CC BY
38
УДК 342 ББК 67
DOI 10.24411/2414-3995-2019-10126 © Е.Ю. Игнатьева, 2019
Научная специальность 12.00.01 — теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
ПРИМЕНЕНИЕ НОРМ ОБЫЧНОГО ПРАВА ПРИ РАЗРЕШЕНИИ СУДОМ НАСЛЕДСТВЕННЫХ ДЕЛ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX — НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
Екатерина Юрьевна Игнатьева,
соискатель кафедры теории права и гражданско-правового образования Российский государственный педагогический университет имени А.И. Герцена (191186, Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, д. 48) Е-таП: e.ignatieva90@mail.ru Научный руководитель: А.А. Дорская, доктор юридических наук, профессор
Аннотация. Основной особенностью крестьянского наследственного обычая являлись устои и свойства их хозяйственного быта. Сложился особый вид хозяйственных и юридических отношений, где права каждого члена заключались в групповом владении крестьянским имуществом на основе трудового вклада — право наследования образовывалось членством в семейном хозяйствующем субъекте. При проведении Крестьянской реформы 1861 г. была учтена веками складывавшаяся специфика взаимосвязанной семейной и хозяйственной организации сельского населения. Законодательное закрепление дозволения крестьянам руководствоваться при наследовании имущества своими местными обычаями стало основанием сословной крестьянской судебной системы.
Ключевые слова: порядок наследования имущества, крестьянский наследственный обычай, имущественные отношения, семейный раздел, волостной суд, судебная система, судопроизводство, семейная собственность, община.
THE USE OF CUSTOMARY LAW IN THE RESOLUTION OF THE COURT OF HEREDITARY CASES IN THE SECOND HALF OF THE XIX — EARLY XX CENTURIES
Ekaterina Yu. Ignatieva,
Applicant of the Department of Theory of Law and Civil Law Education Russian State Pedagogical University named after A.I. Herzen (191186, St. Petersburg, naberezhnaya reki Moyki, d. 48)
Abstract. The main feature of the peasant hereditary custom was the foundations and properties of their economic life. A special type of economic and legal relations has arisen, where the rights of each member were in-group ownership of peasant property based on a labor contribution — the right of inheritance was formed by membership in a family economic entity. When carrying out the Peasant Reform of 1861, the specificity of the interrelated family and economic organization of the rural population was taken into account for centuries. Legislative consolidation of the permission of the peasants to be guided by the inheritance of property by local customs became the basis of the estate peasant judicial system.
Keywords: the procedure for inheriting property, peasant inheritance, property relations, family division, parish court, judicial system, legal proceedings, family property, community.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Игнатьева Е.Ю. Применение норм обычного права при разрешении судом наследственных дел во второй половине XIX — начале XX веков. Вестник экономической безопасности. 2019;(3):10-7.
Общее положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, и другие законодательные акты, принятые 19 февраля 1861 г., выделили крестьян в особое сословие, обладающее традиционной формой организации общинного самоуправления с легитимным правом применения местных крестьянских обычаев, создав, с учетом устоявшейся практики общинных самосудов, волостные суды, которые, вместе с мировыми судами, введенными Судебной реформой 1864 г., послужили основой по-
реформенной судебной системы по крестьянским вопросам, созданной в соответствии с объективными требованиями исторического периода развития крестьянских поземельных и имущественных отношений.
Наследование у российских крестьян имело ряд фундаментальных особенностей. Главной особенностью стало законодательное закрепление «Общим положением...», что «в порядке наследования имуществом крестьянам дозволяется
10
Вестник экономической безопасности
№ 3/2019
руководствоваться местными своими обычаями» [17, ст. 38]. Известно, что территория крестьянской общины состояла из угодий, включавших усадьбы крестьян (участки оседлости), пашни, сенокосы и др. При этом крестьяне общины не имели потомственного права на долю в общинной земле. Землевладение, как участие в общинном имуществе, определялось сельским обществом и с перераспределением изменялось участие в землепользовании отдельных крестьянских дворов [24, с. 5]. Порядок наследования имущества в этих условиях осуществлялся на основе действовавших местных обычаев. Законодательное закрепление в 1861 г. права крестьян руководствоваться «своими обычаями», легло в основание сословной крестьянской судебной системы, при которой местные нормы обычного права могли применяться в случаях, если они не противоречили действующим законам. Применение обычного права в судебных спорах о наследстве у крестьян означало, что каждый претендент имел право сослаться на местный устоявшийся обычай и потребовать долю наследства в соответствии с этим обычаем [11, с. 228]. При этом в суде само действие определенного местного обычая должна была удостоверять заинтересованная сторона.
Основной особенностью крестьянского наследственного обычая являлись устои и свойства их хозяйственного быта. Так, в крестьянской семье, имевшей общую семейную собственность1, сложился особый вид хозяйственных и юридических отношений, при которых семья являлась своеобразным «рабочим хозяйственным союзом», где права каждого члена заключались не в обладании определенной долей, а в участии, на основе трудового вклада, в групповом владении крестьянским имуществом, т.е. право наследования образовывалось членством в семейном хозяйствующем субъекте. Семейная собственность не предполагала долевого участия членов семьи в семейном имуществе. Это право начинало оформ-
1 В нашем исследовании под крестьянской семейной собственностью будем понимать социально закрепленные права на обладание и пользование земельным наделом, строениями, скотом, сельскохозяйственным инвентарем и другими орудиями труда, продуктами хозяйственного производства, которые проявлялись в правомочности уступать их и обменивать, в том числе временно. Т.е., крестьянская собственность включала владения на основе обычая и закрепленное имущество.
ляться с момента естественного разделения семьи, что означало невозможность при жизни главы семейства определить какую-либо долю имущества, которая должна была бы быть выделена членам семьи.
Исследование имущественных отношений в крестьянской семье показывает, что имущество такого союза рассматривалось как общий хозяйственный инвентарь, применяемый в процессе совместного труда. Очевидно, что наследственное деление его представляло большие сложности, обусловленные отрицательным влиянием дробления на исправное ведение хозяйства. Поэтому при наследственном делении хозяйства «по справедливости» принималось в соображение не только, и не столько, близкое родство, но большей частью принцип трудового участия, традиционный для норм крестьянского наследственного обычая, — учитывалось действительное участие каждого члена семьи, включая принятых членов в семью-хозяйство, к которым относились все те, кто работал и создавал общее имущество крестьянского двора [16, с. 60]. Права принятого в семью по разным основаниям, в соответствии с трудовым участием приравнивались к правам родных наследников, так как крестьянский обычай усыновления и приема в хозяйство зя-тей (влазеней) укрепился в силу интересов ведения хозяйства, а также стремлением передать семейное хозяйство таким лицам мужского пола, которые действительно могут быть продолжателями семьи и успешно вести хозяйство.
В связи с этим следует отметить влияние на своеобразие наследования географического фактора, проявлявшегося в устоявшихся особенностях хозяйствования в черноземных, нечерноземных и степных губерниях обширного государства, имевших значительные отличия, а значит, и отличавшихся применением местных обычаев. На порядок наследования у крестьян влиял также фактор сложившихся национальных устоев в землепользовании, особенно на окраинах Российской империи, который тоже основывался на применении местных обычаев в вопросах наследования крестьянского имущества. В результате реформаторы, узаконили эти особенности в положениях «Малороссийском», в «Местных положениях» для Правобережной Украины, для Виленской, Гродненской, Ровенской,
№ 3 / 2019
Вестник экономической безопасности
11
Минской и части Витебской губерний. Обычаи наследования и раздела имущества в разных губерниях имели общее начало, которое логически складывалось из структуры имущественных отношений в крестьянской семье, а также из общего обстоятельства, выражавшегося в том, что для создания нового хозяйства (двора) нужен был участок земли, комплект сельскохозяйственного инвентаря, сельскохозяйственные животные и новообразовавшаяся семья. Наследственный крестьянский обычай коренился в местных устоях хозяйственного быта, которые сформировали семью-хозяйство, имеющую особый «вид хозяйственный и юридический» [21, с. 341].
Отметим два основных традиционных порядка наследования применявшихся в юридической крестьянской среде — это порядок наследования после лиц мужского пола и другой порядок — после лиц женского пола. При этом, как отмечал известный юрист В.Ф. Мухин, работавший в редакционной комиссии по составлению гражданского уложения, «двойственность порядка наследования в обычном праве обусловливается тем, что лица женского пола не считаются дольщицами семейного имущества и, кроме того, за ними признается право на особое, отдельное от семьи имущество» [16, с. 101, 124], так женское приданое передавалось от матери к дочери. Профессор О.А. Хауке в своем труде «Крестьянское земельное право» отмечал, что лица женского пола не рассматривались членами крестьянского двора, так как женщины «семьи продолжать не могут» [24, с. 209]. При наличии в семье мужчин дочери обыкновенно устранялись от наследования в семейном имуществе. Такой порядок для женщин подтверждали и известные исследователи обычаев наследования у крестьян И. Д. Беляев [5, с. 33], Ф.Л. Барыков [2, с. 11], Н.В. Калачев [14, с. 23] и другие. Но с началом установления волостных судов, которые действовали в условиях влияния общегражданского права наследования и под «давлением надзирающих за крестьянским самоуправлением правительственных учреждений», судебная практика показывала, что суды руководствовались крестьянскими обычаями не везде. Так, волостные суды иногда выделяли дочерям часть оставшегося после отца имущества при наличии сыновей, что объяснялось обстоятельствами каждого рассматриваемого случая,
требующего справедливого принятия меры. Такие решения судов принимались в условиях сохранения бытовавших представлений о праве участия в наследстве дочерей.
По мере развития крестьянской судебной системы и обращения к общегражданским положениям наследственного права, волостные суды обыкновенно сами в определенных случаях назначали дочерям определенную долю отцовского наследства. Например, в случаях, когда остаются малолетние дети в условиях отсутствия кому-либо продолжать вести хозяйство [16, с. 142—143]. В этом видно, что волостные суды вместо следования обычаю стали применять закон, при этом ими бралась «любая из означенных в законе дробей, определяющих указанные части вдовы и дочери, притом безотносительно к роду имущества, представляемая этими дробями» [16, с. 141]. При этом земельный надел никогда не входил в состав наследуемой доли, но иногда имеющиеся строения могли входить в долю наравне с движимым имуществом.
Следует отметить отличающуюся юрисдикцию наследования земельных наделов крестьян, владеющих участками на основании подворного права и, владеющих участками в составе сельских общин. Законодателем было определено, что судебному рассмотрению подлежали наследственные земельные дела подворного права, а наследование земель в общинном владении рассматривалось сельским сходом в процессе семейных разделов. Нередко решения сельских сходов становились причиной судебных исков недовольных крестьян. Так, в Тамбовской губернии Темниковское уездное присутствие по крестьянским делам (1891) рассматривало жалобу Петра Степанова из села Бахтызино на приговор сельского схода по разделу участка между братьями и постановило, что «по обычаю и правилам, принятым в крестьянском быту, сход имел полное право разделить и земельный надел» [8]. Решения кассационных инстанций (гражданского кассационного департамента 1882 г. № 182 и общего собрания 1, 2 и кассационного департаментов 1887 г. № 7), рассматривавших, в том числе, спорные решения судов по наследственным крестьянским делам, подтвердили соответствующую юрисдикцию.
Порядок семейных разделов, то есть дробление имущества одного крестьянского хозяйства на
12
Вестник экономической безопасности
№ 3/2019
два и более, при подворном владении определялся местными обычаями и имел «сходство с разделом общего наследства и нередко производится [производился], как раздел наследства, после смерти главы семейства» [24, с. 220]. Из этого свидетельства, предоставленного О.А. Хауке, видно, что в народном быту не во всех отношениях соблюдалось строгое разграничение раздела наследства от раздела общего имущества.
Особенностью являлось также то обстоятельство, что воля, изъявляемая наследодателем, не должна была противоречить сложившимся в крестьянском обществе нормам общественной и нравственной жизни. Поэтому сельский сход «строго следил за тем, чтобы порядок наследования соответствовал сложившимся традициям» [12, с. 115] и не утверждал завещания, которые вступали в противоречие с устоями.
В наследовании у крестьян значительно отличался порядок правопреемства земельных участков, который был ограничен и контролировался миром, а наследование недвижимого имущества ограничивалось правом потомственного семейного пользования, которое исключало право крестьянина-домохозяина, а также члена семьи «делать завещательные распоряжения в отношении земельного надела» [25, с. 332].
Проанализированные нами особенности крестьянского наследственного обычая прямо указывают на специфику взаимосвязанной семейной и хозяйственной организации крестьян. Изучение этой специфики, а также влияния обстоятельств широкой вариативности проявления обычного права и трудности приведения в известность юридических обычаев крестьян, сформировало различные подходы ученых к определению сущности наследования в крестьянской среде. Так, В.Ф. Мухин (16), Л.И. Руднев (22) и другие исследователи в своих трудах отмечали неопределенность по вопросу о наследовании в обычном праве и утверждали, что «завещательный распорядок имущества в обычном праве есть только несколько запоздавший раздел этого имущества главою семьи при жизни» [16, с. 74]. По их мнению, в условиях крестьянской семейной собственности «не может быть и речи об открытии наследства в том смысле, как это понимается в писанном праве» [16, с. 99], так как невоз-
можно отчетливо определить случаи открытия наследства или раздела общего имущества у крестьян. То есть, эта группа ученых, в отличие от придерживавшихся основания о существовании у крестьян особых правил наследования, обосновывала, что по началам обычного права наследование происходило в виде приобретения членами семьи, на основе трудового участия, права свободного распоряжения имуществом каждым «наследником» в своей доле. Исследование трудов известных ученых [1; 3; 4; 13; 15; 16; 18—21; 23—25 и др.], придерживавшихся отличающихся взглядов на вопросы применения крестьянского обычного права в делах наследства и разделов семейной собственности, а также изучение историко-юридической литературы по вопросам применения обычного права рассматриваемого исторического периода [6; 7; 9—11 и др.], показывает, что наследование у крестьян происходило в значительной степени на трудовых и экономических основаниях и меньше на кровном родстве.
Историко-правовой анализ рассмотрения наследственных крестьянских дел по их обычаям в волостных, мировых или общих судах показал, что в судебном процессе это правило применялось при разрешении суда, как в отношении наследования надела, так и в отношении другого имущества. Общие законы могли применяться «в случае, когда обычай не указан или указание признано недостаточным»1.
Проблема при разрешении суда наследственных дел заключалась в том, что обычное право не было ни каким образом кодифицировано. В принятом «Общем положении...» законодательно не были прописаны:
• способы и основания для переделов крестьянских земельных наделов;
• границы полномочий крестьянина-домохозяина;
• способы ограждения прав членов крестьянской семьи от заключения домохозяином явно убыточных и разорительных для семьи сделок;
• порядок и условия семейных разделов и наследования [24, с. 29].
Кроме этого, четко не были определены взаимные отношения по землевладению отдельных дво-
1 Кассационные решения 1880 г. — №» 174 и 1885 г. — .№ 3 (Победоносцев, К.П. Курс гражданского права. Вторая часть: Права семейственные, наследственные и завещательные).
№ 3 / 2019
Вестник экономической безопасности
13
ров и обществ, в которые они объединены, при разных формах владения и т.п.
Принятое 19 февраля 1861 г. крестьянское законодательство, с одной стороны, обеспечивало признание сельского общества юридическим лицом, с другой стороны, не прописывало в законодательных актах, как отмечал известный специалист по землеустройству О.А. Хауке, «указаний относительно существа прав общества по надельной земле» [24, с. 38]. Он утверждал, что «даже признание за сельским обществом более или менее существенных прав по надельной земле еще не доказывает, чтобы такие права распространялись на все части этой земли» [24, с. 39].
Юридическая нечеткость законодательства в условиях обязательного применения неопределенных норм местного обычного права привела к существенным затруднениям при разрешении суда наследственных дел, рассмотрении споров, которые были обусловлены неустойчивостью имущественных отношений в крестьянской среде. Вместе с тем крестьянские обычаи обладали довольно широкой системой норм, регулировавших наследственные отношения. В этой связи, с одной стороны, разнообразие юридических местных обычаев соответствовали укладу жизни крестьян определенной местности, с другой стороны, суды должны были на практике руководствоваться обычаями, которые не были должным образом систематизированы, изучены и кодифицированы. Поэтому нельзя было выявить общие правила для применения обычая в конкретном случае, и в каждом случае применение одного и того же обычая могло в какой-то степени отличаться. Суду затруднительно было знать все местные обычаи, которые становились предметом доказательства их существования со стороны тяжущихся. Такое положение способствовало нетвердости процессуального характера судопроизводства по крестьянским наследственным делам. В Уставе гражданского судопроизводства не было прописано указания, какие данные должны были приводиться, чтобы служить достаточным доказательством применения обычая в суде. Кроме этого судам статьей 130 Устава предписывалось применять в судопроизводстве по крестьянским вопросам общеизвестные обычаи, но ничего не говорилось как поступать с категорией обычаев, не от-
носящихся к общеизвестным, про которые судьи не знали.
Материал, по которому можно было установить какие-либо общие правила применения крестьянских обычаев, был большей частью изложен в трудах комиссии по преобразованию волостных судов, включавший неполные сведения о народно-юридических обычаях 15 губерний европейской части России.
Правомочия крестьянских волостных судов при разрешении вопросов наследования осуществлялись «без ограничения суммы наследования» в отношении имущества, входившего с состав надела, а по наследственным делам при разделе движимого имущества, не составлявшего крестьянский надел, — сумма всего наследуемого имущества не должна была превышать пятьсот рублей.
Наглядный пример крестьянского воззрения на значение семейной собственности приводит В.Ф. Мухин. Так, при рассмотрении просьбы сына о выделе отцом имущества, волостной суд принял во внимание, что сын после возвращения со службы в течение пяти лет, как человек трудолюбивый, работал и поддерживал хозяйство ввиду «преклонности лет отца и несовершеннолетнего другого брата», и постановил разделить имущество тяжущихся на три части. При этом просителю отделить «6 мер ржи, 2 овцы и одного поросенка, а лошадь, как необходимую принадлежность в хозяйстве, считать местною у всех трех лиц». Суд предоставил просителю право жить в доме вместе с отцом и братом, «пока не пожелает отойти от тех, так как изба приобретена для семейства особенно его трудами» [16, с. 58—59].
В таком постановлении крестьянского суда просматривается существо семейной собственности. Этот пример не рассматривает определение доли наследства после смерти глава семьи, а показывает случай семейного раздела, когда все члены семьи, за исключением лиц женского пола, признаются участниками семейного имущества и получают равные доли, в том числе и несовершеннолетний младший сын. Часть семейного имущества выделяется старшему сыну и становится отдельным имуществом. Судом учтен самый важный элемент крестьянского хозяйства — вложенный труд, который выражает нравственную обязанность, порождаемую общими интересами и потребностями семьи. Вместе с тем,
14
Вестник экономической безопасности
№ 3/2019
несовершеннолетнему младшему брату суд выделил одинаковую долю, что говорит о допустимости уклонений от принципа трудового участия в случае деления наследства между совершеннолетними и несовершеннолетними членами семьи. Но такие решения принимались не всегда. Димеровский волостной суд Шевковского уезда выделил малолетнему наследнику меньшую долю имущества по сравнению с совершеннолетними, объясняя это тем, что они выполняли все хозяйственные обязанности и отбывали все общественные повинности натуральные и денежные, в том числе «сборы за две умершие души» [16, с. 312]. В этом решении суда наблюдается отступление от применяемого обычая наследования.
В практике решений волостных судов явно просматривается отстаивание семейной собственности от разорительных действий крестьян-домовладельцев. Вердикты по ряду судебных дел, говорят от том, что глава семейства не был вправе закладывать, продавать или каким-либо образом отчуждать семейное имущество без согласия членов семьи, особенно если это было не в общих интересах. В.Ф. Мухин в труде «Обычный порядок наследования у крестьян» приводит случай, когда сын жалуется, что отец ворует со двора что попадет и пропивает, и этим расстраивает хозяйство. Суд принял решение изъять у залогопринимателей ворованные вещи, отстранить отца от управления семейным хозяйством и передать управление сыну [16, с. 64]. Судами продажа недвижимого имущества домохозяином совсем не разрешалась в случае наличия у него малолетних детей.
В крестьянском быту наложение ограничений на право главы распоряжаться имуществом семьи было довольно распространенным явлением. Такие решения волостных судов вызывались «дурным поведением», нерадением о хозяйстве, растратою семейного имущества, иногда это случалось при достижении преклонных лет главы семейства. В указанных обстоятельствах члены семьи были вправе требовать в судебном порядке устранять главу семейства и передавать ведение семейного хозяйства другим лицам, как правило, это был старший из сыновей, иногда жена устраняемого домохозяина. В этой связи следует отметить, что отстранение главы семейства от управления имуществом возмож-
но было и по непосредственному усмотрению крестьянской общины в целях исправного ведения хозяйства в дальнейшем. В «Общем положении.» в ст. 188, п. 3 также была предоставлена возможность «вместо неисправного хозяина, назначить старшим в доме другого члена той же семьи». В этом проявлялось логическое последствие общности семейного имущества и общими интересами крестьянского хозяйства, отражавшими экономическую сторону семейной собственности.
Необходимо отметить, что решение наследственных дел у крестьян не всегда доходили до их рассмотрения волостными судами. Часто наследственные дела разбирались на сельских сходах стариками, приговоры которых не подлежали кассации. Обычай допускал случаи устранения от наследственных долей, что объясняется началами семейного крестьянского права, а также неравенство наследственных долей в соответствии с «обычаями, принятыми при разделах общего имущества» [24, с. 155].
На разделы имущества, происходивших по решениям крестьянских судов, и осуществлявшихся в основном с выделением равных долей, влияли в том числе личные качества претендентов, таких как трудолюбие, трезвость, умение вести хозяйство и др. Община тоже охотнее принимала положительное решение, когда будущий хозяин обладал необходимыми качествами, так как это обеспечивало исправное отбывание всех податей и повинностей, которые ему придется выполнять.
Из решений волостных судов видно, что в разных местностях применяются определенные правила по порядку наследования, «сходные с обычаями прочих местностей, но только применение этих правил не имеет безусловного характера, а во многом зависит от административных соображений общины» [16, с. 312]. То есть, применение обычаев видоизменялось под влиянием круговой поруки и хозяйственных соображений общины. Так, по свидетельству В.Ф. Мухина, в некоторых местностях наследственные дела решались волостными судами и сельскими сходами «глядя по человеку, причем всегда имеется ввиду круговая порука» [16, с. 311].
Таким образом, проблема применения норм обычного права у крестьян при разрешении суда
№ 3 / 2019
Вестник экономической безопасности
15
наследственных дел заключалась в отсутствии кодификации применяемых обычаев. В «Общем положении.» законодательно не были прописаны: способы и основания для переделов крестьянских земельных наделов; границы полномочий крестьянина-домохозяина; способы ограждения прав членов крестьянской семьи от заключения домохозяином явно убыточных и разорительных для семьи сделок; порядок и условия семейных разделов и наследования, а также не были четко определены взаимные отношения по землевладению отдельных дворов и обществ при разных формах владения и др.
На судебную практику оказывало влияние: а) разнообразие юридических местных крестьянских обычаев, обладавших широкой системой норм, которые не были должным образом систематизированы и изучены, что обусловливало невозможность выявления общих правил для применения обычая в конкретном случае; б) юридическая нечеткость крестьянского законодательства; в) неустойчивость имущественных отношений в крестьянской среде. Судам затруднительно было знать местные общеизвестные обычаи и руководствовались они ими не всегда.
В решениях волостных судов просматривается отстаивание семейной собственности от разорительных действий крестьян-домовладельцев. Вердикты по ряду судебных дел, говорят от том, что глава семейства не был вправе закладывать, продавать или каким-либо образом отчуждать семейное имущество без согласия членов семьи, особенно если это было не в общих интересах.
На разделы имущества, происходивших по решениям крестьянских судов, и осуществлявшихся в основном с выделением равных долей, влияли в том числе личные качества претендентов, таких как трудолюбие, трезвость, умение вести хозяйство и др., так как это обеспечивало исправное отбывание всех податей и повинностей.
Из решений волостных судов видно, что в разных местностях правила по порядку наследования сходны с обычаями прочих местностей, но применение этих правил не имеет безусловного характера. Применение обычаев видоизменялось под влиянием круговой поруки и административно-хозяйственных соображений общины.
Литература
1. Алборова А.Г. Обычное гражданское право российских крестьян во второй половине XIX века: дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.01. Н. Новгород, 2007.
2. Барыков Ф.Л. Обычаи наследования у государственных крестьян (По сведениям, собранным Министерством государственных имуществ в 1848 и 1849 г.). СПб.: Тип. Ф. Стелловского, 1862.
3. Безгин В.Б. Земельные иски в материалах волостных судов Тамбовской губернии // Земледелие и землепользование в России (социально-правовые аспекты): XXVIII сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. М., 2002.
4. Безгин В.Б. Правовые обычаи и правосудие русских крестьян второй половины XIX — начала XX века. Тамбов: Тамб. технич. ун-т, 2012.
5. Беляев И.Д. О наследстве без завещания, по древним русским законам, до Уложения царя Алексея Михайловича. М.: В Университетской Типографии, 1858.
6. Государственный архив Тамбовской области, фонд 231, опись 1, дело 14. Л. 1, 3, 4, 9 об.
7. Государственный архив Тамбовской области, фонд 233, опись 1, дело 30. Л. 1, 11.
8. Государственный архив Тамбовской области, фонд 26, опись 1, дело 642. Л. 5, 5 об.
9. Государственный архив Тамбовской области, фонд 26, опись 1, дело 647. Л. 5, 5 об.
10. Государственный архив Тамбовской области, фонд 787, опись 1, дело 1. Л. 40.
11. Закон и обычай в крестьянском наследовании // Вестник Права. Журнал юридического общества СПб., 1899. 10 (декабрь).
12. Зарудный М.И. Законы и жизнь. Итоги исследования крестьянских судов / М.И. Зарудный. СПб.: Тип. Второго Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1874.
13. Земцов Л.И. Волостной суд в России в 60-х — первой половине 70-х годов XIX века (По материалам центрального черноземья). Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 2002.
14. Калачев Н.В. Юридические обычаи крестьян в некоторых местностях // Архив исторических и практических сведений, относящихся до
16
Вестник экономической безопасности
№ 3/2019
России. СПб.: Тип. 2 Отд. Собственной Е. И. В. канцелярии, 1859. VII разд.
15. Леонтьев А.А. Волостной суд и юридические обычаи крестьян. СПб.: Тип. М. Меркушева, 1895.
16. Мухин В.Ф. Обычный порядок наследования у крестьян (к вопросу об отношении народных юридических обычаев к будущему гражданскому уложению). СПб.: Тип. Сенатская, 1888.
17. Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости от 19 февраля 1861 года // Полное собрание законов Российской империи. № 36657. Собрание второе. 36 т., 1 ч.
18. Оршанский И.Г. Исследования по русскому праву семейному и наследственному. СПб.: Тип В. Безобразова и К°, 1877.
19. Паппе А. О доказательствах на волостном суде // Сборник сведений для изучения быта крестьянского населения. М., 1889. Вып. 1.
20. Пахман С.В. Обычное гражданское право в России. Юридические очерки: в 2 т. СПб.: Тип. Вто-
рого Отделения Собственной Е. И. В. канцелярии, 1879. 2 т.
21. Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Вторая часть: Права семейственные, наследственные и завещательные. 3-е изд., с переменами и дополнениями. СПб.: Тип. Синодальная, 1889.
22. Руднев Л.И. О духовных завещаниях по русскому гражданскому праву в историческом развитии. Киев: Тип. ун-та св. Владимира (В.И. Завадского), 1894.
23. Тютрюмов И.М. Крестьянское наследственное право (очерк народно-обычного права) // Слово. 1881. Кн. 1.
24. Хауке О.А. Крестьянское земельное право. Подробное систематическое пособие к изучению действующего законодательства и практики по вопросам крестьянского землевладения. М.: Типо-лит. В. Рихтер, 1914.
25. Шатковская Т.В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX — начала XX века: историко-правовой аспект: дис. ... д-ра юрид. наук: 12.00.01. Ростов н/Д, 2009.
История отечественного государства и права. Учебное пособие. Под ред. Н.В. Михайловой. 383 с. Гриф МУМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Рассмотрены становление и развитие отечественного государства и права в русле исторического процесса. Периодизация курса дана в соответствии с основными этапами развития государства и права. Проанализирована специфика российской государственности и правовой системы. Учебное пособие ориентирует читателя на отход от традиционных, принятых в советское время оценок правовых явлений в стране, обусловленных идеологизацией и политизацией юридических знаний.
Для студентов бакалавриата, обучающихся по направлению «Юриспруденция».
№ 3 / 2019
Вестник экономической безопасности
17
