CC BY
63
В. Б. Сокол
ПРЕОДОЛЕНИЕ РЕЛЯТИВИЗМА В ФИЛОСОФИИ СВЕРХЧУВСТВЕННОГО СЛУШАНИЯ: ОТ ВЕДИЙСКОЙ ШАБДЫ И ВОТ-БЫТИЯ М. ХАЙДЕГГЕРА К ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКОМУ СЛУШАНИЮ Г.-Х. ГАДАМЕРА
Автор предлагает версию преодоления тенденции релятивизма современной философии, обращая внимание на глубинные уровни познавательной деятельности человека, связанные со сверхчувственным слушанием, стоящим в исходной точке формирования гносеологического образа. Принципиально важно, что только после услышанного первообраза истинного знания строится так называемый «концептуальный каркас» субъекта познания (К.. Поп-пер) посредством следующих за услышанным звуком мышления и перцепции. Сверхчувственное слушание, будучи трансцендентным по отношению к эмпирическому и рациональному уровням восприятия познающего человека, имеет способность преодолевать создаваемый ими этот «концептуальный каркас» и таким образом получать доступ к коррекции сверхчувственных уровней человеческого сознания, инициируя формирование других, принципиально новых «каркасов», разрушая при этом основанное на старых «каркасах» мировоззрение и таким путем полностью видоизменяя (расширяя) сферу познавательной деятельности субъекта. Таким образом, концептуальный каркас ограничивает пределы понимания субъектом коммуникации по отношении к Другому только в границах теоретического и эмпирического уровней познания, полностью высвобождая возможности взаимного проникновения в каркасные мировоззренческие структуры Другого на уровне сверхчувственного слушания-говорения, то есть в диалоге правильной философской беседы (Платон).
61
принципиальном отношении человека к мыслям, которые появляются в его уме и которые он может слышать от Других. Разумеется, имеется в виду не слушание физическим органом слуха колебаний воздуха звукового диапазона. Чтобы отмежеваться от подобной натуралистической интерпретации внутреннего слушания, целесообразно выделить его как сверхчувственный аспект слушания, описываемый в истории западной философии в русле идей интуитивизма (А. Бергсон, Н. О. Лосский), в герменевтической рефлексии Г. Гадамера4, а также в диалогической дидактике (Сократ прислушивается к своему внутреннему «демону»).
Платоновский Сократ определяет философию как «особую беседу», которая есть «высшее благо» (Апология, 39а) для каждого человека, «истинное благо» для государства и даже «истинное богослужение». Сам Платон в «силе, способности и умении беседовать» видит истинное предназначение философии, позволяющее ей продолжить разговаривать — спрашивать, слушать и отвечать — даже там, где все другие «так называемые искусства и науки» (Кра-тил, 511с) свои разговоры кончают, установив исходные положения своей области познания, методы их специальных занятий и т. д. Для истинного философа «основные положения» той или иной науки — всего лишь «предположения», он способен и должен уметь вернуть утверждения того или иного знания в речь размышления, в такой разговор, где всякий тезис гипотетичен, отвечает на чей-то вопрос и допускает дальнейшие вопросы. Здесь философ прямо противостоит в своей позиции даже идеологу, не говоря уже об ученом. И это противопоставление заложено в принципиальном отношении человека к тем мыслям, которые могут появляться в его уме и которые он может слышать от других. Сущность этого отношения онтологически касается именно природы сверхчувственного слушания. Философ с максимальным вниманием слышит свои мысли, теоретик (идеолог, уче-
ный), наоборот, принципиально отключает слушание других мыслей, так как они разрушают логически конструируемый процесс наращивания, обоснования и развития какой-то одной, уже фиксированной мысли, запущенной в эксплуатацию. Для слышащего философа очевидно, что истина одна, просто живой разум постоянно подтверждает ее бытие все новыми и новыми откровениями. Так, через почтительное сверхчувственное слушание, истинный философ способен понять и принять любую мысль, как от своего разума, так и от любого Другого. В такой культуре мышления и общения нет места релятивистской двойственности бытия5.
М. Хайдеггер (1889—1976), а за ним и Г. Гадамер (1900—2002) в своих попытках описать жизненную динамику в глубинах бытия человеческого сознания прямо вышли на понятие «Слушания» в том же смысле, какой вкладывает в это понятие наше «слушание» и ведическая «шабда». В «Бытие и время» Хайдеггер определяет «Слушание» (так он сам этот процесс и называет: Hoeren) как конституитивное условие для «Речи», являющейся экзистенциальной возможностью осуществления «Вот-Бытия» (Dasein). Ключевым для понимания «фактичности» «Вот-Бытия» является у Хайдеггера понятие экзистенциальной «открытости» (Erschlossenheit), которое выражается в трех базовых формах или экзистенциальных возможностях (экзистенциалах), обладающих раскрывающей экзистенциальную природу «Вот-Бытия» силой:
• «расположенность» (Befindlichkeit);
• «понимание» (Verstlhen);
• «речь» (Rede).
Подобно тому, как «расположенность» — это всегда расположенность к пониманию, настроенность на него, а «понимание» — это настроенное на открытость мира уяснение его целостности, подобно этому и «речь» может быть понята как расположенная к миру артикуляция его понимания. Хайдеггер дает следующее обобщающее
ФИЛОСОФИЯ
вого, заключающегося в проникновении из сферы грубого звука «вайкхари» через вибрации тонкоматериального ума и разума (уровни «Звуков-мадхьяма» и «пашьянти») вплоть до осознавания чистой трансцендентной реальности («Звук-пара»).
Более глубоко уровень «Слушания», способный разомкнуть любой «концептуальный каркас», исследует уже Гадамер и его герменевтика. Гадамер вводит в анализ процесса познания деятельное измерение, в соответствии с которым понимание суть умение действовать соответственно социокультурному контексту. Причем понимается не смысл или текст, а коммуникативно-деятельная ситуация, в которой находится понимающий человек (это как раз то, что Поппер называет «дискуссией»). В этом отношении смысл создаваемой ситуации отличен от включенных в ситуацию готовых значений. Мы всегда понимаем не сделанное, а сделанным; и порождаемые смыслы схватываются в процедурах рефлексии. В своей фундаментальной работе «Истина и метод» Гадамер называет это герменевтическое состояние субъекта познания «действенно-историческим сознанием», которое имеет языковой характер14.
Действенно-историческая основа понимания привела Гадамера к синтезису двух выявленных антитез. С одной стороны, существует процесс закрепления, фиксации определенной структуры когнитивной системы субъекта в пределах соответствующей концептуальной схемы (что связано с освоением определенной онтологической ниши соответствующего Вот-Бытия); с другой стороны, должен существовать механизм процесса радикального изменения достигнутого уровня понимания. Гадамер же показывает, что в акте понимания эти два, казалось бы, противоположных процесса действительно гармонично соединяются в единое взаимодополняющее целое. Уровень понимания, достигнутый на данный момент, накладывает онтологические и интерпретационные ограничения на объекты деятельного оперирования, но в то
же время оставляет открытыми коммуникативные практики (или, другими словами, те же дискуссии, связанные со «Слушанием» друг друга носителей разных уровней понимания, отражающих различные герменевтические состояния субъектов). Коммуникация же позволяет выходить за пределы онтологических представлений и утвердившихся интерпретационных схем, в результате чего возникают новые контексты значений, запускаются новые интерпретации. В этом случае, непонимание означает проявление замкнутости мышления, следование догмам, неспособность осмыслить новые ситуации коммуникации. В этом и проявляется синдром «теоретика», склонного развивать только фиксированные, неживые мысли, с необходимостью затормаживая при этом истинное «Слушание». Следовательно, условие понимания — разблокировка процессов мышления в коммуникативно-деятельных и рефлективных практиках. Гадамер открыто ставит своей задачей разоблачить ход мыслей, в соответствии с которым бессмысленно даже пытаться понять чуждое нам предание, так как это невозможно из-за нашей замкнутости в том языке, на котором мы сами говорим. Философ утверждает, что в действительности чувствительность нашего исторического сознания возвещает о прямо противоположном. Усилия, направленные на понимание и истолкование, всегда остаются осмысленными. В этом проявляется возвышенная всеобщность, с которой разум поднимается над ограниченностью всякой языковой фиксации: «...Герменевтический опыт является коррективом, с помощью которого мыслящий разум освобождается от оков языка, хотя сам этот опыт получает языковое выражение»15.
Герменевтический опыт Гадамера онтологически опровергает традиционное философское понятие опыта, идущего еще от Аристотеля. По Гадамеру, аристотелевский опыт грешит невостребованностью философского проникновения в суть акта чувственного восприятия, что исходит из иг-
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Поппер К. Миф концептуального каркаса // Поппер К. Логика и рост научного знания. — М.: Прогресс, 1983. - С. 10.
2 Там же. С. 10-30.
3 Jiva Gosvami. Sri Tattva Sandarbha. - New Delhi: Rekha Printed Pvt. Ltd., 1995. Р. 17.
4 Гадамер Г.-Х. Истина и метод. — М.: Прогресс, 1988. — С. 534.
5 Чтобы избежать путаницы в дальнейших рассуждениях сразу введем несколько понятий:
• «сверхчувственный аспект слушания» как «идеальный объект» слушания будем обозначать как «Слушание» (слушание в кавычках и с большой буквы),
• «сверхчувственный аспект звука» как «идеальный объект» звука будем обозначать как «Звук» (звук в кавычках и с большой буквы).
6 Хайдеггер М. Бытие и время. — М.: AD Marginem,1997. — С. 161.
7 Там же. С. 163.
8 Там же.
9 Ставцев С. Н. Введение в философию Хайдеггера. — СПб.: Лань, 2000. С. 74.
10 Jiva Gosvami. Op. cit. P. 17.
11 Зильберман Д. Б. Генезис значения в философии индуизма. — М.: Эдиториал Урсс, 1998. — С. 161.
12 Heidegger M. An Introduction to Metaphysics. — New Haven: Yale University Press, 1973.
13 HeideggerM. Erlauterungen zu Hoelderlins Dichtung. — Frankfurt/M., 1951. — P. 38.
14 Гадамер Г.-Х. Истина и метод. — М.: Прогресс, 1988. С. 452.
15 Там же. С. 468.
16 Там же. С. 409—421.
17 Там же. С. 420.
18 Там же. С. 534.
19 Зильберман Д. Б. Указ. соч. С. 4.
