CC BY
14
Научная статья УДК 343.135
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-5-78-83 NIION: 2003-0059-5/23-782
EDN: https://elibrary.ru/xilkkz MOSURED: 77/27-003-2023-05-981
Прекращение уголовного дела: обзор неразрешенных проблем
Юлия Владимировна Ендольцева
Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России, Москва, Россия, sivelllinn@gmail.com
Аннотация. Рассматривается порядок прекращения уголовного дела и уголовного преследования, который должен быть регламентирован в уголовно-процессуальном законе более тщательно, учитывая позиции судов высших инстанций России, обоснованные предложения ученых и практиков, достижения научно-технического прогресса. В связи с этим анализируется ряд проблемных вопросов, требующих законодательного урегулирования; высказываются предложения по их разрешению.
Ключевые слова: прекращение уголовного дела, прекращение уголовного преследования, освобождение от уголовной ответственности, основания и условия прекращения уголовного дела, участники уголовного судопроизводства
Для цитирования: Ендольцева Ю. В. Прекращение уголовного дела: обзор неразрешенных проблем // Вестник Московского университета МВД России. 2023. № 5. С. 78-83. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-5-78-83. EDN: XILKKZ.
Original article
Termination of criminal proceedings: review of unresolved issues
Yulia V. Endoltseva
All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia, sivelllinn@gmail.com
Abstract. The procedure for the termination of a criminal case and criminal prosecution is being considered, which should be regulated in the criminal procedure law more carefully, taking into account the positions of the courts of the highest instances of Russia, reasonable proposals of scientists and practitioners, achievements of scientific and technological progress. In this regard, a number of problematic issues requiring legislative regulation are analyzed; proposals for their resolution are made.
Keywords: termination of criminal proceedings, termination of criminal proceedings, exemption from criminal liability, grounds and conditions for termination of criminal proceedings, participants in criminal proceedings
For citation: Endoltseva Yu. V. Termination of criminal proceedings: review of unresolved issues. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2023;(5):78-83. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2023-5-78-83. EDN: XILKKZ.
В XX в. динамика развития общественной жизни во всем мире, в том числе и в нашем государстве, росла в геометрической прогрессии. Торжество научно-технического прогресса повлияло на глобальные изменения практически во всех сферах окружающего мира, коснувшись основных направлений жизни общества — социальной, духовной, экономической и политической. Прогресс стал возможен за счет развития человеческого разума, внедрения новых идей, новых машин и приборов, дающих возможность выйти на более сложный уровень развития. Своевременные инновационные реформы привели не только к развитию науки и техники, но и к возрастанию степени человеческих прав и свобод, развитию производственных сил в обществе. В XXI в. модернизация жизни происходит с еще большей скоростью, успевать за которой необходимо не просто каждому индивидууму, но и государству в целом, в том числе, и для того, чтобы не впасть в стагнацию или регресс.
© Ендольцева Ю. В., 2023
Как писал в своей работе Р. В. Пузиков, «понимание закономерностей и правовых ориентиров российской действительности — путь формирования гражданского сознания, действенного мировоззрения» [8, с. 61], поэтому в условиях молниеносных изменений, в некоторых случаях в корне меняющих сферы общественной и государственной жизни, особая роль принадлежит своевременному, оперативному и четкому правовому регулированию жизнедеятельности государства и общества.
К сожалению, несмотря на научный прогресс в нашем обществе, законодатель не всегда поспевает реализовывать предложения специалистов, разработанные с учетом задач, вытекающих из современных направлений правовой политики государства, мировой обстановки, технического и социального развития и обобщения правоприменительной практики. Это приводит к увеличению законодательных пробелов и отрыву правил поведения, закрепленных
JURISPRUDENCE
в действующих правовых нормах, от регулирования ситуаций, возникающих в современной объективной действительности, что негативно влияет на эффективность правоприменительной деятельности, снижает доверие граждан к государству и правоохранительным органам, в частности.
Одним из важных направлений общественной жизни является уголовно-правовая сфера, регулирующая общественные отношения, складывающиеся в связи с совершением преступлений, являющихся наиболее общественно-опасными деяниями и влекущими за собой самый строгий вид юридической ответственности.
При этом отказ от уголовного преследования невиновных лиц является, наравне с привлечением к уголовной ответственности и назначением справедливого наказания виновным, равноценной целью уголовного процесса и имеет немаловажное значение для общества и государства.
Поэтому порядок прекращения уголовного дела и уголовного преследования должен быть регламентирован в уголовно-процессуальном законодательстве также тщательно, как и порядок направления дела в суд для решения вопроса о виновности или невиновности обвиняемого вплоть до постановления приговора.
Несмотря на то, что со времени вступления в силу Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации 2001 г. (далее — УПК) прошло уже более 20 лет, в нормах УПК, посвященных прекращению уголовного дела и уголовного преследования, до сих пор имеются законодательные пробелы, порождающие разное толкование правовых предписаний, а также их неодинаковое применение.
На протяжении существования правового института прекращения уголовного дела и прекращения уголовного преследования, а также института освобождения от уголовной ответственности в науке не утихает дискуссия, посвященная вопросам правового регулирования и правоприменительной практики в данной области. В последние два десятилетия названную проблематику на уровне докторских диссертаций рассматривали такие известные ученые в области юриспруденции, как Л. В. Головко, А. В. Ен-дольцева, О. В. Волынская, В. В. Сверчков и др. Еще больше исследований в данной сфере было проведено соискателями на степень кандидата юридических наук (например, О. Н. Грашичева, Э. С. Каминский, В. А. Новикова, В. Б. Шерстнева, В. В. Ши-шов). А с учетом современных тенденций россий-
ской уголовной политики, научная полемика по данной проблематике не останавливается и по сей день.
Однако, несмотря на довольно подробную степень разработанности учеными в своих трудах этой сферы правоотношений и периодическую модернизацию правовых норм, регулирующих вышеназванные правовые институты, еще далеко не все предложения нашли свое отражение в законе или подзаконных актах; остаются вопросы, требующие дальнейшего законодательного разрешения, а с учетом развития общества появляются новые.
В данной статье мы проведем обзор ряда проблемных вопросов, возникающих при прекращении уголовного дела и уголовного преследования, и требующих, по нашему мнению, разрешения и должного законодательного закрепления.
Начнем с того, что в уголовном (далее — УК) и уголовно-процессуальном законах до сих пор существуют определенные несоответствия, хотя ученые уже неоднократно на это указывали. К примеру, несоответствие названий видов освобождения от уголовной ответственности и оснований прекращения уголовного дела (уголовного преследования). Статья 76 УК регулирует освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, а в ст. 25 УПК, которая отсылает правоприменителя к вышеназванной норме УК, основанием прекращения уголовного дела является примирение сторон. Во избежание возможности разного толкования (потерпевший является лишь одним участником со стороны обвинения), разумно было бы привести данные названия к «общему знаменателю».
Еще одним примером несоответствия положений УК и УПК является нормы, посвященные срокам давности в уголовном праве России. В ст. 78 УК идет речь о сроках давности привлечения к уголовной ответственности или же сроках давности совершенного преступления. Однако в п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК говорится об истечении сроков давности уголовного преследования. По общепринятой позиции начало уголовного преследования не может совпадать с моментом совершения преступления. А в соответствии с ч. 1 ст. 78 УК началом течения срока давности является день совершения преступления. В связи с этим, по нашему мнению, формулировка, указанная в УПК, представляется неправильной и ее необходимо привести в соответствие с уголовным законом.
Вопросом, который уже долгое время занимает умы ученых и правоприменителей, является разграничение оснований прекращения уголовного дела,
указанных в п. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 УПК — отсутствие события преступления и отсутствие в деянии состава преступления. В своей статье Т. А. Левинова называет этот вопрос «классическим древнегреческим логическим парадоксом — что было раньше: курица или яйцо?» [6, с. 132]. В 2021 г. Конституционный Суд Российской Федерации (далее — Конституционный Суд) в своем постановлении [11] сделал, на наш взгляд, не совсем уместную попытку толкования уголовного и уголовно-процессуального законов, определив в п. 3, что «лишь при установлении обстоятельств, свидетельствующих о наличии общественно опасного деяния, содержащего объективные признаки преступления, возможна дальнейшая правовая оценка поведения лица на предмет наличия или отсутствия в нем состава преступления как основания уголовной ответственности»; т. е., по нашему пониманию, предложил прекращать уголовные дела по основанию, предусмотренному п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК, в случаях отсутствия объективных признаков преступления (т. е. признаков объекта и объективной стороны), а, значит, по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК, — в случаях отсутствия субъективных признаков преступления (т. е. признаков субъекта и субъективной стороны).
Здесь следует отметить, что толкование норм уголовного и уголовно-процессуального законов, при признании этих норм соответствующими Конституции Российской Федерации, не является полномочием Конституционного Суда. Тем более, что утверждения в вышеуказанном постановлении можно подвергнуть и критике, так как общественную опасность деяния в ряде случаев нельзя установить без наличия субъективных признаков (к примеру, ст. 105, 106, 107, 109, 112, 115, 201, 204, 290 УК, а также многие другие). Поэтому, несмотря на попытку разъяснения правоприменителю обозначенной проблемы, вопрос о разграничении вышеуказанных оснований еще остается открытым.
В целях создания единообразной практики применения рассматриваемых норм уголовного процессуального права, понимая, что в юридическом смысле отсутствие события преступления означает одновременно и отсутствие объективных признаков состава преступления, и по сути происходит дублирование одного и того же обстоятельства [2], предлагаем в ч. 1 ст. 24 УПК оставить только одно из этих оснований, а именно отсутствие состава преступления, и признать п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК утратившим силу.
Одним из условий прекращения уголовного дела и уголовного преследования в некоторых случаях является то, что лицо, освобождаемое от уголовной ответственности, должно быть признано совершившим преступление впервые. Однако вопрос определения понятия «лицо, впервые совершившее преступление» все еще является открытым, так как ни в уголовном, ни в уголовно-процессуальном законе это понятие до сих пор не закреплено. Как пишут в своей научной статье А. А. Ларинков и А. Е. Бородкин, «в законе (например, ст. 75, 76, 761, 762 УК и ст. 25, 251, 28, 281 УПК) имеются определенные несоответствия, которые негативно отражаются на уяснении содержания понятия «лицо, впервые совершившее преступление», порождают весьма противоречивую правоприменительную практику, вызывая многочисленные нарекания со стороны как обвинения, так и защиты.» [5, с. 46]. Такое условие является обязательным и при применении специальных оснований освобождения от уголовной ответственности, закрепленных в примечаниях к некоторым статьям Особенной части УК (например, ст. 1271, 2055, 208 УК и пр.).
Положить конец спорам ученых и практиков по поводу единообразной трактовки понятия лица, впервые совершившего преступление, сделал попытку Верховный Суд Российской Федерации (далее — Верховный Суд) в постановлении от 27 июня 2013 г. № 19 (в ред. от 29 ноября 2016 г.) [12], определив перечень лиц, которых следует считать впервые совершившими преступление применительно к ст. 75, 76, 761, 762 УК, но, при этом, не конкретизируя, что эти рекомендации относятся и к другим случаям освобождения от уголовной ответственности, примеры которых указывались выше. Суть позиции Верховного Суда по данному вопросу можно свести к тому, что лицом, впервые совершившим преступление, необходимо признавать лицо, не имеющее на момент совершения нового преступления судимости за ранее совершенное преступление. Однако такая широкая трактовка не лишена недостатков, о чем говорят в своих работах ученые-криминологи. А необходимость закрепления понятия «лицо, впервые совершившее преступление» в законе никуда не исчезла. При этом законодателю следует прислушаться не только к мнению Верховного Суда, но и к ученым, выражающим в своих научных исследованиях аргументированную критику слишком широкого толкования данного понятия [4, с. 89].
Еще одной нерешенной проблемой является отсутствие законодательного закрепления обязанности
JURISPRUDENCE
получения согласия родственников или иных наследников на прекращение уголовного дела и уголовного преследования в отношении умершего подозреваемого или обвиняемого. Следует согласиться с мнением авторов [3, с. 14], что в части второй ст. 27 УПК есть смысл указать также основание прекращения уголовного дела, закрепленное в п. 4 ч. 1 ст. 24 УПК. Учитывая, что такое основание не предоставляет права на реабилитацию лица, было бы правильным закрепить в законе обязанность должностных лиц получать согласие на прекращение уголовного дела и уголовного преследования в отношении умершего у его родственников или иных наследников. При этом круг родственников или иных наследников, у которых необходимо получить согласие на принятие данного процессуального решения, следует определять в согласованности с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации. Конституционный Суд в своем постановлении [13] еще в 2011 г. выразил схожее мнение по данному вопросу, однако его рекомендация так и не была реализована законодателем, в связи с чем необходимо в очередной раз [9, с. 109] предложить законодателю внести такое дополнение в закон.
Следующей проблемой, на которую мы, как и другие авторы, хотели бы обратить внимание, это проблема отсутствия в законе положений о своевременном уведомлении заинтересованных участников о прекращении уголовного дела и уголовного преследования, и отсутствие положений об ознакомлении их с материалами уголовного дела, подлежащего прекращению. Мы полностью согласны с авторами [7, с. 405; 10, с. 280] в том, что это является существенным недостатком.
Своевременное уведомление о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) и ознакомление с материалами уголовного дела заинтересованных участников является важной гарантией обеспечения их прав и законных интересов. Более того, ознакомление с материалами уголовного дела, по нашему мнению, должно предшествовать получению у подозреваемого / обвиняемого (а в случае его смерти у его родственников или иных наследников) согласия на прекращение уголовного дела и уголовного преследования, когда получение такого согласия предусмотрено законом. Это повлечет за собой их более взвешенное решение по данному вопросу, что может существенно снизить количество направляемых ими в последствии жалоб на решения о прекращении дела или преследования.
Также обозначим свою критическую позицию по законодательному закреплению обязанности прекращения уголовного дела в отношении невменяемого лица, когда характер совершенного деяния и психическое расстройство лица не связаны с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда. Вменяемость является одним из обязательных признаков субъекта преступления, и если установлена невменяемость лица, совершившего общественно-опасное деяние, запрещенное уголовным законом, то, на наш взгляд, прекращение уголовного дела в случае, предусмотренном п. 1 ч. 1 ст. 439 УПК должно быть осуществлено в связи с отсутствием в деянии состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК). При этом в ч. 4 ст. 133 необходимо указать, что на данный случай не распространяются правила о реабилитации лица, аналогично прекращению уголовного дела и уголовного преследования в связи с недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности.
Считаем, что таким же правилом должен руководствоваться и суд при решении вопроса о применении принудительной меры медицинского характера. В действующей редакции ч. 1 ст. 443 УПК суд, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено лицом в состоянии невменяемости, выносит постановление об освобождении такого лица от уголовной ответственности. Полагаем это неправильным, поскольку такой подход в корне не соответствует положениям уголовного закона. Суду в обозначенном случае надлежит выносить постановление о прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК (в связи с отсутствием состава преступления) и применении принудительной меры медицинского характера. В связи с чем предлагаем внести соответствующие изменения в ч. 1 ст. 439 и ч. 1 ст. 443 УПК.
В настоящей статье мы также считаем важным поднять вопрос о закреплении в законе правила об обязательном участии защитника при прекращении уголовного дела и уголовного преследования в досудебном производстве по основаниям, не дающим права на реабилитацию.
Как пишет У. Н. О. Ахмедов, и мы с ним согласны, «нередко на этапе окончания предварительного следствия допускаются процессуальные ошибки, которые негативно влияют на исход предварительного расследования, способствуют ограничению и нарушению прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства» [1, с. 171]. Считаем,
что такая ситуация имеет место в том числе и при прекращении уголовного дела и уголовного преследования, поэтому было бы обоснованным установить обязательность участия защитника при такой процедуре. Подозреваемому / обвиняемому, в отношении которого решается вопрос о прекращении уголовного дела и уголовного преследования, особенно по основаниям, не дающим ему права на реабилитацию, должны быть надлежащим образом разъяснены последствия принятия такого решения, в том числе и негативные. И возлагать эту обязанность только на должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, которые относятся к стороне обвинения, и для которых более «выгодным» прекращение уголовного дела и уголовного преследования может быть по «нереабилитирую-щим» основаниям, на наш взгляд, является неправильным. В связи с чем предлагаем внести соответствующий пункт в ч. 1 ст. 51 УПК «Обязательное участие защитника».
В заключение хотелось бы отметить, что это далеко не весь перечень проблем, связанных с законодательным закреплением правового института прекращения уголовного дела и прекращения уголовного преследования и его реализацией на практике. К примеру, также существует ряд вопросов к судебному порядку обжалования решений о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по правилам, предусмотренным ст. 1251 УПК, к судебному порядку получения разрешения отмены постановления о прекращении уголовного дела или уголовного преследования, предусмотренному ст. 2141 УПК, к порядку прекращения уголовного дела или уголовного преследования в отношении несовершеннолетних, законодательному закреплению необходимости прекращения уголовного дела в отношении лица, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания в случаях, когда характер совершенного деяния и психическое расстройство лица не связаны с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда, при осуществлении уголовного судопроизводства, в порядке, предусмотренном гл. 51 УПК РФ, к законодательному закреплению «реабилитирующих» и «нереабилитирую-щих» оснований прекращения уголовного дела и уголовного преследования, предусмотренных соответствующими положениями ст. 133 УПК. Эти вопросы также требуют осмысления и разработки
путей их разрешения как в научном мире, так и на уровне правового регулирования.
Список источников
1. Ахмедов У. Н. О. Процессуально-правовой анализ прекращения уголовного дела или уголовного преследования как формы окончания предварительного расследования // Вестник Воронежского института МВД России. 2020. № 3. С. 170-176.
2. Велиев А. Э. Отсутствие события или состава преступления как основания отказа в возбуждении уголовного дела // Новая наука: современное состояние и пути развития. 2016. № 8. С. 285-286.
3. Ендольцева А. В. Обеспечение прав человека при прекращении уголовного дела и (или) уголовного преследования // Вестник Московского университета МВД России. 2020. № 7.
4. Ларина Л. Ю. Понятие лица, впервые совершившего преступление // Юридическая наука. 2014. № 1. С. 87-90.
5. Ларинков А. А., Бородкин А. Е. Прекращение уголовного дела в отношении лица, впервые совершившего преступление: актуальные вопросы теории и практики // Криминалисты 2019. № 4 (29). С. 46-50.
6. Левинова Т. А. Событие преступления vs состав преступления: парадокс разрешен? // lus publicum et privatum: журнал частного и публичного права. 2022. № 3 (18). С. 131-140.
7. Манова Н. С. Процессуальный порядок прекращения уголовного дела: проблемы законодательной регламентации и правоприменения. В сб.: Развитие учения о противодействии расследованию преступлений и мерах по его преодолению в условиях цифровой трансформации: сб. науч. ст. по мат. междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Ю. В. Гав-рилина, Ю. В. Шпагиной. М., 2021. С. 401-406.
8. Пузиков Р. В. Правовая жизнь России: понятие и сущность // Юридическая наука. 2011. № 1. С. 61-69.
9. Серебренников И. Б. Производство по уголовным делам в отношении умерших лиц // Вестник Академии Следственного комитета Российской Федерации. 2018. № 1 (15).
10. Химичева Г. П. Досудебное производство по уголовным делам: концепция совершенствования уголовно-процессуальной деятельности. М., 2003.
11. Постановление Конституционного Суда РФ от 15 июня 2021 г. № 28-П «По делу о проверке конституционности пункта 2 части первой статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федера-
JURISPRUDENCE
ции в связи с жалобой гражданина Д. К. Михайлова» // URL://http://wwwxonsultant.ru.
12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 19 (ред. от 29 ноября 2016 г.) «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности» // Российская газета. № 145 (6121).
13. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2011 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 4 части первой статьи 24 и пункта 1 статьи 254 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С. И. Александрина и Ю. Ф. Ва-щенко» // URL://http://www.consultant.ru.
References
1. Akhmedov U. N. O. Procedural and legal analysis of the termination of a criminal case or criminal prosecution as a form of termination of a preliminary investigation // Bulletin of the Voronezh Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. No. 3. Р. 170-176.
2. Veliyev A. E. Absence of an event or corpus delicti as grounds for refusal to initiate a criminal case // New Science: current state and ways of development. 2016. No. 8. Р. 285-286.
3. Endoltseva A. V. Ensuring human rights at the termination of a criminal case and (or) criminal prosecution // Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. № 7.
4. Larina L. Yu. The concept of a person who committed a crime for the first time // Legal science. 2014. No. 1. Р. 87-90.
5. Larinkov A. A., Borodkin A. E. Termination of a criminal case against a person who committed a crime for the first time: topical issues of theory and practice // Criminalist. 2019. No. 4 (29). Р. 46-50.
6. Levinova T. A. Crime event vs corpus delicti: is the paradox resolved? // lus publicum et privatum:
journal of private and public law. 2022. No. 3 (18). P. 131-140.
7. Manova N. S. Procedural procedure for termination of a criminal case: problems of legislative regulation and law enforcement. In the collection: The development of the doctrine of countering the investigation of crimes and measures to overcome it in the conditions of digital transformation: collection of scientific articles on the mat. international scientific and practical conf. / edited by Yu. V. Gavrilina, Yu. V. Shpagina. M., 2021. P. 401-406.
8. Puzikov R. V. Legal life Russia: concept and essence // Legal science. 2011. No. 1. P. 61-69.
9. Serebrennikov I. B. Proceedings on criminal cases against deceased persons // Bulletin of the Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation. 2018. № 1 (15).
10. Himicheva G. P. Pre-trial proceedings in criminal cases: the concept of improving criminal procedural activity. M., 2003.
11. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 28-P dated June 15, 2021 «On the case of checking the constitutionality of paragraph 2 of Part One of Article 24 of the Criminal Procedural Code the Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen D. K. Mikhailov» // URL://http://www.consultant.ru.
12. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 19 of June 27, 2013 (ed. of November 29, 2016) «On the application by courts of legislation regulating the grounds and procedure for exemption from criminal liability» // Rossiyskaya Gazeta. No. 145 (6121).
13. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation dated July 14, 2011 No. 16-P «On the case of checking the constitutionality of the provisions of paragraph 4 of Part One of Article 24 and paragraph 1 of Article 254 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaints of citizens S. I. Alexandrin and Yu. F. Vashc-henko» // URL://http://www.consultant.ru.
Информация об авторе
Ю. В. Ендольцева — докторант Всероссийского научно-исследовательского института МВД России, кандидат юридических наук.
Information about the author
Yu. V. Endoltseva — Doctoral Student of the All-Russian Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Legal Sciences.
Статья поступила в редакцию 17.05.2023; одобрена после рецензирования 05.07.2023; принята к публикации 05.09.2023. The article was submitted 17.05.2023; approved after reviewing 05.07.2023; accepted for publication 05.09.2023.
