CC BY
378
И
СТОРИЯ ПЕДИАТРИИ
© ДЖАРМАН О.А., МИКИРТИЧАН Г.Л., 2014 уДК 613.953(32)
Джарман О.А., Микиртичан Г.Л.
представления о гигиеническом уходе и вскармливании детей
В ДРЕВНЕМ ЕгИПТЕ
Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет Минздрава России, 194100, Санкт-Петербург, ул. Литовская, 2
На основании использованияразличные папирусов, описываются детерминированные культурно-религиозными представлениями распространенные в Древнем Египте обряды, связанные с рождением ребенка, описываются способы определения его жизнеспособности, приемы ухода за ребенком, его вскармливание. Все практически дети в Древнем Египте были детьми желанными, а любая мать во время беременности и после родов была предметом трогательной заботы и ассоциировалась с великой богиней Исидой, матерью божественного младенца Гора, будучи причаст-на таким образом к сакральному статусу, имевшему ведущее значение в мировоззрении древних египтян.
Ключевые слова: Древний Египет; новорожденным; ребенок; гигиена; вскармливание; обряды.
Dzharman O. A., Mikirtichan G. L.
NOTIONS OF HYGIENE CARE AND FEEDING OF BABIES IN ANCIENT EGYPT
Saint-Petersburg State Pediatric Medical University, 2, Litovskaya Str., Russian Federation, Saint Petersburg, 194100
On the basis of the use of various papyri there are described, determined by the cultural and religious beliefs, popular in ancient Egypt ceremonies connected with the birth of a child, there are described the approaches of the determination of his viability, methods of child care, feeding him. All the babies in Ancient Egypt practically were wanted children, and any mother during pregnancy and after birth was the subject of touching care, and was associated with the great goddess Isis, the mother of the divine infant Horus, being involved in this way to the sacred status, which had a leading role in the worldview of the ancient Egyptians.
Key words: Ancient Egypt; the newborn; the child; hygiene; feeding; rites.
^—гигиенические воззрения разных народов за-( ш висят от их образа жизни, культуры, религии, Л- нравов, физических и климатических условий, сложившихся традиций отношения к ребенку. Несмотря на то, что сведения, касающиеся Древнего Египта, разрозненны и фрагментарны подобно мозаике, взор исследователя может распознать в них прекрасную композицию. Гигиена в древнеегипетском обществе была важна не сама по себе, а как часть религиозной жизни, каковою и являлась жизнь египтян. Подражание божеству «чистому» («нечер» («Пг») по-древнеегипетски) выражалось как внешне - в физической чистоте и использовании тех средств и приемов, которые современный исследователь назовет «гигиеническими», так и внутренне - в соблюдении маат, следовании божественной справедливости, которой держится мир и обретается благое посмер-тие через оправдание на суде Осириса. Ребенок был включен в религиозно окрашенную, ритуализированную жизнь с первых мгновений рождения, поэтому
Для корреспонденции (eorespondense to): Джарман Ольга Александровна, канд. мед. наук, ст. преподаватель каф. гуманитарных дисциплин и биоэтики ГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет» Минздрава России, e-mail: [email protected]
любое состояние ребенка, гигиенические приемы, вскармливание носили религиозную окраску.
Источниками по изучению Древнего Египта, которые могут быть использованы для формирования нашего представления об отношении к ребенку, о египетской медицине, и в частности об уходе за ребенком и отношении к нему, являются медицинские папирусы, сакральные тексты (например, так называемые «Тексты пирамид», «Тексты саркофагов», «Книга выхода в день»); художественная литература: сказки, легенды, поучения мудрецов (например, «Поучение Ани»), письма, дошедшие до нас; изображения и статуи в усыпальницах и храмах, учебные тексты и черновики древнеегипетских учеников.
В дошедших до нас памятниках имеются сведения, довольно скудные, о зачатии, беременности, родах и помощи при них. Папирусы Кахун, Берлинский и СагкЬе^ содержат описание целой серии испытаний на фертильность, беременность, причем различить, какой тест на фертильность, а какой на беременность, сложно, так как в предисловии стоит: «как различить, кто понесет во чреве и кто не понесет». Эти тесты охватывают широкий спектр процедур - от вызывания рвоты до осмотра глаз [1] Когда женщина понимала, что зачала дитя, она использовала всевозможные средства, для того чтобы избежать невынашивания.
55
Для этого рекомендовались различные смеси, вводимые интравагинально. Например, в демотических папирусах упоминается рыба «lbs» (Labeo niloticus), из которой изготавливалась мазь для интравагинального применения. Для приготовления мази использовалось также сердце осла. Кроме того, из не идентифицированного растения «великий Нил» приготавливался настой на пиве, который женщине нужно было пить по утрам. Беременные женщины использовали растительные ароматические масла в целях предотвращения появления растяжек и для облегчения течения родов.
Приблизительно в V века до н. э. к египтянам перешло персидское представление о том, что семя исходит из костей отца и сохраняется в его яичках. Такое же представление имеется у некоторых племен центральной Африки. В зачатии ребенка по представлению древних египтян, участвовал не только отец, но и бог Хнум - бог-творец, бог-гончар. Его животворящее мощное дыхание смешивалось с кровью матери будущего ребенка, носительницы жизни, для того чтобы связать семя, которое, по мнению египтян, изошло из костей отца и образовывало скелет будущего ребенка [2]
По представлениям древних египтян во время соития отец помещает ребенка в чрево (h_t) матери, которая считалась «восприемницей» ребенка. В папирусе Jumilhac (III в. до н. э.) написано, что кости ребенка образуются из семени отца, а плоть и кожа возникают из тела матери - из крови и молока, а молоко, по мнению древних египтян, продуцировали все органы беременной женщины.
Среди множества божеств у египтян выделялись покровители женщин, беременных и рожениц. Прежде всего, это Исида, играющая одну из ключевых ролей в центральном мифе об Осирисе, вокруг которого строилась жизнь и смерть египтян. Исида была сестрой и женой Осириса. Любая мать, ожидающая или нянчащая младенца, была соотнесена с Исидой, что придавало ей крайне высокий статус, укорененный в ключевом мифе древнеегипетского мировоззрения [3].
С беременностью и родами ассоциировалась Месхенет - богиня, встречавшая человека при его появлении на свет, покровительница рожениц и помощница повитух, изображалась в человеческом облике как женщина с маткой коровы на голове. Существовал и культ Хекет, богини воды и плодородия, помогающей при родах, она изображалась в виде лягушки или женщины с головой лягушки. Женщины, помогающие роженице, назывались «слуги Хекет». Также свою роль имели Нефтида, сестра Изиды, помогавшая ей воспитать младенца
- Гора в тайне от Сета (в Мендесе она почиталась как богиня врачевания); Хнум - бог-творец; Тауэрэт
- покровительница рождения, беременных женщин и новорожденных, изображалась в виде многосоставного, сверхъестественного существа с чертами беременной самки гиппопотама; Бэс, призванный охранять человека от всяческих бед, покровитель семьи, помогал при родах, заботился о детях, изображался уродливым, кривоногим карликом, считалось, что его уродство отпугивает злых духов; Хатхор, или семь Хатхор, семь молодых богинь,
увенчанных коронами в виде коровьих рогов, наделенных пророческим даром; бог Шу и главное божество - бог мудрости Амун. Ко всем этим божествам, несомненно, возносились молитвы, совершались не дошедшие или частично дошедшие до нас ритуалы, отображенные в так называемых магических папирусах, касающихся матери и новорожденного. новорожденный
Все практически дети в Египте были детьми желанными. Как только ребенок родился, его пуповину перерезали. Есть предположение, что для перерезания пуповины использовались ритуальные «ножи» или «жезлы». Ребенка омывали, вытирали и клали в кроватку из кирпича, связанную символически, по-видимому, с творением мира богом-гончаром Хну-мом. В папирусе Весткар (Westcar) говорится: «И они обмыли его, после того как была отрезана его пуповина и он был положен на сооружение из кирпичей. Затем Месхенет приблизилась к нему. Она сказала: царь, который будет царствовать во всей этой стране! И Хнум одарил здоровьем его тело» [4]. Обряды, связанные с первыми часами после рождения
После рождения ребенка перед помещением в кроватку его могли кратковременно класть на землю, в чем имелась глубокая религиозная символика. Ребенок рождался для того, чтобы жить и побеждать смерть. Поклонение земле было формой богопочи-тания, так, в одной из молитв фараон падал ниц со словами: «Я целую землю, я обнимаю Геба». Существуют изображения, где фараон простерт ниц перед изображением бога. Например, одна из статуй в Луксоре изображает фараона Хоремхеба (XIV в. до н.э.), простирающегося перед богом Атумом. Фараоны не считали себя богами, но кланялись богам в смирении, хотя после смерти и стремились к соединению с божеством. Почитание Геба («небесной земли») как отца не ограничивалось только царем, представляющим собою весь Египет, в его стремлении к маат, божественной справедливости, и светлому посмертию. Рожденный в этот мир ребенок сразу входил в ритуал борьбы со смертью, поклоняясь (по воле взрослых) божественному небу, которое описывалось в одном из сакральных текстов в категориях нежной отеческой любви (возможно, что отсутствие отца при родах заменялось этим образом): «...Встань, Тети, взойди на небо, открыты для тебя врата неба. При вратах ты встал, у дверей, закрытых для грешников. Врата открываются тебе, привратник выходит к тебе. Ведет он тебя к отцу твоему Гебу. Встречает тебя отец твой, обнимает тебя, ласкает тебя, ставит тебя впереди всех воскресших, звезд негибнущих. Восстань, о Тети, ты не подвержен смерти!» Важно, что этот текст, обращенный к фараону Тети, является погребальным, в нем Тети уподобляется ребенку, снова рождающемуся в светлое посмертие. Таким образом, рождение младенца и помощь ему родителей и близких ему людей было великим знаком будущего преодоления смерти при помощи родителей божественных. Всякий ребенок рождался как победитель смерти [5].
Большое значение для семьи имело определение неспособности родившегося ребенка
За ним внимательно наблюдали с первых минут жизни, чтобы распознать, насколько он здоров. Прогноз давался на основе различных примет и знаков. Некоторые используются с вариациями и в современной клинической практике, например стонущий крик ребенка, гипотонус (вследствие родовой травмы). «Другое определение. Если ты слышишь, стонущий голос, то это означает, что он (ребенок) умрет. Если он поворачивает лицо к земле, это тоже означает, что он умрет» (папирус Эберса, 839). Возможно, имеется в виду запрокидывание головы младенца при поднимании его за ручки, обусловленное низким тонусом мышц шеи. «Иной (способ): чтобы определить судьбу ребенка в день, когда он пришел в мир. Если он кричит «пу» («ни»), то это означает, что он будет жить. Если он кричит «етЫ» («эмби»), то это означает, что он умрет (папирус Эберса, 838).
«Хотя мы знаем, что «пу» и «етЫ» означают соответственно «да» и «нет», этот подход к определению жизнеспособности ребенка остается совершенно непонятным для нас», - замечают врачи, египтологи и историки медицины В. НаНоиа и В.Ziskind [2].
Другой прогностический «тест» основан на одном из основных принципов египетской медицины - на состоянии сосудов, называемых «теШ» (спавшиеся или полнокровные), определяемого после намазывания растительным маслом и при последующем осмотре груди и конечностей женщины. Еще один способ узнать жизнеспособность новорожденного - дать ему вкусить плаценту, которая называлась «мать человека» - «mwt гтЬ>. «И другое надо сотворить с ним в день, когда он пришел в мир: частицу плаценты с .... Тебе следует раздавить ее в молоке и дать ему в сосуде henu. Если он изрыгнет ее, то это означает, что он умрет. Если он проглотит ее, то это означает, что он будет жить» (Ramesseum IV, С, 17-24).
В этом папирусе также говорится о «защите («покрове»), который следует сотворить для ребенка, в день, когда он рожден» (отрывок, с. 15, 16). К сожалению, этот текст очень поврежден: имеется только заклинание и странная фраза: «комок кала, как нечто, что прошло вниз по влагалищу («каЪ») матери его».
Трактовать эти тексты очень трудно, есть разные точки зрения. Возможно, это лекарственное средство или амулет для новорожденного, но также вполне возможно, что это первая в истории медицины запись о ректовагинальном послеродовом свище и не имеет отношения к новорожденному [6].
До нас практически не дошли сведения о применении способов борьбы с асфиксией, оживления ребенка. Существовал магический и непонятный нам ритуал «вдувания дыхания» в умирающего ребенка (см. ниже подробности), который не имел, по всей видимости, ничего общего с практическими приемами оживления.
После благополучного рождения ребенка над ним также (по-видимому, вскоре) совершался магический ритуал для того, чтобы защитить новорожденного, перед тем как ему было наречено имя и определена судьба. Возможно, для него употребляли те же самые
«ножи», которые использовались для перерезания пуповины. Сохранилось около ста пятидесяти так называемых магических ножей из бивня гиппопотама, кальцита, эбонита. Теперь их предпочитают называть жезлами или палицами-апотропеями («апотропей» - др. греч. буквально «отвращающий, отгоняющий зло»). Это плоские полулунные предметы, напоминающие бумеранг, с изображением ладьи солярного бога Ра и его спутников. На апотропее изображены грифоны, обезьяны с головами змей, божества Бэс, Тауэрэт, а также сидящий кот, символизирующий самого Ра и пара львов. На жезлах имеются различные надписи, такие как: «покров ночью и днем», «глаголы, которые рекут сии покровители: пришли мы распростирать покров свой над дитятею этим!» (далее следует имя ребенка, всегда мальчика, или упоминается имя женщины, очевидно, матери) [7, 8]. Символика полумесяца также связана с плодовитостью, покровительством женских божеств, и в первую очередь Исиды, голову которой также венчал полумесяц коровьих рогов. Сложно сказать, как использовался этот предмет в ритуале. Возможно, он возлагался на тело матери или ребенка. В усыпальнице номарха Джутихотепа в el-Bersheh в Среднем Египте женская фигура (очевидно, нянька или кормилица) держит жезл в руках, что подтверждает его использование в окружении новорожденного.
Изображения из терракоты или известняка только что родившей матери (обнаженной, с распущенными волосами), лежащей на постели с младенцем у ее ног, находят в усыпальницах периода Нового Царства. Их роль неясна, вероятно, это как символ плодовитости и жизни, сопровождающий самого умершего на суд Осириса, так и защита женщин-родственников умершего (например, бесплодной дочери). Найдена одна из фигурок Среднего Царства, на которой женщина не лежит, а стоит, держа на левом бедре дитя, а на правой ноге ее надпись: «да будет дано рождение дочери твоей Сах (Sah). Эта статуэтка помещена в могилу ее усопшего отца.
Недоношенные дети
Внимание также уделялось и недоношенным детям, крайне уязвимым для болезни и самой смерти. Судьбу плода в утробе решали богини «Семь Хат-хор» и богиня Месхенет, помогавшая формировать плод в утробе. Последняя была богиней «кирпичей рождения», на которых была написана судьба ребенка. Также в определении судьбы принимала участие богиня Рененутет и другие боги и богини.
В «Заклинании для несчастной женщины, что родила раньше срока» («Заклинания для матери и ребенка, папирус Берлин, 3027) ярко выражены чувства матери и ее близких, и их надежда на благополучное возрастание недоношенного ребенка: «Привет вам, семь льняных нитей, из которых Изида испряла и Нефтида исткала великий узел божественной ткани из седмерицы узлов. Ты будешь защищен им, о дитя! .. .в добром здравии, таковая нить таковой богини сотворит тебя здравым; она сделает тебя крепким; она сотворит то, что каждый бог и каждая богиня умилосердятся над тобой; она низложит врагов и все
Ребенка пеленали тканью изо льна, что подчеркивало ритуальную чистоту. Лен считался чистым и священным в отличие от шерсти.
При копировании древнего текста в период Нового Царства переписчик сделал ошибку и вместо «когда я был мальчиком, до того, как убрали прочь крайнюю плоть мою» написал «.до того, как убрали прочь пеленки мои». Это указывает как на использование пеленания, так и на то, что обычай обрезания уже перестал исполняться. Особенности пеленания в Древнем Египте неизвестны. До нас не дошли изображения запеленутых детей. Мать или кормилица, а также все члены семьи женского пола уделяли большое внимание нормальному сну ребенка, что нашло отражение в магических заклинаниях. Отсутствие сна трактовалось как тревожный признак, с которым нужно бороться во избежание наступающей болезни, до нас дошли соответствующие заклинания. вскармливание
Роль грудного вскармливания в Древнем Египте была чрезвычайно высока. Египтяне считали, что оно устанавливает глубокие отношения между кормящей женщиной и младенцем - это нашло отражение в символике фараона, в детстве питаемого грудью богини. Образ грудного материнского вскармливания как образ жизни использовался и в заупокойном культе. Так, к умершему фараону Унасу обращался жрец следующим образом: « Привет тебе, Унас.со-ски груди Хора (Гора) (т. е. соски Исиды, питавшей грудью своего сына Гора) даны тебе, взял ты в рот грудь... Исиды, и молоко матери твоей потекло в рот твой» [12].
Древнеегипетская мать кормила ребенка грудью до трех лет и практически не разлучалась с ним, нося ребенка в особой сумке на своей шее. «Воздай матери твоей хлеб дважды против того, что давала она тебе, и носи ее на руках своих как носила она тебя. Часто заботилась она о тебе и не оставляла тебя, когда ты рожден был после десяти месяцев (чревоношения ее). Терпеливо страдала она, три года держа грудь свою в устах твоих» - так говорится в книге «Поучения Ани». Кормление осуществлялось по свободному режиму.
Радость вскармливания описывается в таких словах одного текста Нового Царства: «.та, что родила, и чье сердце не знает печали; постоянно кормит она сына своего, и грудь ее во устах его каждый день».
Существуют многочисленные статуи и барельефы, на которых женщина-мать изображается сидящей на земле на одном колене и кормящей грудью новорожденного или ребенка раннего возраста, что изображается чаще. В этих изображениях часто фигурируют богини, кормящие грудью младенца-фараона. Богиня Тауэрэт (Та-ш1, или ^аош^, жена бога Сета) называлась «доброй кормилицей». В Фивах ей поклонялись под именем Аре1, и она считалась матерью Осириса.
Если у матери не было молока или его не хватало, или же в случае смерти матери грудному ребенку нанимали кормилицу. В обеспеченных семьях кормилиц нанимали вне зависимости от наличия молока у матери. Мы знаем о широком распростране-
враждебные существа; она закроет рот каждого, кто пожелает тебе зла... Это заклинание говори четыре раза над сорока круглыми жемчужинами, семью изумрудами, семью кусками золота, семью нитями, высученными и выпряденными двумя сестрами единоутробными, Изидой и Нефтидой: одна пряла, а другая ткала. Да будет сделан из нее такой амулет, и да будет он размещен на шее ребенка: это защитит тело его». Надо отметить, что ожерелье из жемчужин, ляпис лазури, яшмы, малахита и других драгоценных камней возлагалось на шею с соответствующей молитвой-заклинанием каждому ребенку. Также ему надевали амулет «око Гора» или маленькие свитки папируса с заклинаниями, которые были связаны и никогда не развязывались (их прочли только в XX веке), которые помещались в цилиндр из дерева, золота или другого металла [9].
Уход за новорожденным
За младенцами с первых часов жизни тщательно следили и ухаживали. Существовали и рациональные медицинские и магические способы ухода за новорожденным и ребенком до трех лет. В этом принимали участие также все члены семьи. Ребенок считался несравненно более слабым и ранимым, чем взрослый.
Прямых сведений о том, что младенца часто мыли, нет, однако омовение было важной составной частью жизни египтян и носило с акральный характер, поэтому вполне возможно, что частые омовения ребенка были нормой. Чистота символизировала чистоту божественную. «Приими натр, чтобы стал ты богом («нечер»)
- говорится в Текстах Пирамид: здесь используется глубокая смысловая игра слов. «Натр» - «нечер - «чистый» - «бог». Древнеегипетское слово, обозначающее бога - «нечер» («ntr»), имеет тот же корень, что и слово «натрон», «натр», вещество, предназначенное для высушивания мягких тканей мумии и переводящееся словом «чистый». Божественность, неразрывно связанная со справедливостью, законом правды
- «маат» («maat»), которому должно было следовать сердце, также связана и с чистотой помыслов, дел и тела [10]. Вообще, чистота была неразрывно связана с национальной идентичностью египтян. Греческий историк и путешественник Геродот в своей «Истории в девяти книгах», во второй книге (§ 37) с удивлением пишет о египтянах: «Египтяне - самые богобоязненные люди из всех, и обычаи у них вот какие. Пьют они из бронзовых кубков и моют их ежедневно, при этом именно все, а не только некоторые. Они носят льняные одежды, всегда свежевыстиранные; об этом они особенно заботятся. Половые части они обрезают ради чистоты, предпочитая опрятность красоте. Каждые три дня жрецы сбривают волосы на своем теле, чтобы при богослужении у них не появилось вшей или других паразитов. Одеяние жрецы носят только льняное и обувь из (папирусного) лыка. Иной одежды и обуви им носить не дозволено. Дважды днем и дважды ночью они совершают омовение в холодной воде и, одним словом, соблюдают еще множество других обрядов». Жилища египтян были устроены соответствующим образом. Так, в Deir el-Medina обнаружены туалеты и душевые c канализацией [11].
нии кормилиц в Древнем Египте. Кормилицы жили в одном доме с семьей ребенка. Интересно, что судя по одному сохранившемуся документу из Deir el-Medina (конец Рамессидского периода) плата врачу была ниже, чем плата кормилице, однако это может быть объяснено тем, что к услугам врача прибегали изредка, а кормилица вскормила всех трех детей этого семейства и долго находилась в семье, постоянно проживая в ней. Кормилица оставалась с ребенком и после того, как он вырастал, она становилась его родственницей и учителем. Неудивительно, что богатые семьи относились к кормилицам своих детей с большим уважением. Например, память о кормилице женщины-фараона Хатшепсут была увековечена в святилище божественной кормилицы богини Хатхор в Deir-el-Bahri.
У царских детей было несколько кормилиц; их дети росли вместе с царевичами и царевнами. Кормилицы фараона занимали особое положение и, как правило, происходили из придворных дам, жен сановников высокого ранга. Они носили особые титулы «глава царских кормилиц», «царская кормилица», «глава кормилиц господина Двух Земель», «та, что питала грудью бога». Так, Тутмос III женился на дочери своей кормилицы; вельможа Ай, муж кормилицы царицы Нефертити, один из лидеров периода Амарны, вступил на престол после того, как умер последний наследник предыдущей династии Тутанха-мон, взяв в жены его юную вдову Анхсенпаамон.
Фараон Аменофис II (XVIII династия) изображен в гробнице своего молочного брата, вельможи Кета-муна, как дитя, сидящее на коленях царской кормилицы, матери Кетамуна, по имени Аменемопет. Фараон обладает всеми царскими регалиями, в руке его посох, на голове корона Верхнего и Нижнего Египта, под его ногами даже изображены попираемые враги. Единственной чертой, подчеркивающей «детскость» является натуралистический жест кормилицы, нежно поддерживающей правой рукой под затылком голову сидящего на ее коленях царя-ребенка. Взгляды царственного дитяти и царской кормилицы встречаются - они трогательно смотрят друг на друга. Возможно, однако, что она была не кормилицей, а просто нянькой, так как она не кормит своего питомца грудью. На другом изображении, найденном в гробнице военачальника времен этого же периода, изображена его жена, Баки, кормящая царского сына. Очень интересно и загадочно изображение, относящееся к времени Тутмоса IV и обнаруженное в Фивах. Сейчас оно утрачено, но зарисовки и описания, сделанные в XIX веке, говорят, что жена владельца гробницы была изображена 9 раз в ряду последовательных изображений, как сидящая на постели с ребенком на руках. На некоторых изображениях она кормит его. Возможно, что эти дети - члены царской семьи.
Мужчин-воспитателей («дядек»), учителей царевичей и царевен также называли «кормилицами» («mn't»), это слово писалось с изображением женских грудей в качестве детерминатива. Они также изображались с воспитанниками, сидящими на их коленях. Особенно интересно изображение учителя Хекарешу с четырьмя царевичами, сидящими на его
коленях. В гробнице его сына по имени Хекаэрнехех он изображен подобно кормилице Аменофиса II из гробницы Кенамуна с фараоном-дитятей Тутмосом IV, сидящем на его коленях. Такие мужчины-учителя носили титулы «отец-кормилица», и даже такие, как, например, «отец бога» (т. е. фараона), «возлюбленный бога», «старший сын царя». Их носил знаменитый мудрец и воспитатель царских детей VI династии Птаххотеп (автор сохранившегося «Поучения Птаххотепа») [12].
средства для поддержания и увеличения лактации
В течение трех лет грудного вскармливания перед матерью ребенка и ее близкими стояла важнейшая задача - сохранить грудное молоко. Для стимуляции лактации использовались магические приемы, в частности ношение на теле статуэтки Тауэрэт, богини в образе гиппопотама, и чтение различных заклинаний. Также использовались небольшие фигурки Тауэрэт, полые внутри. Скорее всего, их наполняли молоком, и оно изливалось из отверстия на одном из сосков богини - это считалось символической (магической) помощью для стимуляции лактации. Статуэтки-сосуды, относящиеся по времени к XVIII и XIX династиям, сделаны из красно-коричневой глины, на них изображены черные фигуры. Сосуды вмещают объем молока, которого хватает на одно кормление (около 100 мл). Большинство из них изображают женщину с ребенком, но никогда - кормящую грудью, хотя ребенок иногда тянется к ее груди, которую его мать держит и сжимает. Женщина сидит на корточках - в обычной позе, в которой происходило кормление младенца. Младенец лежит или сидит на ее коленях, или находится на спине в слинге. На женщине юбка, ее торс накрыт покрывалом (до сих пор такие носят в Египте), на шее амулет в виде молодого месяца (очевидно, магическая стимуляция прибытия молока, но также и более широкий символ, связанный с женской плодовитостью). Прическа кормящей женщины отличается от прически беременной и родившей (женщина в этот период носила распущенные волосы) - ее волосы собраны в хвост и лежат на спине, а две пряди ниспадают на грудь до колен. Такие сосуды имели, прежде всего, выраженное религиозное содержание, люди, использовавшие их, молились о защите кормящей матери и ее ребенка. Наблюдение за «священной лактацией» было мощным психологическим фактором, усиливавшим лактацию у женщины.
На двух изображениях женщина выливает масло из сосуда, который держит в одной руке, на ладонь другой руки, может быть, для того чтобы провести массаж груди, способствующий прибытию молока.
Существовали рецепты для усиления лактации. «Чтобы вернуть молоко кормилице, [грудь] которой сосет ребенок: спинной отдел бойцовой рыбки. Свари его в масле [теЛе^]. Намажь этим ее спину» (папирус Эберса, 837). Другое средство состояло из «ячменного хлеба, огонь для приготовления которого развели из растений «hesau». Качество молока
Выбор кормилицы зависел в основном от качества молока, однако в кормилицы царевичам выбирались
придворные дамы [14]. Молоко женщины, которое египтяне рассматривали, в том числе и как вещество, через которое ребенку может передаваться болезнь, «проверялось на качество». «Определение плохого молока: тебе следует проверить его запах, подобный запаху тухлой рыбы». Хорошее молоко имело запах «земляного миндаля» (папирус Эберса). Молоко считалось лучшим лекарством, оно называлось в медицинских папирусах «целебной жидкостью, что в груди моей» (речь от имени Исиды). Считалось, что здоровье ребенка зависит от здоровья матери. Мать в свою очередь также нуждалась в защите от различных заболеваний, особенно воспаления и опухания молочных желез (мастита). Египтяне боялись не столько прекращения лактации и ухудшения вследствие этого питания и роста ребенка, как того, что болезнь груди матери изменит качество молока, и оно превратиться во вредоносную субстанцию и станет посредником в передаче болезни ребенку.
Существовало «заклинание груди»: «Сия есть грудь, от [болезни] которой страдала Изида в болоте Хеммиса, когда она родила на свет Шу и Тефнут. Для грудей своих сделала она сие - прорекла заклинание над растением iar, над растением seneb, над частью rush, над волокнами сердцевины rush, чтобы отогнать деяние мертвеца (буквально: мертвого человека) или мертвой женщины и прочих. Приготовь это в виде повязки, скрученной в левую сторону, и да будет она возложена на [место] деяния мертвеца мужского и женского пола [со следующими словами]: «Не вызывай истечения! Не твори вещество, [снедающее] плоть! Не вытягивай кровь! Бойся, чтобы не затмились глаза твои, как затмеваются глаза людские!» Таковые слова надо произнести над растением iar, над частью растения seneb, над повязкой, скрученной в левую сторону, в которой следует сделать семь узлов. Узлы должны быть сделаны на ней. Приложи ее (к больному месту)» (папирус Эберса, 811). К груди матери прикладывали припарку, состоящую из каламина* - продукта окисления металлов, применяемого в настоящее время с противовоспалительной целью кожи и слизистых. Рецепт звучал следующим образом: «Другое средство для болезненной груди: каламин - 1 часть, бычья желчь - 1 часть, охра -1 часть. Сделай это как одно (имеется в виду, смешай в гомогенную массу). Смазывай этим грудь четыре дня подряд (папирус Эберса, 810). Этот рецепт вполне мог приносить облегчение. Он повторяется в Берлинском папирусе (папирус Бругша, 17, 64).
Но могло случиться и обратное - у матери с обильным молоком и здоровой грудью ребенок мог отказываться от груди, словно неся сам себе смерть. И в этом случае также прибегали к заклинаниям. В папирусе Ramesseum III, B,10-11 говорится: «Употребить, когда ребенок берет грудь, но не сосет. Хорошо, поступи так: «Глотай! - так глаголал Гор. Жуй! - так глаголал Сет. И также я тебе дам...»
* Каламин - розоватый, лишенный запаха порошок карбоната цинка и оксида железа, растворенный в минеральных маслах; используется в мазях для ухода за кожей, способствующих устранению проявлений ветрянки, крапивницы и других накожных раздражений.
(пропуск в тексте названия лекарственного средства). Существовали заклинания для утоления жажды и голода ребенка, например: «Отъял голод твой (бог такой-то)., отъял жажду твою Агеб-Ур [забрав ее] высоко в небо. О птица [ракИ], жажда твоя - в кулаке моем, голод твой - в когтях моих. Корова Хесат вкладывает вымя свое в уста твои. Уста твои подобно устам птицы [khabesu - другое название] на дыхании [выходящем из тела] Осириса. Ты не вкусишь голод свой, ты не будешь пить [жажду свою]. Да речет человек сии слова над плоской лепешкой из земли, положенной на льняную повязку. которой придан образ такой-то (остальной текст не сохранился) -(папирус Ramesseum III, В, 14-17) .
В случае полного отсутствия молока у матери, новорожденных, возможно, пытались вскармливать молоком животных, в первую очередь коровьим. Что касается детей фараона, то это весьма сомнительно, учитывая доступность кормилиц при дворе фараона. Существующие изображения царевичей, пьющих молоко из вымени священной коровы Хатхор, относятся к символизму божественной заботы о будущем фараоне. Вполне возможно, что пустые коровьи рога или сосуды в виде преклонившей колена женщины (или богини), держащей на коленях дитя, наполнялись молоком и служили искусственными «сосками».
Длительный период грудного вскармливания, несомненно, как защищал ребенка от пищевых и других инфекций, так и являлся, по мнению египтян, естественным противозачаточным средством. Надо заметить, что естественное вскармливание было одной из причин полного отсутствия рахита в Древнем Египте, хотя инсоляция и рыбная диета также способствовали этому.
Когда и чем давали прикорм не известно. По свидетельству Диодора Сицилийского, питание подросших детей было весьма скудно. Питание подросших детей не отличалось от питания взрослых по своему разнообразию.
Внимание к ребенку не уменьшалось по мере того, как он рос. Даже отнятый от груди ребенок оставался предметом постоянной заботы и попечения. «Любовь к детям - одна из характернейших черт древних египтян, и они не упускают случая изобильно изливать ее, иногда даже чуть ли не напоказ», пишут французские исследователи [2].
Маленькие дети ходили босиком, без одежды, что в странах с жарким климатом можно наблюдать и поныне. Все члены семьи, в первую очередь родители, принимали участие в защите ребенка от зла - как материального, так и нематериального. Родители старались защитить своих детей от болезней с помощью молитв, амулетов, заклинаний и лекарств. Так, писец Djebnthmose, отправленный в государственную командировку передает письменно просьбу к своим друзьям о том, чтобы они принесли его маленького сынишку в храм к богу Амону и помолились о его выздоровлении [3].
После ежегодных разливов Нила появлялись стаи мышей, и люди верили, что они зарождаются спонтанно в отложениях ила. Мыши стали в Египте символом
жизни. Дающая жизнь мышь использовалась для вдувания дыхания в умирающего ребенка. Мышиные кости складывали в мешочек, завязывали на семь узлов и вешали на шею здорового младенца как амулет. Один из рецептов предписывал матери съесть мышь до начала грудного вскармливания. В желудках детей из захоронений периода Нагада (ок. 4000-3500 гг. до н. э.) обнаружено присутствие частиц освежеванной мыши.
Использовались также заклинания. Их, как молитвы, читала и сама молодая мать, и люди, ее окружающие. Считалось, что эти молитвы отгоняют злых духов. Однако у них был и другой эффект, как пишет египтолог Decroches-Noblecourt: декламация или напе-вание этих заклинаний, молитв или гимнов в первую очередь воздействовали на юную мать, успокаивали ее, помогали ей уснуть, восстановить силы, обеспечивали приток молока. Неудивительно, что настрой матери положительно сказывался и на новорожденном, неразлучно находившемся при ней. В таком случае эти молитвы играли роль колыбельных для младенца.
В другом месте говорится: «у меня есть защита от тебя (демон)! Она. из чеснока, меда, что сладок для людей и страшен для мертвецов. хвоста рыбы и скелета окуня». Переводчик этого папируса с заклинаниями, немецкий египтолог А.Эрман, высоко ставя роль этих заклинаний как психотерапии матери, так говорил о впечатлении, которое они производят на него лично: «Во тьме, в которую погружается дом, появляется болезнь, прячущая, отворачивающая свое лицо, чтобы остаться неузнанной. Но она не достигнет своей цели, ибо мать бдит над ребенком, имея наготове защиту против нее» [13].
Заключая, еще раз можно утверждать, что главное эмоциональное чувство, которое испытывала мать к ребенку была любовь, выливавшаяся в стремление всеми силами уберечь его от всяких опасностей и поддерживавшая ребенка всю его дальнейшую жизнь, давая ему внутреннюю силу для преодоления невзгод.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ковнер С.Г. История древней медицины. Медицина Востока и древней Греции до Гиппократа. Киев: Тип. Имп. Ун-та св. Владимира В. И. Завадского; 1878-1882.
2. Halioua В., Ziskind В. Medicine in the days of the pharaohs. Harvard: Harvard College; 2005.
3. Feucht E. Das Kind im Alten Ägypten. Frankfurt, New York: Campus; 1995.
4. Сказки и повести Древнего Египта. Пер. и комм. И.Г. Лившиц. Л.: Наука;1979.
5. Элиаде М. Трактат по истории религий. т. 1-2. СПб.: Алетейя; 2000.
6. Nunn J.F. Ancient Egyptian medicine. Oklahoma: University of Oklahoma Press; 2002.
7. Morenz S. Egyptian religion. Ithaca, New York: Cornell University Press; 1973:6.
8. Peiper A. Chronik der Kinderheilkunde. Leipzig: VEB Georg Thie-me; 1958.
9. Westendorf W. Handbuch der altägyptischen Medizin. Leiden, Boston, Koln:Brill; 1998.
10. Зубов А.Б. Дом смерти предназначен для жизни. Посев. 2006; 7:13-5.
11. Filer J.M. Hygiene. In: Redford D.B., ed. The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt. Oxford: Oxford University Press; 2000: 134-6.
12. Janssen R. M., Janssen Jac. J. Growing up in Ancient Egypt. London: The Rubicon Press; 1990.
13. Decroches-Noblecourt Ch. La femme au temps despharaons. Paris: Stock Laurence Pernoud ; 1988 :17.
REFERENCES
1. Kovner S.G. History of ancient medicine. Medicine of the East and ancient Greece before Hippocrates. [Istoriya drevney meditsiny. Meditsina Vostoka i drevney Gretsii do Gippokrata]. Kiev: Tip. Imp. Un-ta sv. Vladimira V. I. Zavadskogo; 1878-1882. (in Russian)
2. Halioua B., Ziskind B. Medicine in the days of the Pharaohs. Harvard: Harvard College; 2005.
3. Feucht E. Das Kind im Alten Ägypten. Frankfurt, New York: Campus; 1995.
4. Fairy tales and novels of Ancient Egypt.[ Skazki i povesti Drevnego Egipta]. Per. i komm. I.G. Livshits. Leningrad: Nauka; 1979. (in Russian)
5. Eliade M. Patterns in Comparative Religion. [Traktat po istorii re-ligiy]. Vol. 1-2. St. Petersburg: Aleteyya; 2000. (in Russian)
6. Nunn J.F. Ancient Egyptian medicine. Oklahoma: University of Oklahoma Press; 2002.
7. Morenz S. Egyptian religion. Ithaca, New York: Cornell University Press; 1973:6.
8. Peiper A. Chronik der Kinderheilkunde. Leipzig: VEB Georg Thie-me; 1958.
9. Westendorf W. Handbuch der altägyptischen Medizin. Leiden, Boston, Koln:Brill; 1998.
10. Zubov A.B. The house of the death is meant for the life. [Dom smerti prednaznachen dlya zhizni]. Posev. 2006; 7:13-5. (in Russian)
11. Filer J.M. Hygiene. In: Redford D.B., ed. The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt. Oxford: Oxford University Press; 2000: 134-6.
12. Janssen R. M., Janssen Jac. J. Growing up in Ancient Egypt. London: The Rubicon Press; 1990.
13. Decroches-Noblecourt Ch. La femme au temps des pharaons. Paris: Stock Laurence Pernoud; 1988:17.
Поступила 25.08.14 Received 25.08.14
Cведения об авторах:
Микиртичан Галина Львовна, доктор мед. наук, проф., зав. каф. гуманитарных дисциплин и биоэтики ГБОУ ВПО «Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет» Минздрава России.
