Научная статья на тему 'ХРОНОТОП ДОРОГИ ( ФæНДАГ) В ОСЕТИНСКОЙ "НАРТИАДЕ"'

ХРОНОТОП ДОРОГИ ( ФæНДАГ) В ОСЕТИНСКОЙ "НАРТИАДЕ" Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
325
61
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ФОЛЬКЛОР / FOLKLORE / ХРОНОТОП / CHRONOTOPE / ЭПИЧЕСКИЙ ТЕКСТ / EPIC TEXT / ОСЕТИНСКИЙ НАРТОВСКИЙ ЭПОС / OSSETIAN NARTA EPOS / СЮЖЕТ / PLOT / ОБРАЗ ПОКРОВИТЕЛЯ ДОРОГИ / IMAGE OF THE PATRON OF THE ROAD / ВСТРЕЧНЫЙ ПЕРСОНАЖ / MEETING CHARACTER / УСТОЙЧИВЫЕ ФОРМУЛЫ / SUSTAINABLE FORMULAS

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Дарчиева Мадина Владимировна

Символу «дорога» присуща особая значимость в системе метафорического мышления. С точки зрения пространства и времени он обладает некоторыми особенностями, затрагивая все жанры фольклора. В статье рассматриваются типы дороги, представленные в осетинском Нартовском эпосе, анализируется сюжетообразующее значение встречного персонажа и покровителя дороги. Особое внимание уделяется устойчивым фольклорным формулам с семантикой дороги.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The Road Chronotope ( Fændag) in the Ossetian Narta Epos

The symbol “road” has a special significance in the system of metaphorical thinking. From the space and time point of view it has some features, affecting all genres of folklore. This article discusses the types of roads presented in Ossetian Narta epos; it analyzes plot-founding value of the meeting character and the patron of the road. Particular attention is paid to the sustainable folk formulas with the semantics of the road.

Текст научной работы на тему «ХРОНОТОП ДОРОГИ ( ФæНДАГ) В ОСЕТИНСКОЙ "НАРТИАДЕ"»

СОИГСИ

ФОЛЬКЛОРИСТИКА

хронотоп дороги (фжндаг)

в осетинской «нартиаде»

М. В. ДАРЧИЕВА

Хронотоп, объединяя вечные онтологические понятия времени и пространства, способствует целостному восприятию художественного произведения, создавая особый фон повествования. Сам по себе мотив дороги является одним из наиболее часто встречающихся в мировой литературе. В символическом плане дорога представляет олицетворение жизненного пути человека от рождения до смерти, а в некоторых культурах (в том числе осетинской) и сама смерть представляется началом пути. В обоих случаях мы имеем дело с универсальной метафорой, имеющей фольклорно-мифологическую основу.

Относительно славянского фольклора понятие «дорога» проанализировано Е. Е. Левкиевской в статье, данной в этнолингвистическом словаре «Славянские древности», согласно которой, это семантически многозначный и функциональный, сакрально и ритуально значимый ло-кус [1, 124]. По мнению О. А. Черепановой, «вхождение в структуру хронотопа является и следствием, и причиной многих символических смыслов понятия и лексем пути, дороги, выступающих как семиотический код в реализации ряда оппозиций, формирующих ментальную и вербальную картины мира [2]. Не является исключением, на наш взгляд, и хронотоп дороги.

С точки зрения традиции собственно дорога представляет собой сюжетно организованный текст, в линейной последовательности развивающийся от момента ухода до момента возвращения [3, 11]. В ли-

тературном романе хронотоп дороги был рассмотрен М. М. Бахтиным, при этом ученый отмечал его значимость и в фольклоре: «...дорога в фольклоре никогда не бывает просто дорогой, но всегда либо всем, либо частью жизненного пути; выбор дороги

- выбор жизненного пути; перекресток -всегда поворотный пункт жизни фольклорного человека.» [4, 271] В современной осетинской повести архетип дороги был подробно рассмотрен И. В. Мамиевой в отдельном параграфе монографии «В поисках слова: автор и герой: динамика взаимоотношений» [5, 289-296], где затрагиваются и вопросы хронотопа. Автор приходит к выводу о том, что архетип дороги, будучи таким же «первообразом», как «жизнь и смерть», «дом», «очаг» и т.д., «многомерно и художественно значимо реализуется в структуре произведений как ведущий системный фактор» [5, 296], при этом не последнюю роль играют этническая память и универсальные архетипические образы.

Хронотоп дороги затрагивает практически все фольклорные жанры, однако ярче всего проявляется в сказочной прозе и эпических текстах. В. Я. Пропп писал: «В сказке и в эпосе действие очень часто начинается с того, что герой выезжает из дома. Путь героя как бы представляет ось повествования. Это - древнейшая форма композиции. Повествование кончается либо возвращением героя домой, либо прибытием его в иной город или иную землю. Сюжеты, которые строятся иначе, в целом

- более позднего происхождения. Сюжеты

92 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

баллады не подчинены этому, и это - один из признаков более позднего происхождения ее. Такая композиция особенно характерна для эпоса» [6, 92]. Действительно, именно в эпосе мотив дороги раскрывается ярче всего.

К примеру, для русской былинной традиции ситуация выбора пути в некотором смысле обязательный компонент сюжета, достаточно вспомнить богатырей на распутье. Осетинские эпические тексты обнаруживают сходный мотив, однако нельзя назвать его характерным, ввиду редкого упоминания: «Уырызмсг дзурын байдыдта, куыд хистср уыд, афтс:

- Жз иухатт балцы ацыдтсн. Жртх фхндаджы уыди иуран. Иу «<ацу смс срцу» - ахсм фсндаг; иннс та: «ацу, смс, срцсу-дзынс сви не 'рцсудзынс, уый бсрсг нсй»; аннс та: «ацу смс нал срцсудзынс». -

Уырызмаг начал рассказывать, поскольку он был старшим:

- Я однажды ушел в балц. Три дороги было в одном месте. Одна «пойдешь и вернешься» - такая дорога; а другая - «пойдешь, и не известно, вернешься или не вернешься»; а третья - «пойдешь и не вернешься»» [7, 207].

В Нартовском эпосе, если перед героями-близнецами возникает распутье трех дорог, они расходятся по двум, решая вернуться по третьей: «Жрт& фхндаджы ныхмх бахсццс сты, нысан дзы сывсрд-той смс зсгъынц: «Цсусм фсйнс фснда-гыл фсйнсрдсм смс, фсстсмс цсугсйс, сртыггаг фсндагыл усд нс ссмбслд. Чи нс раздср срцсуа, уый-иу нс нысанмс 'рксссд смс-иу иннсмс фслсуусд». - Дошли они до распутья трех дорог, поставили там знак и говорят: «Разойдемся по двум дорогам, а возвращаясь, пусть на третьей дороге будет место нашей встречи. Тот, кто вернется раньше, пусть посмотрит на метку и подождет другого»» [8, 172].

На распутье дорог стоит обращенный в камень нарт, которого Сослан пытается вернуть к жизни («Жрт& фхндаджы астху уыди дурын цырт... - Посреди трех дорог

был надгробный камень» [8, 394]), но чтобы получить ответы на свои вопросы, Сослану необходимо сначала совершить традиционный ритуал - положив руки на камень, произнести поминальный текст. Только после этого Сослан получает ответы, и становится понятно, что камень не удастся обратить снова в нарта. В кадаге говорится, что с того случая берет свое начало поминальная традиция прикладывания рук к надгробному камню. Перепутье семи дорог, так же как распутье трех, встречается в эпосе: «Ацыди Уырызмсг смс авд фхндаджы астху йс-хицсн мусонг ыскодта. - Пошел Уырызмаг и на перепутье семи дорог построил себе шалаш» [8, 345]. Чаще этот мотив связан с закаливанием нартовского Сослана, для чего Уырызмагу необходимо собрать сто бурдюков волчьего молока.

Уточнения требует употребление лексем «перепутье» и «распутье», которые в современном русском языке являются полными синонимами, и все же некоторые отличия, на наш взгляд, имеются. Распутье - разъездная дорога, развилина, место, где сходятся или расходятся дороги [9, IV, 73], тогда как перепутье - перекресток, где один путь лежит поперек другого [9, III, 78]. Получается, что распутье образовано тремя расходящимися дорогами, четвертая - та, которая привела к трем, обратный путь; пересечение большего числа дорог правильнее назвать перепутьем.

Вообще, архетип дороги в осетинской «Нартиаде» репрезентирован особым образом, в связи с чем целесообразным является вычленение групп сюжетов, актуализирующих хронотоп дороги. Среди них: предприятие завоевательного похода; перегон стад на зимние пастбища; путешествие эпического героя в поисках достойного соперника тыхагур; охота цуан и др. Сюжетообразующую роль в кадагах о нартах играет собственно путешествие, в частности, такая его разновидность, как балц -завоевательный поход, предпринимаемый лучшими из нартов [10]. Среди основных черт завоевательного похода - его иници-

ационный характер, определенная заранее длительность (чаще - год), а также сугубо завоевательная цель. Согласно М. М. Бахтину, «.выход из родного дома на дорогу с возвращением на родину - обычно возрастные этапы жизни (выходит юноша, возвращается муж) ...» [4, 271]. Такое путешествие, по понятным причинам, не может проходить гладко, без препятствий. Другая группа сюжетов концентрируется вокруг охоты эпического героя на диких зверей. Эта разновидность путешествия, естественно, отличается от предыдущей длительностью и постановкой цели, но едина в наличии мотива дороги.

И. И. Меркулова выделяет среди особо важных моментов в хронотопе дороги значимость в системе метафорического мышления: «Человеческое сознание с опорой на хронотоп дороги выстраивает модель мироздания, репрезентируя в метафорах пути свои знания об окружающем мире, человеческом обществе, представления о самом себе, своем месте в социальном бытии, процессы познания» [11, 233] и приводит в подтверждение метафоры типа Путь познания, Путь труда, Путь греха. К этому можно добавить, скажем, Дорогу знаний.

К подобного рода метафорам в осетинских эпических текстах относятся синонимичные схфты фхндаг (дорога смерти, погибели), фхцу хмх марцуйы фхндаг (букв. дорога «пойди и не вернись»), схр-схфхн фхндаг (дорога погибели), фыд-былызы фхндаг / тхссаг фхндаг (опасная дорога). В последних, впрочем, определение ближе к эпитету, однако, исходя из контекста, их можно объединить с предыдущими словосочетаниями на основе значения: «Ху-цау зонуй, цсйбсрцс фсццудайонцс, усд-та еу тар гъсдсмс бахъсрдтснцс, уоми Сирдони исаразтонцс фидбилизи фхндаг-бхл. - Бог знает, сколько они шли, но затем пришли они в один темный лес, там отправили Сырдона по опасной (букв. несчастной) дороге» [12, 143]; «Царциаты тхссаг фхндагыл ацу смс дыл дс фырттс см-бслдзысты. - По Царциатской опасной

дороге иди и встретишь своих сыновей» [13, 139]; «ЕугуыппартсХураны фхцу хмх марцуйы фхндагыл бафтыдтой, стсй сс-химс фсцыдысты. - Еугуыппары Хурана отправили по дороге погибели и вернулись домой» [13, 50].

Богатство и метафоричность языка фольклора проявляется в обозначении представляющей опасность дороги: «Уымсн (Адсу-слдарсн. - М. Д.) йс хсрс-фырт афтс 'рхссгсйс нсу: йс хсдзармс кардыкомыл фхндаг и. Йс бацсуснты ссрдасснтау сгъснцъытс ис. Хсдксрд-гс сты, хсддзсугс сты. Уыдон см цъиу батсхын нс уадзынц. Наусд куы бацсуай, усд дсм, мыййаг, йс хуыссснсй нс сыст-дзсни. Ис см сртс 'фссн рсхысы: иусй зсххыл арт сндзары, иннсмсй услар-выл зынг сфтауы, сртыккагсй дслдзсхы цсхср уадзы... Усд см куыд бацсудзынс? Нарты сыхы ахсм бсх нсй - Уырызмсджы Жрфснсй нс зсгъын - смс уырдсм цсуын дср чи бафсраза!.. - Его (Адау-алдара. -М. Д.) племянницу не так легко умыкнуть: к его дому ведет опасная дорога (букв. дорога на острие ножа). На входе - острые лезвия. Они режут и перемещаются без чьей-либо помощи. И птица не пролетит к ней. Или, если войдешь, он ведь не встанет со своей кровати. У него есть три железные цепи: одной из них он разжигает огонь на земле, другой - на небе высекает пламя, а третьей - под землей искры разметает. Как ты к нему подберешься? В квартале нартов нет такого коня - не говорю об Ар-фане Уырызмага - который смог бы туда добраться» [14, №9, 112-113]. Кардыкомыл фсндаг (дорога на острие ножа) - устойчивая формула, характерная для фольклорных текстов. Этот отрывок дает также представление о пространственной организации миров, объединяемых железными цепями, высекающими огонь на земле, на небе и под землей.

С мотивом пути соприкасается мотив дома / родного очага, т.к. он является отправной точкой, началом путешествия. В работе Т. Б. Щепанской говорится о том,

94 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

что в русской ритуальной и фольклорной традиции, дом определенно противопоставляется дороге - локусу, образу и нормативному комплексу: «Традиция утверждает принцип оборотности как основной принцип соотношения между дорогой и домом, вместе с тем противопоставляя правила дорожного и домашнего поведения» [3, 28]. Щепанская приводит некоторые подтверждающие факты, среди которых - восприятие дороги как иного мира, представления об опасности, которую несет дорога для дома и его обитателей и др.

В связи с этим, особого рассмотрения в осетинских эпических текстах требует хронотоп порога (къссср), имеющего большое значение и в традиционной осетинской культуре; это тема отдельного исследования. Однако, возвращаясь к восприятию дороги как «чужого» пространства, следует выделить несколько видов пути в осетинском эпосе.

Бынвсндаг - дорога, проходящая под землей (зсххы бынты фсндаг [8, 478]): «Ахсм уынгсджы никуыма фесты Нарт. Сс хсдзсрттсй се скъсттсм бынвхндаг ыскодтой, смс сс фосмс афтсмсй зыл-дысты. - В такой тесноте никогда еще не пребывали Нарты. От своих домов до хлевов они провели подземную дорогу, и так ухаживали за своей скотиной» [14, №10, 86]. Согласно словарю Т. А. Гуриева, бынвсндаг - подземная дорога, которой пользуется нечистые силы. Поскольку для нартов не было запретных зон и дорог, они свободно по ней проходили [15, 30]. В первом случае, как видим, подземная дорога не представляет опасности для нартов, лишь создает неудобства, но при этом является частью «своего» пространства, тогда как в интерпретации Гуриева - это область нечистой силы.

Дорога в царство далимонов (дслимон-ты фсндаг) открывается нартам по научению одного из небесных покровителей: «Ус разы късйы ксрон ссхъхъис бсндсн ис. Уыцы бсндсныл арт андзарут. Бсндсн басудздзсн, смс късй ахаудзсн. Стсй уын дюлимонты ф&ндаг байгом уыдзсн. - Пе-

ред вами на конце каменной плиты есть витая веревка. Подожгите эту веревку. Веревка сгорит, и плита отойдет. Затем откроется вам дорога далимонов» [8, 159]. Часть дороги в царство далимонов - вход в ад -называется в кадагах Сарыхъсрзсн [8, 485].

И в царство мертвых ведет особая дорога. Так, в одном из кадагов Сырдон говорит перед смертью своей жене: «...мсбсл мед-хъун ксрцс ма фсддарс, тсвдс ксрдзин хусргсй дср ехгун дон дср ма фснниуазс, усд мин М&рдтив&ндаг&й зин уодзснсй!

- ...не носи вывернутую шубу, и после горячего чурека не пей ледяную воду, иначе мне по дороге в царство мертвых будет тяжело!» [12, 44].

В противовес земным и подземным дорогам, для некоторых нартов открыта дорога, ведущая на небо. В числе этих эпических героев - Батрадз: «Нартс дс ссхимс кснынц, смс цсм фсцу, ухларвмх дын алы хатт дср ис ф&ндаг смс дын услар-вцсрджытсн се мвынг та - бынат. - Нарты зовут тебя к себе, отправляйся к ним, на небо тебе всегда открыта дорога, и есть у тебя место за столом среди небожителей» [8, 433]. Дорога на небо доступна лишь избранным эпическим героям.

Разновидностями дороги являются, скажем, проезжая дорога, пешая тропа и др. Приведем несколько отрывков: «Сослан дср дзурын байдыдта. Цуаны, зсгъы, ацыдтсн, смс тсхгс цъиу дср не 'ссард-тон, смс иу къахв&ндагыл бафтыдтсн, смс мс хъсды астсумс бахаста. - Сослан начал говорить. Пошел, говорит, я на охоту и не нашел даже птицы, и наткнулся на одну пешую тропу, и привела она меня вглубь леса» [16, №8, 77]; «Хохсй срдузы астсу иу къахв&ндаг скодта (бсх. - М. Д.) смс алырдсм дср цсуы уыцы къахвхнда-гыл. - От горы до поля он (конь. - М. Д.) протоптал тропинку и ходит по этой тропе [17, 246]; «Усд лсппу ацыди разсй, смс йс бсхы комы тсфсй ухрдонвхндаджы фхтхнхн ф&ндаг уыдис салд зсхх хуссй, уый, уый тыххсй смс мит тайгс кодта.

- Тогда мальчик пошел впереди, и от дыха-

ния его коня дорога, шириной в проезжую (дорога, по которой проедет арба), была мерзлая и сухая, потому что снег таял [7, 316]. Последний мотив характерен практически для всех вариантов кадага о безымянном сыне Уырызмага.

Еще один вид тропы - лсзгъср: «Жрты-ккаджы срыййсфта лсзгъсрыл, скъуырдта йс смс уый дср фесхъиудта. Уый адыл уый та «Лхзгъхр» схуыдтой. - Третьего она догнала на прогоне, столкнула его, и он тоже отскочил. Поэтому его назвали «Лазгъар» (лсзгъср - дорога на пастбище и водопой)» [13, 80]. В комментариях к «Легендам о Цар-циата» говорится, что Лсзгъср или Ссгты лсзгъср находится на скале над селением Едыс, это протоптанная домашним скотом тропинку, идущая по склонам гор.

Оппозиция известный - тайный применима к хронотопу дороги, скажем, во время сражения нартов с врагами: «Жфсад срхуы мссыгмс куыд цыдысты, афтс цс Усрхтснсг цсгъдынтс систа. Иннсрды-гсй цс Усрхсг нс уагъта, мссыджы бынмс цы сусхг фхндаг уыд, уырдсм. - Как подходили войска к медной башне, так Уархтанаг их истреблял. А с другой стороны Уархаг не подпускал их к тайной дороге, которая вела к подножию башни» [8, 120].

Опасность, исходящая от дороги, может быть нейтрализована героем с помощью каких-либо магических действий. Характернее этот мотив для сказочной прозы, но встречается и в эпических текстах. Так, интерес представляет следующий пример: «Цсуынц та дарддср. Иу ран сыл хох србахгсдта, калм ксм абырыдаид, ахсм нархг фхндаг ма дзы аззади. Батрадз та фсрсы йс бсхы:

- Ахиздзыстсм ацы фсндагыл?

- Ахиздзыстсм, фслс раздср йс сср цы калм фсхъил ксна, уый сср дыуус дихы фсксн.

Араст сты нархг фхндагыл, иу калм йс сср фсхъил кодта, Батырадз сй ны-рриуыгъта, смс калмы сср дыуус дихсй аззади. Нархг фхндаг ухрдонвхндаг фе-стад. - Идут они дальше. В одном месте за-

городила их гора, осталась настолько узкая дорога, что только змея могла бы проползти. Батрадз снова спрашивает своего коня:

- Пройдем мы по этой дороге?

- Пройдем, но разруби надвое голову той змеи, которая первой поднимется.

Отправились они по узкой дороге, одна змея подняла голову, Батрадз ударил ее, змеиная голова разделилась надвое. Узкая дорога превратилась в проезжую» [18, 267]. В эпических сказаниях конь может дать герою совет в преодолении сложного пути, либо самостоятельно перейти преграду: «Йс размс усд куы февзсрд Усй-ыджы хох, Уырызмсджы бсх сй куы скъуы-ры, фхндаг куы акхртт кхны, смс фос куы рацсуынц. - Перед ним тогда встала гора Уаига. Конь Уырызмага толкнул ее, прорубил в ней дорогу, и скот прошел по ней» [7, 450]. Здесь же еще одна разновидность дороги - усрдонвсндаг < усрдон (арба, повозка) + фсндаг (дорога).

Из двух основ состоит и лексема бар-всндаг < бар (воля, право) + фсндаг: «Нарты фссивсдсн тынг схсызгон уыдис, ксй никуыцсй уал зынынц Усхтснсджы хъс-батыр фырттс, уый, уымсн смс сын Жх-сар смс Жхссртсг барвхндаг нал лсвсрд-той, кодтой сыл тых. - Нартовской молодежи отрадно было, что отважные сыновья Уахтанага не появляются больше, потому что Ахсар и Ахсартаг не позволяли им свободно ходить (букв. не давали вольной дороги), превосходили их в силе» [7, 30].

Нельзя обойти вниманием и два других понятия, содержащих в составе 'фсндаг' и, безусловно, дополняющих архетип дороги - хсдзарвсндаг и иронвсндаг. «Нартс фс-цин кодтой смс загътой:

- Цслсццон фырттс йын райгуы-рсд, сгайтма сс зынг нс баныусрстой Усрхсджы ххдзарвхндаг. - Нарты обрадовались и сказали:

- Пусть родятся у нее жизнеспособные сыновья, хорошо, что останется потомство у потомков Уархага» [18, 28]. Хсдзарвсн-даг может восприниматься как один из базовых концептов традиционной культуры

96 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

осетин. Лексема состоит из двух основ -хсдзар (дом) + фсндаг (дорога) - и имеет два значения: 1) родословная; 2) выходцы из одного дома (семьи), потомки. В приведенном выше отрывке лексема употребляется во втором значении.

Иронвсндаг также состоит из двух основ (ирон - осетинский + фсндаг - дорога) и означает ритуал в похоронном обряде, когда женщины подползали на коленях к гробу умершего, рвя на себе волосы и истязая себя ударами. Из кадагов о нартах можно привести следующий пример: «Сатана бацыдис смс иронвхндаг бакодта смс фсстсмс рацыдис смс бсхы фар-смс слсууыдис... - Шатана вошла и совершила ритуал иронвсндаг, и вышла, и стала возле коня.» [17, 288] Употребимы были два варианта: устойчивое словосочетание ирон фсндаг и сложное слово иронвсндаг, однако в современном осетинском языке наблюдается архаизация лексемы, в связи с тем, что ушло из жизни обозначаемое им явление.

Изначальная хронотопичность дороги обоснована восприятием пути как пространства, но обязательно осмысливаемого в категориях времени, эта мысль подтверждается и высказыванием М. М. Бахтина о том, что «. метафоризация дороги разнообразна и многопланова, но основной стержень - течение времени» [4, 392]. Помимо обычного понимания времени в его связи с пространством, в «Легендах о Царциата» встречается интересный синтез дороги (как части пространства) и времени: «Хъуыддагыл быцсу - рхстхджы фхн-даг. Ус зсрдыл дарут: ус ссфты сахат у махсн хсснаг. - Пререкание по поводу дела - дорога времени. Помните: час вашей смерти для нас предмет спора» [13, 146].

Т. В. Щепанской описаны результаты проведенного ею Интернет-опроса, в котором требовалось продолжить фразу «Дорога - это.». Ответы были сгруппированы по тематике. Одна из них - определение дороги в терминах времени, что связывается автором с идеей изменения: «дорога - это "вре-

мя; отнимает много времени; ощущение времени другое, скорее - выпадение из времени; промежуток между До и После; путь от смерти к рождению и дальше"» [3, 27]. Эпическое время тем более хронотопично, что зачастую протяженность пространства измеряется во временных категориях. К примеру, бонцыд / бонцау (путь, преодолеваемый за один день), къуырицыд (пространство, преодолеваемое за неделю) и т.д.

Собственно дорога в эпических текстах имеет начало и конец, выделяются отдельные отрезки, части. Мать одного из нартовских врагов выходит навстречу нартам с мольбой: «Ус Хуыцауы хаймс скссут. Цы уын лсгъстс кснын: раздср усм мс иунсг лсппуйы йеддсмс ничи ра-уайдзсни, смс мын-иу сй зианы цсфтс ма фскснут, сфсоны цсф сй ракснут смс йс ужлвжндаг баппарут, д&лв&ндаг нс. - Прошу вас вот о чем: сначала лишь мой единственный сын к вам выйдет, и не наносите ему смертельных ударов, для вида лишь ударьте его и бросьте над дорогой, но не под дорогу» [7, 364-365]. Отметим, что дифференциация услвсндаг - дслвсндаг возможна лишь в горной обстановке, на горной дороге.

Половина дороги или пути смбисвсн-даг или срдсгвсндаг также может восприниматься как часть дороги, определенный отрезок пути: «Аздсхта фсдисы смс та Созырыхъойы србаййсфта хмбисвхнда-гыл. - Заставил он развернуться погоню и догнал Созырыко на полпути» [19, 187]; «Жмбисв&ндагмю куыддср рацыдысты, афтс цыл дслимонтс 'ртывсрсй ср-бакалдысты. - Как только они вышли на середину пути, на них напали в три раза больше далимонов» [8, 168]; «Жрд&гв&н-дагмх куы ахсццс сты, усд Сырдон загъ-та... - Когда добрались они до половины пути, Сырдон сказал.» [12, 209].

Стороны дороги (фсндаджы фарс), по которой идет Созырыко, обладают приметами, несущими определенную информативную нагрузку. Их значение растолковывается герою впоследствии:

«- Куыд диссаг у, сз куы рараст дсн нс-хицсй, усд фхндагхн йх иу фарс цъхх их уыд, иннх - цъхх нхуу.

- Уый зымсг смс ссрд схсццс уыдзы-сты, 'мс уый амоны. -

- Как удивительно, когда я вышел из дома, одна сторона дороги была покрыта синим (серым / зеленым) льдом, другая -зеленой травой.

- Это говорит о том, что зима и лето смешаются» [20, 698].

В эпических текстах упоминается и фсн-даджы был - обочина. Часть дороги, которую путник видит перед собой, называется раз-всндаг: «Ксмтты мигъ ныбадти, хсхтсм бырсы, нал уыны лсг рсстмс йс развхн-даг. - В ущельях осел туман, рвется в горы, не видит человек дороги перед собой» [18, 58]. Префикс раз- означает 'перед, 'впереди, антонимичен ему префикс фсс-, означающий 'за', 'позади, 'после' («Фсндагыл дср нс, фхсвхндагыл дср нс. - Ни на дороге, ни в стороне от дороги» [12, 269]). Здесь уместно вспомнить о линейном характере времени и его восприятии в разных культурах.

Д. С. Лихачев писал о том, что наиболее древние представления о времени, засвидетельствованные русским языком, были менее эгоцентричны, нежели современные: «Сейчас мы представляем будущее впереди себя, прошлое позади себя, настоящее где-то рядом с собой, как бы окружающим нас. В древней же Руси время казалось существующим независимо от нас. Летописцы говорили о «передних» князьях - о князьях далекого прошлого. Прошлое было где-то впереди, в начале событий, ряд которых не соотносился с воспринимающим его субъектом. «Задние» события были событиями настоящего или будущего» [21, 254]. Ситуацию в современном русском языке рассматривает Е. С. Яковлева на примере анализа оппозиции, представленной наречиями впереди / позади, автор приходит к выводу о том, что они «описывают встречное движение времени» [22, 77].

Однако М. Ф. Мурьянов считает, что временная ориентация, сформулированная

Д. С. Лихачевым, является специфической особенностью не древнерусского, а древнееврейского языка [23, 53]. Во всяком случае, подобная временная организация большинству ученых представляется более архаичной, нежели обратная. Как же осетинским языком передается ощущение прошлого и будущего? Относящиеся к прошлому события или вообще период времени - раздср / раздсры заман - события, находящиеся впереди; лексемы образованы с помощью того же префикса раз- (перед). Будущее же мыслится позади: фсстагстты / фсстаг зама-ны - в последнее время (фсстаг - задний, последний; фссте - сзади, фсстагмс - напоследок; фсстагон - последний, последующий, потомок; фсстсмсцыд - отступление; фссдзсуин - букв. идущий сзади), где фсс- 'за, 'позади', 'после' - первая часть сложения, восходящая к общеиндоевропейскому *ро$- 'позади', 'после' [24, 456]. В этом случае линейный характер в восприятии времени и в восприятии дороги идентичны (ср. дорога - жизнь).

Возвращаясь к группам сюжетов, актуализирующих мотив дороги, нельзя обойти вниманием сюжетную линию, включающую мотив путешествия Сослана в Царство мертвых и его возвращения. Обратный путь проделывают и некоторые другие персонажи (к примеру, Тотрадз или безымянный сын Уырызмага), оказавшиеся в Царстве мертвых и покидающие его на некоторое время. Здесь дорога представляет более сложное образование - связь разных миров. Для этого вида дороги действуют определенные законы, которые не характерны для дороги в привычном понимании. Здесь же более ярко проявляется хро-нотопичность: время возвращения героя в Царство мертвых строго регламентировано, он непременно должен вернуться до захода солнца. Особым правилам подчинен и уход и Царства мертвых - герою приходится прибегнуть к хитрости, чтобы за ним не последовали другие обитатели: подковать своего коня, повернув подковы в обратную сторону.

98 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

В осетинской традиционной религии особо почитается Уастырджи - покровитель путников; по народным верованиям, под его защитой находится вся Осетия. Образ Уастырджи не мог не найти отражения в эпических текстах (большей частью в «Нартиаде»), где он является действующим лицом наряду с другими героями, участвуя в завоеваниях и ответственных походах. В его ведении находятся все пути, а герои, перед тем как отправиться в путешествие, обращаются к нему с молитвословиями (что характерно и для традиционной религии осетин), в которых выражается просьба о благополучной дороге и счастливом возвращении. Легенды о Дарезанта содержат следующий отрывок: «Уастырджи сын куыннс зыдта сс хъуыддаг. Фхндаджы был лсдзсгсй сркъуырдта смс фхндаг фестади: «Гъе ууыл ныллсуут смс ацы фхндаг ух разхй цхудзхни, Тандерты-Тундерты калакмс ус ныкксндзсн, комкоммс ма бацсут, йс ксроны аттейау србынат кснут». - Как не знать было Уастырджи об их деле. Ударил он палкой по обочине, и появилась дорога: «Идите по ней, и эта дорога будет идти впереди вас, приведет она вас в город Тандер-ты-Тундерты, не входите в него прямиком, остановитесь на его окраине»» [25, 200-201]. Мотив появляющейся по велению «помощника» дороги более характерен для сказочной прозы, нежели эпических текстов, в которых находит единичное отражение.

В повседневной культуре осетин в адрес отправляющегося в дорогу человека произносятся различные благопожелания вроде: «Уастырджийы фсдзсхст у!» (Будь под покровительством Уастырджи!), «Уастырджи дс рсствсндаг / фсндараст кснсд!» (Пусть Уастырджи направляет тебя по прямому пути!) и др. В связи с этим необходимым представляется и рассмотрение одного из базовых концептов осетинской традиционной культуры - формулы-благо-пожелания счастливой дороги «фсндараст у!», которая, конечно, отражена в эпических текстах в разнообразных вариациях («Бссты фарн дс рхствхндаг фскснсд!

- Мировой фарн пусть направляет тебя по верному пути!» [18, 443]; «Стей барег дзу-ры Хемыцме: «Дх фхндаг раст, зеронд лег!» - Затем всадник говорит Хамыцу: «Пусть твоя дорога будет прямой, старик!» [17, 38]» и т.д.).

В «Осетинско-русском словаре» даются два варианта фендаграст и фендараст: «доброго (счастливого) пути (пожелание, букв. прямая дорога)» [26, 444]. В «Истори-ко-этимологическом словаре осетинского языка» отдельной словарной статьи нет, но в рамках статьи фендаг для лексемы фен-дараст дан перевод «добрый путь (пожелание)». Кроме того, говорится: «Слово fеnd неотделимо по происхождению от fеndag 'путь'» [24, 445]. Принято считать, что фен-дараст образовано сложением лексем фен-даг 'дорога' и раст 'прямой'. Если же предположить, что в первой части не фендаг, а фенд 'замысел', 'план', 'намерение, 'желание', то во второй части получаем -араст > арезт, восходящее, по мнению В. И. Абае-ва, к *aräz-. «Сильный вид основы без пре-верба (*razyn) в осетинском не сохранился, но ос. rast 'прямой' представляет старое прош. причастие от этого глагола» [24, 58]. Следовательно, фендараст можно трактовать и как фенд арезт 'намерение / желание исполненное / устроенное'. Указанные трактовки не противоречат друг другу, так как восходят к единым общеиндоевропейским корням.

Семантически близким этим лексемам является фендиаг 'желанный', 'соответствующий желанию'. В связи с этим уместен следующий пример из «Легенд о Царциа-та»: «Де фхндаг дххи фхндиаг, феле де федзехсын: уехиме цеугейе дыл цыфен-ды маст ембела, дехи-иу бауром, иу къ-ухей-иу иннейыл ныххец - Пусть твой путь оправдает твои ожидания, но прошу (наказываю, предостерегаю) тебя: какая бы неприятность ни встретилась тебе по пути домой, сдержись, придержи одной рукой другую» [13, 51]. В эпических текстах лексема фендаг, в зависимости от контекста, может быть переведена не только как 'дорога',

'путь', но и как 'путешествие', 'поездка'.

Кадаги о нартах дают нам представление и о других покровителях дороги, помимо Уастырджи. Фжндаджы бардуаг - покровитель дороги предстает в следующем тексте:

«Комы уырбынмс усд ныффардсг ис

[Жхссртсг], Уым фхндаггхрон късйын цырты цур Урсхил зсронд лсг хурфарсы бадтис, Фырзсрондсй йыл хъуына схсцыдис. Йс иу къухы уыд сиуджын тулдз лсдзсг, Йе 'ннс къухы та - свдадзуат чъисса. -

В низину ущелья дошел он [Ахсартаг], Там на обочине у каменного столпа Седой старик сидел на солнечной стороне, От старости покрылся он мхом. В одной руке у него была ветвистая дубовая

палка,

А в другой руке - мешочек с лечебными травами

[27, 131].

Фсндаджы бардуаг указывает дорогу, в его ведении находятся дороги и указывающие дорогу объекты (цыртытж). Он хорошо относится к нартам, отвечает добром всем, кто заговорит с ним ласково. У покровителя дороги, как говорится в комментариях к тексту кадага, есть единственный сын Гуыргъохъ-фыдвжндаг, которого далимоны превратили в камень Ждтжвджргъбын дур и подвесили на железной цепи. Нартовские герои освобождают его по просьбе отца. И Гуыргъохъ-фыдвжндаг покровительствует путникам: сам он может попасть в передряги, но им обеспечивает прямую дорогу [27, 480]. Собственное имя Гуыргъохъ-фыдвжн-даг состоит из двух частей: гуыргъохъ > гуыр-гъахъ / гуыргъахъхъ - «рытвина, ухаб, кочка; неровная, кочковатая дорога с рытвинами и ухабами», [26, 204] и фыдвжндаг > фыд (зло, неприятность) + фжндаг (дорога).

Раскрытию хронотопа дороги способствует и мотив встречи и встречного персонажа - смбслсг. Согласно народным поверьям осетин, от встретившегося на пути у вышедшего из дома человека зависит дальнейший исход дороги и всего дела. В кадагах речь идет не только о встречных людях, но и, к примеру, о нечистой силе:

«Уырызмжг иугжндзон хжтжнты хатти 'мж та-иуахжмы хжтжнтжй жрцыди. Иу коммж бахауди 'мж ком-донбылтыл рараст и. Йж бжх иу бырцы цур йж къжхтж нысса-гъта 'мж размж нал цжуы. Уырызмжг зжгъы: «Размж ацу, цы кжныс?» Бжх дзуры: «Мж размж фжстжмжзжвжтджынтжй ис, жмж цж искжй куы фенон, ужд нх фхндагхн тас у». - Уырызмаг все время бывал в походах, как-то он опять вернулся из похода. Оказался он в одном ущелье и шел по берегу ущель-ной реки. У одного обрыва его конь уперся и не идет вперед. Уырызмаг говорит: «Иди вперед, что с тобой?» Конь отвечает: "Передо мной черти, и если я увижу кого из них, то наша дорога (путешествие) будет в опасности (под угрозой)"» [8, 270]. Как видим, со встречей связан ряд примет, часть из которых нашла отражение в эпосе. Фыджмбжлжг (диг. фуджмбжлжг) - человек, встреча с которым несет несчастье, ржстжмбжлж - лицо, встреча с которым предвещает удачу.

Так, в другом кадаге Уырызмагу встречается сам небесный Уастырджи: «Разджхы Уырызмжг жмж йыл Уастырджи рамбхлы:

- Дж фхндаг раст уа, Уырызмжг!

- Дж хъуыддаг джр раст, Уастырджи! -Возвращается Уырызмаг, и встречается ему Уастырджи:

- Да будет твоя дорога прямой, Уыры-змаг!

- Да будет правым твое дело, Уастырджи!» [8, 249].

Выше были рассмотрены благопоже-лания, связанные с дорогой, но в эпосе встречаются и проклятия, пожелания неудачной, несчастливой дороги. Зачастую их высказывает встречный персонаж: «Нарты Созырыхъо жмж Сырдон ацыдысты цу-аны - балцы. Фхндагыл амбхлдысты иу чызгыл. Чызг фжцжйхаста дон къжртайы. Сырдон фжхъавыд топпжй жмж чызджы дурын асаста. Чызг фжцъжхахст ласта жмж загъта:

- Фыдвхндаг фхут! Афждзжй афжд-змж цы къжвда скжндзжн, уый уыл иу бон жр-цжужд! - Нартовские Созырыко и Сырдон ушли на охоту - в балц. По дороге встрети-

100 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

ли они одну девушку. Девушка несла воду в ушате. Сырдон прицелился из ружья и разбил ее ушат. Девушка вскрикнула и сказала:

- Пусть дорога ваша будет неудачной! Дождь, который идет в течение года, пусть прольется за один день!» [20, 439-440].

«Борстс хстсны цсуын фснд скод-той - Уырызмсг, Хсмыц смс Созрыхъо. Нарты хидыхъусмс куы ныццыдысты, усд Сыфыттср србамбслди сыл. Жрцахстой Сыфыттсры, арфс нын ракс, зсгъгс. Сыфыттср сын загъта:

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

- Ауадзут мс, смс фаллаг фарссй ср-баарфс ксндзынсн.

Ауагътой йс. Сыфыттср ссм дзуры:

- Жрбайхъусут мсм: аххм раст фхн-даг фхут, хмх аххм мит хруархд уыл, нхзыйхн йх цъупп куыннх уал зына, бхласы бын баззайут иу къуыри, ух дза-бырбынтх баххрут!

Уыдон загътой:

- Цсусм - смс фыдвхндаг ксндзы-стсм, аздсхсм - смс худинаг. - Бората собрались в завоевательный поход - Уы-рызмаг, Хамыц и Созрыко. Когда нарты подошли к предмостью, им встретился Сыфыттар. Поймали они Сыфыттара, мол, пожелай нам добра. Сыфыттар говорит им:

- Отпустите меня, я с другого берега пожелаю вам.

Отпустили его. Сыфыттар говорит им:

- Послушайте меня: пусть будет у вас такой прямой дорога, пусть такой снег пойдет, чтобы не было видно вершины сосны, пусть неделю останетесь вы под деревом, съедите подошвы вашей обуви.

Они говорят:

- Пойдем - не сложится наш путь, вернемся - не избежать нам позора» [7, 203].

Синонимичным лексеме фыдвсндаг является словосочетание снамонд фсндаг: «Уырызмсг дын фсзсрдсфслдсхт, загъта:

- Ай мыл цы бсллсх ссмбслдис, цсй хнамонд фхндагыл рацыдтсн! - У Уыры-змага переменилось настроение, говорит он:

- Что за беда встретилась мне, по какой же несчастливой дороге я пошел!» [7, 244]

Встречный персонаж в некоторой мере

перекликается с провожатаем. Не раз встречается сюжет о том, как все нарты собираются на кувд, а в это время приходит незнакомец, который чаще всего общается с Шатаной и просит направить с ним к нартам на кувд кого-то из младших в качестве провожатая, чаще им оказывается Батрадз: «Фхндаг мын чи ацамонид Хуыздзсгатмс, иу ахсм мын мемс бафтау, бузныг дс уыдзынсн, хорз ус. - Отправь со мной того, кто смог бы указать мне дорогу к Хуыздзагату, буду тебе благодарен, добрая женщина» [17, 82].

Разумеется, богатый материал представляют и другие малые жанры - пословицы и поговорки о дороге, которыми изобилуют эпические тексты: «Уалынмс [Уырызмсг] бахсццс обаумс. Лсппуйы услхъус срурсдта йс Хъулоны смс йсм дзуры:

- Услсмс, лсппу; фхндаг даргъ у, бон цыбыр у! - Дошел он [Уырызмаг] до холма. Остановил своего коня Хъулона возле мальчика и говорит ему:

- Вставай, парень; дорога длинная, а день короток!» [7, 259].

Отличительная черта фольклорного текста - наличие устойчивых формул. Традиционные формулы, встречающиеся в «Нартиаде», самобытны и разнообразны; вызывают интерес их построение и перевод. Устойчивым формулам с семантикой дороги неизбежно присущи национальные особенности. В любой традиционной культуре есть система ритуалов, связанных с дорогой, рассмотрение их отражения в кадагах и легендах представляет особый интерес в рамках вопроса о соотношении мифа и обряда.

Таким образом, в эпических текстах, по сравнению с другими жанрами осетинского фольклора, хронотоп дороги предстает в самом широком понимании. Значения, которые придаются символу фсндаг (дорога / путь), отличаются разнообразием и насыщенностью. Герои эпических сказаний немыслимы без пространственного перемещения, постоянных походов, поисков, завоеваний. А представления о дороге -неотъемлемая часть национальной картины мира.

1. Левкиевская Е. Е. Дорога // Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого. М., 1999. Т. 2. С. 124-129.

2. Черепанова О. А. Путь и дорога в русской ментальности и в древних текстах // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера. Доклады III научной конференции «Рябининские чтения 99» (Музей-заповедник «Кижи»). Петрозаводск, 2000. [Электронный ресурс]. URL: http://kizhi.karelia.ru/library/ryabinin-1999/213.html (дата обращения 18.06.14)

3. Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. М., 2003.

4. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М., 1975.

5. Мамиева И. В. В поисках слова: Автор и герой: динамика взаимоотношений. Владикавказ, 2008.

6. Пропп В. Я. Фольклор и действительность. Избранные статьи. М., 1976.

7. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2003. Книга 1.

8. Сказания о Нартах: в 5 томах. Орджоникидзе, 1989. Т. I.

9. Даль Владимир. Толковый словарь живого великорусского языка. Второе изд., испр. СПб.-М., 1882. Т. III, IV.

10. Дарчиева М. В. Завоевательные походы в осетинских сказаниях // Всероссийские Миллеровские чтения. 2012. Т.3. С. 289-300.

11. Меркулова И. И. Хронотоп дороги как объект междисциплинарного изучения и преподавания // Интеграция образования. 2006. № 4. С. 232-234.

12. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2007. Книга 4.

13. Легенды о Царциата: эпос осетинского народа / Сост. Ф. М. Таказов. Владикавказ, 2007.

14. Сказания о Нартах: в 5 томах. Т. II // Мах дуг. 1996. № 9. С. 103-129; № 10. С. 70-104.

15. Гуриев Т. А. Кто есть кто в аланской Нартиаде. Словарь. Владикавказ, 1999.

16. Сказания о Нартах: в 5 томах. Т. III // Мах дуг. 2005. № 8. С. 74-111.

17. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2005. Книга 3

18. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2012. Книга 7.

19. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2010. Книга 5.

20. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2004. Книга 2.

21. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3 изд. М., 1979.

22. Яковлева Е. С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М., 1994.

23. Мурьянов М. Ф. Время (понятие и слово) // Вопросы языкознания. 1978. № 2. С. 52-66.

24. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.-Л., 1958. Т. I.

25. Памятники народного творчества осетин. Сказания о Нартах и Даредзанах. Орджоникидзе, 1941. Вып. 5.

26. Осетинско-русский словарь / Сост. Б. К. Бигулаев, К. Е. Гагкаев, Т. А. Гуриев и др. Владикавказ, 2004.

27. Нартовские сказания: Эпос осетинского народа. Владикавказ, 2011. Книга 6.

102 ИЗВЕСТИЯ СОИГСИ 15 (54) 2015

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.