CC BY
550
ВЕКТОР РАЗВИТИЯ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
Основные начала гражданского законодательства
Владимир Львович СЛЕСАРЕВ,
доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой гражданского права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
ПРИМЕНЕНИЕ СУДАМИ ГРАЖДАНСКОГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ПО АНАЛОГИИ
В статье рассматриваются актуальные вопросы теории и практики применения судами гражданского законодательства по аналогии. Высказывается позиция, что несмотря на обособление таких средств правового воздействия на общественные отношения, как применение закона, призванного регулировать конкретные социальные связи, либо применение закона, регулирующего лишь сходные отношения, либо применение общих начал и смысла гражданского законодательства, их объединяет необходимость при применении законодательства его толкования, которое в связи с особенностями предмета толкования имеет свои особенности. Ключевые слова: применение законодательства, судебная практика, судебное толкование, неопределенность регулирования, пробел в законодательстве, аналогия права, аналогия закона.
В соответствии со ст. 6 ГК РФ «Применение гражданского законодательства по аналогии» в случаях, когда предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 2 настоящего Кодекса отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, применяется гражданское законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона).
При невозможности использования аналогии закона права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости.
Обычно применение «сходного» закона или общих начал и смысла гражданского законодательства рассматривается как самостоятельное (обособленное от других) средство правового регулирования общественных отношений, которое сосуществует в системе правовых средств с «ординарным» правоприменением. И это утверждение, конечно, правильно, поскольку правоприменение имеет разные характеристики, обусловленные его предметом — законом, «сходным» законом или общими началами и смыслом гражданского законодательства.
Вместе с тем особый интерес представляет и то общее, что объединяет указанные разновидности правоприменения — необходимость толкования су© В. Л. Слесарев, 2015 дом применяемого гражданского законодательства.
УНИВЕРСИТЕТА Применение судами гражданского законодательства по аналогии ' *
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
Эффективность правового регулирования общественных отношений во многом зависит от правильного понимания нормативных предписаний, способов и приемов толкования.
Помимо «традиционных» приемов и способов толкования правовых норм, основанных на использовании достижений филологии, истории, логики и других наук, усиливается потребность привлечения арсенала юридических знаний о праве в форме специально-юридического толкования. Как указал Верховный Суд РФ в постановлении Пленума от 23 июня 2015 г № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» положения ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права, подлежат истолкованию в системной связи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ.
Представляется, что системность правового регулирования предопределяет актуальность специально-юридического способа толкования.
Как известно, для нормативной основы механизма гражданско-правового регулирования характерен ряд качеств, среди которых необходимо особо отметить общеобязательный характер правовых норм, их формальную определенность и системность1.
Общеобязательность норм права базируется на абстрактном характере ее изложения и выражается в перманентном и обязательном для всех характере ее действия. Это качество имеет значение не только для позитивного, но и прецедентного права. Здесь важно не только то, что правило поведения выражено в акте высшей судебной инстанции по конкретному делу, который должен учитываться при решении всех других аналогичных дел и поэтому носит общеобязательный характер. Правильным полагаем позицию многих представителей «судебного» права, по мнению которых судебное решение лишь раскрывает « рациональное зерно» правового регулирования, которое в правовой надстройке существует реально и лишь выявляется с помощью судебных актов.
Формальная определенность норм права (права) является весьма богатой по своему содержанию и отражает определенные языковые, логические и Ш собственно юридические требования, предъявляемые, прежде всего, к фор- А ме изложения нормативных предписаний. Языковой аспект правовых норм в □ свете их формальной определенности характеризует такие качества норма- ^ тивных предписаний, как простота, краткость, ясность и точность. Невыпол- > нение указанных требований нарушает восприятие текста нормативных ак- ^ тов соответствующими субъектами, резко снижает или вообще сводит на нет А
я
С. С. Алексеев рассматривает правовую норму в двух аспектах. Во-первых, — как разновидность социальной нормы, выступающей в качестве правила поведения, которое носит ^ общий (направляющий поведение людей постоянно и непрерывно) и предписывающий ^ (извне регламентирующий поведение людей) характер. Во-вторых, — как специально-юридическую норму, исходящую от государства и охраняемую его принудительной силой, Ш носящую обязательный и формально-определенный характер, предоставляющую участ- п никам общественных отношений субъективные юридические права и возлагающую на них □ субъективные юридические обязанности (см.: Алексеев С. С. Проблемы теории права: —
Курс лекций : в 2 т. Т. 1. Свердловск, 1972. С. 203).
п
* к Н к
НАУКИ Ъ
18 вектор развития юридической науки /т5я
ЕСТНИК
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
эффективность правового регулирования. Логические требования к правовым нормам выражаются в их определенности, последовательности и непротиворечивости. Что касается собственно юридических положений, то принцип формальной определенности права предполагает при создании юридических норм всемерное использование средств юридической техники, позволяющих установить модальность нормативных предписаний, принадлежность к той или иной отрасли права, вовлечь в механизм правового регулирования правовые конструкции, термины, презумпции, фикции и т.д.
Особое значение при применении судами гражданского законодательства по аналогии имеет анализ такого качества нормативной основы правового регулирования, как системность норм права. Системность норм права обычно связывают с ее дифференциацией на составные части — гипотезу, диспозицию и санкцию. Отмечается, что такая конструкция абстрактной нормы права является общей моделью и началом позитивного права как системы норм2.
Известно, что в нормативной системе обособляются обязывающие нормы, регулирующие активное поведение субъектов общественных отношений, а также нормы, запрещающие и управомочивающие, соответственно возлагающие на лиц пассивные обязанности воздерживаться от совершения определенных действий или дозволяющие их носителям совершение активных действий. Для достижения этих целей необходимо, во-первых, выразить само содержание правовой нормы (ее предписания); во-вторых, определить условия, при которых это предписание может начать действовать; в-третьих, установить правовые последствия их нарушения. На этих предпосылках строится и концепция структуры правовых норм «в виде трех элементов деонтической логики»3, получивших название «диспозиции», «гипотезы» и «санкции».
Анализ действия « реальной» нормы (нормы-предписания) позволяет сделать и дальнейший вывод. Известная формула «если — то — иначе» отражает не только конкретное требование, содержащееся в конкретной норме, а скорее механизм правового регулирования, не ограничивающийся действием отдельной нормой. Тем более что содержание права вряд ли исчерпывается понятиями «обязательно», «дозволено» и «запрещено». Очевидно, что норма права действует не сама по себе, но как элемент нормативной основы механизма правового регулирования.
С позиции системности правового регулирования допустимым будет дифференциация правовых норм на нормы прямого действия (регулятивные — диспозиции и охранительные — санкции), непосредственно моделирующие поведение субъектов, указывающих на их права и обязанности. В процессе правового воздействия к ним подключаются нормы специализированные, в том числе ситуационные (гипотезы), определяющие ситуацию (объекты, субъекты, юридические факты), в которой будет протекать правовое поведение.
Санкцию можно представить в качестве охранительной нормы прямого действия, регламентирующей поведение субъектов права на случай правонарушения. Ее действие сочетается с функционированием ситуационных норм,
2 См.: Нерсесянц В. С. Общая теория права и государства. М., 1999. С. 204.
3 См.: Бабаев В. К. Советское право как логическая система. М., 1978. С. 81.
УНИВЕРСИТЕТА Применение судами гражданского законодательства по аналогии ' ^^
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
определяющих деликтоспособность субъекта правонарушения, объект, объективную и субъективную стороны противоправного акта. Механизм реализации санкций невозможен и без иных специализированных предписаний, например оперативных, устанавливающих время вступления в силу или прекращения действия норм, норм-презумпций, фикций и др.4
Таким образом, системность правовой нормы выражается прежде всего в том, что она (норма) выступает в механизме правового регулирования не как автономное (изолированное) образование, а в качестве элемента (составной части) его нормативной основы, что предполагает ее субординационную, координационную и иную согласованность с иными нормативными предписаниями.
Помимо особого значения системности правового регулирования, которое предопределяет и специфические условия применения гражданского законодательства по аналогии, здесь необходимо указать и еще одно юридическое обстоятельство, требующее в аспекте данного исследования специального анализа. Речь идет о пробеле в праве.
Нормативная основа механизма гражданско-правового регулирования должна быть единообразно понимаема, реализуема и применяема всеми субъектами соответствующих общественных отношений.
Между тем в силу высокой степени абстрактности правового регулирования (общеобязательный характер юридической нормы), его сложных системообразующих связей (системность юридической составляющей механизма регулирования) и особенностей, вытекающих из его юридико-технических моментов (формальная определенность права), правоприменительная практика нередко сталкивается с проблемой достаточности существующего регулирования для разрешения конкретного гражданско-правового спора. И ситуация такой « недостаточности» означает состояние неопределенности правового регулирования.
Указанная неопределенность, имея в своей основе объективные основания (общеобязательность, системность, формальную определенность права), по форме субъективна, поскольку означает наличие сомнения тех или иных участников гражданских правоотношений или органов правоприменения относительно содержания и (или) действия соответствующих норм или, иначе говоря, «достаточности» существующего правового регулирования. Ш
Сталкиваясь с указанными проблемами, правоприменитель вынужден ре- А
шать их, используя соответствующий правовой инструментарий (толкование, □
субсидиарное правоприменение, аналогия и др.). ^
Еще древние мыслители подчеркивали объективные и субъективные ос- >
нования пробелов в правовом регулировании. И если Аристотель обращал ^
внимание прежде всего на объективные предпосылки пробелов (по его мне- А
нию, причину неизбежности появления пробелов следует искать не в самом законе, а в природе объекта закона), то Платон — и на субъективные («все от-
5 См.: Аристотель. Этика. Кн. V. Пар.14 // Соч. : в 4 т. М., 1978—1984 ; Платон. Законы // Полн. собр. соч. Пг., 1923. Т. ХМ С. 86.
И
носящееся к законодательству никоим образом и никогда еще не бывало пра- ^
вильно выработано до конца»)5.
х
4 См.: Слесарев В. Л. Экономические санкции в советском гражданском праве. Красноярск, m
1989. С. 17.
П
* к Н к
НАУКИ Ъ
20 вектор развития юридической науки /z5v университета
" ^^ имени O.E. Кутафина (МГЮА)
Эпоха Возрождения с концепциями «разделения властей» и «естественного права» дала новые интересные примеры исследования указанных проблем. С одной стороны, активизировалось направление, согласно которому отрицалось применение судами права по аналогии, более того — в значительной мере и толкование права. Так, Ч. Беккариа полагал, что невыгоды от строгого соблюдения буквы закона незначительны по сравнению с невыгодами, порождаемыми его толкованием6. С другой стороны, весьма распространенным стал подход, основанный на идее естественного права и, по сути, беспробельности правового регулирования. Например, Р. Иеринг полагал, что помимо законодательных актов существуют нормы, выводимые из закона путем его логического развития через толкование7.
Известный российский цивилист Е. В. Васьковский считал, что пробелы в праве имеются тогда, когда для какой-либо категории случаев или вовсе нет нормы, или существует норма, но совершенно темная и непонятная, или существует несколько норм, находящихся между собой в противоречии, или установлена норма, страдающая неполнотой8.
Первое монографическое исследование пробелов из современных российских юристов провел В. В. Лазарев, который под пробелом понимает полное или частичное отсутствие нормативных установлений, необходимость которых обусловлена главным образом развитием общественных отношений и потребностями практического решения дел. Он различает два вида пробелов. Первый — пробел как полное отсутствие нормативных актов. В этом случае законодатель не урегулировал обособленную совокупность общественных отношений, требующих закрепления правом, например, в силу непредвидения возможности появления или обособления каких-то релевантных праву фактических отношений, в том числе, когда сама потребность регулирования появляется после принятия соответствующего нормативного акта. Второй случай пробельности — это неполнота действующих актов, при которой содержание норм права не дает основания для разрешения определенного случая, поскольку ни буквальным текстом нормативного акта, ни его смыслом конкретное правоотношение не охватывается9.
Несмотря на наличие различных подходов к пробелам как условию применения гражданского законодательства по аналогии можно высказать следующие положения.
К числу необходимых условий квалификации возникшей ситуации как пробельной следует относить отсутствие правового регулирования общественных
См.: Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939. С. 220.
См.: Иеринг Р. Дух римского права на различных ступенях его развития. Ч. 1. СПб., 1875. Более определенно об этом сказал К. Бергбом: «Право никогда не нуждается в пополнении извне, ибо оно в любую минуту полно, его плодовитость, его логическая сила растяжения в каждый момент покрывает весь запрос в правовых решениях» (цит. по: Лазарев В. В. Пробелы в праве. Казань, 1969. С. 16).
См.: Васьковский Е. В. Цивилистическая методология. Ч. 1. Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901. С. 206—208. В 2002 указанная работа была переиздана.
См.: Лазарев В. В. Указ. соч. С. 46.
6
7
8
9
УНИВЕРСИТЕТА Применение судами гражданского законодательства по аналогии '
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
отношений. Предпосылкой установления пробела является общая включенность соответствующих связей в предмет гражданско-правового регулирования. И в этом смысле пробелом может считаться отсутствие лишь конкретного правового регулирования — конкретного нормативного предписания, являвшегося содержанием соответствующей правовой нормы. Смысл указанного подхода в том, чтобы показать восполнительно-регулятивную роль судебной практики, когда неконкретное правовое регулирование в совокупности с конкретным судебным решением является достаточным юридическим основанием для разрешения правового конфликта.
Отношения включены в сферу гражданско-правового регулирования в том случае, когда они регулируются конкретными нормами либо находятся под воздействием лишь общих начал и смысла гражданского законодательства. Отсюда вытекает дифференциация применения гражданского законодательства на аналогию закона и права.
Задача суда, по сравнению с ординарным толкованием, заключается в толковании специализированных, ситуационных правовых предписаний, традиционно на уровне конкретной правовой нормы обозначаемых как «гипотезы». Речь идет соответственно об установлении следующих обстоятельств: включенности спорных общественных отношений в предмет гражданско-правового регулирования (толкование статьи 2 ГК РФ), наличие конкретного правового регулирования этих отношений, а при его отсутствии (отношения прямо не урегулированы законодательством или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай), установлении и применении «сходного» гражданского законодательства, если это не противоречит существу этих отношений. При отсутствии прямого, а также и опосредованного («сходного») конкретного гражданско-правового регулирования возникают условия применения аналогии права — права и обязанности сторон общественных отношений определяются исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства, а при необходимости при таком правоприменении учитываются требования добросовестности, разумности и справедливости.
Как показывает анализ судебной практики, сложными представляются прежде всего решения вопроса о включенности соответствующих обществен- Ш
ных отношений в состав предмета гражданско-правового регулирования10. По А
сути суду необходимо здесь определиться с двумя моментами: о включенности □
спорных отношений в сферу правового воздействия вообще, а затем — в со- ^
ответствующий отраслевой предмет правового регулирования, гражданского >
в частности. ^
Далее возникает необходимость толкования конкретной нормы граждан- А
ского права на предмет возможности ее применения к спорным отношениям, и при отрицательном ответе на поставленный вопрос — поиск сходных об-
_ "0
Суд разъяснил, что регистрирующий орган не наделен правом применения закона по аналогии согласно ст. 6 ГК РФ, поскольку деятельность по государственной регистрации ^
прав на недвижимое имущество и сделок с ним относится к сфере публично-правовых т
отношений и регламентирована законодательством о регистрации.См.: постановление ФАС ЗСО от 21.05.2007 по делу № А45-18419/2006-30/495.
Данный судебный акт, а также все иные, использованные в статье, взяты из СПС «Кон-сультантПлюс».
П
* к Н к
НАУКИ Ъ
22 вектор развития юридической науки ПЗ/университета
" ^^ имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
щественных отношении11 и толкование соответствующих «сходных» правовых норм на предмет непротиворечия их применения существу спорных отно-шений12.
Так, по одному из дел, отказывая в удовлетворении иска одной организации к другой о взыскании задолженности по оплате эксплуатационных расходов, суд указал на противоречие ссылок истца на неприменение к рассматриваемому спору сложившейся практики о взыскании расходов на содержание общего имущества в многоквартирных домах разъяснениям пункта 1 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания», по смыслу которого отношения собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающие по поводу общего имущества в таком здании, прямо законом не урегулированы. Поэтому в соответствии с п.1 ст. 6 ГК РФ к указанным отношениям подлежат применению нормы законодательства, регулирующие сходные отношения, в частности ст. 249, 289, 290 ГК РФ13.
11
12
13
Суд отказал в удовлетворении исковых требований о взыскании неосновательного обогащения в виде стоимости неотделимых улучшений, произведенных арендатором в отношении арендованного недвижимого имущества, руководствуясь ст. 6 ГК РФ. Суд указал, что арендатор требовал взыскать стоимость неотделимых улучшений имущества, проведение которых не было технически необходимо, и отметил, что ГК РФ не урегулировал вопрос о судьбе таких улучшений, следовательно, к сложившимся правоотношениям сторон должны быть по аналогии применены нормы ст. 623 ГК РФ, устанавливающие, что стоимость неотделимых улучшений арендованного имущества, произведенных арендатором без согласия арендодателя, возмещению не подлежит.См.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 13.11.2007 № А43-36809/2006-2-734.
Об отсутствии указанного условия («сходства») для применения аналогии законаСм.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 01.10.2007 № А56-15732/2006 ; постановление ФАС Волго-Вятского округа от 17.09.2007 № А29-9132/2006-4э./; постановление ФАС Уральского округа от 16.02.2012 № Ф09-9809/11, а также того же суда от 08.07 2011 № Ф09-3970/11.
Суд отказал в удовлетворении требований комитета по управлению муниципальным имуществом о взыскании задолженности по арендной плате по договору аренды земельного участка, пеней и процентов за пользование чужими денежными средствами. Суд посчитал, что договор аренды земельного участка является незаключенным ввиду несогласованности предмета договора, отклонив доводы о необходимости применения в данном случае положений ст. 244, 247, и 552 ГК РФ по аналогии закона, предусмотренной ст. 6 ГК РФ, разъяснив, что вещные и обязательственные правоотношения различны по своей природе и не являются сходными, поэтому нормы о вещных правоотношениях неприменимы к обязательственным.См.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 22.06.2007 № А43-26762/2006-12-491.
Постановление ФАС Дальневосточного округа от 08.10.2013 № Ф03-4748/2013 по делу № А04-8029/2012.
Рассматривая требования о взыскании неосновательного обогащения и судебных расходов на оплату судебной экспертизы, суд частично удовлетворил их в части взыскания запрашиваемого истцом неосновательного обогащения, указав при этом, что при определении размера неосновательного обогащения по аналогии закона может быть использовано правило п. 3 ст. 424 ГК РФ о применении цены, которая при сравнимых обстоятельствах взимается за аналогичные товары, работы или услуги.См.: постановление ФАС Волго-Вятского округа от 31.07.2013 по делу № А43-29621/2010.
УНИВЕРСИТЕТА Применение судами гражданского законодательства по аналогии
имени O.E. Кутафина (МГЮА)
И наконец, при аналогии права проблемным является толкование общих начал и смысла гражданского законодательства14, а также необходимость подключения к их применению морально-этических начал в виде требований добросовестности, разумности и справедливости15.
Полагаем, что теоретически сложный и практически актуальный вопрос о применении гражданского законодательства по аналогии мог бы быть предметом соответствующего постановления ВС РФ, что, несомненно, повысит эффективность правоприменения в рассматриваемой сфере.
14
Суд отказал в удовлетворении исковых требований территориального управления федерального органа исполнительной власти по управлению федеральным имуществом по субъекту Российской Федерации о признании недействительными землеотводных документов организации на земельный участок, расположенный на территории субъекта Российской Федерации, и его изъятии. Суд, отметив, что исходя из общих принципов гражданского права, согласно ст. 6 ГК РФ новый собственник приобретает такие же права и обязанности в отношении приобретаемого объекта, что и предыдущий собственник, установил, что на протяжении шестнадцати лет организация добросовестно и открыто использовала полученное по договору имущество, и надлежащий собственник имущества иска об оспаривании сделки по его отчуждению либо применении последствий недействительности ничтожной сделки не заявлял.См.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 28.11.2007 № А56-51162/2006.
По другому делу суд, учитывая, что возникшие спорные отношения не были урегулированы нормами права (объявления двух лиц победителями конкурса не предусмотрено обязательными правилами), обычаями делового оборота и было невозможно использовать аналогию закона, разъяснил, что вопрос должен был быть решен, исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ).См.: постановление ФАС СЗО от 31.05.2007 по делу № А44-3016/2006-7.
Следует отметить, что при необходимости указанные требования могут учитываться и за рамками аналогии права. Так, суд удовлетворил требование конкурсного управляющего сельскохозяйственного производственного кооператива о признании недействительным распоряжения администрации муниципального образования о прекращении права заявителя на постоянное (бессрочное) пользование земельными участками, отметив, что на основании п.2 ст. 26 ФЗ от 28.08.1995 г. № 154-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» и части 1 ст. 6 ГК РФ органы местного самоуправления обязаны рассмотреть обращения граждан и юридических лиц в срок, не превышающий одного месяца. Поскольку администрация вынесла обжалуемое распоряжение по истечении более трех лет с момента обращения кооператива, поэтому, учитывая указанные нормы права, принципы разумности и добросовестности, в отсутствие подтверждения заявления кооператива трехлетней давности со стороны конкурсного управляющего кооператива, представляющего его интересы на дату принятия оспариваемого распоряжения, суд пришел к выводу о том, что срок рассмотрения администрацией вышел за рамки разумных сроков реагирования. См. постановление ФАС Волго-Вятского округа от 18.10.2007 № А43-35428/2006-43-1187.
По другому делу суд разъяснил, что требования добросовестности, разумности и справедливости, предъявляемые к субъектам отношений, подпадающих под действие аналогии права, определяют характер поведения субъектов в период возникновения и существования данных отношений. «Добросовестность» означает фактическую честность субъектов в их поведении, «разумность» — осознание правомерности своего поведения, «справедливость» — соответствие поведения субъектов морально-этическим и нравственным нормам. См.: постановление ФАС ЦО от 06.08.2007 по делу № А14-1437/2006/37/12.
