CC BY
93
ISSN 2304-120X
ниепт
научно-методический электронный журнал
ART 175007 УДК 81'373.232 + 94(47).035
Калинин Тимофей Германович,
инженер-физик, независимый исследователь, г. Химки t.g.kalinin@gmail.com
О происхождении фамилии Свиньин
Аннотация. В статье рассмотрены гипотезы формирования фамилии Свиньин. Показано, что представители данной фамилии произошли от одного рода. Результаты анализа возможных мест формирования фамилии Свиньин приводят к выводу, что с наибольшей вероятностью она появилась в Смоленском княжестве по крайней мере в XIV в.
Ключевые слова: Свиньин, ономастика, топонимика, происхождение фамилии, Великое княжество Литовское, Смоленское княжество, Великое княжество Московское, российское дворянство.
Раздел: (05) филология; искусствоведение; культурология.
Без сомнения, первыми исследователями, которые интересовались происхождением фамилии Свиньин, можно назвать представителей дворянского рода Свиньи-ных, занесённого в VI часть родословной книги Костромской губернии. Данный род вёл свою родословную от Григория Андреева сына Свиньина, пожалованного в 1433/1434 г. поместьем Романово на Рокше [1, 2] и которого представители рода считали «выходцем из Литвы». Насколько нам известно, это первое документально зафиксированное упоминание фамилии Свиньин. Однако к XVII-XVIII вв. - времени составления родословных книг и формирования «Общего гербовика» - сама история формирования фамилии не сохранилась.
До наших дней дошла версия Павла Петровича Свиньина (1787-1839), русского писателя, издателя, журналиста, художника и вообще неординарного человека. По его мнению, фамилия происходит от наименования воинского построения «свиньёй» (клином), которое использовали немцы при войне между Лифляндией и Новгородом (в 1262 г.), а предок Свиньиных (в книге это князь Иоанн Баба-Свиньин) получил такую фамилию, поскольку смог использовать виденный им «у немцев» строй, что помогло в сражении в XV в. [3] Однако есть подтверждения тому, что указанная форма воинского построения была известна на Руси ещё задолго до XV в. [4], когда происходили описанные в книге события, и русские войска вполне успешно противостояли немецкой «свинье» ещё во времена Ледового побоища [5] - поэтому данная версия происхождения фамилии Свиньин не выдерживает серьёзной критики. Не исключено, что П. П. Сви-ньин рассматривал вопрос о возможном родстве с княжеским родом - от князя Ивана Семёновича Баба-Друцкого, который весной 1436 г. пришёл тоже «из Литвы» в Москву на службу к великому князю Василию II Васильевичу Тёмному. Но князь Иван Семенович Баба-Друцкой является родоначальником другой знаменитой ветки - князей Бабичевых [6], и родство со Свиньиными не просматривается.
Чтобы понять, откуда произошла фамилия Свиньин, прежде всего, обратим внимание на явно прослеживаемую связь фамилии Свиньин со словом «свинья» - животным, одомашненным много тысячелетий назад, - и на этимологию этого слова: «Слово "свинья" известно древнерусскому языку с XI в. Производные от слова ("свинский", "свиной", "свинина" и др.) зафиксированы позже - в словарях с 1731 г. слово восходит к общеславянскому svinya и далее - к индоевропейскому корню su>suu- и суффиксу -in-o>-in-a.
научно-методический электронный журнал
Позже это стало основой прилагательного: общеславянское эмпъ, от которого и образована позже svinbja и полная форма прилагательного - "свиной"... Слово очень древнее и присутствует во многих языках, что указывает на его существование в древнем праязыке (готское swein, древненемецкое Swein, древнеисландское suin и др.)» [7]. Однако по-литовски «свинья» звучит и пишется совершенно иначе - kiaulé. Это различие показывает, что зарождение фамилии Свиньин следует искать в ареале расселения славянского населения Великого княжества Литовского.
Оценим теперь степень уникальности фамилии Свиньин. Для этого используем данные банка данных «Мемориал» [8], а именно донесения о безвозвратных потерях. Этот временной срез был взят в связи с наличием хорошо сохранившейся информации для анализа по данным Министерства обороны Российской Федерации. Обработав имеющуюся информацию, можно сделать вывод о том, что в СССР во время Великой Отечественной войны были представлены более 200 фамилий, корнем которых был «свин-» и которые тем или иным образом могли происходить от слова «свинья» или однокоренных слов. Около 60% обнаруженных фамилий были представлены только одним представителем, что свидетельствует о большой вариативности при образовании фамилий, а также является свидетельством того, что в России во многих местах крестьянство получало фамилии только в XIX в. и представители данной фамилии ещё не успели передать её многочисленному потомству. При подсчёте было учтено, что фамилия Свиньин в советский период преобразовалась в Свинин. Кроме того, было учтено, что при распространении фамилии по России до революции фамилия Свиньин в северных регионах получала регионально принятое окончание -ых [9] и преобразовывалась в фамилию Свиньиных, а после революции - в Свининых. В итоге фамилию Свиньин имело около 15% из рассмотренной выборки - и это максимальное значение по сравнению с другими фамилиями с корнем «свин-». Это может свидетельствовать либо о разных местах независимого формирования фамилии, либо о том, что фамилия была образована очень давно и в итоге она представлена большим потомством.
Современные исследования по связи фамилий и генетики [10-12] показывают, что фамилия может использоваться в качестве квазигенетического маркера. Это означает, что с большой долей вероятности представители одной фамилии могут быть родственниками. Разумеется, чем старее и многочисленнее фамилия, тем больший посторонний генетический фонд может быть обнаружен у её представителей, но суть картины это кардинально не меняет. Следовательно, с большой долей вероятности представители фамилии Свиньин носят её, получив сформированной в конкретном месте и времени, причём весьма давно, что и позволило ей широко распространиться ко времени Великой Отечественной войны.
С целью дополнительного анализа количества возможных мест формирования фамилии Свиньин оценим рост количества представителей фамилии во времени на основе модели численности населения, предложенной С. П. Капицей [13]. Предположим, что возникновение фамилии Свиньин произошло в 1400 г. во многих местах одновременно. Тогда рост численности представителей фамилии Свиньин подчинялся бы средним статистическим величинам и за период с 1400 по 1941 г. он был бы всего лишь 8-9-кратный. Однако, судя по численности представителей фамилии Свиньин (Свинин, Свининых), упомянутых в донесениях о безвозвратных потерях во время Великой Отечественной войны (с поправкой на количество населения СССР), численность представителей мужского пола для этой фамилии к 1941 г. в СССР можно было бы оценить в районе 2-4 тысяч человек. Это означает, что количество мест независимого формирования фамилии в 1400 г. должно составлять не менее 300-400. Но,
научно-методический электронный журнал
например, в составленном в конце XIV - начале XV в. «Списке русских городов ближних и дальних» упоминается существование только 358 городов [14]. Это означает, что фамилия Свиньин фактически должна была возникнуть в каждом городе независимо. Разумеется, это неверно, и это значит, что неверно и предположение о возможности наличия множественных мест независимого формирования фамилии Свиньин. Единственно разумным вариантом видится более высокий (по сравнению со среднестатистическим) рост численности представителей фамилии в начале жизненного пути фамилии (XV-XVI вв.), например, за счёт более привилегированного положения и, соответственно, лучшей выживаемости (хорошее питание, уход и т. п.).
Гипотеза о лучших условиях жизни и, следовательно, лучшей выживаемости потомства находит своё отражение и в документальных источниках - так, в 1545 г. в жалованной грамоте Ивана IV Васильевича [15] упоминаются Василий и Иван - два сына Карандашева (Свиньина). С целью дополнительной проверки такой гипотезы было проведено математическое моделирование, которое показало, что наличие в семьях всего двух выживших потомков мужского пола (которые впоследствии обзаводились семьями) в продолжение примерно 250 лет (8-9 поколений) в итоге (к 1941 г.) привело бы к наблюдаемым значениям численности Свиньиных.
Разумеется, большой процент выживаемости потомства мог наблюдаться не только в начале существования фамилии Свиньин. Однако данная версия кажется более реальной, так как впоследствии многие представители фамилии уже не имели дворянских званий. Утрата дворянского звания могла произойти по многим причинам, в том числе в связи с переходом кого-то из потомков, например, в духовное сословие - и уже его дети становились крестьянами. Кроме того, возможен вариант, когда Григорий Андреев сын Свиньин прибыл в Московское княжество не в одиночестве, а с семьёй (или, например, с братом), которые также имели фамилию Свиньин. Тогда впоследствии могли развиться родственные ветки Свиньиных, изначально не получивших дворянства, но, тем не менее, являющихся представителями того же рода.
Что касается непосредственно дворянства Свиньиных: в родословных книгах и Общем гербовнике упоминаются два дворянских рода [16]. Однако, как было показано, для представителей фамилии Свиньин крайне вероятно происхождение в составе одного древнего фамильного рода, а значит, получение дворянства происходило в том числе и повторно. Судя по всему, информация о предках представителями родов либо была утеряна, либо ситуация была проще - многие потомки просто не могли предоставить все оригинальные документы на всю глубину веков, поскольку не все документы сохранились, да и наиболее древние сохранившиеся документы могли одновременно находиться только у представителей одного из родов, а связь между родами была утеряна. В связи с этим следует обратить внимание и на гербы родов Свиньиных. В Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской империи представлены гербы двух дворянских родов Свиньиных:
1) потомков выехавшего из Литвы Григория Андреевича Свиньина в 1434 г.;
2) потомков Богдана Степановича Свиньина, владевших имением, которое было записано по писцовым книгам в 1682 г.
Заметим, что на гербах обоих родов присутствуют изображения сабли и лилии. В качестве наиболее вероятного обоснования этого факта видится предположение, что род потомков Богдана Степановича Свиньина имеет две сабли и лилию с двумя цветами в знак наличия дополнительных заслуг по сравнению с родом Григория Андреевича Свиньина (герб потомков которого содержит одну саблю и одну лилию). Скорее всего, эти два рода на самом деле были одним, но по какой-то причине разделившимся. Наиболее вероятной причиной этого кажется то, что на момент формирования
научно-методический электронный журнал
герба представители рода Богдана Степановича Свиньина точно имели информацию о связи с родом Григория Андреевича Свиньина. Детальное исследование этого видится интересным направлением для будущих работ.
А что касается фактических родственных связей, то можно утверждать, что даже крестьяне Свиньины (информация о которых во множестве присутствует в документах начиная с XVII—XVIII вв.) по мужской линии являются дальними родственниками дворянских родов. С целью подтверждения данного утверждения был проведён анализ точечных мутаций ДНК представителя потомков Свиньиных, являющегося выходцем из крестьян Вятской земли (на конец XVII - начало XVIII в.). Полученный результат подтвердил данное утверждение - обнаруженные SNP-маркеры подтверждают происхождение крестьян Свиньиных по мужской линии из племён славян центральной Европы, а также то, что на определённом этапе предки Свиньиных вполне могли пересекаться с местами расселения кривичей.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что формирование фамилии Свиньин произошло в одном месте. Кроме того, независимо от формального наличия или отсутствия у них дворянского титула все представители Свиньиных (разумеется, за исключением усыновлённых либо рождённых не от родного отца) являются потомками того же рода, к которому принадлежал Григорий Андреевич Свиньин, «выходец из Литвы».
Теперь, чтобы определить, где могла сформироваться фамилия Свиньин, принадлежавшая «выходцу из Литвы» Григорию Андрееву сыну Свиньину, проанализируем ситуацию в Литве и в России начала XV в. В Московской Руси в это время была междоусобная война (1425-1453 гг.) между князем Московским Василием II, его дядей - князем Юрием Дмитриевичем и его сыновьями - Василием Косым и Дмитрием Шемякой. А Великое княжество Литовское при великом князе Литовском Витовте проводило политику расширения, в том числе присоединив Смоленское княжество в 1404 г., а также выступая против Москвы и Пскова на востоке и против Тевтонского ордена на западе. После смерти Витовта в 1430 г. в Великом княжестве Литовском также начались конфликты между знатью, что фактически привело там к гражданской войне 1432-1438 гг. Междоусобные войны между князьями разных государств приводили к созданию и прекращению военных союзов, и в итоге - к миграции. Для нас как раз интересен «выходец из Литвы» Григорий Андреев сын Свиньин. Представляет интерес, что почти аналогичный переход в Московское княжество «из Литвы» в тот же период сделал Иван Семенович Баба-Друцкой. Следует заметить, что переходы знатных людей из Великого княжества Литовского в Московское княжество происходили и далее в течение XV в.
Ситуация междоусобных войн в Московской Руси важна ещё и тем, что даёт возможность утверждать, что фамилия Свиньин существовала до перехода Григория Андреева сына Свиньина в Московское княжество. Дело в том, что едва ли у Василия II было время заниматься придумыванием фамилий - ему просто было не до этого. Но даже если бы он и придумал фамилию, тогда Василию II не составило бы труда упомянуть факт дарования фамилии в этой же жалованной грамоте. Иначе же фамилия могла бы появиться позже по названию дарованной вотчины. Но ведь, например, при наличии прозвища - такое прозвище естественным образом упоминалось в грамотах Василия II [17]. В итоге это рассуждение даёт нам важный вывод: фамилия Свиньин существовала до 1433-1434 г. - фактически можно говорить о её существовании по крайней мере в конце XIV в., чтобы к моменту составления грамоты фамилия уже была бы устоявшейся (то есть уже не была просто видом прозвища). При этом, судя по всему, она сформировалась немногим раньше XIV в., так массово не представлены иные потомки, кроме как мигрировавшие в Московское княжество. И хотя из Смоленского княжества проще было попасть в Московское княжество, чем в иные государства, но, с
научно-методический электронный журнал
другой стороны, пока нельзя полностью исключить, что у потомков, оставшихся в пределах расширившегося Великого княжества Литовского, фамилия могла измениться или же их роды могли просто не выжить.
Исследователям известны и классифицированы различные пути формирования фамилий, и кажется очевидным, что фамилия Свиньин тем или иным способом произошла от слова «свинья» [18]. Однако в итоге следует обратить внимание на два возможных пути её формирования: от прозвища и от географического наименования. Образование фамилии от прозвища можно ожидать в той местности, где слово-прозвище используется в быту. Но анализ распространённости свиней и свиноводства, как во времена раннего Средневековья [19], так и по сей день, не позволяет достоверно определить место возможного появления такого прозвища.
Формирование фамилии от топонима кажется более вероятным, поскольку «до конца XVII века, т. е. до появления фамильных прозваний, личные имена часто употреблялись в официальных документах с уточняющим словом, чаще всего "топонимического" происхождения, указывающим место, откуда родом или откуда прибыл именуемый» [20]. Кроме того, представляется, что в местах существования топонимов более вероятно и возникновение однокоренных прозвищ. Дополнительным аргументом может служить лингвокультурологический анализ формирования фамилий, который показывает, что фамилии отпрозвищного происхождения являются продуктом, как правило, более позднего времени, чем оттопонимические [21].
Анализ сохранившихся топонимов с корнем «свин-» в пределах Великого княжества Литовского (по занимаемой им территории на середину XV в.) приводит к следующим результатам. Практически все обнаруживаемые топонимы являются гидронимами - а водные ресурсы, особенно реки, играли огромную роль в экономике в Средние века. Часть топонимов расположена в малонаселённых областях в окрестностях бывшего Полоцкого княжества (например, озеро Большое Свино) - но там фамилии просто не нужны. Зато гораздо большее количество топонимов расположено в населённых местах Смоленского княжества (реки: Свиная, Свинора, Свиненка; даже речка Свинка (Свинец) в пределах Гнездово [22]). Более того, многие из них были заселены, в том числе знатью, ещё в стародавние времена [23]. Проживание знатных людей в местах нахождения топонимов важно, так как именно они первыми получали фамилии - это было нужно им, в частности, для решения вопросов наследования.
При анализе топонимов также обращает на себя внимание вероятное название Гнездовского поселения в древности - Свинеческ или Свинечск (укрепление поселение на мысу реки Свинец/«свиной мыс») [24], которое в некоторой степени созвучно исследуемой фамилии. Конечно, поскольку Гнездово пришло в упадок к первой половине XI в., то оно едва ли могло быть местом формирования фамилии Свиньин. Тем не менее возможность существования такого топонима на территории Смоленского княжества может послужить дополнительным материалом при дальнейших исследованиях.
С учётом исторических процессов, описанных ранее, можно сделать вывод о местности, в которой произошло формирование фамилии Свиньин, - это Смоленское княжество незадолго перед его присоединением к Великому княжеству Литовскому.
Проверим теперь, насколько представлены упоминания фамилии Свиньин в сочетании со Смоленским княжеством. В документах за 1538 г. в числе русских пленных в Литве упоминается умерший к этому году Гридя (Григорий) Свиньин [25]. Дополнительный анализ выявляет вероятное упоминание Свиньина - его сына (или же его самого) в белорусско-литовских метриках и донесении агента Ливонского ордена (датируемого 1514 г.), в которых в качестве пленника Оршанской битвы упоминается Оксен Григорьевич Сивинин (он же Okoyem Gregorovicz Soynyna) [26]. Как наиболее
научно-методический электронный журнал
вероятное место его происхождения предполагается Галицкая вотчина, но в качестве обоснования этого приводится только ссылка на существование там дворянского рода без указания их взаимосвязи и тем более без доказательств. Однако следует заметить, что в списках русских пленных в Литве у некоторых из них упоминается и место их происхождения, и в этом плане показательно, что «из Москвы» не так много пленных - очень многие из других городов, в том числе есть и «из Смоленска», и «смолянин». Поэтому видится, что для выяснения истинного места происхождения Оксена (Авксентия) Свиньина нужны дополнительные исследования. Но, как бы то ни было, важно, что фамилия Свиньин была зафиксирована именно в Смоленском княжестве (а ведь битва под Оршей происходила всего через 80 лет после перехода Григория Андреева сына Свиньина в Московское княжество).
Несколько позже в приговорной грамоте Земского собора Ивана IV Васильевича (Грозного) от 2 июля 1566 г. (около 130 лет со времени перехода в Московское княжество Григория Андреева сына Свиньина), в списке гостей и купцов, причём именно среди «смолнян», упоминаются Григорий и Юрий Полусвиньины [27]. Очевидно, что в данном случае фамилия Полусвиньин произошла от фамилии Свиньин с использованием приставки полу-, означающей половину чего-либо (неполноту признака). Как мы упоминали выше, фамилии прежде всего появлялись у знатных людей, и формирование фамилии Полусвиньины может быть следствием дробления владений Свиньиных либо может свидетельствовать о каких-либо особенностях происхождения от рода Свиньиных.
Наконец, ещё чуть позже, в «Списке 100-го года» (1591/1592 г.), упоминается боярский сын - Григорий Богданов сын Свиньин [28] «архиепископа смоленского», то есть жившего в районе Смоленска. Разумеется, за 150 лет, прошедших со времени перехода в Московское княжество Григория Андреева сына Свиньина, потомки Свиньины уже распространились по Московскому княжеству. Но, тем не менее, их расселение было не так и велико, и к концу XVI - началу XVII в., по сохранившимся в документах упоминаниям, могут быть перечислены основные места их пребывания: Галичский, Костромской, Тверской, Казанский и Сольвычегодский уезды. В свете этого упоминание фамилии Свиньин в Смоленске в конце XVI в. может означать либо продолжающееся там существование фамилии у независимой фамильной ветви (ведь кто-то мог и остаться в Смоленском княжестве), либо это могло быть возвращением потомка к местам предков (за 150 лет в памяти потомков могла ещё сохраниться история о месте их происхождения).
Отметим, что фактически одновременное существование в Смоленском княжестве в середине XVI в. фамилий Свиньин и Полусвиньин представляет особый интерес. Судя по документам, в которых встречаются обе эти фамилии, можно сказать, что обе они принадлежали знатным родам. Трансформация фамилии на ранних этапах существования Русского государства может быть дополнительным свидетельством формирования фамилии именно в Смоленском княжестве - образование фамилии Полусви-ньины могло требоваться для выделения каких-то особенностей по сравнению со Сви-ньиными. На основании вышесказанного можно с большой долей уверенности сказать, что Смоленское княжество является наиболее вероятным местом происхождения фамилии Свиньин, а также можно определить направление дальнейших исследований этой фамилии - по документам, которые могли сохраниться (со времён Великого княжества Литовского) по территории Смоленского княжества.
В заключение подведём краткие итоги. Итак, представители фамилии Свиньин (Свинин, Свиньиных/Свининых) связаны родственными связями по мужской линии вплоть до рода Григория Андреева сына Свиньина, перешедшего в Московское княжество в 1433/1434 г. Местом возникновения фамилии Свиньин было Смоленское княжество, причём фамилия сформировалась не позднее XIV в. Таким образом, Свиньин - это одна из древних русских фамилий.
Р|5БЫ 2304-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
Ссылки на источники
1. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV - начала XVI в. Т. 3 / сост. И. А. Голубцов. - М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1964. - С. 136.
2. Акты XNI-XVN вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / собр. и изд. Александр Юшков. Ч. 1. - М.: Унив. тип., 1898. - С. 10.
3. Свиньин П. П. Шемякин суд, или Последнее междоусобие удельных князей русских: исторический роман XV столетия. Ч. 3. - М.: Тип. Н. Степанова, 1832. - С. 124-129.
4. Кирпичников А. Н. Древнерусский «клин» - боевой отряд или населённая местность? // К balts kulturos istorijos. - Вильнюс: Diemedis, 2000. - С. 205-207.
5. Кушнерев И. Н. Русская военная сила. Т. 1. История развития военного дела от начала Руси до нашего времени. Изд. 2. - М., 1892. - С. 59-60.
6. Хмыров М. Д. Алфавитно-справочный перечень удельных князей русских и членов царствующего дома Романовых. Половина первая. А-И. - СПб.: В. Е. Генкель, 1871. - С. 149.
7. Семенов А. В. Этимологический словарь русского языка. - М.: ЮНВЕС, 2003. - 704 с.
8. Обобщённый банк данных «Мемориал». - URL: http://obd-memorial.ru.
9. Никонов В. А. География фамилий. - М.: Наука, 1988. - С. 42-43.
10. Балановская Е. В., Балановский О. П. Русский генофонд на Русской равнине. - М.: Луч, 2007. - 412 с.
11. Балановская Е. В., Романов А. Г., Балановский О. П. Однофамильцы или родственники? Подходы к изучению связи между гаплогруппами Y-хромосомы и фамилиями // Молекулярная биология. -2011. - Т. 45. - № 3. - С. 473-485.
12. Сорокина И. Н., Лепендина И. Н., Рудых Н. А. и др. Фамилии как квазигенетические маркеры при популяционно-генетических исследованиях // Научные ведомости БелГУ. Сер. Медицина. Фармация. - 2010. - № 22(93). - Вып. 12. - С. 72-79.
13. Капица С. П. Модель роста населения Земли и предвидимое будущее цивилизации // Свободная мысль - XXI. - 2012. - № 8. - С. 141-152.
14. Тихомиров М. Н. Русское летописание. - М.: Наука, 1979. - С. 84.
15. Акты XNI-XVN вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / собр. и изд. Александр Юшков. Ч. 1. - С. 125-126.
16. Брокгауз Ф. А. Энциклопедический словарь. Т. 29: Сахар - Семь мудрецов / под ред. проф. И. Е. Андреевского. - СПб.: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон, 1900. - С. 152.
17. Акты XNI-XVN вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / собр. и изд. Александр Юшков. Ч. 1. - С. 6-7.
18. Унбегаун Б. О. Русские фамилии. - М.: Прогресс, 1989. - С. 150.
19. Седов В. В. Славяне в раннем средневековье. - М.: «Фонд археологии», 1995. - С. 124-129.
20. Зимин С. И. Из истории форманта -ин русских фамилий // Актуальные проблемы русского словообразования. II. Материалы респ. науч. конф. (12-15 окт. 1972 г.). - Самарканд: СГУ им. А. Навои, 1972. - С. 22-25.
21. Гурская Ю. А. Лингвокультурологические основы формирования фамилий // Вестник Челябинского государственного университета. - 2015. - № 10(365). Филология. Искусствоведение. Вып. 95. - С. 50-55.
22. Шмидт Е. А. Кривичи Смоленского Поднепровья и Подвинья. - Смоленск, 2012. - С. 64, 66.
23. Алексеев Л. В. Смоленская земля в Ж^Ш вв. Очерки истории Смоленщины и Восточной Белоруссии. - М.: Наука, 1980. - С. 124.
24. Джаксон Т. Н. AUSTR Í GORBUM: древнерусские топонимы в древнескандинавских источниках. -М.: Яз. славян. культуры, 2001. - С. 74-76.
25. Антонов А. В., Кром М. М. Списки русских пленных в Литве первой половины XVI века // Архив русской истории. Вып. 7. - М., 2002. - С. 149-196.
26. Бенцианов М. М., Лобин А. Н. К вопросу о структуре русской армии в битве при Орше // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. - 2013. - № 2(14). - С. 155-179.
27. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранных дел: Т. 1. - М., 1813. - С. 554.
28. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950. - С. 244.
Timofey Kalinin,
Engineer-physicist, Independent Researcher, Khimki
t.g.kalinin@gmail.com
About ancient Svinyin surname origin
Abstract. The author considers the hypotheses of Svinyin surname origin. The article shows that all representatives of this family name descended from the same clan. The results of the analysis lead to the conclusion that Svinyin surname was most likely to appear in Smolensk Principality not later than in the XIV century. Key words: Svinyin, onomastics, toponymy, origin of surname, Grand Duchy of Lithuania, Smolensk Principality, Grand Principality of Moscow, Russian nobility.
ISSN 2Э04-120Х
ниепт
научно-методический электронный журнал
References
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.
19.
20. 21.
22.
23.
24.
25.
26.
27.
28.
Golubcov, I. A. (ed.) (1964). Akty social'no-jekonomicheskoj istorii Severo-Vostochnoj Rusi konca XIV-nachala XVI v. T. 3, Izd-vo Akad. nauk SSSR, Moscow, p. 136 (in Russian).
Jushkov, A. (ed.) (1898). AktyXIII-XVII vv., predstavlennye v Razrjadnyjprikaz predstaviteljami sluzhilyh
familijposle otmeny mestnichestva, ch. 1, Univ. tip., Moscow, p. 10 (in Russian).
Svin'in, P. P. (1832). Shemjakin sud, ili Poslednee mezhdousobie udel'nyh knjazej russkih: istoricheskij
romanXVstoletija. Ch. 3, Tip. N. Stepanova, Moscow, pp. 124-129 (in Russian).
Kirpichnikov, A. N. (2000). "Drenerusskij "klin" - boevoj otrjad ili naseljonnaja mestnost'?", It balts kulturos
istorijos, Vil'njus: Diemedis, , pp. 205-207 (in Russian).
Kushnerev, I. N. (1892). Russkaja voennaja sila. T. 1. Istorija razvitija voennogo dela ot nachala Rusi do nashego vremeni. Izd. 2, Moscow, pp. 59-60 (in Russian).
Hmyrov, M. D. (1871). Alfavitno-spravochnyj perechen' udel'nyh knjazej russkih i chlenov carstvujush-
hego doma Romanovyh. Polovina pervaja. A-I, V. E. Genkel', St. Petersburg, p. 149 (in Russian).
Semenov, A. V. (2003). Jetimologicheskijslovar'russkogo jazyka, JuNVES, Moscow, 704 p. (in Russian).
Obobshhjonnyj bank dannyh «Memorial». Available at: http://obd-memorial.ru (in Russian).
Nikonov, V. A. (1988). Geografija familij, Nauka, Moscow, pp. 42-43 (in Russian).
Balanovskaja, E. V. & Balanovskij, O. P. (2007). Russkij genofond na Russkoj ravnine, Luch, Moscow,
412 p. (in Russian).
Balanovskaja, E. V., Romanov, A. G. & Balanovskij, O. P. (2011). "Odnofamil'cy ili rodstvenniki? Podhody k izucheniju svjazi mezhdu gaplogruppami Y-hromosomy i familijami", Molekuljarnaja biologija, t. 45, № 3, pp. 473-485 (in Russian).
Sorokina, I. N., Lependina, I. N., Rudyh, N. A. et al. (2010). "Familii kak kvazigeneticheskie markery pri populjacionno-geneticheskih issledovanijah", Nauchnye vedomosti BelGU. Ser. Medicina. Farmacija, , № 22(93), vyp. 12, pp. 72-79 (in Russian).
Kapica, S. P. (2012). "Model' rosta naselenija Zemli i predvidimoe budushhee civilizacii", Svobodnaja mysl'-XXI, , № 8, pp. 141-152 (in Russian).
Tihomirov, M. N. (1979). Russkoe letopisanie, Nauka, Moscow, p. 84 (in Russian). Jushkov, A. (ed.) (1898). Op. cit., pp. 125-126 (in Russian).
Brokgauz, F. A. (1900). Jenciklopedicheskij slovar'. T. 29: Sahar - Sem' mudrecov, F. A. Brokgauz, I. A.
Efron, St. Petersburg, p. 152 (in Russian).
Jushkov, A. (ed.) (1898). Op. cit., pp. 6-7 (in Russian).
Unbegaun, B. O. (1989). Russkie familii, Progress, Moscow, p. 150 (in Russian). Sedov, V. V. (1995). Slavjane vrannem srednevekov'e, "Fond arheologii", Moscow, pp. 124-129 (in Russian).
Zimin, S. I. (1972). "Iz istorii formanta -in russkih familij", Aktual'nye problemy russkogo slovoobrazovanija. II. Materialy resp. nauchn. konf. (12-15 okt. 1972 g.), SGU im. A. Navoi, Samarkand, pp. 22-25 (in Russian). Gurskaja, Ju. A. (2015). "Lingvokul'turologicheskie osnovy formirovanija familij", Vestnik Cheljabinskogo gosu-darstvennogo universiteta, , № 10(365). Filologija. Iskusstvovedenie. Vyp. 95, pp. 50-55 (in Russian). Shmidt, E. A. (2012). Krivichi Smolenskogo Podneprovja i Podvinja, Smolensk, pp. 64, 66 (in Russian). Alekseev, L. V. (1980). Smolenskaja zemlja v IX-XIII vv. Ocherki istorii Smolenshhiny i Vostochnoj Belo-russii, Nauka, Moscow, p. 124 (in Russian).
Dzhakson, T. N. (2001). AUSTRIGÖRDUM: drevnerusskie toponimy vdrevneskandinavskih istochnikah, Jaz. slavjan. kul'tury, Moscow, pp. 74-76 (in Russian).
Antonov, A. V. & Krom, M. M. (2002). "Spiski russkih plennyh v Litve pervoj poloviny XVI veka", Arhiv russkoj istorii. Vyp. 7, Moscow, pp. 149-196 (in Russian).
Bencianov, M. M. & Lobin, A. N. (2013). "K voprosu o strukture russkoj armii v bitve pri Orshe", Studia Slavica et Balcanica Petropolitana, , № 2(14), pp. 155-179 (in Russian).
(1813). Sobranie gosudarstvennyh gramot i dogovorov, hranjashhihsja v Gosudarstvennoj Kollegii In-ostrannyh del: T. 1, Moscow, p. 554 (in Russian).
(1950). Tysjachnaja kniga 1550 g. i Dvorovaja tetrad' 50-h godov XVI v, Izd-vo AN SSSR, Leningrad, Moscow, p. 244 (in Russian).
Рекомендовано к публикации:
Горевым П. М., кандидатом педагогических наук, главным редактором журнала «Концепт»
Поступила в редакцию Received 01.09.17 Получена положительная рецензия Received a positive review 15.09.17
Принята к публикации Accepted for publication 15.09.17 Опубликована Published 30.09.17
www.e-koncept.ru
© Концепт, научно-методический электронный журнал, 2017 © Калинин Т. Г., 2017
977230412017309
