CC BY
11
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 11. ПРАВО. 2008. № 1
НАУЧНАЯ ЖИЗНЬ
ПРЕСТУПНОСТЬ И ДЕВИАНТНОСТЬ В ИЗМЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ
(XX МЕЖДУНАРОДНЫЙ БАЛТИЙСКИЙ КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ
СЕМИНАР, г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, 29 ИЮНЯ — 1 ИЮЛЯ 2007 г.)
Международный Балтийский семинар является одним из наиболее известных и авторитетных собраний европейских криминологов. Форум был основан двадцать лет назад в 1987 г. по инициативе группы ученых Ленинграда, Москвы, Латвии, Литвы и Эстонии. С последовавшим вскоре изменением политической ситуации в Европе состав участников семинара стал расширяться за счет криминологов других балтийских (и не только) стран. Сегодня, имея международный статус, он проводится ежегодно в различных балтийских странах, каждый четвертый форум в Санкт-Петербурге, под руководством криминолога с мировой известностью, Заслуженного деятеля науки РФ, доктора юридических наук, профессора Якова Ильича Гилинского.
За годы проведения форума сложился устойчивый интернациональный коллектив исследователей, регулярно представляющих свои новые изыскания. Гордостью семинара является участие в его работе криминологов с мировой известностью, таких как Ян Тэйлор (Великобритания), Нильс Кристи (Норвегия), Моника Платек (Польша), Клаус Сессар (Германия). Вместе с тем круг участников ежегодно расширяется за счет молодых исследователей, обеспечивая тем самым преемственность в развитии криминологической науки. Дискуссии, проводимые в рамках Балтийского Международного семинара, отличаются широким диапазоном обсуждаемых проблем, разнообразием мнений и исследовательских позиций, атмосферой открытости и свободомыслия при соблюдении научной корректности и терпимости.
Юбилейный XX Международный семинар был организован при поддержке правительства Санкт-Петербурга юридическим факультетом РГПУ им. А.И. Герцена, Социологическим институтом РАН и Санкт-Петербургским юридическим институтом Генеральной прокуратуры РФ. Впервые семинар проведен на Набережной Мойки в стенах юридического факультета РГПУ им. Герцена, в котором базируется Санкт-Петербургский криминологический клуб — один из ведущих криминологических научных центров страны. В работе семинара принимали участие криминологи десяти стран: Великобритании, Венгрии, Германии, Польши, Финляндии, Франции, Чехии, Эстонии, Латвии и Литвы, а также российские ученые из Санкт-Петербурга,
Москвы, Казани, Нижнего Новгорода, Краснодара, Ставрополя, Тюмени и других регионов России.
Тема форума позволила, с одной стороны, обсудить в течение трех дней широчайший спектр криминологических проблем, с другой — определить «глобальный» подход к обсуждаемым в ходе дискуссий вопросам. Тема глобализации преступности и девиантности красной нитью проходила через все выступления участников. Многие ученые обращали внимание на невозможность изолированного национального подхода к контролю за антисоциальными проявлениями, на необходимость выработки общих принципов противодействия социальному злу. В рамках настоящего обзора мы остановимся на наиболее интересных, на наш взгляд, докладах и сообщениях, прозвучавших на семинаре1.
Работу форума открыл основной доклад председателя семинара, заведующего кафедрой уголовного права РГПУ, доктора юридических наук профессора Я.И. Гилинского на тему «Глобализация и преступность». Цитируя известного исследователя девиантного поведения Н. Лумана, он отметил, что никто уже не оспаривает факт существования глобальной социальной системы, реальность которой девиантна по своей сути.
Глобализация как объективный процесс развивается на фоне деятельности транснациональных корпораций, все большей взаимозависимости стран в условиях мировых экономической и информационной систем. Глобализация порождает такие разнообразные и неоднозначные последствия, как противоречия между странами «золотого миллиарда» и остальным человечеством; интернационализация преступности и иных форм девиантности, сопровождаемая определенной «гуманизацией» преступности, созданием системы глобального контроля над преступностью (Интерпол, Европол, международные суды). По мнению ученого, попытки противостояния глобализации, построения «многополярного мира» являются не конструктивными, а напротив, ведут к углублению пропасти между странами «золотого миллиарда» и «аутсайдерами», к которым относится и Россия.
С другой стороны, требуется объективный анализ новой глобальной реальности. Внимание криминологов должно быть привлечено к девиантногенным сторонам глобализации. Среди них ученый на первое место поставил проблему «исключенности»: когда некоторые
1 Доклады и сообщения, позвучавшие на форуме, нашли отражение в тезисной форме в специальном издании (см.: XX Международный Балтийский криминологический семинар (Санкт-Петербург, 29 июня — 01 июля 2007 г.). Информация. Краткая программа: Тез. докл. СПб., 2007).
люди, социальные группы и даже регионы оказываются исключенными из общественной жизни — экономической, политической, культурной. «Исключенные» служат основной социальной базой девиант-ности, включая преступность, алкоголизацию, наркотизацию. Вместе с тем глобализация таит угрозы и для багополучных стран «золотого миллиарда» и, таким образом, для всего человечества. Снижение значимости государств, «распыление» национальных культур в космополитическом мире при всех позитивных сторонах этого процесса приводит к падению уровня социальной интеграции общества.
Ответной реакцией мирового сообщества на глобализацию преступности является глобализация социального контроля над ней: создание системы международной уголовной юстиции, развитие международного сотрудничества в области противодействия преступности. Наиболее позитивными и перспективными направлениями глобализации социального контроля, по мнению Я.И. Гилинского, являются восприятие государствами стандартов гуманного отношения к правонарушителям, распространение идеи и практики восстановительного правосудия и ювенальной юстиции, общемировая тенденция отказа от смертной казни.
Профессор Университета г. Осло (Норвегия) Нильс Кристи, крупнейший современный криминолог, широко известный российским ученым по таким опубликованным на русском языке работам, как «Пределы наказания» (1985), «По ту сторону одиночества: сообщества необычных людей» (1993), «Борьба с преступностью как индустрия. Вперед, к Гулагу западного образца» (1999) «Плотность общества» (2001), «Приемлемое количество преступлений» (2006), выступил с докладом на тему «Три формы бедности».
Первая форма бедности, по мнению докладчика, — это отсутствие материального (денежного) капитала у большинства населения, особенно среди эмигрантской прослойки. Вторая — это отсутствие социального капитала сплоченности общества, его интеграции. Третья — отсутствие инновационного и интеллектуального (академического) капитала. Такая структура увеличивающейся бедности обусловлена глобализационными процессами в современном мире, которые криминолог оценивает скорее негативно. Важной причиной бедности является «новый тоталитаризм» современного капитализма-империализма, когда все человеческие ценности вытеснены производством и потреблением.
Ученый делает общий вывод: эти главные разновидности бедности среди населения выступают питательной основой для распространения девиантного поведения и преступности как таковой. Именно на бедных во всех трех разновидностях обращен процесс тотальной
криминализации человеческого поведения, что и выражено в феномене «роста преступности». На самом деле, по мнению Н. Кристи, преступление — искусственный конструкт, плод человеческого разума. Избыточная криминализация отклоняющегося поведения представляет не меньшую, а, как правило, большую опасность для общества, порождая стигматизацию, проникновение в общество антиценностей, разрушая основы гуманности.
В России проводится такая уголовная политика, которая привела страну на второе место в мире по количеству осужденных на душу населении: 600 человек на 100 тыс. населения (в США: 700 на 100 тыс.). Это, по мнению норвежского профессора, является проявлением непродуманных действий в вопросах уголовной политики, когда борьба с преступностью сводится к наиболее легкому для государства преследованию бедных и неимущих, соответственно возникает вопрос с их размещением в тюрьмах и т.д.
Отказ от насилия, уважение человеческого достоинства, терпимость, мультикультурализм — только на таких основах может стоять общество, способное преодолеть бедность, заключил профессор Н. Кристи.
Я.И. Гилинский в порядке реплики пояснил, что в России само государство виновато в большом количестве осужденных: именно оно принимает порой жесткие репрессивные меры, прикрываясь лозунгами либерализации и гуманизации; уголовная репрессия носит избирательный характер; уровень латентности беспрецедентно высок. Так, по данным исследования, проведенного группой социологов под его руководством, около 5 % населения в течение года подвергаются пыткам в правоохранительных органах. Действующий УК РФ один из самых жестоких за весь период существования отечественного уголовного права. В частности, по УК РСФСР 1926 г. максимальный срок лишения свободы был установлен в 10 лет, по УК 1960 г. — в 15 лет, а нынешний УК РФ предусматривает максимальный срок до 20 лет, по совокупности преступлений — 25 лет и совокупности приговоров — 30 лет, введено в законодательство и применяется пожизненное лишение свободы, неизвестное советскому праву.
Кандидат социологических наук, доцент Т.В. Шипунова (Санкт-Петербург) выступила на тему «Нерефлексируемые агрессия и насилие». Она, в частности, отметила, что различные стороны социальной жизни (управление, применение моральных и правовых норм, педагогика, процесс социализации личности) насквозь пронизаны институционализированными формами наказания (справедливого и несправедливого, инициативного и ответного, рефлексируемого и не-рефлексируемого). Нередко в процессе реализации этих форм прояв-
ляется несправедливое (нелегитимное) наказание, которое можно приравнять к насилию (по принципу бинарной оппозиции). Начальный этап насильственных действий в виде демонстрации открытой враждебности и угрозы применения силы обозначается понятием «агрессия». Особенно опасно нерефлексируемое агрессивно-насильственное поведение, которое становится причиной так называемых немотивированных преступлений и «преступлений ненависти».
Тема сообщения Е.В. Ушаковой (Санкт-Петербург) — «Суицидальный риск: социологический анализ». По данным Всемирной организации здравоохранения ежегодное совершение 20 самоубийств на 100 тыс. населения является критически допустимым порогом. В России только за первое полугодие 2006 г. коэффициент суицида составил около 32 человек на каждые 100 тыс. Докладчик уделила внимание такой актуальной и малоизученной проблеме, как риск суицидального поведения. По мнению выступающей, он проявляется обычно при рассогласовании социального статуса и уровня образования. Риск суицида наиболее характерен для женщин (16 %), чем для мужчин (11 %), для лиц с неполным средним образованием, для студентов и безработных, в целом для тех лиц, которые отличаются повышенной эмоциональностью и незащищенностью в учебной, трудовой, семейной и личной сферах. Было высказано предложение о проведении регулярных и репрезентативных социологических опросов, в том числе в режиме он-лайн, и профилактических консультаций с суициден-тами в целях предупреждения возможного суицидального поведения.
Профессор А. Лепс (Таллинн, Эстония) сделал сообщение на тему «Преступность в Эстонии (1904—2006)». Он рассмотрел динамику преступности в разные периоды государственной истории Эстонии (период царизма, годы самостоятельности, советский период, обретение независимости). Невысокое количество зарегистрированных преступлений в советское время по сравнению с развитыми капиталистическими странами объясняется политикой нивелирования социальных различий, относительно небольшой разницей в доходах и отсутствием безработицы. Раскрытию преступлений и преодолению латентности способствовала открытость человека перед государством, свойственная тоталитарному обществу. После восстановления независимости Эстонии на фоне экономических трудностей, резкого имущественного расслоения и безработицы резко возросла преступность.
Профессор А. Вилкс (Рига, Латвия) в своем докладе на тему «Преступность в Латвии: тенденции и перспективы» отметил динамичную мобилизацию национальных и межнациональных преступных организаций в современный период, который характеризуется следующими тенденциями: глобализацией экономики, расширением
8 ВМУ, право, №1
113
ЕС, противоречиями демократии и ослаблением безопасности. Было выявлено следующее противоречие в тенденциях развития современной преступности: в странах с высокими уровнем жизни и валовым национальным продуктом (например, Финляндия, Швеция, Норвегия и др.) уровень преступности в 2—5 раз выше, чем в иных странах, например в Латвии. Сам факт вхождения Латвии в ЕС вызвал необходимость в ужесточении антикриминогенного контроля и преобразования системы безопасности. Характер преступности стал меняться под воздействием комплекса социально неблагоприятных факторов и расширения сферы деятельности организованных преступных структур, которые существуют по принципу сети многомерных форм и долей.
Профессор В. Юстицкий (Вильнюс, Литва) в сообщении на тему «Бюрократическая индивидуальность и преступность» отметил, что поведение судей можно соотнести с поведением бюрократа, хотя бюрократ действует зачастую только в своих интересах, а судья не может действовать таким образом, ибо должен прежде всего соблюдать интересы правосудия. Исследуя проблему бюрократической надежности и двойственного поведения бюрократа в ситуации конфликта интересов, докладчик выделил три контролирующих социальных инструмента в этой сфере: бюрократическая карьера, профессиональная этика и судебное уголовное преследование. Внутренняя неустойчивость бюрократической индивидуальности и ее запрограммированная девиантность являются источником восприимчивости различных внешних влияний на бюрократа, что приводит его к устойчивому коррупционному поведению. Было предложено различать четыре теории управленческой коррупции: теория «гнилого яблока»; экономическая теория коррупции; теория прозрачности; теория коррупции, связанная с бюрократической индивидуальностью.
С оригинальным докладом «Фрейд или Достоевский: концептуальный выбор криминологического сознания» выступил доктор социологических наук, профессор В.А. Бачинин (Москва). Сходство содержания научно-теоретической категории «девиация» со значениями и смыслами библейского понятия «грех» заставляет современных девиантологов с должным вниманием отнестись к тому социальному опыту, который сосредоточен в Ветхом и Новом заветах2. В данном аспекте чрезвычайно интересным представляется обращение
2 Подробнее см.: Бачинин В. Интертекст мировой цивилизации: христианская геосоциальная девиантология (методологические проблемы) // Глобализация и деви-антность / Науч. ред. Я. Гилинский. СПб., 2006. С. 344—366.
к творчеству такого известного христианского мыслителя, как Ф. Достоевский.
Интерес Ф. Достоевского к криминологической проблематике не был случаен, так как он провел несколько лет в остроге вместе с каторжниками. В «Записках из мертвого дома» он дает психосоциологический очерк нравов каторги и выделяет три разряда преступников: «убийцы по ремеслу», «убийцы невзначай» и «мазурики и бродяги». Было отмечено особое место и особая роль Ф. Достоевского в генезисе социологии преступления. Ему удалось сформулировать общий криминально-дисциплинарный императив, так как внутри криминальной социосферы господствует жесткая нормативность. Она предписывает действовать совершенно определенным образом как по отношению к «своим», так и в отношении «чужих». В «Бесах» (1872) Ф. Достоевский затрагивает исключительно важный для криминологии и девиантологии вопрос о гибельных последствиях человеческого безверия. Не только роман, но и сама российская социально-политическая действительность свидетельствуют о том, какое великое множество чистых и добродушных людей участвовали в разрушении России и в конечном счете гибли сами из-за того, что оказались в плену безверия и не смогли противостоять власти «бесовских», «темных» сил, столкнувших их с пути правды.
Профессор Я.Н. Гилинский (Санкт-Петербург) свой второй доклад на форуме посвятил теме «"Преступления ненависти" в современной России». Преступления по мотивам национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды — «преступления ненависти» (Hate Crimes) — совершались всегда. Однако со второй половины минувшего XX столетия такого рода преступления приобрели характер острой социальной проблемы. По мере развития цивилизации население развитых стран стало особенно болезненно воспринимать любые проявления ксенофобии. Высмеиваемая подчас «политкорректность» людей западной цивилизации в действительности есть проявление подлинно человеческой толерантности, достойной уважения. В начале 90-х гг. минувшего столетия появившийся в 80-е термин «Hate crimes» приобрел легалистский (правовой) характер и был включен в законодательные акты. Криминализации подверглось прежде всего насилие по мотивам расизма, антисемитизма, а также гомофобии (агрессивно-враждебного отношения к гомосексуалистам).
В зависимости от уголовно-правового запрета и доктринальных суждений различаются виды преступлений ненависти: по мотивам расовой, национальной, этнической неприязни или вражды; по мотивам религиозной неприязни или вражды; в отношении сексуальных и иных меньшинств. В российском уголовном праве мы встречаемся с
такими составами преступлений, как насильственные преступления, совершенные «по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды» (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112, п. «з» ч. 2 ст. 117 УК РФ); «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности» (ст. 282 УК РФ). Отягчающими обстоятельствами этого состава преступления являются совершение их с применением насилия или с угрозой его применения, лицом с использованием служебного положения, а также совершение организованной группой (ч. 2 ст. 282 УК).
Последние годы отмечены небывалым ростом преступлений ненависти в России. Газеты, специальные издания, милицейские сводки практически ежедневно сообщают о случаях нападения, избиения, убийств фактически по мотивам расовой, национальной ненависти, реже — религиозной, которую не всегда возможно отделить от национальной (нападение в московской синагоге, в ряде мечетей, осквернение еврейских и мусульманских кладбищ и т.п.). Правда, в большинстве случаев действия виновных, если их удается найти, квалифицируются как хулиганство, убийство, не связанные с ксенофобской мотивацией. Только в Санкт-Петербурге, «культурной столице», по собранным проф. Гилинским данным, преступления ненависти совершаются почти еженедельно.
Существуют вполне объективные факторы распространения ксенофобии в России. Нетерпимость, ксенофобия, злоба, зависть есть закономерный, необходимый и неизбежный результат непомерного разрыва уровня и образа жизни сверхбогатого меньшинства («включенных») и нищего и полунищего большинства населения («исключенных») Совершенно очевидно, что безнадежность существования большинства россиян не может не вызывать соответствующую реакцию.
Кроме того, по мнению Я. Гилинского, следует выделять и субъективные факторы: заинтересованность правящего режима в распространении ксенофобии, использование ксенофобских мифов для оправдания неудач проводимой политики. Сознание населения и власть имущих остается по ряду позиций отсталым, насыщенным мифами и предрассудками. По мнению ученого, последние события с запретом, а затем жестоким разгоном демонстрации геев в Москве лишний раз свидетельствуют о «нашей дремучести, нетерпимости, ксенофобии».
Знание факторов, провоцирующих ксенофобию, позволяет выстроить хорошо обоснованную систему мер противодействия ей. Не-
обходимо воспитывать толерантность к любым «другим» — по национальности, культуре, религии или атеизму, толерантность к инакомыслию и инакодействию. Ученый убежден, что в России вместо поисков «национальной идеи» следует обратиться к общечеловеческим ценностям, хорошо известным цивилизованному миру. Это либеральные, демократические ценности, и наиболее актуальными из них сегодня являются ненасилие (ибо без него — гибель, как индивидуальная, так и в конечном итоге человечества как рода); толерантность, терпимость — политическая, расовая, этническая, конфессиональная, идеологическая (ибо без нее невозможно ненасилие); интернационализм или космополитизм (ибо без него — нетерпимость).
В заключение Я.И. Гилинский с сожалением констатировал, что на сегодняшний день оснований для такого противодействия ксенофобии и «преступлениям ненависти» не просматривается.
Кандидат психолргических наук С.Н. Ениколопов (Москва) в докладе «"Преступления ненависти" и психологические проблемы фанатизма» рассматривал проблемы толерантности, степени ее проявления и наличие интолерантности в группах преступников. Проявление ненависти свойственно определенным группам людей, которые не обладают в достаточной степени толерантностью, что связано с проблемой самооценки личности, склонностью к насильственным акциям и фанатизму. Под фанатизмом понимается страстная преданность своим убеждениям, соединенная с крайней нетерпимостью к чужим взглядам и стремлениям (религиозный, идейный, политический и националистический фанатизм). Психологически он схож с проявлениями авторитаризма, фундаментализма и терроризма. Докладчик определил терроризм как разновидность насилия, направленного против окружающих и совершаемого индивидами и группами, которые объединены фундаменталистской идеологией и существуют в относительной изоляции от социума. Было отмечено различие между фундаменталистской идеологией и склонностью к насилию самих преступников. Имеет место связь психопатологического феномена сверхценных образований (например, навязчивых идей) с фанатизмом, предубежденностью и агрессией.
Кандидат социологических наук В.В. Гольберт (Санкт-Петербург) сделал сообщение на тему «Эксцесс коррупции». Он подчеркнул двойственный подход к оценке коррупционных практик в обществе. С одной стороны, коррупция признается аномалией, выходящей за пределы правового, политического и экономического порядка общества, с другой — она есть необходимый элемент институционального порядка общества, функциональная подсистема всей социальной системы. Выступающий сделал интересное наблюдение
8 *
117
за этим феноменом: коррупция настолько функциональна, неизбежна и институционализирована, насколько мы заинтересованы видеть ее таковой, т.е. мы своими представлениями о ее функциональности и имманентности порождаем и воспроизводим ее. Это и называется «эксцессивная коррупция».
Профессор М. Шейност (Прага, Чехия) посвятил свое выступление следующей проблеме: «Торговля людьми и опыт Чешской Республики в противодействии ей». Рассматривались разновидности торговли людьми: торговля женщинами в целях занятия проституцией, торговля несовершеннолетними в целях незаконного усыновления, торговля человеческими органами и др. Постоянный спрос на «живой товар» объясняется различными факторами: экономической бедностью, политической нестабильностью, нарушением прав человека, гендерной дискриминацией, несовершенством правовой и судебной систем государства, гражданства потенциальных жертв этого преступления. Чехия становится не только страной-производителем (потребителем), но и транзитной территорией. Социальная база для развития этой формы преступности — безработные женщины и экономические мигранты из бывших республик СССР, Румынии и Словакии, которые отправляются в Голландию, Францию, Италию, США, Мексику, Японию. В последнее время проявились такие характеристики торговли людьми, как высокая латентность, связь с оргпреступно-стью, принудительным трудом, изощренные способы рекрутирования жертв.
С.Н. Ениколопов и Д. Умняшкина (Москва) представили доклад на тему «Психологические проблемы гемблинга». Под «гемблин-гом» понимается патологическое расстройство сознания и психики, характеризующееся потерей контроля над собой во время азартных игр. В психиатрии этот феномен признан разновидностью болезненной склонности к азартным играм на деньги и зависимостью от них. Были проанализированы соответствующие факторы риска и искажения мотивации основных жизненных ценностей и иррациональных когнитивных процессов у патологических игроков (например, средо-вые детерминанты, предрасположенность к эмоциональным стрессам и психопатическим расстройствам, суеверное мышление и неверное понимание вероятности). Игра может стать главной целью в жизни таких зависимых людей, которые могут довольно легко под воздействием «игровой зависимости» пойти на совершение преступлений.
О. Зигмунт (Гамбург, Германия) сделала сообщение на тему «Преступность несовершеннолетних в современном обществе и институциональная теория аномии». Была предпринята попытка эмпирическим путем проверить теоретическую концепцию аномии, кото-
рая объясняет различный уровень и структуру преступности в различных обществах через дисбаланс наиболее значимых общественных институтов (экономическая и политическая системы, семья, воспитание и школа). В этих целях проводился анализ отдельных групп несовершеннолетних, их типичного поведения, жизненных ценностей, характерных форм преступности. Был сделан неутешительный вывод о том, что официальная статистика преступлений оказывается особо ненадежным источником информации в условиях потери государством монополии власти, общественного дисбаланса и низкого доверия к государственным институтам (проходящие в Западной Европе процессы модернизации, смена режимов в странах Восточной Европы). При формировании статистических данных о преступности несовершеннолетних нередко в качестве зависимой переменной используется уровень убийств, но, по мнению выступавшей, при этом не всегда учитывается мотив преступника (инструментальный мотив, аффект) и вообще это преступление не является типичным для несовершеннолетних.
С интересным докладом на тему «Приватизация тюрем: зарубежный опыт и российские перспективы» выступила кандидат юридических наук, доцент А.Л. Сморгунова (Санкт-Петербург). После краткого экскурса в историю сотрудничества тюремных учреждений с частными компаниями, была отмечена интенсификация процессов приватизации тюрем в конце XX в. и складывание так называемого «global corrections market». Различаются несколько типов приватизации государственных исправительных учреждений, тюрем и следственных изоляторов, в частности путем передачи функций менеджмента государственного исправительного учреждения частным фирмам (США, Великобритании, Австралии, Новая Зеландия, Южная Африка, Франция, ФРГ, Чехия, Чили, Япония). Так, первая американская тюрьма была приватизирована в 1976 г. Сегодня около 7 % тюремного населения находятся в 158 частных тюремных учреждениях США и американская тюремная индустрия становится весьма прибыльным делом. Докладчиком были выделены достоинства и недостатки процесса приватизации в сфере исполнения наказания. По мнению сторонников этого процесса, он стимулирует улучшение качества содержания заключенных и качество работы сотрудников тюрем, экономит бюджетные средства и т.п. Противники и критики приватизации тюрем указывают на то, что в частных тюрьмах не всегда высокое качество предоставляемых «пенитенциарных услуг», невысокий уровень безопасности и большое количество побегов, есть проблемы с наркотиками среди заключенных.
Но главный контрдовод, по мнению авторов данного обзора, состоит в том, что существование частных тюрем несовместимо с самой целью применения карательных методов контроля над преступностью со стороны государства. В Российской Федерации впервые о возможностях строительства частных тюрем заговорили в 2004 г. Занимая второе место в мире по количеству заключенных на душу населения, наша страна является потенциально привлекательной для инвесторов в области приватизации тюрем.
На наш взгляд3, нельзя нарушать status quo в определенных сферах, где монополия государства является благом. В частности, безусловный отрицательный эффект вызовет торговля государственными функциями, в данном случае — функцией контроля над преступностью и пенитенциарной системой. Недавние сообщения западных СМИ о негативном опыте Великобритании в деле приватизации путей железнодорожного сообщения, пассажирских перевозок и оказания почтовых услуг являются предостерегающим сигналом для тех, кто ратует за приватизацию тюремного дела. Распространение законов рыночной экономики на эту традиционно подконтрольную государству сферу вызывает к жизни такие сомнительные явления, как «тюремная индустрия», «транснациональные тюремные корпорации», ежегодные доходы которых превышают миллиард долларов, «пенитенциарные услуги», эксплуатация прибыльного и, по сути, рабского труда осужденных. Нужно иметь в виду, что в ходе приватизации государственных исправительных заведений заключаются сделки, предметом которых выступает не просто недвижимость, а вполне обитаемая, населенная живыми, пускай и заблудшими душами территория (продажа вместе с «живым товаром»). Получает распространение практика лизинга частных тюрем, где одной из сторон выступает государство, арендующее у частного предпринимателя соответствующее тюремное строение. Совершенно иной случай имеет место применительно к правительственной тюрьме в Нидерландах. Современная тюрьма в пригороде Схевенинген под Гаагой передана в долгосрочный лизинг сначала МТБЮ, а теперь отдельное крыло тюремного здания перешло в аренду к МУС.
Тревожным симптомом общего кризиса пенитенциарной системы признается несоответствие оказываемых в ее рамках государством «услуг» тем стандартам тюремного дела и Минимальным правилам содержания заключенных, которые выработаны международным сообществом. Под этим лозунгом идут призывы к строительству частных тюрем, которые якобы требуют на свое содержание меньших за-
3 Здесь приводится мнение составителей настоящего обзора.
трат, чем государственные, и предоставляют более качественные услуги по обеспечению питания, образования, лечения, этапирования заключенных. Полагаем, что уголовно-исполнительная сфера — это не область экономики и не место для экспериментов с приватизацией, которые могут стать удобным способом для отмывания денежных средств и коррупционных соглашений между властью и бизнесом.
Советник Председателя Конституционного суда Российской Федерации, доктор юридических наук, профессор В.С. Овчинский выступил с докладом «Радикальный либерализм в уголовной политике». В Российской Федерации фиксируется крайне высокий уровень криминального насилия: в последние годы наша страна — один из мировых «лидеров» по количеству убийств. Он привел данные о том, что только за минувший год в стране без вести пропали 121 тыс. человек, а найдены только 70 тыс.; среди пропавших — 2 тыс. несовершеннолетних и 600 — малолетних. За семь лет, по данным ученого, на 50 % увеличилось количество пропавших людей, и в пять раз увеличилось количество так и неопознанных трупов. Одной из причин этого называлась либерализация уголовного законодательства, в целом уголовной политики в России, которая повлекла ослабление борьбы с преступностью. Так, например, Конституционный суд рассматривал многочисленные жалобы граждан, в том числе связанные с конституционностью декриминализации невооруженного хулиганства.
Доктор юридических наук, профессор С.Я. Лебедев (Москва) в своем докладе «Криминологическое обеспечение международного сотрудничества в сфере контроля над преступностью» призвал к развитию криминологического сотрудничества. Этому способствует возрастание общих криминальных угроз, к числу которых были отнесены ювенальная преступность, наркопреступность, миграционная, компьютерная и экологическая преступность, терроризм и оргпре-ступность. Возникают в связи с этим общие правоохранительные проблемы: взаимодействие с населением и органами власти, со СМИ, с международными правоохранительными структурами, проблема социально-правовой защищенности самих сотрудников правоохранительных органов. Докладчик предложил следующее определение «криминологического обеспечения международного антикриминалъ-ного сотрудничества»: это осуществление совместного сбора и анализа криминалистически обоснованной и криминологически значимой информации о закономерностях, состоянии, тенденциях и прогнозах развития криминальных ситуаций (международных и национальных), направленное на создание научных предпосылок оптимизации, активизации и повышения эффективности международного контроля над преступностью. При этом под оптимизацией кримино-
логического обеспечения сотрудничества следует понимать проведение совместных рабочих встреч, конференций, научных исследований, заключение двусторонних соглашений о криминологическом сотрудничестве, создание научно-образовательного компонента — Центра криминологической (правоохранительной) интеграции.
Кандидат юридических наук Г.И. Богуш (Москва) выступил с докладом «Международное уголовное право и криминология: проблемы взаимодействия». Международное уголовное право (МУП), будучи, как и криминология, достаточно молодой отраслью исследований, во многих вопросах идет «рука об руку» с криминологической наукой. Развитие концепции международной преступности и международного преступления, разработка международных стандартов и принципов противодействия преступности — только немногие из важных научно-практических проблем, находящихся на стыке криминологии и бурно развивающегося международного уголовного права. Сегодня МУП переживает знаменательный этап своего развития, связанный с началом деятельности постоянного Международного уголовного суда, с которым связаны надежды мирового сообщества на справедливое международное правосудие по делам о наиболее тяжких международных преступлениях. Большое значение имеет и кодификация принципов международного уголовного права в Римском статуте МУС.
Сегодня правомерно ставить вопрос о необходимости формирования международной криминологии как самостоятельного направления криминологической науки. Основным предметом международной криминологии является международная преступность, понятие и основные свойства которой нуждаются в интенсивных исследованиях. Важнейшей задачей данного научного направления должно стать определение на основе тенденций транснациональной преступности новых возможностей международно-правовой криминализации. В настоящее время наблюдается процесс увеличения объема и структуры международной преступности: традиционные транснациональные («конвенционные») преступления приобретают новое криминологическое качество и обоснованно претендуют на перевод в категорию «международных» в узком смысле слова.
Возникновение и развитие идеи МУП тесно связано с появлением концепции международной преступности, в основе которой лежит естественно-правовой подход. Развитие международного уголовного права в немалой степени способствует формированию универсального правосознания, основанного на концепции обусловленности позитивного права принципами, которыми руководствуется международное сообщество. Эти принципы связаны одним императивом, без ко-
торого немыслим ни один правопорядок, — это уважение достоинства человеческой личности как ее естественного права.
Очевидно, что для международной криминологии, по своей природе космополитической науки, крайне важен единый методологический фундамент. Весьма востребованными в этой связи выглядят соображения украинского криминолога А.Н. Костенко о том, что для создания глобальной системы противодействия злу необходима новая этическая (криминологическая) парадигма, приводящая к этическому (криминологическому) глобализму4.
Крайне деструктивной тенденцией является развитие и усиленная популяризация так называемого «юридического антиглобализма», проявляющегося в отрицании значения международного права (в нем нередко видят даже угрозу национальным интересам России) и ревизии концепции прав человека в пользу «интересов большинства населения»5. По мнению докладчика, следование этим теориям, имеющим, кстати, мало общего с традиционным пониманием антиглобализма и представляющим собой «лукавое обоснование» отхода от принципов права под лозунгом «защиты суверенитета» от международно-правового воздействия, означает на деле изоляцию России, потерю ею исторических ориентиров своего развития, примирение с политической и экономической отсталостью . Таким образом, всякая попытка поиска собственных, отличных от закрепленных в международном праве стандартов прав и свобод человека, какими бы благими пожеланиями они не обосновывались, неизбежно чревата произволом и насилием над личностью.
Профессор М. Платек (Варшава, Польша) выступила с докладом «Сравнительные аспекты восприятия социального контроля над преступностью в Польше и Скандинавских странах». Она сравнила статистические данные о состоянии преступности в Польше и некоторых других странах Европы, привела коэффициенты преступлений различных категорий. На примере Польши были рассмотрены основные изменения в динамике преступности, вызванные, в частности, сменой политического режима и обретением нового социально-экономического уклада. По справедливому замечанию докладчика,
4 См.: Костенко А. Н. Криминальный произвол (социопсихология воли и сознания преступника). Киев, 1990. С. 97.
5 Например, «Манифест юриста-антиглобалиста» (Ведерникова О.Н. О состоянии преступности в стране и мире, криминоглобалистике и антиглобализме // Российский криминологический взгляд. 2005. № 2. С. 91).
Как никогда актуально звучат слова проф. Н. Кристи о том, что «криминологи как никто другой могут быть опасными» (Кристи Н. Приемлемое количество преступлений. СПб., 2006. С. 163).
применение криминологически необоснованных жестоких мер наказания приводит к воспроизводству преступности и «инфляции» уголовной репрессии. Если в России увеличивается число преступников, то это не означает, что нужно в геометрической прогрессии увеличивать количество приговоров, связанных с лишением или ограничением свободы.
Л. Цывьян (Израиль) сделал сообщение на тему «Деятельность полиции с некоторыми видами преступности: взгляд изнутри». В Израиле возведена в ранг государственной политики борьба с терроризмом во всех его проявлениях, как нигде в мире в этой стране обеспечивается личная безопасность. Вместе с тем обострилась проблема неэффективности противодействия общеуголовной преступности, не связанной с терроризмом. Весьма высоким остается удельный вес в системе преступности хищений и особенно краж, которые нередко совершают выходцы из бывшего СССР. В стране высок уровень коррумпированности чиновников и латентности должностных преступлений и преступлений в правоохранительной сфере, в частности среди полицейских.
Кандидат юридических наук В.И. Руднев (Москва) выступил на тему «Назначение наказания и ограничение конституционных прав граждан». В выступлении особое внимание было обращено на нарушения прав граждан, которые непосредственно не связаны с назначаемыми им видами наказаний. В частности, в качестве примера было рассмотрено лишение осужденных права на жилище вследствие назначения им наказания в виде лишения свободы, что стало даже предметом рассмотрения в Конституционном суде РФ. В России осужденные ограничиваются в своих правах в большей мере, чем осужденные в других странах. Кроме того, по вопросу о приватизации тюрем в России докладчик выразил пожелание дальнейшего изучения этого вопроса, но в то же время заметил, что пенитенциарные учреждения должны находиться во владении государства. По мнению В.И. Руднева, возможно проведение эксперимента, связанного с приватизацией воспитательных учреждений для несовершеннолетних.
Доктор юридических наук, профессор А.Л. Репецкая (Иркутск) выступила с докладом «Понятие и структура криминального рынка в России». Под термином «криминальный рынок» понимается социально опасное явление, которое обусловлено спросом на конкретные виды преступной деятельности и предполагает вовлечение различных социальных групп с преступными целями. Различаются три составляющих криминального рынка в России: криминальный рынок рабочей силы (сфера нелегальной занятости), криминальный рынок товаров (нелегальный бизнес и оборот товаров без лицензии и специаль-
ного разрешения) и криминальный рынок услуг (услуги по подавлению конкуренции и социального контроля). Субъектами криминального рынка выступают организованные преступные группы, крупные преступные формирования, а также профессиональные преступники. Получение колоссальных прибылей от оборота криминального рынка превращает его в неотъемлемый сегмент теневой экономики и позволяет определять социально-экономическую политику государства.
Работу семинара завершал круглый стол «Криминологи о настоящем и будущем профессии». В обсуждении тематики круглого стола приняли участия ряд ученых-криминологов (Н. Кристи, В. Ов-чинский, М. Платек, А. Лепс, А. Вилкс и др.). Участники дискуссии обозначили основные проблемы в науке криминологии на современном этапе ее развития: национальная изолированность проводимых исследований; слабая востребованность государственными органами практических рекомендаций; отсутствие спроса на специалистов-криминологов; политизированность и ангажированность криминологических исследований (властными структурами и финансирующими «донорами»); несовершенство уголовной статистики; медленный и неравномерный процесс унификации уголовного законодательства.
Председатель семинара проф. Я.И. Гилинский в своем заключительном слове, признав определенные трудности в развитии криминологии, выделил и ряд позитивных моментов: в России успешно функционируют профессиональные объединения криминологов (Санкт-Петербургский криминологический клуб, Российская криминологическая ассоциация), как никогда бурно развивается издательская деятельность. Выходит несколько специальных криминологических журналов: «Криминология: вчера, сегодня, завтра» (Санкт-Петербург), «Российский криминологический взгляд» (Ставрополь— Краснодар), Криминологический журнал (Москва), «Сибирский криминологический журнал» (Иркутск), издается множество монографий и учебников по криминологии.
Наиболее актуальной задачей для российской криминологии, по мнению Я.И. Гилинского, является ее интеграция в мировую науку. Чрезвычайно востребованы и необходимы дальнейшие исследования девиантного поведения и его генезиса. По-видимому, существующие теории, как и их авторы, не способны ответить на «основные вопросы криминологии»: что есть преступность (существует ли она вообще), каковы ее причины, условия и средства противодействия? Необходима новая, «сумасшедшая» теория, которую могут создать только молодые, не отягощенные грузом накопленных знаний умы. Будущее — молодым силам, заключил проф. Гилинский.
На наш взгляд, одним из ярких свидетельств того, что наука криминология развивается и у нее есть богатейший потенциал, стал прошедший Балтийский Международный семинар. Он ясно показал, насколько широк спектр криминологических проблем и исследовательских позиций ученых-криминологов, еще раз доказал, что для настоящей науки нет национальных границ. Санкт-Петербург не зря называют российским «окном в Европу»: Международный семинар, проведенный в городе на Неве, стал настоящей выставкой достижений европейской криминологии.
Со своей стороны хотелось бы отметить, что дни Балтийского семинара запомнились авторам не только содержательными выступлениями и дискуссиями, но и замечательным общением с коллегами из России и других стран, за что мы выражаем особую признательность организаторам.
Г.И. Богуш, кандидат юридических наук, ассистент кафедры уголовного права и криминологии юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова,
E.H. Трикоз, кандидат юридических наук, ст. научный сотрудник Отдела уголовного законодательства и судоустройства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ
