CC BY
59
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2011. № 2
Н.В. Бугаева
(младший научный сотрудник кафедры истории древнего мира исторического
факультета МГУ имени М.В. Ломоносова)*
ЗАГОВОР КАТИЛИНЫ В «ПАМЯТНОЙ КНИГЕ»
ЛУЦИЯ АМПЕЛИЯ
В статье рассматривается освещение в «Памятной книге» событий 63—62 гг. до н.э. Показано, что Катилина воспринимался Ампелием как претендент на царскую власть. Автор «Памятной книги» принадлежит к цицероновской, а не саллюстианской традиции; одним из основных источников послужило сочинение Флора. «Облегченный» характер труда Ампелия также обусловлен значительным влиянием на него общекультурных представлений эпохи.
Ключевые слова: античная историческая традиция, Луций Ампелий, заговор Катилины, Цицерон.
The article analyses the coverage of events of 63—62 BC in Liber Memorialis. Catiline was perceived by Ampelius as a contender for royal power. The author of Liber Memorialis follows the tradition of Sallustius rather than Cicero, and one of his basic sources was the work of Florus. The "light" nature of Ampelius' work is also determined by the considerable influence of the general cultural ideas of the epoch.
Key words: ancient historical tradition, Ampelius, conspiracy of Catiline, Cicero.
* * *
События 63—62 гг. до н.э., известные как заговор Катилины, нашли широкое отражение в античной традиции. К ним обращались писатели, чьи труды составили славу греко-римского истори-описания, и более скромные авторы, к числу которых принадлежит Луций Ампелий. В России интерес к его «Памятной книге» (Liber memorialis) только пробуждается, поэтому ее источниковедческие аспекты почти не были затронуты отечественными иссле-дователями1. В сочинении Ампелия говорится о важнейших событиях римской истории VIII в. до н.э. — III в. н.э., и прежде чем привлекать эти сведения, необходима оценка их надежности, в особенности, когда речь идет об уникальной информации. На наш взгляд, большую помощь здесь может оказать комплексное изуче-
* Бугаева Наталья Владимировна, тел. (495) 939-33-04; e-mail: [email protected]
1 Из специальных работ можно назвать только статью А.И. Немировского (Не-мировский А.И. Луций Ампелий и его труд // Ампелий Луций. Памятная книжица. СПб., 2002. С. 5—23) и нашу (Бугаева Н.В. К вопросу об информативности «Памятной книги» Л. Ампелия // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 8. История. 2008. № 2. С. 123—132).
ние отдельного сюжета, позволяющее выявить методику работы автора «Liber memorialis» и степень его добросовестности. Поскольку, как уже было сказано, заговор Катилины хорошо освещен в античной традиции, рассмотрение рассказа Ампелия именно о нем оправданно.
Обратимся к рубрикам, где упоминаются Катилина и его сторонники. Это «Римляне, прославившиеся в тоге» (Amp. 19. 12—13) и «Возымевшие нечестивые замыслы против отчизны» (ibid. 27. 5). Относительно принадлежности заглавий Ампелию взгляды различны. Э. Ассманн, как правило, признает названия разделов подлинны-ми2. М.-П. Арно-Линдэ считает одни из них частью оригинального текста, а другие (не сводимые к прямому вопросу) — средневековой интерполяцией3. Высказывалось также мнение, что все заглавия даны не Ампелием4. Поэтому далее мы будем ориентироваться в первую очередь на содержание рубрик.
В XIX разделе говорится о «Корнелии Цеттеге5, высказавшем мнение, что его брат Цеттег должен быть предан смерти, поскольку участвовал в заговоре (coniurasset) вместе с Катилиной» (ibid. 19. 12) и о «Туллии Цицероне, который во время своего консулата в высшей степени храбро подавил заговор (coniurationem) Катилины» (ibid. 13). Нечестивые замыслы последнего описываются следующим образом: «...составил заговор, чтобы перерезать сенат, поджечь город, разграбить эрарий, и побудил к этому [зло]деянию ал-лоброгов. Обвиненный Цицероном в сенате, он был побежден на войне Антонием в Апулии» (ibid. 27. 5).
Сухой язык автора затрудняет анализ его эмоционального восприятия деятельности Катилины. В рассказе о событиях 63 г. до н.э. почти полностью отсутствуют эпитеты и прилагательные качественной оценки. Поэтому наибольшие возможности открывает изучение терминологии Ампелия и принципов, которыми он руководствовался, сопоставляя Катилину с другими героями римской истории.
2 Однако высказываются сомнения, в частности, относительно рубрик IV и XLV (Assmann E. Praefatio // Ampelii Lucii. Liber memorialis. Stvtgardie, 1976. S. XXVI).
3 О принципах, положенных в основу издания «Памятной книги», см.: Arnaud-Lindet M.-P. Introduction // Ampelius L. Aide-mémoire (Liber memorialis). Paris, 1993. P. VIII, n. 6. Ср.: Idem. Histoire et politique à Rome: Les historiens romains IIIe siècle av. J.-C. — Ve siècle ap. J.-C. Rosny. Bréal, 2001. P. 257.
4 Sage M.M. The De viris illustribus: Chronology and Structure // TAPA. 1978. Vl. 108. P. 227, n. 45 (с оговоркой, что заглавия достаточно хорошо отражают содержание рубрик).
5 О написании у Ампелия когномена заговорщика см: Бугаева Н.В. Указ. соч. С. 128.
О противнике Цицерона говорится в разделе «Возымевшие нечестивые замыслы против отчизны (adversus patriam nefaria ini<e>re consilia)» (ibid.). Учитывая, что заглавие несколько расплывчато и может не принадлежать автору «Liber memorialis», постараемся выявить общие черты у тех, кто сравнивается с Катили-ной. Рассмотрим предлагаемый Ампелием список персоналий: Кориолан, Mелий6, некий Спурий и Mанлий Капитолийский (ibid. 1—4). О Кориолане в «Памятной книге» говорится, что он «захотел завоевать отчизну (patriam expugnare)» (ibid. i). M. Mан-лий «был заподозрен в страстном стремлении к царской власти (regni affectati)» (ibid. 4), о чем сообщает и Ливий (VI. 18. 16; 19. 7; 20. 5; ср.: 11. 9—10). Конъектура места, где говорится о преступлении Mелия, как «страстно стремится к царской власти (affectare regnum)», оправдана неоднократными упоминаниями в «Ab Urbe condita», будто тот хотел уничтожить республиканский строй — начал «подготавливать установление царской власти (de regno agitare)» (ibid. IV. 13. 4; ср.: 13. 8; 14. 2; 15. i; 4; 7).
В исторической памяти римлян были неразрывно связаны три имени: M. Mанлий, Спурий Mелий и Спурий Кассий (ibid. VI. 18. 9; 17. 2). Является ли последний тем Спурием, которого упоминает Ампелий? Соответствующее место «Памятной книги» дошло до нас поврежденным. В использованном издании оно восстанавливается: «Спурий, когда аграрными законами готовил клику7 и господство (factione<m et> dominationem pararet)» (Amp. 27. 3). А.И. Немиров-ский первоначально предлагал кандидатуру Спурия Тория, внесшего земельный закон 111 или 118 г. до н.э., что, по мнению исследователя, находит параллели у Цицерона и Аппиана8. Однако в первом случае лишь упоминался закон без какой-либо оценки его полезности для государства (Cic. De orat. II. 284). Во втором месте великий оратор утверждал, что Сп. Торий «избавил общественную землю от неправильного и бесполезного (vitiosa et inutili)
6 Если его имя верно восстанавливается как Mарк, то Ампелий опять допускает ошибку, поскольку praenomen Mелия — Спурий (Shackleton Baily D.R. Textual Notes on Lesser Latin Historians // HSCPh. 1981. Vol. 85. P. 172; Flori Lucii Annaei. Epitome Rerum romanarum, item Lucii Ampelii. Liber memorialis. Parisiis, 1827. P. 376, n. 2; Ampelius L. Aide-mémoire. P. 38, n. 7). Это отмечает и А.И. Немировский (Не-мировский А.И. Комментарии // Ампелий Луций. Памятная книжица. С. 199. Прим. 2), сперва писавший о «С. Спурии Mелии» (Он же. Комментарии // Mалые римские историки. M., 1996. С. 369. Прим. 129). Э. Ассманн оговаривает конъектуру этого места Э. Вельффлином — [Marcus] Maelius (Ampelii Lucii. Liber memorialis. P. 44).
7 Латинский термин factio означал сообщество, которое преследует корыстные цели, идущие вразрез с благом всей гражданской общины (Paterson J. Politics in the Late Republic // Roman political life 90 B.C. — A.D. 69. Exter, 1985. P. 35—36). См. также: Wiseman T.P. Competition and Co-operation // Roman political life. P. 13—14.
8 См.: Немировский А.И. Комментарии // Mалые римские историки. С. 369. Прим. 130.
закона о подати» (Brut. 136), т.е., напротив, деятельность его удостаивается похвалы. Аппиан не считал Тория мятежником, подрывающим устои государства. Согласно греческому историку, новшество стало «неким утешением для бедных <...> пользы, однако, [не было] никакой» (B. C. I. 27). Нет никаких сведений о factio вокруг Сп. Тория. Хотя у него должна была существовать какая-то «группа поддержки», традиция не сохранила ее образа как преступного сообщества. Поэтому предпочтительнее кандидатура Сп. Кассия, консула 502, 493 и 486 гг. до н.э.9 Он был казнен, обвиненный в стремлении к царской власти, что закрепилось в исторической памяти. Так, Ливий передает слова коллеги Кассия, предрекавшего, «что земля эта принесет рабство (servitutem) <...> что пролагается путь к царской власти (regno)» (II. 41. 5; ср.: 41. 9; IV 15. 4; 15. 7).
Возможно возражение, что нарушается выстроенная Ампелием хронологическая последовательность. Однако она вовсе не является строгой, имена приведены в следующем порядке: Кориолан — Ме-лий — Спурий — Манлий — Катилина. Изгнание Марция Ливий относит к 491 г. до н.э. (II. 34. 7), Сп. Мелий был убит в 439 г. до н.э. (ibid. IV 13. 6), Манлий — в 384 г. до н.э. (ibid. VI. 18. 1). Смерть Сп. Кассия приходится на 485 г. до н.э. (ibid. II. 41. 12), а аграрный закон Сп. Тория — на послегракхианское время. В любом случае мы имеем нарушение хронологии, однако если ошибка на 46 лет еще извинительна, то более чем на три века — просто вопиюща10. По нашему мнению, речь идет именно о Сп. Кассии11, и, таким образом, Катилина предстает в окружении стремившихся к царской власти12. Фигура Кориолана не противоречит этой гипотезе, хотя
9 На данную точку зрения в третьем издании труда Ампелия перешел и сам А.И. Немировский (см.: Немировский А.И. Комментарии // Ампелий Луций. Памятная книжица. С. 199. Прим. 3), правильно связывая имя с аграрным законопроектом 486 г. до н.э. Однако он почему-то называет Сп. Кассия Вицеллина Сп. Кассием Торием.
10 Следует все же отметить, что Ампелий переносит на 200 лет назад Понтия Телезина, путая его с Г. Понтием (28. 2; 30. 10).
11 Flori Lucii Annaei. Epitome. P. 376, n. 3. Ср. название статьи Л. Бессоне (Bes-sone L. Spurio Cassio e Spurio Melio in Floro e in Ampelio // Rivista di Filologia e d'Istruzione classica. 1983. P. 435—451).
12 То есть утверждение, что «Катилина на протяжении всей античности служил символом нечестивого мятежника против законной власти» (Wiedemann Th. The Figure of Catiline in the Historia Augusta // CQ. New ser. 1968. Vol. 18. P. 479), должно быть сильно скорректировано. Ближе к истине С.Н. Бенклиев, отмечавший, что вся античная традиция после Цицерона и Саллюстия делала акцент на монархические замыслы заговорщика (см.: Бенклиев С.Н. Кризис римской демократии и заговор Катилины: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Л., 1951. С. 8). Не совсем понятны причины, по которым Г.В. Литчфилд рассматривает Катилину, Кассия и Мелия среди exempla «изгнанников (expatriates)» (Litchfield H.W. National Exempla Virtutis in Roman Literature // HSCPh. 1914. Vol. 25. P. 26, n. 1), а М. Джаккеро считает рубрику XXVII посвященной предателям (Giacchero M. La litteratura Latina. Genova, 1973. P. 282).
античная историческая традиция говорит о его планах весьма уклончиво. Не совсем понятно, что произошло бы после взятия Города вольсками: удовлетворился бы их вождь местью и ушел на новую родину, или установил бы режим личной власти, т.е. тиранию, «regnum»? Источники (ibid. II. 35. 6—7; 39. 11; Dionys. Hall. VIII. i. i; 6. 4—7. i; 29. 2; Plut. Coriol. 21; 23) делают акцент на гневе Кориолана и желании отомстить. Однако примечательными оказываются слова матери изгнанника: «Если бы я не родила
[тебя], Рим не брался бы приступом и <.... > свободная умерла бы я
в свободной отчизне (libera in libera patria mortua essem)! <...> Подумай об этих [людях], которых <...> ожидает или безвременная смерть, или долгое рабство (servitus)» (Liv. II. 40. 8—9). В речи Ве-турии используется антитеза «свобода — рабство» для отчизны и граждан. Свобода была бы утрачена как при подчинении воль-скам, так и при захвате власти Кориоланом. С этой точки зрения его сопоставление с другими «душителями римской свободы» вполне оправданно (ср.: Flor. I. 17. 5—8).
Наши выводы во многом согласуются со сделанными Г. В. Литч-филдом. Последний проанализировал древнеримские exempla, выделив в облике каждого персонажа черты, делающие его «образцовым». Кроме Катилины и Г. Цетега рассматривались, в частности, те, кого Ампелий сопоставил с главой заговора 63 г. до н.э. Г.В. Литч-филд отметил у них отсутствие доблести (virtus) или проявление ее лишь во время войны. Другая отличительная черта всех пятерых — отсутствие pietas erga patriam13. По мнению исследователя, образы Катилины и Цицерона также стали exempla14, причем вхождение «в канон» состоялось уже в I в. н.э.
Интересно сравнить, как относится к помещенным в XXVII рубрику «Liber memorialis» личностям Цицерон. Кориолан у него — персонаж эпизодический. Один раз о Mарции говорится в письме, трижды в трактатах «Брут» и «Лелий», причем всегда в центре внимания — уход к вольскам (Att. IX. 10. 3; Brut. 42) и готовящаяся война против отчизны (contra patriam) (Lael. 36; 42). Враждебность родине понималась великим оратором очень широко: «Неужели, если Кориолан имел друзей, они должны были поднять оружие против отчизны вместе с Кориоланом? Неужели друзья должны были помогать [Сп. Кассию] Вицеллину, домогающемуся царской власти (regnum adpetentem), неужели Mелию?» (ibid. 36). Цицерон объединил героев исходя из сути их политической деятельности: все трое собираются лишить свободы римскую общину, уничто-
13 Ibid.
14 Ibid. P. 55—56, 65; ср.: P. 6.
жить строй, который неотделим от понятия patria. Напомним, что Катилина неоднократно изображается как враг сограждан и государства, человек, из-за которого страдает отчизна (Cat. I. 2—3; 5—8; 11—18; 24; 27—33; Cat. II. 1—2; 6—7; 14).
Итак, в образе Кассия и Мелия Цицерон подчеркивает пагубное намерение установить царскую власть (Lael. 36; Cato. 56; Pro Mil. 72; De rep. II. 60). М. Манлий лелеет схожие планы (Cic. Ad Corn. Nep. libr. inc. fragm. 5), отсюда их частое сопоставление (Cic. De rep. II. 49; De domo sua. 101). От стремления к царской власти один шаг к сопоставлению с такой одиознейшей фигурой, как последний представитель этрусской династии: «Для того ли был изгнан Л. Тарквиний, убиты Сп. Кассий, Сп. Мелий, М. Манлий, чтобы спустя много веков <...> устанавливалась царская власть (rex con-stitueretur)?»15 (Cic. Phil. II, 87; ср.: 114). Хотя великий оратор говорит о намерении Катилины и катилинарцев сделаться царями (Cat. II. 19; Cat. III. 9; Cat. IV. 12; Pro Sulla. 21) — а значит, сравнение с Манлием, Кассием и Мелием напрашивается16, — Цицерон к нему почти не прибегает. Лишь в Первой Катилинарии консул проводит параллели между своими чрезвычайными полномочиями и санкционированными сенатом действиями экстраординарного магистрата (Cat. I. 3). Сопоставление идет по двум линиям: Цицерон — Сер-вилий Ахала и Катилина — Сп. Мелий17. Таким образом, объединение Кориолана, М. Манлия, Сп. Кассия, Сп. Мелия и Катилины как «возымевших нечестивые замыслы против отчизны» имеет глубокие корни. Едва ли Цицерон первым указал на общие черты у деятелей эпохи Ранней Республики. Однако именно он находил-
15 Ср.: «Кому же не ненавистны Тарквиний Гордый, Сп. Кассий, Сп. Мелий?» (Cic. Lael. 28). Чуть ниже проводится параллель с Кориоланом (ibid. 36).
16 Мы не оспариваем взгляды Р. Сигера, считавшего описание Кассия, Мелия и Манлия у Ливия описанием популяров (Seager R. 'Populares' in Livy and the Livian Tradition // CQ. New ser. 1977. Vol. 27. P. 377). Методы, к которым прибегали эти трое, не противоречат сложившейся враждебной традиции о сути их действий. Сам Р. Сигер подчеркивает стандартную тактику противостояния популярам — объявление их действий опасными для свободы и направленными к установлению regnum (ibid. P. 379; Idem. Cicero and the Word Popvlaris // CQ. New ser. 1972. Vol. 22. P. 335). Автор прослеживает сходство ливианского рассказа о Сп. Мелии с действиями Катилины, как их рисует Цицерон (Idem. 'Populares'. P. 383—384).
17 В XIX в. высказывалась мысль, что здесь «Цицерон приводил не один, а два примера из древнейшей истории Рима. А в таком случае относительно содержания первого примера сомнения вряд ли возможны: самым древним и знаменитым примером казни за стремление к единовластию была участь Сп. Кассия Вецелина» (Зелинский Ф.Ф. Примечания // Цицерон М. Туллий. Полное собрание речей в русском переводе. СПб., 1901. Т. 1. С. 665. Прим. 2). В своем переводе Ф.Ф. Зелинский добавляет «что квестор К. Фабий предал казни Сп. Кассия за его покушение на свободу Рима» (Цицерон М. Туллий. Полное собрание... С. 665).
ся у истоков сопоставления последних с Л. Сергием как врагов отчизны18.
Выявим характерные черты освещения в «Памятной книге» событий 63 г. до н.э. Если Катилина для Ампелия — личность одиоз-нейшая, то к Цицерону он относится с большим уважением. Имя великого оратора помещено среди «Римлян, прославившихся в тоге» (19. 13). В данном случае название рубрики полностью соответствует авторской мысли19 — перечисляются люди, прославившиеся гражданскими доблестями20. Однако эти рамки у Ампелия очень широки: исключены из рассмотрения лишь случаи участия в bellum externum с оружием в руках.
Присутствие в XIX рубрике Цицерона хорошо согласуется с идущей от великого оратора традицией восхвалять себя за мирную победу над заговорщиками (Cat. III. 23; ср.: Cat. II. 28; Cat. III. 15; Cat. IV 5; Pro Sulla. 85; Pro Sest. 99; De resp. har. 49; Quintil. Inst. or. XI. i. 24; ср.: Post red. in sen. 34; Post red. ad pop. 20; Pseudo-Sall. Inv. in Cic. 6). Примечательно, что именно к нему возведено название рубрики; храбрость, с которой консул пресек заговор в городе (Amp. 19. 13), — также черта, восходящая к Цицерону. В то время как великий оратор стремился представить себя храбрым и деятельным главой государства (Cat. I. 6-11; 27; Cat. II. 1—6; 11; 26— 29; Cat. III. 1—7; 14—17; 22—23; 28; Cat. IV. 1; 5; 14; 18—20; 24), Дион Кассий (XXXVII. 29; 42) и отчасти Плутарх (Cic. 19) не всегда изображают его столь смелым и энергичным.
Резня сената и поджог города — мотивы, обязательно фигурирующие у греко-римских писателей, повествующих о событиях 63 г. до н. э. (Sall. Cat. 24. 4; 27. 2; 32. 1—2; 43. 2; 48. 4; 51. 9; 52. 36; App. B. C. II. 3. 3; 3. 5; Vell. II. 35. 4; Diod. XL. frg. 5; Dio Cass. XXXVII. 34. 1; Liv. Per. 102; Plut. Cato. Min. 22; Cic. 18—19; Flor. II. 12. 2; 12. 8). Они тоже берут истоки в утверждениях Цицерона (Cat. I. 2—3; 6—7;
18 Насколько справедливы обвинения Катилины в попытке установить тиранию — вопрос, выходящий за рамки нашей работы. Но нельзя не согласиться с наблюдениями о некоторых параллелях в ливианском рассказе о M. Mанлии и в описании деятельности Катилины у Цицерона и Саллюстия (SeagerR. 'Populares'. P. 383; Wiseman T.P. Topography and rhetoric: the trial of Manlius // Historia. 1979. Bd. 28. S. 47; Alfonsi L. Liviana minora // Aevum. 1967. Vol. 41. P. 509). О восприятии античной традицией Mанлия как «прото-Катилины, первого патрицианского популяра, чья демагогия угрожала стать (или действительно стала) вооруженным восстанием», см.: Wiseman T.P. Topography... S. 46.
19 Э. Ассманн (Ampelii Lucii. Liber memorialis. P. 37) и M.-П. Арно-Линдэ (Ampe-lius L. Aide-mémoire (Liber memorialis). P. 32) признают его подлинным.
20 Так переводит А.И. Немировский (см.: Ампелий Луций. Памятная книжица. С. 208) и так объясняет название рубрики С.И. Соболевский (см.: Соболевский С.И. Ампелий // ИРЛ. M., 1962. Т. 2. С. 354). Ср. понимание M.M. Сэйджем: «men famous in civilian affairs» (Sage M.M. Op. cit. P. 220) и M.-П. Арно-Линдэ (Arnaud-Lin-det M.-P. Introduction. P. XI).
16; Cat. II. 6; 10; Cat. III. 8; 10; 15; 19; 21; 23; 25; Cat. IV 2; 4; 12; Pro Sulla. 19; 51—54; 57; 70; Pro Flaca 1), и сделались составной частью senatus consultum от 3 декабря 63 г. до н.э. (Cic. Cat. III. 14—15; ср., 8). Данный факт, видимо, имел решающее значение для формирования «легенды о Катилине», и индикатором должна служить не столько констатация подобного намерения, сколько дополнительные подробности. Примечательны слова Ампелия о разграблении эрария (27. 5). Напомним, что Цицерон говорит о грабежах вскользь (Cat. II. 10; 20), доминирующий мотив у него — резня граждан, уничтожение города Рима и государства (Cat. I. 3; 6; 9; 12; 29; 32—33; Cat. II. 1—2; 10; 18—19; Cat. III. 1; 2; 8—10; 15; 19; 21—23; 25; Cat. IV 2; 4; 7; 10—13; 18). Великий оратор понимает, что на этом фоне все остальное меркнет. Видимо, из схожих соображений другой современник, Саллюстий, тоже не акцентирует внимания на данном обстоятельстве, хотя и упоминает, что Катилина посулил сообщникам «грабежи и все прочее, что несет война и произвол победителей» (Cat. 21. 2). Зато разграбление эрария упоминается Флором, описывающим такие намерения негодяев, как «перебить сенат, перерезать консулов, окружить пожарами город, разграбить эрарий21, наконец, уничтожить все до основания государство» (II. 12. 2). На наш взгляд, в опустошении государственной казны следует видеть мотив, вошедший в традицию, когда заговор стал обрастать домыслами и новыми подробностями. Авторы эпохи Империи оказались в ситуации, которую емко характеризует русская поговорка о вагоне и маленькой тележке. Последняя является чем-то нелепым, избыточным, искусственно добавленным; схожим образом усугубляется вина Катилины22.
Краткость сообщения Ампелия, к сожалению, не дает возможности сделать какие-либо выводы относительно его взглядов на участие в заговоре аллоброгов. В «Памятной книге» утверждается, «составил заговор <...> и возбудил на это [зло]деяние аллоброгов. Обвиненный Цицероном в сенате, он был побежден на войне Антонием в Апулии» (27. 5). Исходя из построения фразы, видимо, следует считать, что 8 ноября 63 г. до н.э. в вину Катилине вменялся и преступный сговор с галлами. Однако это противоречит античной традиции, приписывающей инициативу обращения к послам Лентулу (Sall. Cat. 40. 1; Plut. Cic. 18; App. B. C. II. 4; Dio Cass. XXXVII. 34; Flor. II. 12. 9); т. е. находящийся вне Города мятежник
21 В издании, использованном А.И. Немировским (Flori L. Annaei. Epitome rerum Romanorum. Lipsiae, 1896), «diripere aerarium», по-видимому, отсутствует (см., Флор Анней. Две книги римских войн // Малые римские историки. С. 166). Однако эти слова признаются принадлежащими Флору в изданиях, Flori L. Annaei. Epitome rerum Romanarum. Lipsiae, 1829; Flori L. Annaei quae exstant. Roma, 1972.
22 Ср. мнение, что разграбление эрария — мотив, указывающий на использование Ливия, но не Саллюстия, который ничего об этом не говорит (Stern E. von. Catilina und die Parteikämpfe in Rom der Jahre 66—63. Dorpat, 1883. S. 164).
узнал обо всем post factum одновременно с известием о казни вождей заговора. Выстроенная Ампелием хронологическая последовательность заставляет отвергнуть гипотезу, что автор «Liber memorialis» жертвует точностью ради краткости23, не совсем удачно трансформируя рассказ о событиях в биографическую справку. Кроме того, не в пользу Ампелия говорят другие допущенные ошибки. Он называет местом гибели Катилины Апулию, а согласно хорошо осведомленному современнику, мятежники были разгромлены севернее Рима, в Этрурии (Sall. Cat. 57. 1). С Саллюстием соглашается Юлий Обсеквент (61a), черпавший информацию из недошедшего рассказа Ливия. Греко-римские писатели связывали место битвы с намерением Катилины уйти в Галлию (App. B. C. II. 7. 1; Sall. 57. 1; 3; ср., 58. 8). Следовательно, восставшие никак не могли оказаться на юге, в Апулии. Ампелий либо совершает грубейшую географическую ошибку, либо демонстрирует незнание подоплеки событий 63 г. до н. э. Видимо, неслучайно автор «Памятной книги» никак не соединяет катилинарское движение и пострадавшую от суллан-ских земельных конфискаций Этрурию, хотя античная традиция, как правило, эту связь сохраняет (Sall. Cat. 28. 4; 37. 9; Plut. Cic. 14; Dio Cass. XXXVII. 39. 2; ср., App. B. C. II. 2. 4; Dio Cass. XXXVII. 30. 4; Flor. II. 12. 11; Sall. Cat. 16. 4). Слова Ампелия не могут быть объяснены даже заимствованием у Флора, который назвал Катилину «домогающимся отчизны (patriam petens) из Этрурии под враждебными знаменами» (II. 12. 11). Мы соглашаемся с А. И. Немировским, переведшим по контексту (ibid. 12. 8) «выступил из Этрурии против Города»24, но и при походе на Рим непонятно, как мятежник оказался на юге Италии.
Уместно провести аналогию с другим местом «Liber memorialis», где географическая ошибка свидетельствует о непонимании автором сути происходящего. Ампелий считает, что победа Помпея над остатками войск Спартака имела место в Этрурии (45. 3). А.И. Не-мировский называет эту информацию восходящей к «Истории» Саллюстия и дополняющей античную традицию о важнейших исторических событиях25. Однако известно, что Помпей шел на помощь Крассу, а разгромленных им Плутарх называет беглецами с поля боя (Plut. Pomp. 21; Crass. 11). Логично предположить, что победа была одержана где-то поблизости, в Лукании (Plut. Crass. 11) — иначе товарищи Спартака должны были еще раз пройти половину Италии, пролагая путь через Лаций или Самний в относительной близости от Рима. Маловероятно, чтобы подобные сведе-
23 Немировский А.И. Луций Ампелий... С. 20.
24 Флор Анней. Две книги. С. 167. Ср., Flor. II. 12. 8.
25 Немировский А.И. Луций Ампелий. С. 14. Об уникальном свидетельстве, отсутствующем у других авторов, см., Он же. Комментарии // Ампелий Луций. Памятная книжица. С. 214. Прим. 5.
ния были утрачены, ведь тем ярче заблистали бы заслуги Помпея. В пользу ошибки Ампелия говорит и его неточность в cursus hono-rum победителя рабов (45. 3). Ведь тот достиг консулата уже после разгрома остатков войска Спартака (Plut. Pomp. 21—22; Crass. 11—12).
Принимая во внимание сказанное выше, мы не уверены, что Ампелий знал имя подлинного победителя Катилины. Цицерон не противопоставлял M. Петрея своему коллеге и не обвинял последнего в измене долгу. Со слов великого оратора взяло начало влиятельное направление греко-римской традиции ставить победу в заслугу именно Г. Антонию (Liv. Perioch. 103; Plut. Cic. 22; Flor. II. 12. 5; 12. 11; Eutr. VI. 15). Если мы имеем основания думать, что Ливию были известны подробности битвы при Пистории, а их утрата — на совести составителя периох, полагаться на осведомленность Ампелия нет причин.
Mbi выявили характерные черты содержащейся в «Памятной книге» версии событий 63—62 гг. до н.э. Теперь попытаемся ответить на вопрос: какую традицию использовал Ампелий и обращался ли он к трудам авторов эпохи Империи? Кратко суммируем черты сходства «Liber memorialis» с реконструируемым освещением заговора в трудах Цицерона. Именно последний настаивал, что его речь явилась сокрушительным обвинением для противника: «Ка-тилина <...> онемел, обвиненный нами в сенате (a nobis <...> accu-satus)» (Cic. Orator. 129). К великому оратору (Cat. I. 3; 5; 9; 12; 15— 18; 23—27; 29; 33; Cat. II. 1—2; Pro Mur. 80; 85; Pro Sulla. 19; 26—28; 32—33; 52—53; 75—77; 83; 86—87; ср.: Pro Mur. 49—51) восходит традиция изображать Л. Сергия в первую очередь слепой стихией разрушения, а не претендентом на верховную власть (Flor. II. 12. 2; ср.: Plut. Cic. 10; 14). Ампелий подчеркивает огромное мужество консула, на котором не делает акцента Саллюстий26. Наконец, имя Г. Антония, подлинного победителя мятежников, лучше согласуется со взглядами Цицерона. Преемственность же с «De coniuratione Catilinae» почти не прослеживается.
Наш вывод вступает в некоторое противоречие с точкой зрения А.И. Немировского, который настаивал на хорошем знании и широком использовании Ампелием другого сочинения великого предшественника — «Истории»27. Если, за исключением Эвгеме-
26 Тот называет Цицерона «лучшим консулом (optumo consuli)» (Sail. Cat. 43. 1); говорит о «блестящей и полезной для государства» (ibid. 31. 6) первой Катилина-рии; хвалит принятые меры предосторожности (ibid. 26. 2—4). Однако интересно сопоставить это с раздраженным отзывом Цицерона на сочинение М. Брута: «Он даже считает, что много воздает мне тем, что написал "лучший консул" (optimum consulem). Действительно, какой враг сказал более скупо (quis enim ieiunius dixit inimicus)?» (Att. XII. 21. 1). Умеренная похвала Саллюстия едва ли удовлетворила тщеславие Отца Отечества.
27 См.: Немировский А.И. Луций Ампелий... С. 12—13.
ра, Саллюстий — единственный писатель Античности, на которого ссылается автор «Памятной книги», он должен иметь большой вес в глазах последнего. Тогда непонятно, почему, часто обращаясь к «Historiae», Ампелий в принципиально важных моментах расходится с «О заговоре Катилины». Следует, видимо, еще раз обратиться к тем рубрикам, где упомянут Саллюстий. Его авторитет призывается на помощь при оценке ораторского мастерства Катона Старшего и при выяснении обстоятельств возникновения Понтий-ского царства (Amp. 19. 8; 30. 5). Слова Ампелия хорошо согласуются с литературными предпочтениями Саллюстия (Svet. Aug. 86. 3; De gramm. 15) и с реконструируемой композицией «Истории». Поздний писатель Марий Викторин вторит «Liber memorialis» при передаче отзыва о Катоне, «наиболее красноречивом из римского племени (Romani generi disertissimus)» (In Rhet. Cic. I. p. 57). Однако важно, что Ампелий ни разу не отдает предпочтение той или иной версии римских событий, опираясь на труды Саллюстия. Он выступает в «Памятной книге» как выдающийся мастер слова и знаток всеобщей истории. Казалось бы, что может быть естественнее, чем упомянуть историка Югуртинской и гражданских войн, а также заговора Катилины (ср.: Oros. VI. 6. 6)? Но в римской части «Liber memorialis» собраны общеизвестные имена и события, из-за чего ссылка на чей-либо авторитет во многом теряет смысл.
Углубленный анализ «Памятной книги» показывает, что приводимые доказательства многократного обращения к «Истории» слабы. Сообщение о разбитых в Этрурии рабах, очевидно, следует отнести на счет географической ошибки. А.И. Немировский возводит к Сал-люстию подрубрику XL.2, считая упоминание Сицилии отголоском рассказа о пропреторстве Лепида, который был обвинен Сул-лой в разграблении провинции28. Однако данный отрывок гласит: «Вторую войну [возбудил] Лепид против Катула <лакуна> из-за страха захвата Сицилии (Siciliae expugnatae)» (Amp. 40. 2). Глагол expugnare прежде всего означает «захватывать, брать с бою». Обирание провинциалов может быть так названо лишь поэтически, а «Памятная книга», как правило, далека от этого29. Быть может, правильнее видеть здесь очередную ошибку Ампелия в географии и обрывок фразы, в которой сообщается о последнем этапе движения Лепида (тот бежал в Сардинию, где умер (ср.: Flor. II. 11. 7))?
Таким образом, мы разделяем точку зрения Э. Ассманна, который сомневается в прямом заимствовании у Саллюстия. Признавая
28 Там же. С. 13.
29 Даже если Ампелий говорит о «вырванном Суллой поручении (ereptam pro-vinciam) отправиться на войну против Митридата» (40. 1), накал страстей и борьба амбиций здесь ни в коем случае не сравнимы с ситуацией, сложившейся вокруг Лепида.
популярность «Historiae» вплоть до поздней античности, немецкий филолог подчеркивает, что компилятор Ампелий не был отягощен обширными знаниями30. М.-П. Арно-Линдэ хотя и возводит рубрику XXX к «Истории»31, оговаривает в качестве обычной практики сократителей редкое цитирование своих источников. Отдельные исключения французский ученый объясняет стремлением показать знакомство с информацией, заимствованной, как правило, из вторых рук32.
Касательно источников римской части «Liber memorialis» высказывались различные мнения. Э. Ассманн считал, что рубрики XVII—XXV и XXX восходят к сборнику биографий, а разделы XXVI—XXIX, XXXI—XXXVI — к историческому сочинению, близкому по жанру компендию Флора33. Родство «Памятной книги» с «Эпитомами римской истории» признавал М.-П. Арно-Линдэ, усматривавший в XXVII рубрике также параллели с «De viris illus-tribus» Псевдо-Аврелия Виктора34. Поиск черт сходства с «О прославленных мужах» сделался одним из главных направлений работы с текстом Ампелия в XIX в., однако нашу проблему это затрагивает косвенным образом. Ведь о событиях 63 г. до н.э. в «De viris illustri-bus» говорится лишь, что Цицерон, будучи консулом, казнил участников заговора Катилины (81). С XIX и XXVII рубриками эта ремарка малосвязана, хотя Э. Ассманн и соотносит ее с приводимой Ампелием информацией35. А.И. Немировский полагал, что сведения о Сп. Мелии взяты у Ливия36, а о М. Манлии — у Флора37. Но еще в XIX в. было замечено, что имена Мелий, Спурий и Манлий заимствованы из «Эпитом римской истории»38. В самом деле, Флор пишет, что римский народ «ничто не охранял рьянее, чем свободу. Он не мог быть испорчен никакой щедротой, хотя <....> появлялись иногда пагубные сограждане. Немедленной смертью покарал [римский народ] заподозренных в [стремлении к] царскому господству (regiae dominationis), <Спурия> из-за щедрости, а Кассия — из-за [внесенного] аграрного закона. <...> Манлия же <...> слишком высоко и деспотично вознесшегося, [римский народ] сбросил с той самой крепости, которую он защищал» (I. 17. 5—8).
30 Assmann E. Der Liber memorialis des Lucius Ampelius // Philologus. 1939—1940. Bd. 94. S. 328.
31 Arnaud-Lindet M.-P. Introduction. P. XVI.
32 Ibid. P. XII, n. 16.
33 Assmann E. Der Liber memorialis. S. 303—329.
34 Arnaud-Lindet M.-P. Introduction. P. XV, n. 26.
35 Ampelii Lucii. Liber memorialis. P. 39.
36 Немировский А.И. Комментарии // Ампелий Луций. Памятная книжица. С. 199. Прим. 2.
37 Там же. С. 200. Прим. 4.
38 Flori Lucii Annaei. Epitome. P. 376, n. 3.
Эту точку зрения принимает Л. Бессоне, предложивший свою гипотезу формирования XXVII раздела, которая тесно связана со взглядами на «Памятную книгу» в целом. Итальянский исследователь считает, что в рубриках XVII—L Ампелий большей частью напрямую зависит от Флора. Когда же образный и цветистый язык последнего становился непонятен, автор «Liber memorialis» прибегал к ливианской Эпитоме39. Имена из XXVII рубрики, по мнению Л. Бессоне, попали в «Памятную книгу» в том числе из «Эпитом римской истории»40. Последовательность «Сп. ^елий) — Сп. Кассий — M. Mанлий» у Флора совпадает с порядком этих имен у Ам-пелия. Однако тот правильно объединил людей с обстоятельствами их смерти. Ошибка в praenomen, согласно ученому, вызвана тем, что, не найдя его в своем источнике, Ампелий писал по памяти или обманулся созвучием nomina Mелия и Mанлия. Л. Бессоне рассматривает работу над «Памятной книгой» как состоящую из двух этапов: подборка документального материала, чтение и достаточно быстрое составление рубрик по памяти41. Для XXVII раздела исходной информацией послужили текст Флора (ibid. 6—8) и «некоторые общекультурные знания» — так образовалось ядро рассказа о претендентах на царскую власть. Кориолан и Катилина были помещены в хронологическом порядке42, причем в случае с первым Л. Бессоне реконструирует сложную схему комбинации сведений из труда Флора и ливианской Эпитомы. Что касается Катилины, выдвигается гипотеза об использовании типичной для Ампелия модели «Флор + Эпитома»43. Странное утверждение об Апулии Л. Бессоне объясняет чрезмерным доверием Ампелия к своей па-мяти44. M.-П. Арно-Линдэ выдвигает близкую теорию, возводя повествование о Кассии, Mанлии и Катилине к Флору45, а о Ко-риолане и частично о Mанлии к Псевдо-Аврелию Виктору46.
39 Bessone L. Op. cit. P. 440.
40 Ibid. P. 441.
41 Ibid. P. 446—447.
42 Ibid. P. 447.
43 Ibid. P. 448. Последняя реконструируется Л. Бессоне на основании периох.
44 Ibid. Ср. мнение о византийском компиляторе Феофане Исповеднике, что «все изменения, все искажения "на выходе" — результат бессознательной или полусознательной трансформации материала оригинала, происходящей в результате воспроизведения по памяти» (Любарский Я.И. Феофан Исповедник и источники его «Хронографа» // Любарский Я.И. Византийские историки и писатели. СПб., 1999. С. 40).
45 Arnaud-Lindet M.-P. Annexe 4. Tableau des sources // Ampelius L. Aide-mémoire (Liber memorialis). P. 109. Ср. точку зрения Э. Ассманна, также усматривающего влияние Flor. II. 12 на рассказ Ампелия о Катилине (Ampelii Lucii Liber memorialis. P. 44).
46 Arnaud-Lindet M.-P. Annexe 4. P. 109.
Происхождение XXVII рубрики важно для нас лишь в той степени, в какой помогает пролить свет на рассказ о Катилине. Следует согласиться с зарубежными исследователями о заимствовании сведений из «Эпитом римской истории». Действительно, налицо определенная близость между Ампелием и Флором. Важен не столько рассказ в русле всей античной традиции о резне и поджогах, сколько присутствующая лишь у Ампелия и Флора подробность — разграбление эрария (Flor. II. 12. 2; Amp. 27. 5). Оба автора схожим образом повествуют о событиях 8 ноября 63 г. до н.э. Согласно Флору, «консул, собрав сенат, произнес заключительную речь против присутствующего обвиняемого (in praesentem reum)» (II. 12. 7). Ампелий называет Катилину «обвиненным (accusatus) Цицероном в сенате» (27. 5). Из «Эпитом» следует, что победителем восставших был коллега Цицерона; М. Петрей даже не упомянут. Важнее двусмысленной фразы о мятежниках, разбитых войском Антония (Flor. II. 12. 11), восклицание: «Пришел [бы] конец прекраснейшей державе, если бы тот заговор не выпал на консульство Цицерона и Антония, из которых один раскрыл [преступное] дело усердием, другой пресек [вооруженной] рукой» (ibid. 5). Ампелий (или его переписчик) причисляет Катилину к «возымевшим нечестивые замыслы против отчизны», Флор говорит о «нечестивых замыслах подчинить [себе] свою отчизну» (ibid. 1).
Тем не менее имеются существенные отличия между «Памятной книгой» и «Эпитомами». У Ампелия нет важной составляющей рассказа Флора — «уничтожить всё до основания государство (rem publicam <....> tollere)» (ibid. 2; ср.: 1). Флор прямо говорит об обращении к аллоброгам Лентула (ibid. 9). Он точнее в географии — база восстания находится в Этрурии (ibid. 8; 11); уже после казни пятерых заговорщиков Катилина идет оттуда на Рим. Апулия, о которой пишет Ампелий, никак на этом пути оказаться не могла. Получается, что непосредственное заимствование из «Эпитом» находится под вопросом.
Признавая, что Ампелий полагался на свою память, в том числе при работе над рубрикой XXVII47, Л. Бессоне все же недооценивает важность так называемого «культурного багажа эпохи». Вольно или невольно исследователь создает образ практикующего метод «ножниц и клея» компилятора, собирающего мозаику из мельчайших кусочков достаточно лаконичных текстов. Насколько целесообразен такой метод при «облегченном характере» сочинения Ампелия? В процессе работы над «Памятной книгой» ему не обязательно было постоянно сверяться со свитками «Ab Urbe condita» или ливианской Эпитомы. Влияние могло оказываться иным путем.
47 Bessone L. Op. cit. P. 446—448.
На наш взгляд, выявление источников «Liber memorialis» затруднено отсутствием уверенности, что возведенную Ампелием конструкцию римской истории можно разобрать на крупные «строительные блоки». Оро-акустический характер античной культуры предполагал хранение в голове образованного человека большого объема информации. Разумеется, она имела конкретные источники, но всегда ли разложимы на составные части представления, которые формировались с детства? Кориолан, М. Манлий, Сп. Кассий, Сп. Мелий — знаковые фигуры, exempla. Приобщение к римской культуре, воспитание в римском духе невозможны, если не объяснить, кто были эти люди, какие деяния ими совершены, и не «извлечь мораль». Работая над не отягощенным хронологическими выкладками «конспектом», Ампелий мог большей частью обращаться к своей памяти, как это делал бы наш современник, которого попросили перечислить, дав лаконичную характеристику, российских царей-реформаторов или вождей народных восстаний. Чтобы выполнить задачу на уровне «Liber memorialis», достаточно самых элементарных знаний. Легко ли выделить в подобной биографической справке разновременные пласты информации?48
Цицерон и его антагонист принадлежали к числу самых известных личностей римской истории. Со школьных лет Ампелий должен был о них много читать и слышать (ср.: Auson. Ad nep. 62—65). «Памятная книга», как следует из ее названия, призвана напомнить читателю уже известную информацию, для чего автору было достаточно нанести на историческое полотно контуры фигур героев. Совершенно прав М.-П. Арно-Линдэ, заметивший, что чем более простая информация передается сократителем, тем большую роль играют ранее приобретенные знания и тем меньше необходимость прибегать к какому-либо письменному источнику49. Так плодотворно ли для exempla предполагать работу Ампелия преимущественно по методу мозаичиста?50 Всегда остается возможность реконструировать исходя из конечного результата и скудной информации об утерянных трудах древних авторов комплекс потенциальных «материнских» сочинений. Но, возможно, все было проще: в случае с претендентами на царскую власть Ампелий освежил
48 В художественной литературе накопленный писателем жизненный опыт однажды был уподоблен компостной куче. Попавшие сюда сведения не хранятся в неизменном виде как в ячейках базы данных; они трансформируются, масса постепенно приобретает однородность. Отдельные компоненты различимы все с большим трудом, поскольку вступили в реакцию друг с другом и потеряли первоначальный вид.
49 Arnaud-Lindet M.-P. Introduction. P. XII, n. 15.
50 Это образное сравнение мы заимствовали из статьи Я.И. Любарского. Автор имеет в виду монтаж в новом порядке «текстовых блоков» из произведений одного, двух и более авторов (см.: Любарский Я.И. Указ. соч. С. 48, 50).
память сочинением Флора, а потом изложил свои представления, формировавшиеся с юности51? Углубленный анализ периох к 102— 103 книгам Ливия свидетельствует скорее против того, что Ампе-лий непосредственно привлекал «Ab Urbe condita» или утраченную Эпитому. Сходство прослеживается в некоторых основных аспектах при большой устойчивости всей античной традиции о событиях 63—62 гг. до н.э.; акценты же у Ливия расставлены по-другому.
Таким образом, соглашаясь, что Ампелий читал труд Флора в процессе работы над «Liber memorialis», мы склонны отводить большую роль в освещении здесь заговора Катилины базовой информации об «образцовых» деятелях римской истории.
Список литературы
1. Бенклиев С.Н. Кризис римской демократии и заговор Катилины: Ав-тореф. дисс. ... канд. ист. наук. Л., 1951.
2. Бугаева Н.В. К вопросу об информативности «Памятной книги» Л. Ампелия || Вестн. Mоск. ун-та. Сер. 8. История. 2008. № 2.
3. Зелинский Ф.Ф. Примечания || Цицерон M. Туллий. Полное собрание речей в русском переводе. Т. 1. СПб., 1901.
4. Любарский Я.И. Феофан Исповедник и источники его «Хронографа» || Византийские историки и писатели. СПб., 1999.
5. Немировский А.И. Комментарии || Mалые римские историки. M., 1996.
6. Немировский А.И. Комментарии || Ампелий Луций. Памятная книжица. СПб., 2002.
7. Немировский А.И. Луций Ампелий и его труд || Ампелий Луций. Памятная книжица. СПб., 2002.
8. Соболевский С.И. Ампелий || История римской литературы. Т. 2. M., 1962.
9. Alfonsi L. Liviana minora || Aevum. Milano, 1967. Vol. 41.
10. Arnaud-Lindet M.-P. Annexe 4. Tableau des sources || Ampelius L. Aide-mémoire (Liber memorialis). Paris, 1993.
11. Arnaud-Lindet M.-P. Histoire et politique à Rome: Les historiens romains IIIe siècle av. J.-C. — V siècle ap. J.-C. Rosny. Bréal, 2001.
12. Arnaud-Lindet M.-P. Introduction || Ampelius L. Aide-mémoire (Liber memorialis). Paris, 1993.
13. Assmann E. Der Liber memorialis des Lucius Ampelius || Philologus. 1939—1940. Bd. 94.
14. Assmann E. Praefatio || Ampelii Lucii. Liber memorialis. Stvtgardiae, 1976.
15. Bessone L. Spurio Cassio e Spurio Melio in Floro e in Ampelio || Rivista di Filologia e d'Istruzione classica. Torino, 1983.
16. Giacchero M. La litteratura Latina. Genova, 1973.
51 Ср. подчеркивание для византийского хрониста, что имеется в виду не сознательный процесс «разборки» конструкции исходного сочинения и монтажа своей собственной, а воспроизведение текста, как его понял и запомнил Феофан. По сути «на выходе» имеется субъективно окрашенная версия компилятора (там же. С. 37, 40).
17. Litchfield H.W. National Exempla Virtutis in Roman Literature // Harvard Studies in Classical Philology. Vol. 25. Cambridge, 1914.
18. Paterson J. Politics in the Late Republic // Roman political life 90 B. C.—A. D. 69. Exter, 1985.
19. Sage M.M. The De viris illustribus: Chronology and Structure // Transactions and Proceedings of American Philological Association. Vol. 108. Cleveland, 1978.
20. Seager R. Cicero and the Word Popvlaris // Classical Quaterly. New ser. Oxford, 1972. Vol. 22.
21. Seager R. 'Populares' in Livy and the Livian Tradition // Classical Quaterly. New ser. Oxford, 1977. Vol. 27.
22. Shackleton Baily D.R. Textual Notes on Lesser Latin Historians // Harvard Studies in Classical Philology. Vol. 85. Cambridge, 1981.
23. Stern E. von. Catilina und die Parteikampfe in Rom der Jahre 66—63. Dorpat, 1883.
24. Wiedemann Th. The Figure of Catiline in the Historia Augusta // Classical Quaterly. New ser. Oxford, 1968. Vol. 18.
25. Wiseman T.P. Competition and Co-operation // Roman political life 90 B.C.—A.D. 69. Exter, 1985.
26. Wiseman T.P. Topography and rhetoric: the trial of Manlius // Historia. Bd. 28. Wiesbaden, 1979.
Поступила в редакцию 9 июня 2010 г.
