CC BY
13£3 УДК 347
ОРЛОВ ВЛАДИСЛАВ ДМИТРИЕВИЧ
студент 2 курса магистратуры Юридического факультета по программе «Юрист для частного бизнеса и власти», Финансового Университета при Правительстве Российской Федерации, Москва, Россия e-mail: vladislavorlov13@yandex.ru
Научный Руководитель: ЮЛОВА ЕКАТЕРИНА СЕРГЕЕВНА
кандидат юридических наук, Доцент Департамента правового регулирования Экономической деятельности Финансового Университета При Правительстве Российской Федерации e-mail: ESYUlova@fa.ru
55K 67.4
VLADISLAV D. ORLOV
2nd year Master's degree student
Program "Lawyer for private business and government",
Financial University under the Government
of the Russian Federation,
Moscow, Russia
e-mail: vladislavorlov13@yandex.ru
Scientific Advisor: EKATERINA S. YULOVA
Candidate of legal sciences,
Docent of the Department of Legal regulation of economic activities of the Financial University under the Government of the Russian Federation e-mail: ESYUlova@fa.ru
ПРЕКРАЩЕНИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ПО ДОГОВОРАМ СУБОРДИНИРОВАННОГО КРЕДИТА (ДЕПОЗИТА) В ПРАВООТНОШЕНИЯХ
БАНКРОТСТВА
TERMINATION OF OBLIGATIONS UNDER SUBORDINATED CREDIT (DEPOSIT) AGREEMENTS IN BANKRUPTCY LEGAL RELATIONS
Аннотация. Оказание финансовой помощи аффилированной кредитной организации нередко облачается в форму договора субординированного кредита (депозита, займа). Однако в случае последующего банкротства такой кредитной организации возникают проблемы защиты интересов сторон договоров и их кредиторов, судебные споры, противоречивые судебные решения. Основной целью настоящего исследования является изучение правовых проблем, возникающих в связи
Abstract. The provision of financial assistance to an affiliated credit institution often takes the form of a subordinated loan agreement (deposit, loan). However, in the event of the subsequent bankruptcy of such a credit institution, problems arise in protecting the interests of the parties to the agreements and their creditors, litigation, and conflicting court decisions. The main purpose of this study is to study the legal problems arising in connection
с прекращением обязательств по договору субординированного кредита (депозита)в правоотношениях банкротства его стороны (сторон). Статья включает разделы, посвященные исследованию проблем применения правовой конструкции прощения долга по договору субординированного депозита в отношении несостоятельного должника, а также прекращению обязательства на основании акта органа государственной власти в рамках предупреждения банкротства должника. Исследование проводилось с использованием диалектического, логического, системного, а также формально-юридического методов. Выводы статьи обобщают основания, мотивы и негативные правовые последствия применения рассмотренных способов прекращения обязательств неплатежеспособного должника. Дается оценка соответствия прекращения обязательств по договорам субординированного кредита (депозита) принципам банкротного права, положениям института оспаривания подозрительных сделок при банкротстве.
Ключевые слова: несостоятельность, банкротство, прекращение обязательства, прощение долга, субординированный кредит, субординированный депозит.
with the termination of obligations under a subordinated loan (deposit) agreement in the legal relations of bankruptcy of its party (parties). The scientific article includes sections devoted to the study of the problems of applying the legal structure of debt forgiveness under a subordinated deposit agreement in relation to an insolvent debtor, as well as the termination of an obligation on the basis of an act of a public authority as part of preventing the debtor's bankruptcy. The study was conducted using dialectical, logical, systemic, as well as formal legal methods. The conclusions of the article summarize the grounds, motives and negative legal consequences of applying the considered methods for terminating the obligations of an insolvent debtor. An assessment is made of the compliance of the termination of obligations under subordinated loan (deposit) agreements with the principles of bankruptcy law, the provisions of the institution for contesting suspicious transactions in bankruptcy.
Keywords: insolvency, bankruptcy, termination of obligation, debt forgiveness, subordinated loan, subordinated deposit.
ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ
Специальным основанием прекращения обязательств в правоотношениях, связанных с банкротством, является прекращение обязательств кредитной организации по возврату суммы основного долга и уплате финансовых санкций за неисполнение обязательств субординированного кредита (депозита, займа, облигационного займа) в случаях, предусмотренных частями 4, 6 ст. 25.1 Федерального закона «О банках и банковской деятельности»1 (далее — Закон о банках). Такое прекращение является обязательным последствием (за отдельными изъятиями) утверждения Бан-
1 Федеральный закон от 02.12.1990 N 395-1 (ред. от 30.12.2021) «О банках и банковской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 6. Ст. 492.
ком России плана участия Банка России или Государственной корпорации «Агентство по страхованию вкладов» (далее — АСВ, Агентство) в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, предусматривающих оказание Банком России или Агентством предусмотренной законом финансовой помощи (п.п. 8, 12 ст. 189.49 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)».
Одновременно важнейшими особенностями правовой конструкции субординированного кредита (депозита, займа) являются отнесение требований кредиторов по его возврату в самую последнюю очередь (после всех иных кредиторов) (ст. 189.95 Закона о банкротстве), невозможность его досрочного изъятия без согласования
CK CJ
CD О CD ш
CD CD
^ pz
СЭ -a
с Банком России, а также сама цель его предоставления — «оказание финансовой помощи кредитной организации — заемщику с целью увеличения размера ее дополнительного капитала» [1]. В данном случае происходит «добровольная субординация», которая осуществляется лишь по воле субординируемого кредитора [2].
Однако анализ судебной практики показывает, что применение таких способов прекращения обязательств по договорам субординированного кредита (депозита) как прощение долга и прекращение на основании акта органа государственной власти обязательств в отношении неплатежеспособной кредитной организации вызывает ряд правовых проблем, требующих анализа и решения.
Институт банкротства использует существующие в главе 26 ГК РФ основания (способы) прекращения обязательств.
ОБЗОР НАУЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Проблематике прекращения обязательств в банкротстве посвящены научные труды Бушнева В. В., Любченко А. О., Рыкова Д. А, Черных А. П., Кокорина И. В. и многих других авторов. В рамках научно-практических мероприятий по отдельным вопросам данной сферы высказываются позиции таких ученых, как Карапетов А. Г., Мифтахутдинов Р. Т., Егоров А.В., Зайцев О. Р., Суворов Е. Д., Мороз А. И. В то же время проблемам прекращения обязательств, выходящим за рамки обсуждений зачета и сальдирования в процедурах банкротства уделяется недостаточно внимания, либо они рассматриваются фрагментарно. При этом интересные с практической точки зрения основания прекращения обязательств в банкротстве, такие как прощение долга и прекращение обязательства актом органа власти, остаются неизученными.
Методы исследования составили — диалектический метод научного познания, ло-
гический и системный, а также формально-юридический методы. Исследуемые явления изучаются во взаимосвязи между собой, с правореализационной практикой и экономическими последствиями их применения.
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
1. Проблемы применения правовой конструкции прощения долга по договору субординированного депозита в отношении несостоятельного должника.
Правовой институт банкротства является комплексным [3], а само банкротство, как отмечал Конституционный Суд РФ, выступает средством защиты как частных, так и публичных интересов, а не сугубо частноправовых, как в случае с гражданским правом2. Именно это отличие порождает особенности применения норм о прекращении обязательств в банкротстве должника, поскольку законодатель, исходя из наличия публичного интереса, должен гарантировать баланс прав и законных интересов лиц, участвующих в банкротстве, а также должную защиту их прав [4]. Обеспечение такого баланса считается одной из целей института банкротства [5]. Публичный интерес государства состоит в соблюдении баланса прав всех лиц, а не только уполномоченных органов на стороне кредитора. Обосновывается это тем, что в рамках банкротства идет принуждение воли меньшинства кредиторов большинству, что порождается невозможностью выработки единого мнения кредиторов, а формирование воли сторон отличается от нормального гражданского оборота. Все это приводит к тому, что законодатель в Законе о банкротстве произвел некоторые изъятия оснований
ПостановленияКонституционногоСудаРФот19.12.2005г№12-П, от 22.07.2002 г. № 14-П [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/cons doc LAW 574 63/92d969e26a4326c5d02fa79b8f9cf4994ee5633b/ ; http:// www.consultant.ru/document/cons doc LAW 37848/ca1820d 99f2c758e82d835816b28c0a34417dc33/ (Дата обращения: 15.03.2022 г.)
прекращения обязательств, в частности в конкретных процедурах, а также ставит возможность реализации оставшихся способов прекращения обязательств под определенные условия.
Исходя из сказанного, появляется отличное от гражданско-правового применение идентичного способа прекращения обязательства.
Применение такого способа прекращения обязательства, как прощение долга (ст. 415 ГК РФ) является редкой практикой банкротства. Основной массив подобных дел, касается того, что в рамках возбужденного дела о несостоятельности долг прощается одним из кредиторов в отношении несостоятельного должника, по тем или иным причинам. Данное никак не противоречит положениям Закона о банкротстве, а исходя из п. 8 Постановления Пленума ВАС РФ от 15 декабря 2004 г. № 29 - сущ-ностно данный юридический факт схож с действием кредитора по исключению его собственных требований из реестра требований кредиторов, что в последующем не позволяет такому кредитору повторно обратиться с требованиями из данного обязательства3.
Даже если мы не будем обращаться к специальному законодательству о банкротстве, а рассмотрим положения ГК РФ в отношении прощения долга (ст. 415 ГК РФ), то увидим обстоятельство, которое не допускает совершение «освобождения» кредитором своего должника от обязательств, таким обстоятельством выступает нарушение прав «других лиц в отношении имущества кредитора».
При этом имеется практика, которая на наш взгляд полностью противоречит сущности института банкротства в целом. Речь идет о прощении долга со стороны должника, отвечающего признаку неплатежеспо-
собности, длительное время не исполняющему обязательства перед кредиторами4.
Так, ООО «Новая Нефтехимия» (далее — Общество) за семь месяцев до возбуждения производства по делу о его банкротстве (в период подозрительности) простило задолженность по договорам субординированного депозита банку ПАО НКБ «Радио-техбанк» (далее — Банк). При этом Общество через свой дочерний Татфондбанк владело крупным пакетом акций (29, 85%) Банка.
Суды трех инстанций признали соглашения о прощении долга недействительными на основании ст. 61.2 Закона о банкротстве, п. 1 ст. 10, ст. 168 ГК РФ5, фактически восстановив обязанность Банка выплатить долг и таким образом пополнить конкурсную массу банкротящегося Общества. Как представляется, судебные акты логично обосновывалось заинтересованностью Банка, наличием у Общества признаков неплатежеспособности на момент совершения сделок по прощению долга, отсутствием встречного предоставления. Суды установили аффилированность сторон соглашений, которая предполагает осведомленность Банка о наличии неплатежеспособности или недостаточности имущества у Общества. Суды пришли к выводу, что прощение долга было, по сути, финансовой помощью, необходимой для восстановления платежеспособности Банка, который являлся «внучкой» Общества. Однако такое спасение неплатежеспособным Обществом своего аффилированного лица повлекло уменьшение стоимости имущества (потенциальной конкурсной массы) самого «санатора»
3 Постановление Пленума ВАС РФ от 15.12.2004 N 29 (ред. от
21.12.2017) «О некоторых вопросах практики применения Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» [Электрон-ныйресурс]—Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/
cons doc LAW 51206/ . (дата обращения: 15.03.2022 г.) .
Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.08.2019 № 11АП-10971/2019 по делу № А65-27205/2017 [Электронный ресурс] — Режим доступа: kad.arbitr.ru/Document/Pdf/6 722f7a3-656a-46c2-92c0-f7bf40fea988/cb77e09c-7382-42f9-80d7-8d4f6fa5b628/A65-27205-2017 20190806 Postanovlenie apelljacionnoj instancii. pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 18.03.2022 г.). Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 26.11.2019 N Ф06-34662/2018 по делу № А65-27205/2017 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr. ru/Document/Pdf/6722f7a3-656a-46c2-92c0-f7bf40fea988/ aede73bf-a766-4217-ba7e-9299bde9fe99/A65-27 2052017 20191126 Opredelenie.pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 18.03.2022 г.).
на 350 млн. руб., чем был причинен вред имущественным правам его кредиторов.
Банк, который к этому моменту также был признан банкротом, в лице своего конкурсного управляющего (АСВ) просил принятые судебные акты отменить. Верховный Суд РФ соглашается с доводами Агентства, указав, что судами не учитывались некоторые факторы.
1. Прощение долга не свидетельствует о безвозмездности сделки. Прощение долга может вызывать получение имущественной выгоды или иного экономического интереса, который может быть прямо не связан с прощением долга6.
2. Должник являлся крупным акционером «Татфондбанка», который владел 30% акций Радиотехбанка.
3. За сутки до заключения спорных соглашений о прощении долга ЦБ РФ выдал предписание Радиотехбанку о необходимости деформирования резервов (в рамках проверки деятельности Радиотехбанка). Действия по прощению долга отнесены законом к числу мер по финансовому оздоровлению кредитной организации (статьи 189.14 и 189.15 Закона о банкротстве). Поэтому должник («Новая Нефтехимия»), выступая одним из конечных бенефициаров, простил два долга на общую сумму 350 000 000 рублей.
4. Далее суд пришел к следующему выводу: «...прощая долг по договорам субординированного депозита, общество преследовало разумный экономический интерес, направленный на получение имущественной выгоды от сохранения на финансовом рынке находящегося под его частичным контролем Радиотехбанка в качестве действующего участника. Этот экономический интерес, вопреки выводам судов, не был направлен
на уменьшение активов общества, наоборот, оно пыталось повысить ликвидность акций Радиотехбанка, от которой зависела ликвидность принадлежащего обществу пакета акций Татфондбанка, имевшего в то время неотозванную лицензию. Действия общества не противоречили интересам его кредиторов»7. Следует отметить, что в январе 2019 года лицензия все равно была отозвана у Радиотехбанка, а в марте 2019 года банк был признан банкротом. В свою очередь, АСВ удалось признать такие действия по прощению долга действительными, хотя в нашем представлении их совершение не должно было признаваться таковым в кассации. Преследование должником аморфной и маловероятной выгоды из прощения долга зависимому лицу — не должно выступать основанием правомерности причинения прямого имущественного вреда своим кредитором путем уменьшения конкурсной массы. Использование формулировки «получение иного экономического интереса» является удобной для доказывания сомнительных действий в банкротстве из прощения долга, особенно, учитывая, что данная формулировка была использована судом в отношении ст. 415 ГК РФ, а не к Закона о банкротстве, который имеет прямое отношение к возникшим правоотношениям (регулирование гражданского права и института банкротства — отличается, о чем было сказано вначале).
Рассмотренная практика представляется неоднозначной и отступает от нормати-вистского подхода к пониманию положений Закона о банкротстве в отношении оснований прекращения обязательств. Возможно, ситуация воспринималась бы иначе, если прощение долга происходило бы не в отно-
П. 31 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11.06.2020 № 6 «О некоторых вопросах примене-
ния положений Гражданского кодекса Российской Федерации
о прекращении обязательств» // Российская газета. № 136. 25.06.2020.
Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 20.08.2020 г. по делу № А65-27205/2017 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https ://kad.arbitr. ru/Document/ Pdf/6722f7a3-656a-46c2-92c0-f7bf40fea988/f091c7b2-ea4d-46c1-8b27-cb8dc541e8ea/A65-27205-2017 20200820 Opredelenie.pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 18.03.2022 г.).
шении Радиотехбанка, а в отношении его материнского общества — Татфондбанка, чьи экономические показатели напрямую влияют на размер потенциальной конкурсной массы.
Представляется, что прощение долга в целях защиты интересов Радиотехбанка противоречит принципам конкурсного права и положениям Законодательства о банкротстве. Прощение долга через призму института банкротства должно обосновываться не «иным экономическим интересом», а прямой выгодой должника для увеличения потенциальной конкурсной массы. Примером получения такой выгоды могла бы послужить следующая ситуация: Общество прощает долги Радиотехбанку, что увеличивает рыночную привлекательность продажи акций банка, Татфондбанк продает акции, которые выросли в цене, от чего появляется выгода у Общества, но при условии, что такие она составит не менее суммы прощенного долга.
2. Прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти в рамках предупреждения банкротства должника.
Прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти (ст. 417 ГК РФ) в предупреждении банкротства или в процедурах банкротства должника зачастую связано с деятельностью АСВ. Без его прямого участия такие действия, как правило, квалифицируют в качестве одностороннего прекращения обязательств со стороны должника.
Рассмотрим анализируемый способ на конкретном примере8. В рамках данного дела рассматривалась апелляционная жалоба бывшего кредитора должника — АО «Инвестиционный торговый бизнес
холдинг». В 2008 году заявитель в рамках субординированного займа предоставил 500 млн рублей АКБ «Инвестиционный торговый банк» (далее — Инвестторгбанк). В 2015 году на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов» были возложены функции временной администрации по управлению Инвестторг-банком. АСВ утвердило план мер по предупреждению банкротства Инвестторгбанка, в рамках которого за подписью руководителя временной администрации по управлению данным банком было принято решение о прекращении обязательств должника по договорам субординированного займа, а заявителю было направлено письмо о том, что обязательство Инвестторгбанка по возврату 500 млн рублей и процентов — прекратилось.
Бывший кредитор мотивировал свои требования по восстановлению обязательства в свою пользу тем, что в 2008 году не действовало положение ст. 25.1 Закона о банках, а сумма обязательства должна была подлежать конвертации в акции банка, что позволило бы привлечь дополнительные средства в ходе мер по финансовому оздоровлению Инвестторгбанка.
Суд не встал на сторону заявителя, поскольку ст. 25.1 Закона о банках имеет ретроспективный характер к договорам, заключенным до введения данной нормы, в случаях утверждения плана АСВ по предупреждению банкротства. Также отношения заявителя и должника не относятся к исключительно гражданско-правовым, а «схожи со взносом в уставной капитал»9. Банком России 27.10.2015 было принято решение о прекращении обязательств Банка по договорам субординированного займа. Суд отмечает, что прекращение
8 Постановлении Девятого Арбитражного апелляционного суда от 25.08.2016 г. № 09АП-36651/2016 по делу № А40-244915/2015 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/919f9671-6ffa-45ea-81f8-8fc351704353/49dc2280-67f2-4d09-8003-718471449ccd/ А40-244915-2015 20160825 Postanovlenie apell¡acionno¡ mstancii.pdf?isAddStamp=Tшe . (дата обращения: 19.03.2022 г.).
9 Постановлении Девятого Арбитражного апелляционного суда от 25.08.2016 г. № 09АП-36651/2016 по делу № А40-244915/2015 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/919f9671-6ffa-45ea-81f8-8fc351704353/49dc2280-67f2-4d09-8003-718471449ccd/ А40-244915-2015 20160825 Postanovlenie apell¡acionno¡ instancii.pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 19.03.2022 г.).
обязательств ответчика по договору было инициировано регулятором (ЦБ РФ) и проведено под его контролем10. С точки зрения ГК РФ обязательства прекратились по основаниям предусмотренным ст. 417 Кодекса («Прекращение обязательства на основании акта органа государственной власти или органа местного самоуправления»). Причем прекращение обязательств банка по всем его субординированным займам служит условием получения финансовой помощи АСВ согласно ст. 189.49 Закона о банкротстве. Не прекращение обязательств по договору препятствовало восстановлению платежеспособности «Ин-вестторгбанка». Но в ситуации, когда платежеспособность банка не восстановлена кредитор все равно не смог бы получить удовлетворение по договору поскольку субординированный заем подлежит погашению после расчетов со всеми кредиторами всех очередей (п. 1.9 договора).
Части 4 и 6 ст. 25.1 Закона о банках содержат императивные основания прекращения обязательств кредитной организации по договору субординированного кредита (депозита, займа) [6]. Аналогичного мнения придерживается и суд в приведенном выше примере: «вышеназванный договор был прекращен на основании императивных норм законодательства, регулирующих порядок финансового оздоровления банков в ходе применения мер по предупреждению банкротства»11. Так, согласно прямому указанию ч. 4 ст. 25.1 Закона о банках, в случае утверждения Комитетом банковского надзора Банка Рос-
10 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.12.2016 № Ф05-18343/2016 по делу № А40-244915/2015 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/919f9671-6ffa-45ea-81f8-8fc351704353/9df7727b-bf68-4e26-81dd-708e40ba5b6d/ А40-244915-2015 20161213 Reshenija i postanovlenija. pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 19.03.2022 г.).
11 Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13.12.2016 N Ф05-18343/2016 по делу N А40-244915/2015 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/919f9671-6ffa-45ea-81f8-8fc351704353/9df7727b-bf68-4e26-81dd-708e40ba5b6d/
А40-244915-2015 20161213 Resheni¡a i postanovleni¡a. pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 19.03.2022 г.).
сии плана участия Агентства в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, предусматривающих оказание Банком России или Агентством определенной законом финансовой помощи, обязательства кредитной организации по возврату суммы основного долга по данному договору прекращаются в объеме, необходимом для достижения значения норматива достаточности собственных средств (капитала) указанного уровня или значений нормативов достаточности собственных средств (капитала), соответственно невыплаченные проценты по таким кредитам (депозитам, займам, облигационным займам) не возмещаются и не накапливаются. Как отмечается в научной литературе, оспаривание отказов банков от исполнения своих обязательств по договору субординированного займа стала новой категорией споров с участием банков [7]. Указанный механизм применялся при санации банков «Уралсиб», «Траст», «ФК «Открытие», Бинбанк, Промсвязьбанк [8]. Тем не менее согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, данное законоположение направлено на обеспечение баланса интересов всех участников отношений в банковской сфере и осуществление мер по предупреждению банкротства банка, учитывающее особый правовой режим субординированного кредита (депозита, займа, облигационного займа), отличающий его, в частности, от договоров займа и кредита, заключаемых в соответствии с главой 42 ГК РФ12.
На наш взгляд, квалификация отношений в качестве выходящих за гражданско-правовые рамки не должна являться основанием для прекращения обязательств в случае банкротства лица, обязательства перед которым прекращаются. Выводы
12 Определение Конституционного Суда РФ от 28.05.2020 N 1156-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Сеногноева Владислава Анатольевича на нарушение его конституционных прав частью четвертой статьи 25.1 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://legalacts.ru/sud/opredelenie-konstitutsionnogo-suda-rf-ot-28052020-n-1156-o/ . (дата обращения: 20.03.2022 г.).
суда говорят о том, что требования заявителя к банку должны быть отнесены не к 3-й очереди реестра требований кредиторов банка, а перенесены в «за-реестровые» требования. Суд указал, что АСВ установило факт препятствия субординированных займов достижению банком-должником обязательных нормативов ЦБ РФ, что является ключевым в допустимости и законности принятого ими решения. Действия по прекращению рассматриваемого обязательства не относятся к одностороннему отказу от договора ответчиком, поскольку данные действия не были совершены ответчиком исходя из своего субъективного усмотрения, а были инициированы и проведены ЦБ РФ (регулятором) через АСВ, что должно квалифицироваться по статье 417 ГК РФ.
Стоит отметить, что хотя Банк России не является органом государственной власти, что выступает критерием применения ст. 417 ГК РФ, на правильность квалификации основания прекращения обязательства влияет тот факт, что полномочия ЦБ РФ по своей правовой природе относятся к функциям органа государственной власти и «осуществляются независимо от других органов государственной власти» (п. 2 ст. 75 Конституции РФ13), а реализация полномочий предполагает применение им мер государственного принуждения. Кроме того, согласно ст. 7 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ (ред. от 02.07.2021) «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)»14, Банк России по вопросам, отнесенным к его компетенции издает нормативные акты, обязательные для федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации и орга-
13 Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.consultant.ru/document/ cons doc LAW 28399/ . (дата обращения: 20.03.2022 г.)
14 Федеральный закон от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном
банке Российской Федерации (Банке России)» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 28. Ст. 2790.
нов местного самоуправления, всех юридических и физических лиц. В научной литературе также многие ученые аргументируют наличие у Банка России всех признаков, характерных для органа государственной власти [9], статуса института особой публичной «финансовой власти» [10], органа государственной «денежной» власти [11].
Возникает определенная взаимосвязь алгоритма доказывания допустимости действий должника в рамках банкротства через «иную экономическую выгоду» практики прощения долга и прекращения обязательства актом органа государственной власти. Во втором случае АСВ указало, что отсутствие в плане участия АСВ указания на прекращение таких субординированных обязательств приводило бы к применению Банком России санкций на основании ст. 189.49 Закона о банкротстве. Также эта статья ставит прекращение обязательств по всем субординированным займам в качестве условия получения финансовой помощи от АСВ.
Резюмируя обстоятельства дела, суд указал, что:
1. Действия истца противоречат целям санации;
2. Истец преследует цель получить выгоду за счет средств государственной поддержки;
3. Цели истца являются противозаконными;
4. Не прекращение обязательств по договору препятствовало восстановлению платежеспособности «Инвестторгбан-ка», в ситуации, когда платежеспособность банка не восстановлена истец все равно не смог бы получить удовлетворение по договору поскольку заем подлежит погашению после расчетов
со всеми кредиторами всех очередей15.
15 Постановлении Девятого Арбитражного апелляционного суда от 25.08.2016 г. № 09АП-36651/2016 по делу № А40-244915/2015 [Электронный ресурс] — Режим доступа: https://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/919f9671-6ffa-45ea-81f8-8fc351704353/49dc2280-67f2-4d09-8003-718471449ccd/ А40-244915-2015 20160825 Postanovlenie apell¡acionno¡ instancii.pdf?isAddStamp=True . (дата обращения: 19.03.2022 г.).
CK CJ
CD О CD ш
CD CD
^ pz
CD -a
В данном случае суд позволил себе выйти за рамки понимания закона, поскольку законодательство о банкротстве исходит из того, что процедура банкротства удовлетворит требования всех кредиторов должника, в том числе «зареестро-вых». Иными словами, суд сказал, что в любом случае 500 млн рублей истец не смог бы получить, поскольку практика говорит о том, что конкурсной массы должников не хватает для покрытия даже части требований «зареестровых» кредиторов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрев практику в отношении применения прощения долга и прекращения обязательства на основании акта органа государственной власти, как оснований прекращения обязательств в банкротстве должника, следует сделать следующие выводы.
1. Безусловная экстраполяция всех общегражданских оснований прекращения обязательств в институт банкротства ошибочна и не представляется возможной, что подтверждается позицией Конституционного Суда РФ в отношении наличия публичного интереса в банкротстве. Это касается и толкования норм ГК РФ для применения в правоотношениях банкротства, где необходимо соизмерять «экономический интерес» от прекращения обязательства с размером вреда, причиненного таким прекращением законным интересам кредиторов неплатежеспособного лица, обязательства перед которым прекращаются.
2. Исходя из подхода судов, в банкротстве допустима конструкция, при которой прощение долга возможно не только в отношении неплатежеспособного должника,
являющегося таковым в банкротстве, но и с его стороны в отношении третьих лиц. Однако, такие действия не должны нарушать права и законные интересы кредиторов должника, а также должны предусматривать прямую выгоду должника для соответствующего повышения вероятности удовлетворения требований его кредиторов.
3. Прекращение обязательств ввиду принятия акта органом государственной власти в рамках банкротства напрямую связано с деятельностью Банка России и АСВ, которые обладают широкими полномочиями в рамках разработки и утверждения плана по предупреждению банкротства кредитной организации. Данные действия справедливо квалифицируются судами по ст. 417 ГК РФ, поскольку совершаются органом банковского регулирования и надзора через АСВ. От прекращения обязательств в связи с утверждением плана участия АСВ в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка не застрахованы обязательства, входящие в число зареестровых требований кредиторов должника из инвестиционных, управленческих и иных смежных отношений, которые можно квалифицировать, как выходящие за рамки гражданско-правовых.
4. Прощение долга по возврату субординированного депозита, отвечающее всем критериям подозрительной сделки, установленным в ст. 61.2 Закона о банкротстве, высшая судебная инстанция считает правомерной сделкой.
5. Основное обоснование прекращения обязательства на основании акта органа государственной власти при предупреждении банкротства банка — противоречие имеющегося обязательства целям санации.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Михеева И. Е. Проценты и иные платежи по кредитному договору: монография. — М.: Юстицин-форм, — 2019. — 204 с.
2. Сайфуллин Р. И. Внедоговорный залог: оптимальная модель регулирования // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. — 2020. — № 10. — С. 34-78.
3. Институт несостоятельности (банкротства) в правовой системе России и зарубежных стран: теория и практика правоприменения: монография / А. Б. Баранова, А. З. Бобылева, В. А. Вайпан и др.; отв. ред. С. А. Карелина, И. В. Фролов. — М.: Юстицинформ, — 2020. — С.70.
4. Сарнакова А. В. Обеспечение защиты прав и законных интересов кредиторов при банкротстве должника (начало) // Юрист. — 2020. — № 4. — С. 61.
5. Юлова Е. С. Некоторые проблемы реализации принципа социальной справедливости в законодательстве о банкротстве юридических лиц // Образование и право. — 2020. — № 1. — С. 127;
6. Ноздрачева А. Ю., Скутин Г. А. Конкуренция судебных актов, принятых в рамках дела о банкротстве и за его пределами // Информационно-аналитический журнал «Арбитражные споры».—2019. — № 4. — С. 105-128.
7. Михеева И. Е. Проценты и иные платежи по кредитному договору: монография. — М.: Юстицинформ, — 2019. — 204 с.
8. Филиппов А. Е., Константинов П. Ю. Практика рассмотрения споров с участием банков // Информационно-аналитический журнал «Арбитражные споры». — 2017.— № 2. — С. 37-54.
9. Завьялов С., Марченков Б. Субординация требований кредиторов банка при санации по модели bail-in // Банковское обозрение. Приложение «БанкНадзор». — 2019. — № 2. — С. 70-74.
10. Штанько А. А. Правовой статус Банка России как объект правовой идентификации // Современное право. — 2016. № 7. — С. 66-71.
11. Тарабан Н.А. Центральный банк Российской Федерации (Банк России) в системе органов государственной власти: конституционно-правовые основы организации и деятельности // Финансовое право. — 2017. № 6. — С. 44-47.
12. Тосунян Г. А., Викулин А. Ю. Деньги и власть. Теория разделения властей и проблемы банковской системы. — М.: Дело, — 2000.
REFERENCES
1. Mikheeva I. E. Interest and other payments under the loan agreement: monograph. M.: Yustitsinform, 2019. 204 p.
2. Saifullin R. I. Non-contractual pledge: an optimal model of regulation // Bulletin of economic justice of the Russian Federation. 2020. N 10. S. 34-78.
3. The institution of insolvency (bankruptcy) in the legal system of Russia and foreign countries: theory and practice of law enforcement: monograph / A. B. Baranova, A. Z. Bobyleva, V. A. Waipan and others; resp. ed. S. A. Karelina, I. V. Frolov. M.: Yustitsinform, 2020. P.70.
4. Sarnakova A. V. Ensuring the protection of the rights and legitimate interests of creditors in the bankruptcy of the debtor (beginning) // Lawyer. 2020. No. 4. P. 61.
5. Yulova E. S. Some problems of implementing the principle of social justice in the legislation on bankruptcy of legal entities // Education and Law. 2020. № 1. S. 127;
6. Nozdracheva A. Yu., Skutin G. A. Competition of judicial acts adopted in the framework of the bankruptcy case and beyond // Information and analytical journal "Arbitration Disputes". 2019. No. 4. P. 105-128.
7. Mikheeva I. E. Interest and other payments under the loan agreement: monograph. M.: Yustitsinform, 2019. 204 p.
8. Filippov A. E., Konstantinov P. Yu. The practice of resolving disputes involving banks // Information and analytical journal "Arbitration Disputes". 2017. N 2. S. 37-54.
9. ZavyalovS., Marchenkov B. Subordination of claims of bank creditors during bail-in reorganization // Banking review. Application "Bank Supervision". 2019. N 2. S. 70-74.
10. Shtanko A. A. Legal status of the Bank of Russia as an object of legal identification // Modern law. 2016. No. 7. P. 66-71.
11. Taraban N. A. The Central Bank of the Russian Federation (Bank of Russia) in the system of public authorities: constitutional and legal foundations of organization and activity // Financial Law. 2017. No. 6. P. 44-47.
12. Tosunyan G. A., Vikulin A. Yu. Money and power. The theory of separation of powers and problems of the banking system. M.: Delo, 2000.
Статья поступила в редакцию 05.12.21; одобрена после рецензирования 24.03.22; принята к публикации 26.04.22. Авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
The article was submitted 05.12.21; approved after reviewing 24.03.22; accepted for publication 26.04.22.
The authors read and approved the final version of the manuscript.
