CC BY
74
УДК 659.1.013
ББК 4612.11 + С 55.561.22
Н. А. Шабалина
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФЕНОМЕНЫ В МАТЕРИАЛАХ ТЕНДЕРНО ОРИЕНТИРОВАННЫХ ИЗДАНИЙ РОССИИ
На современном российском рынке средств массовой информации большой сегмент занимает разнообразная журнальная продукция. Часть журналов имеет нейтральную аудиторную направленность, то есть может быть прочитана как мужчинами, так и женщинами. Тематика этих журналов представляет или общечеловеческий интерес (например, «GEO», «Квартирный ответ»), или профессиональный («Forbes», «Эксперт»). Другая часть изданий определяет своего читателя по половому признаку: женская аудитория—«Cosmopolitan», «Домашний очаг», «Vogue», «Glamoure», «Лиза», «Мойкроха ия» и др..; мужская — «Медведь», «XXL», «Men's Health», «Esquire», «Playboy» и др.
Резкий рост количества женских журналов в России начался в конце 1980-х—начале 1990-х годов. Два советских женских журнала «Крестьянка» и «Работница» потеснились, уступая место русским версиям западных глянцевых женских журналов.
Мужские журналы в нашей стране появились совсем недавно в 1990-е годы. Подобно женским журналам—это русские версии западных изданий. Сегодня рынок «мужского глянца» считается небольшим по объему, но динамичным.
«Глянцевый журнал» — буквальный перевод английского словосочетания glossy magazine—журнал с блестящей обложкой, напечатанный на глянцевой бумаге. Главная его родовая характеристика — равноправное сосуществование словесного и изобразительных (цветного фотографического) рядов. Первым таким западным журналом в России была немецкая «Бурда». Это издание получило огромную популярность у женщин и до сих пор находится в списке самых потребляемых журналов. Издательский дом «Бурда» сегодня в России выпускает наибольшее количество женских журналов разного направления: «Лиза», «Burda», «Verena», «Даша», «Anna», «Sabrina», «Лиза. Добрые советы» и др. Количество глянцевых журналов увеличивается год от года. При этом возрастает значение средств массовой информации, их (СМИ) воздействие на повседневную жизнь становится более глубоким и разнообразным. Возрастающая сложность и дифференци-рованность социума приводят к тому, что для «успешной коммуникации» уже недостаточно определять партнера в рамках только бинарных оппозиций (мужчина / женщина, молодой / старый, богатый / бедный и пр.); идентичность складывается из большего числа компонентов: гендера, статуса, этнично-сти, сексуальной ориентации и пр.
В этом отношении периодические издания, ори-
ентированные на аудиторию конкретного пола, формируют идентификационную систему, посредством которой тот или иной индивид может причислить себя к определенному («мужскому» или «женскому») стилю жизни, типу мужественности/женственности, социальной группе.
Кроме того, возникает проблема повышения эффективности воздействия на потенциальную аудиторию журнала. Действенность «печатного продукта» зависит от адекватности учёта представлений о мире, которые имеются у реципиента. Как отмечают
Н.Л.Мусхелишвили и Ю.А.Шрейдер, процесс восприятия текста может идти двумя путями:
1. Восприятие полученного текста оставляет в сознании невербальный след и ведет к перестройке тезауруса знаний адресата. Сам текст при этом в сознании реципиента не сохраняется, он «уничтожается» в процессе восприятия.
2. Воспринятый текст (целиком или фрагментарно) остается в сознании адресата, затем включается во вновь порождаемые тексты в виде трансформации или прямых цитат, являясь при этом предметом рефлексии [11, с. 86—87]
Сохраняющиеся в сознании тексты формируют текстовую концептосферу той или иной культурно-языковой группы. Подобные тексты определяются в современной лингвистике как «прецедентные тексты». Использование прецедентных текстов рассчитано на появление у потенциальных читателей/потребителей нужных адресанту ассоциаций, восприятие текста как прозрачной загадки и формирование позитивного отношения к рекламируемому товару / услуге в результате полученного удовольствия от её разгадывания. Такой приём способствует завуалированное™ и не-навязчивости прагматического воздействия.
Термин «прецедентный текст» был впервые введен в научную практику Ю.Н. Карауловым в докладе «Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности» на VI Международном конгрессе преподавателей русского языка и литературы в 1986 году, и активно используется многими исследователями [Костомаров, Бурвикова 1994, Красных и др. 1997, Макаров 2001, Слышкин2000 и др.]. КХН.Караулов называет прецедентными тексты, «значимые для той или иной личности в познавательном или эмоциональном отношениях, имеющих сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая ее предшественников и современников, и, наконец, такие обраще-
Серия «Социально-гуманитарные науки», выпуск б
85
Речевые процессы в массовой коммуникации
ние к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [6, с. 216]. Г. Г. Слышкин понимает прецедентные тексты шире, сняв некоторые ограничения, выделенные Ю. Н. Карауловым. Исследователь иначе определяет количество носителей прецедентных текстов. По мнению Г. Г. Слышкина, можно говорить о текстах, прецедентных для узкого круга людей — для малых социальных групп (семейный прецедентный текст, прецедентный текст студенческой группы и т. д.). Также существуют тексты, которые становятся прецедентными на относительно короткий срок и не только неизвестны предшественникам данной языковой личности, но и выходят из употребления раньше, чем сменится поколение носителей языка (например, рекламный ролик, анекдот). Тем не менее, в период своей прецедентное-ти эти тексты обладают ценностной значимостью, а основанные на них реминисценции часто используются в дискурсе данного отрезка времени [13, с. 28]. Е. А. Земская считает, что прецедентными могут быть тексты, включенные в текст в неизменном виде (цитация) и в трансформированном виде, переиначенном (квазицитация), поскольку они хорошо известны широкому кругу лиц, обладают свойством повторяемости в разных текстах [4, с. 157]. Н. Д. Бурвикова и В. Г. Костомаров говорят о том, что прецедентные высказывания, являясь в структуре исходного текста заголовком (названием), инициальным предложением фрагмента, абзаца, текста, конечным предложением текста, аккумулируют его прецедентность, свертываясь до соответствующей сильной позиции: до заголовка, до этапного предложения, до конечного предложения. Этот процесс свертывания исследователи называют текстовой редукцией [8, с. 74]. Так как в термине «текст» заложена многозначность возможных интерпретаций, это приводит к потенциальной многозначности и термина «прецедентный текст». Постановка в ряд прецедентных текстов разнопорядковых явлений (прецедентное имя, название, фразеологизм, цитата, хрестоматийный текст целиком) обусловливает появление других терминов: «прецедентный феномен», «логоэтшс-тема». Так, говоря о прецедентных феноменах, московские исследователи Д. Б. Гудков, В. В. Красных, Д. В. Багаева, И. В. Захаренко выделяют следующие признаки прецедентных феноменов:
1) хорошо известные всем представителям наци-онально-лингво-культурного сообщества;
2) актуальные в когнитивном (познавательном и эмоциональном) плане;
3) обращение (апелляция) к которым постоянно возобновляется в речи представителей того или иного национально-лингво-культурного сообщества [10, с. 44].
Следует отметить, что прецедентные знания и представления хранятся в когнитивной базе, под
которой понимается «совокупность знаний и представлений, общих практически для всех членов лингво-кулыурного сообщества» [3, с. 98]. Составляющими когнитивной базы являются не личные знания и представления индивидов, а минимизированные «национально-детерминированные инварианты восприятия» последних.
Речевое поведение всегда ориентировано на инвариант, хранящийся в когнитивной базе, то есть для адекватной коммуникации необходимо знакомство коммуникантов с одними и теми же элементами когнитивной базы того национально-лингво-куль-турного сообщества, на языке которого осуществляется общение [10, с. 32].
Термином «логоэпистема» обозначаются разноуровневые лингвострановедчески ценностные единицы (слова-понятия, крылатые слова, фразеологизмы, прецедентные тексты, «говорящие» имена и названия), представляющие аккумулированное знание факторов культуры [10, с. 7].
Символы, обладающие традиционно признанными в данном обществе значениями, помогают реализовать прагматический потенциал журналистского материала.
Представляет интерес описание прецедентных феноменов, которые используются в материалах печатных гендерно ориентированных изданий, так как они характеризуют и менталитет, и гендерные стереотипы автора, и уровень (культурный, ментальный), а также психологию читателя-адресата. Материалом для исследования послужили глянцевые журналы, строго ориентированные на аудиторию по половому признаку: женские — «Cosmopolitan», «Домашний очаг», «Vogue», «Glamoure», «Крестьянка», «Shape» и др.; мужские — «Медведь», «Банзай», «Men's Health», «Esquire», «Playboy» и др.
В рамках данного исследования принимаются во внимание следующие определения.
1. Прецедентный текст — законченный и самодостаточный продукт речемыслительной деятельности; полипредикативная единица; сложный знак, сума значений которого не равна его смыслу; ПТ хорошо знаком любому среднему члену национально-культурного сообщества; в когнитивную базу входит инвариант его восприятия [12, с. 107].
2. Прецедентное высказывание — репродуцируемый продукт речемыслительной деятельности; законченная и самодостаточная единица, которая может быть или не быть предикативной; сложный знак, сумма значений которого не равна его смыслу [7, с. 65].
3. Прецедентное имя — индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, относящимся, как правило, к числу прецедентных, или с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная [2, с. 83].
4. Прецедентная ситуация — некая «эталонная», «идеальная» ситуация, связанная с набором опреде-
Н. А. Шабалина
Прецедентные феномены в материалах гендерно..
ленных коннотаций, дифференциальные признаки которых входят в когнитивную базу [ 10, с. 46].
В материалах гендерно ориентированных изданий отсутствовали феномены, которые совершенно соответствовали бы определению прецедентного текста, в том значении, в каком понимает его данная группа авторов. Во-первых, несмотря на большие объемы журналистских материалов, представляется невозможным полное воспроизведение в одном тексте, например, какого-либо литературного произведения или текста песни. Во-вторых, усеченная или переиначенная форма прецедентного феномена дает дополнительное пространство для «работы» читателя. Процесс «узнавания отраженных в тексте объектов национальной культуры, требует знания вербального кода и фоновых знаний» [5: http]. Успешное «узнавание» способствует благополучной социальной адаптации индивида.
Обращение к прецедентному7 тексту осуществляется посредством прецедентных знаков. Рассмотрим основные вербальные культурные знаки, которые используются на страницах глянцевых журналов для мужчин и для женщин.
1. Прецедентное имя собственное. Прецедентное имя — индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, как правило, относящимся к числу прецедентных (например, Обломов, Тарас Бульба,), или с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная (Иван Сусанин, Колумб), имя-символ, указывающее на некоторую эталонную совокупность определённых качеств (Моцарт, Ломоносов,) [3, с. 108]. А. В. Суперанская выделяет три вида информации, которую передаёт имя собственное: речевую, языковую и энциклопедическую [14]. Речевая информация, объединяющая языковую и энциклопедическую, проявляется в контексте (адресная функция имени, комплекс эмоций, связанный у говорящего с именуемым). Языковая информация (языковая принадлежность имени, время и история его создания, территория распространения) присутствует в имени независимо от того, где и при каких обстоятельствах оно употребляется. В современных глянцевых изданиях используется все многообразие прецедентных собственных имён. В материалах женских журналов доминируют имена из сферы «художественной литературы». Наиболее частотными по количеству употреблений оказываются вымышленные сказочные герои: Золушка (17), Чеширский кот (3), Синяя. Борода (3),Снежная королева (2), Мэри Поппинс?(2), Золотая рыбка (2) и др. Максимальное количество обращений связано с именем Золушки. Приведем соответствующие примеры:
1) заголовок статьи о стереотипном воспитании девочек и мальчиков: «Ловушка для Золушки» (Крестьянка, сентябрь 2003);
2) заголовок библиографического очерка: «Хайди Клум. Золушка из мира моды» (Mini, март 2006);
3) лидер абзац статьи об отношениях родителей с детьми: «Быть нелюбимым ребенком, Золушкой в семье — испытание не из легких» (Добрые советы, декабрь 2006).
Следует отметить, что данное прецедентное имя используется авторами текстов, прежде всего в связи с ситуацией обретения счастья в личной жизни с прекрасным принцем. Только однажды использовано имя Золушки как иллюстрация сложных отношений в семье между ребенком и мачехой.
В материалах мужских журналов преобладают реальные прецедентные имена: Ломоносов (2), Пушкин (2), Цезарь (2), Маргарет Тэтчер (2), Наполеон (1), Синатра (1) и др. Например, в рекламном тексте ресторана «Москва-Бомбей»: «У ресторана «МВ» несколько популярных родственников в Париже, в которые с удовольствием заглядывают Франсуа Миттеран и Маргарет Тэтчер» (Амадей, март-апрель 1995).
Численное превосходство вымышленных имен в материалах женских журналов связано с психологическими особенностями восприятия женщинами действительности. В обществе закрепился стереотип, что женщина склонна к романтизации реальности, приукрашиванию окружающего мира. Мужчина, наоборот, склонен реально воспринимать действительность. Он активно участвует в формировании реальности. Поэтому имена деятельных реальных личностей наиболее частотны .
2. Прецедентное высказывание. Прецедентное высказывание — репродуцируемый продукт речемыслительной деятельности; законченная и самодостаточная единица, которая может быть или не быть предикативной; сложный знак, сумма значений компонентов которого не равна его смыслу; в когнитивную базу входит само ПВ как таковое; ПВ неоднократно воспроизводится в речи носителей русского языка. К числу ПВ принадлежат цитаты из текстов различного характера, афоризмы, пословицы, поговорки [7, с. 65]. По нашим наблюдениям, в глянцевых гендерно ориентированных журналах преобладают строки извест ных песен из кинофильмов, мультфильмов и песен поп-культуры. Примером могут служить нетрансформированные цитаты из песен Б. Окуджавы: «Давайте говорить друг другу комплименты...» (Домашний очаг, август 2005), Ю. Лозы: «Всем моим бедам назло...»(Glamour, июнь 2005), Ю. Антонова: «Гляжусь в тебя, как в зеркало...» (Штучка, октябрь 2005). Следует отметить, что при цитировании в женских журналах первоисточник, как правило, не изменяется (исключение—цитата из песни в исполнении Ф. Киркорова: «Я поднимаю свой вокал» (Cosmopolitan, октябрь 2005). Чаще всего музыкальная цитата дается не полностью, так как вторая часть должна всплывать в сознании читательниц. Например, выдержки из песен А. Апиной: «Узелок завяжется» (Glamour, март 2005), «Юбочка из плюша» (Домашний очаг, апрель 1997); Н. Расторгуева и гр.
Серия «Социально-гуманитарные науки», выпуск 6
87
Речевые процессы в массовой коммуникации
«Любэ»: «Позови меня тихо по имени...» (Лиза, 8 августа 2005).
В мужских журналах, в отличие от женских, очень часто «играют» с цитатами: «Мы простимся: НА-МАСТЭ» (Men's Health, апрель 2006), «Вдоль по питерским» (GQ, март 2006), «Коммандо молодости нашей...» (GQ, апрель 2002). Связано это, на наш взгляд, с желанием авторов публикаций не столько использовать дополнительные смыслы, заложенные в прецедентном высказывании, сколько с возможностью «поиграть» с аудиторией в интерпретации и привлечь внимание к материалу.
На страницах журналов нередко используются и названия фильмов и художественных произведений. Например, А. С. Грибоедов «Горе от ума» (GQ, июль-август 2001; Самая, октябрь 2005), О. де Бальзак «Шагреневая кожа» (Домашний очаг, февраль 1998) или «Один дома» (Крестьянка, октябрь 2003), «Властелин колец» (Men's Health, апрель 2003). Эта группа прецедентных высказываний предоставляет большое поле для разнообразных трансформаций. Измененные виды названий можно встретить и в мужских, и в женских журналах. Например, трансформированные названия фильмов: в женских изданиях — «Белое солнце розовой пустыни» (Cosmopolitan, сентябрь 2005) вместо «Белое солнце пустыни»; «Укрощение строптивого» (Cosmopolitan, июнь 2005) вместо «Укрощение строптивой», в мужских — «Красота по-афроамерикански» вместо «Красота по-американски» (FHM, январь 2004). Примеры трансформированных названий художественных произведений: «Двое в лодке, не считая подруги» (Cosmopolitan, май 2003) вместо Д. К. Джером «Трое в лодке, не считая собаки»; «Хобби, или туда и обратно» (GQ, май 2002) вместо Хаггард «Хоббит; или туда и обратно». В данном случае использование измененных прецедентных высказываний объясняется желанием авторов материалов акцентировать внимание на нестандартности рассматриваемой ситуации или необычности героя.
3. Прецедентная ситуация (сюжет). Прецедентная ситуация — некая «эталонная», «идеальная» ситуация, связанная с определёнными коннотациями, когда-либо бывшая в действительности или принадлежащая виртуальной реальности созданного человеком искусства; в когнитивную базу входит набор дифференциальных признаков ПС, означающим ПС может быть прецедентное высказывание или прецедентное имя, а также не прецедентный феномен [10, с. 45]. Например, в женских изданиях наиболее часто представлены ПС встречи Золушки на балу с Принцем (Ш.Перро «Золушка») и встречи Маргариты с Боландом (М.Булгаков «Мастер и Маргарита»).
Итак, диапазон прецедентных феноменов, используемых в современных глянцевых гендерно ориентированных изданиях очень широк. Это прецедентные
имена и ситуации, прецедентные высказывания, в том числе названия художественных произведений, кинофильмов, строки из известных песен, названия популярных песен, фразы из кинофильмов. Использование прецедентных феноменов облегчает коммуникативные процессы, усиливает эмоциональность материалов, делает их яркими, заметными в общем ряду текстов внутри журнала.
Литература
1. Бурвикова Н. Д. Как тексты становятся прецедентными / Костомаров В. Г. // Русский язык за рубежом,—1994,—№1,— С. 73 —76.
2. Гудков Д. Б. Прецедентное имя в когнитивной базе современного русского языка/ Д. Б. Гудков// Язык. Сознание. Коммуникация. — М.: Вып. 4, —1998. — С. 82 — 93.
3. Гудков Д. Б. Теория и практика межкультур-ной коммуникации. —М., 2003. —288 с.
4. Земская Е. А. Цитация и виды её трансформации в заголовках современных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. — М. : Наука, 1996. — С. 157—168.
5. Илюшкина М. Ю. Прецедентные феномены в печатной рекламе // http://mmj.ru/ 44.Ыт1?&агйс1е= 107&сНа511=501175Ъ6с8
6. Караулов Ю. Н. Русский зык и языковая личность.— М.: Наука, 1987. — 264 с.
7. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации // Вестник МГУ. Сер. 9. Филология. — 1997. — № 3
— С. 62—75.
8. Костомаров В. Г. Как тексты становятся прецедентными//Русский язык за рубежом. —1994. — №1. — С. 73 — 76.
9. Костомаров В. Г. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением конца XX века. — СПб.: Златоуст, 2001. — 72 с.
10. Красных В. В. Эшопсихолингвистика и линг-вокультурология. Курс лекций. — М., 2002. — 352 с.
11. Мусхелишвили Н. Л. Значение текста как внутренний образ // Вопросы психологии. — 1997.
— №3, — С. 79—86.
12. Некоторые особенности функционирования прецедентных высказываний // Вестник МГУ — Сер. 9.Филология, —1997. —№ 4. — С. 106—117.
13. Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. — М., 2000. — 353 с.
14. Суперанская А. В. Аппелятив-онома // Имя нарицательное и имя собственное.—М.: Наука, 1978.
— С. 49 —53.
