CC BY
44Ловчикова Юлия Владимировна Российский государственный университет правосудия
Очный юридический факультет Россия, Москва ylovchikovau@mail. ru Lovchikova Yulia Vladimirovna Russian State University of Justice Full-time Law Faculty Russia, Moscow
ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОСТИ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ КАК ГАРАНТ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА В XXI ВЕКЕ Аннотация: в статье рассмотрено развитие принципа добросовестности, наблюдаемое в складывающихся для современного российского общества новых обстоятельствах: демократизация и информатизация. Показано, что в этих условиях данный принцип может стать критерием для соотношения действительности и закона, гарантом защиты прав человека от посягательств. Приведены примеры решений и разъяснений, вырабатываемых судами высших инстанций в России. С опорой на эти решения сформулированы признаки добросовестности.
Ключевые слова: принцип добросовестности, правовое регулирование, спорные ситуации, презумпция, справедливость, защита прав.
THE PRINCIPLE OF INTEGRITY IN CIVIL LAW AS A GUARANTEE OF HUMAN RIGHTS IN THE XXI CENTURY Annotation: the article examines the development of the principle of conscientiousness observed in the emerging new circumstances for modern Russian society: democratization and informatization. It is shown that under these conditions this principle can become a criterion for the correlation of reality and law, a guarantor
УДК: 347.1
BPfO №
of the protection of human rights from encroachments. Examples of decisions and clarifications produced by higher courts in Russia are given. Based on these decisions, the signs of good faith were formulated.
Key words: principle of good faith, legal regulation, controversial situations, presumption, fairness, protection of rights.
Первая часть Гражданского Кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) была принята 30 ноября 1994 года. За последующие десятилетия мир шагнул далеко вперед, как в развитии технологий (в первую очередь -информационных), так и в эволюции общественных отношений, и в результате глобальной демократизации на фоне формирования информационного общества человек XXI века получил еще большую степень свободы и простор для реализации своих прав. Появились принципиально новые понятия, такие, например, как понятие «сетевого гражданина», возникли и связанные с этими понятиями комплексы прав и возможностей [1, с. 128]. Известно: чем большую свободу действий получает субъект, тем сложнее ему себя контролировать, поэтому определенная часть граждан и стал злоупотреблять расширяющимися возможностями реализации своих прав. Законодатель, осознавая потенциальную несправедливость складывающихся новых реалий, с 1 марта 2013 года ввел изменения в ст. 1 ГК РФ в виде ч. 3 и 4 относительно принципов гражданского права - был введен принцип добросовестности, а ст. 10 ГК РФ была изложена в новой редакции, в соответствии с которой: осуществление гражданских прав в целях причинения вреда другому человеку порицается [2]. Таким образом, законодатель хотел не изменить правоотношения, а укрепить нравственные начала между их участниками; отныне фраза «разрешено все, что прямо не запрещено законом» перестала быть универсальной в любых правоотношениях. Целью данной работы является изучить правовую природу принципа добросовестности и определить его роль в гражданских правоотношениях XXI века.
ВРЮ №
Было бы неверным сказать, что до 1 марта 2013 года действующий ГК РФ не предусматривал требования добросовестности к субъектам гражданских правоотношений. Этот принцип выводился на практике с помощью судебного толкования ст. 10 ГК РФ. Используя накопленный судами РФ и зарубежных стран опыт, законодатель ввел в содержание ст. 1 ГК РФ рассматриваемое требование в качестве одного из основополагающих принципов [3, с. 33].
Важнейшей целью выдвигаемого принципа добросовестности стало обеспечение правового регулирования через связь буквы и духа закона и исключение возникающих в конкретных ситуациях противоречий между целями правового регулирования и статьями ГК РФ. Таким образом, принцип добросовестности выступает как это «дух» права на практике.
Также важно обозначить, что добросовестность в гражданском праве не равна справедливости, поскольку справедливость - понятие относительное и субъективное. Например, справедливость у каждой национальности, возрастной группы и конфессии может быть своей, в то время как добросовестность является более универсальной категорией, существенно важной и однородно воспринимаемой в многонациональной России XXI века [4, с. 13].
Как уже отмечалось выше, принцип добросовестности действует только тогда, когда уже имеющееся нормы права не соответствуют целям правоотношения. При этом данный принцип не включает универсальные модели поведения, для его применения необходимо учитывать конкретные спорные ситуации. Поэтому, вынося решение на основе принципа добросовестности, судья обязан его аргументировать, причем просто сослаться на ст. 1 ГК РФ в таком случае недостаточно (в этом проявляется принцип добросовестности уже не только сторон дела, но и самого суда). Например, в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ (ВАС) № 62 предложены критерии определения добросовестности поведения лиц, являющихся членами органов юридического лица. Согласно п. 4 этого Постановления, добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения
ВРЮ №
целей деятельности конкретного юридического лица, включая надлежащее исполнение публично-правовых обязанностей, возлагаемых на это юридическое лицо законодательством, поэтому при привлечении к ответственности юридического лица убытки могут быть взысканы с директора [5].
Важно подчеркнуть, что в этом же пункте Высший Арбитражный Суд назвал две составляющие недобросовестности - фактическую, выражающуюся в противоправности поведения, и волевую, выражающуюся в осознании неправомерности поведения. Опираясь на указанное решение ВАС, мы можем по методу «от противного» сформулировать признаки добросовестности: правомерное и волевое поведение.
На практике этот принцип заставляет управомоченных субъектов реализовывать свои права, предварительно удостоверяясь, что они имеют на то моральное право. Хозяйственные субъекты в нашей стране склонны менять условия заключаемых договоров на оказание различных услуг, особенно если они носят длительный характер (услуги связи у провайдеров, поставки с отсрочкой у логистических компаний и т.п.). Особенно болезненно воспринимаются клиентами односторонние изменения кредитных и депозитных договоров в банковской сфере [6, с. 115]. В связи с этим Президиум ВАС советует банкам при реализации предусмотренного кредитным договором права в одностороннем порядке изменять условия кредитования действовать, исходя из принципов разумности и добросовестности [7]. Приведенное положение как нельзя актуально в условиях глобализации, с учетом того, что политика банков нередко имеет национальную и даже региональную специфику [8, с. 5]. Предположим, Вы берете кредит в банке на 10 лет в валюте некоего государства. Спустя 5 лет данная валюта резко падает на рынке в связи со сменой власти в этом государстве. Банк хочет защитить себя от убытков и в одностороннем порядке меняет условие договора, а именно увеличивает срок кредита до 15 лет. Справедливо ли это по отношению к Вам? Конечно, нет. Президиум ВАС акцентирует внимание, что в подобных случаях поведение банка является нарушением принципа добросовестности, что совершенно недопустимо.
ВРЮ №
Ст. 1 ГК РФ адресует принцип добросовестности не только к уполномоченным, но и обязанным лицам, т.е. если законодатель не предоставил конкретные способы исполнения обязанностей, субъект выбирает их на свое усмотрение, исходя из принципа добросовестности. Например, в ч. 3 ст. 53 ГК РФ говорится, что лицо, уполномоченное выступать от имени юридического лица, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Законодатель не очерчивает круг компетенции представителя юридического лица, он лишь определяет принципы, из которых должен действовать представитель. Однако в ч. 3 ст. 307 ГК РФ законодатель пошел дальше и обозначил критерии обязательственных отношений:
- учет прав и законных интересов друг друга;
- взаимное оказание необходимого содействия для достижения цели;
- предоставление необходимой информации друг другу.
Конституционный Суд РФ впервые дал толкование понятию
добросовестности именно на примере обязательственных отношений, когда оценивал правовые последствия действий налогоплательщиков для определения момента исполнения конституционной обязанности по уплате налогов [9].
В настоящее время актуальность этой проблемы ещё более возросла, поскольку в связи с пандемией COVID-19 многие российские организации получили отсрочку или так называемые «налоговые каникулы». С 1 января 2021 года часть налоговых льгот отменяется, и организации будут обязаны заплатить налог, а те лица, которые не сделают этого вовремя, нарушат не только закон, но и принцип добросовестности, поскольку государство в свое время пошло навстречу бизнесу в связи с «локдауном» в стране, сознательно отсрочив получение доходов, которые оно могло получить с бизнеса в 2020 году, чтобы направить их на финансирование социальной сферы в целях обеспечения конституционных прав граждан. Как видим, в данной ситуации принцип добросовестности в исполнении обязательств бизнеса перед государством является гарантией реализации социальных прав жителей России.
ВРЮ №
Примечательно, что принцип добросовестности характерен для всех стадий гражданских правоотношений, включая стадию защиты права. Так при заключении и исполнении договора недопустимо вводить в заблуждение контрагента, а в случае недобросовестного поведения суд имеет право отказать в защите этого права, что напрямую соответствует ст. 17 Конвенции о защите прав человека и основных свобод [10]. Из этого можно сделать вывод, что принцип добросовестности не является феноменом лишь российской правовой системы, это общепризнанный принцип, и сегодня российский гражданин может безбоязненно заключать договор не только с отечественными контрагентами, но и с партнерами из других стран.
Важно подчеркнуть, что субъект не должен доказывать соблюдение им принципа добросовестности - это бремя лежит на плечах заинтересованного лица, хотя последнее время все чаще стали складываться ситуации, в которых не истец должен доказать недобросовестность контрагента, а ответчик должен доказать свою добросовестность.
В рамках презумпции добросовестности невозможно обойти стороной другую презумпцию - достоверность информации из Единого федерального реестра сведений о фактах деятельности юридических лиц. На первый взгляд, может возникнуть вопрос, а связаны ли эти презумпции между собой? Дело в том, что все сведения из вышеуказанного реестра считаются достоверными, поэтому на практике предполагается, что при ссылке на сведения из данного реестра лицо изначально действует добросовестно, а в случае, если там оказалась недостоверная информация (например, если в реестре указан адрес, который не совпадает с фактическим, неверная форма организации юридического лица и т.п.), то вся ответственность ложится на само юридическое лицо [11, с. 31].
Рассмотрим ряд случаев, когда принцип добросовестности является ключевым фактором для реализации или защиты прав человека:
Во-первых, принцип добросовестности является важным условием приобретения права в силу приобретательной давности. Например, гражданин 20 лет проживает в доме, хозяином которого не является, поскольку раннее этот
ВРЮ №
дом принадлежал пенсионеру, у которого не осталось родственников и за которым гражданин ухаживал на протяжении нескольких лет. Суд на основании того, что гражданин живет в этом доме открыто и непрерывно более 15 лет (согласно ч. 1 ст. 234 ГК РФ для недвижимого имущества срок приобретательской давности - 15 лет, для движимого - 5 лет) и владеет имуществом добросовестно, может признать дом за гражданином на праве собственности;
Во-вторых, принцип добросовестности - один из важнейших элементов взаимоотношений между опекуном или попечителем и его подопечным, поскольку исходя из смысла ст. 36 ГК РФ опекуны и попечители исполняют свои функции безвозмездно и в интересах опекаемого или подопечного, в противном случае такие услуги будут считаться недобросовестно исполненными;
В-третьих, добросовестность залогодержателя определяется возможностью исполнения действий обязанного лица. Если лицо не могло в силу объективных причин исполнить обязательство, то залогодержатель, который оставил себе залог, считается недобросовестным.
Перечисленные случаи показывают, что сегодня принцип добросовестности получил закрепление в законе как гарант безопасности отношений между участниками правоотношений.
Таким образом, если до 1 марта 2013 года были актуальны слова И.А. Покровского о том, что современное гражданское право как бы говорит человеку: если тебе позволено быть в известных пределах эгоистом, то это не значит, что ты можешь быть злым [12, с. 119], то сегодня, в XXI веке, принцип добросовестности становится гарантом защиты прав человека от посягательств «эгоистов».
Не случайно огромное внимание этому принципу уделяют высшие судебные инстанции России: Верховный Суд, отмечающий, что принцип добросовестности определяет пределы осуществления участниками гражданских правоотношений своих субъективных прав [13], и Конституционный Суд, высоко оценивающий значение принципа
ВРЮ №
добросовестности в качестве способа защиты обеспечения достижения справедливого баланса прав и законных интересов [14, 15].
Именно благодаря принципу добросовестности человек XXI века может не бояться заключать различного вида сделки (в том числе с публично-правовыми образованиями), исполнять обязательства перед контрагентами, а также защищать свои права в суде.
С каждым десятилетием человек получает все больше и больше прав (например, в 2020 году в связи с пандемией обучающиеся на территории РФ получили право на получение образования с применением дистанционных технологий), в результате чего регулирование возникающих отношений усложняются. В недалеком будущем суды при принятии правильного решения будут вынуждены обращаться не только к букве закона, но и к внутренним отношениям между истцом и ответчиком. В таком случае критерием для соотношения действительности и закона будет именно принцип добросовестности.
Список литературы:
1. Ващекин А. Н., Дзедзинский А. В. Проблемы правового регулирования отношений в цифровом пространстве // Правосудие. - 2020. - Т. 2, - № 2. -С. 126-147.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации, часть первая от 30.11.1994, № 51-ФЗ. СПС «КонсультантПлюс» // URL: https://student2. consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&base=NBU&n=370265&dst=0&rnd=0.735943 002874381#0011862619093449434
3. Гражданское право: Учебник. В 2 т. / Под ред. Б. М. Гонгало. Т. 1. 3-е изд. перераб. и доп. - М.: Статут, 2017. - 560 с.
4. Иохин В. Я. К обществу любви и справедливости // ЦИТИСЭ. - 2015. -№ 1 (1). - С. 13.
5. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июля 2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в
ВРЮ №
состав органов юридического лица». СПС «КонсультантПлюс» // URL: https://student2.consultant.ru/cgi/online.cgi?req=doc&ts=7255059170254927649028 5197&cacheid=8B41CFEC674639104EFEC2D3 8D799E2C&mode=splus&base=NB U&n=150888&rnd=0.735943002874381#1h90jxyi62u
6. Ващекина И. В. Развитие правового регулирования потребительского кредитования в России // Вестник РГТЭУ. - 2014. - № 4 (84). - С. 113-120.
7. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 13 сентября 2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре» // Вестник ВАС РФ. 2011. №11.
8. Аганов А. Н., Ващекина И. В. Оптимизация распределения кредитных продуктов коммерческих банков в сфере потребительского кредитования с учетом социально-экономических особенностей региона // Вопросы региональной экономики. - 2013. - № 3 (16). - С. 3-13.
9. Постановление Конституционного суда № 24 от 12 ноября 1998 г. СПС «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_
10. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (ратифицирована РФ ФЗ № 54 от 30 марта 1998 г.). СПС «КонсультантПлюс» // URL:
http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_29160/c0b70a948299421f5eee7 bebe34b3c74fc23dc3f/
11. Ващекин А. Н., Ростовцева К. А. О формализации применения правовой доктрины "снятия корпоративной вуали" // Мониторинг правоприменения. - 2019. - № 4. - С. 29-34.
12. Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права / И. А. Покровский; МГУ им. М. В. Ломоносова. - М.: Статут, 1998. - 353 с.
13. Определение Верховного Суда РФ от 2 декабря 2014 г. № 5-КГ14-21. СПС «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req =doc&base=ARB&n=401496#007749724605281094
20578/
14. Определение Конституционного Суда РФ от 29 января 2015 г. № 161. СПС «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_ LAW_131464/
15. Долинская В. В. Гражданское право: основные положения: учебное пособие для бакалавров / отв. ред. В.Л. Слесарев. - М.: Проспект, 2017. - 112 с.
