CC BY
29ПРЕДВЫБОРНАЯ АГИТАЦИЯ И СВОБОДНОЕ ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЕ
ГРАЖДАН - ОСНОВА ЭФФЕКТИВНОСТИ РОССИЙСКОГО ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА (ПОЛИТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ)
В.А. Затонский, кандидат исторических наук
Предвыборная агитация является одним из важнейших элементов избирательного процесса. Она, как показывает практика, - мощный фактор мобилизации потенциала граждан, их объединений, гражданского общества в целом в решении проблемы проведения в России честных и чистых выборов. Именно правильно понимаемая и профессионально, корректно организованная агитация позволяет реализовать главный смысл выборов - создать возможность для каждого гражданина оказать своё воздействие на выбор направлений дальнейшего развития страны, своего региона или населённого пункта, возможность таким образом включиться в процесс принятия и исполнения политических решений.
При этом не следует понимать агитацию как процесс односторонний, в котором активная роль принадлежит агитирующим, а гражданам (электорату) отводится пассивная роль потребителей информации (агитационных материалов). В сущности предвыборной агитации можно найти общий интерес государственных структур и граждан, избирателей. Таким общим инте-ресом может стать формирование системы проведения честных и чистых выборов на всех уровнях. Политики должны быть в этом заинтересованы, поскольку нарушения на выборах, связанные с их именами, могут снизить шансы на победу на последующих выборах. Граждане в этом заинтересованы, поскольку они хотели бы быть уверенными, что результаты выборов отражают их реальную волю и предпочтения.
Обеспечить реальное, демократическое, абсолютно свободное волеизъявление - главная функция предвыборной агитации как элемента честных и чистых выборов. К сожалению, информационное обеспечение избирательных кампаний, процесс агитации в ходе выборов - это такая часть политико-правовой жизни современной России, где бюрократизм весьма силён и сдерживает активизацию электората. В этой сфере есть ряд сложных и трудноразрешимых проблем, которые особенно обнажились в последние годы.
Во-первых, требует уточнения само понятие «предвыборная агитация». Формула, закреплённая в законе, такова: агитировать можно как за, так и против кандидатов, но только за участие в выборах [1]. Сторонники такого ограничения аргументируют свою позицию тем, что агитация против участия в выборах носит антиобщественный характер. Современная политико-правовая теория и практика позволяют усомниться в истинности такого аргумента.
К такому сомнению подводит правильное понимание социально-политического значения демократической системы выборов, построенной в соответствии с международно-правовыми стандартами и реализующей важнейшую ценность политической и правовой жизни общества - право гражданина «принимать участие в ведении государственных дел как непосредственно, так и через свободно выбранных представителей, голосовать и быть избранным на подлинных периодических выборах, производимых на основе всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании и обеспечивающих свободное волеизъявление избирателей» [2].
Ключевым понятием в этой норме является «свободное волеизъявление». И было бы вполне естественным признать за гражданином России право выразить волеизъявление любым доступным ему и желаемым способом, реализуя при этом ту индивидуальную ценность, на которую направлена деятельность гражданина, которая ему близка и интересна. Иначе говоря, воплощение идеалов выборной демократии должно создавать возможность не только достижения компромисса между ведущими социально-политическими силами, отстаивающими зачастую противоположные интересы и позиции, но и эффективного блокирования негативных тенденций в социально-политической и экономической сферах общественной жизни
[3].
Выходит, что бойкот выборов может оказаться (и нередко оказывался в практике российских выборов [4]) эффективным
средством противодействия манипуляциям власти. Представление о том, что к такой форме волеизъявления никогда не придётся прибегать в нашей стране тем силам, которые отстаивают как раз именно общественные интересы, думается, слишком оптимистично. Ведь в России, в отличие от ряда других стран, реализация активного избирательного права является именно правом, а не обязанностью, и поэтому обсуждаемое сейчас предложение законодательно закрепить запрет на агитацию против участия в выборах вряд ли приемлемо.
Такой запрет неправомерен. Он стал бы нарушением одного из коренных, основополагающих прав человека и гражданина, возникших в мировой политико-правовой мысли и практике в связи с проблемой взаимодействия личности и государства, - права на сопротивление тирании. М.В. Баглай связывает это право с сущностью суверенитета народа. В качестве составных элементов народного суверенитета он рассматривает «право на восстание против тирании, на гражданское неповиновение, на применение силы против насилия», объединяя эти права понятием «право на сопротивление». Такое право прямо не закреплено в Конституции РФ, но вытекает, по мнению М.В. Баглая, из формулы ч. 4 ст. 3 «захват власти преследуется по закону» [5].
Принцип сопротивления - «палка о двух концах», а потому это право упоминается в конституциях редко. Так, ст. 20 Основного закона ФРГ предоставляет «всем немцам право на сопротивление каждому, кто попытается устранить установленный этим документом строй, если другие средства невозможны». Аналогичное право записано в конституционных актах США, Франции, Венгрии, Словакии. Право на сопротивление народа угнетательской власти признаётся и международным правом в качестве важнейшего элемента естественного права [6]. О.В. Мартышин обоснованно отмечает, что весьма распространённое суждение о том, что современное международное право не допускает такой возможности, едва ли справедливо [7]. «Всеобщая декларация прав человека», принятая ООН в 1948 г., в преамбуле гласит: «...принимая во внимание, что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы он не был вынужден прибегать в качестве последнего средства к восстанию
против тирании и угнетения» [8].
Итак, восстание - последнее средство, крайнее, «когда все другие действительно исчерпаны в ходе длительной борьбы» [9]. Это прекрасно понимали и Локк, и Джеф-ферсон, и Радищев, и авторы «Декларации прав человека и гражданина» (Франция, 26 августа 1789 г.). Последняя провозглашает целью каждого государственного союза обеспечение естественных и неотчуждаемых прав человека, каковыми являются свобода, собственность, безопасность и сопротивление угнетению. Но «Всеобщая декларация прав человека» не объявляет такое сопротивление незаконным. «Она в этом пункте не противоречит «Декларации прав человека и гражданина», а ставит другой акцент: французский документ 1789 г. ограничивается тем, что провозглашает «сопротивление угнетению» неотчуждаемым правом человека. Ооновский документ 1948 г. призывает создать такой правовой режим, чтобы человеку не пришлось воспользоваться этим своим последним правом» [10].
Гражданин и государство в демократическом обществе связаны друг с другом взаимными обязательствами. Это - существенный аспект свободы личности и прав человека, важная проблема политической и правовой теории, в которой сфокусированы отношения между гражданином и государством. Проблема эта многоплановая, её концентрированным выражением может быть, согласно концепции О.В. Мартышина, категория «политическая обязанность», в которой все аспекты данной проблемы как бы аккумулируются.
Главным и общепризнанным компонентом политической обязанности является долг гражданина или подданного перед государством. Этот компонент остаётся единственным в условиях тоталитарных режимов, в системо-центристских обществах, когда «государство - первично; человек - объект государственного воздействия; его поведение жёстко регламентируется, направляется, контролируется государством» [11]; «воля отдельных лиц» подчиняется воле государства, а «вопросы разрешаются авторитарно» [12]; «обеспечение строжайшего единства воли достигается подчинением воли тысяч воле одного» [13]. В персоноцентристских общественных системах, то есть правовых государствах с приоритетом прав человека, господством закона, разделением властей, присутствует второй,
не менее важный, чем первый, компонент политической обязанности - долг государства перед гражданином или подданным. С одной стороны, государство через правовые нормы определяет, «чем и до каких пределов» гражданин обязан перед государством, а, с другой стороны, гражданин получает возможность не только ставить, но и решать вопрос: «чем и до каких пределов я обязан политической власти» [14]. В демократическом обществе, как видим, речь должна идти не только об обязанности гражданина по отношению к суверену, но и об обратной, противоположной обязанности - суверена по отношению к подданному, или взаимной обязанности между ними [15].
Таким образом, когда мы говорим, что участие в выборах, голосование есть право, а не обязанность гражданина России, то это вовсе не означает абсолютной свободы гражданина от исполнения гражданского долга; здесь, как думается, речь идёт о том, что исполнение такого долга, подчинение обязанности должно быть осознанным, включать элемент сознательности и ответственности. Последний достигается активной и целенаправленной работой государства по политико-правовому воспитанию всех субъектов избирательного процесса.
Главная обязанность гражданина - соблюдение законов. Но коль скоро законы обязаны соблюдать и не граждане (например, иностранцы), то этим политическая обязанность гражданина не исчерпывается. «На гражданине лежит бремя гражданственности: он поддерживает существующий строй, активно участвует в жизни государства посредством голосования, выполнения воинской повинности, службы в качестве присяжного заседателя и т.п. От граждан ожидается и добропорядочность, «честная игра» по отношению к государству, обществу и другим гражданам [16]. Государство вправе рассчитывать на активное поведение граждан в ходе выборов (как и в других общественно ценных процессах), и это, как подчёркивал ещё Дж. Локк, вовсе не требует какого-либо формального акта [17]. Аргументация проста: если индивид живёт в каком-либо государстве по собственной воле, то он тем самым становится участником (стороной) в общественном договоре и несёт все связанные с ним обязанности. Такая позиция применяется и современными юристами и политологами. Так, Дж. Ролс пишет: «Если
конституция справедлива и если некто пользуется благами, вытекающими из её осуществления, и намеревается поступать так и впредь, тогда он обязан подчиняться правилу, введённому с соблюдением определённых условий, когда приходит его очередь» [18].
Главнейшая обязанность государства
- обеспечение безопасности граждан, а это предполагает, в самом общем понимании,
- обеспечение свободы и прав человека, справедливости, общего блага. Этими же ценностями определяются и пределы «политической обязанности» гражданина, его повиновению властным велениям государства. Эти пределы могут быть выражены формулой: «Гражданин должен соблюдать лояльность по отношению к государству, пока последнее выполняет свои обязательства, а это означает, что оно действует в соответствии со свободой и правами человека, справедливостью и общим благом. Как только государство забывает о своём назначении, гражданин освобождается от политической обязанности» [19]. Именно при таком понимании проблемы может развиваться демократическая государственность, основанная на персоноцентристском подходе: «Государство не ставится над человеком, над государством учреждается своего рода моральный суд, а гражданин выступает в качестве инстанции, правомочной определять пределы своей политической обязанности» [20].
Может возникнуть вопрос: если есть предел политической обязанности гражданина, то есть ли предел политической обязанности государства? Нет такого предела. Государство и существует только благодаря наличию у него такой обязанности. Откажись оно от своей обязанности, исчезнет и его социальная ценность, отпадёт необходимость его как социального института. Если же государство, признавая на словах (в законах) свою «политическую обязанность», на деле не будет её реализовывать, перестанет руководствоваться ею, то оно изменит свою сущность, свой режим, превратившись (переродившись) из демократического в тоталитарное, из персоноцентристского в систе-моцентристское.
Процесс развития, укрепления и повышения эффективности государственности, таким образом, выступает во многом как процесс активизации государства в испол-
нении своей политической обязанности, а ответом, реакцией на это становится усиление активности граждан. В избирательном процессе взаимодействие государства и личности должно строиться по принципам: для граждан - «Разрешено всё, что не запрещено законом»; для государства (как и для всех носителей власти) - «Запрещено всё, что не разрешено законом».
Исходя из приведённых рассуждений приходим к выводу о том, что агитация против выборов вполне правомерна. Она не только возможна, но в определённых ситуациях и необходима как ненасильственный метод гражданского протеста, реализации гражданами, народом права на сопротивление. Сильное государство не боится народа; если это государство не на словах, а на самом деле является народной властью, если оно заботится прежде всего о благе народа, то оно не должно опасаться возможных действий народа против власти, ставшей антинародной. Не допустить таких действий не означает запрета на абсолютно свободное гражданское волеизъявление, а, наоборот, требует предоставления в ходе выборов полной свободы выражения мнения избирателям. А от государства в связи с этим требуется только одно: исполнять свои обязанности таким образом, чтобы на агитацию против участия в выборах откликнулось как можно меньше граждан. Только при таком условии проводимые в стране выборы будут действительно свободными и демократичными.
Во многих научных публикациях отмечается, что в российских условиях влияние административного ресурса почти не поддаётся контролю и ограничению. Думается, было бы правильнее говорить о том, что дебюрократизация выборов - задача, которая с огромным трудом, но всё же может быть решаема. Её нужно решать, пусть медленно, пусть «мелкими шагами», но действовать в этом направлении необходимо. Иначе просто нужно отказаться от идеи честных, свободных, справедливых выборов в России. Поэтому очень важно найти и законодательно закрепить такие правила, которые, с одной стороны, пресекали бы беззастенчивое использование административного ресурса для победы на выборах облечённых (или протежируемых) властью кандидатов, а с другой - гарантировали бы всем кандидатам (в том числе из числа должностных лиц, государственных служащих и т.п.) реализацию их конституционных прав.
Так, представляется целесообразным провести более чёткое разграничение между кандидатами из числа должностных лиц и их подчинёнными. Такой кандидат, как и все другие, естественно, принимает активное участие в избирательной кампании. О лишении его этого права не может быть и речи. Это означало бы лишить всякого смысла сами выборы. Нужно усилить запреты на использование им преимуществ, связанных с должностным и служебным положением. А возможностей использовать такие преимущества очень много.
Смоделируем лишь одну ситуацию. В качестве кандидата выступает ректор вуза (директор школы, предприятия и проч.). В здании этого учреждения организуется избирательный участок. Из работников учреждения формируется участковая избирательная комиссия. В качестве агитаторов выступает профессорско-преподавательский состав и студенты вуза. Для того, чтобы предсказать дальнейший ход событий, не нужно больших усилий. Такие (или подобные им) ситуации возникают сплошь и рядом, особенно в ходе местных (муниципальных) выборов. На предвыборную агитационную деятельность подчинённых кандидату лиц можно и нужно наложить более жёсткие ограничения, не допускающие возможность бесплатного использования находящихся в распоряжении кандидатов государственных и муниципальных ресурсов. Разумные меры были предложены в Записке ЦИК России «О нарушениях некоторыми участниками избирательного процесса порядка и правил проведения предвыборной агитации через средства массовой информации в ходе выборов глав исполнительной власти субъектов Российской Федерации в 2000 году», а именно: законодательно закрепить «обязанность для всех лиц, замещающих государственные должности в исполнительных органах власти, должностных лиц местного самоуправления уходить в отпуск в случае их регистрации кандидатами в депутаты или на выборные должности» [21]. Это предложение реализовано в действующем законодательстве о выборах.
В научной литературе высказано заслуживающее внимания предложение, что такая обязанность должна распространяться и на депутатов, работающих в представительных органах на постоянной (оплачиваемой) основе [22]. Целесообразно также запретить
кандидатам назначение своими доверенными лицами граждан, занимающих государственные либо муниципальные должности, признать нарушением закона любые действия таких граждан (вне зависимости от пребывания в отпуске, наступления выходных и праздничных дней), направленные на избрание того или иного кандидата.
Нельзя обойти вниманием и проблему воздействия бюрократизации выборов на ведение агитации через средства массовой информации, а также применения в связи с этим специфических технологий, которые точно называют «чёрными» или «грязными». Эксперты постоянно отмечают, что по количеству, размаху и изощрённости применяемых «чёрных» избирательных технологий Россия вырвалась на одно из первых мест в мире. Имеется в виду массированное использование незаконных приёмов и методов воздействия на граждан, манипулирование сознанием избирателей с целью побудить их голосовать за или против определённых избирательных объединений и кандидатов преимущественно с помощью средств массовой информации. Повсеместно, особенно на региональном и местном уровнях, используются административные, финансовые и иные средства давления на средства массовой информации, закрываются критикующие власть газеты, фактически задействуется цензура. «Строптивые» средства массовой информации лишаются лицензий, их редакционные помещения опечатываются под надуманными предлогами, отключаются передатчики. В Башкортостане и ряде других республик отключались даже передачи центрального телевидения. Применяются и такие приёмы воздействия на непокорные средства массовой информации, как повышение тарифов на услуги связи и цен на бумагу, полиграфические работы, расторжение и пересмотр договоров аренды помещений. Правоохранительные органы вяло реагируют на случаи запугивания неугодных региональным и местным властям журналистов и членов их семей, насилия над ними.
Должностные лица органов государственной власти и местного самоуправления в нарушение закона проводят предвыборную агитацию в средствах массовой информации в период исполнения этими лицами служебных обязанностей, получают неоправданные преимущества в доступе к ним. Грубые
нарушения избирательного законодательства в результате противоправных действий чиновников зафиксированы в целом ряде субъектов Федерации [23].
Изложенные обстоятельства дают основание сделать вывод о том, что отсутствие действительно свободных средств массовой информации в России может являться одним из криминогенных факторов в политической сфере [24]. Как отметил В.В. Путин в выступлении в Федеральном Собрании 8 июля 2000 г. при представлении ежегодного Послания Президента Российской Федерации, «журналистская свобода превратилась в лакомый кусок для политиков и крупнейших финансовых групп, стала удобным инструментом межклановой борьбы» [25].
Получается, что вполне может идти речь о «купленном журналисте» как продукте рыночной экономики, который активно используется в производстве политической продукции. И политик, и журналист как «человек, обладающий рыночным характером, воспринимает всё как товар, - не только вещи, но и саму личность, включая её физическую энергию, навыки, знания, мнения, чувства, даже улыбку... и его главная цель - в любой ситуации совершить выгодную сделку» [26]. Из сказанного как бы вытекает злоупотребление средствами массовой информации в политической борьбе, которое особенно ярко проявляется во время предвыборных кампаний.
В условиях бюрократизированности выборов больше всего подобных нарушений совершают представители действующей власти. В качестве основного оружия в такой борьбе чаще всего применяется массово-информационный политический компромат, фабрикация которого поставлена на научную основу [27]. Это приводит к утрате доверия к средствам массовой информации. Происходит ограничение их влияния. Так, в ходе последней кампании по выборам в Госдуму Агентство региональных политических исследований опубликовало данные о результатах исследования на тему, кому доверяет общество. Свыше половины респондентов ответили, что не доверяют никому, по шесть процентов доверия имеют церковь и средства массовой информации [28].
В этой связи необходимо ещё раз подчеркнуть, что агитация против кандидатов или критическая информация, публикуемая в средствах массовой информации, является
не только законной, но и необходимой для проведения действительно свободных и демократических выборов. Речь должна идти о видах и формах негативной информации, которые имеют различный уровень достоверности, разную степень объективности (субъективности), разную меру соответствия нормам закона и морали. В практике проведения предвыборной агитации в России наряду с достоверной критической информацией всё чаще используется недостоверная информация негативного плана. Не случайно для её характеристики появились термины «грязные технологии», «чёрные технологии», «чёрный пиар», а также термин, взятый из арсенала сталинской эпохи, - «компромат» [29]. Употребление подобной информации в средствах массовой информации достигло в настоящее время такого объема, что политический процесс в России впору характеризовать как процесс постоянного политического скандала.
В печати появляются высказывания о том, что пресса становится «социально опасной» для общества, что она ориентирована на власть и обслуживает её интересы, а не интересы общества. Раздаются даже призывы не доверять средствам массовой информации, «дистанцироваться» от журналистов, требовать от них публиковать источники финансирования издания или телерадиоканала и т.п. Всё это преподносится в качестве «правил информационной безопасности» [30].
Как ни парадоксально, но добиться чистоты агитационного процесса через средства массовой информации, дебюрократизировать этот процесс и тем самым преодолеть кризисное состояние общественного сознания, характерное для переходного периода, невозможно без эффективной государственной политики в области массовой информации. Речь идёт не о том, чтобы ограничить свободу слова, не о том, чтобы усилить государственное вмешательство в деятельность средств массовой информации и т.п., а о том, что государство в полном соответствии с принципами правовой государственности должно законодательно закрепить такие правила, чтобы чиновники разных уровней не могли вмешиваться в деятельность средств массовой информации, чтобы стали невозможными любые формы административного или финансового давления, равно как и нарушения принципа свободы слова.
Иными словами, мощные ограничения нужны не для средств массовой информации, а для деятельности государства по отношению к ним, которое должно себя самоограничить в этой сфере, заставить всех представителей своего аппарата действовать по принципу: «Запрещено всё, что не разрешено законом». Ныне же действующее законодательство часто само провоцирует различные нарушения принципа свободы слова. Так, по смыслу ч. 1 ст. 3 Закона о средствах массовой информации под цензурой понимается «...требование... от редакции... со стороны должностных лиц, государственных органов, организаций, учреждений или общественных объединений предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым), а равно наложение запрета на распространение сообщений и материалов, их отдельных частей...» [31]. Выходит, что до публикации административное или финансовое давление недопустимо, а после публикации (с целью не допустить последующих) - пожалуйста, сколько хотите. Нашему обществу нужна общественная журналистика, то есть «особый тип журналистской деятельности, ориентированный на воспитание гражданской позиции, побуждение сограждан к участию в политической деятельности, выработке социально значимых решений» [32].
Время выборов - серьёзное испытание для гражданской позиции как электората, так и всех других участников избирательного процесса, в том числе средств массовой информации. И здесь главным условием является тщательная разработка и скрупулёзное исполнение демократического избирательного законодательства. Оно должно обеспечить:
а) допуск к участию в выборах таких претендентов, которые уже на предварительной стадии (как в американской системе primary elections) продемонстрировали свои взгляды, выражающие интересы всех значимых групп электората, и получили достаточную поддержку;
б) равные возможности в ведении предвыборной кампании;
в) защиту от недобросовестных действий соперников. На всех стадиях избирательного процесса обеспечить демократизм «можно лишь при условии строгой гражданской позиции СМИ (и других информационно-
агитационно-пропагандистских служб) в сочетании с высокой гражданственностью избирателей» [33].
Ядро гражданственности, которое задаёт характер всему поведению гражданина,
- это способность, с одной стороны, в истинном свете видеть, понимать и отстаивать те интересы, которые свойственны ему как представителю тех «частных» групп (профессиональных, этнических, региональных, конфессиональных и т.д.), в которых протекает его жизнь, а с другой стороны, - видеть свои «частные» интересы в свете «общих»
- всего общества, всей страны, всего государства, и даже мирового сообщества, находя при этом «поле согласия» [34]. При этих условиях можно говорить об «адекватном гражданине» или о возникновении «социальной идентичности», поскольку польза от информационной деятельности будет только в том случае, «если при этом возрастёт общественная осведомлённость и станет больше вовлечённость людей в демократических и социальных последствиях изменений. Должен быть сделан верный выбор» [35]. Качества, необходимые для этого, формируются прежде всего с участием средств массовой информации. Без истинной и глубокой информированности гражданина нет. Притом зависимость тут обоюдная: потребности избирателей в необходимой информации могут быть обеспечены прямым и обратным воздействием - как от средств массовой информации к электорату, так и от электората к средствам массовой информации. При этом достигается необходимый результат: «каждый участник голосования располагает идентичной информацией об имеющихся вариантах» при условии, что все значимые для электората варианты включены «в число выносимых на голосование» [36]. Такой результат В.Г. Зарубин назвал результатом «социализации гражданина как избирателя», которая проявляется как «элективная культура» - «ответственность и компетентность избирателя» [37].
А компетентность избирателя, обеспечивающая ответственное решение, во многом зависит от агитационной деятельности средств массовой информации, от того, какая информация распространяется в ходе выборов. Как полно и равноправно представлены кандидаты и их программы, организованы ли и как проходят дебаты, каким образом СМИ комментируют то и другое?
Как зарубежная, так и отечественная практика свидетельствует: и кандидаты, и средства массовой информации в ходе предвыборной борьбы что-то выпячивают, что-то скрывают, о чём-то умалчивают, а что-то и вовсе извращают - и всё ради победы, а не в интересах электората. Что тут предпринять?
В книге Э.Д. Миллера «Шарлоттский проект. Как помочь гражданам взять демократию в свои руки» описывается акция, предпринятая небольшой американской газетой «Шарлотт обсервер» с помощью Пойнтеров-ского института. «В основе проекта лежала наша убеждённость в том, что американская демократия зависит от информированного и активного электората и что одна из главных задач прессы - помочь общественности сказать своё слово с тем, чтобы эта система работала. ... Пресса должна была направить кампанию так, чтобы она служила интересам избирателей, а не кандидатов и самой прессы». На первом этапе был проведён опрос граждан для определения круга проблем, которые они хотели бы поставить перед кандидатами. Затем - сбор вопросов, адресованных конкретному кандидату. Эти вопросы задавались затем журналистами на пресс-конференциях и в ходе выступлений кандидата от имени избирателей. Если же встречались такие вопросы, на которые ответов не последовало, газета чётко отмечала это, и в её материалах «красной нитью проходила мысль, что претендент мало говорил о проблемах, волнующих жителей штата» [38].
С помощью таких акций возрастает информированность избирателей и возможности их компетентного суждения о кандидатах, результат чего - повышение вероятности адекватного решения в ходе голосования. Компетентный и активный гражданин, - решающее условие нормального функционирования демократии. А средства массовой информации по природе своей обязаны содействовать в расширении круга таких граждан, формировании гражданского общества. В этом может проявиться и гражданская позиция самой журналистики, самих средств массовой информации.
Представляется, что реализация изложенных выше предложений будет способствовать дебюрократизации избирательного процесса, дальнейшей демократизации процесса подготовки и проведения выборов, повысит эффективность борьбы с негатив-
ными предвыборными технологиями, усилит гарантии осуществления избирательных прав граждан Российской Федерации.
1. См.: Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». П. 3 ст. 2 // Собрание законодательства РФ. 2002. № 24. Ст. 2253; Федеральный закон от 20 декабря 2002 г. № 175-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации». Ч. 2 ст. 8 // Собрание законодательства РФ. 2002. № 51. Ст. 4982.
2. Ст. 25 Международного пакта о гражданских и политических правах. 1966 г. // Права человека: Основные международные документы. М., 1989. С. 47.
3. См.: Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации / Отв. ред. А.В. Иванченко. М., 1999. С. 12; Коробов В.В. Избирательный процесс в России // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1. С. 160.
4. См.: Интернет-мониторинг выборов в России (новая гражданская инициатива проекта «Информати-ка для демократии-2000+»): Аналитический доклад по результатам проекта / Сатаров Г.А. (общ. ред., предисл., разд. 8, закл.); Винюков И.А., Кульянов Е.Г. (разд. 1); Римский В.Л. (разд. 2, 3, 6); Федотов М.А. (разд. 4); Кулакова Д.И. (разд. 5); Шейнис В.Л., Каюнов О.Н., Луценко В.И. (разд. 7). М., 2001. С. 33. (Далее: Интернет-мониторинг ...). С. 175.
5. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации. М., 1999. С. 106-107.
6. См.: Там же; Государственное право Германии: В 2 т. М., 1994; Современные зарубежные конституции. М., 1992; Конституции зарубежных государств: Учебное пособие. М., 1996.
7. Мартышин О.В. Политическая обязанность // Государство и право. 2000. № 4. С. 10.
8. См.: Права человека: Основные международные документы. С. 135.
9. Дмитриев А.В., Залысин И.Ю. Насилие: социо-политический анализ. М., 2000. С. 219.
10. Мартышин О.В. Указ. соч. С. 11.
11. Права человека / Отв. ред. Е.А. Лукашева. М., 1999. С. 225.
12.Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 18. С. 303.
13. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 36. С. 200.
14. The Blackwell Encyclopedia of Political Thought. New-York, 1987. P. 378.
15. См.: Scruton R.A. Dictionary of Political Thought. London, 1982. P. 359.
16. Мартышин О.В. Указ. соч. С. 8.
17. См.: Локк Дж. Избранные философские произведения. Т. 2. М., 1960. С. 16, 34, 116.
18. Rowls J.A. Theory of Justice. New-York, 1972. P. 9; Flatman R.E. Political Obligation. New-York, 1972. P. 286.
19. Мартышин О.В. Указ. соч. С. 10.
20. Там же.
21. Вестник Центральной избирательной комиссии Российской Федерации. 2000. № 23. С. 11-12.
22. См.: Матейкович М.С. Проблемы конституционной ответственности субъектов избирательного процесса в Российской Федерации // Государство и право. 2001. № 10. С. 35.
23. См.: Российская Федерация и её субъекты: проблема укрепления государственности. «Круглый стол» в Институте государства и права РАН, 12 октября 2000 г. Выступление В.В. Смирнова // Государство и право. 2001. № 7. С. 94.
24. К такому выводу всё чаще приходят исследователи. См., например: Политический режим и преступность / Под ред. В.Н. Бурлакова, Ю.Н. Волкова, В.П. Сальникова. СПб., 2001. С. 136.
25. Какую Россию мы строим // Российская газета.
2000. 11 июля.
26. Фромм Э. Адольф Гитлер: клинический случай некрофилии. М., 1992. С. 27.
27. См.: Гурбинский Н. Политический компромат может взорвать страну // АиФ. 1999. № 12; Политический режим и преступность. С. 137.
28. Багиров Б.Б., Ковалёва М.М. Журналистика и политика // Социс. 2001. № 8. С. 68.
29. Там же.
30. См.: Российская газета. 1997. 17 декабря.
31. Закон РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации» (в ред. Федеральных законов от 13.01.1995 № 6-ФЗ, от 06.06.1995 № 87-ФЗ, от 19.07.1995 № 114-ФЗ, от 27.12.1995 № 211-ФЗ, от 12.03.1998 № 30-ФЗ, от 20.06.2000 № 90-ФЗ, от 05.08.2000 № 110-ФЗ). М., 2002. С. 4-5.
32. Багиров Б.Б., Ковалёва М.М. Указ. соч. С. 69.
33. Прохоров Е.П. Журналистика и демократия. М.,
2001. С. 91-92.
34. Там же. С. 94.
35. Media and Democracy. Strasbourg, 1998. P. 9. (Цит. по: Прохоров Е.П. Указ. соч. С. 94).
36. Даль Р.А. Введение в теорию демократии. М., 1992. С. 75.
37. Зарубин В.Г. Российский избиратель: опыт социологического анализа элективного действия. СПб., 1997. С. 68, 70.
38. Миллер Э.Д. Шарлоттский проект. Как помочь гражданам взять демократию в свои руки. М., 1998. С. 17. См. также: Прохоров Е.П. Указ. соч. С. 92.
