CC BY
36Применение международного права судами Германии
Каролина фон Галль, Лиза Куюс*
Согласно классической концепции международного публичного права, оно рассматривается как система прав и обязанностей государств, в то время как частные лица не являются субъектами международно-правовых отношений. Однако в последние десятилетия в международном праве произошло изменение подходов: индивиды стали получать всё больше прав, основанных на международном праве. Это происходит, в частности, благодаря росту влияния международного гуманитарного права. В Европе обязательные решения Европейского Суда по правам человека затрагивают почти все области жизни граждан. Это приводит к вопросу о том, в какой степени национальные правовые системы допускают обоснование притязаний граждан нормами международного права в судах соответствующих стран. Традиционно Германия следует дуалистической модели отношений между национальной и международной правовыми системами, согласно которой между ними существует строгое разделение. Это означает, что положения международного права должны быть трансформированы в нормы немецкого права. После имплементации нормы международного права действуют с юридической силой обычных федеральных законов. Это привело к сложному конфликту международного права и принципа верховенства конституции. В течение нескольких последних лет Федеральному конституционному суду Германии удалось разрешить этот конфликт. Следуя конституционному принципу открытости международному праву, Суд пришёл к выводу о том, что немецкие государственные органы обязаны учитывать при интерпретации Основного закона положения Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод и основанные на них решения Европейского Суда по правам человека.
^ Основной закон; Германия; Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод; монизм; дуализм; имплементация международного права; 001: 10.21128/1812-7126-2017-6-78-86 конфликт правовых систем; действующий непосредственно
1. Введение
В то время как национальное право регулирует отношения частных субъектов между собой и с государством, международное публичное право (Völkerrecht) в его классическом понимании представляет собой право государств в их взаимоотношениях с другими государствами. Оно создаёт права и обязанности в первую очередь для самих государств. Тем не менее в последнее время субъектами международного права с нарастающей интенсивностью становятся в том числе и частные лица, что обусловлено в первую очередь развитием
* Каролина фон Галль - профессор, Институт восточно-европейского права и сравнительного правоведения, Университет Кёльна, Кёльн, Германия (e-mail: [email protected]). Лиза Куюс - научный сотрудник, Институт восточно-европейского права и сравнительного правоведения, Университет Кёльна, Кёльн, Германия (e-mail: [email protected]). Перевод с немецкого Кылиной Ольги Михайловны.
международно-правовой защиты прав человека. Решения Европейского Суда по правам человека (далее — ЕСПЧ), наделённые на международном уровне обязательной силой, затрагивают практически все сферы жизни частных лиц. Возрастают возможности частных лиц выводить свои собственные права из положений международного права. В связи с этим необходимо рассмотреть вопрос о том, в каком объёме национальное право Германии допускает судебную реализацию положений международного права не только в международных, но и в национальных судах.
Правом определять место международного права в системе национального права наделены сами государства. При этом предложение 1 статьи 27 Венской конвенции о праве международных договоров1 предусмат-
1 Венская конвенция о праве международных договоров от 23 мая 1969 года // Ведомости Верховного Совета СССР. 1986. № 37. Ст. 772.
ривает лишь достижение определённого эффекта (ЕщеЬтзуегрАюМи^). Согласно этой норме, государство не вправе ссылаться на своё национальное право с целью оправдания неисполнения международного договора2. Форму же применения положений международного права в рамках национальной правовой системы и иерархическую позицию первого в соотношении с национальным правом определяет национальный законодатель.
Существуют две классические модели, при помощи которых определяется соотношение международного и национального права, а именно: монистическая и дуалистическая. С монистической позиции международное право и внутреннее право государства являются составными частями единой правовой системы и создают обязанности государства даже при отсутствии внутреннего импле-ментационного акта3. Однако Федеральный конституционный суд Германии (далее — Конституционный суд, Суд) однозначно высказался в пользу дуалистической модели в системе Основного закона Германии. В соответствии с этим Основной закон исходит из классического понимания, согласно которому международное и внутригосударственное право не образуют единства, а представляют собой две самостоятельные правовые системы4. Обязательства из международного права касаются взаимоотношений государства с
2 Исключение из данного правила делает статья 46 Венской конвенции о праве международных договоров. Данная статья имеет следующее содержание: «1) Государство не вправе ссылаться на то обстоятельство, что его согласие на обязательность для него договора было выражено в нарушении того или иного положения его внутреннего права, касающегося компетенции заключать договоры, как на основание недействительности его согласия, если только данное нарушение не было явным и не касалось нормы его внутреннего права особо важного значения. 2) Нарушение является явным, если оно будет объективно очевидным для любого государства, действующего в этом вопросе добросовестно и в соответствии с обычной практикой».
3 См.: Dupuy P.-M. International Law and Domestic (Municipal) Law // Max Planck Encyclopedia of Public International Law. URL: http://opil.ouplaw.com/view/l0. 1093/law:epil/9780199231690/law-9780199231690-e1056 (дата обращения: 18.10.2017).
4 См.: Решение Конституционного суда Германии от
14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 34. Тексты
всех решений начиная с 1998 года размещены на сайте
Суда: http://www.bundesverfassungsgericht.de.
другими государствами, но не действуют автоматически во внутригосударственном праве5. Таким образом, согласно дуалистическому представлению, которое рассматривает международное и внутригосударственное право как самостоятельные правовые системы, необходима имплементация норм международного права национальным законодателем.
2. Статус международно-правовых обязательств в немецком праве
Ключевые положения об имплементации и статусе норм международного права в праве Германии определяет Основной закон.
2.1. Общие нормы международного права
Предложение 1 статьи 25 Основного закона устанавливает, что «общие нормы международного права» являются составной частью национальной правовой системы на федеральном уровне. Понятие «общие нормы» охватывает международное обычное право и общепризнанные принципы международного права, как, например, принцип pacta sunt servanda. Данные элементы динамично включаются в национальную правовую систему Германии без специального закона об имплементации и вне зависимости от их материально-правового содержания. Согласно абзацу 2 статьи 25 Основного закона, общие нормы международного права хотя и имеют большую юридическую силу, чем простые законы внутригосударственного права, но они при этом не достигают ранга конституционных норм, занимая промежуточную позицию между Основным законом и простыми законодательными актами.
2.2. Международные договоры
Международные договоры в соответствии с предложением 1 абзаца 2 статьи 59 Основного закона подлежат имплементации в правовую систему Германии посредством закона, принимаемого Бундестагом и одобряемого Бундесратом. В системе национального права они имеют ранг простого федерального закона. По этой причине принцип lex posterior
5 См.: Von Arnauld A. Völkerrecht. 3. Aufl. Heidelberg : C. F. Müller, 2016. Rn. 502.
derogat legi priori действует также и в отношении международных договоров. То есть международные договоры, будучи простыми федеральными законами, могут быть «вытеснены» законами, принятыми позднее и регулирующими тот же предмет иным образом.
з. Принцип уважения6
к международному праву
Из описанной выше иерархической системы норм вытекает то, что Основной закон имеет большую юридическую силу, чем нормы международного права, имплементированные в правовую систему Германии. В силу этого возможно возникновение противоречий между положениями Основного закона и международными обязательствами. С целью предотвращения таких ситуаций Конституционный суд Германии путём системного толкования различных положений Основного закона: преамбулы, особого закрепления правила о защите прав человека в абзаце 2 статьи 1 Основного закона, осознанного обращения к «международному сотрудничеству» и «международной открытости» в абзаце 2 статьи 9, а также статьях 23—26 Основного закона и, наконец, определения статуса международных договоров в предложении 1 абзаца 2 статьи 59 Основного закона — вывел конституционно-правовой принцип уважения (Völkerrechtsfreundlichkeit) немецкой правовой системы по отношению к международному праву. Опираясь на эти нормы, Конституционный суд Германии ввёл самостоятельный неписаный конституционный принцип, который должен служить предотвращению коллизий7. Тем самым противоречия между внутригосударственным и международным правом
и, соответственно, нарушения международно-
правовых предписаний со стороны Германии во внешних отношениях должны предотвращаться в максимально достижимой степени.
Однако принцип уважения к международному праву не предполагает, что последнее всегда будет иметь приоритет перед национальным правом. Данный принцип требует лишь того, чтобы международно-правовые позиции учитывались в смысле уважительного к международному праву толкования немецких законов при проведении конституционно-правовой проверки соблюдения принципа соразмерности (Verhaltnismafiigkeits-prtifung) и методически допустимой интерпретации применяемых норм8.
В этом контексте велись дискуссии о том, вправе ли немецкий законодатель отклоняться от международных договоров при принятии более поздних национальных законов или же такое поведение будет нарушать принцип уважения к международному праву. Конституционный суд Германии в одном из своих последних решений определил, что осознанное и желаемое решение законодателя проигнорировать какое-либо обязательство международно-правового характера (treaty override) будет действительным в рамках национального права9. Иное понимание являлось бы нарушением абзаца 2 статьи 59 Основного закона и принципа демократии, в силу которых международное право имеет ранг простого федерального права. Независимо от этого отступления от международных договоров не являются допустимыми с точки зрения международного права.
Особый случай: договоры о правах человека
Напротив, что касается договоров о правах человека, то отступление от них путём приня-
6 В немецкой юридической литературе и судебной практике в названии этого принципа используется слово «дружественность» (Völkerrechtsfreundlichkeit), которое ряд авторов считает неудачным, что справедливо и для буквального перевода на русский. В силу этого мы сделали выбор в пользу понятия «уважение», которое широко используется в сходных контекстах и к тому же позволяет лучше передать содержание немецкого термина. - Примеч. ред.
7 См.: SauerH. Staatsrecht III: Auswärtige Gewalt, Bezüge des Grundgesetzes zu Völker- und Europarecht. 4. Aufl. München : C. H. Beck, 2016. Rn. 37 f.
8 См.: Решения Конституционного суда Германии: от
14 октября 2004 года, 2 ВуН 1481/04. №. 49; от 4 мая 2011 года, 2 ВуН 2333/08. №. 94; от 26 октября 2004 года, 2 ВуН 955/00. №. 90 Я. Последнее решение подчёркивает, что обязанность государства уважительно относиться к международному праву действует лишь постольку, поскольку положения международного права соответствуют нормам Основного закона, закреплённым в статьях 23—26, абзаце 2 статьи 1 и предложении 2 абзаца 2 статьи 16 Основного закона.
9 См.: Решение Конституционного суда Германии от
15 декабря 2015 года, 2 ВуЬ 1/12. №. 60 Я.
тия национального закона не допускается. Соотношение национального и международного механизмов защиты прав человека урегулировано Конституционным судом Германии особым образом. По общему правилу, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (далее также — Европейская Конвенция, Конвенция, ЕКПЧ)10 и протоколы к ней имеют в рамках правовой системы Германии ранг простого федерального закона11. Таким образом, положения Основного закона и закреплённые в нём основные права имеют большую юридическую силу. В силу этого произошёл конфликт, когда ЕСПЧ разрешил спорную ситуацию иначе, чем это делали немецкие суды, ссылаясь на судебную практику Конституционного суда Германии.
В итоге сам Конституционный суд Германии разрешил данный конфликт в пользу ЕКПЧ. Так, в одном из недавних решений Суд, учитывая конституционный принцип уважения к международному праву и признание в абзаце 2 статьи 1 Основного закона «ненарушаемых и неотчуждаемых прав человека», придал ЕКПЧ квазиконституционный статус. В связи с этим для договоров о правах человека имеют место следующие особенности: все законы, включая изданные позднее, должны толковаться и применяться в соответствии с ЕКПЧ. Это правило действует даже в отношении Основного закона. Таким образом, отступление от положений договора (то есть treaty override) в данном случае невозможно. Целью этого является предотвращение нарушений международного права. Хотя Конституционный суд Германии не признаёт полноценного конституционного характера Европейской Конвенции, он, тем не менее, требует учитывать ЕКПЧ и принятые на её основе судебные акты ЕСПЧ12.
10 Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 2. Ст. 163.
11 Формально с момента ратификации Федеративной Республикой Германией 7 августа 1952 года, Bundesgesetzblatt 1952 II, S. 685; решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 31.
12 См.: Решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 32.
4. Связанность судов Германии нормами международного права
После имплементации путём принятия соответствующего закона международные договоры приобретают статус простых федеральных законов и на них распространяется закреплённый в абзаце 3 статьи 20 Основного закона принцип связанности [исполнительной и судебной власти] законом и правом (Bindung an Gesetz und Recht)13. Их толкование и применение как составной части внутригосударственного права осуществляется судами Германии.
Конституционный суд Германии обязывает немецкие суды использовать общие нормы международного права и международно-правовые обязательства в качестве одного из инструментов толкования права в случаях применения основных прав и конституционно закреплённых принципов правового государства14.
4.1. Пределы обязательности Европейской Конвенции по правам человека
Связанность правом и законом охватывает также и обязанность учитывать при толковании законов гарантии ЕКПЧ. Данная обязанность распространяется в силу абзаца 2 статьи 59 в совокупности с абзацем 4 статьи 19 Основного закона на все государственные органы и суды и обязывает их пресекать продолжающиеся нарушения ЕКПЧ, тем самым восстанавливая состояние, соответствующее положениям Конвенции15.
4.2. Пределы обязательности решений Европейского Суда по правам человека
Решения ЕСПЧ по спорам о признании с точки зрения международного права (пункт 1 статьи 46 ЕКПЧ) являются обязывающими только inter partes, в связи с чем их материально-правовое действие ограничено личными, содержательными и временными грани-
13 См.: Решение Конституционного суда Германии от 15 декабря 2015 года, 2 БуЬ 1/12. 33 I
14 См.: Решения Конституционного суда Германии: от
14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. 62; от
15 декабря 2015 года, 2 BvL 1/12. Rn. 70 I
15 См.: Решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 41.
цами предмета спора при рассмотрении индивидуальной жалобы16. По общему правилу, хотя решения ЕСПЧ и корректируют внутригосударственную судебную практику, установленное в таком решении нарушение Конвенции тем не менее не означает, что решение национального суда утратит правовую силу17. Если какое-либо внутригосударственное предписание признаётся нарушающим Конвенцию, то за этим должно следовать толкование такого предписания, соответствующее Конвенции, или же внесение изменений на законодательном уровне18.
Согласно позиции Конституционного суда Германии, за рамками действия inter partes судебная практика ЕСПЧ постоянно выполняет для немецких судов ориентирующую и направляющую функцию, что не ограничено предметом отдельного дела, по которому было принято решение19. Исходя из этого, судебная практика ЕСПЧ применяется в качестве одного из инструментов толкования немецкого конституционного права при определении содержания и сферы действия основных прав и их гарантий20. Посредством толкования Основного закона, согласованного с Конвенцией, судебная практика ЕСПЧ должна быть интегрирована в «существующую, догматически детально проработанную национальную правовую систему»21.
В решении о превентивном заключении (Sicherungsverwahrung) Конституционный суд Германии пришёл, в частности, к заключению о том, что решения ЕСПЧ, содержащие новые аспекты, значимые для толкования Основного закона, имеют прецедентное значение и могут влечь за собой отмену решений Конституционного суда Германии. В таком случае Конституционный суд Германии обя-
16 См.: Ibid. Rn. 38. См. также: Решение Конституционного суда Германии от 11 октября 1985 года, 2 BvR 336/85.
17 См.: Решения Конституционного суда Германии: от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 52; от 11 октября 1985 года, 2 BvR 336/85.
18 См.: Решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 51.
19 См.: Решение Конституционного суда Германии от 4 мая 2011 года, 2 BvR 2333/08. Rn. 87, 92.
20 См.: Решения Конституционного суда Германии: от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 62; от 4 мая 2011 года, 2 BvR 2365/09. Rn. 88.
21 Решение Конституционного суда Германии от 4 мая
2011 года, 2 BvR 2365/09. Rn. 94.
зан вновь рассмотреть дело и принять новое решение с учётом позиции ЕСПЧ22.
5. Границы согласования с международным правом при толковании законов
Несмотря на конституционный характер принципа уважения к международному праву, его соблюдение не означает неосмысленного, «слепого» заимствования международно-правовых понятий или конституционно -правовой обязанности следовать без ограничений каждому предписанию международного права23. «Нарушение прав человека и принципа правового государства [может] выражаться как в оставлении без внимания какого-либо решения [Европейского] Суда [по правам человека], так и в шаблонном "исполнении" его решения, приводящем к нарушению нормы права с большей юридической силой»24. Так, закреплённый в Основном законе принцип уважения к международному праву не требует отказа «от суверенитета, пронизывающего каждое слово Основного закона»25. Таким образом, применение международного права не должно приводить к нарушению основополагающих принципов немецкой Конституции. Степень согласованности с международным правом при толковании законов достигает своих пределов в особенности там, где это может привести к ограничению или ослаблению института защиты прав человека, гарантированных Основным законом26.
Тем не менее систематические коллизии между Основным законом и ЕКПЧ в области защиты прав человека по большей части исключены. Это связано с тем, что ЕКПЧ устанавливает только минимальные стандарты, а национальные конституции и конституционные суды могут выходить за рамки данных стандартов.
22 См.: Ibid. Rn. 89.
23 См.: Решения Конституционного суда Германии: от 15 декабря 2015 года, 2 BvL 1/12. Rn. 69; от 26 октября 2004 года, 2 BvR 955/00. Rn. 94.
24 Решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 BvR 1481/04. Rn. 47.
25 Ibid. Rn. 35.
26 См.: Ibid. Rn. 32. См. также: Решение Конституционного суда Германии от 4 мая 2011 года, 2 BvR 2365/09. Rn. 93.
Исключением являются так называемые многополярные отношения в сфере основных прав (mehrpolige Grundrechtsverhältnisse). Они возникают в ситуациях, когда защита основного права одного частного лица приводит к ограничению основных прав других лиц. В таком случае Конституционный суд Германии и ЕСПЧ должны сопоставлять значимость прав всех затронутых субъектов, а такая оценка может приводить к различным результатам. В деле «Принцессы Ганноверской» данная Конституционным судом Германии оценка соотношения прав прессы и противопоставленных им прав известной персоны на собственное изображение отличалась от оценки, данной ЕСПЧ27. Больший объём защиты для одного означает меньший объём защиты для другого28. При проведении такой оценки Конституционный суд Германии оставляет за собой последнее слово.
Таким образом, границы обязанности учитывать положения международного права и тем самым границы толкования, соответствующего международному праву, оказываются достигнутыми тогда, когда международное право ограничивает объём защиты основных прав, установленный в Основном законе, оценивая иначе значимость основных прав в рамках многополярных отношений, а также в том случае, если международно-правовое толкование Основного закона при применении «признанных методов толкования законов и интерпретации конституционных положений не может более расцениваться как допустимое»29.
6. Непосредственное применение и судебная защита международных обязательств в судах Германии
По общему правилу, международные обязательства адресованы государственным органам, в первую очередь законодателю, который обязан трансформировать определённые
27 См.: Решение Конституционного суда Германии от 15 декабря 1999 года, 1 ВуН 653/96.
28 См. подробнее: Румянцев А. Гражданин против «бульвара»: сложный поиск компромиссов в конфликте между разными правами человека // Сравнительное конституционное обозрение. 2009. № 4 (71). С. 167 — 169.
29 Решение Конституционного суда Германии от 4 мая
2011 года, 2 ВуН 2365/09. №. 93.
положения международного права в более детально сформулированные нормы национального права. Как правило, частные лица не являются адресатами международно-правовых норм. Соответственно, возникает вопрос, в какой степени частные лица вправе ссылаться в немецких судах непосредственно на положения международного права. Это имеет место в том случае, когда норма международного права может применяться напрямую (self-executing), то есть когда она исполнима сама по себе. Для этого норма должна быть сформулированной достаточно определённо и не должна содержать ограничительных условий, то есть норма в рамках своих буквы, цели и содержания должна быть способной порождать правовые последствия, как если бы это было правовое предписание национального закона (Anwendungsfahigkeit)30. Данные условия не будут являться выполненными, если норма нуждается в конкретизации со стороны национального законодателя. Норма, имеющая юридическую силу во внутригосударственном праве и пригодная для непосредственного применения, может наделять индивидуума субъективным правом. Это справедливо, например, в отношении норм ЕКПЧ. Если норма предоставляет субъективные права, она также может быть реализована процессуальными средствами.
Возможность непосредственного приме -нения не может быть исключена путём принятия направленной на это оговорки на международно-правовом уровне (Anwendungsbefugnis), как это было, например, в случае с Конвенцией [ООН] о правах ребёнка до тех пор, пока соответствующее заявление Федерального правительства Германии не было отозвано. Проиллюстрируем вышесказанное на следующем примере. Пункт 1 статьи 1 Второго факультативного протокола к Международному пакту о гражданских и политических правах31 предписывает, что ни одно
30 См.: Riedel E., Söllner S. Studiengebühren im Lichte des UN-Sozialpakts // JuristenZeitung. 2006. H. 6. S. 270—277, 276; решение Конституционного суда Германии от 27 октября 1970 года, 1 BvR 51/68.
31 Второй факультативный протокол к Международному пакту о гражданских и политических правах, направленный на отмену смертной казни, от 15 декабря 1989 года. URL: http://www.un.org/ru/documents/ decl_conv/conventions/deathpro.shtml (дата обращения: 18.11.2017).
лицо, находящееся под юрисдикцией публичной власти государства — участника данного факультативного протокола, не может быть подвергнуто смертной казни. Далее пункт 2 статьи 1 данного документа конкретизирует, что каждое государство-участник должно принять все необходимые меры для отмены смертной казни в рамках своей юрисдикции. В то время как первое положение напрямую запрещает приведение в исполнение смертного приговора, являясь тем самым self-executing, второе положение требует отмены такой меры наказания как смертная казнь, если это ещё не было реализовано в национальном праве, посредством внесения законодательных изменений, то есть являясь non self-executing.
Таким образом, проблемы порождает содержательная неопределённость таких международных норм, которые только устанавливают цели и которые далее подлежат конкретизации и имплементации в порядке внутригосударственного законотворчества.
Так, в пункте 2 статьи 6 Конвенции о правах ребёнка32 говорится о том, что государства-участники обязуются «обеспечивать в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребёнка». При этом формулировке не хватает определённости, чтобы предоставить правоприменителю достаточно конкретизированные критерии для принятия решений. Для сравнения: достаточно конкретизированной для того, чтобы быть использованной правоприменителем в реальном случае, является норма пункта 1 статьи 7 Конвенции о правах ребёнка, которая предписывает, что «ребёнок регистрируется сразу же после рождения».
Пример 1, иллюстрирующий возможность непосредственного применения: Конвенция [ООН] о правах ребёнка
Помимо этого, пункт 1 статьи 3 Конвенции о правах ребёнка предписывает, что «во всех действиях в отношении детей... первоочередное внимание уделяется наилучшему обеспечению интересов ребёнка». Соображения по
32 Конвенция о правах ребёнка от 20 ноября 1989 года (для Германии вступила в силу 5 апреля 1992 года). См.: Сборник международных договоров СССР. 1993. Вып. Хил.
планированию территории населённого пункта, которые в конкретном случае придают второстепенное значение потребностям детей в играх, являются в связи с этим неправильными. Тем не менее ребёнок может ссылаться на пункт 1 статьи 3 Конвенции о правах ребёнка только в том случае, если эта норма предоставляет ему субъективное право. Интересы ребёнка учитываются именно для того, чтобы способствовать удовлетворению его специфических потребностей, и поэтому это делается не исключительно лишь в публичном интересе. На данном основании ребёнок семейной пары, приобретшей дом в этом населённом пункте, может ссылаться на пункт 1 статьи 3 Конвенции о правах ребёнка.
Пример 2, иллюстрирующий возможность непосредственного применения: Международный пакт [ООН] об экономических, социальных и культурных правах
Непосредственная применимость нормы международного договора оказалась проблематичной также и в споре о соответствии взимания платы за обучение в высшем учебном заведении Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах (далее — Пакт)33. Федеративная Республика Германия имплементировала этот международный документ федеральным законом от 23 ноября 1973 года, который вступил в силу 3 января 1976 года34, по причине чего Германия, включая её федеральные земли, связана его положениями на международном уровне.
Согласно предложению 1 пункта 1 статьи 13 Пакта, государства-участники признают право каждого на образование. Подпункт «с» пункта 2 статьи 13 данного документа пред-
33 Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 19 декабря 1966 года, Bundesgesetzblatt 1973 II, S. 1579. (Источник на русском языке: Ведомости Верховного Совета СССР. 1976. № 17. Ст. 291.)
34 Bundesgesetzblatt 1976 II, S. 428. После выражения согласия со стороны федерального законодателя на основании абзаца 2 статьи 59 Основного закона Международный пакт об экономических, социальных и куль-
турных правах стал частью правовой системы Германии в ранге простого закона и является, таким образом, действующим нормативным актом на федеральном уровне.
писывает, что «высшее образование должно быть сделано одинаково доступным для всех на основе способностей каждого путём принятия всех необходимых мер и, в частности, постепенного введения бесплатного образования» (курсив автора. — Примеч. ред.).
На основании данной формулировки студенты подняли вопрос, допускает ли Пакт введение платы за обучение правовыми актами федеральных земель. Административные суды не признали наличия коллизии, но при этом не дали оценки вопросу о непосредственной применимости данного документа. Является ли положение подпункта «с» пункта 2 статьи 13 Пакта непосредственно применимым субъективным правом, интересовало здесь только в рамках вопроса о том, можно ли использовать эту норму непосредственно в судебном процессе. При этом требование «постепенного введения бесплатного образования» адресовано в первую очередь законодателю, в связи с чем из данной нормы на момент её вступления в силу нельзя было выводить её непосредственной применимости в смысле прямого запрета существующих положений о плате за обучение.
Хотя на начальном этапе это происходило с некоторой нерешительностью, сегодня складывается впечатление, что суды признают конкретно сформулированные экономические, социальные и культурные права в качестве непосредственно применимых субъективных прав35.
7. Проверка международных договоров
Конституционным судом Германии
Полномочием решать вопрос о конституционности международных договоров наделён только Федеральный конституционный суд Германии. До момента ратификации Суд вправе проверить тот или иной договор в рамках абстрактного нормоконтроля или при рассмотрении конституционной жалобы.
Международный договор может быть проверен Судом также и после ратификации. Формально предметом проверки и решения будет в таком случае не международный до-
35 См.: Решение административного суда города Франк-фурта-на-Майне (VG Frankfurt am Main) от 9 ноября 1998 года, 9 E 1570-98 (V) // Neue Zeitschrift für Verwaltungsrecht: Rechtsprechungs-Report. 1999. S. 325.
говор как таковой, а соответствующий законодательный акт об имплементации, который может проверяться Судом либо при рассмотрении конституционной жалобы, либо в рамках конкретного нормоконтроля.
Когда речь идёт о правах человека, решения национальных судов дополнительно могут проверяться Конституционным судом Германии. Заявитель вправе обжаловать в Конституционный системами, международное право учитывать международные обязательства как нарушение пределов защиты, предоставляемой основным правом, в совокупно-сти с проверкой соблюдения принципа правового государства36.
Потенциальное решение Конституционного суда о возможной неконституционности международного соглашения после его ратификации и после вступления в силу национального закона об имплементации не оказывает влияния на международные обязательства Германии во внешних отношениях. Такие обязательства возникают даже в том случае, если при ратификации были допущены нарушения внутригосударственных конституционных норм37. По этой причине противоречия должны устраняться путём такого толкования законов, которое согласуется с международными обязательствами.
8. Заключение
Несмотря на то что немецкая теория международного права проводит различие между международной и национальной правовыми системами, международное право по большей части может применяться национальными судами. Как правило, это становится возможным благодаря имплементации международных договоров в форме федеральных законов. Частное лицо может ссылаться на норму в том случае, если она применима непосредственно и предоставляет ему субъективные права. Особое значение это имеет в отношении Европейской Конвенции по правам человека и многочисленных решений Европейского Суда по правам человека. В течение
36 См.: Решение Конституционного суда Германии от 14 октября 2004 года, 2 ВуН 1481/04. №. 30.
37 См.: Решения Конституционного суда Германии: от 30 июля 1952 года, 1 ВуР 1/52; от 25 июня 1968 года, 2 вун 251/63.
нескольких последних лет Конституционный суд Германии разрешал и разрешил сложный конфликт между международно-правовым обязательством по соблюдению ЕКПЧ и решений ЕСПЧ, с одной стороны, и принципом верховенства Основного закона, с другой стороны. Органы государственной власти Германии не вправе ссылаться на Основной закон в том случае, если они не желают соблюдать решения ЕСПЧ. В силу принципа уважения Основного закона к международному праву Конституционный суд Германии постулирует обязанность правоприменителя учитывать ЕКПЧ и решения ЕСПЧ при толковании Основного закона.
Библиографическое описание: Фон Галль К., Куюс Л. Применение международного права судами Германии // Сравнительное конституционное обозрение. 2017. № 6 (121). С. 78-86.
The Application of International Law by German Courts
Caroline von Gall
Professor, Institute of Eastern European and Comparative Law, University of Cologne, Cologne, Germany (e-mail: [email protected]).
Lisa Kujus
Research Associate, Institute of Eastern European and Comparative Law, University of Cologne, Cologne, Germany (e-mail: [email protected]).
Abstract
According to its classical concept, international law is conceived as a system of rights and obligations of states, whereas the individual is not a subject of international law. However, over the past decades international law has faced a paradigm shift: individuals are being granted more and more rights under international law. This is particularly true due to the growing influ-
ence of international human rights law. In Europe, the binding judgments of the European Court of Human Rights concern almost all areas of a citizen's personal life. This leads to the question of to what extent the national legal system allows for international law to be claimed by individuals in domestic courts. Traditionally, the German legal system follows the dualistic theory of the relationship between international and national law, which emphasizes a strict differentiation between both legal orders. This means that international law has to be translated into German law. After such implementation, international law applies at the level of German statuary law. This has led to a difficult conflict of international law and the supremacy of the German constitution. Over the last few years, the Federal Constitutional Court has solved the conflict. Following the constitutional principle of openness towards international law, the Federal Constitutional Court came to the conclusion that German state organs are obliged to take European Convention on Human Rights and its subsequent judgments into account when interpreting the German Basic Law. As such, a private individual may rely on such norms if they are directly applicable and supply him with subjective rights.
Keywords
Basic Law; Grundgesetz; Germany; European Convention on Human Rights; monism; dualism; implementation of international law; conflict of legal orders; self-executing.
Citation
Von Gall C., Kujus L. (2017) Primenenie mezhdunarodnogo prava sudami Germanii [The application of international law by German courts]. Srav-nitel'noe konstitutsionnoe obozrenie, no. 6, pp. 78-86. (In Russian).
References
Von Arnauld A. (2016) Völkerrecht, 3rd ed., Heidelberg: C. F. Müller. Dupuy P-M. (2011) International Law and Domestic (Municipal) Law. In: Max Planck Encyclopedia of Public International Law. Available for subscribers at: http://opil.ouplaw.com/view/10.1093/law:epil/978019923 1690/law-9780199231690-e1056 (accessed: 17.11.2017). Riedel E., Söllner S. (2006) Studiengebühren im Lichte des UN-Sozialpakts.
JuristenZeitung, no. 6, pp. 270-277. Rumyantsev A. (2009) Grazhdanin protiv "bul'vara": slozhnyy poisk kom-promissov v konflikte mezhdu raznymi pravami cheloveka [The Citizen against "Boulevard": complex search for compromises in the conflict between different human rights]. Sravnitel'noekonstitutsionnoe obozrenie, no. 4, pp. 167-169. (In Russian). Sauer H. (2016) Staatsrecht III: Auswärtige Gewalt, Bezüge des Grundgesetzes zu Völker- und Europarecht, 4th ed., München: C. H. Beck.
