CC BY
63Библиография
1. Арелатские проповедники V-VI вв.: сб. исслед. и пер. / Ред. А.Р. Фокин. - М.: Центр библейск.-патрол. исслед.: Империум Пресс, 2004. -392 с.
2. Гоголюк Ю.Е. Концепт «вера» в античной философии и библейском дискурсе // Научные ведомости БелГУ. Серия: Философия. Социология. Право. - № 20 (91). - Выпуск 14.
3. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. Т. 1 / В. Даль. - Репр. воспр. изд. 1912-1914. - М.: Цитадель, 1998. -1743 с.
4. Ильин И.А. Религиозный смысл философии. - М.: АСТ, 2006. -
704 с.
5. Колесов В.В. Концепт культуры: образ, понятие, символ // Вестник СПб университета. - 1992.
6. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. - М.: Academia, 1997.
7. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М.: Академ. Проект, 2001. - 990 с.
8. Фасмер М. Вера // Этимологический словарь русского языка. В 4-х т. Т. 1. - М., 1964. - 648 с.
9. Флоренский П.А., Свящ. Столп и утверждение Истины. Опыт Православной теодицеи в двенадцати письмах. - М.: Путь, 1914. - 350 с.
10. Черных П.Я. Вера // Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2-х т. Т. 1. - М.: Рус. яз., 1999. - 559 с.
УДК 27-75
Протоиерей Максим Васильевич Горожанкин
магистр богословия, преподаватель Белгородской Духовной семинарии (c миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород ierey_m. goroj ankin@mail.ru
Преподобный Паисий (Величковский) -образец ученого монаха и подвижника
Аннотация. В статье рассматривается роль и влияние преподобного Паисия (Величковского) как на своих современников, так и на последующие
поколения монашествующих, занимающихся переводами творений святых отцов на русский язык. Особый акцент в статье делается на принципах и методах работы переводчика, которыми руководствовался Паисий (Величковский) в своей работе. К основным выводам можно отнести следующие: важность праведной жизни для самого переводчика, положительное влияние преподобного Паисия на своих последователей, миссионерское значение переводов святоотеческой литературы для проповеди в современном мире.
Ключевые слова: монашество; Паисий (Величковский); русская патрология; переводы; Оптина Пустынь; Киевская духовная академия; реформы Петра I.
Archipriest Maksim V. Gorozhankin master of theology, lecturer of the Belgorod Theological seminary (with missionary orientation), Russia, Belgorod ierey_m. goroj ankin@mail.ru
The Monk Paisius (Velichkovsky) as an example of a monk scholar
and ascetic
Abstract. In the article it is examined the role of St. Paisiy (Velichkovsky) and his influence both on his contemporaries and on subsequent generations of monastics engaged in translating of works of holy fathers into Russian. Particular emphasis in the article is made on the principles and methods of work of a translator, which were important for Paisiy (Velichkovsky) in his activity. The main conclusions of the article are as follows: importance of righteous life for a translator himself, a positive influence of venerable Paisiy on his followers, missionary meaning of translations of patristic literature for preaching in the modern world.
Key words: monasticism; Paisius Velichkovsky; patrology; translations; Optina Pustyn; Kiev Theological Academy; reforms of Peter I.
Изучение святоотеческого наследия в духовных школах Русской Православной Церкви занимает важное место. Наряду с Отцами «золотого века» святоотеческой письменности и Отцами периода Вселенских Соборов особое место нужно уделить творениям наших русских святых и подвижников благочестия. В миссионерском делании изучение святоотеческого наследия так же играет особую роль. Наставления подвижников-миссионеров способны
дать тот импульс в осмыслении своей роли в служении Церкви, который так необходим тем, кто еще только приступает к великому делу проповеди Евангелия. Святые отцы адресовали свои наставления разному кругу людей. Особое место в истории Церкви занимает миссионерско-просветительская миссия, которую осуществляли монашествующие. Монастыри часто становились центрами распространения веры, нравственности и образования. Начиная осмысливать роль русского монашества в его миссионерском делании, нельзя не сказать о человеке, чье благотворное влияние испытали многие и многие монастыри и монашествующие. Это преподобный Паисий (Величковский). Долгая жизнь этого человека складывалась совсем непросто, ему часто приходилось менять место жительства, чтобы сохранить верность тем принципам, которые он проповедовал и которые прививал своим духовным чадам. Рукоделие, физический труд, старец всегда сочетал с интеллектуальным подвигом. Паисий не представлял монашество без знания святоотеческого наследия. Монашествующие, воспитанные преп. Паисием, непременно должны были изучать отцов, и частым послушанием в монастыре было послушание переводчика или переписчика книг. Сам старец всегда подавал в этом пример. «Без книги и рукоделия не садись», - эти слова преподобный часто повторял и все свое время он посвящал молитве, наставлению братии и переводам Отцов.
Поступив в ранней юности в Киевскую Духовную Академию, Петр Величковский надеялся там постичь основы духовной жизни и изучить наследие Отцов Церкви, так необходимое для преуспеяния в подвиге. К сожалению, его мечтам не суждено было исполниться. Академия не смогла удовлетворить его запросов, схоластика и зубрежка, господствующие там, привели к тому, что Петр покидает учебное заведение.
Юноша бежит из академии в период ее внешнего расцвета. С 1731 по 1737 гг. префектом, а затем ректором академии был епископ Амвросий (Дубневич), талантливый администратор, специалист в области нравственного богословия. Свою дисциплину ректор преподавал, руководствуясь схоластическими методами, и святых отцов на лекциях практически не цитировал. В 1739 г. ректор академии - архимандрит Сильвестр (Кулябка), двоюродный брат Иоасафа (Горленко), будущего Белгородского святителя, который также покинул академию ради опытного постижения основ духовной жизни. Архимандрит Сильвестр был энергичным преподавателем, он составил целый ряд руководств по преподаваемым им предметам. Ему принадлежали курсы лекций по риторике и богословию. Все руководства были написаны в «умеренно-схоластическом стиле» [4]. Будучи сам схоластом, Сильвестр не имел внутренних сил рассмотреть потенциал своих студентов, помочь им раскрыться как на научном поприще, так и в жизни духовной. Именно Кулябку, Петр упрекнет в том, что в академии недостаточно времени уделяют Восточным Отцам аскетам.
Протоиерей Георгий Флоровский, размышляя над жизнеописанием преп. Паисия, пишет: «Есть что-то символическое в том, что, совсем юноша, он уходит из Киевской академии, где учился, странствует и идет в Молдавские скиты, и дальше на Афон. В Киеве он твердо отказывается и перестает учиться, ибо не хочет учиться той языческой мудрости, какой только и учили в академии: «слыша бо в нем часто воспоминаемых богов и богинь еллинских и басни пиетическия, возненавидех от души таковое учение». Из латинской школы Паисий уходит в греческий монастырь. Это не был уход или отказ от знания. Это был возврат к живым источникам отеческого богословия и богомыслия» [8, с.126].
Преподобный Паисий (Величковский), на наш взгляд, являет собой образец настоящего ученого монаха-подвижника. Формально он не имел высшего богословского образования, но вся его жизнь была посвящена изучению, переводу и изданию творений Святых Отцов. Выбирая между школой и монастырем, он отдает предпочтение последнему, и его выбор становиться судьбоносным как для русского монашества, так и для науки. Никто из его учеников, а тем более он сам не преследовали карьерных целей. Епископский сан или солидная учебно-административная должность не были заветной мечтой для учеников преп. Паисия. «Ученики Паисия Величковского и последующие поколения видели главную заслугу старца в том, что он обновил монастырскую жизнь. С ним вернулось переживание монашества как захватывающего идеала» [2].
Сам преподобный в начале своего монашеского пути не имел постоянного духовного наставника, это давало ему еще большую решимость в изучении святых отцов [1]. Отцы-аскеты, над переводами которых он трудился, и были его наставниками. В письме к одному из учеников старец писал: «Не сподобился я в юности своей и в начале монашествования видеть ни от кого даже следа здравого и правильного рассуждения, совета и научения по учению святых отцов, даже следа здравого наставления от кого-либо не сподобился видеть. Они оставили меня жить без всякого духовного окормления» [9, с.58]. Вот результат реформы, начатой императором Петром I и продолженной его преемниками. Монашеское служение было низведено до общественного, административно-учебного, какого угодно, но только не того, в котором каждый мог исполнять заповедь Христа о совершенстве. Монашество должно было выполнять какие-то функции на службе у государства. Духовные запросы иноков оставались их личным делом и часто неразрешимой извне проблемой.
За 18 лет пребывания на Афоне преподобный осуществляет грандиозную по своим масштабам работу, о которой почему-то не задумывались в наших духовных академиях - перевод святоотеческих творений на славянский (тогда литературный) язык. Исключительность труда заключалась в том, что большинство греческих рукописей никто и никогда не
переводил на славянский. Те фрагменты переводов, которые преподобный имел под рукой, он счел совершенно непригодными и маловразумительными. В одном из писем старец жалуется на «неисповедимую неясность» тех сочинений, которые были переведены ранее [6]. Изначально преподобный пытается исправлять текст, сравнивая имеющиеся славянские переводы в разных редакциях. Под рукой у него было несколько вариантов переводов преп. Исихия Иерусалимского, Филофея Синаита, Исаака Сирина. Путем сличения текстов Паисий хотел реконструировать перевод, который был бы грамматически верен и понятен для читателя. Спустя какое-то время он придет к неутешительному выводу - переводить со славянского на славянский невозможно. «Егда же тако многократно пострадах, тогда познах яко всуе труждаюся во мнимом исправлении словенских со словенских книг» [9, с.60].
В скиту святителя Василия преподобный находит необходимые рукописи, но даже греки не могут их прочесть. «Книги сия самым чистым еллино-греческим языком суть написаны, егоже ныне кроме ученых лиц едва кто от Греков мало что разумеет, множайши же и отнюдь не разумеют; того ради и книги таковые мало не в всесовершенное приидоша забвение» [8, с.126]. Выход из ситуации был только один - самостоятельно учить греческий язык. Находясь на святой горе Афон, старец старательно собирает греческие рукописи, которые часто никому кроме него не были интересны. В то время когда преподобный подвизался на Святой Горе, там находилась и знаменитая Афонская академия, где преподавал Евгений Булгарис, выпускник Падуанского университета. Старец Паисий не проявлял интереса к Академии, так как ее программа не отличалась существенно от той, из которой юный бурсак Величковский спасся бегством.
Переселившись в 1779 году вместе с учениками в Молдавский Нямецкий монастырь, он начинает активную переводческую деятельность. Преподобный осознавал, насколько тяжелый труд ему предстоит и самоотверженно принялся изучать языки. В своем монастыре он ориентирует братию на те же труды, что несет сам. Многих насельников обители он посылает не на тяжелые физически послушания, а в Бухарест изучать языки. «Како же писаше, удивлятися подобает: немощен бо телом отнюд бяше, и во всем правом боку бяху ему раны: на одре убо, идеже почиваше, окрест облагаше себе книгами: ту положени бяху словари разноязычнии, Библия Греческая и Словенская, Грамматика Греческая и Словенская, книга из нея же превод творяше, посреди же свещи: сам же аки малое отроча, седя согнувшеся всю нощь писаше, забывая и немощь тела и тяжкия болезни и труд» [8, с.127]. Результатом таких подвижнических трудов было составление славянского Добротолюбия - настольной книги для всего русского иночества. Первое издание Добротолюбия вышло еще при жизни старца - в 1793 году.
Переводческая деятельность преподобного Паисия носила сугубо практический характер. В святоотеческих творениях он видел единственно возможный путь для духовного совершенства инока. «Величие богословского метода старца Паисия заключается в том, что он не просто возвращается к святым отцам Церкви, но углубляется в суть их мысли, наследуя их дух, и тем самым приобретая непрелестное богословское понимание. Суть этого метода он выражает очень простыми словами в ответном письме простодушному монаху Афанасию: «И не говори, отче, что достаточно одной или двух книг для наставления душевнаго. Ведь и пчела не от одного или двух, но от многих цветов мед собирает. Так и читающий книги святых отцов одною наставляется о вере или о правом мудрствовании, другою о безмолвии и молитве... и, сказать кратко, от многих святоотеческих книг научается человек житию евангельскому» [2].
Наряду с переводами старец пишет и свои собственные труды. Его творения - это передача его собственного опыта монашеской жизни своим ученикам. Это важно для нас, поскольку современники преподобного часто прибегали и в проповедях и в трактатах к компиляции из сочинений протестантских и католических авторов. Исследователь жизни старца, митрополит Леонид (Поляков) пишет: «Он опытно познал, что только напряженная непрестанная борьба духа с плотью и воли со страстями, только величайшее усилие над собой может выработать нравственную дисциплину, способную создать реальное противодействие злу. Он твердо верил в возможность победы человека над немощью своей природы и над злом греха. На примерах древних подвижников он старался проникнуть в тайны перехода грешной души к праведности, в тайны зарождения и роста человеческой святости». Подробно эта тема раскрывается в произведении «Крины сельные или цветы прекрасные, собранные вкратце от Божественного Писания о заповедях Божиих и о святых добродетелях» [3, с.45].
Труд состоит из 45 аскетических слов, в которых автор предстает перед читателем как тонкий знаток человеческой души. Старец указывает те условия, при которых человек может достигнуть спасения. «Вспомни, душа моя, ужасное и страшное чудо, что твой Творец ради тебя стал человеком, изволил пострадать ради твоего спасение. Его ангелы трепещут, Херувимы ужасаются, Серафимы страшатся и все небесные непрестанно славословят, а ты, несчастная душа, остаешься в лености» [3, с.3].
Одной из центральных тем труда является учение о молитве как непрестанном делании христианина. Именно благодаря данному сочинению русское монашество стало причастно Афонскому опыту непрестанной Иисусовой молитвы. Значения данного труда старца сложно переоценить, именно благодаря ему спустя совсем малое время в России воссияет старчество, которое преобразит и Россию, и Церковь.
Академическое монашество современное преподобному, но воспитанное под влиянием таких учителей, как Феофан (Прокопович) и Феодосий (Яновский), упражнялось больше в составлении проповедей и панегириков для особо торжественных случаев, которые приводили в восторг слушателей, не производя главного действия - покаяния. Ученики преп. Паисия, рассеявшись по русским обителям, будут полагать за основу авторитет Отцов, мудрость которых состоит не в плетении словес, но в опыте жизни во Христе.
Протоиерей Г. Флоровский, сравнивая опыт жизни архиепископа Феофана и преподобного Паисия, пишет замечательные слова: «Феофан Прокопович был весь в ожиданиях и в новизне, в будущем, в прогрессе. И старец Паисий, - он весь в прошлом, в преданиях, в Предании. Но именно он был пророком и предтечей. Возврат к истокам был открытием новых путей, был обретением новых кругозоров» [8, с.128].
Император Петр I своим указом отнимает у монашествующих чернила и бумагу, преподобный Паисий вдали от Родины исправляет эту ошибку, подавая пример многим и многим монашествующим в интеллектуальном подвиге. Оптина Пустынь и другие русские монастыри, следуя примеру Нямецкого старца, переводят труды святых отцов на русский язык. В наши дни образ преподобного также многому может нас научить. Изучая историю Церкви, назидаясь творениями святых отцов, мы можем в наших духовных школах следовать примеру наших предшественников и работать над осмыслением святоотеческого наследия. Это касается как трудов на древних языках, так и перевода святоотеческих произведений с русского языка ХУШ-Х1Х веков на современный литературный язык. Совершая этот поистине миссионерский труд, мы сможем открыть для наших современников сокровищницу святоотеческой мысли на понятном для них языке.
Святейший патриарх Кирилл, размышляя о значении преподобного Паисия (Величковского), говорит: «Святой Паисий был человеком высокообразованным. Он владел языками, он принадлежал к двум культурам -романской и славянской. Кроме того, он владел и греческим языком, а значит, он принадлежал и к греческому миру. И восприняв многое от этих духовно-культурных источников, он осуществил некий синтез, который им был предложен в виде особой аскетической традиции. Нельзя, ссылаясь на святого Паисия, отказываться от чтения. Нельзя, ссылая на традицию святого Паисия, отказываться от образования. И конечно, нельзя, признавая авторитет святого Паисия, полностью посвящать себя мирским заботам. Молитва, созерцание, покой, внутреннее делание, осмысление прочитанного, ограждение себя от соблазнов мира сего - вот что заповедал нам святой старец Паисий Величковский» [7].
Библиография
1.Житие и писание молдавского старца Паисия Величковского. - М.,
1847.
2.Илия (Читтерио), иером. Учение преподобного Паисия (Величковского) по письменным свидетельствам. [Электронный ресурс] -Режим доступа: http://www.p-seminaria.ru/paisij.htm
3.Леонид (Поляков), иером. Старец Паисий Величковский как учитель аскетики. // ЖМП,1956. № 10. С.4.
4.Паничкин А., прот. Санкт-Петербургский архиерей - член Священного Синода архиепископ Сильвестр (Кулябка) (1750-1761) [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/2232547.html
5.Паисий (Величковский), преп. Крины сельные или цветы прекрасные, собранные вкратце от Божественного Писания о заповедях Божиих и о святых добродетелях. - Одесса, 1905. - 220 с.
6. Савчук В. Св. Паисий Величковский и возрождение исихастской традиции в Румынской Церкви в Х1Х-ХХ веках. // Труды КДА - № 2. - Киев, 1999. - 180 с.
7.Слово святейшего патриарха Кирилла при посещении Вознесенского Ново-Нямецкого монастыря. [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/text/3220557.html
8.Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. - Вильнюс, 1991. -
599 с.
9.Хибарин И. Литературно-переводческая деятельность старца Паисия Величковского. // ЖМП. - 1956. - № 12. - 55 с.
УДК 908
Иерей Иоанн Валерьевич Залога, преподаватель Белгородской Духовной семинарии (с миссионерской направленностью), Россия, г. Белгород ioanis@yandex.ru
Белгородская Иоасафо-Порфирьевская богадельня для лиц духовного звания
Аннотация. Статья представляет собой исторический очерк Белгородской Иоасафо-Порфирьевской богадельни. В этом учреждении оказывалась помощь пожилым и тяжело болеющим церковно- и священнослужителям и их вдовам из Курской епархии. Учреждение
