CC BY
144
И. Л. Первова
ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОБ АДДИКЦИЯХ:
СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ*
История слова, обозначающего понятие «аддикция», берет свое начало из латинского языка, и вплоть до конца XIX в. как в латинском, так и в английском имело значение легальной принадлежности кому-то (раб), или, в более широком смысле, посвящения себя кому-то или чему-то без остатка. Именно в этом смысле слово «аддикция» употреблялась В. Шекспиром, Дж. Локком и др.
Традиционное значение аддикции как зависимости от алкоголя и наркотиков появилось в западной Европе и Америке лишь в начале XX в. под действием кампаний по запрету алкоголя, приоритета медицинского направления в лечении химических зависимостей и «войны с наркотиками». Суженное значение понятия аддикции до злоупотребления только алкоголем и наркотическими веществами получило отражение даже в Оксфордском словаре 1933 г. (Oxford English Dictionary).
В конце XX столетия понятие «аддикции» начало постепенно расширяться как благодаря исследованиям, описывающим сходства проявлений и механизмов химических и нехимических зависимостей, так и в связи с тем, что люди стали проводить аналогии между своим зависимым поведением и стилем поведения алкоголиков и наркоманов. Аддиктивность стала включать гэмблинг, шопинг, любовь, секс, пищу, работу, кредиты, религию фундаментализма, со-зависимость и т.д. [7, 12, 13].
Как ни значимо индивидуальное саморазрушение, вызываемое различного рода ад-дикциями, социальная деструкция во много раз опаснее. Корни экстремальных проявлений политического и религиозного фанатизма кроются в аддикции к богатству, идеологии, власти, работе, сексу [8, 9]. Общество, тем не менее, принимает и даже популяризирует легкие формы аддикций. СМИ открыто озвучивают совсем не безобидные «увлечения» звезд, некоторые товары носят названия, напрямую связанные с аддикци-ями (духи «Опиум»), а корпорации анализируют и систематически повышают аддик-тивный потенциал своих потребителей. Таким образом, вред, наносимый аддикциями, выходит далеко за рамки обычных материалистических границ социальной науки.
Аддикция — это социально значимое понятие, поэтому определения, даваемые этому явлению, могут различаться — нельзя признавать какую-либо дефиницию корректной или некорректной, — речь может идти лишь о наиболее подходящей или наиболее используемой экспертами. Вместе с тем аддикция является одним из наиболее значимых концептов науки о поведении и собственно медицины.
В России все типы аддиктивного поведения вплоть до конца ХХ в. обозначались понятием «зависимость», а термин «аддикция» вообще не употреблялся в научной литературе. В настоящее время в отечественной науке используются оба термина, причем в основном как взаимозамещающие. На Западе эти понятия пытаются разводить, понимая под аддикцией нарушение контроля, а под зависимостью — физическую тягу как
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Теории аддикции и доминирующие представления об аддиктивном поведении»), проект №07-03-93302 а/F.
© И.Л.Первова, 2009
психологическую адаптацию к «приему наркотика», будь он химический или нехимический, в целях предотвращения негативной для индивида симптоматики. Некоторые исследователи вводят термин «психологическая зависимость», под которым понимают состояние индивида при выраженной тяге к чему-то — «нужности», необходимости. Такое состояние при данной трактовке отличается от аддикции, представляющей собой синдром, включающий и поведение, и чувства человека [11]. Все большее количество авторов понимают под аддикцией именно синдром, в центре которого стоит нарушенный контроль над собственным поведением, наносящий существенный вред человеку, причем основой становится достижение индивидом «награды» (наркотического вещества, пищи, покупки, эмоционального состояния, выброса адреналина и т.д.).
Р. Вест в ходе обоснования своей теории аддикции приходит к определению феномена аддикции как синдрома, при котором поведение по поиску «награды» выходит из-под контроля [11]. Тем не менее, это определение принимается не всеми — представители определенных дисциплин и разных профессиональных групп по-прежнему трактуют феномен аддикции со своих позиций.
Если в среде ученых существуют разногласия, то обыватели тем более теряются в понимании явления аддикции и в поисках возможности выхода из нее. Важность исследований в области представлений о различного рода аддикциях и особенностях их преодоления в общественном сознании у различных социальных групп и специалистов играет существенную роль как при превенции, так и при интервенциях [3, 5, 10].
Проведенное социологическое исследование было направлено на выявление представлений населения (Санкт-Петербурга) о различных химических и нехимических ад-дикциях, рисках вхождения в зависимость и возможностях выхода из нее при учете возрастных и гендерных особенностей. Данные были получены с помощью телефонного опроса (февраль 2009 г.)1 при выборке в 1002 чел. (42,2% мужчин, 57,8% женщин в возрасте от 18 до 74 лет).
Теоретическую основу исследования составили представления С. Московичи [6] о социальных репрезентациях, а также модели помощи и противодействия зависимости Ф. Брикмана с соавторами [2]. Анкета была разработана на основе шведского опросника Я. Бломквиста [1] с учетом российской специфики.
Социальные репрезентации — это концепции, сконструированные на основе культуры и относящиеся к пониманию современного мира — это идеи, циркулирующие в обществе и основанные на здравом смысле. Ключевым моментом социальных репрезентаций является трансформация экспертных мнений в общественное сознание на основе символических образов, уже существующих в культуре, но ложащихся на новую феноменологию [4]. Трансформация осуществляется посредством двух основных процессов: укоренения и объективации. Укоренение представляет собой социальную форму категоризации явления, а объективация преобразует новый абстрактный феномен в более знакомые ментальные образы [6].
Социальные репрезентации обладают достаточно большой и прогнозируемой силой — в случае аддикций они могут оказывать прямое и косвенное влияние непосредственно на индивида, на его аддиктивное поведение, его окружение и на результаты лечебных интервенций.
Модель помощи и преодоления аддикции [2] является попыткой категоризации ответов на два центральных вопроса: кто виноват в возникновении проблемы аддикций и кто в ответе за ее решение? Вариации признания ответственности за самим индивидом, его окружением или обществом позволяют выделить четыре модели: моральную, духовную, компенсаторную и медицинскую.
В моральной модели индивид представляется ответственным как за возникновение проблемы с аддикцией, так и за ее решение, при котором для выхода из зависимости необходима только соответствующая мотивация. Мерами воздействия являются наказания и поощрения (высокая степень ответственности индивида за аддикцию и избавление от нее).
Духовная модель предполагает наличие вины индивида за вхождение в зависимость, но решить самостоятельно проблему человек не может, ему нужна помощь, основное место в преодолении проблемы занимает дисциплина. Программа анонимных алкоголиков (АА) была выстроена во многом именно на основе этой модели (высокая степень ответственности индивида за аддикцию и низкая — за ее преодоление).
В компенсаторной модели аддикт рассматривается как жертва присущих ему природных дефектов или обстоятельств в социальном окружении, которые создают проблему, тем не менее, индивид может самостоятельно из нее выйти при наличии поддержки, вдохновляющей его на наращивание своих возможностей (низкая степень ответственности индивида за аддикцию и высокая — за ее преодоление).
Медицинская модель характеризует аддикта как больного, не отвечающего за свое состояние и не способного решить проблему, помочь ему могут только специалисты-медики (низкая степень ответственности индивида как за аддикцию, так и за ее преодоление).
В реальности традиционные взгляды на аддикции не укладываются в чистом виде в одну из рассматриваемых моделей, в частности, современная программа АА представляет собой совокупность духовной и компенсаторной модели [2]. Использование различных моделей помощи и поддержки в каждом конкретном случае увеличивает шансы на успех как в деле превенции аддикций, так и в ходе их преодоления в случае развившейся зависимости.
В исследовании модель помощи и преодоления аддикции была использована для выявления доминирующих представлений населения об ответственности индивида и общества за вхождение в зависимость и выход из нее.
Основными предметами исследования являлись: включенность респондентов в ад-дикции по самоотчетам; вес аддиктивности в рамках других социальных проблем общества, доминирующие представления об аддиктивных рисках и возможностях выхода из зависимости; а также возрастные и гендерные различия в представлениях об аддикци-ях. Рассматриваемые зависимости включали алкоголь, никотин, наркотики, гэмблинг и Интернет.
По возрасту респонденты распределились следующим образом:
18-29 лет —23,3%; 30-39 лет—15,8%; 40-49 лет—19,6%; 50-59 лет—16,7%; 60-74 лет — 24,7%. Таким образом, наибольшей численностью обладали две крайние возрастные группы. Преобладающее число респондентов имели неоконченное высшее или среднее техническое образование (73,5%): начальное, неполное среднее — 2,6%; среднее полное — 12,3%; начальное профессиональное — 2,9%; среднее профессиональное — 28,7%; неполное высшее — 44,8%; высшее — 8,8%.
По уровню дохода подавляющее большинство респондентов (67,3%) вошли в группу с доходом выше среднего: немного выше прожиточного минимума — 29,7%; более чем в 2 раза выше прожиточного минимума — 21,9%; более чем в 3 раза выше прожиточного минимума— 15,70%; соответствует прожиточному минимуму— 15,9%; ниже прожиточного минимума — 10,8%.
По данным анализа полученных самоотчетов, у подавляющего большинства членов выборки нет и никогда не было зависимости к наркотикам, алкоголю, никотину, азарт-
ным играм и Интернету (табл. 1). Вместе с тем, чуть менее трети — курят (26,1%), 5,7% зависят от Интернета и 2,8% имеют алкогольную аддикцию, Побороть тягу к алкоголю и азартной деятельности смогло лишь незначительное число индивидов, причем наиболее успешными были курящие (9,5%). Приверженными наркотикам оказались 12 чел., четырем удалось побороть зависимость от препаратов конопли и героина.
Таблица 1
Самоотчет о приверженности по различным типам зависимости (%)
Типы наличие зависимости была, теперь нет никогда не знаю
Гашиш/марихуана 0,7 0,2 92,2 6,9
Героин и др. опиаты 0,5 0,2 92,3 7,0
Алкоголь 2,8 4,6 86,5 6,1
Курение/никотин 26,1 9,5 59,9 4,5
Игры на деньги (автоматы, казино) 0,9 2,0 90,1 7,0
Интернет 5,7 2,4 85,1 6,8
Из предложенных для рассмотрения социальных проблем современного общества (при множественном выборе) наиболее серьезными для данной выборки оказались соответственно: наркомания (80,4%), преступность (72,9%), коррупция (68,2%), алкоголизм (67,5%), загрязнение окружающей среды (67,3%), бедность (55,3%), курение (53,0%), безработица (52,9%) и азартные игры (51,2%). Наименее значимыми — стали гендерное неравенство (13,9%) и безбожие (отсутствие веры в Бога) (20,9%). Проституция (49,7%), суициды (41,3%), негативное отношение к представителям других национальностей (38,9%) и зависимость от Интернета/компьютера (32,4%) вызывают серьезную тревогу у менее чем половина или у трети респондентов.
Таким образом, аддикивное поведение, традиционно связываемое с химическими зависимостями, в представлениях подавляющего населения является серьезной социальной проблемой, требующей безотлагательного решения, причем особое место занимает наркомания. Вместе с тем, такая относительно новая аддикция, получившая распространение среди населения, как лудомания серьезно беспокоит более половины респондентов.
Анализ возрастных различий по предпочтениям тех респондентов, которые обозначили выделенные химические и нехимические зависимости как крайне серьезную социальную проблему (10 из 10), показал, что по химическим зависимостям наиболее радикальной является старшая возрастная группа (табл. 2).
Таблица 2
Возрастные различия по предпочтениям серьезности социальной проблемы (%)
Типы/возраст 18-29 30-39 40-49 50-59 60->
Наркотики — 639 чел. 51,1 60,1 64,8 71,3 72,9
Алкоголь — 471 чел. 29,2 43,7 47,4 55,1 60,3
Курение/никотин — 331 чел 28,3 25,3 28,6 38,9 42,1
Игры на деньги (автоматы, казино) —343 чел. 19,3 27,2 34,7 45,5 44,9
Интернет— 165 чел. 13,3 9,5 17,9 21,0 19,8
По наркотикам, алкоголю и гэмблингу с возрастом идет последовательное увеличение числа лиц, считающих эти зависимости чрезвычайно серьезными. По курению группа от 18 до 50 лет имеет близкие показатели, составляющие менее трети респондентов, после 50 лет происходит значимое увеличение количественных показателей. В
более старшем возрасте влияние пагубных привычек сказывается на здоровье, что приводит к осознанию их опасности для себя и других. Молодежь в меньшей мере задумывается над собственно разрушительным эффектом аддикций и негативным влиянием их на общество. На протяжении жизни представителей двух старших возрастных групп Интернет не являлся столь распространенным явлением как сейчас, однако те из респондентов этих групп, которые обозначили Интернет-зависимость как существенную проблему, несколько выше оценивают ее серьезность, чем молодое поколение. Игры на деньги они преимущественно считают даже более опасными, чем курение.
Гендерные различия по предпочтениям серьезности аддиктивных проблем в обществе (табл. 3), свидетельствуют о том, что женщины оценивают ситуацию значимо более тревожной, чем мужчины: от 1,3 (по наркотикам), до 1,9 раза (по алкоголю и гэм-блингу). Женщины более часто являются пассивными акторами зависимости, являясь частью близкого окружения аддикта-мужчины.
Таблица 3
Гендерные различия по предпочтениям серьезности социальной проблемы (%)
Типы/гендер мужчины женщины
Наркотики — 639 чел. 53,3 71,7
Алкоголь — 471 чел. 31,3 58,5
Курение/никотин — 331 чел 25,4 38,7
Игры на деньги (автоматы, казино) —343 чел. 24,2 41,6
Интернет— 165 чел. 11,8 19,9
По риску вхождения в зависимость наименьшую обеспокоенность населения вызывает алкоголь (54,0%) и наибольшую — наркотики, в особенности, героин (52,5%). Четверть населения видит угрозу в распространяющемся гэмблинге (25,5%)2.
Таблица 4
Риск вхождения в зависимость (%)
Вещество, действие/степень нет / очень низкий небольшой большой очень большой
Алкоголь 54,0 21,8 8,0 11,3
Никотин 37,0 26,1 14,2 16,4
Гашиш/марихуана 17,9 16,7 18,1 27,4
Героин 6,7 5,6 15,8 52,5
Игры на деньги 19,4 21,1 20,8 25,5
Интернет 31,8 23,6 15,3 14,7
Значимые гендерные различия при констатации высокого риска вхождения в зависимость отмечаются по употреблению производных конопли и гэмблингу, по остальным типам зависимости показатели мужчин и женщин сходные (табл. 5).
Таблица 5
Гендерные различия при констатации высокого риска вхождения в зависимость (%)
Гендер/типы алкоголь никотин конопля героин гэмблинг Интернет
мужчины 9,2 16,6 20,1 50,2 21,8 14,0
женщины 12,8 16,2 32,6 54,2 28,2 15,2
Наименее оптимистично респонденты смотрят на возможность самостоятельно выйти из зависимости практически по всем типам аддикции, но в особенности по наркотикам (табл. 6). От 20 до 45% респондентов вообще не видят никакой перспективы в преодолении аддикций без специальной помощи. От 13 до 19% считают, что лечение бесполезно. Представления о возможности выхода несколько увеличиваются при
помощи специалистов, в особенности по алкоголю. Наиболее обещающим в борьбе с зависимостью оказалось курение, включая производные конопли, причем по никотину это касается как самостоятельных усилий, так и лечения, а по гашишу и марихуане — только варианта с помощью специалистов. Выраженных гендерных различий выявлено не было (табл. 7).
Таблица 6
Вероятность выхода из зависимости (%)
Вещество, действие/степень нет небольшая большая очень большая
Алкоголь
с лечением 13,4 13,4 27,9 23,8
самостоятельно 24,6 32,7 22,8 13,7
Никотин
с лечением 12,2 26,9 26,4 25,8
самостоятельно 19,7 28,0 25,3 20,9
Конопля
с лечением 13,2 26,7 25,6 20,5
самостоятельно 31,7 26,8 16,7 11,7
Героин
с лечением 18,6 27,3 19,9 19,6
самостоятельно 45,3 20,4 9,8 11,5
Игры на деньги
с лечением 15,4 25,5 25,4 18,9
самостоятельно 24,3 30,7 21,0 12,7
Интернет
с лечением 16,0 22,8 22,6 18,9
самостоятельно 21,8 24,0 21,1 18,5
Таблица 7
Гендерные различия по степени вероятности выхода из зависимости (%)
Вещество, очень большая практически никакая
действие/степень с лечением самостоятельно с лечением самостоятельно
Алкоголь
м 24,2 15,4 13,7 22,7
ж 23,5 12,4 13,1 25,9
Никотин
м 24,2 22,3 11,8 18,5
ж 26,9 19,9 12,4 20,6
Гашиш/марихуана м 21,1 14,0 15,2 28,7
ж 20,0 10,0 11,7 33,9
Героин
м 19,7 14,2 22,5 42,9
ж 19,5 9,5 15,7 47,0
Игры на деньги
м 18,7 14,9 16,4 21,6
ж 19,0 11,1 14,7 26,3
Интернет м 22,0 20,9 15,9 19,9
ж 21,8 16,8 16,1 23,1
Как показало исследование, наиболее предпочитаемой среди населения является моральная модель вхождения в зависимость и выхода из нее по всем типам аддикций (табл. 8, 9).
Предпочитаемые модели помощи и преодоления различных типов аддикций — вхождение в зависимость (%)
Вещество, действие/модель моральная духовная компенсаторн. медицинская
Алкоголь 54,9 20,3 12,0 10,2
Никотин 58,9 19,1 11,7 7,4
Гашиш/марихуана 52,6 19,0 12,3 8,3
Героин 51,3 17,2 12,6 10,9
Игры на деньги 58,3 17,6 11,0 7,8
Интернет 61,4 15,8 8,4 7,6
Таблица 9
Предпочитаемые модели помощи и преодоления различных типов аддикций — выход из зависимости (%)
Вещество, действие/модель моральная духовная компенсаторн. медицинская
Алкоголь 59,0 23,0 8,0 7,4
Никотин 60,4 22,1 7,4 5,9
Гашиш/марихуана 52,1 21,1 9,7 8,4
Героин 48,6 20,3 9,2 12,6
Игры на деньги 56,0 22,5 7,6 7,9
Интернет 61,3 19,8 5,9 5,9
По представлениям респондентов, индивид сам отвечает за свое поведение, за первую пробу и дальнейшее втягивание в процесс девиации — человек сам может заставить себя разорвать порочный круг и выйти из него. Духовная модель при выходе из зависимости имеет несколько большее число сторонников, чем при ее формировании. У компенсаторной модели обратное соотношение, т. е. от 8 до 12% респондентов признают, что индивид не вполне в ответе за свою аддикцию, но он в ответе за выход из нее при соответствующей помощи (6-10%). Медицинская модель — наименее популярна в представлениях респондентов: 7-11% по вхождению в зависимость и 6-12% по выходу. Наибольшие значения в ее рамках отмечаются по героиновой зависимости (10,9; 12,6% соответственно).
Таким образом, проведенное исследование показало, что химические аддикции рассматриваются как очень серьезная социальная проблема, в особенности наркомания. Подавляющая часть респондентов, исходя из самоотчетов, не имеет аддикций, однако наиболее распространенной является никотиновая зависимость. В представлениях большинства человек сам ответственен за свои поступки и должен сам преодолевать создавшуюся негативную ситуацию. Индивиду присваивается высокий уровень силы воли по выходу из зависимости по всем типам аддикций. С возрастом степень осознания пагубности различного рода зависимостей увеличивается. Женщины в большей мере, чем мужчины осознают серьезность аддиктивного поведения как социальной проблемы.
Примечания
1 Центр мониторинга социальных процессов факультета социологии СПбГУ.
2Здесь и далее в таблицах не приводятся данные по ответам «Не знаю».
1. Blomqvist J. Societal images of addiction and recovery — first results from Swedich representative study: Research & Developmentt Unit, City of Stockholm. 2006.
2. Brickman P., Rabinovitz V. C., Karuza J., Coats D, Cohn E., Kidder L. Models of helping and coping // American psychologist. 1982. Vol. 37 (4). P. 368-384.
3. Hacking J. Mita sosiaalinen konstruktionismi on? (What is social constructionism?) Vastapaino; Tampere. 2009.
4. Joffe H. Social representations and health psychology. Social science information. 2002. Vol. 41 (4). P. 559-580.
5. Koski-Jannes A. In search of a comprehensive model of addiction // Addiction and life course. NAD publication. 2004. №44. Р. 49-70.
6. Moskovici S. The phenomenon of social representations / T. R. Farr, S. Moskovici (eds.) // Social representations. London, 1984. P. 3-69.
7. Orford J. Excessive appetites: A psychological view of addictions (2nd ed.). Chichester, 2001.
8. Roy O. L’islam au pied de la lettre: Retour illusoire aux origins // Le Monde diplomatique. 2002. April. P. 31.
9. Slater P. Wealth addiction. New York, 1980.
10. Sulkunen P. The Saturated Society.Govering risk and lifestyles in consumer culture. LA: Sage, 2009.
11. West R. Theory of addiction. London, 2006.
12. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В. Социодинамическая психиатрия. М., 2000.
13. Короленко Ц.П., Донских Т. А. Семь путей к катастрофе: Деструктивные формы поведения в современном мире. Новосибирск, 1990.
