CC BY
82
УДК 001:94(517.3) ББК 72+63.3(5Мон)
Оксана Николаевна Полянская,
кандидат исторических наук, доцент, Бурятский государственный университет (670000, Россия, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а), e-mail: [email protected]
Преподаватели синодальных учебных заведений России у истоков научного монголоведения: А. А. Бобровников (1822-1865)
Статья посвящена изучению культуры монгольских народов в синодальных учебных заведениях России, развивавшейся под влиянием университетской ориенталистики и потому имевшей значительную научную составляющую. Рассматривается жизнь и научная деятельность Алексея Александровича Бобровникова - учёного и педагога с точки зрения становления научного монголоведения в России и историографического анализа публикаций, посвящённых этому человеку -автору фундаментального труда «Грамматика монголо-калмыцкого языка» (1849). Публикация показывает взаимосвязь двух центров России I половины XIX века - Иркутска и Казани, деятельность Казанской духовной академии и Иркутской семинарии, где монголоведение нашло свои истоки и получило дальнейшее развитие. Эти учебные заведения Синода сыграли важную роль в подготовке знатоков монгольского языка и буддийской религии. В статье впервые отмечен интересный факт взаимодействия и взаимовлияния А. А. Бобровникова и А. М. Орлова - миссионера, преподавателя Иркутской духовной семинарии, автора «Монголо-бурятской грамматики (1878)», показано сходство их мнения о многообразии разговорного монгольского языка. Оценивая деятельность востоковедов духовных учебных заведений по филологии монгольских народов, автор статьи делает вывод, что их работы стали важным шагом в изучении монгольского языка, с точки зрения не только прикладного значения, но и научного.
Ключевые слова: монголоведение в России, Казанская духовная академия, Иркутская семинария, А. И. и А. А. Бобровниковы, А. М. Орлов, монгольский язык.
Oksana Nikolaevna Polyanskaya,
Candidate of History, Associate Professor, Buryat State University (A 24 Smolin St., Ulan-Ude, Russia, 670000), e-mail: [email protected]
Teachers of Synodic Educational Institutions in Russia at the beginnings of Scientific Mongolian Studies: A. A. Bobrovnikov (1822-1865)
The article is devoted to the study of the Mongolian people in synodic educational institutions in Russia, which was influenced by oriental studies in universities; therefore, it had a considerable scientific importance. The article focuses on life and scientific activity of Aleksey Aleksandrovich Bobrovnikov - a scientist and a teacher in the context of formation of scientific Mongolian studies in Russia and analysis of historical works devoted to the scientist who was the author of authoritative work - "Grammar of Mongolian - Kalmyk language" (Kazan, 1849). The paper reflects correlation of two Russian centers in the first part of the XIX century - Irkutsk and Kazan, the activity of Kazan Ecclesiastical Academy and Irkutsk Seminary, where the studies of Mongolian people originated and developed in the future. These synodic educational institutions were of key importance as they trained experts in the Mongolian language and Buddhism. For the first time an interesting fact of interaction between A. A. Bobrovnikov and A. M. Orlov is stated in the article. A. M. Orlov was a missionary, a teacher of Irkutsk Ecclesiastical Seminary; the author of "Mongol-Buryat Grammar" (1878), which reflects likeness of their opinions about the variety of the spoken Mongolian language. The author of the article gives estimation of the orientalists' study of Mongolian philology in synodic educational institutions and concludes that their works played an important role in studies of the Mongolian language because they had applied significance as well as scientific value.
Keywords: Mongolian studies in Russia, Kazan Ecclesiastical Academy, Irkutsk Seminary, A. I. and A. A. Bobrovnikovs, A. M. Orlov, the Mongolian language.
В 2015 г. исполняется 150 лет со дня смерти одного из значимых представителей научной школы монголоведения в России, выпускника Иркутской духовной семинарии
(1842) и Казанской духовной Академии (1848) Алексея Александровича Бобровникова, автора фундаментального труда «Грамматика монгольско-калмыцкого языка» (1849), став-
126
© Полянская О. Н., 2015
шего «классической грамматической основой в монголоведении» [10, с. 101]. В научном мире середины XIX В. грамматика А. А. Бо-бровникова получила широкий отклик, «большую сенсацию», как писал С. А. Венгеров1. Санскритолог О. Н. Бетлинг (1815-1904) на заседаниях Академии наук назвал книгу А. А. Бобровникова замечательнейшим явлением в филологии. Известный востоковед П. С. Савельев (1814-1859) написал, что «Грамматика монгольско-калмыцкого языка, которая есть вместе и первая грамматика живого, не книжного монгольского языка, труд обширный и добросовестный, новый шаг в монгольской филологии». Рецензия, которая представила Грамматику А. А. Бо-бровникова научной общественности, открыла её для изучающих монгольский язык, была написана учёным с мировым именем, монголоведом, профессором Казанского университета О. М. Ковалевским (1801-1878) [4, с. 84-85], написавшим рецензию на работу А. А. Бобровникова, предварительно тщательно изучив её. Указывая на некоторые недостатки, О. М. Ковалевский отмечал, что «эти недостатки выкупаются блистательными достоинствами всего сочинения, хорошо обдуманного, разрешившего много спорных доселе вопросов. Потому автор... приобрёл полное право на внимание и поощрение со стороны просвещённого своего начальства, а его добросовестный труд, если будет напечатан, должен почитаться драгоценным подарком для восточной филологии» [4, с. 84-85]. Для присуждения А. А. Бобровнико-ву Демидовской премии2 О. М. Ковалевскому было поручено написать ещё один отзыв на Грамматику. В нём Осип Михайлович последовательно в каждой части грамматики указывал на допущенные автором неточности. Некоторые выводы учёный называл «смелыми предположениями» и указывал на то, что А. А. Бобровникову следовало бы ещё поработать над монгольско-калмыцкой грамматикой, чтобы довести её до «значительного совершенства». Эта рецензия оказалась более сдержанной и обстоятельной, чем первая. Тем не менее, несмотря на замечания, О. М. Ковалевский сделал следующее заключение: «...Грамматика Бобровникова - плод самостоятельных изысканий, труд добросо-
1 Венгеров Семён Афанасьевич (1855-1920), русский историк литературы, библиограф.
2 Демидовская премия присуждалась Петербургской академией наук в 1832-1865 гг. за публикованные труды по науке, технике, искусству. Считалась высшей научной наградой России того времени. Учредителем премии был Павел Николаевич Демидов (1798-1840).
вестный, заслуживает поощрения со стороны академии наук, при раздаче Демидовских премий»3. Грамматика была удостоена Демидовской премии 1 мая 1851 г. 4
Казанская духовная академия, где обучался, а затем работал А. А. Бобровников, на огромной территории, включающей Поволжье, Прикамье, Приуралье, Сибирь и Кавказ, Пензенскую и Тамбовскую губернии, проводила миссионерскую деятельность. В задачи миссионеров входило не только распространение христианства среди народов, населяющих её, но и изучение этих народов, в первую очередь в плане языка и религии. Поэтому предметом научного изучения казанских миссионеров были языки тюркских, финно-угорских и монгольских народов России. Миссионерское востоковедение формировалось как прикладное, призванное способствовать христианизации национальных окраин Российской империи, но при этом в нём намечалась и значительная научная составляющая, так как оно складывалось под влиянием академического и университетского востоковедения. Становление известных востоковедов Казанской духовной академии Н. И. Ильминского, А. А. Бобровникова, Г. С. Саблукова проходило под непосредственным влиянием учёных с мировым именем: тюркологов А. К. Казем-Бе-ка и Х. Д. Френа, монголоведов О. М. Ковалевского и А. В. Попова. Это не могло не отразиться на научной деятельности первых преподавателей миссионерских отделений Академии. «Они, - по утверждению востоковеда И. Ю. Крачковского, - явились до некоторой степени основателями этой школы, но сами были на голову выше едва ли не всех её представителей, как по природным дарованиям, так и по знаниям и приёмам» [1, с. 222]. Их научные исследования отражали не только задачи миссионерского просветительства, но и тенденции, присущие отечественному востоковедению середины XIX в., которое носило преимущественно филологический характер, но при этом всё чаще обращалось к изучению вопросов религии и этнографии. В этой связи можно с уверенностью сказать, что имя А. А. Бобровникова для развития монголоведного направления в Казанской духовной академии столь же значимо, как и имя профессора О. М. Ковалевского для Казанского университета - основателя первой в Европе кафедры монгольского языка (1833).
3 Ильминский Н. И. Воспоминания об Алексее Александровиче Бобровникове // Учён зап. Казан. ун-та. -1865. - Т. 1. - С. 444.
4 НАРТ (Национальный архив Республики Татарстан). - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 1388. - Л. 12.
Грамматика А. А. Бобровникова использовалась одновременно с трудами О. М. Ковалевского: «Краткой грамматикой монгольского книжного языка» (1835) и «Монгольской хре-стоматией»(1836-1837 гг. Т. 1-3)1. Их труды служили учебными пособиями и в Казанской духовной академии, и Иркутской семинарии, и Иркутском и Нерчинском духовных училищах2.
Изучением монгольских народов, их языка, религии занимались миссионеры не только в стенах самой Духовной академии в Казани, но и её подразделениях - семинариях, школах. В этом отношении Иркутская духовная семинария занимает особое место, где монголоведение было приоритетным направлением деятельности. Авторитетным преподавателем монгольского языка в Духовной семинарии Иркутска был её выпускник (1838 г.) Александр Матвеевич Орлов (1816-1889)3, автор «Грамматики маньчжурского языка» (СПб.,1873), «Грамматики монголо-бурятского разговорного языка» (Казань, 1878). Цель, которую ставил перед собой А. М. Орлов, работая над грамматикой, «вооружить основательным знанием живого бурятского языка личностей из нашей [миссионерской] среды...», а для этого необходимо было правильно построить «монголо-бурятскую речь»4. А. М. Орловым были затронуты вопросы о разнообразии говоров бурятского языка, которые получили разностороннее развитие уже в начале XX в. в стенах Санкт-Петербургского университета, благодаря деятельности монголоведа А. Д. Руднева. После окончания семинарии А. М. Орлов был оставлен при ней в качестве преподавателя монгольского. Сопоставляя даты и анализируя факты биографий А. М. Орлова и А. А. Бобровникова, следует сделать вывод о том, что А. М. Орлов преподавал у семинариста Алексея Бобровникова, который поступил в семинарию во второй половине 30-х гг. XIX в. Алексей рано остался сиротой: отец его А. И. Бобровников умер в 1832 г., а через несколько лет умерла и мать, незадолго до смерти она отдала своего сына в семинарию. Как сирота, он был помещён в бурсу (общежитие) Иркутской семинарии, где изучал монгольский язык, с которым был знаком с самого раннего детства, так как его родители были бурятами, принявшими христианство. А. Бо-
1 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 3677.
2 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 3702. - Л. 8, 53, 54, 47-48 об, 49 об; Д. 4086. - Л. 47-50.
3 НАРТ. - Ф. 92. - Оп. 1. - Д. 3702. - Л. 47 об. - 48.
4 Орлов А. М. Грамматика монголо-бурятского разго-
ворного языка. - Казань, 1878. - С. V.
бровников как природный бурят прекрасно знал язык монголов и под влиянием учителя семинарии А. М. Орлова задумывался о разнообразии говоров бурят и отличии разговорного языка от книжного. Однако так сложились жизненные обстоятельства каждого из них, что «Грамматика монгольско-калмыцко-го-языка» (1849) А. А. Бобровникова вышла раньше «Грамматики монгольско-бурятского языка» (1878) А. М. Орлова. Но очевидно, что их взгляды в отношении составления грамматик, учитывая разность письменной и устной речи монгольских народов, преподавания монгольского языка, совпадали.
Алексей Бобровников, живя и работая в Казани, поддерживал связи с Иркутской семинарией. Составляя свою монгольско-калмыцкую грамматику5, он, видимо, хотел использовать рукописи отца, а также «исправить и дополнить» их. Его отец Александр Ильич Бобровников служил протоиреем Иркутской епархии и преподавателем монгольского языка Иркутской семинарии (до 1832 г. - года смерти), в совершенстве владел бурятским языком, с помощью лам изучил монгольскую грамоту и монгольский книжный язык. Составил одну из первых монгольских грамматик, сделал переводы христианских книг на монгольский язык. Грамматика монгольского языка Бобровникова-отца долгое время оставалась в рукописи и была издана только в 1835 г. в типографии Святейшего правительственного Синода в Санкт-Петербурге. Грамматика Бобровникова старшего была одним из основных учебных пособий для изучающих монгольский язык в семинарии Иркутска [7, с. 334-344]. Об этом в своих путевых письмах писал востоковед В. П. Васильев по пути в Китай через Иркутск в феврале 1840 г.: «. воспользовался временем и осмотрел собрание монгольских и маньчжурских книг, хранящихся в библиотеке гимназии и семинарии, познакомился с учителями монгольского языка... В семинарии принята в качестве руководства грамматика бывшего протоирея Бобровникова, почитают её первой грамматикой монгольского язык...»6
По предположению А. А. Бобровникова рукописи его отца должны были находиться в Иркутске. Поэтому он обратился в правление Казанской духовной академии, чтобы оно отправило туда запрос7. Ответ из Иркутской духовной консистории пришёл в октябре
5 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 5. - Д. 871 - Грамматика монгольско-калмыцкого языка. Соч. бакалавра Казан. ду-ховн. акад. Алексея Бобровникова. - 148 л.
6 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 4814. - Л. 146-147 об.
7 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 676. - Л. 1.
1849 г., в котором сообщалось, что рукописей Александра Бобровникова у них нет, а есть «книги на монгольском языке числом 22, но все они не рукописные, а печатаные...»1. В 1855 г. он вновь обратился в семинарию Иркутска с прошением отправить ему книги на монгольском и русском языках, а также по буддизму и христианству. Вероятно, они понадобились ему при работе над переводом краткой Священной истории, которую он выполнял по поручению правления Казанской духовной академии.
Алексей Бобровников был отправлен в Казань, чтобы продолжить религиозное образование в Духовной академии, в 1842 г. после окончания курса обучения в Иркутской семинарии «первым учеником». Студент Духовной академии Алексей Бобровников усердно занимался. В 1843 г. он просил академическое правление приобрести монгольскую Грамматику и Хрестоматию О. М. Ковалевского и Грамматику И. Я. Шмидта для продолжения изучения языка. Правление академии также обратилось к Осипу Михайловичу с просьбой разрешить студенту А. Бобровникову посещать лекции по монгольскому языку. О. М. Ковалевский с радушием принял нового ученика и всячески содействовал ему в постижении языка монгольских народов и основ буддийской философии. Известный учёный стал его наставником, как и для студентов бурят Казанского университета - Доржи Банзарова и Галсана Гомбоева [4, с. 76-81]. Следует отметить, что О. М. Ковалевский был знаком с отцом Алексея Бобровникова -Александром Ильичом. Он встречался с ним во время научной командировки в Восточную Сибирь (1828-1833 гг.) и своим долгом считал помочь сыну сибирского товарища. Возможно, что уже в Иркутске О. М. Ковалевский заметил способности, тогда ещё мальчика Алексея к языку монголов. Профессор снабжал его книгами на монгольском языке, давал разъяснения по буддизму, совершенствовал его знания в монгольском. Общаясь с О. М. Ковалевским, который со всей ответственностью относился к изучению религии (написал первую работу по буддизму «Буддийская космология» 1835), А. Бобровников всё больше вникает в философию буддизма и под этим влиянием принимает решение весной 1845 г. написать «окончательное, для получения учёной (богословской) степени» сочинение по буддизму на тему «О христианской любви и буддийском самоутверждении как нравственных началах той и другой
1 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 676. - Л. 3, 3 об.
религии». А. А. Бобровников «старался проникнуть в смысл тёмных буддийских положений, разрозненные мысли соединить в одно целое, развить это целое синтетически из одного положения», - писал однокурсник А. Бобровникова, востоковед Н. И. Ильминский2.
Необходимо отметить, что в число обязательных предметов для изучения миссионерами наряду с восточными языками входило постижение основ религиозного мировоззрения народов, среди которых им предстояло работать. А. А. Бобровников этому вопросу уделял значительное внимание, поэтому монгольский язык и буддизм были главными предметами его учёной и преподавательской деятельности; он занимался этим, как писал его друг Н. И. Ильминский «с особой любовью и успехом, и по этой части известен замечательными сочинениями и переводами»3. Академик В. П. Васильев, авторитетный исследователь буддизма, ставил А. А. Бобров-никова в один ряд с такими учёными, как О. М. Ковалевский, А. В. Попов и Г. Гомбо-ев, внесшими неоценимый вклад в развитие буддологии4. Кроме А. А. Бобровникова, из выпускников Казанской духовной академии прекрасным преподавателем основ буддизма и шаманизма стал И. А. Подгорбунский. Он читал курс по религии и работал над составлением монголо-бурятско-русского словаря в Иркутской семинарии [3, с. 20].
В 1846 г. А. А. Бобровников окончил обучение в академии и был оставлен работать учителем математики и монгольско-калмыцкого языка. Фактически 1846 г. - дата начала систематического преподавания восточных языков в Духовной академии Казани, без учёта кратковременных курсов восточных языков, которые организовывала академия для своих слушателей в 1844 г. Монгольскому обучал А. А. Бобровников, турецко-татарскому - Н. И. Ильминский. А. А. Бобровников усердно учительствовал, любимому своему предмету уделял много времени. «За усердное и успешное прохождение должности бакалавра» Алексею Александровичу Бо-бровникову было объявлено «благословение Святейшего Синода»5. А. А. Бобровников был «полным знатоком не только всех тонкостей языка и довольно богатой литературы
2 Ильминский Н. И. Воспоминания об Алексее Александровиче Бобровникове // Учён. зап. Казан. ун-та. -1865. - Т. 1. - С. 425.
3 Там же. - С. 435.
4 Васильев В. П. Буддизм, рассматриваемый в отношении к последователям его, обитавшим в Сибири. Соч. Нила, архиеписк. Яросл. - СПб, 1858 // ЖМНП. - Ноябрь. 1858. - С. 90.
5 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 1388. - Л. 12.
монгольской, но и буддийской философии. Слушателей, к сожалению, было немного, на долю Бобровникова приходилось около 30 человек, но из них занимались монгольским языком только астраханцы и иркутяне»1. Среди иркутян, как отмечала Н. Шаракшинова, «в академии обучались в то время будущий историк А. П. Щапов и Афанасий Виноградов» [12, с. 133], ставшие известными исследователями этнографии монгольских народов и организаторами науки в Сибири, активно и плодотворно работая в Восточно-Сибирском отделе Русского географического общества (ВСОРГО). Студентом Алексея Александровича был ещё одни иркутянин - Михаил Васильевич Загоскин (1830-1904), публицист, общественный деятель, активный участник организации работы ВСОРГО: «он долго оставался правителем дел Отдела и редактором его изданий»2. Сохранилась его курсовая работа «О переводе святого писания на монгольско-калмыцкий язык» (1852), проверенная А. А. Бобровниковым. Последний, как хороший преподаватель, внимательно относился к воспитанникам академии, тщательно проверял их работы, о каждом студенческом сочинении писал небольшой отзыв3. М. В. Загоскин по окончании академии в 1852 г. вернулся в Иркутск и преподавал историю и латынь в духовной семинарии. Это именно он написал «Воспоминания об А. А. Бобровни-кове»4, а не Михаил Николаевич Загоскин -известный русский писатель XIX в., как указывала в своей статье Н. О. Шаракшинова [12, с. 131]. Эта закравшаяся ошибка осталась незамеченной и другими, кто обращался к биографии А. А. Бобровникова [10; 11]. Публикация Н. О. Шаракшиновой, а затем Д. Б. Улымжиева [12; 11] значительно расширили представление о личности монголоведа А. А. Бобровникова, привели малоизвестные ранее материалы, письма, характеризующие его как авторитетного учёного [11, с. 88-89]. Необходимо заметить, что обращение к биографии и наследию востоковеда-миссионера, было не частым. Благодаря воспоминаниям его современников однокурсника Н. И. Иль-минского5 и студента М. В. Загоскина есть
1 Загоскин М. Воспоминания об А. А. Бобровнико-ве // Сиб. Вестн. - 1865. - № 3. - С. 11.
2 Письма Г. Н. Потанина / сост.: А .Г. Грумм-Гржимай-ло, С.Ф. Коваль [и др.]. - Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та. -1990. - Т. 4. - С. 190.
3 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 2. - Д. 1132. - Л. 64; Д. 498. -Л. 145; Д. 1045. - Л. 181-221.
4 Загоскин М. Воспоминания об А.А. Бобровникове // Сиб. Вестн. - 1865. - № 3.
5 Ильминский Н. И. Воспоминания об Алексее Алек-
сандровиче Бобровникове // Учён. зап. Казан. ун-та. -
подробные факты биографии А. А. Бобровникова. Мы также обращались к имени А. А. Бобровникова в своих публикациях по истории становления российской научной школы монголоведения, в основном в связи с биографией и наследием монголоведа О. М. Ковалевского [4; 5; 6; 7]. Иркутские монголоведы Ю. В. Кузьмин [2] и Е. И. Лиштованный [3] в своих работах, посвящённых вопросам изучения монгольских народов в Иркутске, упоминают имя А. А. Бобровникова. Как справедливо отмечает В. Э. Раднаев [10, с. 101], сделавший достаточно подробный филологический разбор «Грамматики монгольско-калмыцкого языка», если бы А. А. Бобровников не написал свою Грамматику, то «остался бы неизвестным учёным, как и многие таланты, не нашедшие средств для воплощения своих выдающихся способностей». Большинство работ А. А. Бобровникова были не напечатаны, а многие из них настигла судьба неиз-вестности6.
Работая над «Грамматикой монгольско-калмыцкого языка», А. А. Бобровников показал себя хорошим знатоком истории монгольских народом, географии их расселения, которая в значительной степени определяла характер их деятельности, что, в свою очередь, оказывало влияние на изменения устной речи монгольских племён, рождая множество говоров7. «Нынешний язык калмыков, - писал во введении к своей грамматике Алексей Александрович, - почти не имеет никакого отличия от языка северных монголов... Но калмыки отделились своей письменностью». Монгольский алфавит называл «неопределённым» настолько, что «монгол не мог передать живой речи так, как она слышится в устах народа, а должен перелагать её на искусственные книжные формы». После того, как Зая-пандита - религиозный, общественный деятель и просветитель, изобрёл новый алфавит - «понятные буквы» (1648), который распространился только среди калмыков, калмыки могли писать так, как говорили. Однако при переводе священных буддийских книг ещё долгое время использовались старые книжные формы монгольского языка, так как считалось «неприлично
1865. - Т. 1. - С. 417-450.
6 По поручению управления Астраханской семинарии А. А. Бобровников работал над составлением русско-калмыцкого словаря, с целью «пересмотра, поверки и исправления». За эту работу ему объявили благодарность с занесением в послужной список. Также он перевёл с монгольского языка книгу «Устные наставления Манджушрия». Эти работы остались не напечатанными.
7 Бобровников А. А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. - Казань, 1849. - С. IV-V.
вводить в священные тексты выговор популярный». Поэтому совершенно очевидно, отмечал А. А. Бобровников, что при сравнении письменных калмыцких текстов, особенно новейших, с монгольскими, некоторые ориенталисты считали их разными языками и составили отдельные грамматики. В связи с этим для А. А. Бобровникова его грамматика - это грамматика «не двух наречий, не двух языков, а одного и того же монгольского языка, только рассматриваемого в духе письменностей монгольской и калмыцкой», то же самое, что грамматика «книжно-разговорного монгольского языка»1. Это соединение, по его мнению, должно было показать значение монгольского языка и облегчить переход от изучения языка книжного к «разумению живой речи», а также совершить «посильную дань науке», обратив внимание филологов, занимающихся сравнительным изучением «языков монголо-татарского про-исхождения»2.
Правление Казанской духовной академии 18 октября 1848 г. постановило: напечатать это учебное пособие в количестве 1200 экземпляров, а также удостоить А. А. Бобровникова награждения3. Было принято решение поручить А. А. Бобров-никову составить хрестоматию калмыцкого языка - «Монгольско-калмыцкую учебную книжку»4. В Казани Алексей Бобровников тесным образом сотрудничал со своими земляками - бурятами Доржи Банзаровым и Гал-саном Гомбоевым [6] Г. Гомбоев помогал ему в подборе материалов для Хрестоматии, в частности, предоставил несколько калмыцких рукописей5. Нужно заметить, что все эти труды остались незаконченными. А. Бобровников вместе с Г. Гомбоевым составляли и так называемые «разговоры». Г. Гомбоев их называл «монгольско-русские разговоры», Н. И. Ильминский - «калмыцкие», указывая на то, что монголоведы преследовали цель в сжатом объёме собрать «по возможности все житейские обычаи и поверья, а равно религиозные верования калмыков»; судьба этой работы осталась неизвестной. Значительно продвинулись в этом направлении монголоведы начала XX в.: В. Л. Котвич неоднократно совершал поездки в калмыцкие степи, записывал тексты народных песен, сказок, отдельные песни цикла «Джангариады» [8].
1 Бобровников А. А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. - Казань, 1849. - С. VII.
2 Там же. - С^Ш.
3 НАРТ. - Ф. 10. - Оп. 1. - Д. 692. - Л. 1-3 об.
4 Там же.
5 Там же. - Д. 1175. - Л. 1об., 9об.; Д. 1297. - Л. 4 об.
А. А. Бобровников был одним из первых, кто начал изучать эпос калмыков. В 1854 г. он по поручению Императорского этнографического общества опубликовал перевод одной торгутской песни «Джангара». Основываясь только на этой песне, он дал верную оценку народному эпосу, что «Джангар» - «оригинальное калмыцкое произведение и, следовательно, уже большая редкость, а во вторых, это произведение народное и потому представляющее собой живое изображение понятий и склонностей калмыка» [11, с. 93]. Тем самым поставил вопрос о необходимости изучения этого народного памятника. За работу над «Джангаром» в декабре 1854 г. А. А. Бобровников был избран членом-корреспондентом этнографического общества6. Следует сказать, что с середины XIX в. наряду с академией наук, университетами, духовными учебными заведениями важную роль в исследовательской работе стали играть различные научные общества. Особенно среди них выделялись Русское географическое общество, Этнографическое общество, Общество востоковедов, Русский комитет для изучения Средней и Восточной Азии [9], их членами были авторитетные учёные. Результатом взаимодействия этих учреждений стала весьма результативная научная работа.
Миссионерское востоковедение, являясь составной частью ориенталистики, отражало общие тенденции развития российского востоковедения середины XIX - начала XX в. В то же время задачи миссионерской деятельности определяли некоторые характерные особенности научных изысканий востоковедов Духовной академии. В отличие от университетского и академического востоковедения, которое изучало языки, историю, религию и культуру народов как зарубежного Востока, так и азиатской России, востоковеды-миссионеры, в первую очередь, занимались изучением народов, населяющих восточные окраины России; во-вторых, задачи миссионерской деятельности ориентировали их интерес не только к книжному литературному языку этих народов, но и к живому, разговорному. Знание последнего определяло успех в привлечении их к христианской религии. В Казанской духовной академии с началом преподавания восточных языков первоочередной задачей была подготовка учебных пособий, словарей, грамматик. Обращение правления академии к востоковедам Казанского университета не решило этого вопроса. Преподаватели духовных учебных заведений России собственны-
6 Бобровников А. А. Джангар. Народная калмыцкая сказка. - Казань, 1854.
ми силами подготавливали учебные пособия по восточным языкам. А. А. Бобровников в этом отношении заметно выделялся среди своих коллег-миссионеров. Он был специалистом широкого профиля, что способствовало его успешным исследованиям и по филологии, и по культуре монгольских народов. Он занимался изучением буддийской философии и проявлял неподдельный интерес к народному поэтическому творчеству. Его «Грамматика монгольско-калмыцкого языка»
Список литературы
1. Крачковский И. Ю. Чернышевский и ориенталист Г С. Саблуков // Избр. соч.: в 6 т. М.; Л, 1955. Т. 5. С. 218-226.
2. Кузьмин Ю. В. Монголия и «Монгольский вопрос». Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1997. 233 с.
3. Лиштованный Е. И. Монголия в истории Восточной Сибири (XVII-XX вв.): учеб. пособие. Иркутск: ИГУ, 2001.144 с.
4. Полянская О. Н. Профессор О. М. Ковалевский и Бурятия (I половина XIX века). Улан-Удэ: ВСГАКИ, 2001. 140 с.
5. Полянская О. Н. Просветительская деятельность О. М. Ковалевского: подготовка первых бурятских учёных - Д. Банзарова, Г Гомбое-ва, А. А. Бобровникова // Наследие монголоведа О. М. Ковалевского и современность: материалы междунар. науч. конф. 21-24 июня 2001 г. Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2002. С. 58-66.
6. Полянская О. Н. Педагогическая деятельность монголоведов О. Ковалевского, Г. Гомбоева, А. А. Бобровникова // Россия и Монголия сквозь призму времени: материалы междунар. науч. конф. «Улымжиевские чтения - III», посвящён-ной 80-летию со дня рождения Д. Б. Улымжиева. Улан-Удэ: Изд-во Бурятск. ун-та, 2007. С. 168-173.
7. Полянская О. Н. Преподавание восточных языков в духовных заведениях России // Православие: миссионерство и дипломатия в Сибири: материалы Всерос. науч.-практ. конф. (14-15 января 2010 г., г. Улан-Удэ). Улан-Удэ: Изд-во Бурятск. ун-та, 2010. С. 334-344.
8. Полянская О. Н. Монголоведные исследования В. Л. Котвича (1872-1944). К 140-летию со дня рождения // Вестн. Бурятск. ун-та. 2012. Вып. 7: История. С. 108-114.
9. Полянская О. Н. Монголоведные направления в исследованиях Русского комитета для изучения Средней и Восточной Азии // Вестн. Бурятск. ун-та. 2013. Вып. 7: История. С. 123-130.
10. Раднаев В. Э. Монгольское языкознание в России в I половине XIX в.: проблемы наследия. Т. 1. Ч. 1. Улан-Удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2012. 392 с.
11. Улымжиев Д. Б. Страницы отечественного монголоведения. Казанская школа монголоведов. Улан-Удэ: Изд-во Бурятск. ун-та, 1994. 108 с.
12. Шаракшинова Н. О. Монголовед Алексей Бобровников // Байкал. 1988. № 3. С. 131-136.
до сих пор остаётся авторитетным трудом в монгольском языкознании. К сожалению, А. А. Бобровников вынужден был перейти на службу в Оренбургское пограничное ведомство, где уже не смог продолжить своей научной деятельности в полном объёме.
Миссионерское востоковедение XIX в., развивавшееся под благоприятным влиянием университетской ориенталистики, сыграло значимую роль в развитии и научного монголоведения.
References
1. Krachkovskii I.Yu. Chernyshevskii i orientalist G. S. Sablukov // Izbr. soch.: v 6 t. M.; L, 1955. T. 5. S. 218-226.
2. Kuz'min Yu. V. Mongoliya i «Mongol'skii vo-pros». Irkutsk: Izd-vo Irkut. un-ta, 1997. 233 s.
3. Lishtovannyi E. I. Mongoliya v istorii Vo-stochnoi Sibiri (XVII-XX vv.): ucheb. posobie. Irkutsk: IGU, 2001.144 s.
4. Polyanskaya O. N. Professor O. M. Kova-levskii i Buryatiya (I polovina XIX veka). Ulan-Ude: VSGAKI, 2001. 140 s.
5. Polyanskaya O. N. Prosvetitel'skaya deya-tel'nost' O. M. Kovalevskogo: podgotovka pervykh buryatskikh uchenykh - D. Banzarova, G. Gombo-eva, A. A. Bobrovnikova // Nasledie mongoloveda O. M. Kovalevskogo i sovremennost': materialy me-zhdunar. nauch. konf. 21-24 iyunya 2001 g. Kazan': Izd-vo Kazan. un-ta, 2002. S. 58-66.
6. Polyanskaya O. N. Pedagogicheskaya deya-tel'nost' mongolovedov O. Kovalevskogo, G. Gombo-eva, A. A. Bobrovnikova // Rossiya i Mongoliya skvoz' prizmu vremeni: materialy mezhdunar. nauch. konf. «Ulymzhievskie chteniya - III», posvyashchennoi 80-letiyu so dnya rozhdeniya D. B. Ulymzhieva. Ulan-Ude: Izd-vo Buryatsk. un-ta, 2007. S. 168-173.
7. Polyanskaya O. N. Prepodavanie vo-stochnykh yazykov v dukhovnykh zavedeniyakh Ros-sii // Pravoslavie: missionerstvo i diplomatiya v Sibiri: materialy Vseros. nauch.-prakt. konf. (14-15 yan-varya 2010 g., g. Ulan-Ude). Ulan-Ude: Izd-vo Buryatsk. un-ta, 2010. S. 334-344.
8. Polyanskaya O. N. Mongolovednye issle-dovaniya V. L. Kotvicha (1872-1944). K 140-letiyu so dnya rozhdeniya // Vestn. Buryatsk. un-ta. 2012. Vyp. 7: Istoriya. S. 108-114.
9. Polyanskaya O. N. Mongolovednye naprav-leniya v issledovaniyakh Russkogo komiteta dlya izucheniya Srednei i Vostochnoi Azii // Vestn. Buryatsk. un-ta. 2013. Vyp. 7: Istoriya. S. 123-130.
10. Radnaev V. E. Mongol'skoe yazykoznanie v Rossii v I polovine XIX v.: problemy naslediya. T. 1. Ch. 1. Ulan-Ude: Izd-vo BNTs SO RAN, 2012. 392 s.
11. Ulymzhiev D. B. Stranitsy otechestvennogo mongolovedeniya. Kazanskaya shkola mongolovedov. Ulan-Ude: Izd-vo Buryatsk. un-ta, 1994. 108 s.
12. Sharakshinova N. O. Mongoloved Aleksei Bobrovnikov // Baikal. 1988. № 3. S. 131-136.
Статья поступила в редакцию 29.04.2015
