CC BY
7
ВЕСТНИК ГЕМАТОЛОГИИ, том XV, № 2, 2019
и контроле (по маркировке свободной ДНК). В другом эксперименте полученные от больного бластные клетки культивировали с ППС (24 часа), а после выделения в пробы и контроль добавляли различные водорастворимые противоопухолевые препараты (в моно-варианте и в различных сочетаниях), оценивали гено-токсичность с применением микроядерного теста (МЯТ).
Результаты. В ограниченных по перечню исследуемых лекарственных препаратов экспериментах, была показана высокая геноток-сичность децитабина (по оценке количества жизнеспособных отсортированных клеток), а также даунорубицина и, особенно, даунору-бицина в сочетании с интерфероном-альфа (по оценке в МЯТ).
К сожалению, в описанном случае ОМЛ, результаты оценки химиочувствительности не были использованы в выборе терапии пациенту в связи с развитием тяжелых инфекционных осложнений и наступлением летального исхода. Однако полученный опыт в ближайшее время планируется использовать при планировании терапии в перспективной локальной практике, а с накоплением и обобщением данных и, возможно, рекомендовать к распространению. С позиций оценки точности метода, наибольшей прецизионностью обладают методики исследования однородных —
«чистых» клеточных суспензий, полученных при проточно-цитометрической сортировке бластных клеток с аберрантным фенотипом. Однако низкая доступность оборудования для сортировки, а также выявленное на практике снижение жизнеспособности отсортированных клеток, значительно ограничивают возможности их дальнейшей культивации и изучения без применения сложных много-цитокиновых сред и создания особых физических условий. При этом метод сортировки может быть использован для оценки качества культуральных методов выделения бластных клеток. Оказалось, что культуральный метод выделения обладает достаточной специфичностью, а выделенные бластные клетки ОМЛ остаются достаточно жизнеспособными и для определения генотоксичности лекарственных препаратов, и для создания экспериментальных клеточных линий.
Выводы. Адаптированные к локальным возможностям и апробированные нами методы определения генотоксичности как с применением микроядерного теста, так и подсчета «живых» клеток при проточно-цитометриче-ском анализе, обладают сопоставимой специфичностью и чувствительностью и могут рассматриваться в качестве перспективных методов определения химиочувствительности бластных клеток при миелоидных лейкозах.
А. С. Поляков, Я. А. Носков, О. Р. Петрова, С. Н. Колюбаева, Д. К. Жоголев, А. Д. Золотарёв
Федеральное государственное бюджетное военное образовательное учреждение высшего образования «Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова», Министерства обороны Российской Федерации, г. Санкт-Петербург
ПРИМЕРЫ ПРОГНОЗИРОВАНИЯ ИСХОДОВ МИЕЛОПРОЛИФЕРАТИВНЫХ НОВООБРАЗОВАНИЙ: МУТАЦИИ ГЕНА ASXL1
Введение. Отвечающие современным требованиям точность диагностики и прогнозирования исходов онкогематологических заболеваний могут быть достигнуты только при комплексном анализе всех клинических, инструментальных и лабораторных данных. При этом, при некоторых миелопролиферативных новообразованиях (МПН), только обнаружение определенных генетических аномалий может иметь решающее диагностическое и прогностическое значение даже при субклиническом течении заболевания. К этим случаям можно отнести обнаружение различных болезнь-специфичных, болезнь-модифицирущих, эпигенети-
ческих мутаций, дополнительных хромосомных аберраций или мутаций химерных генов. Среди РЬ-негативных МПН, наибольшее количество таких данных накоплено в отношении первичного миелофиброза (ПМФ), что нашло отражение в нескольких уже общепринятых шкалах стратификации риска (DIPSS+, MIPSS, GIPSS) и продолжает обсуждаться.
Цель. Проанализировать 2 случая ПМФ с выявленным высоким генетическим риском (ASXL1+).
Материалы и методы. Случай 1: мужчина, на момент установки диагноза ПМФ в префи-бротической стадии — 67 лет. Характерных для
VВсероссийская научно-практическая конференция с международным участием «ГЕНЕТИКА ОПУХОЛЕЙ КРОВЕТВОРНОЙ СИСТЕМЫ -ОТ ДИАГНОСТИКИ К ТЕРАПИИ»
Ph-негативных МПН диагностических мутаций не выявлено, при эпигенетическом скрининге обнаружена мутация L775X (dellbp) ASXL1 (12 экзон). Оценка риска по шкалам: промежу-точный-2 по IPSS (2 балла), промежуточный-2 по DIPSS — 3 (3 балла), промежуточный-2 по DIPSS+ (2 балла), промежуточный-2 по MIPSS (3,5 балла), высокий по GIPSS (4 балла). Терапия до прогрессирования: руксолитиниб, руксолитиниб в сочетании с гидроксикарба-мидом, руксолитиниб в сочетании с цепэгин-терфероном альфа-2Ь. Время до транформации с формированием ОМЛ Ml (FAB) — 20 месяцев. Полирезистентность к терапии (ARA-C малые дозы N.2, децитабин N.5, AZA-IDA-ARA-C N.2, без отмены руксолитиниба).
Случай 2: женщина, на момент установки диагноза 48 лет. Обнаружена мутация в гене CALR, при эпигенетическом скрининге обнаружена мутация L775X (dellbp) ASXL1 (12 экзон). Оценка рисков по шкалам: высокий по IPSS (3 балла), промежуточный-2 по DIPSS (2 балла), промежуточный-2 по DIPSS+ (2 балла), про-межуточный-2 по MIPSS (3 балла), высокий по GIPSS (4 балла). Терапия до прогрессирования: гидроксикарбамид, руксолитиниб. Время до трансформации с формированием ОМЛ М2 (FAB) — 168 месяцев. Полирезистентность к терапии (ARA-C малые дозы N.2, децитабин N.5, без отмены руксолитиниба).
Результаты. По совокупности вводных данных на момент первичной диагностики, оба случая по большинству клинико-лабораторных параметров относились к промежуточному риску, а при учете данных генетического обследования — к высокому. Выполнение фактически показанной при констатации высокого риска аллогенной трансплантации гемопоэтических стволовых клеток/костного мозга (аллоТГСК)
Санкт-Петербург 26-27 апреля 2019 г.
в случае 1 оказалось невозможно в связи с возрастом, коморбидным фоном, развитием тяжелых тромбогеморрагических осложнений в дебюте заболевания. Тогда как в случае 2 выполнение аллоТГСК в «хронической фазе» рассматривалось, однако не было реализовано в связи с отказом пациентки.
В соответствии с результатами многоцентровых исследований, обнаружение эпигенетической мутации ASXL1 является наиболее значимым независимым фактором прогрессирования ПМФ, при этом дополнительное обнаружение болезнь-специфичной мутации в гене CALR коррелирует со значительно большей выживаемостью, то есть является фактором «улучшения» прогноза, вне зависимости от риска по шкале 1РББ. В свою очередь, имеются данные, что среди CALR+ пациентов, обнаружение ASXL1 на выживаемость не влияет. При общей схожести представленных случаев ПМФ по большинству клинико-лабораторных нарушений в период первичной диагностики и характеру проводимой патогенетической терапии, наличие мутации CALR в случае 2, по-видимому, отразилось в значительном превышении длительности наблюдения до трансформации. В обоих случаях в фазу «акселерации» было констатировано развитие полирезистентности к стандартной и гипометилирующей терапии. Применение руксолитиниба в период индукционной терапии вторичного ОМЛ могло способствовать снижению выраженности интоксикации и прогрессирования «хронического» клона ПМФ.
Выводы. В настоящее время расширение спектра генетических исследований и, в особенности, охвата ими большего числа пациентов является наиболее перспективным методом прогнозирования исходов и планирования терапии при различных МПН.
