CC BY
220
И.В. ПРОВАЛЕНКОВА, старший преподаватель
кафедры истории России Орловского государственного университета
ПРЕДСТАВИТЕЛИ «СМОЛЕНСКОЙ ШЛЯХТЫ» НА ТЕРРИТОРИИ ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ В XVII — НАЧАЛЕ XX в.
В статье дается исторический очерк и характеристика «смоленской шляхты» как этносоциального явления, исследуются различные этнокультурные источники формирования этой общности. На основе анализа архивных документов, впервые вводимых в научный оборот, и опубликованных исторических памятников выявляются и исследуются дворянские фамилии, встречающиеся как в составе «смоленской шляхты», так и на территории Орловской губернии, выясняется их принадлежность именно к «смоленской шляхте», определяется число фамилий, действительно относящихся к этой этнокультурной группе, их происхождение, прослеживается время проживания представителей той или иной дворянской фамилии, принадлежавшей к «смоленской шляхте», в Орловской губернии. В качестве характерного примера выходцев «смоленской шляхты» на территории Орловской губернии рассматривается дворянский род Потемкиных.
Ключевые слова: «смоленская шляхта», дворянские фамилии, Орловская губерния, этносоциальный феномен, этнокультурная группа.
Исследование вопроса о начале появления представителей польско-литовского дворянства на территории будущей Орловской губернии в XVI- XVII вв. свидетельствует, что одним из источников наиболее раннего проникновения польско-литовских выходцев в среду «служилых людей» Московского государства в XVI- XVII вв. и их «оседания» в России, в частности на территории Орловской губернии, была так называемая «смоленская шляхта» — своеобразная военная этносоциальная группа, образовавшаяся в специфических социально-политических условиях русско-польского пограничья XVI- XVII вв. [31].
Понятие «смоленская шляхта» как устойчивая этносоциальная региональная группа российского дворянства окончательно закрепилось в XVIII в. в силу специфики своего социально-сословного положения в составе населения Российской империи, обусловленного ее происхождением. Это в своем большинстве дворянство польско-литовско-русско-татарского происхождения, постоянно проживавшее в Смоленске и его округе. Формирование этой своеобразной этносоциальной группы восходит еще ко временам после монголо-татарского нашествия и перехода Смоленска в начале XIV в. под власть великих князей Литовских. Среди их подданных оказалось все русское население Смоленщины, включая и представителей смоленской княжеской ветви Рюриковичей, в числе которых оказались предки будущей разветвленной фамилии князей Друцких (Друцких-Соко-линских и пр.). Вместе с потомками смоленских Рюриковичей на территории Смоленщины оставались и их бояре, и «дети боярские». Правда, как полагает исследователь смоленского дворянства и «смоленской шляхты» С.В. Думин, «таких «старосмоленских» семей, известных в Смоленске еще в 1574 г., можно назвать
__________ практически лишь несколько: Азанчеевы (они же Азанчевские и Азанчевские-
© И.В. Проваленкова
Азанчеевы) (см. прим. 1), Бердяевы, Лопатины, Лыкошины, Потемкины, Пыжовы, Рыковы, Халютины (и их ветвь, носившая фамилию Ко-лечицких), Шатихины, Шестаковы, Якушкины (смоленская и вяземская ветвь)» [31, 6]. Следует к ним добавить и смоленского «сына боярского» Афанасия Федоровича Тухачева (Тухачевского) (см. прим. 2), упоминаемого в документах под 1582 г.
Другая социальная группа, принявшая участие в формировании «смоленской шляхты», — это представители польской шляхты и литовского дворянства. Они чаще всего принадлежали к старинным польским и литовским фамилиям, известным в Польше, Литве и Речи Поспо-литой еще в XV-XVI вв.
Важным этапом в формировании такого этнокультурного и этносоциального своеобразия «смоленской шляхты» можно считать взятие Смоленска войсками великого князя московского Василия III Ивановича в 1514 г. в ходе русско-литовско-польской войны [33, 18, 19] и включение его в состав Московского государства. После этого события, однако, наряду с вновь появившимся «детьми боярскими», ис-помещенными великими князьями и царями Московскими в Смоленске и его округе (такими как Тухачевские, к примеру), среди смоленских бояр и слуг, указанных в десятне 1574 г., присутствуют те, которые принадлежали к фамилиям смоленских бояр и слуг в списке 1480-х годов: Вошкины, Дерновы, Коверзины, Козловы, Копыловы, Лесковы, Микулины, Некрасовы, Перфульевы, Пешковы, Ходневы, Шестаковы [33, 8, 9]. К ним следует добавить также Бердяевых, которые в десятне 1574 г. обозначены как «туточние земцы деревни Берднева» [33, 9].
Следует отметить, что в XVI—XVII вв. русские цари и польские короли селили в Смоленске и его округе, наделяя землями за службу, и «служилых иноземцев» немецкого и иного западноевропейского происхождения в составе рейтарских полков (Энгельгардты, фон Ляры, Кор-фы, Буксгевдены, Лесли и др.), которые также влились в состав «смоленской шляхты». Еще ранее, пожалуй, начиная с XIII-XIV вв., на службе великих князей Литовских в Смоленске появляются так называемые «литовские татары», потомки которых также составили часть «смоленской шляхты» к XVII в. Следует еще раз подчеркнуть, что все эти разнообразные по этнокультурному происхождению представители «смоленской шляхты» были людьми военными и все испытали на себе в большей или меньшей
мере воздействие естественной культурной «полонизации».
Многие потомки смоленских бояр, оказавшись на службе у великих князей Литовских, а затем у польских королей и подвергшись большей или меньшей культурной «полонизации», оказывали в то же время и свое культурное влияние на оседавших в Смоленщине польских и литовских шляхтичей. В частности, следует иметь в виду, что в составе «смоленской шляхты» были и католики, и православные (преимущественно лица русского и литовского происхождения), и униаты по вероисповеданию.
На фоне преобладающего большинства представителей польского, отчасти полонизированного литовского дворянства, польско-литовской шляхты к середине XVII в. в составе «смоленской шляхты» присутствовала заметная группа представителей в большей или меньшей мере полонизированных русских дворянских фамилий, в том числе и известных.
После взятия Смоленска русскими войсками царя Алексея Михайловича в 1654 г., с началом новой русско-польской войны 1654-1667 гг., свыше 800 представителей «смоленской шляхты» перешли на службу к русскому царю. Они принадлежали к 648 «шляхетским» фамилиям [43, 47-75]. В их числе 30 русских: Азанчеевы, Азанчевские, Азанчеевы-Азанчевские, Воронцовы, Городничины, Давыдовы-Швыйковские, Дунины, князья Ингельдеевы, Княжнины, Кол-леновы, Кроховы, Кудиновы, Кульневы, Лопатины, Лыкошиновы, Малышчины, Мещерины, Микулины, Мостолтовы, Озеровы, Отоменко-вы, Петуховы, Позеровы, Потемкины, Пустош-кины, Пушкины, Стончевы, Тютчевы, Шамшо-вы, Шатихины. Это представители русского по происхождению дворянства, получившие поместья в районе Смоленска, видимо, еще в XVI-XVII вв., т.е. до 1611 г. и в промежутке между 1611 и 1654 гг.
Исследование фамильного состава «смоленской шляхты» XVI-XVII вв. и сравнение его с фамильным составом орловского дворянства польско-литовского происхождения XVI — начала XX в. позволили установить, что на территории Орловской губернии в XVII — начале XX в. временно или постоянно проживали представители 140 дворянских фамилий польско-литовско-русского происхождения, встречающиеся в фамильном перечне «смоленской шляхты»: Абрамовичи, Адамовичи (Адамовы-Адамо-вичи), Азанчевские (Азанчеевы-Азанчевские), Арцишевские, Базары, Баратынские (Боратын-
ИСТОРИЯ
ские), Белевские (Белявские), Бельские, Бернацкие, Богдановичи, Богушевские, Боровские, Брещинские (Бржещинские), Бржозовские, Бу-чинские (Бушчинские), Василевские, Вербицкие (Вержбицкие), Вигуры, Вильчинские, Воеводские, Воллодкевичи, Гедройцы, Глинка, Григоровичи (Грегоровичи), Гриневичи (Грыневи-чи), Грохольские, Грушевские, Давыдовские (Давидовские), Двержецкие (Дворжецкие, Дворецкие), Денбровские (Домбровские, Дамб-ровские), Друцкие-Соколинские, Езерские, Жилинские, Жоравские (Журавские), Жуки, Жу-ховичи (Жуковичи), Заблоцкие, Залеские, Зда-новичи, Зенкевичи, Зюбржицкие (Зубрицкие), Ивановские, Каковинские (Коковинские), Ка-лицкие, Каличицкие (Колечицкие), Каменские, Каминские, Карчевские, Келпинские, Клопотов-ские, Клочковские(Клечковские-Хилькевичи), Ковалевские, Кожуховские, Козловские, Клос-совские (Колоссовские, Колусовские), Копец (Капец), Корейво, Корженевские, Корсаки, Кос-ковичи (Коссовичи), Котовичи (Катовичи), Ко-чевские (Кошевские), Краевские, Красинские, Красовские, Крживицкие (Кривицкие), Крушин-ские (Крошинские), Лебецкие (Лабецкие), Лесли, Липские, Лоссовские, Мальковские, Мацке-вичи, Менчинские (Менжинские), Миклашеви-чи, Миклашевские, Мицкие, Модзелевские (Мо-залевские, Модзалевские, Музалевские), Мо-чульские (Мачульские), Нарбуты (Нарбутцы), Новицкие, Околов (Околовий, Околович, Околь-ские), Олениковы-Романовские, Останковичи, Островские, Павловичи, Павловские, Пашкевичи, Пенские, Песляки, Петрашевичи (Петроше-вичи), Петровские, Плавинские, Плескачевские, Погорельские (Погоржельские), Подгорецкие, Подобеды, Потемкины (Потемпкские), Прозор-кевичи, Прокоповичи, Пузыревские, Путята, Пятницкие (Пятковские?) (см. прим. 3), Райские, Раковские, Рачинские, Реуты, Родзевичи, Романовские, Савицкие, Свенцицкие (Свентиц-кие), Скиндеры (Скиндерские), Соболевские, Соколовские, Станкевичи, Станковичи (Станюковичи), Стржижевские (Стрышевские), Тарнов-ские(Тарнавские, Терновские, Тернавские), Ти-машевские (Тимашевы, Тимашевы-Тимашев-ские), Толпыго, Томашевские, Тризна (Трызна), Трушевские (Трышевские, Трычевские), Тухачевские (Тухочевские, Тукачевские, Тухач-Тухачев-ские, Тухачевы-Тухачевские), Федоровичи, Фло-ровские (Фроловские), Франциевичи-Сурож, Хмелевские, Чаплевские, Чаркевичи (Шаркеви-чи), Чернецкие (Чарнецкие), Чернявские (Чернев-ские), Чеховские, Шатковские (Шадковские),
Шимановские, Шиманские, Якубовские, Янковские, Яновичи, Яроцкие.
Указанное количество дворянских фамилий (140) составляет 15% от общего числа (929) выявленных при исследовании материалов различных источников фамилий польского происхождения, осевших на протяжении XVII — начала XX в. на территории Орловской губернии. Это доказывает, что в процессе миграции польского дворянства на территорию Орловской губернии в XVII — начале XX в. выходцы из Смоленской губернии (см. прим. 4), представители «смоленской шляхты», играли заметную роль, но возникает вопрос, в силу каких обстоятельств.
Действительную принадлежность орловских дворян — носителей перечисленных фамилий к «смоленской шляхте» представилось возможным определить, во-первых, на основании прямых указаний источников, во-вторых, на основании принадлежности фамилии к «коренному» смоленскому дворянству («смоленской шляхте») XVI—XVII вв., в-третьих, с большей или меньшей долей вероятности доказательством принадлежности носителя фамилии к «смоленской шляхте» может служить его православное вероисповедание в совокупности со свидетельствами родословцев и «Общего Гербовника», указывающими на смоленское происхождение данной ветви фамилии, но при условии, что эта ветвь — единственная православная в указанной фамилии.
В качестве основных исторических источников для проведения указанного анализа были использованы протоколы заседаний Орловского дворянского депутатского собрания [512], книги метрических записей Орловского римско-католического костела [14-25], Памятные книжки и Адрес-календари Орловской губернии [38-40], списки выпускников Орловского Бахтина кадетского корпуса [13], «Список смоленской шляхты» 1654 г., опубликованный по материалам Виленского архива в «Приложении» к работе И.И. Орловского [43], источники личного происхождения [3; 28; 29], летописи [33; 35].
В результате проведенного исследования было выявлено 35 дворянских фамилий, принадлежавших (в ряде случаев предположительно, с большей или меньшей вероятностью) к представителям «смоленской шляхты», поселившимся на территории Орловской губернии в XVII-XIX вв. Целесообразно представить сведения по указанным дворянским фамилиям в виде следующей таблицы:
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
№ п/п Фамилия Этнокультурное происхождение; древность рода Герб Первое упоминание в «смоленской шляхте» Появление первых представителей фамилии в Орловской губернии; конфессия; профессия
1. Азанчевские (Азанчеевы-Азанчевские) Русско-польское, XVI [31, 6, 9, 20; 43, 48] 1574 [31, 6, 9, 20; 43, 48] 1859 правосл.; военный [38, 53; 39, 53; 13,19]
2. Баратынские (Боратынские) Польское, XVI [ 27] Корчак [32, 274] XVI в. [31, 20] 1914 правосл. [40, 302]
3. Богдановичи Польско- малороссийское, XVII [46, 197] Роля [32, 290] 1654 [43, 64] 1863 правосл.; католик; военный [39, 22; 1, 24, 25, 28; 40, 2, 42; 24, 15, 36, 47, 74; 17, 13; 22, 4]
4. Брещинские (Бржещинские) Польское, XVI [43, 66] 1654 [43, 66] 1869 католик [11, 5; 5, 12, 13]
5. Василевские Польское, XVII [43, 56, 59; 45, 575] 1654 [43, 56, 59] 1807 правосл.; военный [10, 41-42, 55-57; 11, 6; 40, 2]
6. Воеводские Литовское, XVI [43, 52] Абданк [32, 258] кон. XVI в. [43, 52] 1904 католик [24, 86]
7. Глинка Польское, XVI [27; 43, 58] Тржаска, Бяла, Любева [32, 293-294] 1634 [43, 58] 1857 католик; военный [13, 11]
S. Друцкие-Соколинские (см. прим. 5) Русско-литовское, XVI [43, 54, 55] Друцк [32, 268] 1654 [43, 54, 55] 1880 униат; чиновник [28; 29]
9. Жилинские Литовское, XVII [37, 142; 47, 953, 954] Любич, Янина [32, 279; 47, 953, 954] 1656 [37, 142; 47, 953, 954] 1879 правосл.; католик; чиновник [40, 5, 11; 20, 10]
10. Каличицкие (Колечицкие) Русско-польское, XVII [31, 6, 11, 12, 20; 43, 65] 1514-1522 [31, 6, 11, 12, 20] 1851 правосл.; военный [7, 71-74; 39, 39; 1, 123, 128]
11. Каменские Польско-русское, XVI [27; 43, 70] Роля, Холева, Долэнга, Ястржембец, Одровониц, Равич, Слеповрон [32, 267, 290, 291, 296] 1654 [43, 70] 1728 правосл.; католик; военный [41]
12. Ковалевские Польское, XVII [43, 55] Долэнга [32, 267] 1654 [43, 55] 1859 католик; чиновник [21, 11; 38, 55]
13. Корсаки Литовско-польское, XVI [27; 43, 49, 54, 55, 57, 70] Корсак [32, 274] 1654 [43, 49, 54, 55, 57, 70] 1878 католик [12, 6; 5, 26-27; 8, 41-42]
14. Краевские Польское, XVI [37, 108 об.; 27; 43, 47, 57, 70] Ясеньчик [32, 295-296] 1654 [43, 47, 57, 70] 1875 правосл.; католик; чиновник [1, 55; 15, 3; 16, 10; 23, 5; 17 11; 25, 41; 40, 65]
15. Красовские Польское, XVI [27; 43, 50, 68, 69, 70] 1654 [43, 50, 68, 69, 70] 1840 правосл.; католик; военный [7, 62-62, 66-67, 72-73; 5, 26-27; 1, 10, 12, 28, 34; 40, 65]
16. Лесли Шотландско-русско-польское, XI [30] 1656 [30] 1903 правосл.; военный [5, 30, 31]
17. Мицкие Польско-русское, XVII [43, 77] 1654 [43, 77] кон. XIX правосл. [11, 24-25; 5, 33-34]
№ п/п Фамилия Этнокультурное происхождение; древность рода Герб Первое упоминание в «смоленской шляхте» Появление первых представителей фамилии в Орловской губернии; конфессия; профессия
18. Модзелевские (Мозалевские, Модзалевские, Музалевские) Польское, XV [27; 48, 586; 2, 201; 43, 50] Бойча, Модзеле [48, 586; 32, 260] 1654 [43, 50] 1611 правосл.; католик; военный [2, 201; 34, 222, 223, 379, 386, 439, 479; 5, 33-35, 81, 82; 6, 61-63; 10, 199; 12, 8; 13, 12, 18; 39, 24; 1, 145; 40, 172, 215]
19. Нарбуты (Нарбутцы) Литовско-польское, XV [49, 60; 32, 294] Трубы-Тронбы [32, 294] 1654 [43, 53] 1859 правосл.; католик; военный [13, 9, 10; 17, 46; 38, 18; 39, 13; 40, 61]
20. Плескачевские Польское, XVII [43, 66, 74] 1654 [43, 66, 74] 1793 правосл.; военный [9, 1-2]
21. Подгорецкие Польское, XVI [27] После 1654? 1791 правосл.; военный [5, 40-41; 6, 68]
22. Подобеды Польское, XVI [2, 250; 43, 63] 1654 [43, 63] 1875 католик [12, 10; 1, 160; 39, 149]
23. Потемкины (Потемпские) Русско-польское, XVI [27; 44, 535; 31, 6, 9, 20; 43, 63] Погоня [32, 285-286] 1574 [44, 535; 31, 6, 9, 20; 43, 63] 1820 правосл.; военный [10, 273-277]
24. Прокоповичи Польское, XVII [43, 57] 1654 [43, 57] 1897 католик [11, 32]
25. Пузыревские Польское, XVII [43, 73] 1654 [43, 73] 1875 католик; военный [5, 39-40; 24, 128; 1, 11, 158; 40, 351, 355]
26. Путята Русско-польское, XVI [27; 43, 64] 1654 [43, 64] 1846 правосл.; военный [13, 7]
27. Пятницкие (Пятковские?) (см. прим.) Русско-польское, XVII [43, 60, 65] 1654 [43, 60, 65] кон. XIX правосл. [5, 4-5, 83-84]
28. Романовские Польское, XVI [36, 104; 27; 43, 55] Боньча [32, 260] 1654 [43, 55] 1855 правосл.; католик; военный [13, 10; 1, 57; 40, 33]
29. Соколовские Польское, XVI [36, 114; 27; 43, 59] Помян [32, 286] 1654 [43,59] 1844 правосл.; католик; военный [13, 4; 5, 42-44, 87- 88]
30. Станкевичи Литовско-польское, XVI [27; 43, 50, 57, 61, 65, 67, 70; 34, 483] Могила [32, 279-280] 1654 [43, 50, 57, 61, 65, 67, 70] 1851 правосл.; католик [11, 34, 36; 14, 5; 18, 17; 19, 5; 24, 56; 25, 64; 40, 15, 211]
31. Станковичи (Станюковичи) Литовско-польское, XVII [31, 21; 43, 53] Вадвич [32, 262] 1654 [43, 53] 1875 правосл. [1, 78; 40, 3, 83]
32. Тарновские (Тарнавские, Терновские, Тернавские) Польское, XIV [27; 43, 68; 10, 357] Тарнава, Лелива [32, 277-278, 293] 1654 [43, 68] 1848 правосл.; католик; военный [10, 357-359; 40, 61, 196]
33. Тимашевские (Тимашевы, Тимашевы-Тимашевские) Русско-польское, XVII [50, 180] середина XVI [50, 180] 1875 правосл.; чиновник [1, 150]
34. Толпыго Польско-белорусское, XVII [31, 25; 43, 73] 1574 [31, 25; 43, 73] 1843 католик; военный [5, 46-48; 13, 2, 21]
35. Тухачевские (Тухочевские, Тукачевские, Тухач-Тухачевские, Тухачевы-Тухачевские) Русско-польское, XV [42, 1; 37, 10 об.; 4, 1; 35, 387, 399; 2, 327] Гриф, Свобода, Погоня [32, 265-266, 285-286] 1582-1618 [35, 387, 399] 1625 правосл.; военный [4, 1-11; 7, 35; 11, 25; 3, 593-594, 752, 753, 889, 1235, 1321]
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
Таким образом, приведенные данные свидетельствуют, что в своем большинстве перечисленные представители «смоленской шляхты» принадлежат к старинным польским дворянским фамилиям — 60%, 21% — полонизированных русских и
19 % — литовско-белорусских. Значительная часть перечисленных фамилий относится к старинным польским дворянским родам. По профессиональной занятости (на основе установленных сведений)
20 фамилий (57,2 %) из указанных 35, т.е. большинство, — военные. Конфессиональный состав различен: православные, католики, униат.
Указанные параметры подтверждают, что «смоленская шляхта» играла заметную роль в процессе миграции польского дворянства на территорию Орловской губернии в силу специфики своего формирования и состава: органично вобрала в себя католическое польское, православно-католическое литовское, православно-католическое литовско-татарское, православно-католическо-уни-атское белорусско-литовское и полонизированное православное русское дворянство, в результате чего представители «смоленской шляхты» были более лабильными в конфессиональных вопросах, менее болезненно переживали процесс «обрусения», сопряженный с переходом в православие, при переходе на русскую службу; эта группа военного дворянства и ее военно-профессиональные, «служебные» свойства были востребованными в XVN-XVШ вв. оборонительными функциями «орловской украйны» (это ее качество сохраняется и в XIX в.). Таким образом, «смоленскую шляхту» можно представить своеобразным католически-православным адаптационным «шлюзом» польской миграции в Орловскую губернию, психологически способствовавшим ее привлекательности для поляков-мигрантов из дворянской среды.
Что касается остальных 105 фамилий, указанных в общем списке, то вполне возможно, что они также связаны со «смоленской шляхтой», хотя никаких косвенных признаков из ранее обозначенных, позволяющих предполагать их принадлежность к этой социокультурной группе, в источниках не обнаружено, кроме самих фамилий, указывающих на фамильно-родовую общность. Это, однако, не дает оснований совершенно исключить вероятность генеалогической связи любой из этих фамилий со «смоленской шляхтой». Подобные предположения возможны, например, в отношении фамилий Арцишевских и Бржозовских, уроженцев Могилевской губернии, соседней со Смоленской, Крушинских, Новицких и др. В этом смысле все 140 фамилий, указанные в списке, в некото-
рой степени все-таки были тоже представителями «смоленской шляхты» — особой социокультурной группы, способствовавшей своим историкокультурным опытом миграции польской этнокультурной и этноментальной группы в господствующую русско-православную среду Орловской губернии.
В качестве характерного примера представителей «смоленской шляхты» на территории Орловской губернии следует рассмотреть дворянскую фамилию Потемкиных. Описывая осаду и взятие поляками Смоленска в 1610-1611 гг., летописец упоминает в составе «смоленской шляхты» того времени «Юрья Потемнина (Потемкин)» [33, 111], который, узнав, что король польский Сигизмунд III, оставив в Смоленске «осадных людей, сам по-иде в Литву. С тою же вестию прибежа в Московские полки под Москву Юрья Потемнин» [33, 111]. Упомянутый выше «смолянин» Юрий Потемкин оказался одним из тех, кто был причастен к гибели предводителя 1-го ополчения Прокофия Ляпунова [33, 113]. «Смолянин Юшка Потемкин» оказался затем связан с казаками, действовавшими против московских властей [33, 120].
Потемкины, согласно Общему Гербовнику дворян российских, имели литовское происхождение. На это указывает принадлежность их рода к польско-литовскому гербу литовских князей Ге-диминовичей, потомка великого князя Гедими-на (XIV в.) «Погоня» [32, 285]. В составе «смоленской шляхты» 1654 г. также указан один из представителей этого рода Семион Потемкин [43, 63].
Действительно, согласно официально признанным родословцам, Потемкины вели свой род от польского шляхтича Яна (Ганса) Потемпского, выехавшего в Россию в начале XVI в. и поступившего на службу к Великому князю Московскому Василию III Ивановичу. Ян Потемпский принял крещение с именем Тарасия Александровича Потемкина и был пожалован поместьями. Правда, эти сведения документально ничем не подтверждаются. Однако вполне достоверно, что Федор Илларионович Потемкин, сын Иллариона Тарасовича Потемкина по прозвищу Булгак, был, согласно их генеалогии, внуком указанного выше родоначальника, Яна Потемпского. В 1569 г. его назначили приставом у литовского гонца, а затем в 1576 г. он выполнял ту же должность у польского посланника и у польских послов в 1583 г., что позволяет предполагать знание им польского языка. В 1582 г. он исполнял ту же должность у папского нунция Антония Поссевина, а в 1584 г. — у послов Римского императора [26, 237-238]. Указанные функции, поручавшиеся Ф.И. Потем-
кину, могут косвенным образом свидетельствовать о его хорошем знакомстве с польско-католическими традициями, в какой-то мере свидетельствуя о том, что родословная легенда Потемкиных не лишена оснований. Потемкины упоминаются уже в десятне 1574 г. среди «смоленской шляхты» [31, 9], Ф.И. Потемкин в 1590 г. был назначен «первым головой» в Смоленске. Его сыном был указанный выше представитель «смоленской шляхты» 1654 г. Семион Потемкин. Его сын, Сила Семенович Потемкин, дворянин московский и стольник в 1686 г., был прадедом знаменитого светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического (1739-1791).
В числе «смоленской шляхты» в конце XVI в. был уже упоминаемый Потемкин Юрий Федорович (Юшка), смоленский сын боярский [33, 111]. Он был сыном Федора Ивановича Потемкина, двоюродного брата упомянутого выше Федора Илларионовича Потемкина. Учитывая его поведение, можно считать, что он подвергся сильной «полонизации» или сохранял значительную долю своей прежней польской идентичности. В 1602 г. Ю.Ф. Потемкин был дворянином при герцоге Иоанне. В 1611-1612 гг., будучи участником Первого и Второго ополчений, он в 1612 г. попал в плен к поляками, вступил на польскую службу и был причислен к польскому дворянству (шляхетству) [33, 113, 120; 44, 535; 31, 6, 9, 20]. В 1634 г., видимо за хорошую службу, был пожалован от короля Владислава IV поместьями в Смоленском уезде. Все сказанное выше свидетельствует во всяком случае о сильной полонизации представителей фамилии Потемкиных в составе «смоленской шляхты».
В Орловской губернии представители дворян-
ской ветви Потемкиных, но тоже из числа «смоленской шляхты», появились в первой четверти XIX в. В состав орловского дворянства 24 апреля 1839 г. был определен ротмистр и кавалер Александр Дмитриевич Потемкин, рождения 1791 г., прибывший из Смоленской губернии вместе с сыном Григорием (1828 г. рождения) [10, 273277]. Они происходили от родного брата деда знаменитого Светлейшего князя Г.А. Потемкина-Таврического. Определение по дворянству старшего сына А.Д. Потемкина Николая (1820 г. рождения) было задержано до возвращения ему дворянского достоинства, поскольку, будучи юнкером, он был разжалован в рядовые за совершенное преступление [10, 273-277]. Определение по орловскому дворянству дочерям А.Д. Потемкина Софье (1826 г. рождения), Евгении (1828 г. рождения) и Елизавете (1830 г. рождения) состоялось 9 февраля 1840 г., жене Екатерине Александровне — 28 января 1842 г., а младшему сыну Дмитрию (1835 г. рождения) — 3 февраля 1843 г. [10, 279-281]. Следует, однако, отметить, что А.Д. Потемкин жил в Орловской губернии уже к 1820 г., поскольку его брак, а также рождение детей были удостоверены в Орловской духовной консистории [10, 273-277]. Жена его, Екатерина Александровна, была родом из Мценского уезда, где у нее находилось имение и 59 душ крестьян [10, 273-277]. Сам же А.Д. Потемкин являлся обладателем имения в Малоархангельском уезде Орловской губернии с 122 душами крестьян [10, 273-277]. Трудно сказать, являлся ли А.Д. Потемкин прямым потомком упомянутого выше «смоленского шляхтича» Симеона Потемкина 1654 г., однако из сказанного выше следует, что он, во всяком случае, происходил из «смоленской шляхты».
Примечания
1. Следует обратить внимание на то, что часто фамилии представителей «смоленской шляхты» из старых дворянских родов, скорее всего русского происхождения, но полонизированных, имели как бы два варианта — «русский» и «польский», а то и двойной характер. Примером тому могут служить: Азанчеевы-Азанчевские, Потемкины-Потемковские, Тимашевы-Тимашевские, а также Тухачевы-Тухачевские или Тухачи-Тухачевские.
2. Тухачевых в составе старинного русского дворянства не было. Были Тухачевские. Следует обратить внимание на разночтения фамилии в XVII в.: Тухачевские, Тухочевские, Тукачевские, Тухачевы, Тухачи. См.: Веселовский С.Б. Ономасти-кон. С. 327. Некоторые исследователи выводят этимологию фамилии «Тухачевские» из тюркского слова «ТУХАЧИ», т.е. «знаменосец». Учитывая, что Тухачев существовал уже в первой трети XIV в., задолго до появления фамилии Тухачевских, это тюркское слово лежит в основе названия населенного пункта «Тухачев», сама же фамилия Тухачевских, в свою очередь, была производной от этого названия, т.е. от названия населенного пункта, который был дан им в вотчину. Тухачева волость, или Тухачев, видимо, первоначально принадлежала какому-то татарскому «тухачи», т.е. «знаменосцу», в XIII — начале XIV в. как «Тухачева волость», т.е. «владение Тухачи». Вполне возможно, что родоначальник Тухачевских сам являлся неким «тухачи», т.е. «знаменосцем»: это могло быть его прозвище по должности или он в самом деле был татарским «тухачи». Дети его, приняв православие, стали именоваться «Тухачевыми детьми» или «Тухачевыми». Такой вариант фамилии Тухачевских встречается во второй половине XVI в. Среди смоленских детей боярских числился в 1582 г. Афанасий Федорович Тухачев. Пребывание в полонизированной русско-польско-литовской среде «смоленской шляхты» могло при-
УЧЕНЫЕ
ЗАПИСКИ
вести к изменению фамилии Тухачев на ее полонизированную форму — «Тухачевские». В таком случае можно полагать, что родоначальник Тухачевских принадлежал к так называемым «литовским татарам», каковые также составляли определенную часть «смоленской шляхты». Впрочем, возможна и иная этимология фамилии Тухачевских. В XVII в. она произносилась и писалась также в варианте «Тукачевские». Тогда в основе ее могло быть слово финно-угорского происхождения «тукач», что означает «сноп, связка, охапка соломы или льна». Но, возможно, слово «тукач» происходит от общеславянского «тук» — «жир, сало». — Веселовский С.Б. Ономастикон. С. 10; Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 2003. Т. 4. С. 116.
3. Чаще всего фамилия Пятницких встречается как признак принадлежности к духовному сословию. Однако в документах ГАОО Пятницкие принадлежат к старинному русскому дворянству и значатся в VI части родословной книги Смоленского и Орловского дворянства. Возможно, что Пятницкие — это русский вариант фамилии, а Пятковские — ее польский вариант. Как уже упоминалось, такая ситуация с фамилиями полонизированных русских смоленских дворян обычна.
4. Админитративно-территориальное понятие, появившееся в 1708 г. с учреждением Смоленской губернии. До этого: до 1654 г. в пределах Речи Посполитой это было Смоленское воеводство, затем Смоленский уезд и примыкавшие к нему уезды, вошедшие затем в состав Смоленской губернии.
5. Княжеский род Друцких-Соколинских являлся одной из ветвей князей Друцких, ведших свой род от смоленской ветви Рюриковичей и получивших свою фамилию от стольного города своего удельного княжества г. Друцка. Одним из самых ранних из упоминаемых князей Друцких был Иван Друцкой, служивший сначала воеводой у великого князя владимирского и московского Ивана Даниловича Калиты (в 1340 г.), а затем находившийся на службе у великого князя литовского Кейстута (1372 г.). Непосредственный родоначальник князей Друцких, Дмитрий Юрьевич Друцкой, выехал из Литвы в Москву в 1508 г. В XV в. от этого рода отделились несколько ветвей. В их числе была и ветвь князей Друцких-Соколинских.
1. Адрес-календарь Орловской губернии на 1875 год. Орел, 1875.
2. Веселовский С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии. М., 1974.
3. Вигель Ф.Ф. Записки. М., 2003.
4. ГАОО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 97.
5. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 52.
6. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 55.
7. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 58.
8. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 60.
9. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 61.
10. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 64.
11. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 68.
12. ГАОО. Ф. 68. Оп. 1. Д. 69.
13. ГАОО. Ф. 512. Оп. 1. Д. 6.
14. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 24.
15. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 46.
16. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 48.
17. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 52.
18. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 57.
19. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 58.
20. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 59.
21. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 61.
22. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 63.
23. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 64.
24. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 68.
25. ГАОО. Ф. 713. Оп. 1. Д. 69.
26. Дворянские роды Российской империи. СПб., 1995. Т. 2.
27. Долгоруков П.В. Российская родословная книга. Фамилии, существовавшие в Польше и Литве прежде 1600 г. Ч. 1-4. СПб., 1854-1857.
28. Друцкой-Соколинский В.А., князь. Да благословенна память. Записки русского дворянина (1880-1914 гг.). Орел, 1996.
29. Друцкой-Соколинский В.А., князь. На службе отечеству. Записки русского губернатора (1914-1918 гг.). Орел, 1994.
30. Думин С.В. Род Лесли//Смоленское дворянство. Выпуск 1. М., 1997.
31. Думин С.В. Смоленское дворянство//Смоленское дворянство. Вып. 1. М., 1997.
32. Лакиер А.Г. Русская геральдика. М., 1990.
33. Летописный сборник, именуемый патриаршей или Никоновской летописью. (Продолжение) //Полное собрание русских летописей. М., 2000. Т. XIV.
Библиографический список
34. Малов А.В. Московские выборные полки солдатского строя в начальный период своей истории 16561671 гг. М., 2006.
35. Новый летописец //Хроника Смутного времени. История России и дома Романовых в мемуарах современников XVII-XX. М., 1998.
36. Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи, начатый в 1797 году. М., 2007. Часть 5.
37. Общий Гербовник дворянских родов Всероссийской Империи, начатый в 1797 году. М., 2007. Часть 7.
38. Памятная книжка Орловской губернии на 1860 г. Орел, 1860.
39. Памятная книжка Орловской губернии на 1864 г. Орел, 1864.
40. Памятная книжка Орловской губернии на 1915 год. Орел, 1915.
41. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 79. Д. 21.
42. РГВИА. Ф. 291. Оп. 1. Д. 3.
43. Список осажденных царем Алексеем Михайловичем в Смоленске в 1654 году //Орловский И.И. Смоленский поход царя Алексея Михайловича в 1654 году. Смоленск, 1905.
44. Хроника Смутного времени. М., 1998.
45. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1892. Т. Vа.
46. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1893. Т. X.
47. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1894. Т. Xta.
48. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1896. Т. X^.
49. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1897. Т. XXа.
50. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1901. Т. XXXIII .
Provalyonkova I.V.
The representatives of «the Smolensk szlachta» in the Oryol province in the XVII — early XX century.
The article gives a historical outline and characterizes «the Smolensk szlachta» as an ethno-social phenomenon while studying its ethnic and cultural origins. The analysis is given of the archival documents introduced into scientific practice for the first time and of the literary monuments already known. The article defines the noble clans which are to be found both among «the Smolensk szlachta» and on the territory of the Oryol province, the comparison bringing into evidence their belonging to this group. The article determines the number of the clans, their origin, the period of their presence in the Oryol province. The Potyomkin family is treated as a prime example of «the Smolensk szlachta» in the Oryol province.
Keys: «the Smolensk szlachta», ethno-social phenomenon, ethno-cultural group, noble clans, the Oryol province
