Гродно: Губерн. тип., 1895. - 185 с.
3. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. - М.: Медицина, 1981. - 288 с.
4. Брагина Н.Н., Доброхотова Т.А. Функциональные асимметрии человека. - М.: Медицина, 1988. - 240 с.
5. Зайкоуск Э.М. Касмалапчныя уяуленн старажытнага насельнщтва Беларус // Пстарычна-археалапчны зборшк. Памяц Мiхася Ткачова: У 2 ч. / Уклад. А.А. Мяцельсм. -Мшск: ТАА «Сантанас», 1993. - Ч. 1.- С. 79-93.
6. Кондратьев Ф.В. Религиозность и психопатология. Аспекты взаимовлияния // Рос. психиатр. журн. - 2012. - № 5. - С. 5-13.
7. Корсак В.У. Мiфасемантыка i функцыянальнасць бела-русмх абярэгау у кантэксце стара-жытнай мiфалагiчнай Ыстэмы: Аутарэф. дыс. ... канд. фш. навук. - Мiнск, 2006. - 22 с.
8. Корсак В.У. Просторава-часавая аргашзацыя беларуских абярэгау // Весц Беларус. дзярж. пед. ун-та. Сер. 1, Педаго-гiка. Психалопя. Фiлалогiя. - 2006. - № 2 (48). - С. 66-69.
9. Корсак В.У. Таямнщы беларусюх абярэгау. - Мiнск: Беларусь, 2013. - 232 с.
10. Международная классификация психических и поведенческих расстройств: Клинические описаниия и указания по диагностике. - ВОЗ; Россия, СПб.: «АДДИС», 1994. - С. 87.
11. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа.- М.: Наука, 1976.- 407 с.
12. Никифоровский Н.Я. Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи, легендарные сказания о лицах и местах. - Витебск: Губерн. типолитогр., 1897. - 307 с.
13. Самохвалов В.П. Филогенетический принцип в анализе психопатологии шизофрении // Генетические и эволюционные проблемы психиатрии. - Новосибирск: Наука. Сиб. отд., 1985. - С. 150-173.
14. Свешникова Т.Н., Цивьян Т.В. К функции посуды в восточ-нороманском фольклоре // Из работ московского семиотического круга: Пространство и текст. «Основной миф». Семиотика фольклора. Семиотика авторского текста: Сб. / Сост. Т.М. Николаева. - М.: Яз. рус. культуры, 1997. -С. 344-375.
15. Тетеркина Т.И., Олешкевич Ф.В, Доброхотова Т.А. Феномен обратной последовательнос-ти устной речи и письма // Здравоохр. Белоруссии. - 1985. - № 3. - С. 74-75.
16. Топоров В.Н. Пространство и текст // Из работ московского семиотического круга: Пространство и текст. «Основной миф». Семиотика фольклора. Семиотика авторского текста: Сборник / Сост. Т.М. Николаева.- М.: Яз. рус. культуры, 1997. - С. 455-515.
17. Цивьян Т.В. К семантике пространственных и временных показателей в фольклоре // Сб. ст. по вторичным моделирующим системам / Тарт. гос. ун-т; редкол.: Ю. Лотман (отв. ред.) и др. - Тарту, 1973. - С. 13-17.
18. Цяцерюна Т.1., Аб'едкау В.Г., Гелда А.П. и др. Мадэ-лi парушэння пазнавальных працэсау пры шыза-фрэнп у аспекце функцыянальнай а^метрьи галаунога мозгу // Вест. Белорус. психиатр. ассоц. - 2008. - № 14. -С. 91-99.
19. Цяцерюна Т.1., Корсак В.У. Мiфатворчасць i стэрэатыпп у этнакультуры i пры псiхiчных растройствах // Психотер. и клин. психолог. - 2010. - № 1(32). - С. 33-43.
20. Цяцерюна Т.1., Корсак В.У, Гелда А.П. «Антысвет» у архаiч-най грамадскай свядомасц i у клшщы шызафрэнп // Психиатр., психотер. и клин. психолог. - 2013. - № 2(12). -С. 112-117.
21. Цяцерюна Т.1., Сагайдак Д.1. Ад функцыянальнай ашэтрып да мiжпаушарных стасункау // Здравоохран. - 2003.-№ 3.- С. 27-34.
22. Ясперс К. Общая психопатология // Педагогическая библиотека [Электронный ресурс]. - 2009. - Режим доступа: Шр:/Мшш.рес1!иЬ.ги/Воокз/3_0296-1.зМт. Дата доступа: 17.09.2009.
62
