CC BY
11
https://doi.org/10.37816/2073-9567-2022-64-208-216 УДК 821.162.4.0 ББК 83.3(4Сла)
Научная статья / Research Article
This is an open access article distributed under the Creative Commons Attribution 4.0 International (CC BY 4.0)
© 2022 г. В. С. Князькова
г. Санкт-Петербург, Россия
ПРИЕМ ПЕРИФРАЗА КАК МАРКЕР ПОИСКА ИДЕНТИЧНОСТИ В СОВРЕМЕННЫХ СЛОВАЦКИХ ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ
Аннотация: Современная словацкая литература имеет характер национально ориентированной. Одним из частых вопросов в произведениях словацких авторов выступает вопрос поиска национальной идентичности. Данный вопрос рассматривается писателями как прямо, например, в рассказе Павла Виликовского "Vsetko, со viem o stredoeuropanstve" (1996, «Все, что я знаю о центральноевропеизме»), в рассказе Михала Гворецкого "Profesionalny Stredoeuropan" (2004, «Профессиональный Центральноевропеец»); так и имплицитно, например, в романах Петера Криштуфека "Sepkar" (2008, «Суфлер»), "Dom hlucheho" (2012, «Дом глухого»), в романах Ирены Брежной "Na slepacich kridlach" (2007, «На куриных крыльях»), "Nevd'acna cudzinka" (2012, «Неблагодарная чужестранка») и др. В том и другом случае в этих произведениях присутствуют разного рода лингвистические маркеры, выражающие позицию автора. Это могут быть лексемы-реалии, иноязычные вкрапления, нелитературная лексика и т. д. В статье рассматривается один из элементов, объединяющий все вышеперечисленные произведения, а именно прием перифраза. Описывая тем или иным образом ситуацию в Словакии, авторы в вышеперечисленных произведениях не называют прямо свою страну, города, народ и язык, а дают лишь их описательное обозначение. Такой прием можно рассматривать как лингвистический маркер поиска национальной идентичности. Ключевые слова: словацкая литература, идентичность, имагология, художественный перевод, перифразы.
Информация об авторе: Виктория Сергеевна Князькова — кандидат филологических наук, доцент, филологический факультет, Санкт-Петербургский государственный университет, Университетская набережная, д. 11, 199034 г. Санкт-Петербург, Россия.
ORCID ID: https://orcid.org/0000-0003-2542-227X E-mail: [email protected] Дата поступления статьи: 23.01.2021 Дата одобрения рецензентами: 28 .04.2021 Дата публикации статьи: 28.06.2022
Для цитирования: Князькова В. С. Прием перифраза как маркер поиска идентичности в современных словацких художественных произведениях // Вестник славянских культур. 2022. Т. 64. С. 208-216. https://doi.org/10.37816/2073-9567-2022-64-208-216
Современная словацкая литература (произведения, написанные после 1989 г.) имеет характер национально ориентированной. Одним из важных вопросов в произведениях словацких авторов выступает вопрос поиска национальной идентичности. Данный вопрос рассматривается писателями как прямо, например, рассказе Михала Гворецкого "Profesionálny Stredoeurópan" (2004, «Профессиональный Центральноев-ропеец»), в рассказе Павла Виликовского "Vsetko, Co viem o stredoeurópanstve" (1996, «Все, что я знаю о центральноевропеизме»); так и имплицитно, например, в романах Петера Криштуфека "Sepkár" (2008, «Суфлер»), "Dom hluchého" (2012, «Дом глухого»), в романах Ирены Брежной "Na slepacích krídlach" (2007, «На куриных крыльях»), "Nevd'acná cudzinka" (2012, «Неблагодарная чужестранка») и др. В том и другом случае в этих произведениях присутствуют лингвистические маркеры, выражающие позицию автора, ищущего ответ на вопрос о национальной идентичности своего народа и его месте в мировой истории, культуре и современности.
Одним из таких маркеров, объединяющих все вышеперечисленные произведения, можно считать прием перифраза. Описывая тем или иным образом ситуацию в Словакии, авторы в вышеперечисленных произведениях не называют прямо свою страну, города, народ и язык, а дают лишь их описательное обозначение, например, «маленькая страна, маленькая страна, неизвестная страна, загадочная страна, несчастная страна» и т. д.
Рассказ Павла Виликовского (Pavel Vilikovsky) "Vsetko, Co viem o stredoeurópanstve" («Все, что я знаю о центральноевроеизме») и подзаголовком "S trochou priatel'skej pomoci od Olomouca a Camusa" («С небольшой дружеской помощью Оломоуца и Камю»), впервые опубликованный в 1996 г., стал своеобразной квинтэссенцией основных идей творчества писателя, отражающих историческое, географическое, национальное своеобразие словацкой культуры.
Рассказ открывается эпиграфом "Stredoeurópanstvo, to nie je státne obcianstvo, ale svetovy názor" («Центральноевропеизм — это не гражданство, а мировоззрение»), высказывание, принадлежащее венгерскому писателю Дьердю Конраду (György Konrád), посвятившему многие свои работы вопросу идентичности и понятию Центральная Европа.
Сюжет рассказа лаконичен: действие происходит во времена социализма; на железнодорожной станции города Брно в Моравии повествователь, молодой человек из Братиславы, случайно встречает Альбера Камю, путешествующего по Центральной Европе, завязывается диалог, который продолжается в течение нескольких часов сначала на вокзале, затем в поезде, следующим в Оломоуц, и завершается во время прогулки по Оломоуцу на следующее утро. В этом диалоге, а по своей сути внутреннем монологе повествователя открываются взгляды автора на самые волнующие его темы. Одна из них — проблема идентичности — получает многостороннее освещение.
В самом начале рассказа повествователь рассуждает об отрицательном отношении центральноевропейцев к большим городам не по рациональным причинам, а просто потому, что они чувствуют себя в них неуверенно, они основываются не на познании, а на настроении. Здесь автор вводит фигуру Альбера Камю и его воображаемую реакцию на эти размышления:
"Ale ved to je vel'mi stredoeurópske!" povedal by mi na to asi Camus. "Môze sa azda jednotlivec dopracovat' k presnejsiemu poznaniu, ako je nálada?"» [11] I «Как это по-центальноевропейски!» —
сказал бы мне, наверное, на это Камю. «Может ли человек прийти к более точному познанию, чем настроение?»1
Восклицание Камю «Как это по-центальноевропейски!» используется в рассказе еще шесть раз. И все семь раз в нем звучит снисходительно-ироничная насмешка над ограниченностью, узостью миропонимания центральноевропейцев. Однако заканчивается рассказ цитатой, которую, по словам повествователя, он обнаружил в одном из произведений Альбера Камю:
"Pravda, dnes je celkom prirodzené, ze l'udia pracujú od rána do vecera a potom sa snazia zabit' cas, ktory im ostáva pre zivot, v kartách, kaviamach alebo táraním do vetra. Sú vsak mestá i krajiny, kde l'udia obcas tusia, ze jestvujú aj iné veci. Obycajne to vsak nemení ich zivot. Ale raz tusili, a to vzdy cosi znamená." To je Camusov odkaz Olomoucu; alebo mozno odkaz Olomouca Camusovi. Tak ci onak, iste sa zhodneme, ze je bytostne stredoeurópsky [11]. / «Разумеется, в наши дни уже никого не удивляет, что люди работают с утра до ночи, а затем сообразно личным своим вкусам убивают остающееся им для жизни время на карты, сидение в кафе и на болтовню. Но есть ведь такие города и страны, где люди хотя бы временами подозревают о существовании чего-то иного. Вообще-то говоря, от этого их жизнь не меняется. Но подозрение все-таки мелькнуло, и то слава Богу». Это послание от Камю Оломоуцу или послание Оломоуца для Камю. Так или иначе, можно согласиться с тем, что это абсолютно по-центральноевропейски.
Речь идет о романе Камю «Чума» (1947). Цитата приводится в доказательство того, что Камю признает наличие более духовной жизни в городах Центральной Европы, в отличие от культуры Западной.
Рассказывая Альберу Камю об особенностях повседневной жизни в его стране, главный герой использует выражение v nasich zemepisnych sírkach. Данное устойчивое словосочетание, дословно означающее 'в наших географических широтах', является одной из ключевых фраз и звучит в рассказе восемь раз (что немало на девять страниц текста). И еще один раз используется выражение v nasich koncinách, означающее 'в наших краях'.
Камю переспрашивает, имеет ли молодой человек в виду Центральную Европу. Молодой человек размышляет о том, в те времена железного занавеса он даже не сталкивался с понятием Центральная Европа и что данное выражение является скорее зашифрованным обозначением определенного политического режима.
Напомним, что повествование в рассказе П. Виликовского имеет форму диалога и высказывания «в наших краях» принадлежат главному герою, таким образом, без труда интерпретируются читателем как страна, о которой рассказывает герой произведения, тем более, что в начале рассказа даны точные топонимы: Моравия, Брно, Оло-моуц, Братислава, от которых потом повествование уходит в более абстрактную форму.
В 2005 г. в Брюсселе состоялся литературный фестиваль под названием «Идентичность в литературе в странах Центральной Европы». Словацкую Республику представлял писатель Михал Гворецкий (Michal Hvorecky) с рассказом "Profesionálny Stredoeurópan" (2004). В этом рассказе в сконцентрированном виде представлены так называемые имаго [8, c. 11], т. е. обобщенные представления о народе. Имаго в некоторой степени можно отождествить с понятием клише или стереотипа. Но если стереотип — это упрощенное предубеждение, то термин имаго подчеркивает, что обобщенные представления являются мысленным конструктом.
1 Рассказ Павла Виликовского "Vsetko, co viem o stredoeurópanstve" («Все, что я знаю о централь-ноевроеизме») на русский язык не переведен; название и цитаты на русском языке приводятся в переводе автора статьи.
Михал Гворецкий — автор, который долгое время сознательно и открыто работает с традиционными клише почти в каждом из своих текстов. Это такие распространенные имаго о Словакии, как:
низкое качество жизни, сопровождаемое алкоголизмом, стремлением к лучшей жизни в Западной Европе;
завеса таинственности, окружающая Словакию. Несмотря на то что географически она находится в центре Европы, мало кто ее посещает и знакомится; — смешение коммунистического прошлого и высокой степени религиозности;
Словакия как место смешения двух антагонистических миров — "latina" и "ortodoxia", рационального Запада и эмоционального Востока. Главный герой рассказа, Ирвин, в роли докладчика представляет Словакию на очень своеобразной конференции, проходящей в колоритном немецком особняке и посвященной неопределенным вопросам актуальной ситуации в Центральной Европе. В следующих цитатах из рассказа Гворецкого «Профессиональный Центральноевро-пеец» мы наблюдаем использование данных распространенных имаго:
Irvin dostal za úlohu porozprávat o aktuálnej politickej situácii vo svojej krajine. Pozvali ho ako zástupcu miniatúrneho stredoeurópskeho státu s najkratsími dejinami v Europe, no zato s neskutocne dlhym zoznamom historickych krívd [7]. I Ирвину было поручено рассказать о текущей политической ситуации в его стране. Его пригласили как представителя миниатюрного центральноевро-пейского государства с самой короткой историей в Европе, но с невероятно длинным списком исторических несправедливостей2.
Recník nedokázal vyslovit jeho priezvisko a jeho mesto neustále oznacoval starodávnym nemeckym názvom [7]. I Докладчик не сумел произнести его фамилию, а его город постоянно называл старинным немецким названием.
Irvin sa nedal vyviest z miery a na úvod dôrazne povedal, ze jeho stát sa nachádza v permanentnej kríze identity [7]. I Ирвин не растерялся и с самого начала сказал, что его государство находится в постоянном кризисе идентичности.
Nast'astie mohol o svojej krajine rozprávat fantastické príbehy a vydávat ich za najcistejsiu pravdu. Nikto si jeho rozprávanie nebude overovat. ÚCastníci si evidentne mysleli, ze v strednej Európe je mozné naozaj vsetko. Tieto krajiny sú pre nich skôr fikcie nez existujúce státy [7]. I К счастью, он мог рассказывать фантастические истории о своей стране и выдавать их за чистую правду. Никто не станет его проверять. Очевидно, участники думали, что в Центральной Европе действительно возможно все. Эти страны для них скорее фикция, чем существующие государства.
Примеры демонстрируют, что и в этом произведении автор избегает какого бы то ни было прямого наименования Словакии и ее столицы Братиславы, используя прием перифраза. Называет ее своей страной, этой страной, миниатюрным центральноев-ропейским государством, его город со старинным немецким названием.
В романе Петера Криштуфека (Peter Kristúfek) "Sepkár" («Суфлер»), являющимся сатирическим изображением ситуации в Словакии в период перехода от социализма к капитализму, также нет прямого наименования описываемой страны. Сюжетная линия романа состоит в следующем: «.. .главный герой романа Криштоф, работающий суфлером в театре, волей судьбы попадает на службу к политику Бергеру, страдаю-
2 Рассказ Михала Гворецкого "Profesionálny Stredoeurópan" («Профессиональный центрально-европеец») на русский язык не переведен; название и цитаты на русском языке приводятся в переводе автора статьи.
щему от отсутствия красноречия и известному тем, что из-за своей тучности много лет не выходит из своего шикарного лимузина. Благодаря своему суфлерскому мастерству, Криштоф становится "серым кардиналом": нашептываемые им депутату Бергеру театральные тексты в итоге превращаются в своего рода "послания" человечеству. Сладкая жизнь политической элиты, ничего не значащие пространные парламентские речи, коммунисты-перерожденцы, саммиты на высшем уровне, являющиеся, по сути, шикарными вечеринками, вездесущие СМИ и лишенные всякого смысла поступки людей, от которых зависит жизнь страны, — через весь этот театр абсурда приходится пройти Криштофу. В то же самое время его мать отоваривается в так называемом "КОМУ-ШОПе" (KOMUSHOP) — единственном и строго засекреченном магазине, где еще можно достать старые добрые товары времен социализма, смотрит по телевизору современные реалити-шоу и увлекательную светскую хронику <...>. В итоге перед нами предстает неприглядная, порой абсурдная картина современной действительности, нарисованная автором в сатирическом ключе с использованием черного юмора, иронии, интертекста и других изобразительных средств, типичных для постмодернизма» [3, с. 129-130].
Интересно заметить, что в одной из речей, произнесенных Бергером с помощью суфлера, звучит монолог Калигулы из одноименной пьесы А. Камю. Перифразы, которыми автор описывает Словакию, звучат следующим образом: эта поганая страна, гнусное маленькое пятнышко на карте, о котором никому ничего не известно
"Priaterko, vsimli ste si, ze v tejto posratej krajine sa nie, ale vôbec nie nedeje?" vystekol Berger. [10, с. 56]. / «Дружище, вы заметили, что в этой поганой стране ничего, абсолютно ничего не происходит?» — выпалил Бергер. [2, с. 45].
"O tomto hnusnom malom lliaciku zeme sa nie nenapisalo uz roky. Roky! Stovky rokov! Rozumiete? Nikto ani nevie, ze existuje. Potrebujeme reklamu ako sol'! Mate vy vôbec nejakù narodnù hrdost'?!" zaùtoeil nahle Berger [10, с. 57]. / «Об этом гнусном маленьком пятнышке на карте уже много лет никто ничего не писал. Много лет! Сотни лет! Понимаете? Никто и не знает о его существовании. Нам, как соль, необходима какая-нибудь реклама! Есть в вас хоть немного национальной гордости?» — резко пошел в атаку Бергер [2, с. 46].
Решая проблему недостатка рекламы Словакии в мире, Бергер предлагает устроить железнодорожную аварию в месте, где европейский поезд "Occident Express" проходит через словацкие деревушки с вымышленными названиями.
Occident Express pretinal stary dobry kontinent vzdy raz do tyzdna — v sobotu. Koneenù stanicu mal v Parizi na Gare d'Austerlitz. Cez üzemie statu prechadzal len na velmi ùzkom pasiku znieenej zemi celkom na juhu, plnom moeiarov a bahennych prepadlisk, medzi razovitymi dedinkami Certova Rehola, Nevedno a Tahanice [10, с. 98]. / «Западный Экспресс» пересекал старый добрый континент раз в неделю по субботам. Конечная остановка его была в Париже на вокзале Аустерлиц. Через территорию их страны он проходил лишь на крошечном участке никчемной земли на самом юге, где было полно болот и грязевых провалов, между забытыми богом деревнями Чертова Реголя, Неведно и Тяганице [2, с. 83].
Идея о противопоставлении Словакии не только европейскому Востоку, но и европейскому Западу подчеркивается и названием поезда "Occident Express" (в отличие от "Orient Express"). После аварии о Словакии действительно заговорили во всем мире, что принесло большую популярность этой маленькой загадочной стране, как в перефразированной форме называет ее автор.
To malo samozrejme blahodarny vplyv na vyvoj ekonomiky a spolocenskej klímy krajiny, a stretlo sa to s priaznivou odozvou u obyvatel'stva. Dokonca sa zacalo uvazovat' o d'alsích haváriách a vykol'ajeniach, ktoré by mali priniest státu pokojny zivot a blahobyt. Dôlezité vsak bolo, ze o krajine razom zacala hovorit' celá Európa, ba aj zvysok sveta [10, с. 124]. / Конечно, это самым благоприятным образом сказалось на развитии экономики и общественном климате в стране и вызвало исключительно положительные отклики у населения. В конце концов, стали даже подумывать, не стоит ли организовать еще парочку аварий, которые бы принесли стране спокойную жизнь и благополучие [2, с. 105].
Skvelé vykol'ajenie Occident Expressu sa navzdy malo zapísat do ucebníc dejepisu ako verky prelom v zahranicnej politike krajiny. Postupne sa jej, pre mnohych t'azko vyslovitel'ny názov, dostával do bezného slovníka obyvatel'ov vzdialenych státov väcsieho i mensieho vyznamu. A náhle boli vsetci zvedaví ako oná záhadná krajina vlastne vyzerá [10, с. 147]. / Грандиозное крушение Западного Экспресса теперь навеки было записано во всех учебниках истории как великий перелом в зарубежной политике их государства. Постепенно его название, для многих довольно труднопроизносимое, вошло в словарный запас жителей самых далеких уголков мира. И всем сразу стало интересно, что же, собственно, из себя представляет эта загадочная страна [2, с. 125].
Избегая прямого наименования собственной страны, словно подчеркивая ее незначимость и неизвестность, автор при этом дает топонимы других стран и городов (Ukrajina, Riga, Leningrad, Astrachañ, Baku, Amerika, Svédsko и др.).
Стоит упомянуть, что также и в своем монументальном романе «Дом глухого» Криштуфек избегает прямого географического указания на место действия повествования. Роман является своеобразным обзором исторических событий в Европе XX-XXI вв., оформленного в виде семейной саги. Посредством изображения судеб членов одной словацкой семьи автор рассуждает об исторической судьбе своей страны, идентичности ее народа, современном положении в мире. Наряду с реальными городами и странами основным местом событий является вымышленный и очень типичный словацкий город Брежаны.
В перефразированном виде описывается Словакия и в романах Ирены Бреж-ной (Irena Brezná), швейцарской писательницы словацкого происхождения, пишущей на немецком языке. Романы «Лучший из миров» ("Na slepacích krídlach", 2007); "Die beste aller Welten", 2008) «Неблагодарная чужестранка» ("Die undankbare Fremde", 2012; "Nevd'acná cudzinka", 2012) были переведены на словацкий язык в соавторстве с самой писательницей с ее немецких рукописей Яной Цвиковой, переводчицей, писательницей и основательницей общества «Аспект».
В романе «Лучший из миров» представлена словацкая действительность 1950-х гг. посредством описания повседневной жизни и личных переживаний девочки-подростка, от лица которой ведется повествование. Мир главной героини Яны состоит из противоречий: она испытывает сильнейшее влияние социалистической пропаганды в школе; в то же время на нее оказывают воздействие религиозные нравоучения бабушки и богемный образ жизни мамы.
Прием перифраза и использование имаго применяется здесь не только для описания Словакии, но и других стран и городов.
Mám poprosit o pomoc Jezisa Krista, alebo mám radsej napísat násmu prezidentovi v hlavnom meste [5, с. 18]? / Попросить ли мне лучше помощи у Иисуса Христа или написать письмо нашему президенту в столице?3
3 Роман Ирены Брежной "Die beste aller Welten" («Лучший из миров») на русский язык не переведен; название и цитаты на русском языке приводятся в переводе автора статьи.
Ked' bol dedko mlady, siel do sveta ako Janík <...> a prisiel do vel'kého mesta, kde hovorili recou nasich utlácatel'ov [5, с. 71]. I В молодости дедушка отправился странствовать по свету <.> и пришел в один большой город, где говорили на языке наших угнетателей.
Je to rec násho bratského národa, s ktorym zijeme v jednej krajine [5, с. 80]. I Это язык нашего братского народа, с которым мы живем в одной стране.
Sme malá krajina s vel'kym priatel'om. Nemôzem uverit, ze by niekto vePky potreboval malého priatel'a... <...> Musí v tom byt nejaky hácik, ked sa najväcsia krajina na svete o nás zaujíma. V skole sa ucíme ten vel'ky jazyk, pretoze priatel'om máme rozumiet, o to viac, ked im nedôverujeme [5, с. 168]. I Мы маленькая страна с большим другом. Мне трудно поверить в то, что кто-то настолько большой нуждается в нашей дружбе. <.> Должна быть какая-то особая причина, почему самая большая страна в мире интересуется нами. В школе мы учим этот великий язык, потому что друзей нужно понимать, особенно тогда, когда им не доверяешь.
В тексте романа в перифразированной форме упоминается не только Словакия и словацкие города, но и другие страны: Чехия, Венгрия, Советский Союз, США, Япония, Куба, Украина, Германия.
Рассказывая об опыте эмиграции во втором романе «Неблагодарная чужестранка», писательница также дает только перифразы:
Sialené na nasom príbehu bolo to, ze nás prepadli najlepsí priatelia a na úteku pred vojskami spojencov sme uviazli v nepriatel'skej krajine [6, с. 9]. I Нелепо в нашей истории было то, что мы подверглись нападению лучших друзей и, убегая от войск союзников, очутились во вражеской стране [1, с. 8].
Vydatné jedlá starej mamy sa tu povazovali za nezdravé [6, с. 9]. I Национальные блюда наших бабушек считались здесь нездоровой пищей [1, с. 8].
Данный роман и все рассмотренные выше произведения объединяет несколько существенных черт:
— время написания (конец XX - начало XXI вв.);
— размышления о словацкой национальной идентичности в контексте столкновения с другими национальными культурами;
включение в идейное содержание основных имаго, т. е. стереотипных представлений о Словакии.
С языковой точки зрения использование перифраза для обозначения собственной страны, наблюдаемое в произведениях современной словацкой литературы, становится, таким образом, одним из маркеров незавершенного поиска национальной идентичности и выбора своего собственного пути.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1 Брежна И. Неблагодарная чужестранка. М.: Эксмо, 2014. 192 c.
2 Криштуфек П. Суфлер. М.: МИК, 2016. 212 c.
3 Пескова А. Ю. Петер Криштуфек II Девин: Альманах Общества Людовита Штура
в Москве. 2015. № 1. С. 128-130.
4 BreznáI. Die beste aller Welten. Berlin: Edition Ebersbach, 2008. 168 s.
5 Brezná I. Na slepacích krídlach. Bratislava: Aspekt, 2010. 130 s.
6 Brezná I. Nevdacná cudzin(k)a. Bratislava: Aspekt, 2014. 160 s.
7 Hvorecky M. Profesionâlny Stredoeuropan. SME Komentâre. 2004 // Komentare. sme.sk. URL: https://komentare.sme.Sk/c/1673276/profesionalny-stredoeuropan.html (дата обращения: 22.01.2021).
8 Kâsovâ E. Slovenskâ proza v nemeckych prekladoch po roku 1968. (Recepcia ako spôsob vytvârania obrazu slovenskej kultury a identity). Diplomovâ prâce. Praha, 2014. 76 s.
9 KristûfekP. Dom hluchého. Bratislava: Marencin PT, 2012. 552 s.
10 KristufekP. Sepkâr. Bratislava: Marencin PT, 2008. 246 s.
11 Vilikovsky P. Vsetko, Co viem o stredoeuropanstve // Babelmatrix.org. URL: http://www.babelmatrix.org/works/sk/Vilikovsk%C3%BD,_Pavel-1941/V%C5%A1etko,_%C4%8Do_viem_o_stredoeur%C3%B3panstve/ hu/1477-Mindaz,_amit_tudok_a_k%C3%B6z%C3%A9p-
eur%C3%B3pais%C3%A1gr%C3%B3l (дата обращения: 22.01.2021).
***
© 2022. Viktoria S. Kniazkova
St. Petersburg, Russia
CIRCUMLOCUTION TECHNIQUE AS A MARKER OF IDENTITY SEARCH IN MODERN SLOVAK LITERARY WORKS
Abstract: Modern Slovak literature is nationally oriented. One of the frequent issues in the works of Slovak authors is the search for national identity. This issue is considered by writers explicitly, for example, in the story by Pavel Vilikovsky "Vsetko, Co viem o stredoeuropanstve" (1996, "Everything I know about Central Europeanism"), in the story by Michal Hvorecky "Profesionâlny Stredoeuropan" (2004, "Professional Central European"); and implicitly, for example, in the novels of Peter Krishtufek "Sepkâr" (2008, "The Prompter"), "Dom hluchého" (2012, "The House of the Deaf Man"), in the novels of Irena Brezhna "Na slepacich kridlach" (2007, "The Best of the Worlds"), "Nevd'acnâ cudzinka" (2012, "The Thankless Stranger"), etc. These works contain various kinds of linguistic markers that express the author's position. These can be realia lexemes, foreign language inclusions, non-literary vocabulary, etc. The paper examines one of the elements that unite all the above-mentioned works — namely, the method of circumlocution. Describing the situation in Slovakia, the authors in the above fiction works do not name their country, cities, people and language directly, instead giving only their descriptive designation. This technique can be viewed as a linguistic marker of the search for national identity.
Keywords: Slovak literature, identity, imagology, literary translation, circumlocution. Information about the author: Viktoria S. Kniazkova — PhD in Philology, Associate Professor, St. Petersburg State University, Universitetskaya Emb., 11, 199034 St. Petersburg, Russia.
ORCID ID: https://orcid.org/0000-0003-2542-227X E-mail: [email protected] Received: January 23, 2021 Approved after reviewing: April 28, 2021
Date of publication: June 28, 2022
For citation: Kniazkova V. S. Circumlocution technique as a marker of identity search in modern Slovak literary works. Vestnik slavianskikh kul'tur, 2022, vol. 64, pp. 208-216. (In Russian) https://doi.org/10.37816/2073-9567-2022-64-208-216
REFERENCES
1 Brezhna I. Neblagodarnaia chuzhestranka [Thankless Stranger]. Moscow, Eksmo Publ., 2014. 192 p. (In Russian)
2 Krishtufek P. Sufler [The Prompter]. Moscow, MIK Publ., 2016. 212 p. (In Russian)
3 Peskova A. Iu. Peter Krishtufek [Peter Krystufek]. Devin: Al'manakh Obshchestva Liudovita Shtura vMoskve, 2015, no 1, pp. 128-130. (In Russian)
4 Brezna I. Die beste aller Welten [The Best of all the Worlds]. Berlin, Edition Ebersbach Publ., 2008. 168 p. (In Germany)
5 Brezna I. Na slepacich kridlach [On Chicken Wings]. Bratislava, Aspekt Publ., 2010. 130 p. (In Slovak)
6 Brezna I. Nevdacnä cudzin(k)a [Ungrateful alien]. Bratislava, Aspekt Publ., 2014. 160 p. (In Slovak)
7 Hvorecky M. Profesionalny Stredoeuropan. SME Komentare. 2004 [Professional Central European. We are Comments. 2004]. In: Komentare.sme.sk. Available at: https://komentare.sme.sk/c/1673276/profesionalny-stredoeuropan.html (accessed 22 January 2021).
8 Kasova E. Slovenskä pröza v nemeckych prekladoch po roku 1968. (Recepcia ako sposob vytvärania obrazu slovenskej kultüry a identity). Diplomovä präce [Slovak prose in German translations after 1968. (Reception as a way of creating an image of Slovak culture and identity). Master thesis]. Praha, 2014. 76 p. (In Slovak)
9 Kristufek P. Dom hlucheho [The House of the deaf]. Bratislava, Marencin PT Publ., 2012. 552 p. (In Slovak)
10 Kristufek P. Sepkär [Whisperer]. Bratislava, Marencin PT Publ., 2008. 246 p. (In Slovak)
11 Vilikovsky P. Vsetko, Co viem o stredoeuropanstve [Everything I know about Central Europe]. In: Babelmatrix.org. Available at: http://www.babelmatrix. org/works/sk/Vilikovsk%C3%BD,_Pavel-1941/V%C5%A1etko,_%C4%8Do_ viem_o_stredoeur%C3%B3panstve/hu/1477-Mindaz,_amit_ tudok_a_k%C3%B6z%C3%A9p-eur%C3%B3pais%C3%A1gr%C3%B3l (accessed 22 January 2021). (In Slovak)
