CC BY
50УДК 342.8
ПРЕЗУМПЦИЯ НЕВИНОВНОСТИ УЧАСТНИКОВ ВЫБОРОВ ПРИ ПРИМЕНЕНИИ К НИМ МЕР КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
Игнатенко Виктор Васильевич,
доктор юридических наук, профессор
Старовойтова Екатерина Игоревна,
кандидат юридических наук
В статье на основе анализа судебной практики разрешения избирательных споров рассмотрены правовые особенности нормативного содержания презумпции невиновности в российском избирательном праве. Обоснован опровержимый характер презумпции невиновности участников выборов. Аргументирована целесообразность трактовки вины избирательных объединений на основе объективно-правовой концепции вины коллективных субъектов.
Ключевые слова: выборы; конституционно-правовая ответственность; презумпция невиновности; вина; избирательные правонарушения; избирательные споры; судебная практика.
PRESUMPTION OF INNOCENCE OF ELECTION PARTICIPANTS IN PROCEEDINGS ON MEASURES OF CONSTITUTIONAL LIABILITY
Ignatenko Victor Vasilevich,
Doctor of Law, Professor
Starovoitova Ekaterina Igorevna,
Candidate of Law
In the article on the basis of analysis of court practice of election disputes legal features of normative content of presumption of innocence in Russian election law are considered. Refutable character of presumption of innocence of election participants is proved. The author argues expediency of interpretation of guilt of election associations on the basis of objective concept of guilt of collective subjects.
Keywords: elections; constitutional liability; presumption of innocence; guilt; electoral infringements; electoral disputes; court practice.
2
Презумпция невиновности является одной из значимых в ряду общеправовых презумпций. На международно-правовом уровне она получила закрепление во Всеобщей декларации прав человека (1948 г), а также в Международном пакте о гражданских и политических правах (1966 г.). Данная презумпция регламентирована и в Конституции Российской Федерации (ст. 49). Несмотря на то, что презумпция невиновности на конституционном уровне сформулирована применительно к сфере уголовной ответственности, ее правовое влияние выходит далеко за рамки уголовного процесса, приобретая общеправовой характер. По этому поводу Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на то, что закрепленные в Конституции Российской Федерации процессуальные гарантии судебной защиты от необоснованного привлечения к юридической ответственности имеют общеправовой характер и распространяются на все виды судопроизводства [36]. В постановлении от 27 апреля 2001 года № 7-П Конституционный Суд Российской Федерации указал: «Применительно к сфере уголовной ответственности Конституция Российской Федерации закрепляет презумпцию невиновности, то есть возлагает обязанность по доказыванию вины в совершении противоправного деяния на соответствующие государственные органы. В процессе правового регулирования других видов юридической ответственности законодатель вправе решать вопрос о распределении бремени доказывания вины иным образом, учитывая при этом особенности соответствующих отношений и их субъектов (в частности, предприятий, учреждений, организаций и лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью без образования юридического лица), а также требования неотвратимости ответственности и интересы защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и свобод других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» [38].
Презумпцию невиновности следует считать правовым положением, носящим общеправо-
вой характер и распространяющимся на все отрасли российского права, где определяющим является наличие доказательств вины в совершении правонарушения. В мотивировочной части постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 года № 1-П по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации прямо указано: «Наличие вины - общий и общепризнанный принцип юридической ответственности, и всякое исключение из него должно быть выражено прямо и недвусмысленно, то есть закреплено непосредственно» [37].
Данная точка зрения нашла подтверждение и в научных исследованиях. Оценивая сущность и роль презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве и решительно ее отстаивая, В.Н. Кудрявцев справедливо полагал возможным ее распространение на все виды применения взысканий за правонарушения, «ведь, по существу, она (презумпция невиновности) означает, что прежде чем налагать какое-либо взыскание за правонарушение, надо доказать, что оно совершено именно этим лицом. Нетрудно увидеть, что в презумпции невиновности находят свое выражение не только правовые, но и нравственные гуманистические принципы» [11, с. 250-251].
Презумпция невиновности также присутствует в российском избирательном праве и действует как презумпция невиновности кандидатов в депутаты или на выборные должности и избирательных объединений в производстве по делам о применении к участникам выборов мер конституционно-правовой ответственности за нарушение избирательного законодательства. Она не нашла непосредственное текстуальное закрепление в избирательном законодательстве, однако ее наличие легко распознать в практике применения избирательного законодательства судами и избирательными комиссиями.
В судебной практике действие презумпции невиновности в избирательном праве наиболее наглядно представлено в широко известном определении Кассационной коллегии
3
Верховного Суда Российской Федерации от 6 марта 2000 года №2 КАС 00-97 по жалобе В.В. Жириновского на постановление Центральной избирательной комиссии Российской Федерации (далее - ЦИК РФ) «Об отказе в регистрации кандидата на должность Президента Российской Федерации В.В. Жириновского, выдвинутого избирательным объединением "Либерально-демократическая партия России (ЛДПР)"» [14]. Указанным постановлением ЦИК РФ В.В. Жириновскому было отказано в регистрации в качестве кандидата на должность Президента Российской Федерации ввиду существенной недостоверности сведений об имуществе, принадлежащем близкому родственнику кандидата. Кандидат В.В. Жириновский обжаловал отказ в регистрации в Верховном Суде Российской Федерации, а его заявители представили в суде доводы о том, что квартира, не указанная кандидатом, фактически являлась собственностью партии, а неуказание сведений о квартире, составляющей около одного процента имущества, не является существенным обстоятельством. Верховный Суд Российской Федерации с доводами заявителя не согласился и своим решением отказал ему.
Отменяя решение ЦИК РФ и суда первой инстанции, Кассационная коллегия Верховного Суда Российской Федерации согласилась с доводами об отсутствии вины заявителя в сообщении недостоверных сведений об имуществе, принадлежащем близкому родственнику кандидата. При этом суд кассационной инстанции определил, что согласно общему правилу какая-либо ответственность может возлагаться при наличии вины лица, не исполнившего обязанность либо исполнившего ее ненадлежащим образом (отступления от этого правила допускаются лишь в случаях, специально установленных законом). Кассационная коллегия указала на то, что ЦИК РФ не представила никаких доказательств вины В.В. Жириновского в форме умысла либо неосторожности.
Полемизируя с состоявшимся судебным 4 решением, А.А. Вешняков отметил, что такого общего правила (имеется в виду принцип
ответственности лишь при наличии вины) «нет ни в Конституции, ни в избирательном законодательстве», а нормы международного права «никак не затрагивались решением суда первой инстанции и ЦИК России» [2, с. 63]. По его мнению, из избирательных законов не вытекают право и обязанность ЦИК РФ устанавливать в действиях участников избирательного процесса наличие вины и предпринимать в зависимости от этого те или иные действия, а негативные правовые последствия для гражданина, реализующего свое пассивное избирательное право, наступают в случае нарушения либо несоблюдения конкретных норм избирательного права, при этом нормами избирательного права не предусматривается наличие (либо отсутствие) вины кандидата. Вместе с тем, указывая на то, что сам характер нарушений, связанных с ненадлежащим представлением кандидатами установленных законом сведений, практически не требует установления вины, поскольку предполагает уже по факту как минимум наличие вины в форме неосторожности, а возможные казусы форс-мажорного характера, к которым нельзя отнести «невнимательность», «забывчивость», могут быть, однако самостоятельного значения они не имеют и на практике учитываются избирательной комиссией при получении объяснений и представлении доказательств от заинтересованных лиц [2, с. 63-71], А.А. Вешняков фактически признает существование проблемы вины и виновной ответственности участников избирательного процесса.
Изучение практики по рассмотрению жалоб избирательными комиссиями позволяет сделать вывод, что установление вины является необходимым условием привлечения к конституционной ответственности. Так, в одном из своих постановлений Избирательная комиссия Иркутской области [33] указала, что в соответствии с общеправовым принципом юридическая ответственность физических лиц по публичному праву, включая и избирательное право, невозможна без установления вины.
При этом Избирательная комиссия Иркутской области не раз отменяла решения ниже-
стоящих комиссий в связи с тем, что ими не предпринимались меры по установлению вины в совершении избирательного правонарушения. Так, например, Избирательная комиссия Иркутской области в ходе изучения жалобы В. на решение избирательной комиссии города Усолье-Сибирское об отмене регистрации кандидата в мэры города Усолье-Сибирское В. [35] установила, что избирательная комиссия города Усолье-Сибирское не предприняла мер по установлению вины В. в совершении избирательного правонарушения, а также самого факта совершения лично им избирательного правонарушения в виде незаконной предвыборной агитации. Областной избирательной комиссией был сделан вывод, что при таких обстоятельствах указанное решение избирательной комиссии города Усолье-Сибирское подлежит отмене в связи с недоказанностью совершения кандидатом В. избирательного правонарушения. Аналогичное решение было принято по жалобе кандидата в мэры города Саянска Б. [34].
Таким образом, судебная практика по рассмотрению избирательных споров и решения, принимаемые избирательными комиссиями, свидетельствуют о необходимости соблюдения презумпции невиновности при применении к участникам выборов мер конституционно-правовой ответственности за совершение избирательных правонарушений.
Правовая презумпция невиновности является опровержимой презумпцией, иначе стало бы невозможным привлечь к ответственности лиц, совершивших правонарушение, ввиду отсутствия состава правонарушения, а именно субъективной стороны.
Представляется, что бремя опровержения презумпции невиновности должно ложиться на заявителя, обратившегося в суд или в соответствующую избирательную комиссию с требованием о применении меры конституционно-правовой ответственности [32]. Характерной иллюстрацией такого подхода является дело по кассационной жалобе Свердловского регионального отделения политической партии «Либерально-демократическая
партия России» на решение Свердловского областного суда [23]. Избирательное объединение обратилось в суд с заявлением об исключении кандидата в депутаты П. из списка кандидатов в депутаты Законодательного Собрания Свердловской области, выдвинутого другим избирательным объединением. В обоснование требования заявитель указал на то, что кандидат в депутаты П. при подаче в избирательную комиссию сведений биографического характера скрыл информацию об имеющейся судимости. Решением областного суда в удовлетворении заявленного требования отказано. Верховный Суд Российской Федерации, изучив материалы дела, также не нашел оснований для ее удовлетворения. В определении было указано, что, отказывая в удовлетворении заявления, суд пришел к правильному выводу, что заявитель не представил доказательств, которые бы с достоверностью подтверждали его доводы. Таким образом, в судебной практике соблюдается требование о том, что бремя доказывания (предоставление доказательств) лежит на заявителе.
Применяя меры конституционно-правовой ответственности к участникам выборов за совершение ими избирательных правонарушений, правоприменительные органы (суды и избирательные комиссии) должны исходить из положений принципа презумпции невиновности, требования которого выражаются в следующих основных правилах: во-первых, участник выборов не должен доказывать свою невиновность при применении к нему меры конституционно-правовой ответственности; во-вторых, неустранимые сомнения в его виновности должны толковаться судами и избирательными комиссиями в его пользу [6, с. 16-17; 7, с. 21].
Опровержение презумпции невиновности возможно только установлением виновности субъекта избирательного правонарушения, именно виновности, а не вины.
Как известно, категория «виновность» наиболее подробно исследовалась в уголовно-процессуальной науке [1; 8; 10; 40; 41]. Понятие «виновность», в отличие от понятия
5
«вина», не ограничивается психическим отношением правонарушителя к противоправному деянию и его последствиям, а, являясь более широким понятием, обозначает совокупность признаков преступления, связанных непосредственно с обвинением лица в совершении преступления и предъявлением ему обвинения. В силу положений презумпции невиновности, закрепленных статьей 14 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Доказывание виновности связано с выявлением иного объема данных, чем доказывание вины: применительно к виновности подлежит установлению событие преступления, лицо, его совершившее, наличие в его действиях вины [31]. Именно такое понимание виновности применительно к презумпции невиновности позволяет констатировать, что лицо невиновно, если не доказано или событие преступления, или причастность лица к совершению преступления, или его вина в совершении преступления (хотя есть и событие преступления, а также установлено, что оно его совершило) [8, с. 126].
В юридической литературе также отмечается, что понятие виновности охватывает две группы обстоятельств: а) причастность лица к совершению преступного деяния, т. е. самоличность совершения его данным лицом; б) наличие вины - психического отношения лица к своему противоправному поведению и его последствиям, имеющему форму умысла или неосторожности [41, с. 257].
В уголовном процессе категория «причастность» («непричастность») используется с 2001 года. Непричастность лица к совершению преступления - понятие, основанное на принципе презумпции невиновности. Оно охватывает как доказанную непричастность лица к совершению преступления, так Ц и недоказанную, несмотря на принятие всех предусмотренных законом мер и действий,
причастность. Недоказанная причастность в силу вытекающего из презумпции невиновности правила о толковании сомнений в пользу обвиняемого, с точки зрения своих юридических последствий, полностью приравнивается к доказанной непричастности. Если лицо непричастно к совершению преступления, оно всегда считается невиновным. Однако обратное утверждение неверно. Невиновное лицо не всегда непричастно к деянию, запрещенному уголовным законом. Совершение кем-либо такого деяния само по себе не может рассматриваться как виновность в совершении преступления - необходимо также наличие вины в форме умысла или неосторожности [40, с. 258]. Таким образом, виновность лица подразумевает обязательное установление причастности лица к совершению правонарушения и наличие вины. В свою очередь, невиновность предполагает непричастность лица к совершенному правонарушению либо тот случай, если лицо причастно к совершенному правонарушению, но не доказана его вина.
При установлении конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения суды также исследуют причастность лица к совершению правонарушения. Так, в одном из своих решений Верховный Суд Российской Федерации [21] при рассмотрении дела по кассационной жалобе на решение суда первой инстанции, которым отказано в удовлетворении заявления об отмене регистрации кандидата в связи нарушениями предвыборной агитации, указал, что суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что не установлена причастность самого кандидата к размещению соответствующих сюжетов как агитационных материалов, то есть отсутствуют доказательства его вины в нарушении законодательства о выборах. В другом своем решении Верховный Суд Российской Федерации [16] по кассационной жалобе на решение суда первой инстанции об отмене регистрации кандидата в депутаты законодательного органа субъекта Российской Федерации в связи с нарушением пра-
вил ведения предвыборной агитации также указал, что в ходе судебного разбирательства не установлена причастность самого кандидата в депутаты к размещению в газете агитационных материалов, то есть отсутствуют доказательства его вины в нарушении законодательства о выборах.
В юридической литературе отмечалось, что на практике причастность к правонарушению понимается как вина, а непричастность - как невиновность [39, с. 7]. На наш взгляд, не следует смешивать эти две категории, поскольку вина понимается как психическое отношение правонарушителя к противоправному деянию и его последствиям [9, с. 107; 12, с. 28], а причастность - как участие в совершении правонарушения. Причастное лицо не всегда является виновным. Вследствие этого судам для опровержения презумпции невиновности следует устанавливать причастность лица к совершению правонарушения и в случае установления причастности - вину.
Отдельно следует рассмотреть действие презумпции невиновности в отношении избирательного объединения, являющегося коллективным субъектом избирательных правоотношений. Если причастность избирательного объединения к совершению правонарушения установить возможно, то его вину - весьма проблематично. Так, по мнению Н.В. Витрука, понятие вины, применимое к отдельной личности, вряд ли применимо к коллективным органам и объединениям: органам публичной власти, юридическим лицам, политическим партиям, объединениям граждан и др. [3, с. 183].
Вина коллективного субъекта наиболее серьезно исследовалась в административном и гражданском праве ввиду установления административной и гражданской ответственности юридических лиц. Исследования вины коллективного субъекта представлены двумя основными концепциями: субъективной и объективной.
Первая концепция - это субъективное направление в административном праве и аналогичный «психологический» подход к
определению вины юридических лиц в гражданском праве. Сторонники данного подхода вину юридических лиц определяют через вину их коллектива, должностных лиц. Так, «советские цивилисты, руководствуясь, в частности, ГК РСФСР 1964 г., пытались найти психологическое содержание категорий "умысел" и "неосторожность" применительно к организациям. Однако эти попытки не увенчались успехом, поскольку содержание умысла и неосторожности организации всегда сводилось к содержанию умысла или неосторожности работников данной организации» [5, с. 52].
Вторая концепция - поведенческая (объективно-правовая) концепция вины - характеризуется тем, что вина рассматривается «не как субъективное, психическое отношение лица к своему поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых обстоятельствами конкретной ситуации» [4, с. 608]. В этих случаях, как правило, действует формула римского права: si omnia guae opartuit, observavit, caret culpa (нет вины, если соблюдено все, что требовалось). Вина коллективного органа или объединения, следовательно, заключается в неприменении им всех зависящих от него мер, в том числе в неиспользовании предоставленных ему прав (полномочий), для соблюдения конституционных установлений [3, с. 432].
Объективно-правовой подход нашел свое отражение в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ): согласно части 2 статьи 2.1 КоАП РФ юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых КоАП РФ или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению.
7
Как представляется, объективно-правовой подход к трактовке вины коллективных субъектов избирательного права является наиболее адекватным, имеет большой объяснительный потенциал и должен найти свое формальное закрепление в действующем избирательном законодательстве.
В юридической литературе уже высказывалось предложение ввести специальные нормы в Федеральный закон от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», признающие коллективного участника избирательного процесса виновным в совершении правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность соблюдения правил и норм, за нарушение которых законом предусмотрена конституционно-правовая ответственность, но им не были предприняты все меры по их соблюдению [42, с. 69]. На наш взгляд, это предложение заслуживает внимания законодателя. Законодательное закрепление презумпции невиновности в избирательном праве станет серьезным шагом вперед в обеспечении правовой защищенности участников выборов и в более качественной регламентации института конституционно-правовой ответственности за избирательные правонарушения.
Таким образом, с учетом изложенного выше вина коллективного субъекта избирательного правонарушения может рассматриваться как неприменение им всех зависящих от него мер, в том числе в неиспользовании предоставленных ему прав (полномочий), если у него имелась возможность соблюдения правил и норм, за нарушение которых законом предусмотрена конституционно-правовая ответственность.
Кроме того, следует отметить, что вина кандидата, избирательного объединения рассматривается в конституционном праве более широко, чем в других отраслях права, где исследуется психическое отношение к содеянно-8 му самого субъекта правонарушения. О вине кандидата, избирательного объединения сви-
детельствует также установление вины (причастности к совершенному правонарушению) их доверенных лиц.
Во многих решениях Верховного Суда Российской Федерации при установлении вины кандидата, избирательного объединения исследуется причастность кандидата, представителей кандидата, избирательного объединения и их доверенных лиц к совершению избирательных правонарушений [16; 18; 20; 21; 22, 26; 27; 28; 29; 30]. Так, в своем решении Верховный Суд Российской Федерации [18], отказывая в удовлетворении заявленных требований об отмене регистрации кандидата О. в связи с нарушением порядка проведения предвыборной агитации, указал на то, что суду не представлено доказательств того, что к размещению агитационных материалов имеют отношение зарегистрированный кандидат О. или его доверенные лица. В данном решении Верховный Суд Российской Федерации отметил, что для отмены регистрации кандидата на должность Председателя Правительства Республики Тыва О. заявителю необходимо было в суде доказать факт причастности зарегистрированного кандидата к вывешиванию агитационных печатных материалов в здании театра. Аналогичная судебная практика имеется и в отношении избирательного объединения [24].
Когда допущенное нарушение связано с распоряжением средствами избирательного фонда, почти всегда виновным лицом оказывается уполномоченный представитель по финансовым вопросам. Так, Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел кассационную жалобу К. об отмене решения Иркутского областного суда, которым отказано в удовлетворении его заявления об отмене регистрации С. кандидатом в депутаты Законодательного Собрания Иркутской области первого созыва [25]. Судом установлено, что согласно доверенности на имя финансового уполномоченного М. полномочиями по внесению денежных средств от имени кандидата она не наделена, а следовательно, она не вправе была вносить денежные средства от имени кандидата в де-
путаты С. на его специальный избирательный счет. Кроме того, учитывая, что М. является уполномоченным финансовым представителем С., а не добровольным жертвователем, Суд также нашел неправомерными суждения суда первой инстанции о том, что внесение М. денежных средств на специальный избирательный счет С. нельзя расценивать как нарушение избирательного законодательства, так как в создавшейся ситуации отсутствует вина самого кандидата в депутаты. Таким образом, финансовым представителем М. были допущены нарушения, которые явились основанием для отмены кассационной инстанцией решения Иркутского областного суда, которым К. отказано в удовлетворении его заявления об отмене регистрации С. кандидатом в депутаты Законодательного Собрания Иркутской области первого созыва.
Добросовестность действий руководителей предвыборного штаба кандидатов также влияет на оценку добросовестности действий кандидатов. Так, Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел в судебном заседании дело по кассационной жалобе К. на решение областного суда Еврейской автономной области об оставлении без изменения решения окружной избирательной комиссии об отказе в регистрации в связи с нарушением правил предвыборной агитации [13]. При рассмотрении дела судом первой инстанции было установлено, что агитационные печатные материалы в виде листовок, в которых отсутствовали дата их выпуска и адрес изготовившей эти листовки организации, распространялись до регистрации К. кандидатом в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации. Эти листовки раздавались сборщиками подписей по поручению Б., который, являясь руководителем предвыборного штаба К., был уполномоченным представителем заявителя и действовал в его интересах. Ссылки заявителя на то, что незаконное распространение агитационных материалов до его регистрации кандидатом в депутаты было произведено без его ведома и участия, материалами дела не подтвердились.
Как следует из изложенного выше, не всегда виновная ответственность участника избирательного процесса связана с противоправными действиями (бездействием), совершенными им непосредственно. Возможно наступление конституционно-правовой ответственности кандидата, избирательного объединения за виновные действия (бездействие) доверенных лиц или уполномоченного представителя по финансовым вопросам. Как справедливо отмечает А.Г. Сидякин, ответственность кандидата за действия доверенных лиц и уполномоченного представителя по финансовым вопросам было бы неправильно считать проявлением невиновной ответственности, поскольку закон прямо наделяет доверенных лиц и уполномоченного представителя кандидата по финансовым вопросам правом выступать от имени кандидата [39, с. 13]. В одном из своих решений Верховный Суд Российской Федерации указал, что кандидат знал о фактах подкупа избирателей и должен был отвечать за действия своих представителей, в том числе и за действия доверенного лица [15]. При этом судебная практика показывает, что вина кандидата, избирательного объединения устанавливается даже тогда, когда доверенные лица и представители действовали без их ведома.
Таким образом, следует отметить, что действие презумпции невиновности в избирательном праве имеет определенную специфику. Поскольку в данном случае при установлении вины кандидата или избирательного объединения учитывается также наличие вины их доверенных лиц и представителей. При этом судебная практика аргументирует это тем, что по смыслу статьи 35 Федерального закона от 12 июня 2002 года № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» доверенное лицо зарегистрированного кандидата действует только в интересах этого кандидата и с его согласия, в противном случае кандидат вправе в любое время отозвать его [17]. Данная норма, в свою очередь, свидетельствует о наличии презумпции
9
соответствия волеизъявления представителя воле представляемого в российском избирательном процессе.
Судебная практика показывает, что суды при привлечении к ответственности кандидатов за действия других лиц разграничивают действия доверенных лиц и действия иных лиц, которые должны совершаться с ведома и по поручению кандидатов, избирательных объединений. Интересным в этом плане представляется решение Верховного Суда Российской Федерации по кассационной жалобе К. на решение Челябинского областного суда, которым К. отказано в удовлетворении заявления об отмене регистрации кандидата в депутаты Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации П. [19]. Судом указано, что заявителем не представлены доказательства, что представитель общественного движения «Забота» К. относится к числу лиц, участие которых в благотворительной деятельности может быть поставлено в вину кандидату П., поскольку он не является его доверенным или уполномоченным лицом. Не представлено также доказательств того, что при вручении музыкального центра К. или представляемое им общественное движение «Забота» действовали по поручению или с ведома кандидата П. и преследовали агитационные цели. Таким образом, суд последовательно установил, что данные лица не являются доверенными лицами кандидата, а затем то, что они не являются иными лицами, действовавшими по поручению и в интересах кандидата.
В заключение отметим следующие основные выводы проведенного анализа правовых особенностей презумпции невиновности в российском избирательном праве:
1. В настоящее время презумпция невиновности в российском избирательном праве является правовой реальностью и объективирована в ряде правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации. Презумпцией Щ невиновности участников выборов должны руководствоваться при рассмотрении избира-
тельных споров суды общей юрисдикции и избирательные комиссии.
2. Содержание презумпции невиновности в российском избирательном праве составляет следующее нормативное суждение: «Кандидат в депутаты или на выборные должности или избирательное объединение считается невиновным в производстве по делам о применении к участникам выборов мер конституционно-правовой ответственности за нарушение избирательного законодательства, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в силу соответствующим правовым актом». Представляется целесообразным закрепление этого положения в федеральном избирательном законодательств е.
3. Законодательная регламентация презумпции невиновности в отношении избирательных объединений и соответствующая правоприменительная практика должны основываться на объективно-правовой концепции трактовки вины коллективных субъектов избирательного права.
4. Презумпция невиновности в российском избирательном праве является опровержимой презумпцией. Бремя опровержения презумпции невиновности должно ложиться на заявителя, обратившегося в суд или в соответствующую избирательную комиссию с требованием о применении к конкретному участнику выборов определенной меры конституционно-правовой ответственности.
1. Безлепкин, Б.Т. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Б.Т. Безлепкин. - М., 2010.
2. Вешняков, А.А. Конституционно-правовая ответственность в российском избирательном праве / А.А. Вешняков // Конституционно-правовая ответственность: проблемы России, опыт зарубежных стран. - М., 2001.
3. Витрук, Н.В. Общая теория юридической ответственности / Н.В. Витрук. - М., 2009.
4. Гражданское право. В 4 т. Т. 1 / под ред. Е.А. Суханова. - М., 2004.
5. Дмитриева, О.В. Ответственность без вины в гражданском праве / О.В. Дмитриева. - Воронеж, 1997.
6. Игнатенко, В.В. Вина как условие конституционно-правовой ответственности участников выборов / В.В. Игна-
тенко, Д.С. Рымарев // Академический юридический журнал. - 2015. - № 4.
7. Игнатенко, В.В. Вина как принцип конституционно-правовой ответственности кандидата в депутаты в судебной практике Верховного Суда Российской Федерации / В.В. Игнатенко, Д.С. Рымарев // Академический юридический журнал. - 2016. - № 4.
8. Касаткина, С.А. Признание обвиняемого / С.А. Касаткина. - М., 2010.
9. Коваленко, А.И. Общая теория государства и права / А.И. Коваленко. - М., 1996.
10. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А.Я. Сухарева. - М., 2004.
11. Кудрявцев, В.Н. Правовое поведение: норма и патология / В.Н. Кудрявцев. - М., 1982.
12. Кузнецов, Э.В. Наука о праве и государстве / Э.В. Кузнецов, В.П. Сальников. - М., СПб., 1999.
13. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 3 дек. 1999 г. № 65-Г99-3. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
14. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 6 марта 2000 г. № КАС 00-97 // Избирательные права и право на участие в референдуме граждан Российской Федерации в решениях Верховного Суда Российской Федерации. - М., 2002.
15. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 сент. 2000 г. № 26-Г00-3 // Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. - 2000. - № 23.
16. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 марта 2002 г. № 9-Г02-7. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
17. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 15 марта 2002 г. № 53-Г02-7. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
18. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 мая 2002 г. № 92-Г02-5. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
19. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 25 февр. 2004 г. № 48-Г03-14. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
20. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 23 нояб. 2004 г. № 91-Г04-23. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
21. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 22 дек. 2004 г. № 60-Г04-20. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
22. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 2 окт. 2006 г. № 25-Г06-10. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
23. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 25 окт. 2006 г. № 45-Г06-18. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
24. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 7 дек. 2007 г. № 36-Г07-11. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
25. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 20 окт. 2008 г. № 66-Г08-29. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
26. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 19 авг. 2014 г. № 5-АПГ14-27. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
27. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 16 сент. 2016 г. № 9-АПГ16-36. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
28. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 сент. 2016 г. № 10-АПГ16-9. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
29. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 17 сент. 2016 г. № 73-АПГ16-14. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
30. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 28 сент. 2016 г. № 18-АПГ16-9. - Режим доступа: СПС «КонсультантПлюс». Дата обращения: 12.01.2017.
31. Петелин, Б.Я. Доказывание вины по уголовно-процессуальному закону / Б.Я. Петелин // Правоведение. - 1986. - № 3.
32. Плахотнюк, В.А. Вина гражданина как субъективное условие его ответственности по избирательному праву / В.А. Плахотнюк. - Режим доступа: http://advocat.irk. ru/aum/arhive/info.aspx?nodeid=b63329fa-659c-416f-bd0b-Й>60&7Ю746. Дата обращения: 12.01.2017.
33. Постановление Избирательной комиссии Иркутской области от 9 нояб. 2000 г. № 32/256-2. - Режим доступа: СПС «Гарант». Дата обращения: 12.01.2017.
34. Постановление Избирательной комиссии Иркутской области от 28 февр. 2002 г. № 60/475. - Режим доступа: СПС «Гарант». Дата обращения: 12.01.2017.
35. По жалобе В. на решение избирательной комиссии муниципального образования города Усолье-Сибирское от 22 марта 2002 г. «Об отмене регистрации кандидата в мэры города Усолье-Сибирское» : постановление Избирательной комиссии Иркутской области от 26 марта 2002 г. № 61/479. - Режим доступа: СПС «Гарант». Дата обращения: 12.01.2017.
36. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 1999 г. № 9-П // Собрание законодательства РФ. - 1999. - № 23. - Ст. 2890.
37. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 янв. 2001 г. № 1-П // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 7. - Ст. 700.
38. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 апр. 2001 г. № 7-П // Собрание законодательства РФ. - 2001. - № 23. - Ст. 2409.
39. Сидякин, А.Г. Принцип виновной ответственности и фактор вины в избирательном процессе / А.Г. Сидякин // Журнал российского права. - 2005. - № 1.
40. Смирнов, А.В. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / К.Б. Калиновский, А.В. Смирнов. - М., 2009.
41. Смирнов, А.В. Уголовный процесс / К.Б. Калиновский, А.В. Смирнов. - М., 2008.
42. Штурнев, А.Е. Конституционно-правовая ответственность за избирательные правонарушения в Российской Федерации: общеправовая характеристика и юридическая природа мер / А.Е. Штурнев : дис. ... канд. юрид. наук. -Иркутск, 2004.
11
