CC BY
92
роны, обнаруживает определенные различия в зависимости от принадлежности языка к синтаксическому, аналитическому и агглютинативному типу.
Литература
1. Ашмарин Н.И. Словарь чувашского языка: в 17 вып. Казань; Чебоксары, 1928-1950.
2. Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию: в 2 т. М.: Изд-во АН СССР, 1963. Т. 1. 384 с.
3. Ефремова Т.Ф. Новый энциклопедический словарь русского языка: толково-словообразовательный: в 2 т. М.: Рус. яз., 2000.
4. Зализняк А.А. Грамматический словарь русского языка. Словоизменение. 4-е изд., испр. и доп. М.: Русские словари, 2003. 795 с.
5. Панфилов В.З. Категории мышления и языка. Становление и развитие категории качества // Вопросы языкознания. 1976. № 6. С. 3-18.
6. Сергеев Л.П., Тихонов А.Н., Сергеева Т.Н., Кунгуров Р.К. Обратный словарь чувашского языка. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1985. 160 с.
7. Словарь марийского языка: в 10 т. / гл. ред. И.С. Галкин. Йошкар-Ола: Мар. кн. изд-во, 1990-2005.
8. Тураева З.Я. Некоторые особенности категории количества // Вопросы языкознания. 1985. № 4. С. 122-131.
9. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1983. 840 с.
10. Duden K. Deutsches Universalworterbuch. Hrsg. und bearb. vom wissenschaftlichen Rat und den Mitarbeitern der Dudenredaktion. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverlag, 1996. 1816 S.
11. Duden K. Die Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. Mannheim; Wien; Zurich: Bib-liographisches Institut, 1984. 800 S.
12. Paul H. Deutsche Grammatik. Band V: Wortbildungslehre. 4 Auflage. Halle(Saale): VEB Max Niemeyer Verlag, 1959. 142 S.
13. Reverse Dictionary of Mari (Cheremis) = Обратный словарь марийского языка / Comp. by: Jorma Luutonen et al. Helsinki: Societe Finno-Ougrienne, 2002. 446 p.
КАНАШИНА НАТАЛИЯ НИКОЛАЕВНА - аспирантка кафедры сопоставительной филологии и межкультурной коммуникации, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
KANASHINA NATALIA NIKOLAEVNA - post-graduate student of Comparative Linguistics and Intercultural Communication Chair, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 811.161.1 '373
О.Я. КАРПЕЕВА, О.А. ПЕТРОВА
ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ПОСЛОВИЦАХ. АНТРОПОЦЕНТРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ (на материале русских пословиц)
Ключевые слова: причинно-следственные отношения, антропоцентрический аспект, русские пословицы.
Рассмотрен антропоцентрический аспект причинно-следственных отношений в русских пословицах. Проанализированы лексические средства и грамматические конструкции, используемые для выражения причинно-следственных отношений в русских пословицах. Изучен лингвистический аспект способов репрезентации и форм выражения причинно-следственных отношений в русских пословицах.
O.Ya. KARPEYEVA, OA PETROVA CAUSE AND EFFECT RELATIONS. ANTHROPOTCENTRICАL ASPECT Key words: cause and effect relations, anthropotcentricаl aspect, russian proverbs.
The Anthropotcentricаl aspect of cause and effect relations in Russian proverbs is considered. Some lexical means and grammatical constructions used to express cause and effect relations in Russian proverbs is analyzed. The linguistic aspect of the ways and forms to express cause and effect relations in Russian proverbs is examined.
Причинно-следственные отношения являются предметом исследования ученых разных областей научного знания (философов, историков, физиков, лингвистов), что объясняется универсальностью рассматриваемых отношений, так как
любые явления, существующее в реальной действительности, имеют определённые причины и порождают те или иные следствия. Установление причинно-следственных связей является результатом человеческого мышления, представляя собой логический вывод, умозаключение.
В современной лингвистической науке, имеющей тенденцию к приобретению междисциплинарного характера, внимание ученых концентрируется на том, как язык, объект познания, связан с его носителем - субъектом познания, т.е. с человеком. Подтверждается точка зрения В. фон Гумбольдта, полагавшего, что язык необходимо изучать в тесной связи с человеком. Такой взгляд на язык, связанный с обращением к антропоцентрической и дискурсивно-прагматической парадигмам, развивается в трудах многих отечественных и зарубежных лингвистов (Ю.С. Степанова, Е.С. Кубряковой, Н.Д. Арутюновой, Дж. Лакоффа, Ч. Филлмора и др.).
Отражение причинно-следственных отношений (или категории казуальности) в языке достигается с помощью лексических средств и грамматических конструкций, которые достаточно хорошо описаны на материале текстов научного стиля (Н.В. Баско, Н.А. Холонина), публицистического стиля (В.В. Лабутина), художественного стиля (А.В. Сташ), однако исследования, описывающего причинно-следственные отношения на материале русских пословиц, нет.
В связи с изложенным представляет большой интерес лингвистическое осмысление способов репрезентации причинно-следственных отношений в пословичных выражениях, так как именно пословицы являются воплощением народной мудрости, накопленной веками, и заключают в себе результаты познания действительности с учетом истории развития народов. Именно это определяет актуальность изучения причинно-следственных отношений, выраженных языковыми средствами в пословицах, представляющих собой обобщение народного опыта, обнаруженные народом закономерности в мире.
Во многом способы выражения причинно-следственных отношений определяют синтаксические особенности рассматриваемого фольклорного жанра. Так, синтаксис русских пословиц подробно описан в трудах П.П. Глаголевского и З.К. Тар-ланова. По мнению многих исследователей, изучавших пословицу как жанр, данные единицы представляют собой грамматически законченные (имеющие вид предложения) изречения с образной мотивировкой общего значения, т.е. требующие расширительного толкования (под крепкими ногами [дорожные] камни мягкие), в отличие, например, от поговорок, имеющих грамматически незаконченные (не составляющие предложения) изречения с образной мотивировкой общего значения.
Лаконизм, краткость, удобопроизносимость пословиц как единого целого в размере единого высказывания определяют их синтаксические особенности. Так, если длинная пословица и запоминается, то позже ее могут начать произносить, не договаривая до конца (в пословицах - повадился кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить, не до жиру, быть бы живу - вторая часть нередко опускается). В пословицах разговорного характера часто опускаются союзы и соединительные слова: тонул - топор сулил, вытащил - топорища жаль, или же соединительные слова занимают обычное в устной речи, но недопустимое в письменном языке место: которая служба нужнее, та и честнее. В пословицах, как и в живой разговорной речи, часто нет подлежащего и сказуемого: богатому - как хочется, бедному - как можется, часто в структуру пословицы входит инфинитив: волков бояться - в лес не ходить. Все это подтверждает тот факт, что «...Пословица, несмотря на ограниченность традиционно закрепившихся за нею форм, чрезвычайно емка и охватывает широкий диапазон значений и их оттенков, и в этом отношении она не уступает лучшим литературным памятникам, располагающим гораздо большими возможностями в оформлении аналогичных значений. В пословичной формуле значительна не только каждая деталь, но и ее синтаксическая позиция, также являющаяся непременным элементом пословичной композиции.
Компактность, теснейшая связь между компонентами пословицы имеет следствием и то, что значимым оказывается не только перемещение какого-то из его компонентов, но и его пропуск...» [2. С. 327].
Многие исследователи отмечают двучленность пословичной структуры, зачастую являющуюся признаковой для структур, выражающих причинно-следственные отношения: не до жиру, быть бы живу; работал сто лет, а не заработал ста реп; берись дружно, не будет грузно; не нами ставилось, не нами и переставится; Бог терпел и нам велел. Одночастная же представляет собой скрепленное по правилам связи и согласования предложение, в котором причинно-следственные отношения выражаются лексическими средствами, и так как подобные конструкции обладают семантической и синтаксической полнотой, категория казуальности легко вычленима: всякая сосна своему бору шумит (шумит, потому что бор свой); пустая мельница без толку мелет (мельница без толку мелет, потому что она пустая); береженого Бог бережет (Бог бережет, потому что он береженый); старую собаку новым фокусам не научишь (собаку новым фокусам не научишь, потому что она старая). Причинно-следственные отношения часто бывают выражены и в форме антитезы, подчеркивающей следствие: барам косим, а себе хлеба просим; старое стареется, а молодое растет.
Кроме того, для русских пословиц типичны бессоюзные сложные предложения, выражающие одновременно условие и следствие (пошел на службу - терпи и нужду; правду говорить - друга не нажить; при дороге жить - всех не угостить; первый в совете - первый в ответе), а также бессоюзные предложения, выражающие следственные отношения (коза с волком тягались - рога да копыта остались; мельница мелет - мука будет; язык мелет - беда будет) и причинные отношения (мелко плаваешь - спина видна, тать не молчит - замки колотит).
Итак, в пословицах находят отражение самые разнообразные взаимосвязи явлений, связанных с жизнедеятельностью человека, которые нередко имеют глубокий философский смысл. При этом пословицы стремятся выразить их наиболее наглядно, как отношения между двумя конкретными предметами или явлениями, часто со значением причины и следствия, что объясняет наличие в большинстве пословиц совершенно отчетливо выступающих двух объектов суждения. Именно поэтому, на наш взгляд, двучленная форма в пословицах является самой естественной и самой употребительной. Однако заметим, что подобная форма обусловлена не только особенностями их двухобъектного содержания, но и спецификой их художественной формы, характеризующейся также их стремлением к определенной интонационно-ритмической организации речи.
Литература
1. Глаголевский П.П. Синтаксис языка русских пословиц. СПб., 1873.
2. Тарпанов З.К. Русские пословицы: синтаксис и поэтика / Петрозавод. гос. ун-т. Петрозаводск, 1999.
КАРПЕЕВА ОЛЬГА ЯНОВНА - соискатель ученой степени кандидата филологических наук, кафедра иностранных языков № 1, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
KARPEYEVA OLGA YANOVNA - a competitor of scientific degree of Philosophical Sciences candidate, Foreign Languages Chair № 1, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
ПЕТРОВА ОЛЬГА АЛЕКСАНДРОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары ([email protected]).
PETROVA OLGA ALEKSANDROVNA - candidate of philological sciences, associate professor of the Chair of Russian as a Foreign Language, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
