CC BY
68
УДК 811.111
ПРЕЛОМЛЕНИЕ СЕМИОТИЧЕСКИХ КОДОВ КУЛЬТУРЫ В АВТОРСКОЙ РЕМАРКЕ
© А. Р. Г абдуллина
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, 450074, ул. Фрунзе, 32.
Тел./факс: +7 (347) 223 28 42.
E-mail: Gabdullina07@mail.ru
В статье анализируются способы представления невербальных кодов культуры в авторской ремарке. На основании единиц отражения семиотических кодов разработана типология авторских ремарок в американской драматургии. Анализ разных типов авторских ремарок позволяет говорить о наличии избирательности средств языкового выражения кодов культуры.
Ключевые слова: авторская ремарка, код, невербальный знак, код культуры, просодика.
Цель настоящей статьи заключается в обосновании семиологического принципа классификации авторских ремарок, что предполагает систематизацию невербальных кодов культуры, находящих регулярное отражение в авторской ремарке в американской драматургии (на примере пьес Ю. О’Нила, Т. Уайлдера, Т. Уильямса, Л. Хеллман).
Лингвокультурологический подход к решению сформулированной проблемы связан с рядом предпосылок, касающихся нашего понимания сути данного речевого компонента в составе драматургического произведения. Во-первых, авторские ремарки следует рассматривать с точки зрения семиотического многоязычия, включающего разнообразный репертуар невербальных семиотических кодов, активно участвующих в процессе моделирования действительности на сцене. При этом специфику коммуникации в тексте драматургического произведения мы усматриваем в том, что авторская ремарка обеспечивает подчинение всех невербальных систем словесному коду, который в театральной коммуникации подвергается трансформации в невербальные единицы на этапе сценического воплощения. Во-вторых, отражение в авторской ремарке невербальных кодов культуры целесообразно связывать с механизмом их перевода из сферы ментального представления в языковую, экстраполируя на другие невербальные системы сформулированное И. М. Кобозевой понимание природы вербального представления пространства как «результат преобразования в текст на естественном языке некоторой ментальной его репрезентации» [1, с. 152]. В-третьих, язык драматургического произведения в целом и авторской ремарки в частности является насквозь антропоцентричным, поскольку на всем пространстве его функционирования ощущается присутствие человека. Именно к тексту драматургического произведения можно с полным правом отнести высказывание Н. Д. Арутюновой о том, что «язык не только отражает, но и создает ту реальность, в которой обитает человек» [2, с. 4].
Природа и статус авторской ремарки до сих пор не определены с достаточной ясностью, о чем свидетельствует разнообразие используемой терминологии авторами немногочисленных работ, исследующих её
с лингвистических позиций, ср. ремарки - это «мета-теоретическая система инструкций» (М. Б. Уманская), «метатекстовые организаторы» (А. Вежбицкая), «ме-таречевой акт», «пояснения, которыми драматург предваряет или сопровождает ход действий в пьесе» (СЛТ), компонент «драматургического дискурса» (М. Л. Макаров). На наш взгляд, авторскую ремарку целесообразно рассматривать как своего рода дискурс, который наряду с дискурсом реплик участвует в создании сложного драматургического дискурса. Подчеркивая дискурсивную природу языка драмы, В. З. Демьянков подчеркивает, что актер на сцене может забыть слова текста, но не дискурс своей роли, включающей характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий и т.д. [3]. С этой точки зрения авторская ремарка занимает двойственную позицию: представляющий элемент, с одной стороны, подчиненный дискурсу дра-
матургического диалога, и, с другой стороны, выражающий позицию автора, осуществляющий смыслопорождающую функцию и выполняющий роль дополнительного канала связи между автором произведения, персонажами и его аудиторией. В пользу предлагаемого понимания сложной природы авторской ремарки говорит и тот факт, что, по признанию многих драматургов, авторская ремарка создается нередко отдельно от основного текста, как особый текст, преследующий множественные цели.
В основание предложенной нами типологии авторских ремарок положен семиологический принцип, определяющий специфику знаковой природы разных невербальных семиотических кодов, репрезентированных в них.
Первая группа включает внешне-сценические ремарки, создающие фон описываемых событий. В зависимости от местоположения они могут быть внешнесюжетными (ремарки-прологи и ремарки-эпилоги) и внутрисюжетными. В текстах американских драматургов ремарка-пролог часто локализуется в специальных вводных претекстах: Author’s Notes, Notes for the Designer. К данной группе ремарок в зависимости от типа информации можно отнести следующие две разновидности: обстановочные и событийные. В пределах обстановочных авторских
84
раздел ФИЛОЛОГИЯ и ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
ремарок функционируют единицы, репрезентирующие различные невербальные коды культуры, включающие хронемические, пространственные, хроно-топические, интерьерные и предметно-описательные. Любой из указанных кодов культуры получает своеобразное преломление в драматургическом произведении, поскольку в сценической речи его проявление подчиняется действию общего правила двойной соотнесенности, то есть ориентации на собеседников на сцене и на публику в зале [4]. Например, предметный код, который относится «к миру действительности и связан с предметами, заполняющими пространство и принадлежащими окружающему миру» [5, с. 244], несет в авторской ремарке большую смысловую нагрузку, превращаясь в символы с национально-специфическим содержанием [6]. Наделение вещей семиотическими свойствами способствует отражению отношения человека к миру вещей, открытию у человека нового восприятия и понимания мира, моделированию действительности через мир предметов. Нельзя не согласиться с точкой зрения Н. В. Иванова, который, учитывая сложную природу символической сущности вещи, которая дает лишь намек, подсказку, полагает, что символ «всегда должен сходить со сцены в зрительный зал», тем самым приближаясь к нам и «освобождая наше чувственное смысловое понимание» [7, с. 127]. Перевод символов в знаки культуры происходит благодаря наличию общечеловеческих (универсальных) и национально-специфических смыслов. В приведенной ниже авторской ремарке упоминаются типичные атрибуты исторического времени, знаки конкретной эпохи, a monumental monstrosity peculiar to our times, a huge console combination of radio-phonograph (Hi-Fi with three speakers), TV set, and liquor cabinet, all in one piece.
Анализ использования обстановочных авторских ремарок в американской драматургии показывает наличие двух тенденций: традиционной классической с соблюдением устоявшихся канонов и норм построения начальных авторских описаний и современной тенденции, связанной с желанием освободить сцену от декораций, от привязанности события к данному месту и времени. Так, примером американского драматургического дискурса, в котором нет обстановочных ремарок в строгом смысле слова, являются пьесы Т. Уайлдера. Начальная ремарка строится как бы «от противного», поскольку, хотя она и присутствует в тексте, на самом деле не содержит описания обстановки действия:
No curtain. No scenery.
The audience, arriving, sees an empty stage in halflight. Presently the STAGE MANAGER, hat on and pipe in mouth, enters and begins placing a table and three chairs downstage left, and a table and three chairs downstairs right. He also places a low bench at the corner of what will be the Webb house, left.”Left” and “right ” are from the point of view of the actor facing the
audience. “Up” is towards the back wall. Пример, приведенный из пьесы Т.Уайлдера “Our Town”, показывает, что обстановочная ремарка вписана в экспозиционную, причем авторский комментарий переплетается с голосом режиссера, который знакомит зрителя с абсолютно достоверными фактами о создателях сценического действия (Thisplay is called... It was written by ... produced and directed by...), системой координат места события (The town is just across the Massachussets line: latitude 42 degrees 40 minutes; longtitude 70 degrees 37 minutes. The day is May 7, 1901). В ремарке происходит совмещение двух видов описания обстановки: виртуального - от лица режиссера, моделирующего воображаемую ситуацию за счет отдельных предметов, и реального - от лица автора пьесы, имеющего в виду реальную ситуацию происходящего.
Классический канон авторской ремарки, в которой представлены невербальные коды культуры (временной, пространственный, предметный), включает ряд базовых моделей бытийных и локативных предложений: (а) предложения об актуальном/виртуальном наличии чего-либо в некотором месте и в некоторый отрезок времени, (б) предложения о приписывании некоторых свойств предмету/лицу, (в) предложения, связанные с утилитарной оценкой вещи или предмета, (г) предложения о событиях, актуальных для описываемой ситуации и т. д.
The audience chamber in the Palace of the Emperor — a spacious, high-ceilinged room with bare, white-washed walls. The floor is of white tiles.., a wide archway giving out on a portico with white pillars. The room is bare of furniture with the exception of one huge chair made of uncut wood. This is very apparently the Emperor’s throne. It is painted a dazzing, eye-smiting scarlet. There is a brilliant orange cushion on the seat and another smaller one is placed on the floor to serve as a footstool (O’Neil).
В данной авторской ремарке символика описанных предметов усиливается за счет резкого контраста тонов, подчеркивания внушительности размеров, а также выбора способа представления пространства, а именно изображение предметов через их соположение относительно вертикальной оси, что обладает вполне понятной ценностью в создаваемой культурной среде.
Вторая группа авторских ремарок носит субъектный характер и охватывает две разновидности знаков: портретно-сценические знаки, связанные с семиотикой человеческого тела и сценического портрета персонажей, и поведенческие. Вторая категория включает разнообразные поведенческие проявления, которые имеют знаковый характер. Все эти характеристики принадлежат сфере невербальной семиотики и охватывают единицы паралингвистиче-ской, кинетической, проксематической, просодической, звуковой систем. Каждая из указанных сфер образует сложные многоуровневые коды культур,
которые выполняют разнообразные функции в составе авторских ремарок и обнаруживают специфику в предпочтительном выборе средств их представления. Причем они не только участвуют в создании динамики развития событий, передаче модально-эмотивного плана, выражении интенций, волевых и других составляющих речевого поведения, но и обеспечивают скрепление вербально-невербальных цепочек в единства, так что отраженные в ремарке невербальные знаки способны выступать как в роли стимулов, так и реакций в рамках диалогических единств. Следует подчеркнуть, что сам факт появления тех или иных невербальных атрибутов в авторской ремарке облегчает и обеспечивает семиотизи-рование человека, проецирование вовне и осмысление внутреннего человека через его внешние наблюдаемые действия. В контексте авторской ремарки происходит перевод в семиотические знаки того, что принято считать не-знаком. Известны, например, усилия лингвистов выделить в звуковой сфере соотносящиеся, но не равноценные явления: молчание и тишину. Отмечается, что молчание присуще человеческому общению, тишина возможна и без присутствия человека, нарушение молчания является пер-соналистичным и осмысленным, в тишине ничто не звучит, в молчании никто не говорит [8]. Н. Д. Арутюнова указывает на семиотическое различие между ними, поскольку тишина как природный феномен не является семиологичной, в то время как молчание выступает как знак стоящего за ним содержания и симптом психического состояния [9]. На наш взгляд, функционирование данных явлений в составе авторской ремарки, с одной стороны, отражает обозначенные выше различия между ними, вместе с тем, с другой стороны, наделяет и природное явление се-миологической функцией, поднимая описания тишины до уровня знакового явления в драматургическом тексте.
В рамках статьи невозможно представить исчерпывающую характеристику способов представления всех видов субъектных авторских ремарок, поэтому ограничимся особенностями отражения просодических свойств речи, включающих следующие типы:
1) глагольный, представленный несколькими разрядами просодических глаголов, фиксирующих особенности звучания (высоту, длительность, тембр, четкость/нечеткость произношения и т.д.) (5%): (she) purrs, yells, screams;
2) наречный, включающий несколько разновидностей (35%): solemnly, politely, heavily, gaily, slowly, doubtfully, miserably, drunkenly;
3) глагольно-наречный (8%): speaking quickly, speaks faintly;
4) предложно-субстантивный (30%): in an icy tone, in a hushed wondering voice, in a shy trembling voice, in a high childish voice, with deep tenderness, with embarrassment;
5) пропозитивный (7%): A whispered colloquy takes place at the door. The echo sounds in threatening whispers. Her voice dies out nervously. She tries to conceal her hurt.
6) причастный /причастный оборот (10%): mimicking, bawling, whispering, interrupting her, cutting in, bellowing, forcing himself to speak, gasping;
7) наречно-причастный /прилагательный (5%): prodigiously elated, affectedly casual.
Сравнение частотности употребления указанных средств индексации просодических характеристик речи позволяет говорить о явном предпочтении наречного и предложно-субстантивного типов.
Таким образом, наши наблюдения показывают, что правомерно рассматривать авторскую ремарку в контексте новых взглядов на предмет семиотики, изучающей единый информационный мир вокруг человека, в рамках которого формируется и мир художественной литературы. Языковые средства, используемые в авторской ремарке, свидетельствуют о том, что они не столько отражают реальность, сколько создают и означивают её. Подход к анализу невербальных кодов культуры в авторской ремарке с лингвокультурологических позиций позволяет не только систематизировать их, использовав в качестве основания для классификации авторских ремарок, но и проследить наличие избирательности в выборе средств их преломления в драматургическом дискурсе.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кобозева И. М. Лингвистическая семантика. М.: Эдиториал УРСС, 2000. -352 с.
2. Арутюнова Н. Д. Введение. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. /Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М.: Изд-во «Индрик», 1999. С. 3-10.
3. Демьянков В. З. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка // Язык. Личность. Текст. Сб. статей к 70-летию Т. М. Николаевой. М.: Институт славяноведения РАН, 2005. С. 23-54.
4. Будагов Р. А. О сценической речи // Человек и его язык. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1976. С. 215-236.
5. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультуроло-гия. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. -284 с.
6. Маслова В. А. Лингвокультурология. М.: Изд. центр «Академия», 2001. -208 с.
7. Иванов Н. В. Проблемные аспекты языкового символизма (опыт теоретического рассмотрения). Мн.: Пропилеи, 2002. -176 с.
8. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. -445 с.
9. Арутюнова Н. Д. Феномен молчания / Язык о языке: Сб. статей. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 417^37.
10. Thorton Wilder. Our Town /Уайлдер Т. Избранное. Сборник на англ. яз. М.: Радуга, 1988. -383 с.
11. Tennessee Williams. Plays. New York, 2000. -1054 p.
12. Three American Plays. M.: Progress publishers, 1972. -380 с.
Поступила в редакцию 07.04.2007 г.
