CC BY
19
JURISPRUDENCE
Научная статья ■УДК 343.21
https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-l-71-74 EDN: https://elibrary.ru/osmjgy NIION: 2015-0066-1/24-905 MOSURED: 77/27-011-2024-01-104
«Представитель власти» и «должностное лицо»: вопросы соотношения понятий
Мевлуд Демуралович Давитадзе1, Алексей Александрович Середин2
1 Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА), Москва, Россия, md2063@mail.ru
1 Московский университет им. С.Ю. Витте, Москва, Россия
2 Открытый гуманитарно-экономический университет (ОГЭУ), Москва, Россия, seredin-a@mail.ru
Аннотация. Статья посвящена проблемам понимания и соотношения уголовно-правовых категорий «представитель власти» и «должностное лицо». Уяснение смысла терминов и их взаимное соотнесение происходит на основе изучения теоретического материала и судебной практики. Рассматриваются вопросы терминологического несоответствия, определения сферы действия двух дефиниций, предлагаются варианты разрешения выявленного правового дисбаланса.
Ключевые слова: представитель власти, должностное лицо, должностные полномочия
Для цитирования: Давитадзе М. Д., Середин А. А. «Представитель власти» и «должностное лицо»: вопросы соотношения понятий// Вестник экономической безопасности. 2024. № 1. С. 71-74. https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-1-71-74. EDN: OSMJGY.
Original article
«Representative ofthe authorities» and «official»: issues ofcorrelation ofconcepts
Mevlud D. Davitadze1, Alexey A. Seredin2
1 Kutafin Moscow State Law University (MSLA), Moscow, Russia, md2063@mail.ru
1 S.Y. Witte Moscow University, Moscow, Russia
2 Open University of Humanities and Economics (OGEU), Moscow, Russia, seredin-a@mail.ru
Abstract. The article is devoted to the problems of understanding and correlation of the criminal law categories «representative of authority» and «official». The understanding of the meaning of the terms and their mutual correlation is based on the study of theoretical material and judicial practice. The issues of terminological inconsistency, the definition of the scope of the two definitions are considered, options for resolving the identified legal imbalance are proposed.
Keywords: government representative, official, official authority
For citation: Davitadze M. D., Seredin A. A. «Representative of the authorities» and «official»: issues of correlation of concepts. Bulletin of economic security. 2024;(l):71-4. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2414-3995-2024-l-71-74. EDN: OSMJGY.
Назначение справедливого наказания во многом зависит от правильной квалификации совершенного противоправного деяния, что, в свою очередь связано не только с определенными проблемами юридической техники законотворческой деятельности, но и с неверным пониманием правоприменителем сути терминологиче-
ских положений отдельных понятий и их признаков, содержащихся в конкретных нормах УК РФ.
В уголовном праве существует несколько терминологических недостатков, препятствующих адекватному и единообразному толкованию термина «представитель власти» в уголовном праве. Первый из них обнаружива-
© Давитадзе М. Д., Середин А. А., 2024
№ 1/ 2024 Bulletin of economic security
71
ется при соотнесении его со смежным понятием должностного лица, поскольку представитель власти есть его разновидность. Некоторые авторы в своих исследованиях отмечают несоответствие определения в примечании к ст. 318 УК РФ с дефиницией в примечании 1 к ст. 285 УК РФ. По их мнению, законодатель допускает логическую ошибку, определяя подобное подобным, повторяя то же самое, но другими словами [1, с. 104; 2, с. 13]. Действительно, в законе «представитель власти» определен как должностное лицо, а «должностное лицо» - как лицо, осуществляющее функции представителя власти. Понятие должностного лица раскрывается посредством указания на альтернативную триаду его полномочий, в числе которых названы функции представителя власти. Характер деятельности последнего является средством его идентификации как должностного лица. В примечании к ст. 318 УК РФ повторяется мысль о том, что определяемое понятие является разновидностью более широкого родового термина, однако происходит уточнение органов, осуществляющих властные полномочия, и конкретизация специфики полномочий представителя власти (осуществляются в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости). Поэтому, говорить об имеющейся в законе логической ошибке, препятствующей адекватному пониманию сути термина, на наш взгляд, нельзя. Это не означает, что данные формировки являются удачными и не требуют корректировки. Определенным недостатком является то, что в первом случае (примечание 1 к ст. 285 УК РФ) речь идет о функциях, а во втором (примечание к ст. 318 УК РФ) - о полномочиях представителя власти. Функция определяется как деятельность, обязанность, работа [3, с. 1325]. Полномочия - это право, предоставленное кому-либо на совершение чего-либо [4, с. 542]. Это смежные, родственные, но не тождественные понятия: функция представляет собой категорию вторичную по отношению к термину «полномочия». В то же время, в законе данные дефиниции употребляются как синонимы, что неверно с позиций законодательной техники, систематичного толкования и логики построения уголовного закона.
Второй недостаток, связанный с категорийным аппаратом, обусловлен вопросом определения сферы применения двух обозначенных нами понятий: примечание 1 к ст. 285 УК РФ распространяется лишь на нормы гл. 30 УК РФ, в то время как примечание к ст. 318 УК РФ действует в отношении всех тождественных категорий, употребляемых уголовным законом. Поэтому формально - это две правовых дефиниции с разной степенью взаимного влияния: понятие представителя власти дополняет собой содержание правовой категории «должностное лицо», в то время как обратного, зеркального влияния за пределами гл. 30 УК РФ не предусмотрено. В последнем случае такая формулировка примечания 1 к ст. 285 УК РФ дает основания предполагать иное содержание термина «должностное лицо». Соответствующее толкование может быть дано Верховным Судом
РФ. Изучение постановлений Пленума Верховного Суда РФ по делам о преступлениях, составы которых не отражены в гл. 30 УК РФ, но характеризуются признаками должностного лица, позволяет говорить об отсутствии в них соответствующих разъяснений: постановление от 9 декабря 2008 г. № 25 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения» - в части ст. 264.1 УК РФ, постановление от 23 ноября 2010 г. № 26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов (часть 2 статьи 253, статьи 256, 258.1 УК РФ)» - в части п. «а» ч. 2 ст. 258.1 УК РФ, постановление от 27 апреля 2017 г. № 12 «О судебной практике по делам о контрабанде» - в части п. «б» ч. 2 ст. 229.1 УК РФ. Тем самым Верховный Суд РФ не проясняет сложившейся ситуации. Такая позиция может быть вызвана, либо очевидностью данного вопроса, в связи с чем дополнительное разъяснение не требуется, либо полной солидарностью с законодателем (тем самым выражается согласие с тем, что действие данного понятия ограничивается рамками гл. 30 УК РФ), либо нейтралитетом, при котором решение вопроса целиком отдается на откуп правоприменителю.
Между тем, в постановлении от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» (п. 1) Верховный Суд для ознакомления с собственной позицией относительно толкования термина «должностное лицо» отсылает правоприменителя к тексту постановления от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий». Интересно, что в последнем случае, проблем с пониманием дефиниции возникает существенно меньше: все статьи, о которых идет речь, содержатся в гл. 30 УК РФ.
Вряд ли такую позицию можно объяснить нерешительностью, поскольку ранее Верховный Суд занимал собственную позицию, прямо входившую в противоречие с уголовным законом. Вот один из примеров: в п. 4 постановления от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» указывается, что если в ходе совершения преступлений, предусмотренных ст.ст. 131 и 132 УК РФ в целях преодоления сопротивления потерпевшего применялось физическое или психическое насилие в отношении других лиц, то действия виновного требуют дополнительной квалификации по иным статьям Особенной части УК РФ. В то же время, исходя из того, что в ст.ст. 131, 132 УК РФ прямо говорится о том, что насилие может быть применено, как к потерпевшему, так и к другим лицам, оно охватывается составом полового преступления. В этом случае мы имеем дело с конкуренцией части и целого, но не с совокупностью.
JURISPRUDENCE
Интересно, что нижестоящие суды, рассматривая дела по обвинению должностного лица - специального субъекта преступления, не входящего в гл. 30 УК РФ, подходят к решению вопроса о признании его таковым, достаточно формально. Так, например, признавая начальника Главного управления архитектуры муниципального образования субъектом преступления по ст. 169 УК РФ, суд лишь перечислил обязанности, возложенные на него должностной инструкцией, не соотнося их при этом с функциями должностного лица [5]. В другом случае, вынося приговор в отношении главного специалиста отдела торговли и бытового обслуживания администрации муниципального района по обвинению в совершении должностных преступлений, предусмотренных ст.ст. 285, 286, 291.2 (гл. 30 УК РФ) и ст. 169 (гл. 22 УК РФ), суд ограничивается универсальной констатацией факта принадлежности его к числу представителей власти. Какой-либо специфики определения лица как должностного в рамках квалификации по ст. 169 УК РФ не делается [6]. Тем самым, действие примечания 1 к ст. 285 УК РФ распространяется на весь уголовный закон. Кроме того, судами выносятся приговоры, в содержании которых наличие специального субъекта преступления - должностного лица устанавливается исходя из особенностей выполняемых им функций и места прохождения службы. Последнее следует из примечания 1 к ст. 285 УК РФ. Так, привлекая к ответственности начальника ГИБДД муниципального образования по ст. 169 УК РФ, суд прямо указывает на наличие у него организационно-распорядительных полномочий и полномочий представителя власти [7].
Ограничивать действие термина рамками одной главы целесообразно лишь в том случае, если его содержание обладает значительной спецификой. Современное уголовно-правовое понятие должностного лица является весьма широким. Данная дефиниция в равной степени подходит для целей применения норм гл. 30 УК РФ и норм, описанных в других статьях УК РФ (например, в ст. 140, ч. 3 ст. 141, 149, 169, 170, п. «а» ч. 3 ст. 194 и др., в том числе в примечании к ст. 318). Это же подтверждается материалами судебной практики. Конечно, данное определение в силу широты описанных в нем признаков не может в деталях отражать специфику всех соответствующих статей УК РФ. Но поскольку особенности, относящиеся к основаниям выполнения обязанностей, характеристике функций, а также органам и организациям, в которых должностное лицо осуществляет свои полномочия, являются альтернативными друг другу, вопрос о применении данного термина в конкретном случае решается при помощи обоснованного использования приемов толкования (в частности, по объему). Более того, поскольку данный термин активно используется в УК РФ за пределами гл. 30, а дополнительных ориентиров в его понимании не предусмотрено, логично, что правоприменитель в вопросе толкования правовой дефиниции опирается на ее понимание, отраженное в законе.
Таким образом, во-первых, исходя из конструкции составов должностных преступлений, особенностей легального, судебного и доктринального толкований, считаем, что аутентичное понятие должностного лица, приведенное в уголовном законе, не противоречит смыслу его норм за рамками гл. 30 УК РФ. Во-вторых, по причине отсутствия фактических препятствий, считаем необходимым распространить примечание 1 к ст. 285 УК РФ на весь текст уголовного закона. В-третьих, неоправданной является ситуация, при которой два термина, близкие по своему содержанию, находящиеся в соотношении части и целого и используемые фактически при квалификации смежной группы преступлений по однородным статьям (должностное лицо и представитель власти), находятся в разных главах УК РФ.
Внесение данных изменений будет способствовать устранению терминологических противоречий, поможет избежать ошибок при квалификации должностных преступлений, а также преступлений, совершаемых в отношении должностных лиц.
Список источников
1. Журавлева Г. В. Уголовная ответственность за служебный подлог : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.
2. Феркалюк Ю. И. Представитель власти как субъект должностных преступлений // Российский следователь. 2009. № 12.
3. Новейший энциклопедический словарь. М. : ООО «Издательство ACT», 2004.
4. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В4т.Т. IV. М., 1991.
5. http://sudact.ru/regular/doc/1516517694294& snippet_pos=352#snippet (дата обращения: 12.01.2018).
6. http://sudact.ru/regular/doc/1516518389922& snippet_pos=920#snippet (дата обращения: 12.01.2018).
7. http://sudact.ru/regular/doc/1516518651622& snippet_pos=5886#snippet (дата обращения: 12.01.2018).
References
1. Zhuravleva G. V. Criminal liability for official forgery : dis. ... cand.jurid. M., 2006.
2. Ferkalyuk Yu. I. A representative of the authorities as a subject of official crimes // Russian investigator. 2009. № 12.
3. The newest encyclopedic dictionary. Moscow : LLC «AST Publishing House», 2004.
4. Dal V. I. Explanatory dictionary of the living Great Russian language. In 4 v. V. IV. M., 1991.
5. http://sudact.ru/regular/doc/1516517694294 &snippet_pos=352#snippet (accessed: 12.01.2018).
6. http://sudact.ru/regular/doc/1516518389922 &snippet_pos=920#snippet (accessed: 12.01.2018).
7. http://sudact.ru/regular/doc/1516518651622 &snippet_pos=5886#snippet (accessed: 12.01.2018).
№ 1 / 2024
Bulletin of economic security
73
Информация об авторах
М. Д. Давитадзе - профессор кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА), профессор кафедры публичного права Московского университета им. С.Ю. Витте, доктор юридических наук, профессор;
А. А. Середин - доцент кафедры уголовного права и процесса Открытого гуманитарно-экономического университета (ОГЭУ), кандидат юридических наук, доцент.
Information about the authors
M. D. Davitadze - Professor of the Department of Criminology and Penal Enforcement Law of the Kutafin Moscow State Law University (MSLA), Professor of the Department of Public Law of the S.Y. Witte Moscow University, Doctor of Legal Sciences, Professor;
A. A. Seredin - Associate Professor of the Department of Criminal Law and Procedure of the Open University of Humanities and Economics (OGEU), Candidate ofLegal Sciences, Associate Professor.
Вклад авторов: все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 18.10.2023; одобрена после рецензирования 19.12.2023; принята к публикации 30.01.2024.
The article was submitted 18.10.2023; approved after reviewing 19.12.2023; accepted for publication 30.01.2024.
Предупреждение
преступлений и административных правонарушений органами внутренних дел
Учебник Третье издание
Предупреждение преступлений и административных правонарушений органами внутренних дел. Под ред. В. Я. Кикотя, С. Я. Лебедева. Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. 639 с. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки.
Раскрыты основные теоретические и практические положения ор-га-низации и осуществления деятельности органов внутренних дел по предупреждению преступлений и административных правонарушений.
Показаны ее правовые, организационные и тактические основы, вопросы предотвращения, профилактики и пресечения противоправных деяний, входящие в предупредительную компетенцию органов внутренних дел. Определена полицейская специфика общей, индивидуальной и виктимологической профилактики правонарушений.
Особое внимание уделено предупреждению полицией преступлений и административных правонарушений несовершеннолетних; насильственных преступлений против личности; правонарушений в сфере экономики; рецидивной, профессиональной и организованной преступности; террористической и экстремистской преступной деятельности; преступлений и правонарушений, связанных с оборотом наркотических средств и психотропных веществ, с незаконным оборотом оружия, с миграционными процессами; преступлений и правонарушений коррупционной направленности; дорожно-транспортных правонарушений и др.
Дана оценка перспективам развития ведомственной системы предупреждения преступлений и административных правонарушений, обоснованы стратегические направления предупредительной деятельности ОВД.
Для курсантов, слушателей, адъюнктов и преподавателей образовательных учреждений МВД России, студентов, аспирантов и преподавателей юридических образовательных учреждений, практических работников правоохранительных органов.
