CC BY
6
Общество: социология, психология, педагогика. 2022. № 12. С. 53-58. Society: Sociology, Psychology, Pedagogics. 2022. No. 12. P. 53-58.
Научная статья
УДК 316.35-057.875(470.62/.67) https ://d oi.org/10.24158/spp.2022.12.7
Представления студенческой молодежи Северного Кавказа о культурно-историческом наследии советского прошлого
Елена Сергеевна Гундарь
Северо-Кавказский федеральный университет, Ставрополь, Россия, 24-04@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-1703-1869
Аннотация. В статье приведены результаты исследования мнения студенческой молодежи, проживающей на Северном Кавказе, о наследии СССР. Определены образы советского народа, советского наследия у представителей поколения, не имеющего опыта жизни в СССР. Данные исследования не выявили диаметральной дифференциации в представлении и оценках советского наследия в студенческой молодежной среде. Подчеркивается различие в оценках характеристики советского народа иностранными респондентами и россиянами. Определен высокий уровень идеального восприятия советского наследия, положительное отношение к советской общности и преемственность положительного образа через институт семьи. Полученные результаты и сформулированные выводы могут быть полезны политическим элитам, органам государственной власти разных уровней и соответствующим муниципальным структурам.
Ключевые слова: молодежь, новый человек, советский народ, советское наследие, культурная память, идентичность, преемственность, ценности, символы советской эпохи, патриотизм
Финансирование: статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, научный проект № 21-0943048 «От «нового человека» до «советского народа»: идеология, опыт, проблемы советского проекта (1917-1985 годы)».
Для цитирования: Гундарь Е. С. Представления студенческой молодежи Северного Кавказа о культурно-историческом наследии советского прошлого // Общество: социология, психология, педагогика. 2022. № 12. С. 53-58. https://doi.org/10.24158/spp.2022.12.7.
Original article
Perceptions of Student Youth in the North Caucasus about the Cultural and Historical Heritage of the Soviet Past
Elena S. Gundar
Humanities Institute of the North Caucasus Federal University, Stavropol, Russia, 24-04@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-1703-1869
Abstract. The article presents the results of a study on the opinion of student youth living in the North Caucasus on the USSR heritage. The image of the "Soviet people" and "Soviet heritage" among representatives of the generation with no experience of life in the USSR is determined. The research data did not reveal any diametrical differentiation in the perception and assessment of the Soviet heritage among the student youth. The difference in assessments of the Soviet people's characteristics by foreign respondents and Russians is emphasized. A high level of ideal perception of the Soviet heritage, a positive attitude towards the Soviet community and the continuity of a positive image through the family institution are determined. The results obtained and the conclusions formulated can be useful to political elites, public authorities at different levels and relevant municipal structures.
Keywords: youth, new man, Soviet people, Soviet heritage, cultural memory, identity, continuity, values, symbols of the Soviet era, patriotism
Funding: the article was prepared with the financial support of the Russian Foundation for Basic Research (RFBR), scientific project No. 21-09-43048 "From "New Man" to "Soviet People": Ideology, Experience, and Issues of the Soviet Project (1917-1985)".
For citation: Gundar, E.S. (2022) Perceptions of Student Youth in the North Caucasus about the Cultural and Historical Heritage of the Soviet Past. Society: Sociology, Psychology, Pedagogy. (12), 53-58. Available from: doi:10.24158/spp.2022.12.7 (In Russian).
Введение. В политологической и социологической науке постсоветского периода много работ посвящено исследованию трансформации ценностей молодежи в постсоветский период. Сложилось научное направление - конструктивизм, в рамках которого рассматривается механизм реконструкции коллективных воспоминаний о прошлом в последующих периодах. Отдельно выделился пласт работ по исследованию советского наследия и возможных механизмов его использования в конструировании идентичностей населения на постсоветском пространстве.
© Гундарь Е.С., 2022
Действительно, наряду с объективно протекающими мощными трансформационными социальными процессами, исследование силы воздействия советского наследия на общественно-политическую жизнь постсоветского пространства детерминировано изменениями миропорядка после развала биполярной системы (Isaeva, Shigaeva, 2017; Leitner, Meissner, 2018; Caron, 2019; Aliyev,2015; Авксентьев, Лукичев, Тарасова, Сущий, Шульга, 2014; Ерохина, 2021).
Не меньший интерес в отечественной научной среде вызывает и вопрос влияния исторического наследия СССР на формирование гражданско-патриотических ценностей у современной молодежи. Традиционно патриотизм понимается как «любовь к Родине», а категория «идентичность» носит этнический характер, при том что советский исторический проект был наднациональным. В настоящее время создана достаточная политико-правовая база, разъясняющая суть и механизмы действия таких, казалось бы, теоретических категорий, как «патриотизм», «идентичность», «историческая преемственность» и др. В первую очередь, это следующие документы: Стратегия национальной безопасности (последняя версия принята указом Президента России в 2021 г.), ежегодные послания Президента России Федеральному Собранию, «Основы государственной политики в сфере стратегического планирования в Российской Федерации», а также «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
Полагаем, что процесс исследования отражения советской эпохи в ценностях и представлениях современной молодежи только начинается. Действительно, на каждом отрезке построения постсоветской российской государственности происходит стирание в коллективной памяти определенных фактов, переосмысление прошедшего государственного опыта, в том числе наблюдается мифологизация исторического прошлого.
В аналитической модели исследования идеологии, опыта, проблем советского проекта, наряду с его историческим, политическим блоками, возникла необходимость познакомиться с мнением молодых людей, родившихся в постсоветских период и социализированных под влиянием глобализации и западных культурных образцов. В данной работе исследуются представления студенческой молодежи как сумма знаний, суждений, оценок. Зададимся вопросом, какие символические смыслы, образы коллективная память спроецировала на так называемое поколение Z и каким видит северокавказская молодежь советское наследие (Панкратова, 2022).
Основная часть. Согласимся с мнением Д. В. Березнякова, что «...статус советского наследия можно рассматривать как в институциональном, так и в символическом плане. Если в первом случае... совокупность различных институтов определило логику поведения постсоветских элит, сформировав для них соответствующий инфраструктурный базис, то во втором случае - это двухуровневая иерархия культурных текстов и артефактов...» (Березняков, Козлов, 2021). Представляется интересным подробнее рассмотреть, какие же символические артефакты наследия СССР хранит в своем культурном коде современная студенческая молодежь Северного Кавказа. При решении поставленной задачи в 2022 г. проведено социологическое исследование (300 респондентов - студенческая молодежь, проживающая на Северном Кавказе. Статистическая ошибка для выборки в 300 респондентов - 4,5%. Выборка квотная).
Представим основные полученные результаты. Среди опрошенных (2,4 %) не знают о том, что в недавнем прошлом существовал СССР. Затруднились с ответом на вопрос «Сколько республик входила в состав СССР?» 7,1 % опрошенных. Стоит отдельно указать, что выборка включала не только россиян, но и граждан постсоветского пространства: Армении, Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, а также бывших территорий Украины - ныне субъектов Российской Федерации. Отдельную группу составила студенческая молодежь дальнего зарубежья. При этом не наблюдается зависимость конкретно данных ответов от гражданства респондентов.
В рамках исследовательской задачи авторы исследования постарались определить, артикулируется ли категория «советский народ» в современной молодежной среде. На вопрос «Как Вы считаете, существовала ли идентичность "советский народ"?» большинство (76,1 %) ожидаемо дало положительный ответ; «Нет, это был недостижимый идеал - 9,1 % респондентов. Затруднились с ответом 14,8 %.
Анализ открытых ответов среди тех, кто считает, что это был «недостижимый идеал» показывает, что само понимание термина «советский народ» связан с его «недостижимостью» в основном из-за восприятия советского народа как исторической общности, наделенной характеристиками интернациональности, отсутствия деления на национальности, превалирования идеологии над разнообразием этничности. Можно предположить, что утрата национальной идентичности не понимается данной группой респондентов как реально осуществимая и, соответственно, конструкт «советский народ» не представляется реальным.
Обратимся для сравнения к результатам исследования «Восприятие студенческой молодежью этнополитических и социально-экономических процессов на Северном Кавказе» (2019 г.),
проведенного автором и учеными СКФУ (около 2 тыс. респондентов - студенческая молодежь Северного и Южного Кавказа. Статистическая ошибка для выборки в 1 000 респондентов - 3 %. Выборка квотная). Живой интерес к подобному вопросу тогда проявила молодежь республики Дагестан, высказавшая озабоченность по поводу сохранения этнических особенностей (71 %). В целом доминирующее большинство респондентов (77,5 %) в 2019 г. считало, что сохранение исторической памяти народа, этноса является важным в современных условиях. Однако каждый пятый респондент (20,2 %) республик Северного Кавказа указывал, что данный процесс уже не имеет значения, поскольку происходящие социально-политические процессы и развитие единого информационного пространства унифицируют культурные и социальные особенности.
В исследовании 2022 г. понимание феномена «советский народ» респонденты в большей степени связали со следующими типами характеристик: «единая государственность», «равенство наций», «идеология», «общность проживания в социалистическом лагере», «вера в светлое будущее», «сплоченная группа», «народ прошлых устоев», «неприятие распада СССР».
Считают ли молодые люди, что идентичность «советский народ» ассоциируется с идентичностью «русский народ»? Ответы распределились следующим образом: «Да» - 5,7 %; «Скорее да, чем нет» - 21,7 %; «Скорее нет, чем да» - 33,0 %; «Нет» - 34,0 %; «Затрудняюсь с ответом» -5,6 %. Подсчеты показывают, что больше половины респондентов не смешивают данные понятия, однако каждый четвертый считает, что это так. Анализ полученных ответов показал, что 15 % от всех ответивших «Да» и «Скорее да, чем нет» - представители дальнего зарубежья, из чего можно сделать вывод о формировании в данных регионах образа «советского народа» как «русского».
Следующе индикаторы позволили выявить отношение респондентов к советскому прошлому и определить актуальность данной тематики в сознании студенческой молодежи. С помощью диаграммы (рис. 1) продемонстрируем восприятие Советского Союза как одновременно сильного и социального государства. Образ хорошей жизни в СССР поддерживается 56 % респондентов, не поддерживается - 41 %. Примерно в таких же пропорциях, 50 % и 38 %, респонденты согласились и не согласились с тем, что СССР - государство, ущемлявшее права и свободы человека.
Рисунок 1. - Распределение ответов респондентов на вопрос: «Согласны ли Вы с высказываниями о СССР?», %
На рисунке 2 демонстрируется желание/нежелание респондентов быть частью советского народа. Так, с высказыванием «Я бы хотел жить в СССР» полностью согласились 70 % респондентов и 24 % ответили «Скорее согласен, чем нет». Очевиден запрос на сильное социальное государство среди молодых людей, не имевших опыта реальной жизни в советском прошлом. Также 73 % опрошенных заявили о чувстве гордости в связи с тем, что они являются «потомками советского народа». Вместе с тем 50 % респондентов отмечают негативную эмоцию - раздражение, когда слышат хвалебные речи в адрес СССР, между тем треть респондентов не испытывает раздражения от таких разговоров.
Рисунок 2. - Распределение ответов респондентов на вопрос: «Согласны ли Вы с высказываниями: «Я горжусь тем, что потомок советского народа», «Я не считаю себя потомком советского народа», «Я бы хотел жить в СССР», «Меня раздражает, когда хвалят СССР», %
На вопрос «Как Вы думаете, как Ваши родители соотносят себя с советским прошлым?» 16 % респондентов ответили, что их родители никак не соотносят себя с советским народом. Большинство респондентов указало, что, в той или иной мере, родители считают себя, как кажется их детям, «гражданами из СССР» - 6,4 %, «новыми людьми с историческим прошлым государства СССР» - 23,2 %, «россиянами, но СССР оказал на них влияние» - 35,2 %.
При этом сложно утверждать, что респонденты активно интересуются политической ситуацией на постсоветском пространстве. На вопрос «Интересуетесь ли Вы политическими процессами в соседних регионах (республиках, странах бывшего СССР)?» положительно ответили 37,9 % респондентов, отрицательно - 21,8 %, редко - 34,7 %, 5,6 % - затруднились с ответом. При этом кавказская молодежь традиционно характеризуется общественной активностью, культурным многообразием, уважительным отношением к традиционным ценностям наряду с включением в современные глобальные процессы и принятием массовой культуры.
Исследование восприятия советского наследия проводилось методом сбора качественных характеристик. Представляется значимым определить, какие позитивные и негативные факты, символы сформировали образ советского наследия. Анализ качественных ответов показал, что элементами гордости в абсолютном большинстве выступают факты победа в Великой Отечественной войне и освоение космоса. Кроме того, «культура», «наука», «образование», «медицина», «социальная политика», «кинематограф», «литература», «расширение территории» и «формирование советского менталитета» выделяются группами респондентов как значимые положительные характеристики. Негативные образы советского наследия заключаются в следующих маркерах: «репрессии», «проигрыш в гонке вооружений», «железный занавес», «отсутствие свободы слова», «мавзолей», «страх», «этнополитические конфликты».
Согласимся с мнением Т. Майера, предположившего множественные исторические возможности и призывающего уйти от принципов жесткого детерминизма: "The result indicate that drastic power loss wass not the only possible outcome of Sovit class dynamics, which may be why the collapse wos surprising. The class dynamics approach emphasizes multriple historical possibilities and cuts against cuts against any rigid determinism" (Mayer, 2002). Так, на Северном Кавказе внедряемая в российскую молодежную систему ценностей так называемым коллективным Западом система либеральных ценностей скорей всего должна будет встраиваться в созданную модель и искать свой множественный выбор.
Вывод. В целом можно сказать, что продолжается процесс развития патриотизма в молодежной среде. Полученными данными не выявлено сегментированности представлений в сту-
денческой среде. Вместе с тем восприятие иностранными молодыми людьми советского прошлого происходит без уточнения национальностей или этнической составляющей, а представляется «русским». Также определено в целом положительное представление о советской общности, советском наследии, где значимую роль в транслировании данного образа играет семья.
Ранее проводившееся исследование (2019 г.) показало, что патриотизм для большинства респондентов Северного Кавказа связан с сохранением национальной культуры и истории, гордостью за свою страну благодаря ее достижениям, оставшимся в истории, военной мощи государства, заботе об экологии, богатству природных ресурсов и культуры. При этом отмечается положительная динамика.
Эти данные в целом коррелируют также с результатами исследования мнения северокавказской молодежи, полученными научным коллективом СКФУ под руководством А. М. Ерохина: «...интерес к СССР имеет преимущественно историко-культурный, а не политико-идеологический характер. Сохраняется память о советском народе как о новой гражданско-политической общности, интегрирующей различные социальные и этнические группы» (Ерохина, 2021).
Похожие результаты мы видим у В. В. Титова, утверждающего, что «... образ коллективного прошлого построен в значительной степени на идеализации советского исторического периода, символическое, политическое и социальное наследие которого представляет несомненную важность и могло бы служить одним из императивов кристаллизации общенациональной российской идентичности, но во многом отторгается российским истеблишментом. Позитивный образ коллективного будущего в сознании миллениалов и зуммеров либо отсутствует, либо подменяется представлениями о возможности заимствования западноевропейской модели или реконструкции советской системы в ее некотором модифицированном варианте» (Титов, 2021).
Однако полученные нами данные не позволяют разделить его тезис по поводу того, что данная ситуация будет неизбежно способствовать дальнейшему усилению кризисной динамики существующей модели национально-государственной идентичности. Напротив, мы считаем, что историческая память о советском народе, советской общности как мощный идеологический инструмент позволит государственной власти реализовать проекты, нацеленные на углубление формирования чувства общности, патриотизма у россиян, с использованием молодежных установок как опоры российской гражданственности.
Список источников:
Авксентьев В.А., Лукичев П.Н., Тарасова Т.Т., Сущий С.Я., Шульга М.М. Социально-политические настроения молодежи юга России: риски радикализации // Вестник Южного научного центра РАН. 2014. Т. 10. № 1. С. 90-98.
Березняков Д.В., Козлов С.В. Советское наследие как институциональный и символический ресурс постсоветского государственного строительства // Дискурс-Пи. 2021 Т. 18. № 4. С. 46-58. https://doi.org/10.17506/18179568_2021_18_4_46.
Ерохин А.М., Воробьев С.М., Авдеев Е.А. Роль советского исторического наследие в формировании основ российского патриотизма у молодежи Северного Кавказа. Современная наука и инновации. 2021. № 3. С. 230. https://doi.org/10.37493/2307-910X.20213.22.
Ерохина Е.А. Этноконфессиональные практики Алтайцев в XXI веке: между исторической памятью и историческим знанием // XIV Конгресс антропологов и этнологов России: сб. мат-лов. Томск, Национальный исследовательский Томский государственный университет. 2021. С. 196.
Панкратова М.В. Цифровой портрет современного студента как представителя поколения Z // Digital society as a cultural and historical context of human development: сб. ст. / Под ред. Р.В. Ершовой. Коломна, 2022. С. 221-225.
Титов В.В. Ценностные ориентации и социальное самочувствие молодежи как фактор трансформации национально-государственной идентичности в России // Гуманитарные науки. Вестник Финансового университета. 2021. Т. 11. № 3. С. 31. https://doi.org/10.26794/2226-7867-2021-11-3-27-32.
Aliyev H. Post-communist civil society and the Soviet legacy: challenges of democratisation and reform in the Caucasus. London, 2015.
Isaeva A., Shigaeva J. Soviet legacy in the operation of pasture governance institutions in Present-day Kyrgyzstan // Revue de Geographie Alpine. 2017. Vol. 105. № 1. С. 1-15.
Kazakhstan and the Soviet Legacy: Between Continuity and Rupture / J.-F. Caron 2019. С. 1-209.
Leitner J., Meissner H. Corruption in Ukraine: Soviet legacy, failed reforms and political risks // Handbook on the Geographies of Corruption. 2018. С. 183-194.
Mayer T. The Collapse of Soviet Communism: A Class Dynamics Interpretation // Social Forces. 2002. Vol. 80. № 3. Р 759-811.
References:
Aliyev, H. (2015) Post-Communist Civil Society and the Soviet Legacy: Challenges of Democratisation and Reform in the Caucasus. London.
Avksentiev, V.A., Lukichev, P.N., Tarasova, T.T., Sushchiy, S.Ya. & Shulga, M.M. (2014) Shul'ga M.M. The Social-Political Attitudes of the Youth of the South of Russia: The Risks of Radicalization. Vestnik Yuzhnogo nauchnogo tsentra RAN. 10, (1), 90-98 (in Russian).
Bereznyakov, D.V. & Kozlov, S.V. (2021) The Soviet Legacy as Institutional and Symbolic Resource for Post-Soviet StateBuilding. Discourse-P. 18, 46-58. Available from: doi:10.17506/18179568_2021_18_4_46 (in Russian).
Caron, J.-F. (2019) Kazakhstan and the Soviet Legacy: Between Continuity and Rupture. 1-209.
Erokhin, A.M., Vorobev, S.M. & Avdeev, E.A. (2021) Role of the Soviet Historical Legacy in Shaping of Russian's Patriotism of the North Caucasus Youth. Modern Science and Innovations. (3), 230. Available from: doi: 10.37493/2307-910X.2021.3.22 (in Russian).
Isaeva, A. & Shigaeva, J. (2017) Soviet Legacy in the Operation of Pasture Governance Institutions in Present-day Kyrgyz-stan. Revue de Geographie Alpine. 105, (1), 1-15.
Leitner, J. & Meissner, H. (2018) Corruption in Ukraine: Soviet Legacy, Failed Reforms and Political Risks. Handbook on the Geographies of Corruption. 183-194.
Mayer, T. (2002) The Collapse of Soviet Communism: A Class Dynamics Interpretation. Social Forces. 2002. 80, (3), 759-811. Pankratova M.V. (2022) Tsifrovoy portret sovremennogo studenta kak predstavitelya pokoleniya Z [Digital Portrait of a Modern Student as a Representative of Generation Z]. In: Ershova, R.V. (ed.J Digital society as a cultural and historical context of human development. Digest of Articles. Kolomna. 221-225 (in Russian).
Titov, V.V. (2021) Value Guidelines and Social Well-Being of Young People as a Factor in the Transformation of NationalState Identity in Russia. Gumanitarnyye Nauki. VestnikFinansovogo Universiteta. 11, (3), 31. Available from: doi: 10.26794/22267867-2021-11-3-27-32 (in Russian).
Информация об авторе Е.С. Гундарь - кандидат политических наук, доцент кафедры зарубежной истории, политологии и международных отношений, гуманитарного института Северо-Кавказского федерального университета, Ставрополь, Россия.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=739273
Information about the author E.S. Gundar - PhD in Political Sciences, Associate Professor, Department of Foreign History, Political Science and International Relations, Humanities Institute, North Caucasus Federal University, Stavropol, Russia.
https://www.elibrary.ru/author_items.asp?authorid=739273
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 16.11.2022; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 07.12.2022; Принята к публикации / Accepted for publication 27.12.2022.
