CC BY
211
История
Наталия РЫБАЛКО
ПРИКАЗНОЕ УПРАВЛЕНИЕ В ГОРОДАХ РОССИИ В ПЕРИОД СМУТЫ НАЧАЛА XVII в.
Статья посвящена анализу системы приказного управления более чем 60 городов России в Смутное время начала XVII в. Рассмотрен вопрос взаимодействия центрального и местного управления в условиях кризиса. Исследование данной тематики помогает глубже понять механизмы функционирования современной системы власти в России в период реформ.
The article is devoted to the analysis of the government system of more than 60 municipal departments in Russia in the Time of Revolt at the beginning of the 17th century. The question of interaction between central and municipal government in conditions of crisis is analyzed. Researching of this subject matter helps for better understanding of mechanisms of functioning of modern power system in Russia in the period of reforming.
Ключевые слова:
впасть, история России, дьяки, подьячие, местное управление, Смутное время, Россия, XVII век; power, Russian history, government officials, minor officials, municipal departments, Time of Revolt, Russia, 17th century.
В свете продолжающегося в настоящий момент в России реформирования сферы центрального и местного управления важным является осмысление механизмов взаимодействия разных уровней власти, поиск исторических закономерностей в вопросах формирования аппарата управления. Смутное время в России весьма показательно в этом плане — в условиях сильнейшего экономического разорения, кризиса верховной власти и гражданской войны Московское государство сохранило свою целостность. Более того, патриотический подъем и национальное самосознание всех слоев населения были настолько велики, что в ситуации отсутствия верховного правителя — государя в период междуцарствия удалось организовать народные ополчения и остановить иностранную интервенцию со стороны Швеции и Речи Посполитой.
К началу XVII в. управление территориями, входившими в состав Московского государства, представляло собой систему отношений между центральными ведомствами — московскими приказами и местными учреждениями — приказными и воеводскими избами городов. Наряду с воеводами, городовыми приказчиками, губными старостами в конце XVI — начале XVII в. в города стали назначать дьяков и подьячих. Источники позволяют говорить о достаточно разнообразном характере службы чиновников на местах. Часть дьяков и подьячих так и оставались в приказных и воеводских избах в течение всей своей жизни, для других это стало ступенькой в служебной карьере для получения более престижного места в московском приказе. Из-за плохой сохранности документов местных архивов восстановить работу приказных и воеводских изб возможно лишь частично, имея в распоряжении порой только единичные акты.
Иерархия приказных чинов была следующей: думные дьяки, дьяки московских приказов, дьяки приказных изб (городовые), подьячие московских приказов, подьячие приказных изб. Высшим достижением в карьере приказного служащего было получение думного дьячества. Практика деления подьячих на статьи, существовавшая во второй половине XVII в.1, в начале XVII в. еще отсутствовала.
На период правления Бориса Годунова с 1598 г. по июнь 1605 г. в московских приказах и приказных избах городов служили 351 чело-
1 Демидова Н.Ф. Служилая бюрократия в России XVII века и ее роль в формировании абсолютизма. — М. : Наука, 1987.
РЫБАЛКО Наталия Владимировна — к.и.н., соискатель степени доктора исторических наук, доцент; доцент кафедры истории России ВолГУ ЯуЪаШо [email protected]
век: 148 дьяков и 203 подьячих1. Из них в приказных избах городов проходила служба 33 дьяков и 114 подьячих. Часто служащие московских приказов отправлялись в города,и наоборот, дьяки и подьячие города делали себе карьеру в Москве.
Служба в московских приказах считалась почетнее, чем в приказных избах городов, и перемещение из какого-либо города в Москву являлось повышением.
Из известных 29 дьяков городов, пожалованных в чин без похождения службы в подьячих, 8 человек происходили из выборных дворян и детей боярских. Также мы имеем пример пожалования в городовые дьяки губного старосты. Служба в подьячих местных приказных изб для представителей высшего служилого сословия была скорее исключением, чем правилом. Из выборных дворян и детей боярских происходили лишь четверо подьячих.
В период правления Лжедмитрия I с июня 1605 г. по 17 мая 1606 г. на службе в московских приказах и приказных избах городов находилось 113 человек: 72 дьяка, в том числе 7 думных, и 41 подьячий. В приказных избах городов были из них 17 дьяков и 9 подьячих.
Из 10 известных дьяков городов, не служивших ранее в дьяческом чине, трое были из дворян, причем они были отправлены на городовую службу из московских приказов. Из 7 дьяков городов, прошедших службу в подьячих, двое были из дворян. Только один подьячий происходил из дворянского рода. Дьяки городов происходили из лиц высшего служилого сословия на 31%.
Особо остро вопрос управления стоял в царствование Василия Шуйского. С созданием альтернативного правительства в Тушино к осени 1608 г. и с началом массового перехода представителей московского дворянства и других служилых чинов на сторону самозванца многие города принесли присягу «царю Дмитрию».
1 Здесь и далее все подсчеты выполнены автором на основании реконструкции биографий приказных служащих путем изучения опубликованных источников и архивных документов (фондов Российского государственного архива древних актов, Отдела письменных источников Государственного исторического музея, Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки, Архива Санкт-Петербургского института истории РАН, Государственного архива Воронежской области).
Кризис выражался в том, что представители местной администрации ряда городов отказывались выполнять распоряжения правительства Василия Шуйского. Но и Лжедмитрию II нужны были, прежде всего, вооруженные силы, а значит, люди для пополнения войска и средства для его содержания. Именно за этим самозванец обращался к жителям городов в своих грамотах, а его сторонники часто творили произвол и грабежи, что не прибавляло авторитета «царю Дмитрию». Нестабильная, сложная ситуация заставляла города снова переходить на сторону Василия Шуйского.
Приказный аппарат правления Василия Шуйского составляли 280 человек — 121 дьяк и 159 подьячих. В приказных избах городов служили 39 дьяков и 76 подьячих. В основной массе приказные служащие первого самозванца остались на прежних местах, и их перемещения по служебной лестнице были связаны с естественным карьерным ростом за выслугу.
Из 27 дьяков городов, пожалованных в чин без прохождения службы в подьячих, из выборных дворян и детей боярских было 7 человек; из 11 дьяков городов, прошедших службу в подьячих, — 4 человека; из 76 подьячих городов — один. Таким образом, приказные служащие, происходившие из служилого дворянского сословия, лишь отчасти пользовались привилегией быть пожалованными в чин дьяка без прохождения службы в подьячих. Главное преимущество их заключалось в том, что им представлялась возможность служить в московских приказах. Так, в процентном отношении дьяки московских приказов на 32% состояли из лиц дворянского происхождения, а дьяки городов — на 28%.
В приказах правительства Лжедмитрия II и приказных избах городов, поддержавших самозванца, служили 34 дьяка и 11 подьячих. Из приказных и воеводских изб городов, жители которых целовали крест Лжедмитрию II, известны 13 дьяков и один подьячий.
В период междуцарствия произошло углубление кризиса в сфере управления. С лета 1610 г. и до образования Первого ополчения в январе 1611 г. большинство городов подчинялись боярскому правительству Москвы — распоряжениям от имени Владислава и Сигизмунда III. С образованием ополчений центральное
управление еще более ослабло — власть боярского правительства стала скорее номинальной. Ополчения нуждались в самих ратных людях, оружии и пропитании. Дьяки и подьячие городов находились в состоянии неопределенности. Большинство городов оказывали поддержку руководителям ополчений, однако были случаи отказа от признания какой бы то ни было верховной власти.
В приказных избах городов периода междуцарствия на службе находилось 127 человек: 62 дьяка и 65 подьячих. В некоторых крупных городах наблюдается тенденция проникновения в среду подьячих дворянства. В частности, в Великом Новгороде, как отметил А.А. Селин, возросшая престижность приказной службы способствовала стремлению попасть на эту службу новгородских дворян1.
В целом аппарат местного управления приказных изб городов на 50% состоял из уже известных дьяков и подьячих периода Смуты. При этом служащие приказных изб не отличались родовитостью — только 21% из числа дьяков имели происхождение из служилого сословия выборных дворян и детей боярских.
В сложный период междуцарствия, когда власть Владислава была номинальной, а правительства Первого и Второго ополчений не могли осуществлять полноценное руководство страной в силу разобщенности, приказная бюрократия в лице дьяков и подьячих продолжала функционировать. Это были люди, имевшие опыт приказной службы, со своими политическими убеждениями, стремлением сохранить свое место в обществе и вместе с тем не равнодушные к будущему России.
После пострижения Василия Шуйского наиболее привлекательной и стабильной казалась служба боярскому правительству Москвы и польскому королевичу. Назначения и пожалования Сигизмунда III были многообещающими. Однако несостоятельность новой власти проявилась довольно скоро.
Служба в ополчениях не гарантировала стабильный доход, карьерный рост, да и в целом успех оппозиции боярскому правительству был под вопросом. И конечно,
1 Селин А.А. К происхождению приказной бюрократии Великого Новгорода в 1611—1617 годы // Генеалогия на Русском Севере: история и современность : сборник статей. — Архангельск : Правда Севера, 2003, с. 99, 108.
дьяки и подьячие, служившие в приказах в ополчениях, не рассчитывали на получение материальных выгод в условиях тяжелейшего экономического кризиса и скудной материальной базы ополчений. Главная цель и движущая идея участия в организации народных ополчений у приказных служащих была та же, что и у остальных — внести посильный вклад в дело освобождения России от власти Речи Посполитой, сохранить территориальную целостность государства и православную веру.
В целом, с разной степенью полноты удалось собрать сведения о приказном управлении в 65 городах и селениях Московского государства начала XVII в. Наиболее полно сохранились архивные комплексы делопроизводства Великого Новгорода, Смоленска, Нижнего Новгорода, Арзамаса, Вологды, Казани, Перми. Практически все сведения о городовой службе, содержащиеся в документах официального делопроизводства Разрядного приказа — разрядных книгах и боярских списках, сопоставляются с актовым материалом, что дает возможность увидеть, как в действительности осуществлялось взаимодействие центрального и местного аппарата управления в государстве.
К этому времени уже сложилась система управления, и появились традиции в делопроизводстве. Все указы и отписки составлялись в двух экземплярах: один направлялся адресату, второй оставался у отправителя. Благодаря этому и удается восстановить работу некоторых приказных и воеводских изб, несмотря на многочисленные пожары и гибель приказных архивов.
В городах дьяки и подьячие несли службу в приказных и воеводских избах. Только 2 города, не считая столицы, имели дополнительно специализированные учреждения — Великий Новгород и Смоленск. В Новгороде функционировали Дворцовый и Судный приказы, в Смоленске — Дворцовый, Судный, Разрядный, Сыскной приказы и Таможенная изба. Таможни имелись и в других пограничных городах (Великом Новгороде, Каргополе).
Городовое воеводство в начале XVII в. было основным звеном местного управления — практически в каждый крупный город воевода назначался из представителей княжеско-боярских родов, срок службы составлял в среднем 2—3 года. Как пока-
зывает практика, нередко на воеводство получали назначение и дьяки (Астрахань, Царицын, Ивангород, Казань, Корела). Но чаще всего дьяки и подьячие служили вместе с воеводой и были его помощниками. Встречаются примеры управления на местах воеводы с подьячим без дьяка (Белоозеро, Вятка) или городового приказчика с подьячим (Арзамас).
Назначение на службу как дьяков, так и подьячих происходило по государеву указу. Иногда дьяк сажал с собой своих подьячих, что тоже должно было быть оформлено официальным назначением на службу. В городах на одном и том же месте дьяки редко служили на протяжении всей жизни, хотя и такое случалось. Часто с приходом нового государя производились и новые назначения как в центре, так и на местах. Перевод на службу в приказы в Москву, несомненно, считался продвижением вверх по карьерной лестнице. Но в случае опалы могло быть и обратное. Тем не менее человек, попавший на приказную службу, уже не менял, как правило, род занятий, а менял лишь место службы.
С началом в стране Смуты и беспорядков в городах часто происходили случаи неподчинения царским указам и самоуправства дьяков местной администрации, как, например, в Арзамасе, Астрахани, Вологде, Нижнем Новгороде,
Перми, Томске. Это свидетельствует об ослаблении верховной власти и о росте бюрократии на местах. Чувствуя бесконтрольность положения, безнаказанность, а с другой стороны, и отсутствие защиты и поддержки со стороны Москвы, чиновники довольно часто брали на себя ответственность за принятие решения, не снимая с себя должностных полномочий по управлению городом и уездом в условиях государственного кризиса. Несмотря на период фактического двоевластия в правление Василия Шуйского, отсутствие единого правительства во время междуцарствия, в городах сохранялись приказные и воеводские избы, которые были укомплектованы штатом воевод, дьяков и подьячих. Местная администрация осуществляла управление по сложившейся традиции, самостоятельно принимая решения. Преодоление кризиса в управлении и восстановление целостности Московского государства стало возможным лишь после снятия осады Москвы, ослабления польской интервенции, избрания нового царя — Михаила Романова.
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект РГНФ № 09-01-00043а).
