CC BY
101
2006
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 9. Вып. 2
ЖУРНАЛИСТИКА
Н.В. Бергер
ПРИМЕНЕНИЕ ЭЛЕМЕНТОВ ОПЕРАТИВНО-РАЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЖУРНАЛИСТСКОМ РАССЛЕДОВАНИИ
В процессе изучения расследовательских текстов (газетных публикаций, телепрограмм) мы обратили внимание, что в расследовании по одному и тому же информационному поводу разные журналисты применяют разные техники сбора и интерпретации данных. И дело тут, скорее, не в различиях индивидуальных творческих подходов отдельных авторов, а в выборе различных стратегий проведения расследования1. Нами выявлены два принципиально разных подхода к организации журналистского расследования: первый направлен на сбор мнений и оценок расследуемого события большого количества так или иначе причастных к делу лиц (традиционно-журналистская стратегия); второй подход сосредоточен на сборе фактов, позволяющих реконструировать расследуемое событие (научная стратегия). Она может опираться на стратегические подходы, свойственные различным отраслям науки: криминалистике, экономике, истории и т.д.
На выбор стратегии влияют прежде всего объект расследования и предшествующий профессиональный опыт журналиста. Необходимо отметить, что в выделенных нами стратегических типах журналистских расследований присутствует известная доля условности, поскольку каждая из названных стратегий не исключает использования тактических приемов другой. Кроме того, ни одна из стратегий не имеет явного преимущества перед другой: об этом говорят результаты расследований, осуществленных в рамках различных стратегий. В настоящей статье речь пойдет об использовании элементов оперативно-разыскной деятельности при сборе и обработке информации в рамках научной стратегии.
Приверженцы этого подхода к организации журналистского расследования, сотрудники Агентства журналистских расследований (АЖУР), пишут: «Начальные фазы журналистского и милицейского расследования совпадают: и журналистам, и правоохранительным органам необходимо раздобыть как можно больше разнообразных данных о заинтересовавших их человеке, организации или событии. Изучается все: биография, круг знакомых, коммерческие интересы, каким транспортом владеет персонаж, каким пользуется, какими средствами мобильной связи располагает и т.д.». В данном случае инвестигейторы демонстрируют применение «криминалистической стратегии» проведения журналистского расследования. Другими словами, они используют те методы и способы раскрытия преступлений, аналоги которых приняты в криминалистике. На этом
©Н.В. Бсртер, 2006
примере мы намерены рассмотреть, как работает научная стратегия поиска и сбора данных журналистами-расследователями.
Прежде чем начать основное расследование, сотрудники АЖУРа, по их собственному свидетельству, составляют аналитическую справку по открытым источникам. Например, по теме «Антиквариат» была составлена многостраничная справка, содержащая информацию по следующим разделам2: 1) кражи культурных ценностей (по РФ); 2) кражи антиквариата в прошлом; 3) антиквариат и убийства; 4) кражи из архивов и библиотек; 5) кражи с выставок; 6) кражи из музеев; 7) кражи из частных коллекций; 8) другие кражи (картины, иконы и др.); 9) контрабанда произведений искусства; 10) кражи антиквариата за границей.
Без составления подобной справки в АЖУРе не начинается ни рдно расследование. Подобная практика напоминает методы работы информационной деятельности стратегической разведки. Общая схема информационно поиска описана в работе В. Плэтта. Весь процесс можно разделить на шесть этапов3:
I. «Прежде всего вы, безусловно, рассмотрите проблему в самый общих чертах ... чтобы выработать план работы и определить, где искать необходимые сведения».
II. Затем оценивается возможность выполнения работы в назначенный срок, а также возможность выполнения данных вам установок.
III. Будущий доклад можно разделить на несколько частей. Затем, занимаясь каждой из них в отдельности, автор собирает необходимые материалы, составляет предварительный текст доклада по этой части и далее переходит к сбору данных для следующей части.
IV. В поисках материала используются досье, библиотеки и другие источники информации, делаются заметки, производится оценка и предметная классификация полученных сведений. В результате выясняется необходимость провести дополнительные изыскания в большем или меньшем масштабе в той или иной области.
V. После этого надо попытаться оценить и истолковать имеющиеся данные и установить, в какой степени они дают ответ на ваш главный вопрос.
VI. Наконец вы пишете доклад, постоянно помня при этом о том, кто будет его читать, и, стараясь дать будущему читателю то, что ему нужно, в понятной для него форме подчеркиваете особо важные моменты.
По окончании журналистского расследования сотрудники АЖУРа также составляют справку - уже по итогам расследования (пример такой справки приводится в кн. «Журналистское расследование: История метода и современная практика» в редакции 2001 г.). Только после этого начинается работа над текстом будущей публикации.
Важнейший этап расследования - работа с оперативно-разыскными версиями. Решающим для оперативного работника является знание социальных, психологических и нравственных свойств личности преступников (взгляды, навыки, привычки, содержание и уровень интересов и потребностей, особенностей характера и т.д.). Подобного рода информация может уже содержаться в автоматизированных банках оперативного учета. Такие банки могут заменять инвестигейторам редакционные и личные архивы, специализированные на подобного рода показателях.
В самом начале работы оперативник обязательно строит модель допреступной ситуации и типичного допреступного поведения (точно так же действовали сотрудники АЖУРа в расследовании преступлений банды «Чужих» и при поисках киллера А. Малыша) и, ориентируясь на эту модель, начинает искать следы преступника и сведения о
нем именно там, где они могли сохраниться (такая тактика, примененная ажуровцами, принесла успех: убийцы после долгих поисков были найдены).
«Существенное значение имеют данные криминологии о мотивах преступного поведения... так как они помогают "думать" за преступника... Имеется в виду реконструкция возможных действий преступников... с учетом их преступной квалификации и преступного опыта. Когда оперативный работник знает, что предполагал, как поступал преступник и почему именно так, а не иначе, - он может достаточно ярко представить себе (смоделировать) не только его социальный, нравственный облик ... но и его индивидуальный образ. А это... существенно конкретизирует область оперативного поиска»/
Тем не менее добиться успеха в расследовании, опираясь лишь на криминологические знания, отмечают специалисты, как правило, нельзя. Негласные возможности оперативных аппаратов, средства и методы оперативно-разыскной деятельности позволяют в каждом конкретном случае значительно глубже изучить обстоятельства конкретной преступной деятельности, чем она представлена в криминологических исследованиях. В случае журналистского расследования речь идет об использовании конфидентов и о применении метода скрытого наблюдения.
В целях получения оперативной информации сыщики проводят операции внедрения в преступные группировки, для журналистов такой путь неприемлем. Лишь некоторые формы «перемены профессии» могут быть использованы для получения более полной оперативной информации, но речь здесь будет идти скорее не о «внедрении» в бандитские группировки (хотя и такие примеры есть: британский журналист внедрялся в среду экстремально настроенных футбольных фанатов, на счету которых были не только погромы и драки, но и убийство полицейского), а о проникновении в легальные организации и предприятия, в которых в той или иной форме творится беззаконие (много примеров дает творчество Г. Вальрафа).
Важную роль в процессе раскрытия преступлений имеет оперативно-разыскное прогнозирование. Оно «представляет собой разновидность научного предвидения, специальное исследование перспектив какого-либо процесса или явления»5, - пишет В.А. Сидоров.
Прогнозирование - не что иное, как получение информации о явлениях, которые не существуют в момент, когда делается прогноз. Будущее представляется как мысленная логическая модель вероятного развития какого-либо процесса или возникновения какого-либо явления. Прогнозом, как и познанием действительности, также достигается устранение неопределенности. Каким образом? Ответ дает теория информации: прогностическая информация создается за счет не выявленных еще причинных связей, отношений, которые становятся потенциальными для познания будущего.
Например, прогноз вероятного поведения скрывшегося после совершения преступления преступника в значительной мере определяется информацией о субъективных свойствах его личности (жизненный опыт, семейное положение, отношение к семье, круг интересов, ценностные ориентации, потребности), а также объективных данных (наличие денег, их сумма, владение оружием, транспортом, типичное поведение иных преступников и т.п.).
Источником многих объективных данных о гражданах работникам правоохранительных органов служат специализированные базы данных, такие, как ЦАБ (Центральное адресное бюро); ИЦ ГУВД (Информационный центр Главного управления внутренних дел); ИЦ ГИБДД (Информационный центр Государственной инспекции
безопасности дорожного движения). Разумеется, официально обращаться за сведениями в эти информационные службы журналисты не имеют права. Однако не секрет, что большинство не только инвестигейторов, но и криминальных репортеров имеют своих информаторов в органах милиции, которые по просьбе журналистов могут предоставить содержащуюся в этих базах данных информацию.
Журналисты АЖУРа, придерживающиеся в основном научной стратегии расследования, отмечают, что «журналисту, ведущему свое расследование, в первую очередь необходимы те детали, на которые корреспонденты в обычной ситуации внимания не обращают. Но разузнать про них порой гораздо труднее, чем добиться откровенности от официальных лиц»". Например, зная сведения о судимостях «фигуранта» расследования, журналист может обратиться с запросом в суд, посмотреть уголовное дело и приговор, что поможет установить личности других людей, проходящих по этому делу.
О том, какие конкретно сведения из специализированных баз данных могут быть использованы в ходе журналистского расследования, в частности, свидетельствуют примеры из практики АЖУРа.
Уже в самом начале расследования убийства депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга В. Новоселова журналисты, по их собственным признаниям, обратились к знакомым из милиции за сведениями из ЦАБ: «За пару часов выяснили фамилию второго задержанного: Николай Петров. Где он прописан, узнали еще за двадцать минут. По официальным данным, он был прописан с матерью на Большеохтинском проспекте. Поехали»7.
Обращались журналисты и к данным ИЦ ГИБДД: «На имя Гудкова, как нам удалось выяснить, было зарегистрировано две машины: зеленый грузовик "Урал-375" 1982 г. выпуска и бежевая "Мазда-323" 1994 г. выпуска. Интересно было узнать, кто на этих машинах еще мог кататься. Подъехали к инспектору ГИБДД. Попросили "пробить" "Мазду", которую предлагают купить. Инспектор не отказал. Выяснилось, что машина числится за Гудковым, но на ней в период с 1996 по 1998 год неоднократно нарушал правила дорожного движения некий Тюменцев Василий Николаевич»8.
В процессе поисков сбежавшего киллера журналисты постоянно занимаются оперативно-разыскным прогнозированием. Так, в день убийства, побывав на месте происшествия, корреспонденты отправляются на поиски одного из задержанных милицией киллеров: поскольку он был ранен, его должны были отправить в больницу. Последующая цепочка рассуждений и действий инвестигейторов наглядно показывает логику их
20 ноября. Утро <...> Городские радиостанции и пресс-служба ГУВД сообщали, что раненый исполнитель умер. Это вызывало сомнения. По описанию раны, умереть он, вроде бы, не мог. 12.00. Решили, что это надо проверить. Как? Отправиться в больницу, в которую могли отвезти раненого. В какую? Скорее всего, отвезли в ближайшую. Ближайшей соответствующего профиля посчитали больницу на улице Костюшко. В больнице никаких сведений о поступившем с огнестрельным ранением молодом человеке не давали. Но пройти в больницу - не проблема. В одной из курилок наткнулись на разговоры о том, что недавно привезли парня под охраной, а теперь увезли, то ли увозят куда-то. Куда? Если не в морг, то, вероятнее всего, в Клинику военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии. Не мешкая, поехали к клинике. Встали так, чтобы видеть, кто въезжает и выезжает. Через пятнадцать минут кого-то привезли с охраной. Итак, скорее всего, киллер жив... Но в Академии раненого, подозреваемого в совершении тяжкого преступления, - если ранение не слишком тяжелое - долго держать не будут. Скорее
безопасности дорожного движения). Разумеется, официально обращаться за сведениями в эти информационные службы журналисты не имеют права. Однако не секрет, что большинство не только инвестигейторов, но и криминальных репортеров имеют своих информаторов в органах милиции, которые по просьбе журналистов могут предоставить содержащуюся в этих базах данных информацию.
Журналисты АЖУРа, придерживающиеся в основном научной стратегии расследования, отмечают, что «журналисту, ведущему свое расследование, в первую очередь необходимы те детали, на которые корреспонденты в обычной ситуации внимания не обращают. Но разузнать про них порой гораздо труднее, чем добиться откровенности от официальных лиц»(;. Например, зная сведения о судимостях «фигуранта» расследования, журналист может обратиться с запросом в суд, посмотреть уголовное дело и приговор, что поможет установить личности других людей, проходящих по этому делу.
О том, какие конкретно сведения из специализированных баз данных могут быть использованы в ходе журналистского расследования, в частности, свидетельствуют примеры из практики АЖУРа.
Уже в самом начале расследования убийства депутата Законодательного собрания Санкт-Петербурга В. Новоселова журналисты, по их собственным признаниям, обратились к знакомым из милиции за сведениями из ЦАБ: «За пару часов выяснили фамилию второго задержанного: Николай Петров. Где он прописан, узнали еще за двадцать минут. По официальным данным, он был прописан с матерью на Большеохтинском проспекте. Поехали»7.
Обращались журналисты и к данным ИЦ ГИБДД: «На имя Гудкова, как нам удалось выяснить, было зарегистрировано две машины: зеленый грузовик "Урал-375" 1982 г. выпуска и бежевая "Мазда-323" 1994 г. выпуска. Интересно было узнать, кто на этих машинах еще мог кататься. Подъехали к инспектору ГИБДД. Попросили "пробить" "Мазду", которую предлагают купить. Инспектор не отказал. Выяснилось, что машина числится за Гудковым, но на ней в период с 1996 по 1998 год неоднократно нарушал правила дорожного движения некий Тюменцев Василий Николаевич»8.
В процессе поисков сбежавшего киллера журналисты постоянно занимаются оперативно-разыскным прогнозированием. Так, в день убийства, побывав на месте происшествия, корреспонденты отправляются на поиски одного из задержанных милицией киллеров: поскольку он был ранен, его должны были отправить в больницу Последующая цепочка рассуждений и действий инвестигейторов наглядно показывает логику их поиска:
\ «20 ноября. Утро <...> Городские радиостанции и пресс-служба ГУВД сообщали, что раненый исполнитель умер. Это вызывало сомнения. По описанию раны, умереть он, вроде бы, не мог. 12.00. Решили, что это надо проверить. Как? Отправиться в больницу, в которую могли отвезти раненого. В какую? Скорее всего, отвезли в ближайшую. Ближайшей соответствующего профиля посчитали больницу на улице Костюшко. В больнице никаких сведений о поступившем с огнестрельным ранением молодом человеке не давали. Но пройти в больницу - не проблема. В одной из курилок наткнулись на разговоры о том, что недавно привезли парня под охраной, а теперь увезли, то ли увозят куда-то. Куда? Если не в морг, то, вероятнее всего, в Клинику военно-полевой хирургии Военно-медицинской академии. Не мешкая, поехали к клинике. Встали так, чтобы видеть, кто въезжает и выезжает. Через пятнадцать минут кого-то привезли с охраной. Итак, скорее всего, киллер жив... Но в Академии раненого, подозреваемого в совершении тяжкого преступления, - если ранение не слишком тяжелое - долго держать не будут. Скорее
всего, переведут в более защищенное место (курсив наш. - Н.Б.). (На следующий день мы убедились в своей правоте.)9»
Прогнозированию подвергалось и поведение подозреваемого в убийстве А. Малыша. «Следующим этапом нашего расследования стал визит в железнодорожные кассы. Мы предположили, что Малыш должен был все-таки попытаться исчезнуть из Петербурга. На автобусе далеко не уедешь, в аэропорту дотошно проверяют документы. Оставалась железная дорога. Мы уговорили знакомую, работающую в железнодорожных кассах, посмотреть, не приобретались ли билеты на имя Соколова (ранее журналисты установили, что Малыш пользовался паспортом на имя Дмитрия Соколова. - Н.Б.). Оказалось, был такой: на 31 декабря до Тамбова».10
Любое расследование в криминалистике выглядит как непрерывный процесс выдвижения и проверки версий. «Важная для выдвижения версий и планирования расследования информация может быть получена и при допросе свидетелей, выявленных на месте происшествия, а также при проведении оперативно-разыскных мероприятий»11.
Журналисты, ориентированные на «научную» стратегию поиска и сбора фактов, стремятся работать с версиями так же, как и профессиональные оперативники. Для примера обратимся к одному расследованию, успешно проведенному сотрудниками АЖУРа. Речь пойдет о деле «Чужих» - расследовании жестоких серийных убийств, потрясших Петербург осенью 2001 г. От рук убийц погибли пять человек - четверо взрослых и двухлетний ребенок. «Что могло связать этих абсолютно разных, не знакомых друг с другом людей? - задумались журналисты. - Поначалу связь эту мы искали в прошлом и настоящем жертв и их близких, в географии мест преступлений. Таким образом возник район Комендантского Аэродрома, притянувший к себе три преступления. Двоих пострадавших связал Мурманск. Но истина уплывала, ускользала, и связь получалась какая-то неправдоподобная...».12 В начале расследования журналисты часто шли по ложному следу, поскольку опирались на ложные версии.
«Можно было попытаться изучить биографию отца жертвы генерала Нерубащен-ко - с точки зрения методологии, это, конечно, правильно». Данная ремарка в тексте дает основание утверждать, что журналисты не только пользовались принятой в криминалистике методикой проведения оперативно-разыскных действий, но и четко это осознавали, это не было интуитивным, стихийным поиском.
К расследованию каждого преступного эпизода "журналисты пытались подойти и отдельно (не только искали, что связывает все убийства), но и здесь поначалу были неудачи. Так, расследуя эпизод с убийством Р. Доброжанского, сотрудника частного охранного предприятия, инвестигейторы выдвинули версию о том, что убийство было заказным и связано с профессиональной деятельностью жертвы. Однако впоследствии эта версия не подтвердилась.
Если на месте происшествия не было обнаружено каких-либо данных о преступнике, криминалистическая теория рекомендует выявлять и проверять лиц, которые находились на месте происшествия во время и после совершения преступления. Были такие и в деле «Чужих»: троих убийц Р. Доброжанского видела мать жертвы (они «крутились» около дорогой машины) и рассказала об этом журналистам, но те не придали сначала этому значения. Данная деталь пригодилась впоследствии.
Перед журналистом, ведущим расследование, стоит задача не только раскрыть правонарушение, но и собрать необходимые доказательства. Здесь неуместны намеки, голословные утверждения и обвинения. Это не только непрофессионально, но и может
довести авторов до суда. Те инвестигейторы, которые выбирают научную стратегию поиска и сбора информации, во многом ориентируются на способы сбора доказательств, принятые в практике правоохранительных органов.
Статья 70 УПК перечисляет следующие способы сбора доказательств: 1) производство допросов, экспертиз, осмотров, обысков и других следственных действий; 2) истребование предметов и документов, могущих установить необходимые по делу данные; 3) требование о производстве ревизии; 4) представление доказательств по инициативе участников процесса, учреждений, организаций и граждан.
Иные способы сбора доказательств недопустимы. Не все из перечисленных способов приемлемы для журналистов. В отличие от следователей, инвестигейторы проводят опросы (интервью), а не допросы. В то же время они могут обратиться за экспертизой, могут провести осмотр, если доступ на место происшествия не запрещен. Журналисты не могут проводить обыск и требовать производства ревизии. Документы и предметы не могут быть ими истребованы, но журналист вполне может просить о предоставлении ему необходимых сведений и документов в учреждениях и организациях, у частных лиц.
«К числу признаков, характеризующих сущность следственных действий, относятся их направленность на собирание и проверку доказательств, а также детальная процессуальная регламентация»13, - пишет А. Б. Соловьев. Журналистское расследование также нацелено на сбор и проверку доказательств, но полностью лишено процессуальной регламентации.
В деятельности следователя на первоначальном этапе расследования преступлений достаточно четко прослеживаются два взаимосвязанных направления: с одной стороны, получение и проверка показаний свидетелей и подозреваемых; с другой - обнаружение следов преступления, вещественных доказательств, сравнительно редко иных документов, которые затем исследуются с помощью различных судебных экспертиз.
Согласно ст. 78 УПК, экспертиза назначается в случаях, когда при производстве дознания необходимы специальные познания в науке, технике, искусстве или ремесле. В своей практике и журналисты нередко обращаются к экспертам за консультациями. Например, при расследовании заказного убийства бизнесмена О. Червонюка журналисты АЖУРа предположили, что преступление было связано с профессиональной деятельностью жертвы. В дополнение к тексту корреспонденции по материалам расследования авторы приводят комментарий эксперта - вице-губернатора, председателя Комитета по печати и связям с общественностью А. Потехина. Журналисты попросили эксперта ответить на вопросы: «Насколько... значительна роль человека, контролирующего часть рынка розничной продажи печатных СМИ?» и «На что такой человек может влиять?»и Ответы на вопросы помогли журналистам утвердиться в собственных предположениях относительно причин убийства.
От предположения, выдвижения версии до установления истины - значительная дистанция, на протяжении которой расследователь скрупулезно отрабатывает версию. «Какой бы внешне обоснованной ни представлялась версия, она всегда требует тщательной проверки и подтверждения».15
Так же как и следователю, журналисту недостаточно расследовать правонарушение, найти ответы на вопросы, что и как произошло, кто это совершил, каковы мотивы и т.п. Как уже было сказано, необходимо собрать доказательства своей правоты. Но и этого недостаточно. Доказательства необходимо представить: следователю - в суде, журналисту - прежде всего в тексте (порой и в суде). К основным способам предъявления
доказательств в текстах журналистских расследований мы отнесем следующие:
- Опубликование документов (полностью, цитаты из документов, приведение сканированных копий и т.п.).
- Экспертные комментарии, результаты различных экспертиз. Комментарии, как правило, печатаются отдельно от основного текста в рубриках «комментарий специалиста», «комментарий эксперта» и пр.
- Свидетельства очевидцев.
- Собственные свидетельства журналистов.
- Показания подозреваемых, «фигурантов» расследуемых происшествий.
Когда сотрудники АЖУРа расследовали дело «Чужих», им удалось обманным путем заманить главного «фигуранта» на разговор, там он сознался в совершенных им и его подельниками убийствах: «Все еще считая своих собеседников спортсменами, он попросил прощения за историю с Кобой, сказал, что такого больше не повторится. Просто очень машина была нужна. Зачем? Да затем: краденую машину он преспокойно сдал бы за тонну баксов, взял бы ствол и обойму, потому что на прежний - никакой надежды...
- А ребенку кто горло перерезал?
- Вот этого - не надо! Стрелял всех - я. А ребенка резал Токмач»16.
Эту же версию убийств ранее высказал «соратник» А. Телепина по банде Ботаник17:
«- Я так понял, что ребенка убил Леха.
- А зачем?
- Потому что он заплакал... <...>
- А стрелял Андрей?
- Да».
Более убедительные доказательства правильности своей версии журналисты вряд ли могли привести.
- Фотографии. Публикации по результатам журналистских расследований могут сопровождаться фотографиями жертв (часто из семейных архивов), фотографиями с места происшествия, снимками «фигурантов» во время интервью и т.п.
- Указание точных данных: дат, имен, географических названий, адресов, названий организаций, фирм и пр., номеров и марок автомобилей и т.д.
Журналистское расследование, ориентированное на научную стратегию поиска и сбора данных, практически всегда приводит к реконструкции события преступления, которую мы видим в опубликованном тексте. Это очень важный элемент данной стратегии и ее результат. Журналисты создают наглядную картинку происходившего в прошлом. Как правило, реконструкция в тексте представляет собой повествовательные куски, например, такие: «Утром 28 октября 1999 года Олег Степанович Червонюк... собирался вместе с младшим братом Сергеем встречать отца. Около 8.30 братья вышли из квартиры на Московском проспекте и направились по лестнице вниз, где во дворе их ждал служебный автомобиль. Поезд из Харькова прибывал в 9.15 и можно было особенно не торопиться. Выйти из парадной Олег и Сергей, однако, не успели - у двери их остановили выстрелы в спину Киллер стрелял из пистолета Макарова с глушителем с площадки первого этажа».18
Таким образом, анализ практики показывает, что журналисты, проводя расследования, усваивают принципы работы профессиональных сыщиков, но этот процесс происходит не механически. «Специальные» методики творчески перерабатываются и приспосабливаются к условиям и требованиям журналистской деятельности.
1 Подробнее об этом см.: Бергер Н.В. Стратегии построения журналистских расследований // 300 лет российской журналистики: Материалы научно-практической конференции / Под ред. Г.В. Жиркова. СПб., 2003. С. 128-132.
2 Журналистское расследование: История метода и современная практика. СПб., 2003. С. 333-365. Плэтт В. Информационная работа стратегической разведки. М„ 1958. С. 39-41.
4 Там же. С. 273.
5 Сидоров В.А. Прогноз в журналистике. СПб., 2001. С. 3.
6 Журналистское расследование... С. 217.
7 Мы разминулись с Малышом па два часа: Хроника собственного расследования //Ваш тайный советник. 1999. № 2.
я Там же.
9 Там же.
10 Лебедев Р. Мы искали Малыша два месяца. И нашли // Ваш тайный советник. 2000. № 4.
11 Соловьев А.Б. Как организовать расследование. М., 2000. С. 10.
12 Чужие: Двадцать дней, которые потрясли всех // Ваш тайный советник. 2001. № 16.
13 Соловьев А.Б. Указ соч. С. 13.
н Убийство Олега Червошока: Слишком много версий // Ваш тайный советник. 2000. № 11.
15 Соловьев А.Б. Указ. соч. С. 21.
16 Чужие...
17 Там же.
1(1 Убийство Олега Червошока...
Статья поступила в редакцию 27 февраля 2006 г.
