CC BY-NC-ND
162
М.Ю. Биркин
Представления о деятельной и созерцательной жизни: от Платона к христианской патристике
В статье делается попытка определить содержание и основные направления эволюции двух ключевых понятий - vita activa и vita contemplativa; под первым подразумевалась активная деятельная жизнь, под вторым -созерцательная. Основы этих понятий были сформулированы в философии Платона и Аристотеля под влиянием основополагающих гражданских (полисных) ценностей. В дальнейшем они претерпели определенную эволюцию в римской культуре, в сочинениях Цицерона, Сенеки Младшего и некоторых других авторов. Однако прямые аналоги греческих píog практикой и píog 9sropnxiKÓq в римской традиции отсутствовали до эпохи патристики. Августин определил их новое содержание, определявшееся христианской картиной мира.
Ключевые слова: píog практжод, píoq 9sropnxiKÓq, vita activa, vita contemplativa, полис, civitas, патристика, христианство, Августин.
Вопрос взаимоотношения двух основополагающих моделей образа жизни - vita activa (деятельной) и vita contemplativa (созерцательной) является одним из важнейших для всей христианской культуры1. Концепция деятельной и созерцательной жизни, беря начало в классической Греции, в основном сложилась благодаря трудам Отцов Церкви в поздней античности2, когда в условиях глубинной трансформации общества и государства представления, основанные на полисных ценностях, подверглись коренному переосмыслению. Вместе с тем, несмотря на все изменения, они сохранили свою основу, что и будет показано ниже.
© Биркин М.Ю., 2016
Статья написана в рамках исследовательского проекта Православного Свято-Тихоновского богословского института «Современные проблемы богословия священства».
Предыстория
Истоки особого восприятия форм vita activa и vita contemplativa связаны с греческой философией классического периода, в рамках которой в качестве особых были выделены категории созерцания (Qeœpia)3, действия (npd^iç) и непосредственно связанные с ними явления, впоследствии ставшие прообразами моделей деятельной и созерцательной жизни. Основополагающие представления, ставшие исходной точкой для их интерпретации христианскими авторами, были сформированы, прежде всего, Платоном и Аристотелем4.
Согласно Платону, философский образ жизни является лучшим из возможных, так как способствует достижению высшего для человека блага - осуществления своего назначения посредством самоутверждения своей личности как духовного существа5. В платоновских рассуждениях, как замечает Эрнест Баркер, политическая и философская жизнь выступают как единое целое6. И, как известно, лишь философ может быть у Платона подлинным политиком7.
Дальнейшее развитие проблема получила в трудах Аристотеля. Как считается, именно он провел четкое различие между практической (Pioç npaKxiKÔç) и теоретической (Pioç QeœpnxiKÔç) сторонами жизни и ясно определил область осознанной и свободно выбранной человеческой деятельности - praxis (npà^iç), смысл которой содержится в ней самой и ее удовлетворительном исполнении8. Праксис уступает созерцанию, не имеющему никакой цели, кроме самой себя оно есть активное размышление об объяснении первопричин всего в мире, видение соответствий и понимание, почему мироздание таково, каково оно есть9.
Полагая, что человеческим предназначением является счастье (eùôai^cvia), греческий философ, как показывает Ф.Х. Кессиди, рассматривал образы жизни, избираемые ради самих себя: жизнь в удовольствии (Pioç ànoXauoTiKÔç), политическую жизнь (Pioç noÀ,ixiKoç) и жизнь созерцательную (Pioç QeœpnTiKÔç)10. При этом политическая жизнь оказывается синонимичной практической (Pioç npaKTiKÔç), под которой Аристотель, по замечанию современных комментаторов, подразумевает активную жизнь гражданина в сообществе, проявляющего свои нравственные добродетели11. Вместе с тем Ричард Краут отмечает, что политическая жизнь, по Аристотелю, предполагает в первую очередь участие в управлении полисом: ведь именно в государственных делах человеческие добродетели проявляются наиболее ярко12. Список добродетелей, перечисляемых Аристотелем (мужество, справедливость, щедрость, дружба), объясняет, что стоит за понятием praxis, а именно - публичная
практика свободного коммуникативного взаимодействия13. В отличие от теоретической жизни жизнь политическая была направлена в том числе и на счастье всего полиса в целом14.
Пьер Адо и другие ученые утверждают, что, по Аристотелю, самой счастливой была созерцательная жизнь: она оказывается самодостаточной, наименее утомительной и развивает бессмертный ум (wôç), имеющий дело с неизменными и божественными вещами, к которым приближается теоретик15. Впоследствии эта идея о божественности созерцания повлияла на неоплатоников16, а через них - на христианство. Два образа жизни стали прототипами для соответствующих представлений будущих христиан, причем первый трактовался как связанный с божественным, а второй - с человеческим.
Деление на практическую и созерцательную жизнь дополняет важнейшая для древних греков оппозиция понятий «досуг» (охоХ^) и «дело, занятие» (àoxoMa)17; в римской культуре ее аналогом являлась дихотомия otium - negotium. Термины же ß^ npaKxiKoç и ß^ OeœpnxiKoç не имели параллелей в латинском языке, вплоть до эпохи патристики.
В Риме рецепция рассмотренных выше идей началась, по сути, только в трудах Марка Туллия Цицерона, соединившего греческую и римскую культуру18. Кроме того, этика Цицерона частично составила основу христианского учения о морали (Лактанций, Амвросий, Августин)19. Цицерон выделяет четыре стиля жизни: государственную деятельность, науку и познание, наслаждение и, наконец, тор-говлю20. Главенство же он оставляет за созерцательной и государственной жизнью21, исходя, как и Аристотель, из представлений о предназначении человека, рожденного для мышления и действия22.
По Цицерону, политическая жизнь ценнее, чем жизнь, посвященная науке23. Высшая добродетель - мудрость (sapientia/sophia), которая, являясь познанием дел божественных и человеческих, отвечает за общность людей; поэтому обязанности, вытекающие из этой общности, - высшие24, а соответствующие действия (actio) лучше созерцания25. Обязанности по поддержанию единства общества и управлению государством вытекают из двуединой добродетели справедливости и благотворительности (officia iustitiae)26.
Но подлинным идеалом для Цицерона было сочетание двух типов жизни27, ведь удаление от практической деятельности считалось нарушением гражданского долга. Поэтому он рассматривал философию только как otium и утешение во время вынужденной политической бездеятельности28.
Итак, в Риме периода Поздней Республики вопрос о соотношении двух образов жизни сводился, в основном, к соотношению до-
суга и деятельности (otium - negotium). За норму полагали negotium, содержание которого полностью обусловливалось обязанностями добропорядочного гражданина (vir bonus) по отношению к государству (res publica). В понятие negotium входило, в первую очередь, исполнение различных магистратур, деятельность полководцев и ораторов. Деятельность, не связанная с общественно-политической сферой, относилась к области otium. В целом такое понимание указанных терминов сохранялось как минимум до конца V в. н. э.29
Сказанное соответствовало идеям стоицизма, распространившегося в Риме: совершенство мудреца выражалось в действии30. Однако в эпоху империи стоицизм стал ассоциироваться с созерцательной жизнью, легитимируя уход из политической31. Это изменение приоритетов иллюстрируют сочинения Сенеки Младшего. Как отмечает М. Гриффин, из текстов философа хорошо видно, что занятия и покой постепенно становились культурным идеалом32, который, впрочем, организовывался представлениями о negotium. Ведь общественная сфера по-прежнему считалась важнейшей областью человеческой деятельности, в том числе мыслителей33. Подобное смещение акцента во многом было связано со своеобразной эллинизацией римской культуры.
Глубоко эллинистические корни имел и неоплатонизм, коренным образом изменивший соотношение созерцательной и практической деятельности (по крайней мере, на теоретическом уровне). Философия Плотина, ставшая ответом на позднеантичный кризис человеческой личности34, организуется идеей созерцания, благодаря которому, по замечанию Эмиля Брейе, существует все мироздание35. Хотя, по утверждению Д.В. Бугая, Плотина мало интересовала классификация добродетелей как таковая и в строго терминологическом отношении философ говорит только о политических (практических) добродетелях36, однако ряд исследователей находят в его построениях и очистительные добродетели37. Позже неоплатоники разработали изощренное деление добродетелей38, но практические неизменно считались самыми низшими39, а сфера праксиса - максимально внешней по отношению к человеку40. Поэтому в списке образов жизни фактически оставалась только одна философская жизнь.
Вместе с тем у Плотина и его последователей гражданская деятельность оказывается включенной в философский образ жизни, о чем пишет Доминик О'Мира41. Поэтому, подчеркивают исследователи, де-факто неоплатоники, в том числе Плотин, занимались практическими делами и активно участвовали в жизни общины42. Таким образом, даже самое созерцательное учение античности не исключало социально-политической составляющей.
Деятельная и созерцательная жизнь в греческой и латинской патристике
Христианская концепция деятельной и созерцательной жизни появилась в тех же условиях, что и неоплатонизм, и на первых этапах своего развития складывалась под сильным его влиянием. По утверждению У. Кинг, Климент Александрийский первый среди христианских мыслителей обратил внимание на значение созерцания и деятельности и заложил экзегетические основания этой темы43.
В дальнейшем эту тему развивали такие видные христианские писатели, как Ориген, Евагрий Понтийский, Иоанн Кассиан44. Общую идею, пожалуй, наиболее последовательно выразил Евагрий, согласно которому развитие духовной жизни возможно, главным образом, в монашеском подвиге. Вместе с тем в патристической традиции понимание практической жизни все еще сохраняло связь с античными представлениями. В частности, друг Евагрия Григорий Богослов понимал píog пракпкод как жизнь в миру и общине (в противовес созерцанию и пустынножительству)45.
Переломный момент в развитии этих представлений следует связать с творчеством Иоанна Кассиана, ставшего транслятором важнейших идей, рожденных в недрах восточного монашества. Согласно Кассиану, деятельная и созерцательная жизнь могли сменяться и дополнять друг друга. Для обозначения деятельной жизни в его текстах появляется адекватный латинский термин vita actualis. Второй же образ жизни автор передавал понятиями contemplatio и theoria.
Он подчеркивал, что каждый образ жизни соотносится с видом знания, к которому он ведет. Таковых видов выделялось два: практическое (деятельное), способствующее улучшению нравов и очищению от пороков, и теоретическое (созерцательное), обращенное к божественным вещам46. В своем конкретном проявлении деятельная жизнь состоит в аскетических подвигах (например, безмолвие), в наставлении братьев и вообще в заботе об общежитии, а также в странноприимстве, попечении о больных, заступничестве за угнетенных, учении, раздаче милостыни и проч.47 Теоретическое же знание у Кассиана - это, в первую очередь, чтение Священного Писания и размышление над ним48.
Но наибольшее влияние на формирование христианского понимания vita activa и vita contemplativa оказал Аврелий Августин49. Созерцательная и деятельная жизнь им обозначается терминами, близкими латинскому менталитету: первая - традиционным словосочетанием otiosa vita, вторая - логичным антонимом negotiosa/ actuosa vita, нехарактерным, впрочем, для классической латыни50.
И традиционные римские представления в его концепции совершенно естественны. Следуя античной схеме, Августин подчеркивал, что в равной мере можно избрать досужую жизнь, посвященную научным занятиям, или жизнь деятельную для государственного управления и ведения человеческих дел, или смешанный образ жизни51. Первый образ жизни подразумевает созерцание и отыскание истины, являясь, по сути, ученым досугом. Второй же состоит в предписаниях земной жизни52 и приравнивается к публичной деятельности (negotium publicum)53.
Таким образом, у Августина деятельная и созерцательная жизнь еще соотносилась с древнегреческими ß^ noXvnxoç / ^pa^ití^ и ß^ беюрптгго^ однако их понимание уже подверглось значительной христианизации: блаженство в загробном мире достижимо при любом из названных образов жизни, но важен их выбор из-за любви к истине или долга любви (officium caritatis)54. И если ранее деятельная жизнь воспринималась как долг члена гражданской общины (officium civitatis), то теперь - как члена общины церковной (officium caritatis)55.
Поэтому из понятия деятельной жизни исчезла ключевая античная ценность honor, на основе которой выстраивалась вся остальная шкала оценок56: по Августину, предметом любви должно быть само дело, а не почет или власть57. Это означало умножение социальных ролей: человек оказывался одновременно связанным и с гражданской общиной, и с церковной организацией, которые пока еще не совпадали. Важнейшие гражданские ценности, связанные с полисными представлениями58, теперь реализовывались и в рамках церковной общины, наполняясь новым смыслом. Появление двух моделей действования подтверждает и образ двух градов - земного и Небесного. Таким образом, можно уверенно констатировать факт столкновения и вместе с тем взаимопроникновения христианских и традиционных полисных ценностей.
Христианская мысль Средневековья, отталкиваясь от этого представления, выработала собственное понимание сути vita activa и vita contemplativa. Однако разговор об этом выходит за рамки настоящей статьи.
Принятые сокращения
Att. - Cicero. Epistulae ad Atticum // Cicero. The letters to Atticus /
with an English translation by E.O. Winstedt. Vol. 1. L., 1912. Coll. - Joannis Cassiani Abbatis Massiliensis Collationum XXIV Collectio in tres Partes Divisa // PL. Vol. 49. Paris, 1846. Col. 0477-1328C.
De amicitia - Cicero. De amicitia // Cicero. De senectute, De amicitia, De divinatione / With an English translation by William Armistead Falconer. (Loeb Classical Library No. 154). L.; Cambridge, 1923.
De civ. Dei - S. Aurelii Augustini Hipponensis Episcopi De Civitate Dei Contra Paganos // PL. Vol. 41. Paris, 1841. Col. 0013-0804.
De Consensu - S. Aurelii Augustini Hipponensis Episcopi De Consensu Evangelistarum Libri Quatuor // PL. Vol. 34. Paris, 1841. Col. 1041-1230.
De fin. - Cicero. De finibus Bonorum et Malorum / with an English translation by H. Rackham (Loeb Classical Library No. 40). L.; N. Y., 1914.
De off. - Cicero. De Officiis / with an English translation by Walter Miller (Loeb Classical Library No. 30). London-Cambridge, 1913.
De Trin. - S. Aurelii Augustini Hipponensis Episcopi De Trinitate // PL. Vol. 42. P., 1841. Col. 0819-1098.
Rep. - Cicero. De re publica / Ed. K. Ziegler. Lipsiae, 1958.
Примечания
1 Mieth D. Aktion und Kontemplation // Lexikon für Theologie und Kirche. Freiburg: Herder, 1993. S. 304-306.
2 Ruh K. Geschichte der abendländischen Mystik: 4 Bde. München: Beck, 1990. Bd. 1: Die Grundlegung durch die Kirchenväter und die Mönchstheologie des 12 Jahrhunderts. S. 157-159.
3 Lobkowicz N. On the History of Theory and Praxis // Political Theory and Praxis: New Perspectives / Ed. by T. Ball. Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1977. P. 14, 20.
4 Ruh K. Op. cit. S. 157.
5 Кессиди Ф.Х. Этические сочинения Аристотеля // Аристотель. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Мысль, 1983. Т. 4. С. 13-14.
6 BarkerE. Greek Political Theory: Plato and his Predecessors. L.: Methuen, 1964. P. 235.
7 Lobkowicz N. Op. cit. P. 15.
8 Bien G. Praxis, praktisch. I. Antike // Historisches Wörterbuch der Philosophie. Bd. 7. Basel: Schwabe, 1989. Sp. 1278-1285.
9 Hughes G.J. Aristotle on Ethics. L.: Routledge, 2001. P. 46.
10 Кессиди Ф.Х. Указ. соч. С. 22, 30.
11 Aristotle. The Nicomachean Ethics / Trans. by D. Ross, revised with an introduction and notes by L. Brown. Oxford: Oxford Univ. Press, 2009. P. 205.
12 Kraut R. Aristotle on the Human Good. Princeton: Princeton Univ. Press, 1989. P. 345.
13 Wannenwetsch B. Political Worship: Ethics for Christian Citizens / Transl. by M. Kohl. Oxford: Oxford Univ. Press, 2004. P. 189.
14 Ball T. Plato and Aristotle: The Unity versus the Autonomy of Theory and Practice // Political Theory and Praxis... P. 64.
15 Адо П. Что такое античная философия? / Пер. с фр. В.П. Гайдамака. М.: Изд-во гуманитарной литературы, 1999. С. 90-91; AdkinsA.W.H. Theoria versus Praxis in the Nicomachean Ethics and the Republic // Classical Philology. Vol. 73(4). 297-313; Rorty A.O. The Place of Contemplation in Aristotle's Nicomachean Ethics // Essays on Aristotle's Ethics / Ed. by A.O. Rorty. Berkeley: Univ. of California Press, 1980. P. 377-394; Kraut R. Op. cit. P. 220, n° 1 и др.
16 O'Meara DJ. Platonopolis: Platonic Political Philosophy in Late Antiquity. Oxford: Clarendon Press, 2005. P. 32-33.
17 Фролов Э.Д. Феномен досуга в античном мире // Феномен досуга в античном мире / Под ред. Э.Д. Фролова. СПб.: Гуманитарная академия, 2013. С. 12-18.
18 См.: Гринцер Н.П. Римский профиль греческой философии // Марк Туллий Цицерон. О пределах блага и зла: Парадоксы стоиков. М.: РГГУ, 2000. С. 9-38.
19 Майоров Г.Г. Цицерон как философ // Марк Туллий Цицерон. Философские трактаты. М.: Наука, 1985. С. 5.
20 De amicitia. XXIII.86.
21 De fin. V.58.
22 Ibid. II.40.
23 Wood N. Cicero's Social and Political Thought. Berkeley: Univ. of California Press, 1988. P. 122.
24 De off. I.153.
25 Ibid.
26 Утченко С.Л. Трактат Цицерона «Об обязанностях» и образ идеального гражданина // Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1974. С. 169.
27 См., например: Rep. III.5; Att. II.16.3.
28 Утченко СЛ. Идейно-политическая борьба в Риме накануне падения Республики. М.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 68.
29 Мамина О.Н. Понятия «negotium» и «otium» в сочинениях Сидония Аполлинария // Античная древность и средние века. Свердловск, 1984. Вып. 21: Античная и средневековая идеология. С. 67, 77.
30 Brown E. False Idles: The Politics of the "Quiet Life" // A Companion to Greek and Roman Political Thought / Ed. by R.K. Balot. L.: Blackwell Publishing, 2009. P. 492.
31 Griffin М. Philosophy, Politics, and Politicians at Rome // Philosophia Togata I: Essays on Philosophy and Roman Society / Ed. by M. Griffin, J. Barnes. Oxford: Clarendon Press, 1989. P. 20.
32 Griffin М. Seneca: A Philosopher in Politics. Oxford, 2003. P. 345. См. также: Шта-ерман Е.М. От гражданина к подданному // Культура Древнего Рима: В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1985. С. 66, 77.
33 Штаерман Е.М. Указ. соч. С. 76, 79.
34 Грант М. История Древнего Рима. М.: Центрполиграф, 2003. С. 320-321.
35 Брейе Э. Философия Плотина. СПб.: Владимир Даль, 2012. С. 142, 244, 260, passim.
36 Бугай Д.В. Трактат Плотина «О добродетелях» (I. 2) и его интерпретация Пор-фирием и Марином // Вопросы философии. 2002. № 8. С. 137.
37 Адо П. Плотин, или Простота взгляда. М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Ши-чалина, 1991. С. 76; Dillon J.M. An ethic for the late antique sage // The Cambridge Companion to Plotinus / Ed. Lloyd P. Gerson. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1996. P. 320-322.
38 Бугай Д.В. Указ. соч. С. 139 и сл.
39 Адо П. Плотин... С. 77; Lloyd A.C. The Later Neoplatonists // The Cambridge History of Later Greek and Early Medieval Philosophy / Ed. A.H. Armstrong. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2007. P. 274.
40 Рист Дж.М. Плотин: путь к реальности / Пер. с англ. Е.В. Афонасина, И.В. Берестова. СПб.: Изд-во Олега Абышко, 2005. С. 178.
41 См.: O'Meara DJ. Platonopolis: Platonic Political Philosophy in Late Antiquity. Oxford, 2005.
42 Рист Дж.М. Указ. соч. С. 179 и сл.; Clark G. Christianity and Roman Society. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 2004. P. 75.
43 King U. Christian Mystics: Their Lives and Legacies throughout the Ages. Mahwah, N.J: Hidden Spring (Paulist Press), 2001. P. 14-16.
44 Ruh K. Op. cit. S. 157, 158.
45 Louth A. The Origins of the Christian Mystical Tradition. Oxford: Oxford Univ. Press, 2007. P. 99.
46 Coll. XIV.1.
47 Ibid. 4.
48 Ibid. 8.
49 Butler C. Western Mysticism: The Teaching of SS: Augustine, Gregory and Bernard on Contemplation and the Contemplative Life. L.: Constable, 1951. P. 157; Омэнн Дж.О.Р. Христианская духовность в католической традиции / Пер. с англ. Н. Вакуленко. Рим; Люблин: Изд-во Святого Креста, 1994. С. 89.
50 Oxford Latin Dictionary / Ed. by P.G.W. Glare. Oxford: Oxford Univ. Press, 1968. P. 1168.
51 De civ. Dei. XIX.1.
52 De civ. Dei. VIII.4; De Consensu. I.5.8.
53 De civ. Dei. XIX.2.
54 De civ. Dei. XIX.19.
55 Louth A. Op. cit. P. 195.
56 Кнабе Г.С. Категория престижности в жизни Древнего Рима // Быт и история в античности. М.: Наука, 1988. С. 168.
57 Ibid.
58 Кнабе Г.С. Древний Рим - история и повседневность: Очерки. М.: Искусство, 1986. С. 20-21.
