Многозначность понятия otium в трудах римских авторов эпохи Поздней Республики Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Филология

Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 1 (2), с. 56-59

УДК 94 (37)+УДК 811.124

МНОГОЗНАЧНОСТЬ ПОНЯТИЯ ОТ1ПМ В ТРУДАХ РИМСКИХ АВТОРОВ ЭПОХИ ПОЗДНЕЙ РЕСПУБЛИКИ

© 2012 г. С.А. Доманина

Нижегородский государственный педагогический университет

domanj a@mail. т

Поступила в редакцию 09.12.2011

Анализируются различные значения понятия otium в латинском языке периода «классической латыни» на материале произведений римских авторов эпохи Поздней Республики.

Ключевые слова: otium, досуг, мир и спокойствие, праздность, Цицерон, Саллюстий, поэты Поздней Республики.

При обращении к термину otium первой ассоциацией, как правило, выступает известная латинская поговорка otium post negotium - ‘отдых после дела’, а наиболее адекватным русским аналогом представляется знаменитое ‘кончил дело - гуляй смело’. Отсюда в современном восприятии сложилось представление, что понятие otium обозначает главным образом свободное время, досуг, отдых. Другие известные латинские крылатые выражения: otia dant vitia -‘безделье порождает пороки\ otium mollit -‘праздность изнеживает’, otia non ditescunt -‘праздность не обогащает’ и т.п. - придают этой лексеме еще более негативный характер. Праздность, ничегонеделание, досуг без какой-либо активности - таков otium в восприятии европейской цивилизации. Главным образом в подобном контексте рассматривает понятие otium и Я.Ю. Межерицкий в статье «Iners otium» [1]. Однако не следует забывать, что латинские понятия пришли в послеримскую Европу из времен Империи, претерпев при этом определенные смысловые метаморфозы, связанные с изменением самого образа жизни. Классической иллюстрацией такой эволюции становится imperium, в эпоху Республики понимаемый совершенно иначе, нежели в эпоху Домината. По-видимому, серьезную эволюцию пережил и термин otium. Проблему этой эволюции в связи с историческим развитием представлений о досуге затрагивает, в частности, Г.Г. Волощенко [2].

В период Поздней Республики, на сломе эпох, понятие otium было куда более многозначным и вообще намного более значимым. Так, Г.С. Кнабе перечисляет и иной ряд понятий, прямо связанных с лексемой «otium»: отдых от дел, войны или общественных обязанностей; досуг, отданный творчеству, беседе и раз-

мышлениям [3, с. 38]. И тот же Я.Ю. Межерицкий отмечает, что otium является одной из универсальных категорий римской античной культуры, причем семантически данное слово первично по отношению к производному от него negotium - ‘дело’, ‘занятие’ [1, c. 42]. Это немаловажный факт, если учесть, что римлян республиканской эпохи едва ли можно назвать бездеятельным народом, склонным к гедонизму. Пассивная праздность в качестве одной из основ римской жизни периода Республики воспринимается как нонсенс. И действительно, анализ текстов римских авторов I века до н.э. -эпохи классической латыни - показывает, что otium был весьма важным и разноплановым понятием, хотя, разумеется, включал в себя и ‘праздность’. Так, например, в трудах Цицерона лексема otium и производные от нее используются в разном значении 183 раза - в речах и трактатах, 101 раз - в письмах, причем примерно в 33% случаев их смысл вовсе не имеет отношения ни к интеллектуальному досугу, ни к праздности, а несет в себе понятие мира (отсутствия военных действий) и спокойствия в государстве и обществе. В литературном наследии его современника Саллюстия соотношение этих значений вообще составляет 50:50. В данной статье в основу анализа легли именно труды Цицерона и Саллюстия, но для полноты картины рассмотрены также произведения римских поэтов, созданные до наступления эпохи Августа (27 г. до н.э.).

Наиболее информативны в плане определения многозначности слова otium работы Цицерона. Цицерон неоднократно и довольно подробно объясняет, какой смысл он вкладывает в каждом конкретном случае в понятие otium. В IV речи против Катилины, отмечая нежелание

плебса присоединяться к заговору даже за деньги, он говорит: «...Не нашлось ни одного бедняка, ни одного пропащего человека, который бы не желал сохранить в целости место, где он трудится, ...сохранить свое жилище и свою постель, словом, спокойное течение (cursum otiosum) своей жизни. ...Все люди, владеющие лавками, чрезвычайно преданы миру (otii). Ведь всякий источник существования, всякий труд и заработок .взращиваются в условиях мира (atttur otio)» (In Cat. IV. 17. - Здесь и далее перевод фрагментов из Цицерона дается по В О. Горенштейну). Таким образом, в данном случае otium означает мирное время, спокойную жизнь общества в условиях отсутствия военных действий.

Представление об otium как мирной жизни касается и отсутствия внешней угрозы, причем не только для собственно римского народа. В письмах, говоря об отсутствии волнений в провинциях, Цицерон очень часто использует все ту же лексему. В этом «широком» значении слово otium Цицерон в большинстве случаев употребляет в одном контексте с другими столь же «положительными» понятиями: pax, tranquil-litas, quies, concordia, salus, libertas и т.п. Во Второй речи об аграрном законе Сервилия Рул-ла он еще раз весьма наглядно показывает, как понимает otium в приложении к жизни народа и государства: «Что столь же любимо народом, как спокойствие (otium)? Оно столь приятно, что и вы, и предки ваши, и любой из храбрейших мужей согласны на величайшие труды, - с тем, чтобы рано или поздно достигнуть спокойствия (in otio possit esse)» (De agr. II. 9). Интересно, что при этом Цицерон практически отождествляет себя как политика с представлением о достижении необходимого для народа состояния гражданского мира, которое он обозначает как otium.

В таком контексте вполне естественно, что при описании Цицероном политических противников - как его личных, так и врагов политики оптиматов в целом (Катилины, Луция Геллия Попликолы, Марка Антония и др., а особенно Клодия), обязательно присутствует указание, что они являются противниками otium, понимаемого как гражданский мир, а значит - и народа, и всего государства.

Таково общественное значение термина oti-um: именно оно и является наиболее важным для Цицерона. Но он выделяет также иной, «личный», если так можно выразиться, otium, который также значительно отличается от представлений о праздности и безделье. Речь идет о досуге активном, сопряженном со значитель-

ными интеллектуальными усилиями, занятиями наукой и свободными искусствами. Особенно часто лексема otium в таком контексте упоминается в его трактате «Об ораторе». Он пишет, в частности: «несмотря на все мое желание и ожидание, я так и не мог насладиться досугом (fructus oti), заняться усидчиво теми науками, которым мы были преданы с детства» (De or. I. I.2). В другом месте Цицерон упоминает о греках, богатых «не только дарованиями и ученостью, но и досугом и рвением к науке (otio studioque)» (De or. I. VI. 22). Далее, говоря от имени ^асса, прямо соотносит otium с интеллектуальной деятельностью, фактически связывает их в единые понятия - у ^асса «если и были, по твоим словам, какие-то способности, зато уж никак не было ни учености, ни досуга (non maxime defuit, doctrina certe et otium), ни даже страстного рвения к науке» (De or.

I. XVII. 79).

Таким образом, существовал и еще один «благородный» otium, личный. Причем в понимании Цицерона он был связан с другим важным понятием - dignitas (‘достоинство ). Этот otium, безусловно, досуг для избранных, но к нему как идеалу должны, в меру своих способностей, стремиться все. И в таком понимании Цицерон отнюдь не одинок. Именно о таком досуге, как представляется, думает Варрон (De re rust. I); его же имеет в виду и Сенека, спустя столетие написавший с явной оглядкой на изменяющиеся общественные нравы: «Otium sine litteris mors est et hominis vivi sepultura» - «Досуг без научных занятий - это смерть и похороны живого человека») (Ad Luc. LXXXII. 3). Так, в частности, проводит свои вечера с друзьями ^тулл: «На досуге (otiosi) вчера, Лициний, долго / На табличках моих мы забавлялись / Как утонченным людям подобает» (Cat. L. 1 -Здесь и далее переводы ^тулла даны по С.В. Шервинскому).

Во многом сходно с Цицероном применяет лексему otium и его современник Саллюстий. Свой «добрый досуг» (bonum otium) он тратит на написание исторических трудов, отвергая негу и праздность (Sall. Cat. 4.1). Такой досуг, по его мнению, куда более полезен государству, чем активная деятельность многих других (Sall. Jug. 4.4). В этом он, безусловно, перекликается с цицероновским otium cum dignitate. Однако, в силу специфики своих работ, морализаторских по сути, он значительно чаще применяет лексему otium в хорошо нам известном смысле праздности, безделья, никчемного времяпрепровождения. Особенно заметно такое толкование в его труде «О заговоре ^галинь!». Сам

заговор Саллюстий, безусловно, связывает с падением нравов, особенно среди молодежи, отсюда и такое критическое отношение к досугу. Праздные юноши, имеющие много досуга, от безделья поддерживают Катилину (Sall. Cat. 17. 6); праздность, вкупе с приятной для проживания местностью, изнежила суровые души воинов Суллы (Sall. Cat. 11. 5); деревенское юношество трудовым будням деревни стало предпочитать бездельную праздность в городе (Sall. Cat. 37. 7). Таких и близких к этому сентенций у Саллюстия немало. И, возможно, не будет преувеличением сказать, что Саллюстий выступает в данном случае констататором смены социокультурной парадигмы - стремительно богатеющий Рим, к тому же познакомившийся с восточными формами досуга [4, с. 109-153], начинает отказываться от прежнего, завещанного отцами otium - славного (и деятельного) отдыха после праведных, в том числе и военных, трудов.

Как писатель, многие свои тексты посвятивший военной истории, Саллюстий, конечно, не раз обращается и к первому, общественному значению лексемы otium - ‘мир, общественное спокойствие, отсутствие военных действий’. Таковы его «времена мира» накануне Югуртин-ской войны (Jug. 14.13; 41.1). Однако и здесь морализаторские тенденции Саллюстия порой берут верх. «И спокойствие (otium), к которому стремились во времена несчастий, теперь, когда его достигли, оказалось более тягостным и более суровым, чем сами эти несчастия» (Jug. 41.4 - Здесь и далее перевод фрагментов из Саллюстия дается по В.О. Горенштейну). Надо признать, что Саллюстий не единственный автор, подчеркивающий негативные стороны мира для общества, привыкшего к почти перманентной войне. Отмечают разлагающее влияние мира на народ и тот же Цицерон (De Republ. XL. 62-63), и Цезарь (Bell. Civ. II. 36), и другие авторы. Саллюстий здесь остается сыном своего народа и своего времени.

Любопытно также рассмотреть, как использовали лексему otium римские поэты I века до н.э. Выше уже упоминалось, что Катулл не отказывался от понимания otium как интеллектуального досуга. Аналогично этому высказывается и Гораций (Serm. I.4. 138-139), и, в определенной степени, Вергилий (Georg. IV. 564-566). Оба они упоминают otium как время мира и спокойствия в соответствующих поэтических образах - «спо-

койствие в обширных землях» («at latis otia fundis» - Verg. Georg. II. 468), «просит тишины... среди яростных войн фракиец» («.divos rogat ... /otium bello furiosa Thrace » - Hor. Carm.

II. XVI. 1-5). Катулл употребляет лексему otium также и в значении ‘праздность’, ‘ничегонеделание’: «Праздность, мой Катулл, для тебя зловредна; / Праздности ты рад, от восторга бредишь; / Праздность в прошлом много царей и славных /Градов сгубила» (LI. 13-16).

Поэты придают лексеме otium и не совсем привычные значения, доказывающие лишь, насколько многозначным было в латинском языке понятие otium. Это и ‘безветрие, штиль’, как у Горация: «Просит тишины у богов в открытом море бурей захваченный» («Otium divos rogat in patenti /prensus Aegaeo» - Carm. II. XVI. 1); тот же образ он использует и в другом стихотворении (Carm. I. XV. 3-4). Это и мирное счастье любви у Катулла («otia pacato» -LXVIII. 104). Это и спокойствие природы, ниспосланное богами: «бог даровал нам это спокойствие» («deus nobis haec otia fecit» - Verg. Buc. I. 1-6), воспеваемое Вергилием.

Таким образом, можно констатировать, что в эпоху классической латыни лексема otium была чрезвычайно многозначным понятием. Она отнюдь не замыкалась на значениях досуга и ленивой праздности, как зачастую воспринимается сегодня. Иными и, возможно, гораздо более важными ее смыслами в тот период были активный досуг, сопряженный с научными занятиями, спокойствие, порядок и мир в обществе. Имелись и другие, порой достаточно неожиданные значения. Таким образом, понятие otium носило во времена Поздней Республики куда более позитивный и универсальный характер, чем это принято считать в наше время.

Список литературы

1. Межерицкий Я.Ю. Iners otium // Быт и история в античности. М.: Наука, 1988. С. 41-68.

2. Волощенко Г.Г. Досуг: научная гипотеза гене-

зиса и развития // Культурологичекие исследования в Сибири. 2003. № 3 (11). С. 59-64. [Электронный ресурс] http://www. asiaros.ru/biblioteka/volochenko/

volochenko.html (дата обращения 01.07.2011).

3. Кнабе Г.С. Древний Рим - история и повседневность: Очерки. М.: Искусство, 1986. 205 с.

4. Робер Ж.-Н. Рождение роскоши: Древний Рим в погоне за модой. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 400 с.

VARIETY OF MEANING IN THE CONCEPT OF OTIUM IN THE WRITINGS OF ROMAN AUTHORS

OF THE LATE REPUBLIC

S.A. Domanina

The author explores various meanings of the concept of otium in the Classical Latin, based on the materials by Roman authors of the Late Republic.

Keywords: otium, leisure, peace and calm, idleness, Cicero, Sallust, Late Republic poets.