CC BY
61
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 340.141 DOI 10.24411/2073-0454-2019-10185
ББК 67.3 © Е.Ю. Игнатьева, 2019
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
ПРИМЕНЕНИЕ НОРМ ОБЫЧНОГО ПРАВА У КРЕСТЬЯН В СЕМЕЙНЫХ ВОПРОСАХ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в. — НАЧАЛЕ XX в.
Екатерина Юрьевна Игнатьева, соискатель кафедры теории права и гражданско-правового образования Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена (191186, Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, д. 48) E-mail: e.ignatieva90@mail.ru
Научный руководитель: доктор юридических наук, профессор А.А. Дорская
Аннотация. Предоставление крестьянам реформой 1861 г. права «свободных сельских обывателей» явилось основанием для распространения на них общих положений гражданских законов «О правах и обязанностях семейственных». Общественные семейные устои крестьян, складывавшиеся столетиями, представляли собой устойчивые традиционные воззрения, мироощущения и представления о нравственности. Особенности общинного устройства, традиционный семейный экономический характер крестьянского производства определяли мировоззрение, систему ценностей и особенные правила внутрисемейных отношений.
Трудовое начало крестьянской семьи и натуральный характер хозяйства способствовали образованию больших патриархальных семей, что обеспечивало получение больших семейных доходов и исправное отбывание повинностей, ясно осознавалось крестьянами и правительством. Нормы обычного права, традиции семейного уклада, требования православной этики сформировали беспрекословное подчинение воле отца-домохозяина со стороны жены, детей, ведущих совместное хозяйство родственников, и принятых в семью работников. При подавляющей безграмотности, сельское население не имело сколько-нибудь существенного представления об официальных законах и продолжало регулировать семейные отношения нормами обычного права. В сфере брачного права крестьянские обычаи также не совпадали с формальным законом.
Противоречия, возникавшие в сложном семейно-хозяйственном крестьянском устройстве, редко принимали непримиримый характер в силу осознания членами семьи четкой зависимости хозяйственной состоятельности и благополучия каждого от количества работников и дружного коллективного труда. Преимущества большой семьи для крестьян были очевидны, поэтому внутрисемейные противоречия обычно отступали на второй план.
Практика волостных судов, осуществлявших обычно-правовое регулирование в семейных вопросах, при разборе семейных дел придерживалась традиционного для обычного права отстаивания властных решений домохозяев, не допуская на них жалоб по семейным отношениям. Одновременно суды старались примирить стороны.
Ключевые слова: семейные устои, патриархальная семья, нормы обычного права, традиции семейного уклада, семейно-хозяйственное крестьянское устройство, внутрисемейные противоречия, волостной суд.
APPLICATION OF CUSTOMARY LAW IN FAMILY MATTERS IN THE SECOND HALF OF THE XIX — EARLY XX CENTURIES
Ekaterina Yu. Ignatieva, applicant of department of the theory of the right and civil education
Russian State Pedagogical University named after A.I. Herzen (191186, St. Petersburg, naberezhnaya reki Moyki, d. 48) E-mail: e.ignatieva90@mail.ru
Research supervisor: doctor of legal sciences, professor A.A. Dorskaya
Annotation. The rights of «free rural inhabitants» granted to the peasants by the 1861 reform were the basis for extending to them the general provisions of the civil laws «On the rights and duties of family members». The social foundations of the peasants, which took shape over the centuries, were stable traditional views, attitudes and ideas about morality. The characteristics of the communal structure, the traditional family economic nature of peasant production, determined the worldview, the value system, and the special rules of intra-family relations.
The labor of the peasant family and the natural character of the economy contributed to the formation of large patriarchal families, which ensured large family incomes and proper serving of duties, and was clearly recognized by the peasants and the government. The norms of customary law, the traditions of the family way of life, the requirements of law-glorious ethics have formed an unquestioning obedience to the will of the father-householder by his wife, children, who lead a joint household of relatives, and those employed in the family of workers. With overwhelming ignorance, the rural population did not have any significant idea of formal laws and continued to regulate family relations with customary law. In the area of marriage law, peasant customs also did not coincide with the formal law.
The contradictions that arose in the complex family-economic peasant system, rarely assumed an irreconcilable nature due to the awareness of family members of a clear dependence of the economic viability and well-being of each on the number of employees and friendly collective work. The advantages of a large family for the peasants were obvious, therefore intra-family contradictions usually receded into the background.
The practice of volost courts, which carried out customary legal regulation in family matters, in dealing with family matters, adhered to the traditional customary law of upholding the power decisions of householders, avoiding complaints about family relations. At the same time, the courts tried to reconcile the parties.
Keywords: family foundations, patriarchal family, norms of customary law, traditions of family order, family-economic peasant organization, internal contradictions, volost court.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Игнатьева Е.Ю. Применение норм обычного права у крестьян в семейных вопросах во второй половине XIX в. — начале XX в. Вестник Московского университета МВД России. 2019;(4): 15—21.
Реформа 1861 г., отменившая крепостное право, предоставила крестьянам права «свободных сельских обывателей» и законодательно распространила на них общие положения гражданских законов «О правах и обязанностях семейственных» [12, с. 1-72]. В силу этого указания закона о семейных отношениях «как должны между собою жить члены семьи» стали общесословными. Но общественные семейные устои крестьян складывались веками и явились тем фундаментом, на котором укоренились их устойчивые традиционные воззрения, мироощущения, представления о нравственности, о добре и зле, о значимости коллективисткой жизни в сельской общине и соотношении ее с индивидуалистскими проявлениями. Особенности общинного устройства, семейный экономический характер крестьянского производства, традиционное ведение хозяйства, влиявшие на мировоззрение крестьян как членов замкнутой общины, определяли систему ценностей и особенные правила внутрисемейных отношений. Так проявлялся обычно-правовой принцип общности, имевший силу общей связи в крестьянских семьях.
На основополагающее влияние обычно-правового принципа общности на жизнь крестьянского социума в целом в своих исследованиях обращала внимание известный ученый в области обычного права Т.В. Шат-ковская, которая указывала, что в крестьянской среде «индивид постоянно ощущал свое тождество с коллективом» [16, с. 105].
Бедность заставляла крестьян на каждое событие в своей жизни смотреть, главным образом, с экономической точки зрения [8, с. 14]. Так, при выборе потенциальных супругов не рассматривались партнеры, которые были по разным причинам не способные к тяжелому крестьянскому труду и ведению хозяйственной деятельности. В условиях довлеющих натурально-хозяйственных отношений в крестьянской среде правовые обычаи, непосредственно связанные с экономическими отношениями, были устойчивы и консервативны. Российское крестьянство сохраняло свои юридические обычаи, выработанные столетиями в условиях крепостного права. Кроме этого, при подавляющей безграмотности, сельское население не имело сколько-нибудь существенного представления об официальных законах и продолжало регулировать семейные отношения нормами обычного права.
Применяемые в семейных отношениях обычно-правовые нормы имели свои территориальные отличия, сложившиеся под влиянием среды обитания, т.е.
природно-географических, исторических, культурных, социальных, экономических и других условий бытия. Эти факторы определяющим образом влияли на характер хозяйственного развития в различных губерниях Российской империи, на все основные элементы повседневной жизни крестьян (орудия труда, сельскохозяйственная и домашняя утварь, жилище, хозяйственные постройки, одежда, пища и т.д.) и оказывали формирующее воздействие на вырабатывавшиеся в течение длительного исторического времени правовые традиции в семейных отношениях у крестьян определенных регионов.
На традиционное применение обычаев в семейных вопросах оказывал влияние уровень жизни крестьян в российских регионах, который в Новорос-сии, Оренбургской, Уфимской, Самарской губерниях, в Предкавказье, в Сибирском регионе был значительно выше. В центральных регионах жизненный уровень русских крестьян в целом был низким. В результате общинный уклад жизни, традиции сельскохозяйственного труда, самобытность общественного устройства и религиозность легли в основание крестьянского менталитета. Большинством исследователей обычного права (В.А. Александровым, В.С. Соловьевым, К.Н. Леонтьевым и др.) подтверждается глубокая религиозность, укорененная в крестьянстве. Вся бытовая жизнь регулировалась правилами и религиозными нормами православной церкви. Крестьяне строго следовали заветам своих пращуров и были верны культурно-историческим традициям. Кроме этого, в их сознании сохранялись народные суеверия, элементы языческих взглядов, проявляющихся в оживотворении и одухотворении явлений окружающей действительности.
В практическом осуществлении обычно-правовых норм воплощалось крестьянское представление о правопорядке в семейных отношениях, т.е. каким образом должны решаться социально-экономические и внутрисемейные вопросы, что также составляло важную сторону ментальности крестьян. Достоинством крестьянских семей был уровень их благосостояния, которое достигалось упорным трудом, работоспособностью и предприимчивостью всех членов семьи. Жизненной целью большинства крестьян было обеспечение достойной жизни семьи [17, с. 200-202].
Трудовое начало крестьянской семьи и натуральный характер хозяйства способствовали образованию больших патриархальных семей. Вместе с тем, формы организации семей были разными. В.Ф. Мухин рас-
сматривал крестьянскую семью с позиции своеобразной формы семейно-хозяйственного союза и подразделял ее на две главные категории: «семью натуральную, естественную и семью искусственную» [11, с. 30]. Естественную семью он подразделял на простую, включающую родителей и не вступивших в брак детей, и сложную, в которой имелись женатые и замужние дети, в том числе с их потомством. Искусственная семья также представляла две формы хозяйственного общения, в зависимости от преобладания в ней родового или экономического начала. Первый вид представлял собой сводную семью, соединявшую две или несколько самостоятельных семейств в одно хозяйственное целое. Такая семья возникала, когда после смерти отца сыновья и их потомство оставались жить в общем хозяйстве. Главой, авторитетом на основе «обыкновения» становился старший сын или дядя.
В качестве другого вида искусственной семьи рассматривалась артельная семья, в которой на первый план выступали интересы экономического характера. К управлению двором и хозяйством по выбору членов семьи мог определяться не старший сын и не старший по возрасту, а наиболее способный к успешному хозяйствованию и «наживе имущества» [11, с. 31, 40]. Обычно-правовые устои не разграничивали рассматриваемые виды хозяйственной общности — естественную или искусственную (сводную) семью. Сводная семья часто смешивалась со сложной формой естественной семьи в виде большой семьи. Простая семья обычно определялась как малая семья.
Специалист в области исторической социологии Б.Н. Миронов выделяет пять форм семейной организации: а) семью, состоящую из одного человека; б) из группы родственников или не родственников, ведущих общее хозяйство; в) состоящую только из супругов или из родителей с неженатыми детьми и представляющими собой простую малую семью; г) состоящую из родителей с детьми и родственниками, не находящихся в брачных отношениях, представляющими собой расширенную семью; д) состоящую из двух или более супружеских пар, объединенных в составную семью [10, с. 219-220].
Известный ученый В.А. Александров в своей работе «Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма» писал, что основными показателями семьи являются ее «поколенный, половозрастной и родственный состав» [1, с. 78]. К малой семье он относил супружескую пару, не имевшую детей или с неже-
натыми сыновьями. Родители с женатыми сыновьями, а также с совместно проживающими семейными братьями составляли неразделенную семью трех видов — отцовскую, братскую и неразделенная семья с дядями и племянниками. Большая патриархальная семья существовала постоянно как важный общественный институт, генерировалась на основе малой, но «не будучи неизменно существующей ... затем распадалась» [1, с. 88, 93]. Известный исследователь крестьянского семейного быта Ф. Дж. Гис семьи, объединявшие несколько поколений и иногда родственников и свойственников называл сложными, большими или неразделенными, а семьи, объединявшие не обязательно родственников, но и посторонних крестьян из хозяйственных соображений, называл складническими, договорными [4, с. 381].
Анализ работ ученых в области типологии русской крестьянской семьи показывает, что в соответствии с нашим предметом исследования можно выделить формы патриархальной большой семьи, артельной семьи и малой семьи. При этом их общими чертами можно определить крепкую личную власть крестьянина-домохозяина над членами семьи и общесемейный уклад пользования имуществом. Крестьянское семейно-хо-зяйственное устройство было сложным; взаимоотношения прочно поддерживалось нормами обычного права в семейных вопросах.
Преобладание большой семьи, несмотря на внутрисемейные противоречия, обусловливалось устоями крестьянского земледельческого хозяйствования, требовавшими привлечения к работе большого количества членов семьи. Рациональность такого уклада обеспечивала получение больших семейных доходов и исправное отбывание повинностей, что ясно осознавалось крестьянами и правительством. В этой связи, исследуя практику применения норм обычного права в семейных вопросах волостными судами, можно выявить, что при разборе семейных дел суды отстаивали властные решения домохозяев, не допуская на них жалоб по семейным отношениям. В случаях наложения наказания на главу семьи, суды сопровождали его обращением к жалобщикам о традициях по почитанию старших и необходимости их соблюдения, часто наказывали и самих жалобщиков.
Крестьянские правовые обычаи не допускали выдела членов семьи при исправной уплате податей без согласия домохозяина. Анализ судебной практики показывает, что допускался принудительный выдел при
угрозе упадка хозяйства, а также, если действия главы семьи разоряли хозяйство и оно утрачивало тяглоспо-собность, то в интересах успешного ведения хозяйства суд мог лишить главу семейной власти и передать ее одному из сыновей. Семейные отношения находились на виду крестьянской общины и имели определенную зависимость от мнения общества. Только женатым крестьянам предоставлялись земельные наделы для ведения самостоятельного хозяйства, в котором принимали участие оба супруга. Кроме этого, женатый крестьянин мог участвовать в решении общинных дел на сельских сходах [4, с. 400]. Холостой мужчина не обладал правами ни в семье, ни в общине. Незамужние женщины самостоятельности также не имели и зависели от воли отца-домохозяина. Крестьянские обычаи в совокупности с действовавшими хозяйственными и моральными устоями диктовали необходимость скорее заводить семью. В будущих супругах ценились трудолюбие, выносливость и хорошая репутация их семей.
Тяжелая жизнь крестьян обусловливала необходимость дорожить всем, что способствовало исправному ведению хозяйства, а также стремлением по обычаю получить вознаграждение в случае нарушения договора. В силу семейно-хозяйственного уклада к числу договоров относился и брак, который часто выступал как «договор купли-продажи», так как определяющими были экономические соображения. Эти соображения проявлялись в стремлении войти в небедную семью с достатком, привлечь в хозяйство умелых работников и работниц. К.П. Победоносцев, исследуя хозяйственное значение брака в крестьянском быту, отмечал, что результатом неисполнения такой брачно-хозяйственной сделки, как условия о взаимных вкладах в хозяйство, орудиях труда, уплатах по случаю брака, становились неустойка или штраф за несоблюдение условий договора [13, с. 61].
Следует отметить, что в сфере брачного права крестьянские обычаи не совпадали с формальным законом. В этой сфере законодательство в жизни крестьян имело слабое значение. Несмотря на то, что закон прямо запрещал неустойку в предбрачных договорах, и, по разъяснению сената, убытки от неисполнения вступления в брак не компенсировались, в противоположность этому, в крестьянском быту продолжалось соблюдение устоявшихся обычаев и традиций, требовавших возмещения материальных и моральных потерь вследствие отказа от вступления в брак — это было обычным делом.
В крестьянском обиходе, в случае нарушения брачного договора, потерпевшие обращались в волостной суд с иском о взыскании штрафа за позор и причиненный ущерб репутации. В официальном законодательстве положений, позволяющих рассматривать судам такие обращения, не было. Но в соответствии с народными обычаями, волостные суды обязывали возмещать убытки по брачному соглашению. Церковь тоже участвовала в этом процессе и брала штраф в свою пользу. При этом судебный спор часто происходил из-за величины подлежащих компенсации убытков. Так, крестьянин Тепловской волости Семен Стригунов сосватал вдову Аксинью Белых, израсходовав на угощенье 17 руб. Аксинья отказалась идти за него замуж, так как оказалось, что у жениха нет «ни дома, ни другого какого имущества». С Аксиньи взыскано по суду в пользу жениха 10 руб. [9, с. 286]. Т.е. будущие супруги при заключении брака придавали серьезное значение достижению наиболее выгодных условий в материальном и хозяйственном отношениях.
Крестьянские семьи, как низшие ячейки производственного характера, содействовали внутрисемейному разделению труда и различных обязанностей по половозрастным признакам. В обязанности мужчин входило выполнение работ в поле, поддержание сельскохозяйственного инвентаря в исправном состоянии, уход за скотом и обеспечение его кормами, заготовка дров, строительные и ремонтные работы. Женская часть семьи выполняла работы по домашнему хозяйству, занималась присмотром за детьми и их воспитанием, а также выполняла часть более легких полевых работ. В соответствии с обычаями, глава крестьянского двора распределял работу на следующий день. Сыновья к 14-15-летнему возрасту уже выполняли всю полевую работу, учились применять в качестве инструмента топор, чинить инвентарь и упряжь, делать предметы крестьянского обихода, изготавливать предметы отхожего промысла. Дочери использовались в качестве помощниц матерям в работе: с учетом возрастных особенностей их учили прясть, шить, вышивать, вымачивать холсты, доить коров, готовить пищу, выполнять сельскохозяйственные работы [6, с. 340, 342]. Патриархальное начало крестьянской общины и семей, обусловленное спецификой труда, нормами обычного права, традициями семейного уклада, требованиями православной этики, выработало беспре-
кословное подчинение воле отца-домохозяина со стороны жены, детей, ведущих совместное хозяйство родственников, и принятых в семью работников.
Семейно-хозяйственные противоречия редко принимали непримиримый характер в силу осознания крестьянами четкой зависимости хозяйственной состоятельности и благополучия членов семьи от количества работников и дружного коллективного труда. Преимущества большой семьи для крестьян были очевидны. А.Н. Энгельгардт (1832-1893), исследователь русского села, отмечал: «Крестьянский двор зажиточен, пока семья велика и состоит из значительного числа рабочих, пока существует какой-нибудь союз семейный, пока семья не разделена и работы производятся сообща» [17, с. 177]. Явные экономические преимущества патриархальной большой семьи исключали массовый выход малых семей, которые в недрах большой семьи чувствовали себя более защищенными и более приспособленными к выживанию. Перед этим решающим соображением внутрисемейные раздоры отступали на второй план. Согласованность в такой семье со строем сельскохозяйственной жизни образовывали прочную и устойчивую социальную организацию низшего семейно-хозяйственного характера. Это же основание придавало устойчивость хозяйственной и политической системе в целом. В этой связи правительством российского государства применялись различные меры, направленные на сохранение большой семьи от распадания.
Глава крестьянской семьи обладал по отношению к ее членам неограниченной властью. По народным обычаям он судил проступки своих домашних, при необходимости прибегая к суду семейному или суду родственников, и определял провинившимся наказания. Семейный суд проходил быстро и наказание, в случае виновности, следовало незамедлительно. Традиции общинного уклада поддерживали сохранение самосуда в среде крестьян. Проблемы, возникающие между супругами, не выносились на публичное обсуждение. С точки зрения обычного права побои, наносимые мужем жене, не считались преступлением. Крестьянину следовало соответствовать образу «грозного мужа», при этом общественное мнение общины всегда было на стороне мужа. Причиной расправы мог быть и факт супружеской измены, а поскольку в обычном праве прелюбодеяние не признавалось основанием для развода, жен жестоко избивали [2, с. 153]. Народная педагогика считала принуждение и
насилие над подчиненными членами семьи нормальными и важными формами воздействия, средством «поучить виноватого». Легкие побои причислялись к личным оскорблениям, за которые жена не могла подать жалобу в суд [3, с. 70]. За оскорбление действием, наносимым со стороны родителей детям, если их жизнь была вне опасности, уголовного наказания не предусматривалось [3, с. 71].
Обычаи не допускали обращения в суды с жалобами по поводу супружеских отношений, поэтому практика волостных судов показывает крайне редкое обращение крестьян-супругов с жалобами в волостные суды. В это малое число судебных дел входят процессы по избиению жен мужьями и уходы из дома одного из супругов. Женщины редко шли в суды с жалобами на своих мужей, случалось вмешивались соседи. Так, 6 июня 1871 г. в волостном суде рассматривалась жалоба Ермола Иванова по поводу того, что «крестьянин Емельян Кондратьев бил свою жену». По постановлению Воейковского волостного суда Дан-ковского уезда Рязанской губернии крестьянину Кондратьеву было определено наказание в виде десяти ударов розгами [10, с. 219]. В связи с рассмотрением вопроса об избиении жен, необходимо отметить, что крестьянские суды, состоящие из мужей, часто принимали сторону обвиняемого, полагая, что это соответствует нормам обычного права, а также, что своим противоположным решением могут поколебать авторитет и власть мужа над женой. При этом следует отметить, что когда приходилось принимать судебное решение в пользу женщины, то за побои замужней женщины наказывали строже — 15-20 ударами розог, или штрафом в 5-10 руб., а за побои вдовы или девушки наказывали штрафом от 60 коп. до 2 руб. или трехдневным арестом [9, с. 273]. Решения крестьянских судов при рассмотрении дел о нанесении побоев показывают, что, с одной стороны, физические посягательства наказывались довольно сурово, а, с другой стороны, суды за одно и то же преступление определяли разное наказание, в связи с тем, что общественный статус замужней женщины был выше, чем статус других женщин [3, с. 75].
В крестьянских семьях ссоры и ругань были обычным событием. Сельские сходы часто разбирали несогласия супругов, буйство в семье, прелюбодеяния и другие семейные ссоры [14, с. 15]. В судебных делах об оскорблении и рукоприкладстве между родителями и детьми волостной суд всегда поддерживал
сторону родителей. За оскорбление действием со стороны детей своих родителей следовало неизменное наказание. В связи с этим, необходимо отметить, в судах до конца XIX в. проверки по поводу обвинений детей в отношении оскорбления действием своих родителей не проводились, так как считалось, что «ни один родитель не согласится оклеветать напрасно своих детей» [7, с. 145], а по народным обычаям родитель «по своей воле» был вправе наказывать своих детей [15, с. 85].
Волостные суды, осуществляя обычно-правовое регулирование, старались примирить стороны. В случаях примирения в книге решений волостного суда делалась соответствующая запись. Так, в период с 1862 по 1896 гг. в Нижеслобоцком волостном суде Олонецкой губернии слушалось десять дел об оскорблении родителей детьми, из которых половина закончилась примирением сторон. По материалам Л.И. Зарудного, исследовавшего деятельность волостных судов в период 1860 — первой половины 1870-х гг., малое количество дел в судах объясняется традиционным желанием крестьян разбираться в кругу семьи [7, с. 224], полагалось, что обращение в суд только навредит отношениям.
По мере развития капиталистических товарно-денежных отношений в деревне, увеличения числа крестьян, уходивших на отхожие промыслы и нанимавшихся рабочими на предприятия бурно развивавшейся промышленности, увеличения потребности в денежных расчетах вместо оплаты натуральной сельскохозяйственной продукцией в социально-экономических сельских отношениях, в пореформенной России происходило постепенное ослабление традиционных обычно-правовых норм в сфере семейных отношений. Развитие крестьянского индивидуализма способствовало проявлению недовольства устоявшимися патриархальными порядками и формированию тенденции к их пересмотру. Изменения нравственных сельских устоев стали проявляться к концу XIX в. — началу XX в. Так, служители церковных епархий, отмечая изменения в своей деревенской пастве, удостоверяли в своих рапортах в поведении крестьян «непристойные песни и пляски», «разгул и большие вольности», «нарушение брачных уз и девственных», «нравственную распущенность» [5].
Таким образом, особенности общинного устройства, семейный экономический характер крестьянского производства, традиционное ведение хозяйства
влияли на мировоззрение крестьян и определяли систему ценностей, и особенные правила внутрисемейных отношений. На применение обычаев в семейных вопросах оказывали влияние природно-географиче-ские, исторические, культурные социальные, экономические и другие условий бытия, а также уровень жизни крестьян в российских регионах, который был выше в Новороссии, Оренбургской, Уфимской, Самарской губерниях, в Предкавказье, в Сибирском регионе, и низким в центральных регионах.
Взаимоотношения в крестьянских патриархальных семьях прочно поддерживались нормами обычного права. При разборе семейных дел волостные суды отстаивали властные решения домохозяев, не допуская на них жалоб по семейным отношениям. Обычаи не допускали обращения в суды с жалобами по поводу супружеских отношений, поэтому они были редки.
Семейно-хозяйственные противоречия редко принимали непримиримый характер в силу осознания крестьянами четкой зависимости хозяйственной состоятельности и благополучия членов семьи от количества работников и дружного коллективного труда. Согласованность в такой семье со строем сельскохозяйственной жизни образовывали прочную и устойчивую социальную организацию низшего семейно-хозяйственного характера.
По мере развития капиталистических товарно-денежных отношений в деревне пореформенной России, происходило постепенное ослабление традиционных обычно-правовых норм в сфере семейных отношений. Развитие крестьянского индивидуализма способствовало проявлению недовольства устоявшимися патриархальными порядками и формированию тенденции к их пересмотру.
Литература
1. Александров В.А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР. 1981. № 3. С. 78-96.
2. БезгинВ.Б. Крестьянский самосуд и семейная расправа // Вопросы истории. 2005. № 3. С. 152-157.
3. Безгин В.Б. Правовые обычаи и правосудие русских крестьян второй половины XIX — начала XX в. Тамбов: Тамб. технич. ун-т, 2012.
4. Гис Ф. Дж. Брак и семья в жизни крестьянина. М.: РОССПЭН, 2002.
5. Государственный архив Тамбовской области. Фонд 181, опись 1, дело 2076. Л. 2, 9, 25 об.
6. Григорьева Т.С. Семейная жизнь крестьян. М.: Высшая школа, 2005.
7. Земцов Л.И. Волостной суд в России в 60-х — первой половине 70-х гг. XIX в. (по мат. центрального черноземья). Воронеж, 2002.
8. Колюпанов И.В. Внутреннее обозрение: вопрос о крестьянском самосуде // Беседа. 1872. Кн. 6. Июнь. С. 1-48.
9. Красноперов И.М. Крестьянские женщины перед волостным судом // Сборник правоведения и общественных знаний. Т. 1. СПб., 1893. С. 268-289.
10. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.). 3-е изд., испр. и доп. В 2 т. Т. 1. СПб., 2003.
11. Мухин В. Ф. Обычный порядок наследования у крестьян (к вопросу об отношении народных юридических обычаев к будущему гражданскому уложению). СПб.: Тип. Сенатская, 1888.
12. О правах и обязанностях семейственных // Свод законов Российской империи. СПб: Изд-во В тип. Второго Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1857. 10 т. 1 ч. С. 1-72.
13. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Вторая часть: Права семейственные, наследственные и завещательные. 3-е изд., с пер. и доп. СПб., 1889.
14. Шатковская Т.В. Особенности легализации российским государством обычно-правовых норм во второй половине XIX в. (по документам крестьянской реформы 1861 г.): Мат. III Междунар. науч.-практ. конф. Днепропетровск, 2007.
15. Шатковская Т.В. Правовая ментальность российских крестьян второй половины XIX в.: опыт юридической антропометрии. Ростов н/Д., 2000.
16. Шатковская Т.В. Традиционные принципы обычного права российских крестьян второй половины XIX — начала XX вв.: понятие, классификация и особенности // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2006. С. 105-100.
17. Энгельгардт А.Н. Из деревни. Письмо седьмое // Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX в. М., 1987.
References
1. Aleksandrov V.A. Tipologiya russkoy krest'yan-skoy sem'i v epokhu feodalizma // Istoriya SSSR. 1981. № 3. S. 78-96.
2. Bezgin V.B. Krest'yanskiy samosud i semeynaya rasprava // Voprosy istorii. 2005. № 3. S. 152-157.
3. Bezgin V.B. Pravovye obychai i pravosudiye rus-skikh krest'yan vtoroy poloviny XIX — nachala XX v. Tambov: Tamb. tekhnich. un-t, 2012.
4. Gis F. Dzh. Brak i sem'ya v zhizni krest'yanina. M.: ROSSPEN, 2002.
5. Gosudarstvennyy arkhiv Tambovskoy oblasti. Fond 181, opis' 1, delo 2076. L. 2, 9, 25 ob.
6. Grigor'eva T.S. Semeynaya zhizn' krest'yan. M.: Vysshaya shkola, 2005.
7. Zemtsov L.I. Volostnoy sud v Rossii v 60-kh — pervoy polovine 70-kh gg. XIX v. (po mat. tsentral'nogo chernozem'ya). Voronezh, 2002.
8. KolyupanovI.V. Vnutrennee obozreniye: vopros
0 krest'yanskom samosude // Beseda. 1872. Kn. 6. Iyun'. S. 1-48.
9. Krasnoperov I.M. Krest'yanskie zhenshchiny pered volostnym sudom // Sbornik pravovedeniya i ob-shchestvennykh znaniy. T. 1. SPb., 1893. S. 268-289.
10. Mironov B.N. Sotsial'naya istoriya Rossii pe-rioda imperii (XVIII — nachalo XX v.). 3-e izd., ispr. i dop. V 2 t. T. 1. SPb., 2003.
11. Mukhin V.F. Obychnyy poryadok nasledovaniya u krest'yan (k voprosu ob otnoshenii narodnykh yuridic-heskikh obychayev k budushchemu grazhdanskomu uloz-heniyu). SPb.: Tip. Senatskaya, 1888.
12. O pravakh i obyazannostyakh semeystvennykh // Svod zakonov Rossiyskoy imperii. SPb: Izd-vo V tip. Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoy Ego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii. 1857. 10 t. 1 ch. S. 1-72.
13. PobedonostsevK.P. Kurs grazhdanskogo prava. Vtoraya chast': Prava semeystvennyye, nasledstvennyye
1 zaveshchatel'nyye. 3-e izd., s per. i dop. SPb., 1889.
14. Shatkovskaya T.V. Osobennosti legalizatsii ros-siyskim gosudarstvom obychno-pravovykh norm vo vtoroy polovine XIX v. (po dokumentam krest'yanskoy reformy 1861 g.): Mat. III Mezhdunar. nauch.-prakt. konf. Dnepropetrovsk, 2007.
15. Shatkovskaya T.V. Pravovaya mental'nost' ros-siyskikh krest'yan vtoroy poloviny XIX v.: opyt yuri-dicheskoy antropometrii. Rostov n/D., 2000.
16. Shatkovskaya T.V. Traditsionnyye printsipy obychnogo prava rossiyskikh krest'yan vtoroy poloviny XIX — nachala XX vv.: ponyatiye, klassifikatsiya i osobennosti // Izvestiya vuzov. Severo-Kavkazskiy region. Obshchestvennye nauki. 2006. S. 105-100.
17. Engel'gardt A.N. Iz derevni. Pis'mo sed'moye // Ocherki o krest'yanstve v Rossii vtoroy poloviny XIX v. M., 1987.
