CC BY
40
никновения. По мысли Бёрнса, рассматриваемые тексты были хорошо знакомы в школе Плотина, и именно их имел в виду греческий философ, когда писал «Против гностиков». Более того, автор предполагает, что сами эти тексты были написаны учениками Плотина, равно хорошо знавшими современную иудео-христианскую мысль и философию своей школы, с подачи Порфирия против них было начато гонение, одним из следствий которого и стал известный трактат «Против гностиков».
Своей книгой Бёрнс бросает вызов специалисту по культуре античности и гностицизму Джону Тёрнеру, который, в частности, и предложил концепт платонической апокалиптики поздних сифианских текстов. По всей видимости, «Апокалипсис чуждого Бога» смог достаточно убедительно и аргументированно обосновать позицию Бёрнса. В рецензии на книгу Бёрнса Тёрнер почти не высказал серьезных критических замечаний, сославшись лишь на недостаточность прояснения отдельных аспектов сифианского учения и на малую проработку Бёрнсом ряда спорных вопросов, при этом завершив рецензию словами: «Тем не менее из этой превосходной книги многое можно узнать ...»3.
Со своей стороны, мы также хотим порадоваться появлению столь высококвалифицированной и аргументированной работы по теме позднего гностицизма. «Апокалипсис чуждого Бога» можно с уверенностью рекомендовать религиоведам, философам, историкам, филологам и всем читателям, интересующимся поздней Античностью и историей религии. К сожалению, отечественные авторы далеко не всегда могут похвастаться успехами в данной сфере.
Носачев Павел Георгиевич (канд. филос. наук, НИУ ВШЭ; [email protected])
Primacy in the church: the office of primate and the authority of councils. Vol. 1:
Historical and theological perspectives / J. Chryssavgis, ed. Yonkers, New York: St Vladimir's Seminary Press, 2016. 448 p.
Вышедший отдельно первый том двухтомного собрания статей, посвященных первенству в Церкви, решительно разочаровывает своим содержанием. Книга не несет в себе фактически ничего нового и оригинального: часть вошедших в нее статей ранее уже публиковались, еще часть статей воспроизводят идеи, озвученные теми же авторами в других работах. В целом при знакомстве со сборником создается ощущение, что в руках читатель держит не результаты свободного и творческого богословского поиска, а тщательно продуманную пропагандистскую брошюру. Те несколько статей, которые явно выбиваются из общей направленности книги (отца Джона Бэра, отца Николая Денисенко, П. Вальера и К. Каппеса), по всей видимости, включены в него с целью несколько завуалировать его откровенно заказной характер.
3 Turner J. D., Burns D. M. Apocalypse of the Alien God, Platonism and the Exile of Sethian Gnosticism // The Ancient History Bulletin. URL:http://ancienthistorybulletin.org/wp-content/ uploads/2014/09/AHBReviewsTurnerOnDylan.pdf (дата обращения: 18.09.2016).
Авторы буквально навязывают читателю спорные экклесиологические представления, характерные для современной греческой богословской школы. В разных вариациях они повторяют кочующие из работы в работу заезженные аргументы, будто бы соревнуясь в том, кто из них искусней другого разовьет одно и то же доказательство существования в православном учении о Церкви несуществующей идеи вселенского первенства. Поскольку никакого прогресса в развитии теории о первенстве на данном этапе не наблюдается — все основное уже сказано, — то погружаться в заведомо известное содержание сборника нет необходимости. Но можно попытаться усмотреть в текстах авторов греческой школы какие-то общие тенденции, для чего десяток крайне однообразных статей предоставляют прекрасную возможность.
Первое, что бросается в глаза, — это потеря авторами сборника грани между православием и католицизмом. По крайней мере, при чтении некоторых статей легко поймать себя на мысли, что те или иные суждения гораздо уместнее звучали бы в устах католика, нежели православного богослова. Сегодня эта тенденция, по-видимому, становится общей для представителей Константинопольского патриархата. Один из авторов рассматриваемого сборника — архимандрит Панте-леимон Манусакис — совсем недавно опубликовал небольшую по объему книгу, посвященную различиям между католическим и православным богословием1, где заявил, что существующие различия не являются «реальными расхождениями, но только кажущимися», что речь, по его мнению, идет не о «разном богословии», а скорее о «различии в богословском стиле». В книге он рассуждает о том, что Православная Церковь не может нормально существовать вне общения с Римом, что «только Рим может помочь православному сообществу преодолеть его внутренние разделения», а традиционный для полемики с католицизмом антипапизм этот православный архимандрит именует «ересью». Подобные смелые заявления можно было бы счесть каким-то богословским хулиганством, если бы не одно но... предисловие к книге написано Константинопольским патриархом Варфоломеем, «приветствующим и рекомендующим» подобные опыты. Так что курс на сближение с Католической Церковью задан на самом высоком уровне, а потому и рецензируемый сборник, составителем и одним из авторов которого является архидиакон Иоанн Хрисавгис, видный деятель Константинопольского патриархата, обслуживает указанную генеральную линию.
В подтверждение того, что православные авторы сборника рассуждают на языке католического богословия, можно привести несколько примеров. Греческий митрополит пишет: «В XIX веке некоторые греческие богословы, выступая в полемическом ключе против монархического единства Церкви в лице Папы, доходили до иной крайности и отвергали саму идею видимого церковного центра и главы Церкви как противоречащую Писанию и церковной традиции. Они утверждали, что один Христос является главой Церкви» (с. 248). «Некоторые православные», пишет он чуть дальше, развивали «полемический подход» и предлагали «модель церковного устройства, основанную на идее независимых автокефальных Церквей, объединенных в общей вере, таинствах и любви». Такое понимание, по мнению митрополита, «не может быть основано на церков-
1 Manoussakis J. P. For the Unity ofAll. Eugene (Oregon), 2015. P. 2, 36, 41.
ной традиции» (с. 253). Судя по оценкам, которые владыка дает традиционному учению Православной Церкви, он явно вдохновляется какой-то иной традицией, нежели той, что известна нам под именем «церковной». Автор собственно и не скрывает своих предпочтений, заявляя, например, что «именно [экклесиоло-гия общения, установленная на Втором Ватиканском соборе] может послужить твердой почвой для верного понимания первенства» (с. 258).
Другой православный богослов убеждает нас в том, что истолковывать слова Мф 16. 18—19 («Ты — Петр, и на этом камне созижду церковь Мою...») как указание на то, что в основании Церкви лежит вера Петра, а не сама его личность — неправильно, и называет такое понимание «ошибкой деперсонализации» и «полемической интерпретацией» (с. 191). Тем самым распространенное на латинском Западе прочтение этого места в свете идеи об уникальности Петрова служения выставляется как эталон правильного понимания, а, к примеру, свт. Иоанн Златоуст, объяснявший: «.ты еси Петр, и на сем камени — т. е. на вероисповедании — созижду Церковь мою»2, оказывается в числе «ошибающихся полемистов», не познавших всех тонкостей богословского персонализма.
Заслуженный и уважаемый православный архиерей пишет: «.папа Римский — старший брат в семье Христа. В отсутствие отца ему принадлежит право лидерства и инициативы. Как старший брат он наделен всеобщей ответственностью, всеохватывающей пастырской заботой о всей семье. Его долг и привилегия "укреплять братию", пасти стадо Христово и питать Христовых овец где бы они не находились, на Западе ли, или на Востоке» (с. 97). Другой автор подхватывает эту идею и развивает далее: «.специфическими преимуществами "первенствующей Церкви"» должны, в его представлении, стать «не только "всеохватывающая пастырская забота" о сообществе Церквей, но и обязанность созывать соборы, объявлять (promulgate) их решения, надзирать (supervise) над избранием епископов, и через такие соборы выступать гарантом того, что истинная вероучительная традиция соблюдается надлежащим образом» (с. 293). Кстати, способом осуществления первенствующим епископом, то есть пока Константинопольским патриархом, а в будущем — Римским папой, такой «заботы о всей Церкви» автор считает право вмешиваться во внутренние дела автокефальных Церквей в тех случаях, когда «покажется, что поместная Церковь действует вопреки возложенным на нее Богом обязательствам» (с. 295).
Авторы, принадлежащие к Православной Церкви, наперебой исповедуют первенство Римского папы и видят его во главе единой Церкви: «В восстановившей единство Церкви восточно-православная традиция с готовностью признает первенство за Римской Церковью, особое положение которой в древней Церкви дало ей еще и чувство большей ответственности между Церквами. не только за сохранение апостольской веры, но и за ее передачу в чистом виде, блюдя таким образом единство Церкви» (с. 292). В «восстановившем единство христианстве» Папа Римский «получит власть созывать Вселенские соборы и председательствовать на них. Прежде Вселенские соборы созывал и председательствовал на них христианский император. но сейчас кому более подобает занять его место,
2 Свт. Иоанн Златоуст. Толкования на Евангелие от Матфея // Творения. СПб., 1901. Т. 7. Кн. 2. С. 554.
как не епископу Рима?» (с. 13). «Не только в апостольские времена, но на протяжении всей истории Христианства существуют такие моменты, когда Церкви нужен голос, когда один призван говорить от лица всех, возвещая веру, которую все одинаково и вместе содержат. И есть особое соответствие в том, что тем, кто избран на это, остается всегда старший брат, епископ Рима» (с. 102).
Непонятно, как относиться к подобным рассуждениям, ведь даже в первом тысячелетии христианской истории римский епископ не имел никакого общепризнанного первенства в Церкви, не созывал Вселенских соборов и не председательствовал на них, не выступал в роли единственного выразителя веры всей Церкви. Почему сейчас, в третьем тысячелетии, мы должны признавать за Римским папой подобные права, и что такого изменилось за это время в церковном сознании — известно только авторам этого сборника. Можно было бы указать и на другие их высказывания, но, как кажется, приведенных примеров вполне достаточно для того, чтобы понять, насколько далеко некоторые православные богословы позволяют себе заходить в прямолинейной папистской трактовке догмата о Церкви, разделяемой отнюдь не всеми представителями даже собственно католического богословия.
Стоит обратить внимание еще на одну спорную тенденцию, которая развивается в греческой богословской школе и с избытком представлена в настоящем сборнике, а именно на все большее укоренение идеи о первенстве Отца в Святой Троице. Авторы сборника пишут, что в Троице существует строгий иерархический порядок, который нельзя «менять, направлять в обратную сторону или любым образом спутывать» (с. 180). Из рассуждений авторов мы можем узнать, что Бог Отец обладает «ипостасным» и «онтологическим первенством» (с. 291), и это в конечном счете делает Его «первым без равных», поскольку два других лица Святой Троицы подобного ипостасного первенства не имеют. При этом нас убеждают, что идея «первенства в Троице» не является «изобретением Зи-зиуласа», а является «неоспоримым фактом, укорененным в православной вере» (с. 248), и что существует даже некое «понимание отцами-Каппадокийцами первенства в Святой Троице» (с. 246). Распространение подобных взглядов представляется нам крайне опасным, и можно только подивиться тому, что богословское сообщество никак не реагирует на эти ничем не обоснованные опыты в области православной триадологии.
Наконец, отметим нарастающее обращение к проблеме национализма и «этнофилетизма» в Церкви и возьмем на заметку новое расистское понятие в греческой школе — «балканизация», под которым понимают замыкание православных в собственной национальной традиции. Подобная риторика становится все более частой в устах представителей Константинопольского патриархата. Создается впечатление, что в ближайшие годы преимущественно на этом направлении они будут осуществлять попытку прорваться в православное сознание со своими спорными взглядами. В сборнике рисуется мрачная картина современного мирового православия, пораженного «узким национализмом», отнюдь не греческим, но только тем, который «можно встретить в северных славянских Церквах» (с. 17). Изоляция православных христиан в их «национальных Церквах» может, по мысли авторов сборника, быть преодолена только через при-
знание первенства вселенского епископа и наделение его правом принуждения к единству. Как было указано выше, таким епископом мыслится Римский папа, но пока в «разделенной Церкви» им может быть только Константинопольский патриарх. Московский же патриарх «никогда не сможет выступать в роли вселенского примаса, потому что, если посмотришь сейчас на Московского патриарха, все, что ты увидишь, это Россия» (с. 277).
Данный сборник наглядно отображает взгляды, развиваемые и продвигаемые Константинопольским патриархатом. На его материале можно наблюдать, как православные богословы, демонстративно порывая с предшествующей традицией, начинают выдавать оспариваемые богословские представления за единственно верные, грозя ни много ни мало обвинениями в ереси всем, кто придерживается противной точки зрения. К сожалению, в этом нет ничего удивительного: раковая опухоль псевдобогословского учения о первенстве давно развивается в греческой богословской школе, угрожая извратить учение о Церкви и проникая теперь даже в триадологию, так что уже не понятно, каким образом можно сдержать или остановить этот злокачественный процесс. В лоне этой школы сформировалось не одно поколение богословов, далеко не только греков по национальности, которым вкладывали в голову превратное истолкование канонов Вселенских соборов, ложные представления о неслыханных правах и сверхстатусе Константинопольской Церкви, мифы о вселенском значении и наднациональном характере национального греческого православия и, соответственно, о неизбежной ущербности православия негреческого, и многое другое, благодаря чему прошедшие через эту школу богословы, по всей видимости, уже не способны к критическому переосмыслению идей своих учителей и духовных авторитетов. Будучи заражены этим опасным лжеучением, они распространяют его дальше.
Что же остается делать в этой ситуации? В долгосрочной перспективе — упорно и последовательно опровергать ложное богословское учение о вселенском первенстве, веря в то, что церковное сознание сможет со временем преодолеть это опасное искушение. В краткосрочной перспективе и с учетом означенных выше тенденций — переосмыслять полемические сочинения, направленные против крайностей католической экклесиологии, сопоставляя их с сегодняшним состоянием католического учительства, здравыми тенденциями в осмыслении института папства в самом католическом богословии и с результатами православно-католического богословского диалога; подвергнуть обстоятельному рассмотрению идею о первенстве Отца в Святой Троице в свете святоотеческой триад ологии; и наконец, обратить пристальное внимание на проблему «церковного национализма», освобождая дискуссию о реальных проблемах вселенского православия от излишних спекуляций и направляя ее в конструктивное русло.
Ермилов Павел Валерьевич (диакон, канд. ист. наук, ст. преп. кафедры систематического богословия и патрологии Богословского фак-та ПСТГУ; [email protected])
