CC BY
410
раздел ПРАВОВЕДЕНИЕ
УДК 341.1/8
ПРИНЦИП ДОБРОСОВЕСТНОГО ВЫПОЛНЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ В ПОЛИТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА
© И. Р. Султанов
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, 450076 г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.
Тел./факс: +7 (347) 229 96 29.
E-mail: [email protected]
Статья посвящена актуальным вопросам международного права. Международные интеграционные организации играют существенную роль в развитии международного права. Особенно интенсивно внедрение новых институтов международного права происходит с развитием интеграционных объединений. Рассматривается действие одного из основных принципов международного права «pacta sunt servanda» и его реализацию в международном интеграционном процессе, а также вопросы влияния и процесс нахождения оптимального баланса, связанный с увеличением роли международных интеграционных организаций.
Ключевые слова: Международные интеграционные организации, сближение международного и национального права, экономическое межгосударственное сотрудничество, международные интеграционные процессы, европейское право, международное право, типология международных организаций.
Принцип добросовестного выполнения международных обязательств, верность государств-членов своему интеграционному альянсу есть лишь трактовка принципа «pacta sunt servanda».
Важно отметить, что принцип добросовестного выполнения обязательств закреплен в Уставе ООН, преамбула которого подчеркивает ответственность членов ООН «создать условия, при которых могут соблюдаться справедливость и уважение к обязательствам, вытекающим из договоров и других источников международного права». Согласно п. 2 ст. 2 Устава, «все Члены Организации Объединенных Наций добросовестно выполняют принятые на себя по настоящему Уставу обязательства, чтобы обеспечить им всем в совокупности права и преимущества, вытекающие из принадлежности к составу Членов Организации». [1, с. 6].
Учредительные договоры разными, зачастую довольно похожими друг на друга способами закрепляют государства в альянсе и принуждают к их солидарности, как во внутренних, так и во внешних отношениях с третьими странами. Юридическая обязанность государств действовать в унисон с общей линией союза и отказываться от какого-либо отклонения от нее со временем приобретает и немалый моральный оттенок. Например, нормы о запрете «дискриминации» товаров или услуг друг друга со временем распространяются и на общеполитические позиции альянса. Г осударства с членством, если не юридически, то морально утрачивают право на собственное мнение не только в рамках внутренней, но и внешней политики. При этом аут-сайдерское поведение таких государств осуждается как остальными членами, так и штаб-квартирой группировки. Наиболее показательным примером этого является Европейский союз.
Действительно, с объединением государств в международную организацию интеграционного
типа на государства ложится обязанность осуществлять отныне солидарные и коллективные действия, требование верности данному союзу. Можно сказать, что этим в практику международных правоотношений привносится некий «добавочный эффект». В этом, действительно, заключается особенность группировок, вышедших на уровень интеграционных взаимоотношений. Заметим, что членство в обычных международных организациях не «закрепощает» так государства, как членство в интеграционных альянсах. В некоторых из них (ЕС, ЕВРАЗЭС) решения принимаются большинством голосов, что уже само по себе серьезно колеблет основной принцип устава ООН - суверенного равенства государств, который гласит: одно государство - один голос. Например, члены ЕС юридически лишаются права на совершение внешнеполитических действий, которые могли бы нарушить цели учредительного договора и внутреннее единство сообщества.
Несомненно, в каждой международной организации существует определенный дух коллективизма, общности, солидарности. Однако в интеграционных объединениях он распространяется порой на довольно широкий круг совместных действий. С членством в них происходит переориентация государств с сугубо национальных приоритетов на требование их согласования с целями, принципами и нормами учредительного соглашения. Заметим, что даже интеграционные союзы не наделяются учредителями собственными внешнеполитическими компетенциями. Все-таки государства и там остаются основными субъектами международных правоотношений и продолжают оставаться учредителями всех международных учреждений. Учредительные договоры свидетельствуют, что межгосударственные альянсы не наделяются внешнеполитическими полномочиями на самостоятельное за-
ключение международных договоров. Видимо по этой причине юридически отклонение того или иного государства от единого внешнеполитического курса не считается в ЕС нарушением договора. Недавний пример преподнесли Польша и Литва, чьи особые позиции, как известно, заблокировали в 2008 г. начало работы над соглашением с Россией.
В тоже время нельзя игнорировать и то, что в значительной степени именно в штаб-квартирах формируются основные направления внешней политики стран-членов. Другое дело, что они принимаются, как правило, в форме лишь политических актов. Впрочем, если взять даже самое продвинутое в этом отношении интеграционное сообщество -Евросоюз, то ненужно полагать, что оно подменило собой государства во внутренней и внешней политике. Делегирование полномочий Брюсселю осуществляется не во всех, а только в некоторых добровольно переданных секторах. Поэтому даже такое сплоченное сообщество как ЕС оставляет большую свободу государствам для собственного усмотрения и поведения.
В подтверждение вышесказанному обратимся лишь к одной норме, которая разрешает отклоняться от международных соглашений Евросоюза и не участвовать в них. Как гласит норма статьи 25 договора о ЕС, «ни одно соглашение не является обязательным для государства-члена, чей представитель в Совете заявляет, что он должен подчиняться собственным конституционным процедурам» [2, с. 26]. А в проекте Евроконституции была введена даже специальная статья [3] о праве государств на выход из состава ЕС, что само по себе едва ли может способствовать укреплению межгосударственного блока. В договоре о ЕС имеется целый ряд норм, позволяющий отойти от общих норм в силу своих «специфических проблем государства-члена» [4]. Например, из-за «соображений общественной морали», «общественного порядка», «государственной безопасности», «защиты здоровья и жизни людей и животных или сохранения растений, защиты национальных сокровищ», «защиты промышленной и торговой собственности» [5]. Наличие у Брюсселя так называемых «исключительных полномочий» не меняет существа дела.
Избирательность поведения имеется и в НАФТА, и СНГ, и даже в более интегрированном по сравнению с ним союзе - ЕВРАЗЭС. В СНГ, например, по настоянию Украины, была внесена «осторожная» норма статьи 30, по которой государствам, нежелающим участвовать в интеграционных процессах в полном объеме, разрешалось принять на себя только часть обязательств, и им мог быть предоставлен статус «ассоциированного члена». Чем Украина и воспользовалась, внеся специальное заявление [6]. Эта норма дала возможность выборочного участия государств в мероприятиях Содружества. Так, возможность избиратель-
ного участия позволила Украине, Молдове, Грузии и Туркменистану вовсе не участвовать в некоторых интеграционных соглашениях и программах Содружества.
Организация ЕВРАЗЭС также предоставляет довольно широкий «люфт» в выполнении своих обязательств. Согласно статье 19, в учредительный договор могут быть внесены ничем не обоснованные изменения и дополнения [об учреждении ЕВРАЗЭС] со стороны любого государства-члена. Примечательно, что на это не требуется никакого согласия остальных участников группировки. Достаточно оформить оговорку [вносимые изменения] отдельным протоколом, который и становится, как гласит норма, «неотъемлемой частью настоящего Договора» [7]. Все эти нормы свидетельствуют о том, что интеграционные шаги, проводимые такими межгосударственными союзами (ЕС, СНГ, ЕВРАЗЭС, НАФТА и т.д.) встречают острожное отношение к себе со стороны государств-членов. В ЕС такое «оппозиционное» отношение к интеграции получило даже собственное известное наименование - евроскептицизм.
Тем не менее, переориентация государств на общие интеграционные цели и принципы активно инициируется не только во внешней политике, но и во внутреннем праве. С членством в таких союзах государства становятся вынуждены подстраивать свой внутренний правопорядок под многочисленные акты альянса [8]. И не только подстраиваться, но и отчитываться за них перед штаб-квартирой союза. Словом, члены таких сообществ попадают в довольно узкие рамки допустимого поведения. Например, у ЕС есть норма (статья 11 (2)), согласно которой государствам-членам следует «активно и безоговорочно поддерживать внешнюю политику и политику безопасности Союза в духе лояльности и взаимной солидарности» [9]. «Они воздерживаются от любых действий, которые противоречат интересам Союза или могли бы ослабить его действенность как сплачивающей силы в международных отношениях. Совет обеспечивает соблюдение этих принципов» [10]. В ЕС такая теоретическая «поддержка» и «воздержание» практически контролируется еврокомиссией и судом евросообществ.
Это значит, что, вступив в сообщество и ратифицировав уставное соглашение, новое государство дает согласие на все возможности альянса вмешиваться своими актами во внутриправовые секторы. Перечень национальных компетенций, в которые Брюссель вправе вмешиваться своими актами, довольно широк - начиная от требований имплементации коммунитарных (т.е. по существу международных) норм, предписывающих введение в национальное право интеграционных правил конкуренции, норм о недискриминации, единой бухгалтерской отчетности, открытости для внешних инспекций и т.п. и заканчивая сферами социальной и налоговой политики, которые, как правило, считают-
ся в странах ЕС высокочувствительными для внешнего воздействия [10].
Таким образом, воздействие интеграционных структур на национальные правовые системы может быть весьма чувствительным и затрагивать «глубоко» внутренние секторы. Предвидя такую опасность, некоторые из таких чувствительных сфер заблаговременно выводятся из-под действия интеграционных соглашений. Выше мы уже приводили в пример договор о СНГ или ЕВРАЗЭС. Не меньше таких возможностей и у членов ЕС (сошлемся, например, на ст. 30 договора о Европейском сообществе).
Обязанность сохранять верность своему альянсу, т.е. своим обязательствам по договору имеет положительное действие на сближение международного и национального права. Нередко можно наблюдать и выход организаций за рамки делегированных им полномочий, и в некоторой идеологи-зированности их внешнеполитической деятельности. Например, такие объединения как ЕС, МВФ, Совет Европы и даже ОБСЕ, которую, впрочем, с трудом можно причислить к интеграционным сообществам, вносят некий синергетический эффект в поведение государств-членов во внешнеполитических отношениях с третьими странами. Он видится в «верности» союзу и обязанности действовать в унисон с групповой позицией. В таких альянсах на государства ложится обязанность более или менее строгой солидарности. Запрет на «особое мнение» (писаный или сложившийся в силу обычая) становится правилом поведения для всех членов. Он основан на приверженности общим целям интеграции, единым «ценностям» и, конечно, своим юридическим обязательствам. Принцип Pacta sunt servanda переводится как «договоры должны выполняться». Случается, что такая верность единству идет даже вразрез с принципами устава ООН. Например, принцип мирного сосуществования государств с различным политическим строем входит в противоречие с требованиями договора о Евросоюзе 1992 года о «приверженности принципам демократии» [11, с. 46], что формирует обязанность иметь только ту форму государственного устройства, которая предписана актом. То есть можно уже без особого труда видеть некоторую идеологизиро-ванность в постановке целей и задач. «Добавленный эффект» особенно заметен во взаимоотношениях с Российской Федерацией.
Опыт договоров РФ с ЕС показывает, что Брюссель вносит в договорные отношения с Россией идеологические, экономические, политические и ценностные пристрастия. В чисто коммерческие отношения со стороны ЕС вносится политикостратегический контекст. Вспомним, например, такой документ, как Коллективная стратегия Европейского Союза в отношении России 1999 г., где провозглашается, что «Европейский союз по-прежнему твердо привержен совместным с Россией
усилиям на федеральном, региональном и местном уровнях для содействия успеху политических и экономических преобразований в России. Европейский союз и его государства-члены готовы поделиться с Россией своим разнообразным опытом в создании современных политических, экономических, социальных и административных институтов, полностью признавая, что Россия сама несет основную ответственность за свое будущее» [12]. Там же мы видим, что Европейский Совет определил своей основной задачей «Консолидацию демократии, правового государства и государственных институтов в России» [12]. По сути этим декларируется установка на политическое реформирование РФ в соответствии со своими внутренними пристрастиями. Сопоставление двусторонних взаимоотношений РФ с каждым отдельным государством-членом ЕС с отношениями с ЕС в целом приводит к выводу, что у данного интеграционного блока явно возникла некоторая добавочная специфика, которой в процессе индивидуального сотрудничества не было. Например, нельзя не заметить тенденцию, которая особенно сильна в последние годы, что как только вопрос переходит в сферу ЕС, Брюссель начинает требовать от Российского правительства масштабных, а порой и невыполнимых реформ своей административной системы. В 1990-е гг., например, ЕС подготовила и выставила РФ целый ряд реформ по реформированию самой системы внутренней экономической и юридической политики. Трудно уйти от впечатления, что государства этого европейского альянса используют интеграционные структуры в целях продвижения своих ценностей.
Таким образом, находясь на стадии интеграции, эти организации, случается, несколько иначе выстраивают отношения с третьими государствами и организациями, чем это было ранее на двусторонней основе. Воля штаб-квартиры альянса не всегда совпадает с волей отдельных государств. Строгое следование целям обязывает государства к солидарному поведению на внешней арене. Договор ЕС, например, прямо требует привести свои внешнеполитические обязательства в соответствие с обязательствами по учредительному договору. Например, согласно статье 10 договора «О Евросообществе» 1957 г. [13], государства-члены компетентны и ответственны за выполнение обязательств, вытекающих из членства в ЕС, всеми доступными средствами обязаны облегчить выполнение задач ЕС и «воздерживаться от любых мер, которые могли бы поставить под угрозу достижения целей настоящего Договора» [14]. Эту норму нередко именуют европейским принципом верности.
Если обратиться к другому интеграционному договору - о Европейском союзе 1993 г., то обязанность придерживаться единой позиции во внешних делах ЕС - это юридическая обязанность каждого государства-члена. Так, согласно статье 11 этого договора, государства-члены обязаны «активно и
безоговорочно поддерживать внешнюю политику и политику безопасности Союза в духе лояльности и взаимной солидарности» [15]. Государства обязаны «совместно добиваться укрепления и развития их политической солидарности. Они воздерживаются от любых действий, которые противоречат интересам Союза или могли бы ослабить его действенность как сплачивающей силы в международных отношениях» [15]. Словом, солидарность - это юридически обязательное поведение всех государств-членов. В статье 15 говорится еще конкретнее: «Государства-члены обеспечивают соответствие своей национальной политики общим позициям» [16]. Кроме того, государства обязались «информировать и консультировать друг друга в Совете по любому вопросу внешней политики и политики безопасности, представляющему для них общий интерес, с тем, чтобы влияние Союза, оказываемое посредством согласованных и единонаправленных действий, было как можно более эффективным» [17]. И еще одна норма: «Государства-члены координируют свои действия в международных организациях и на международных конференциях. Они придерживаются общих позиций на подобных форумах» [18]. То есть членство в ЕС юридически требует от национальных правительств согласованных и единонаправленных действий.
Другие сообщества, как мы уже говорили, также вносят в свои уставные акты более или менее детальные положения о верности своим союзам. Например, в Договоре об учреждении ЕВРАЗЭС в статье 2 (Цели и задачи) зафиксировано, что «ранее заключенные Договаривающимися Сторонами между собой договоры, а также решения органов управления интеграцией продолжают действовать в части, не противоречащей настоящему договору» [19]. Это означает приоритет - что все внешнеполитические акты стран-членов отныне должны соответствовать договору о ЕВРАЗЭС.
В СНГ - аналогичная норма, правда, фокусируется она уже на национальном праве сторон -«... признавая необходимость достижения единообразного регулирования экономических отношений, согласились привести национальное законодательство в соответствие с нормами настоящего Договора и международного права» [20]. То есть налицо та же правовая и политическая консолидация членов уже другого союза.
Очень похожие, только значительно более детализированные нормы включены и в текст соглашения НАФТА. Причем их много - по каждой теме сотрудничества. Приведем несколько примеров. На наш взгляд, все их бесспорно можно считать свидетельством верности государств (сторон) интеграционному союзу. Например, норма статьи Статья 103 Соглашения (Отношение к другим соглашениям) закрепляет приоритет Соглашения НАФТА перед другими соглашениями - «в случае возникновения любого несоответствия между настоящим Согла-
шением и другими соглашениями, это соглашение имеет преимущественную силу за исключением случаев, предусмотренных настоящим Соглашением [21]. Применительно к политике конкуренции -статья 1501 - «Каждая Сторона принимает и поддерживать меры по запрещению антиконкурентного делового поведения и вправе принять соответствующие меры по отношению к нему, признав, что такая мера будет способствовать выполнению целей настоящего Соглашения. С этой целью Стороны должны консультироваться время от времени об эффективности мер, принимаемых каждой из Сторон» [21]. Применительно к интеллектуальной собственности - статья 1703 (Национальный режим) -«Каждая Сторона предоставляет гражданам другой Стороны режим, не менее благоприятный, чем она предоставляет своим собственным гражданам в отношении защиты и обеспечения соблюдения всех прав на интеллектуальную собственность» [21]. Статья 1602 (Общие обязательства) - «Каждая Сторона применяет меры, касающиеся соблюдения положений настоящей главы (...) и должна оперативно применить эти меры, чтобы избежать неоправданного ущерба или задержки в торговле товарами или услугами или проведение инвестиционной деятельности. » [22].
Аналогичная норма - в статье 1404 (трансграничная торговля) - «Ни одна из Сторон не может принять каких-либо мер, ограничивающих любые виды трансграничной торговли финансовыми услугами трансграничных финансовых услуг, в другом государстве» [Мексике, США или Канаде]. Статья 1101 (Масштаб и охват) - «Ничто в настоящей главе не должно толковаться как препятствование стороне для оказания услуг или выполнения функций, таких, как правоохранительные, исправительные учреждения. [23].
Более обще принцип верности выражен во введении всеми сторонами национального режима. В частности, статья 301 (Национальный режим
ГАТТ), гласящая, что «Каждая Сторона вводит национальный режим для товаров из другой Стороны... [24]. Статья 302 (Ликвидация тарифов) -«. ни одна из Сторон не может увеличить все существующие таможенные пошлины, или принять какие-либо таможенные пошлины на какой-либо из товаров [25]. Статья 309 - запрет импортных и экспортных ограничений. Заметим, что аналогичная норма есть и в Договоре о Евросообществе (ст. 10) -«. ни одна из Сторон не может принимать или поддерживать какие-либо запреты или ограничения на импорт какого-либо товара.» [25]. Но особо жестко закрепляется принцип верности интеграционному единству все-таки в ЕС. С договором о Евросоюзе 1993 года он был расширен и на отношения членов с третьими странами, т.е. в отношении внешней политики, чего раньше не было.
Строго говоря, это не российская, а, скорее, именно западная практика - связывать экономиче-
ские отношения политическими условиями: демократизацией, административными и судебными реформами, сменой политического строя, борьбой с коррупцией и т.п. Конкретный пример - Международный валютный фонд, выдающий кредиты госу-дарствам-просителям лишь при условии выполнения его политических требований. При этом напомним, МВФ не имеет права связывать кредитование с политическими требованиями. Тем не менее, делает это активно. Еще в 1990-х гг. под в об-щем-то небольшие кредиты он обязывал Российское правительство к реформированию экономики по указанным выше стандартам ГАТТ/ВТО. А затем требовал отчетности за их исполнение. Так, «в ноябре 1999 года бывший глава МВФ М. Камдессю заявил, что Совет директоров принимает во внимание мнение мирового сообщества при приостановке очередных траншей России. Это положило начало розыгрышу «чеченской карты» - «деньги в обмен на прекращение военных действий на Кавказе». По существу, это был политический шантаж, несмотря на то что в уставе МВФ записано, что он не имеет права на политические требования. Именно поэтому МВФ стал прикрываться критическими и отчасти надуманными замечаниями по существу выполнения тех требований, которые он предъявил России в экономической сфере» [27]. Такая практика продолжилась и в отношении Украины в феврале
2009 г., когда МВФ ответил на ее просьбу о кредите (5 млрд. долларов США) требованиями остановить на 2 года повышение пенсий и повысить налоги.
Европейский союз также из, казалось бы, чисто экономических потребностей не стесняется извлекать политические и идеологические выгоды, внедряя в правопорядки третьих государств так называемые «европейские ценности». Особенно много примеров такой заметной экстраполяции своих интеграционных достижений можно видеть на пространстве ЕС и соседних стран. Укажем, в частности, на распространение «шенгенских» правил о безвизовом перемещении и перевозке грузов на некоммунитарные страны - Швейцарию и Норвегию. Другое - валютно-экономический союз ЕС, действующий с 2002 г., распространился вдруг на не состоящую в ЕС Черногорию, где была введена единая валюта евро. В результате в 2006 г. она, как известно, вышла из состава государства Югославия. Не забудем упомянуть и соглашения о партнерстве и сотрудничестве между ЕС и РФ и Украиной, Казахстаном. Запущена и новая коммунитар-ная программа ЕС под названием «Восточноевропейское партнерство». Заметим, что в нее включены Белоруссия, Украина, Молдова, Грузия, Азербайджан, Армения, но не Россия.
В контексте солидарности, которая влечет экстраполяцию интеграционных ценностей, укажем и на нашумевшую в последние годы Европейскую Энергетическую хартию 1991 г. Она демонстрирует стремление сообщества включить в разработанную
в ЕС интеграционную схему, третьи государства и организации. В интеграционных альянсах действительно случается выход за рамки собственных внутренних компетенций. Некоторые интеграционные проекты, планировавшиеся вначале как внутреннее дело, по тем или иным причинам могут выйти за сугубо внутренние рамки и распространиться на третьи государства. Государства, заметим, далеко не соседствующие. Примером может служить, как мы сказали, Европейская энергетическая хартия, которая базируется на внутренних директивах ЕС по газу [28], электроэнергии [29], нефти и энергетической безопасности [30], но распространяет эти же правила и на третьи государства.
Проведенный нами сравнительный анализ позволяет заключить, что в Хартии, относящейся к Монголии, Пакистану и прочим неевропейским государствам, оказались применимы те же принципы энергетической безопасности, что и в указанных директивах. Однако скажем еще раз, круг стран, вовлеченных в ее сферу, оказался намного шире тех 27 стран, что входят в интеграционную зону ЕС. Напомним, что подписали ЕЭХ 51 государство, а ратифицировали Договор к Европейской энергетической хартии 1994 г. уже 46, включая Монголию, Пакистан, Японию, Афганистан, Украину, Молдавию, Японию и еще два десятка стран, не являющихся членами названной еврогруппировки. Разрабатывалась Хартия и Договор к ней в Брюсселе - штаб-квартире ЕС. Однако экстраполирован он был, как видим, весьма широко - за пределы внутреннего интеграционного пространства. Соответственно внутренние нормы, принципы и «ценности» распространены на третьи страны.
Таким образом, как во внутренних директивах интеграционного альянса, так и в ее внешнеполитической Хартии Брюсселем утверждаются принципы экономического либерализма, означающие снижение государственного участия в энергетике; принцип недискриминации, означающий согласно упоминавшейся статье 10 договора о ЕС, запрет на все виды протекционизма и дискриминации. В Хартии (в ст. 12(2) - по аналогии с самим ЕС, фиксируется обязанность - воздерживаться от всякого рода дискриминации по отношению к «пользователям»; требование «доступа к бухгалтерии» предприятий природного газа со стороны государства-члена (ст. 16(1) и его «компетентных органов» (ст. 16(2) (такой контроль осуществляется с той же целью -проверить отсутствие дискриминации хозяйствующих субъектов). И, как это принято в ЕС, правило недис-криминации вводится как генеральный и сквозной принцип, распространяющийся на все отрасли интеграционной деятельности.
Требование либерализации рынка газа и электричества также не стало новеллой и изобретением Еврокомиссии, а пришло из норм и обязательств, содержащихся в уставном договоре о Евросообществе 1957 г. и, конечно, норм ГАТТ 1947 г. В этом
нет ничего удивительного, ибо либерализация экономик - это то требование, которое вытекает из соглашения ГАТТ/ВТО (его членами являются все страны ЕС), а также из учредительного договора о Евросообществе, составленного в 1957 г. на основе норм ГАТТ 1947 года. В числе преемственных задач мы видим в Хартии 1991 г. все базовые правила рыночной конкуренции, которые считаются в ГАТТ и, соответственно, в ЕС основополагающими для единого рынка. Все это было бы не страшно для третьих государств, если бы интеграционные сообщества не пытались монополизировать с помощью интеграционных методов стратегически важные высоты национальных экономик. Яркий пример - энергетика. Сошлемся на источник: «Европейская комиссия предлагает Странам-Членам ЕС отказаться от самостоятельной политики в отношении покупки энергоресурсов и передать эти полномочия чиновникам в Брюсселе. Таким образом, должна сформироваться европейская монополия по покупке газа, которая будет стремиться организовать конкуренцию между поставщиками «голубого топлива» и сбить цену на него» [32]. С этой целью (монополизации газовой энергетики) формируются от имени Евросоюза многие предложения и проекты.
Таким образом, следует сказать, что, пройдя этап внутренней интеграции, достигнув довольно высокого уровня решенности поставленных перед сообществом задач, подобные межгосударственные союзы начинают выходить за рамки сугубо внутренних задач. И все больше и больше распространяют (экстраполируют) содержание своих интеграционных норм и принципов на конвенции и отношения вовне - более широкого масштаба. Это похоже на экспорт интеграционных «ценностей». Из числа интеграционных союзов ЕС выказывает в этом направлении наибольшую активность. Она выражается в том, что Еврокомиссия по воле госу-дарств-участников стремится к прямому или косвенному переносу содержания собственных ком-мунитарных норм и принципов на внешнеполитические сферы и международные конвенции.
Другой пример такой экстраполяции своих интеграционных правил за рамки ИО, который бы мы также хотели затронуть - это проекты в области образования. Самый известный из них - Болонская декларация 1999 года. Напомним, что инициаторами Болонского процесса также выступили в 1998 году министры образования ЕС: Франции, Германии, Италии и Великобритании. Суть ее заключается в формировании единого европейского образовательного пространства и общеевропейской системы образования. В основу этой системы положены шесть принципов Болонской декларации. Она способствует интеграции национальных образовательных систем не только стран, входящих в европейское интеграционное сообщество, но и многих других государств. Сегодня ее участниками стали
уже 33 государства Европы, включая и Россию, которая в июне 2003 года также подала заявку на присоединение к Болонскому процессу. Реализовать цели Болонской декларации планировалась к
2010 году. Этот процесс направлен на расширение доступа к европейскому образованию и повышение его конкурентоспособности. Болонский процесс способствует сближению европейских стран посредством расширения связей между университетами и повышением мобильности студентов и преподавателей. Таким образом, на этом этапе европейская интеграция выходит за рамки своих полномочий и вторгается в (не входящую в круг ее предметов ведения) образовательную сферу, способствуя этим формированию так называемой европейской идентичности, суть которой, как показывает практика, в распространении влияния на соседние государства.
Заметим одновременно, что широкая практика международных соглашений с третьими странами и организациями также влияет на продвижение норм и принципов интеграционного права. Следует учесть, что у ЕС уже имеются десятки соглашений об ассоциированном членстве в ЕС. В 2008 г. положена основа для учреждения под эгидой ЕС и нового - межгосударственного союза - Средиземноморского, куда вошло 13 государств, включая страны южной Европы и северной Африки. Таким образом, через свои договоры с третьими странами евроструктуры распространяют собственные либеральные правила на третьи государства и организации. В итоге некоторые региональные интеграционные проекты могут приобретать поистине глобализационный масштаб. Начатые как сугубо внутренние проекты того или иного союза, они вполне могут стать проектами как соседних государств, так и отдаленных, а также других международных объединений. Сильное, успешное и авторитетное интеграционное сообщество привносит свои концептуальные наработки в мировую практику международного общения. Благодаря таким проектам сближение международного и национального права происходит не только более ускоренными темпами, чем обычно, и не только в государствах, являющихся членами альянса, но и в государствах, не входящих в число членов данного сообщества.
В целом, оценивая деятельность международных интеграционных союзов с точки зрения их влияния на сближение международного и внутреннего права государств, нельзя игнорировать то, что, благодаря интеграционным сообществам и сближению международного и внутреннего права, на которое они эффективно воздействуют своими новаторскими методами, в государствах-членах и в мире все сильнее утверждаются общие гуманитарные и нравственные принципы и «ценности». Интеграционные объединения являются успешным средством воздействия на этот процесс, ускоряют его. Отсюда становится более актуальной и требуется
еще более углубленное понимание граней соприкосновения международной и национальной правовых систем. Необходимо находить сходство актов международных сообществ с актами внутреннего права государств. Заметим, что акты интеграционных структур уже по оформлению нередко имеют сходство с актами национального права государств. Например, принципы, акты и нормы, издаваемые в рамках Европейского союза, Содружества независимых государств или Совета Европы, могут обладать как признаками норм (актов и принципов) международного права, так и признаками внутреннего права указанных сообществ. Роднит их, порой и правовая форма и, в том числе и внушительная нормативная сила, свойственная, скорее, императивным актам национального права, чем международным (компромиссным и координационным) соглашениям (Считаем необходимым привести только один пример указанного внешнего сходства интеграционных и национальных актов, взятый из проекта Евроконституции 2005 года - несостояв-шегося учредительного акта Европейского союза. Им (в ст. I-33) предусматриваются, например, такие формы правовых актов как «Европейские законы», «Европейские рамочные законы», «европейские постановления», «европейские решения», «рекомендации» и «мнения»// Article I-33 Treaty Establishing a Constitution for Europe. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 2005.).
ЛИТЕРАТУРА
1. Устав Организации Объеденных Наций. Нью-Йорк Департамент общественной информации ООН. 2006 г.
2. Статья 25 Договора о Европейском союзе/ Консолидированная версия Договора о Европейском союзе и Договора, учреждающего Европейское сообщество // Документы Европейского союза, Т.П. М. Международная издательская группа Право. 1994.
3. Article I-60 Treaty, establishing a Constitution for Europe 2005.
4. Например: Статья 19 Договора, учреждающего Европейское сообщество.
5. Статья 30 (бывшая 36) Договора, учреждающего Европейское сообщество.
6. Заявление Украины в связи с договором о создании экономического союза // Бюллетень международных договоров 1995. №3. Октябрь.
7. Статья 19 Договора об учреждении Евразийского экономического сотрудничества URL: //http://www.tamognia.ru/ laws/law_657.htm
8. Статьи 28, 29, 30, 31 Договора, учреждающего Европейское сообщество, предписывающие отказ от запретов ввоз иностранных товаров (если те произведены в странах ЕС).
9. Статья 11 ч. 2 Договора о Европейском союзе.
10. Денни Питерс. Системы социального обеспечения государств-членов Европейского союза. Казань. Центр инновационных технологий. 2004. С. 10; Каргалова М. В. От социальной идеи к социальной интеграции. Становление социальной политики Европейского Союза. М.: Интердиа-лект+. 1999.
11. Преамбула Договора о Европейском союзе С. 8 / Консолидированная версия Договора о Европейском союзе и Договора, учреждающего Европейское сообщество // Документы Европейского союза, Т.П. М., Международная издательская группа Право. 1994. С. 46.
12. Коллективная стратегия Европейского Союза в отношении России / Утверждена на саммите ЕС в Кельне 4 июня 1999 года. Неофициальный перевод с английского. Официально вручена Российской Стороне на встрече Россия -«тройка» ЕС (Бонн, 8 июня 1999 года).
13. Договор, учреждающий Европейское сообщество // Документы Европейского Союза, Т.У1 Консолидированная версия Договора о Европейском союзе и Договора, учреждающего Европейское сообщество. М. Интердиалект+, 2001.
14. Ст. 10 (2) Договора, учреждающего Европейское сообщество.
15. Ст. 11 (2) Договора о Европейском союзе.
16. Ст. 15 (бывшая J.5) Договора о Европейском союзе.
17. Ст. 16 (бывшая J.6) Договора о Европейском союзе.
18. Ст. 19 (бывшая J.9) (1) Договора о Европейском союзе.
19. Статья 2 Договора об учреждении Евразийского экономического сотрудничества. URL: http:// www.tamognia.ru/laws/ law_657.html
20. Статья 26 // Договор от 24 сентября 1993 года «О создании экономического союза» от 24 сентября 1993 г. // Бюллетень международных договоров 1995. №3. Октябрь.
21. Североамериканское соглашение о свободной торговле (НАФТА) // http://translate.google.ru/translatel
22. Текст Соглашения НАФТА. Указ соч. Г лава 16.
23. Текст Соглашения НАФТА. Указ соч. Глава 11.
24. Текст Соглашения НАФТА. Указ соч. Часть вторая. Раздел A. Национальный режим. Статья 301.
25. Текст Соглашения НАФТА Указ соч. Раздел B. Тарифы. Статья 302.
26. Текст Соглашения НАФТА Указ соч. Раздел C - нетарифные меры
27. Шенаев В. Н., Шмелев Н. П., Россия и Евросоюз - проблемы экономического партнерства// Проблемы^Ш (text/html, 44K).
28. Council Directive 2004/67/EC of 26.04.2004 concerning measures to safeguard security of natural gas supply // OJ L 127/92 [2004].
29. Директива Совета 90/547/ЕЕС от 29 октября 1990 г. «О транзите электроэнергии через передающие сети».
30. Doc. EU. Directive 2001/77/ЕС. О льготах в налогообложении для биотопливной, ветровой, солнечной, приливной, геотермальной энергии, а также понижении таможенных пошлин при ввозе биоэтанола. Dir. 2003\96\ЕС. Директива 90/377/ЕЕС от 26 июня 1990 г. «Относительно процедуры Сообщества по повышению прозрачности цен на газ и электроэнергию для промышленных потребителей». Директива «Относительно общих правил функционирования внутреннего рынка электроэнергии от 19 декабря 1996 г. Директива относительно общих правил функционирования внутреннего рынка природного газа от 26 июня 2003 г. и др.
31. Страсти по газовой ОПЕК / Интервью с директором Института национальной энергетики С. Правосудовым.13.04.2007// URL: http://www.worldenergy.ru/index.
32. оОн в России. №5 (78). Сентябрь-октябрь. 2011 г.
33. United Nations publications. January-June. UN. New York. 2011.
Поступила в редакцию 20.01.2012 г.
