CC BY
71
СУЩНОСТЬ И ЗНАЧЕНИЕ АНАЛОГИИ В МЕХАНИЗМЕ ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
МИКРЮКОВ Виктор Алексеевич
Аннотация. Автор на конкретных эмпирических примерах показывает возрастание социально-позитивной роли аналогии как одного из универсальных инструментов преодоления нормативной неопределенности и дефицита правового материала в механизме юридической регламентации экономической деятельности.
Сделан вывод о необходимости комплексного исследования института правовой аналогии, способного эффективно работать как в горизонтальной, так и вертикальной плоскостях экономических отношений, вне зависимости от их конкретной отраслевой принадлежности.
Annotation. The author provides empirical data on the increase of the socially positive role of similarity as one of universal tools to overcome regulatory ambiguity and the lack of legal material in the mechanism of regulatory control of economic activity.
A conclusion is made on the need to undertake a comprehensive inquiry into the issue of legal analogy capable of efficient functioning in horizontal, as well as in the vertical plane of business relations, irrespective of their specific industry.
Ключевые слова: экономическая деятельность, гражданское законодательство, правовые пробелы, аналогия закона, аналогия права, аналогия в силу закона.
Keywords: economic activity, civil legislation, legal gaps, legal analogy, analogy of law, analogy by law.
Экономическая жизнь так многогранна и изменчива, что правовые пробелы в ее нормативных рамках, моделях, конструкциях -явление неизбежное. Этим предопределяется бесспорная востребованность юридической аналогии в правовом регулировании экономической деятельности.
Невозможность беспробельного правового регулирования экономических связей между находящимися в равном юридическом положении, наделенными автономной волей организационно и имущественно обособленными субъектами обусловливает необходимость использования аналогии как инструмента в применении норм гражданского законодательства -основной отрасли, отвечающей за нормативную координацию горизонтальных экономических отношений. Действительно, свобода и многовариантность экономического поведения участников гражданского оборота практически исключает возможность на публичном (централизованном) уровне правового регулирования заранее предусмотреть прямую нормативную регламентацию всего объема составляющих предмет гражданского права социальных связей. Субъекты таких связей в частном (де-
централизованном, договорном) порядке также не в состоянии гарантированно избежать возникновения вопросов, не урегулированных соглашением. В связи с этим с целью преодоления появляющихся правовых лакун объективно необходимо нормативное закрепление юридического механизма применения гражданского законодательства по аналогии.
В то же время генетическое родство гражданско-правовых отношений с параллельными и сопутствующими экономическими связями, отличающимися существенной семейной, трудовой, земельной, жилищной и прочей предметной и функциональной спецификой, но все-таки входящими в орбиту опирающегося на личную свободу и диспозитивность частного права, предопределяет схожие причины про-бельности нормативной регламентации указанных связей и обусловливает не меньшую востребованность института аналогии в соответствующих правовых отраслях.
Важно понимать, что острая потребность в аналогии как особом юридическом инструменте компенсации дефицита знаний о праве и преодоления дефектов в механизме правового регулирования экономической деятельности прояв-
ляется не только при координации горизонтальных имущественных и неимущественных связей, но и в сфере нормативно-правового регулирования вертикальных правовых отношений, складывающихся в рамках налогового, финансового, таможенного, административного и прочего публичного воздействия на экономическое поведение субъектов права. Разумеется, здесь причины правовой пробельности и степени важности ее преодоления несколько иные. В отношениях публичного управления, государственного контроля, административной власти и юридического подчинения крайне важна высокая степень правовой определенности, которая в условиях ограниченных возможностей договорной координации должна (при отсутствии соответствующей реакции законодателя на обнаруженный пробел) достигаться в рамках правоприменения.
В целом нельзя не признать, что при установлении дефектности или иной недостаточности в регулировании как горизонтальных, так и вертикальных экономических отношений обращение к институту аналогии выступает естественным и наиболее эффективным, если не единственным1, способом преодоления обнаруженных пробелов. Как указывал Е.В. Вась-ковский, восполнять пробелы с помощью наличного материала законодательства, т. е. извлекая из существующих норм другие, явно не выраженные, но логически вытекающие из них, - наиболее правильный и целесообразный способ. Применяя его, суды, во-первых, остаются в пределах действующего, т. е. надлежащим порядком санкционированного и обнародованного, законодательства и, во-вторых, руководствуются приемами общечеловеческой логики, всеми людьми сознательно или бессознательно применяемыми2. Кроме того, если исходить из тезиса о том, что всякий закон в руках суда должен способствовать социальному прогрессу, аналогию, которая в наибольшей степени требует проявления творческих усилий, судейского правосознания и правового чувства конкретного судьи3, следует
1 О таких подходах см.: Тихонравов Е.Ю. Способы восполнения пробелов в законодательстве: вопросы теории и истории : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2013. С. 154, 155.
2 См.: Васьковский Е.В. Цивилистическая методология. Ч. 1 : Учение о толковании и применении гражданских законов. Одесса, 1901. С. 208.
3 См.: Завадский А.В. К учению о толковании гражданских законов. Новейшие течения по этому вопросу в немецкой литературе (школа свободного права и др.) [изд. посмертное] / под ред. и с предисл. А. Симолина. Казань : Типо-лит. Имп. унта, 1916. С. 117, 121.
признать инструментом, обязательным к наличию в арсенале каждого правоприменителя.
В настоящее время с процессуальной точки зрения сфера использования аналогии в регламентации экономических отношений, не получивших должного нормативного эталона, очерчена достаточно широко. Определяя круг нормативных правовых актов, применяемых судом при разрешении гражданских дел, законодатель в ч. 3 ст. 11 ГПК РФ на случай отсутствия норм права, регулирующих спорное отношение, предусмотрел применение судом норм права, регулирующих сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм предписал суду разрешать дело, исходя из общих начал и смысла законодательства (аналогия права). Аналогичным образом в ч. 6 ст. 15 КАС РФ легализовано обращение к институту аналогии при разрешении административных дел. Законодатель лишь уточнил, что аналогия недопустима при противоречии имеющейся нормы существу спорных отношений. Схожая, но еще более подробная норма закреплена в ч. 6 ст. 13 АПК РФ, согласно которой в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу, арбитражные суды применяют нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии таких норм рассматривают дела исходя из общих начал и смысла федеральных законов и иных нормативных правовых актов (аналогия права). Здесь, как видно, законодатель более точно охарактеризовал ситуацию правовой пробельно-сти (учел существование обычно-правового воздействия на экономические отношения и возможность их децентрализованного договорного регулирования) и конкретизировал круг источников норм, способных быть примененными по аналогии (указал, не ограничиваясь законами, на любые нормативные акты).
В материально-правовом аспекте нормы ст. 6 действующего ГК РФ прямо предусматривают использование в гражданско-правовой сфере аналогии закона (применение законодательства, регулирующего отношения, сходные с отношениями, которые прямо не урегулированы законом, соглашением сторон или обычаем), а при невозможности реализации аналогии
закона санкционируют аналогию права (определение прав и обязанностей сторон исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства, требований добросовестности, разумности и справедливости). Примечательно, что нормативное включение корпоративных отношений (отношений, связанных с участием в корпорациях или с управлением ими) в предмет гражданско-правового регулирования (ст. 2 ГК РФ) полностью исключило возможные ввиду сильной организационной и управленческой корпоративной составляющей сомнения в принципиальной способности аналогии выступить регулятором корпоративных связей при недостаточности указаний закона, корпоративных обычаев, соглашений, учредительных и внутренних документов корпораций.
Похожие правила закреплены в кодифицированном акте жилищного права как отрасли, выступающей, по существу, функциональной подотраслью гражданского права. Так, согласно ч. 1 ст. 7 ЖК РФ в случаях, если жилищные отношения не урегулированы жилищным законодательством или соглашением участников таких отношений и при отсутствии норм гражданского или иного законодательства, прямо регулирующих такие отношения, к ним, если это не противоречит их существу, применяется жилищное законодательство, регулирующее сходные отношения (аналогия закона). В силу ч. 2 данной статьи при невозможности использования аналогии закона права и обязанности участников жилищных отношений определяются исходя из общих начал и смысла жилищного законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, гуманности, разумности и справедливости.
В сущностно близкой гражданскому праву отрасли семейного права также предусматривается применение семейного законодательства и гражданского законодательства к семейным отношениям по аналогии закона, а при невозможности обращения к таковой указывается на определение прав и обязанностей членов семьи с опорой на общие начала и принципы семейного или (соответственно) гражданского права, а также принципов гуманности, разумности и справедливости (ст. 5 СК РФ). Как можно заметить, указанные материальные нормы, в сравнении со своими процессуальными «коллегами», ограничивают действие аналогии специфическими отраслевыми принципами, ориентируют на включение в ос-
нову правоприменения не столько смысла нормативных правовых актов, сколько общих начал и смысла каждой соответствующей отрасли.
Аналогию вполне можно было бы рассматривать как вытекающий из общего теоретического учения о применении права легальный институт в правоприменении независимо от того, отражена ли она в нормах процессуального или материального права (кроме случаев прямого запрета, как это сделано в ч. 2 ст. 3 УК РФ). По утверждению А.С. Пиголки-на, для правовых норм, которые регулируют нормальные отношения (а большая часть экономических отношений, входящих в зону ответственности регулятивных отраслей права, именно такие. - В.М.), возможно применение аналогии и без специальных указаний закона, так как такое применение представляется само собой разумеющимся4. Более того, высказана точка зрения о том, что любой прямой запрет аналогии, как бы он ни был сформулирован, должен рассматриваться как установление пределов аналогии, но не как отказ от аналогии в целом5. Однако встречается и иной подход, согласно которому пробелы в праве могут восполняться путем аналогии лишь в том случае,
6 1->
если это прямо разрешено законом . В связи с этим соответствующее нормативное закрепление правил об аналогии в материальных отраслевых кодифицированных актах видится принципиально важным. Таким образом законодатель не только подчеркивает легальность и практическую значимость рассматриваемого института в каждой конкретной сфере правового воздействия, но и подталкивает правоприменителя на его активное использование и, кроме того, акцентированно подчиняет порядок его реализации не абстрактным теоретическим представлениям, а конкретным отраслевым параметрам и особенностям, специальным отраслевым принципам, обеспечивая тем самым должную дифференциацию в регулировании сходных, но не тождественных экономических связей. Более того, достигается абсолютная нормативная определенность в вопросе об отношении конкретной правовой отрасли
4 См.: Пиголкин А.С. Обнаружение и преодоление пробелов права // Советское государство и право. 1970. № 3. С. 56.
5 См.: Юзвак М.В. Недопустимость запрета аналогии в налоговом праве // Налоги. 2013. N° 2. С. 43-46.
6 См., напр.: Яковлева Т.В. О пробелах в объективном
праве и способах их восполнения при решении вопроса о реали-
зации субъективного права // Вопросы российского и междуна-
родного права. 2011. № 3. С. 10.
к институту аналогии. Так, поскольку в настоящее время не обнаруживается упоминаний о применении законодательства по аналогии ни в одном действующем кодифицированном акте, кроме перечисленных выше, постольку возникают сомнения в правомерности обращения к аналогии при обнаружении пробелов в правовом регулировании экономических отношений в весьма обширных сферах, очерченных указанными кодифицированными актами. В частности, умолчание НК РФ о возможности применения аналогии для преодоления лакун в налоговом праве создало условия для формирования в доктрине и правоприменительной практике подхода, согласно которому налоговое законодательство не допускает применения норм закона по аналогии. Широко известна соответствующая позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, высказанная в п. 7 Информационного письма от 31 мая 1999 г. № 41 «Обзор практики применения арбитражными судами законодательства, регулирующего особенности налогообложения банков». Интересно, что даже после исключения указанного пункта из данного информационного письма7 нижестоящие суды продолжают со ссылкой на него отказывать в применении налоговой ана-
8 п
логии . В литературе также высказывается мнение если не о полном запрете аналогии в налоговом праве9, то об ограниченности ее возможностей в данной сфере10.
Может казаться, что естественное отставание проработанного и стабильного законодательства от эволюционного развития экономических общественных связей требует довольно редкого обращения к аналогии. Вот как в 1985 г. О.А. Красавчиков писал о потребности в аналогии закона в сфере наиболее благоприятствующего аналогии гражданского права: «В самое ближайшее время вряд ли можно ожидать появления таких отношений, которые окажутся за пределами гражданско-правового регулирования, и в связи с этим не возникает необходимости применения закона по анало-
7 Специальное приложение к Вестнику Высшего Арбитражного Суда РФ. 2003. № 11 (ч. 2).
8 См., напр.: Постановления ФАС Уральского округа от 24 августа 2009 г. № Ф09-6077/09-С2 ; от 14 января 2009 г. № Ф09-10142/08-С2.
9 См.: Ашомко Т.А. Аналогия вне закона // Главная книга. 2010. № 1. С. 52-55 ; Устюжанин В., Сапожников С. Обжалование решений мировых судей: налоговый аспект // Российская юстиция. 2002. № 11. С. 39-40.
10 См.: Русяев Н.А. Аналогия в налоговом праве России // Финансовое право. 2007. № 8. С. 24.
гии»11. В публикации 2010 г. В.В. Ровный высказал похожую точку зрения, указав, что аналогия актуальна лишь в условиях общей или частичной неразработанности и скудности законодательства, слабости (дефицита) договорного регулирования, неразвитости коммерческой практики. Поскольку всего этого, по мнению ученого, нельзя сказать о современном гражданском законодательстве и обороте, то и потребность в аналогии возникает нечасто12. Изучение арбитражной практики, складывавшейся до 2011 г., позволило Р.С. Бевзенко высказать обобщенное представление о том, что суды крайне редко применяют аналогию закона; что же касается аналогии права, то автору вообще не удалось обнаружить случаев, когда суды задействовали бы этот прием восполнения пробелов в гражданском законодательстве13.
Однако едва ли могут быть сомнения в том, что наблюдавшийся до недавнего времени низкий уровень востребованности института аналогии в правоприменительной деятельности объясняется не столько высоким качеством отечественного законодательства и совершенством договорной практики, сколько распространенным среди юристов (включая судей) восприятием механизма аналогии как запасного и худшего регулятора, подлежащего использованию лишь в крайних случаях. В частности, именно так охарактеризовал аналогию в отечественном гражданском праве В.В. Ров-ный14. Обращая внимание на достаточную редкость примеров применения аналогии, особенно аналогии права, А.Н. Балашов и Э.И. Ми-шутина объясняют это исключительностью аналогии как средства применения права, а также тем, что применение права по аналогии вызывает трудности у судей, влечет судебные ошибки15. В сфере правового регулирования вертикальных экономических связей такое отрицательное восприятие аналогии синкретиче-
11 См.: Советское гражданское право : учеб. : в 2 т. / под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М., 1985. Т. 1. С. 64.
12 См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая : учеб.-практ. комментарий (постатейный) / под ред. А.П. Сергеева. М. : Проспект, 2010 (доступ из СПС «КонсультантПлюс»).
13 См.: Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой / под общ. ред. В.А. Белова. 2-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2011.
14 См.: Гражданское право : учеб. : в 3 т. / под ред. А.П. Сергеева. М. : РГ Пресс, 2011. Т. 1. С. 71.
15 См.: Балашов А.Н., Мишутина Э.И. Вопросы применения аналогии закона и аналогии права в гражданском судопроизводстве // Российская юстиция. 2009. № 10. С. 59-62.
ски соединяется с привычно негативным, настороженным отношением к возможности использования метода аналогии в публично-правовых отраслях права. Так, применительно к налоговому праву традиционная точка зрения такова: налоговое право - отрасль публичного права, поэтому в его отношении не должна использоваться аналогия закона или права (в отличие от частного права)16. В рамках исследования института аналогии в налоговом праве М.В. Юз-вак признал, что значительная доля субъективизма при использовании аналогии действительно ведет к высокому риску переступить грань
„17
между правовой и неправовой аналогией .
Представляется, что отрицательная оценка актуальности, востребованности и эффективности института аналогии в правовом регулировании экономической деятельности не отвечает реалиям сегодняшнего дня.
В особые, переходные, реформационные периоды жизни общества интенсивность применения и значение положений института аналогии неизбежно возрастает. Современные условия развития отечественного права (требующие творческой реакции правоприменителей кризисные явления в экономике, не прекращающееся до текущего момента кардинальное, обширное обновление ГК РФ и ряда принятых в соответствии с ним федеральных законов, стремление законодателя обеспечить стабильность финансовой системы государства посредством принятия скорых и кардинальных решений в налоговой, бюджетной сфере и др.) предопределили значительное увеличение количества реальных практических ситуаций, требующих активного использования аналогии как в правоприменении, так и в правотворчестве.
В целом в настоящее время нельзя не заметить, что в частноправовой сфере суды при принятии и аргументации решений достаточно интенсивно используют прием аналогии вне зависимости от того, являются ли рассматриваемые ими отношения абсолютными или относительными, связаны ли они с предпринимательской деятельностью или корпоративным управлением18. Наиболее острые вопросы, тре-
16 См.: Шиняева Н., Завязочникова М. Сибирский налоговый форум // ЭЖ-Юрист. 2009. № 39. С. 1, 10-11.
17 См.: Юзвак М.В. Пределы аналогии в налоговом праве // Финансовое право. 2013. № 10. С. 36-40.
18 Разнообразные примеры применения аналогии в конкретных ситуациях см.: Микрюков В.А. О практике применения судами гражданского законодательства по аналогии // Вестник арбитражной практики. 2013. № 6. С. 5-13.
бующие принятия правоприменительных актов, но не имеющие непосредственной нормативной основы, прорабатываются высшими судебными органами. Так, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в п. 1 Постановления от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» прямо указал на необходимость применения по аналогии норм ст. 289, 290 ГК РФ и ст. 36 ЖК РФ, направленных на регулирование отношений собственников помещений в многоквартирном жилом доме, возникающих по поводу общего имущества к специально законом не регламентированным отношениям собственников помещений, расположенных в нежилом здании, возникающим по поводу общего имущества в таком здании. Пленум Верховного Суда РФ в п. 22 своего Постановления от 2 июля 2009 г. № 14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», обратил внимание нижестоящих судов на то, что при отсутствии в ЖК РФ норм о правовых последствиях признания в установленном порядке аварийным и подлежащим сносу или реконструкции многоквартирного дома, в котором проживают не только собственники жилых помещений, но и наниматели жилых помещений по договору социального найма, при рассмотрении споров, связанных с обеспечением жилищных прав собственников жилых помещений в таком многоквартирном доме, возможно по аналогии применить к названным отношениям положения ч. 10 ст. 32 ЖК РФ об изъятии жилого помещения у собственника путем выкупа либо о предоставлении ему другого жилого помещения с зачетом его стоимости в выкупную цену. Обращение к ст. 6 ГК РФ позволило Высшему Арбитражному Суду РФ и Верховному Суду РФ в п. 13 постановлений своих пленумов соответственно № 10 и № 22 от 29 апреля 2010 г. «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» сформулировать разъяснение о том, что по аналогии закона правило абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ подлежит применению при рассмотрении споров о правах на движимое имущество (право собственности на движимое имущество у добросовестного приобретателя возникает с момента возмездного приобретения имущества, за исключе-
нием предусмотренных ст. 302 ГК РФ случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя).
Достаточно отчетливо принципиальная полезность аналогии как метода совершенствования гражданского законодательства и способа применения новых правил демонстрируется в ситуации с законодательными новеллами о решениях собраний. Несмотря на в целом четкое разграничение решений собраний и сделок в доктрине19 и правоприменительной прак-тике20, до принятия Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» и включения в ГК РФ специальной гл. 9.1. «Решения собраний» применение норм о ничтожности и оспо-римости сделок по аналогии к решениям собраний фактически допускалось (это, в частности, следует из п. 9 утратившего силу Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 4, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 2 апреля 1997 г. «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"», вытекает из п. 26 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"»), а сами новые нормы о решениях собраний, предусматривающих презумпцию оспоримости незаконных решений и устанавливающих перечень оснований ничтожности данных актов, явно построены именно по аналогии с соответствующими нормами о сделках21. Как отметила
19 См., в частности: Ломакин Д.В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. М. : Статут, 2005. С. 156, 157 ; Тимаев Ф.И. Реорганизация акционерных обществ // СПС «КонсультантПлюс».
20 См., напр.: Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 октября 2008 г. № 13377/08 по делу № А40-23720/07-132-229, в котором суд прямо указал, что «принятие акционерами решения об увеличении уставного капитала общества путем размещения дополнительных акций не является сделкой» ; Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 9 октября 2012 г. № 06АП-4476/2012 по делу № А04-4080/2012, в котором суд заключил, что «общее собрание участников общества как высший орган управления обществом не является субъектом гражданских правоотношений, в связи с чем решение общего собрания участников хотя и может устанавливать, изменять или прекращать гражданские права и обязанности, но по своей сути является не сделкой, а распорядительным актом органа управления юридического лица».
21 См.: Харитонова Ю.С. Недействительность решений
собраний и сделок: точки пересечения // Законы России: опыт,
анализ, практика. 2014. № 5. С. 24-26.
Ю.С. Харитонова, фактически основные положения о недействительности сделок экстраполированы на решения собраний. При этом сохранившиеся правовые пробелы в данной области рекомендуется преодолевать также посредством аналогии. Так, поскольку установленный в ст. 181.5 ГК РФ исчерпывающий перечень оснований ничтожности решений собраний не охватил случаи нарушения требований п. 3 ст. 67.1 ГК РФ об удостоверении решений очных собраний участников хозяйственных обществ нотариусом или лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров и выполняющим функции счетной комиссии, Пленум Верховного Суда РФ в п. 107 Постановления от 23 июня 2015 года № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» указал на ничтожность не подтвержденных таким образом решений применительно (по аналогии) к п. 3 ст. 163 ГК РФ.
В ряду случаев реализации правил ст. 6 ГК РФ особое внимание привлекает выраженная в п. 25 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» позиция о судьбе прав залогодержателя при отчуждении залогодателем предмета залога в ситуации, когда приобретатель заложенного, но остающегося во владении залогодателя движимого имущества, не будучи осведомленным о наличии прикрепленного к приобретаемому имуществу залогового обременения, является с гражданско-правовых позиций добросовестным приобретателем. В этом случае, пожалуй, впервые на высшем судебном уровне ситуационное судебное воздействие путем прямого применения основных начал гражданского законодательства квалифицировано как применение аналогии права (в настоящее время правовой пробел, преодоленный применением аналогии права, устранен в подп. 2 п. 1 ст. 352 ГК РФ, согласно которому залог прекращается, если заложенное имущество возмездно приобретено лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметом залога). Данный пример вполне может претендовать на то, чтобы стать на современном этапе развития механизма правового регулирования экономической деятельности посредством аналогии права образцовым, хрестоматийным, подобно тому, как в советскую эпоху чуть ли не единственным случаем, иллюстри-
рующим реальное применение аналогии права, считалось дело Марцинюка, разрешенное Верховным Судом СССР в 1940 г. (речь идет о ситуации, когда в отсутствие норм о последствиях нанесения имущественного вреда гражданину, по своей инициативе предпринимавшему действия по спасанию социалистического имущества, суд, прибегнув к аналогии, удовлетворил требования Марцинюка о возмещении ущерба от увечий, полученных им при спасении от огня государственного имущества)22.
Важно при этом отметить, что указанный выше судебный акт отнюдь не является единственным реальным современным актом применения аналогии права. Так, в ситуации, когда Комитет по охране здоровья населения Новгородской области провел открытый конкурс среди страховых медицинских организаций на право осуществления обязательного медицинского страхования неработающего населения области за счет средств областного бюджета, согласно протоколу конкурсной комиссии победителями конкурса признаны одновременно две организации. Комитет предложил заключить договор обязательного медицинского страхования с каждым из победителей в отношении определенного количества процентов неработающего населения области, суды поддержали решение антимонопольного органа, расценившего действия Комитета как ограничивающие конкуренцию на рынке финансовых услуг. С учетом того, что возникшие отношения не урегулированы нормами права (объявление двух лиц победителями конкурса не предусмотрено обязательными правилами), обычаями делового оборота и невозможно использовать аналогию закона, вопрос, по мнению судей, должен был быть решен исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ)23. Этот случай уже был отмечен в науке в числе примеров правоприменения, выходящего за рамки ординарного толкования, специализированных, ситуационных правовых предписаний, традиционно на уровне конкретной правовой нормы обозначаемых как «гипоте-
24
зы» и, вероятно, явится одним из опорных для
22 См.: Иоффе О.С. Избранные труды : в 4 т. Т. 2 : Советское гражданское право. СПб., 2004. С. 88.
23 Постановление ФАС Северо-Западного округа от 31 мая 2007 г. по делу № А44-3016/2006-7 // СПС «КонсультантПлюс».
24 См.: Слесарев В.Л. Прецедентность и прецедент, или О толковании судами норм права // Законы России: опыт, анализ, практика. 2015. № 12. С. 44-49.
возможного обобщения и разъяснения соответствующей судебной практики на уровне Пленума Верховного Суда РФ.
Весьма обширной является практика использования рассматриваемого механизма в регулировании отношений вертикального, публично-правового характера. В частности, широкое распространение приобрело решение посредством аналогии налоговых споров, касающихся сходных между собой операций по возмещению и возврату налогов из бюджета25; возникающих рамках аналогичных связей по поводу подтверждения права на освобождение от уплаты акцизов в случае, когда организация переработки давальческого сырья осуществляется третьим лицом по поручению собственника-давальца и в случае, если подакцизные товары перемещаются не непосредственно от собственника-давальца к иностранному покупателю, а по поручению собственника-давальца третьим лицом (поверенным, комиссионером, агентом)26; связанных с неурегулированностью правоотношений по возврату начисленных и уплаченных процентов по реструктурируемой задолженности в бюджет по обязательным платежам27, и ряда других. В целом обнаружение отмеченных выше судебных и доктринальных подходов к аналогии в налоговом праве как к запрещенному инструменту не помешало А.В. Демину установить, что реальная судебная практика расставила все на свои места. Несмотря на отдельные ссылки на невозможность применения налогового законодательства по аналогии, российские суды всех уровней самым активным образом прибегали, прибегают и, очевидно,
будут прибегать в дальнейшем к аналогии для
28
разрешения налоговых споров .
Можно обобщить сказанное: произошло серьезное количественное накопление правоприменителями опыта использования аналогии закона и аналогии права в различных сферах лежащей в правовом поле экономической деятельности, что является сигналом о готовности отечественной правовой системы к качественным изменениям в данном аспекте.
25 См.: Постановление ФАС Московского округа от 20 февраля 2009 г. № КА-А40/13197-08 // СПС «КонсультантПлюс».
26 См.: Постановление ФАС Московского округа от 7 мая 2008 г. № КА-А40/3514-08 // СПС «КонсультантПлюс».
27 См.: Постановление ФАС Московского округа от 14 ноября 2003 г. № КА-А41/8778-03 // СПС «КонсультантПлюс».
28 См.: Демин А.В. Принцип определенности налогообложения : моногр. М. : Статут, 2015 (доступ из СПС «Консультант-Плюс»).
Примечательно, что если ранее суды предпочитали, разрешая спор по аналогии (особенно по аналогии права), не использовать термин «аналогия» (видимо, во многом именно в силу этого фактора некоторые ученые констатировали крайнюю редкость применения судами положений п. 1 ст. 6 ГК РФ и отсутствие реального использования в практике нормы п. 2 ст. 6 ГК РФ29), то ныне суды, как видно, не избегают прямых ссылок на положения, допускающие аналогию закона и аналогию права как при разрешении конкретных дел, так и при формулировании высшими судебными инстанциями обобщений (обзоров) практики и руководящих разъяснений в постановлениях по отдельным вопросам правоприменения.
Восприятие института аналогии как социально-позитивного явления в применении законодательства, регулирующего экономическую деятельность, отражает и прямое законодательное указание на необходимость применения в некоторых случаях конкретных норм к определенным в законе ситуациям именно по аналогии (эти указания условно можно назвать аналогией в силу закона). В таких случаях законодатель самостоятельно квалифицирует правовой пробел, но осознанно экономит правотворческие усилия, санкционируя использование существующих нормативно установленных механизмов для оперативного преодоления соответствующего пробела. Так, поскольку нормы ст. 484, 485, 486 ГК РСФСР 1964 г. допускали возникновение авторского права у юридических лиц (в частности, права на периодические издания, кинофильмы и телефильмы), а действующее законодательство опирается на принципиально иной подход, в ст. 6 Феде-
рального закона от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрено применение к отношениям, основанным на реализации возникшего до 3 августа 1993 г. и сохранившегося на текущий момент авторского права юридических лиц, правил части 4 ГК РФ по аналогии (для целей их применения такие юридические лица считаются авторами произведений). Согласно п. 24 ст. 12 Федерального закона от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» к отношениям между потерпевшим и страховщиком по поводу осуществления прямого возмещения убытков (возмещения вреда имуществу потерпевшего, осуществляемого страховщиком, который застраховал гражданскую ответственность потерпевшего -владельца транспортного средств) по аналогии применяются правила, установленные законом для отношений между потерпевшим и страховщиком по поводу осуществления страховых выплат.
Изложенное позволяет заключить, что в настоящее время возросла потребность в актуализации теоретических основ учения об аналогии через призму современной правоприменительной практики, назрела необходимость комплексного исследования института правовой аналогии, способного эффективно работать как в горизонтальной, так и вертикальной плоскости экономических отношений. При этом аналогия в механизме правового регулирования экономической деятельности должна рассматриваться с учетом ее реально проявляющейся полиаспектной социально-позитивной сущности.
Библиографический список
1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
4. Жилищный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 2004 г. № 188-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
29 См.: Слепенкова О.А. Некоторые аспекты применения принципов гражданского права в судебной практике // Российская юстиция. 2011. № 9. С. 4-6.
5. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации от 8 марта 2015 г. № 21-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
6. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-Ф3 // СПС «КонсультантПлюс».
7. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-Ф3 // СПС «КонсультантПлюс».
8. Федеральный закон от 25 апреля 2002 г. № 40-ФЗ «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств» // СПС «КонсультантПлюс».
9. Федеральный закон от 18 декабря 2006 г. № 231-ФЗ «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
10. Федеральный закон от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
12. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 18 ноября 2003 г. № 19 «О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об акционерных обществах"» // СПС «КонсультантПлюс» .
13. Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 июля 2009 г. № 64 «О некоторых вопросах практики рассмотрения споров о правах собственников помещений на общее имущество здания» // СПС «КонсультантПлюс».
14. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17 февраля 2011 г. № 10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге» // СПС «КонсультантПлюс».
15. Определение Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 октября 2008 г. № 13377/08 по делу № А40-23720/07-132-229 // СПС «КонсультантПлюс».
16. Информационное письмо Высшего Арбитражного Суда РФ от 31 мая 1999 г. № 41 «Обзор практики применения арбитражными судами законодательства, регулирующего особенности налогообложения банков» // СПС «КонсультантПлюс».
17. Постановление ФАС Московского округа от 14 ноября 2003 г. № КА-А41/8778-03 // СПС «КонсультантПлюс».
18. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 31 мая 2007 г. по делу № А44-3 016/2006-7 // СПС «КонсультантПлюс».
19. Постановление ФАС Московского округа от 7 мая 2008 г. № КА-А40/3514-08 // СПС «КонсультантПлюс» .
20. Постановление ФАС Московского округа от 20 февраля 2009 г. № КА-А40/13197-08 // СПС «КонсультантПлюс».
21. Постановления ФАС Уральского округа от 24 августа 2009 г. № Ф09-6077/09-С2 ; от 14 января 2009 г. № Ф09-10142/08-С2.
22. Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 9 октября 2012 г. № 06АП-4476/2012 по делу № А04-4080/2012 // СПС «КонсультантПлюс».
23. Ашомко, Т.А. Аналогия вне закона // Главная книга. - 2010. - № 1.
24. Балашов, А.Н. Вопросы применения аналогии закона и аналогии права в гражданском судопроизводстве / А.Н. Балашов, Э.И. Мишутина // Российская юстиция. - 2009. - № 10.
25. Васьковский, Е.В. Цивилистическая методология. - Ч. 1 : Учение о толковании и применении гражданских законов. - Одесса, 1901.
26. Гражданское право : учеб. : в 3 т. / под ред. А.П. Сергеева. - М. : РГ Пресс, 2011. - Т. 1.
27. Демин, А.В. Принцип определенности налогообложения : моногр. - М. : Статут, 2015 (доступ из СПС «КонсультантПлюс»).
28. Завадский, А.В. К учению о толковании гражданских законов. Новейшие течения по этому вопросу в немецкой литературе (школа свободного права и др.) [изд. посмертное] / под ред. и с предисл. А. Симолина. - Казань : Типо-лит. Имп. ун-та, 1916.
29. Иоффе, О.С. Избранные труды : в 4 т. - Т. 2 : Советское гражданское право. - СПб., 2004.
30. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая : учеб.-практ. комментарий (постатейный) / под ред. А.П. Сергеева. - М. : Проспект, 2010 (доступ из СПС «Кон-сультантПлюс»).
31. Ломакин, Д.В. Очерки теории акционерного права и практики применения акционерного законодательства. - М. : Статут, 2005.
32. Микрюков, В.А. О практике применения судами гражданского законодательства по аналогии // Вестник арбитражной практики. - 2013. - № 6.
33. Пиголкин, А.С. Обнаружение и преодоление пробелов права // Советское государство и право. - 1970. - № 3.
34. Практика применения Гражданского кодекса Российской Федерации, части первой / под общ. ред. В.А. Белова. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Юрайт, 2011.
35. Русяев, Н.А. Аналогия в налоговом праве России // Финансовое право. - 2007. - № 8.
36. Слепенкова, О.А. Некоторые аспекты применения принципов гражданского права в судебной практике // Российская юстиция. - 2011. - № 9.
37. Слесарев, В.Л. Прецедентность и прецедент, или О толковании судами норм права // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2015. - № 12.
38. Советское гражданское право : учеб. : в 2 т. / под ред. О.А. Красавчикова. - 3-е изд., испр. и доп. - М., 1985. - Т. 1.
39. Специальное приложение к Вестнику Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2003. - № 11 (ч. 2).
40. Тимаев, Ф.И. Реорганизация акционерных обществ // СПС «КонсультантПлюс».
41. Тихонравов, Е.Ю. Способы восполнения пробелов в законодательстве: вопросы теории и истории : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2013.
42. Устюжанин, В. Обжалование решений мировых судей: налоговый аспект / В. Устюжанин, С. Сапожников // Российская юстиция. - 2002. - № 11.
43. Харитонова, Ю.С. Недействительность решений собраний и сделок: точки пересечения // Законы России: опыт, анализ, практика. - 2014. - № 5.
44. Шиняева, Н. Сибирский налоговый форум / Н. Шиняева, М. Завязочникова // ЭЖ-Юрист. -2009. - № 39.
45. Юзвак, М.В. Недопустимость запрета аналогии в налоговом праве // Налоги. - 2013. - № 2.
46. Юзвак, М.В. Пределы аналогии в налоговом праве // Финансовое право. - 2013. - № 10.
47. Яковлева, Т.В. О пробелах в объективном праве и способах их восполнения при решении вопроса о реализации субъективного права // Вопросы российского и международного права. - 2011. -№ 3.
