CC BY
19
Взаимодействие подражания, заражения и внушения приводит к усилению их конечного эффекта и обеспечивает регуляцию или, напротив, разрегулирование реальной системы общественных отношений.
Таким образом, в процессах освоения пространства, протекающих как в формах его материально-вещественного присоединения и преобразования, так и в форме психологического «присвоения», человек утверждается в своих силах, обретает опору и уверенность.
Примечания
1. Гачев Г.Д. Наука и национальные культуры. Ростов н/Д, 1992.
2. Trowbridge G. On fundamental methods of orientation and Imaginary map's // Science. 1913. Vol. 88. В этой работе впервые употреблен термин «ментальная карта». Установлено преимущество ориентации относительно собственного дома перед ориентацией по сторонам света.
3. Линч К. Образ города. М., 1982.
4. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.
5. ЭлиадеМ. Трактат по истории религии. М., 1999. С. 252.
6. Мифы народов мира. М., 1998. С. 398.
7. Туманова О.С. Концепт Мирового Древа (культурологический анализ: Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2001.
8. Топоров В.Н. Пространство // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. Т. 2. М., 1992. С. 340.
9. Сапронов П.А. Культурология: Курс лекций по теории и истории культуры. СПб., 1998.
10. D'Epinay L. Time space and socio-cultural identity: The ethos of proletariat small owners a peasantry in an aged population // Intern. social sciences j. Paris, 1986. Vol. 38. № 1. Р. 89-103.
11. Цит. по: История буржуазной социологии XIX - начала XX века. М., 1979. С. 105.
12. Цит. по: Американская социологическая мысль. М., 1996. С. 174. Научно-исследовательский центр по проблемам молодежи
Азербайджанской республики 20 января 2006 г.
© 2006 г. Х.Г. Джанаев
ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ ЭТНИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ОСЕТИНСКОГО НАРОДА В ТВОРЧЕСТВЕ АЗАНБЕКА ДЖАНАЕВА
Необходимо особо отметить, что в силу объективных законов общественного развития только представителям аланского народа удалось в высокохудожественной поэтической форме выразить духовную мощь, присущую аланам с доисторических времен. Общность культуры, культурной традиции как одного из главных признаков, характеризующих понятие «нация», влияющих на национальную самоидентификацию и формирующих на
этой основе национальное самосознание аланского народа, зримо прослеживается в творчестве А.В. Джанаева. Художник в идейной высокохудожественной форме создал летопись истории аланского (ирского) народа. Он преподнес сюжеты Нартиады не как некие разрозненные, отвлеченные от народной жизни события, а как составные и неотъемлемые части исторического наследия народа, его создавшего. Поэтому еще при жизни А.В. Джа-наев был признан ведущим историческим живописцем Алании (Осетии) [1].
Сравнительный анализ художественных произведений, созданных народным художником РСФСР Азанбеком Васильевичем Джанаевым, позволяет зримо убедиться в его стремлении показать этноисторическое тождество алан XX в. с аланами древнего мира. К сожалению, эта, имеющая непреходящее значение сторона его творческого дарования и сегодня недооценена широкой общественностью.
Подобно литературному гению К.Л. Хетагурова, кисть живописца в реалистичной форме отразила картины народной жизни в широком смысле этого слова. Творчество художника, становление его мастерства проходили в условиях подъема национального искусства первой половины XX столетия. Огромное влияние на формирование художника оказало устное народное творчество. Выход же в свет в 1946 г. полного собрания «Нартовских сказаний» знаменовал собой окончательно сформированное художественное кредо автора. Поэтому неслучайно начало расцвета его творчества приходится на 40-е гг. ХХ столетия, т.е. время широкой популяризации сказаний о легендарных нартах.
Близость творчества А. Джанаева - художника с духовными мотивами нартиады, являющейся ари-ас-аланским идеологическим учением, очевидна. Эта общность, как общность идейно-стилевая, проявлялась на протяжении всего творческого пути художника. Здесь необходимо учитывать специфику трактовки духовного учения в художественном изобразительном искусстве. Надо полагать, близость трактовки художником внутреннего, идейного содержания «нартовского эпоса» и его эпического изложения, тождество чувственного и идейного восприятия его сюжетной линии предопределили единство стиля. И в эпических сюжетах «Нартовского эпоса», и в картинах А. Джанаева нельзя оторвать идею от формы, логическое от чувственного.
Художник своими творениями за счет пластической силы и выразительности образов нартиады содействовал их правильному прочтению и восприятию. Сформулированные же в «Нартовском эпосе» идеи и мысли помогали художнику логически осмыслить ключевые вопросы бытия, национальной истории аланского (ирского) народа.
В отличие от своих предшественников, Азанбеку Джанаеву удалось, если так можно выразиться, очеловечить персонажи нартовского эпоса, максимально приблизить его центральные сюжеты к реальной жизни народа, их сложивших. Близость в идейном смысле творчества художника с сюжетами «Нартовского эпоса», сохранившаяся до конца его жизни, не исклю-
чала известных сюжетных интерпретаций. Характерным в этом отношении является композиция картины «Сослан и Тотрадз», где, в отличие от текста, присутствует Шатана, неродная мать Сослана, своим советом спасшая его от неминуемой гибели, и другие персонажи.
Даже в самых, казалось бы, простых, незатейливых по сюжету картинах художнику удавалось создавать глубокие образы, по-новому отображающие его внутреннюю составляющую. Поэтическое, высокодуховное начало творчества А. Джанаева наложило свою печать на представление о героическом нартовском эпосе, истории аланского народа и его выдающихся представителей. Им была достигнута в художественной форме органическая связь образов эпических героев «Нартовского эпоса» с культурой аланского народа в широком смысле этого слова. Это представление коснулось не только его современников, оно не утратило своей магической силы и влияния и в наши дни.
Заслугой художника было обращение к темам национальной истории, культурной традиции и к большим патриотическим идеям.
Картина «Аланы в походе», ставшая идеальным художественным воспроизведением эпохи социального возвышения военной аланской (ирской) аристократии, отличается большой динамичностью, характеризует ее автора как мастера композиции и свидетельствует об огромном темпераменте художника. Здесь мы наблюдаем творческий феномен проникновения художника через толщу тысячелетий в стародавние страницы национальной истории аланского народа.
Жорж Дюмезиль, характеризуя этническую преемственность скифо-сар-мато-алан, писал: «осетины... Последний осколок обширной группы племен, которых Геродот (отец истории, живший в пятом веке до н.э.) и другие историки и географы древности называли скифами и сарматами и которые в водовороте великих нашествий, под различными именами, в частности, алан и роксолан, прошли по всей Европе, оставив свой след и как бы свою надпись даже во Франции...» [2].
Картина «Ахсар и Ахсартаг» была написана в 1977 г.
Ахсар и Ахсартаг - братья близнецы - сыновья Уархага (аланск. Уар-хаг - «волк», древнеиранское уагка), являются прародителями правящего нартовского рода Ахсартагката. В имени Уархаг отражен тотемический миф о происхождении алан от волка, аналогичный легенде о Ромуле и Реме.
Уастырджи в аланском нартовском эпосе занимает центральное место в пантеоне небожителей. Христианизация алан привела к трансформации божества северных иранцев - Уастырджи в образ Святого Георгия. Однако и по сей день парящий на белом треногом коне Уастырджи остается наиболее почитаемым божеством алан.
Нарт Батрадз (Ьа1уг-а8, т.е. богатырь асский-аланский), один из выдающихся героев аланского нартовского эпоса, олицетворение грозового божества. Сверхчеловеческие силы, которыми наделен стальной Батрадз, сближают его с полубогами, вознося над нартовским миром. Цикл о нарте Бат-
радзе отражает дохристианскую идеологию скифо-аланского мира. Данному образу нартиады посвящена картина «Женитьба Батрадза, или Симд нартов» (1977). Массовый культовый танец симд был обязательным атрибутом жизни нартов. Даже небожители с любопытством и страхом взирали на танцующих. Танец симд исполняется аланами по сей день.
В автолитографии «Бой с великанами» (1948) изображена борьба нартов с уаигами, ваюгами (великанами), которая проходит через весь эпос о нартах. Уаиг восходит к дозороастрийскому богу ветра, смерти Уауи. В славянской мифологии существо с функциями бога смерти Ужйыг приобрело звучание Вий. Переплетение темного (Уауи) и светлого (МаТж) начала связало в единую сюжетную линию все сказания нартиады, придав им монументальный характер.
Картина «Как Шатана женила на себе Урызмага» (1977) воспроизводит сюжет из нартовского эпоса.
Шатана - апофеоз женского начала нартовского эпоса. Идеальная хозяйка Шатана родилась от соединения небесных сил, олицетворяемых Уа-стырджи (отец) с Дзерассой (мать), дочерью владыки водной стихии Дон-беттыра. Ее высокий общественный статус в социальной иерархии нартиа-ды отображает значительный временной пласт в истории аланского (ирско-го) народа - эпоху матриархата. Соединенные брачными узами Шатана и Урызмаг являли для нартов и являют для ныне живущих поколений алан пример в семейной жизни. По В. Абаеву «...в сказании об Урызмаге и Ша-тане мы распознаем черты древнего индоиранского мифа о первой человеческой паре». «Мы не ошибемся, если скажем, что с точки зрения социальной типологии аланская Шатана (выделено мной. - Х.Д.) - родная сестра сарматской царицы Амаги (Полиен), скифской Томирис (Геродот), масса-гетской Зарины (Ктесий)» [3].
Картина отличается академичностью композиции. Центральные персонажи нартовского эпоса Шатана и Урызмаг изображены в традициях живописного решения и композиционного строя, которыми руководствовались художники академической школы периода классицизма.
Тотрадз - юный герой нового поколения военной аристократии нар-тиады из рода Алагата. Картина «Сослан и Тотрадз» (1977) отображает одно из значимых событий в истории ас-аланского (ирского) народа, когда был нанесен сокрушительный удар по привилегиям старого поколения аристократов, представленного героем-колдуном Сосланом. По В. Абаеву, «...меняется идеал эпического героя, герой-колдун, герой-шаман начинает сдавать под натиском нового героя, героя-воина» [3].
Торжество рыцарской доблести - подвига в картине, восприятие Тот-радза как полубога рождается здесь гармоническим единством всего строя полотна - композиционного, образного, цветового. Радостный, полный солнечного света, горной прохлады общий фон картины в обрамлении торжественно величавых горных вершин кажется олицетворением праздничного дня нартовского сообщества. Картина изобилует бесценным историче-
ским, этнографическим материалом, а фотографичность многочисленных персонажей различных социальных слоев нар-тиады создает у зрителя впечатление своей сопричастности к только что произошедшему чуду, наравне с теми, кто оказался его невольным свидетелем.
Ряд картин художника посвящен образу нарт Сослана - »Сослан и колесо Балсага» (1976), «Сослан балцы» (1976). Солнечный герой нарт Сослан борется и погибает от колеса Балсага, которое на него наслала отвергнутая им небожительница. Рожденный из камня, подобно солнечному богу Митре, Сослан олицетворяет дохристианские верования северных иранцев-алан.
Автолитографии «Борьба с небожителями» (1948), «Гибель Нар-тов» (1948) и другие проявляют не только духовную мощь их автора, его творческий талант и темперамент, но и героику исторического наследия аланского народа.
«Богоборческая» деятельность нартов привела их к гибели.
Чтобы в песне стать бессмертным, Надо в жизни смерть принять.
Ф. Шиллер
В этом цикле нартовских сказаний нашла свое яркое отражение суть аланской идеологии - ЖИТЬ РАДИ ПОДВИГА. Изображен подвиг народа в широком смысле этого понятия, как олицетворение извечного закона -единства и борьбы противоположностей. Побеждая нартов, сам Бог Богов -Хуцау - уронил на землю три слезы и на месте их падения возникли три святилища - Реком, Мыкалгабырта, Таранджелос, которым и по сей день поклоняются аланы.
Азанбек Джанаев был далек от механического воспроизведения тех или иных исторических, мифологических персонажей и событий. Напротив, он обладал способностью придавать своему впечатлению, получаемому из историографических источников, устного народного творчества, нужный для изобразительного искусства художественный образ. Естественность, простота и близость к натуре, которую он порою никогда не видел, являлись отличительной чертой его творчества. Ему удавалось использовать изобразительное искусство, будь то графика, живопись, скульптура, для объяснения самых сложных и неоднозначных общественно-исторических событий, мифологических сюжетов.
Показательными в этом отношении являются картины «Византийские послы у царя алан Саросия в шестом в. н. э.» (1958), «Осетинское посольство в Петербурге 1749 г.» (1954).
На первом полотне изображен Саросий - царь западно-аланской конфедерации, территория которой охватывала верхнюю Кубань, Пяти-горье и современную Балкарию. Здесь к 60-м гг. VI в. оставались неподвластные Ирану перевальные пути, в которых была заинтересована Византия.
Вторая картина воспроизводит другое значимое для истории аланского народа событие. В середине XVIII в. состоялся официальный прием импе-
ратрицей Елизаветой Петровной аланского (осетинского) посольства. Посольство возглавлял Зураб Елиханов (он же Магкаты), выходец из с. Зарамаг. Состав посольства был сформирован народным представительным собранием «Ныхас», в него вошли наиболее видные деятели как юга, так и севера Алании. Посольство 1749 г. положило начало процессу добровольного присоединения Алании к России.
Строгость композиции, безупречное владение рисунком, совершенное знание строения человеческого тела в сочетании с доскональным знанием этнографического материала позволило А. Джанаеву создать яркие, неповторимые по своему национальному колориту образы аланского народа («Бжтжйы фырт Аслжнбег»).
Через все свое творчество художник пронес реалистическую верность и точность изображения. Картина «Коста в херсонской ссылке» (1960) - это тот редкий случай, когда кисть живописца поведала о внутреннем мире Коста Левановича Хетагурова больше, нежели многочисленные работы, посвященные его жизнеописанию. В картине чувствуется соединение сосредоточенно-аналитического постижения мироощущения и миропонимания поэта, лишенного возможности жить и творить на своей родине, с идеально типизированным представлением о его личности, внешнем облике.
Обращение к патриотической теме было характерно для творчества А. Джанаева. Неповторимая натуралистичность созданного им образа генерала И. Плиева выявляет не только совершенное знание анатомии, отличавшая художника на протяжении всего творчества, но и его огромный дар портретиста.
Генерал армии, дважды Герой Советского Союза, герой Монгольской Народной Республики Исса Александрович Плиев - представитель замечательной плеяды советских полководцев времен второй мировой войны, образец патриотического служения своему отечеству. Его ратная деятельность в соответствии с многотысячелетней аланской народной традицией была воспета в героических народных песнях.
Таким образом, запечатленная в художественных образах героика культурного и исторического наследия аланского народа является одной из отправных точек дальнейшего всестороннего развития его национального самосознания.
Литература
1. Азанбек Джанаев: живопись, графика, скульптура / Сост. Э.Д. Дарчиева. Орджоникидзе, 1983.
2. ДюмезильЖ. Осетинский эпос и мифология. М., 1976.
3. АбаевВ.И. Избранные труды: религия, фольклор, литература. Владикавказ, 1990. Горский государственный аграрный университет 9 декабря 2005 г.
