CC BY
200
_I
ДИСКУССИОННАЯ ТРИБУНА
А. Ф. ВОЛЫНСКИЙ,
профессор кафедры криминалистики, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заслуженный юрист Российской Федерации (Московский университет МВД России им. В. Я. Кикотя)
A. F. VOLYNSKIY, Doctor of Law, Professor, Professor at the Department of Criminalistics, Merited Researcher of Russian Federation, Merited Law Expert of Russia (Moscow University of the Interior Ministry of Russia named after V. Ya. Kikotya)
УДК 343
Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия и возможности их преодоления
Subject of Criminalistics and «Scientific Separatism»: Consequences and Opportunities of Their Overcoming
В статье на основе обширного обзора литературных источников исследуется эволюция представлений о предмете криминалистики как науки и учебной дисциплины. Констатируется, что ни одна отдельно взятая наука уголовно-правового блока, в том числе криминалистика, не может обеспечить решение междисциплинарной проблемы раскрытия и расследования преступлений. Необходима интеграция знаний этих наук, организация межнаучных исследований, формирование комплексной учебной дисциплины, соответствующего упорядочения организации и законодательной регламентации тех видов деятельности, которые составляют в целом содержание раскрытия и расследования преступлений. Преподавать соответствующую учебную дисциплину возможно в ведомственных вузах правоохранительных органов после изучения других учебных дисциплин в их узкопредметном представлении.
Криминалистика, наука, учебная дисциплина, предмет, раскрытие и расследование преступлений.
The author, based on an extensive review of the literary sources, explores evolution of the ideas about a subject of criminalistics as science and educational discipline. It is stated that no single science of the criminal law unit, including criminalistics, cannot provide a solution to the interdisciplinary problem of detection and investigation of crimes. It is necessary to integrate the knowledges of these sciences, organization of the scientific research, formation of a complex educational discipline, appropriate streamlining of the organization and legislative regulation of those activities kinds that constitute the whole content of detection and investigation of crimes. It is possible to teach appropriate educational discipline in the tertiary education institutions of law enforcement agencies, after studying other academic disciplines in their narrow-frame view.
Criminalistics, science, educational discipline, subject, detection and investigation of crimes.
176
Австрийский ученый Ганс Гросс в конце XIX в. из общего блока уголовно-правовых наук выделил «материальное уголовное право», отмечая, что предметом его изучения являются «преступное деяние и наказание». При этом «формальное уголовное право (процесс)» заключает в себе правила применения материального уголовного права. Но каким именно способом совершаются преступления, как исследовать эти способы и раскрывать их, какие были мотивы в совершении такового, какие имелись в виду цели — ни уголовное право, ни процесс не отвечают на эти вопросы. Это представляет предмет криминалистики [15].
Сначала криминалистику в ряде стран рассматривали как естественно-техническую, имеющую сугубо прикладной характер науку. Соответственно, она и называлась «научная полиция», «техническая полиция», «уголовная техника» и т. п. В 1915 г. было опубликовано первое в России практическое руководство по криминалистике С. Н. Трегубова «Основы уголовной техники». Впрочем, годом позже, в 1916 г., издается книга Б. Л. Бразоля «Очерки по следственной части. История. Практика», в которой значительное внимание уделяется тактике отдельных следственных действий и организации предварительного следствия в целом. Тем не менее в то время именно научно-технические аспекты и использование достижений естественных наук составляли основу криминалистических знаний, обусловив их отмежевание от уголовно-процессуальной науки.
Следует признать, что этот факт «научного сепаратизма» благотворно отразился на развитии и уголовного процесса, избавившегося от несвойственных его предмету задач, и криминалистики, приобретшей «свободу творчества» в своем самоопределении, самоутверждении, а в конечном итоге в росте практической значимости. При этом изначально особое внимание уделялось предмету криминалистики, который рассматривался как «способы собирания и закрепления доказательств»; «техники расследования преступлений», включая данные из области логики, психологии, медицины, химии, физики; «способы регистрации преступников», «техники производства осмотров и методы исследования материальных улик» [4].
В начале советского периода доминировало мнение, что криминалистика — это наука о раскрытии и расследовании преступлений, о применении в этих целях данных естественных и технических наук. Однако к середине 30-х гг. прошлого века в предмет криминалистики стали включаться вопросы тактики [42], методики [14], планирования и организации рас-
следования преступлений в целом [18]. Так, по существу сформировалась трехчленная система курса криминалистики. Заключительным в тот период можно признать определение криминалистики, данное А. И. Винбергом и Б. М. Шавером, — это «наука о специальных приемах и методах обнаружения, собирания, фиксации и исследовании доказательств, применяемых для раскрытия преступлений» [8].
Этапным стало определение предмета криминалистики, данное в 1967 г. Р. С. Белкиным и Ю. И. Краснобаевым, как науки о закономерностях изучаемой ею объективной действительности [5]. В дальнейшем это положение остается доминирующим, несмотря на неоднократные редакционные уточнения определения предмета данной науки, прежде всего, самим Р. С. Белкиным. В окончательном варианте его редакции представлено следующее определение: «Криминалистика — это наука о закономерностях механизма преступления, возникновения информации о преступлении и его участниках, закономерностях собирания, исследования оценки и использования доказательств и основанных на познании этих закономерностей специальных методах и средствах судебного исследования преступлений» [25]. Это определение предмета криминалистики (иногда с редакционной «отсебятиной») разделяет большинство отечественных ученых-криминалистов [21, 23, 26].
Вместе с тем уже тогда обращали на себя внимание попытки ряда ученых-криминалистов поиска «своего пути» в определении предмета криминалистики. Например, А. Н. Васильев утверждал, что это наука об организации планомерного расследования преступления, эффективном собирании и исследовании доказательств в соответствии с уголовно-процессуальными науками [20]; по мнению В. А. Образцова, это наука о технологии и средствах практического следоведения, поисково-познавательной деятельности [31]; И. Ф. Пантелеев считал криминалистику наукой о раскрытии преступлений [22]. Очевидно, что акцент смещается на деятельность и ее организацию. Таким образом, предмет криминалистики представляется:
— в теоретико-методологическом аспекте — как наука о закономерностях отображения следов преступления и их использования в расследовании;
— в прагматико-прикладном аспекте — как наука о методах и средствах, приемах и способах раскрытия и расследования преступлений;
— в информационно-познавательном аспекте — как наука, изучающая закономерности возникновения следовой информации, о технологии ее собирания, исследования и использования в раскрытии и расследовании преступлений.
Однако во всех названных случаях криминалистика как наука призвана содействовать внедрению в следственную практику разрабатываемых ею методов, средств и рекомендаций, способствовать совершенствованию правового и организационного обеспечения их использования в раскрытии и расследовании преступлений. Так, несколько позже, уже в 80-х гг. прошлого века, было положено начало разработке в криминалистике проблем криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений как деятельности по формированию условий постоянной готовности правоохранительных органов к применению в этих целях криминалистических методов, средств и рекомендаций. Эта деятельность не охватывается непосредственно предметом криминалистики в любом из выше-обозначенных вариантах его толкования, но объективно предопределяется служебной задачей этой науки добиваться и содействовать внедрению ее методов, средств и рекомендаций в следственную практику [10, 24, 28].
Однако после 1967 г., когда впервые было дано определение предмета криминалистики как науки о закономерностях объективной действительности, произошло много исторически значимых событий, повлиявших на состояние общества и, как следствие, на состояние преступности и борющихся с ней правоохранительных органов. Стали очевидными различия преступности в условиях плановой социалистической и рыночной экономики. Обладая значительными материальными и денежными средствами, рыночная преступность стала несравненно более агрессивной, организованной, мобильной, вооруженной, способной оказывать противодействие не только расследованию конкретных (уже зарегистрированных) преступлений, но и деятельности правоохранительных органов в целом [39].
Серьезные изменения претерпела и криминалистика. В 70—80 гг. прошлого века от нее «отпочковались» сначала оперативно-разыскная деятельность (далее — ОРД), а затем и судебно-экспертная деятельность (далее — СЭД). Иначе говоря, криминалистика, которая представляла единую, интегрированную в этом отношении отрасль знаний, в результате очередной волны «научного сепаратизма» лишилась важнейших направлений деятельности и характерных для них возможностей (методов, средств) выявления «механизма преступления», познания его «объективных закономерностей» и их использования в раскрытии и расследовании преступлений.
В связи с этим, естественно, возникают вопросы о сущности и содержании деятельности, связанной с организацией раскрытия и расследования преступлений, а также о месте и роли в ней криминалистики и «отпочковавшихся»
от нее ОРД и СЭД. Поиск ответов на эти и подобные вопросы — ключевая проблема современной отечественной криминалистики [33]. Невозможно найти ответы, доказывая ее «кризисное состояние», обусловленное «причастностью к репрессиям 30-х годов» прошлого века, обвиняя ее в догматизме, идеологизированном бюрократизме и иных «смертных грехах» [2, 37, 38].
Вместе с тем «отпочкование» ОРД и СЭД от криминалистики, следует заметить, положительно сказалось на их развитии в научном плане. Это инициировало более активную разработку их общей теории и методологически важных проблем (предмет, природа, система, задачи и т. п.), способствовало росту их самосознания, определению места и связей в системе смежных наук и в конечном итоге законодательной регламентации этих видов деятельности, а также росту их публичности и популярности в общественном сознании.
Однако к настоящему времени четко проявилась и негативная сторона данного явления. В результате криминалистика в значительной мере утратила интеграционные функции как наука, аккумулирующая достижения естественных, технических и гуманитарных дисциплин и приспосабливающая их для решения задач собирания, исследования и использования доказательств в целях раскрытия и расследования преступлений. В результате дифференциации криминалистических знаний были «обеднены» практически все разделы этой науки. Но особенно пострадала криминалистическая техника, лишившись самой показательной своей части — экспертно-криминалистического исследования доказательств, реально влияющего на раскрытие и расследование преступлений.
Фактически вне должного внимания ученых-криминалистов и судебных экспертов оказались проблемы организации и правового обеспечения деятельности специалистов-криминалистов, функции которых в значительной части выполняют сотрудники (эксперты) экс-пертно-криминалистических центров территориальных органов МВД России на окружном, межрегиональном и региональном уровнях (далее — ЭКП). Совмещение в одном лице функций специалиста и эксперта-криминалиста привело к тому, что особое внимание в научной и практической деятельности уделяется производству экспертиз [13]. А результативность собирания следов преступлений при производстве осмотров мест происшествий с участием специалистов-криминалистов ЭКП отошла на второй план и остается крайне низкой — в среднем с одного места происшествия изымается не многим более одного следа или в три раза меньше возможного. Около трети изъятых следов не пригодны для идентификации
177
178
или не имеют причинно-следственной связи с событием преступления [10, 13].
По существу предмет криминалистики в прагматико-прикладном аспекте (в части криминалистической техники) в настоящее время характеризуется собиранием и предварительным исследованием (без признания доказательственного значения его результатов) следов преступлений — источников разыскной и доказательственной информации. Более конкретно этот вывод проявился в докторской диссертации Ф. Г. Аминева, который предложил полностью сосредоточить судебно-экспертную деятельность в соответствующих учреждениях Минюста РФ и в частных судебно-экспертных организациях, а силами ЭКП и других правоохранительных ведомств осуществлять только собирание следов преступлений [3].
Это предложение не является новым. Первые попытки реализовать его практически под предлогом обеспечения процессуальной независимости судебных экспертов были предприняты в середине 60-х гг. прошлого века, когда и появилось дополнение к ст. 67 (п. 3а) УПК РСФСР1, запрещавшее назначать судебную экспертизу лицам, участвовавшим по тому же делу в осмотре места происшествия в качестве специалистов. Поскольку это законодательное решение было принято без должного организационно-штатного обеспечения, следственная практика пошла по пути правового нигилизма — сотрудники ЭКП по-прежнему участвовали в осмотрах мест происшествия, но этот факт не отмечался в протоколе данного следственного действия.
Показательно, что в это же время даже в европейских социалистических странах приобретала все более широкое признание идея технико-криминалистического сопровождения раскрытия и расследования преступлений, предполагающая сквозное участие специалиста-криминалиста в этом процессе, начиная от собирания следов преступлений при осмотре места происшествия и завершая их исследованием и использованием. Специалист-криминалист выступал при этом в качестве постоянного помощника следователя. Более того, в некоторых странах результаты исследования специалиста уже тогда признавались в качестве доказательств [7, 9].
Такой же подход, но еще в более выраженной форме отмечается в австро-немецкой, романской (Франция, Италия) и англосаксонской моделях криминалистики. В их представлении криминалистика — это в основе своей синтез
1 Об утверждении Уголовно-процессуального кодекса РСФСР [Электронный ресурс]: Закон РСФСР от 27 октября 1960 г. (утратил силу). Доступ из справочно-правовой системы «КонсультантПлюс».
технических средств и тактических приемов расследования преступлений или просто полицейская техника. Некоторые из них включают в криминалистику обширные области уголовного права и криминологии [19] и тем более не вычленяют из нее в виде самостоятельных наук ни ОРД, ни СЭД, как это произошло в отечественной криминалистике.
В последние годы появился ряд публикаций с критическим анализом не только современного состояния, но и истории развития отечественной криминалистики [2, 37, 38]. В этих работах подвергаются сомнению и диалектика, и теория отражения, и вообще марксистская философия, якобы «искусственно притянутые» к формированию методологических основ этой науки. А в некоторых из них современные проблемы отечественной криминалистики связываются с идеологизированным прошлым нашей страны и даже с обвинениями ее в репрессиях 30-х гг. прошлого века. Хотя к репрессиям она имела такое же отношение, какое криминалистика западноевропейских стран — к несвятым делам «святой инквизиции».
И все-таки, будучи воинственно-разрушительными по тональности и форме, эти работы по существу дают повод к размышлению, а значит, к формированию созидательного начала в развитии нашей криминалистики. Во всяком случае, в них не без оснований отмечается следующее:
— медленная адаптация отечественной криминалистики к современным условиям жизни нашего общества, к рыночным социально-экономическим отношениям и характерной для них преступности;
— проявление догматического подхода к толкованию методологически важных положений общей теории криминалистики, к формированию научных основ организации и методики раскрытия и расследования преступлений;
— наличие существенного разрыва между современными достижениями НТП и реализацией его возможностей в борьбе с преступностью через криминалистику, а вместе с тем критическое восприятие следственной практикой предложений и рекомендаций криминалистической науки;
— несостоятельность материалистической диалектики как единственно верного универсального метода, что сдерживает развитие теории криминалистики, препятствует проникновению в нее идей постмодернизма, социального конструктивизма и результатов современных достижений естественных и технических наук;
— незаинтересованное, а порой по инерции прошлого формально критическое отношение отечественной криминалистики к моделям и школам этой науки, исторически сформировавшимся в других странах, утрата ею лидирую-
щего положения по отношению к криминалистике русскоговорящих стран;
— научная ущербность толкования гносеологического фундамента методологической основы криминалистики с позиции только теории отражения.
Между тем, акцентируя внимание на «внешних» факторах развития отечественной криминалистики, на политико-социальных проблемах, обвиняя ее в высоком уровне преступности и низкой раскрываемости преступлений, теоретизируя по поводу философских подходов к формированию ее методологии, к анализу ее истории, при этом отмечая чрезмерную затео-ретизированность учебного курса, авторы этих публикаций, теоретизируя, почти не обращают внимания на практически значимые «внутренние» проблемы криминалистики, на ее место и роль в системе наук уголовно-правового блока, на условия реализации ее интеграционных функций в организации раскрытия и расследования преступлений, наконец, на организационное и правовое обеспечение внедрения ее методов и средств, рекомендаций и предложений в следственную практику.
И совсем уж необъяснима огульная критика некоторых молодых ученых результатов научных исследований и вклада в развитие отечественной криминалистики Р. С. Белкина, который сформулировал и теоретически обосновал методологически выдержанные положения о предмете, природе и системе этой науки. Нельзя упрекнуть его и в догматизме. Находясь в постоянном научном поиске, он нередко критически рассматривал и уточнял ранее им же сформулированные выводы и предложения. Например, понятие предмета криминалистики им уточнялось редакционно четыре или пять раз, но неизменным оставался вывод, что эта наука о «закономерностях объективной действительности», и вряд ли есть какие-либо основания отрицать это в настоящее время.
Однако установление недостатков исследуемого явления и причин их проявления в отечественной криминалистике, обусловленных как внутренними, так и внешними факторами, является важным, но не решающим элементом в поиске и реализации концептуально новых подходов в ее развитии. Как и в реформаторских преобразованиях, здесь следует иметь в виду два этапа: разрушительный и созидательный. Чтобы преобразование не завершилось на первом этапе (чем иногда заканчиваются некоторые реформы), уже изначально следует иметь более-менее четкое представление о его цели и путях достижения, понимание того, что для этого потребуется формирование общественного (для начала хотя бы корпоративного) сознания, научное обоснование необходимого и возможно-
го, а следовательно, определенное время. Такие задачи по-большевистски, революционно не решаются, даже если иметь в виду заимствование опыта развития криминалистики в традиционно рыночных странах, что в основном и предлагают критики отечественной криминалистики.
В решении современных проблем отечественной криминалистики в условиях кризиса нашей системы судопроизводства очень важно обладать полной и объективной информацией о той сфере деятельности, осуществлению которой призвана способствовать эта наука, — деятельности по раскрытию и расследованию преступлений. Очевидно, что данная задача оказалась в явном противоречии с оставшимися после «сепаратистского раскола» и явно обедненными возможностями криминалистики. Странным представляется факт, что до сих пор криминалисты не определились с понятием «организация» обеспечиваемой ими деятельности. Для одних авторов организация раскрытия и расследования преступлений — это «рациональный выбор расстановки и приложения сил, орудий и средств» [29]; для других — «создание умственной модели предстоящей и осуществляемой деятельности» [16]; для третьих — «процессуальное руководство следователя ходом расследования и его участниками» [17]; а для некоторых она (организация) представляется совсем просто — «самостоятельный раздел криминалистики, состоящий из научных положений и рекомендаций по направлениям деятельности следователя» организационного характера [27].
Даже при наличии авторского толкования отдельных элементов определений организации раскрытия и расследования преступлений вне внимания авторов остается структурно-содержательная характеристика данного явления. Между тем в основе такой характеристики, по нашему мнению, можно представить методологически выдержанное определение «организации», содержащееся в энциклопедических изданиях, как «внутренней упорядоченности, согласованности взаимодействия более или менее дифференцированных и автономных частей целого, обусловленного его строением» [6, 40]. Очевидно и то, что в качестве «автономных частей» при этом выступают такие виды деятельности, как процессуальная, криминалистическая, ОРД, СЭД и в определенной мере административная. Сюда же относится деятельность органов, осуществляющих функции надзора и контроля за предварительным следствием.
Объединяет эти виды деятельности общая конечная цель — раскрытие и расследование преступлений. Поэтому взаимодействие осуществляющих их служб, аппаратов, подразделений, учреждений, в том числе в лице отдель-
179
180
ных сотрудников, выступает как важнейший, базовый элемент организации в целом [11]. Такое определение организации раскрытия и расследования преступлений, представление его структуры логически приводит к выводу, что ее совершенствование с учетом современных вызовов рыночной преступности является межнаучной (если не сказать меганаучной) проблемой. А это значит, что в рамках одной отдельно взятой науки уголовно-правового блока она не решаема. Криминалистика (тем более в ее «обедненном» состоянии) при создании специального раздела не в состоянии решить эту проблему. Это будет всего лишь попытка с непригодными средствами. Тем более, что на эту конечную цель не сориентированы ни ОРД, ни СЭД, если судить по определениям предмета их исследований.
Исследователи проблем ОРД по существу позаимствовали у криминалистов общий подход к определению предмета своей науки, взяв за основу «закономерности механизма совершения преступлений и противодействия криминальной среды...», в конечном итоге утверждают, что это наука, «разрабатывающая правовые, организационные, методические и тактические основы» применения оперативно--разыскных сил, средств и методов в борьбе с преступностью [32]. С точки зрения элементарной логики возникает по крайней мере два вопроса:
— достаточно ли изучать закономерности механизма совершения преступлений и противодействия криминальной среды для достижения такой глобальной цели, как борьба с преступностью?
— каким образом и в какой форме возможности ОРД как науки реализуются в разработке организационных, правовых и методических основ соответствующей деятельности?
Широкий разброс мнений о понятии предмета своей науки характерен и для представителей СЭД. При этом отмечается, что различия в толковании этого вопроса объясняются тем, что «одни авторы рассматривают предмет судебной экспертизы с точки зрения практической деятельности, другие — в научном аспекте» [1]. Признание такого факта само по себе показательно — значит наука не находится в тесной связи с практикой. Однако наука (тем более прикладная) не может существовать ради науки. А практика здесь представляется в виде перечня судебно-экспертных задач, излагаемого разными авторами в разной редакции. О раскрытии и расследовании преступлений и не вспоминается, поскольку общая задача судебной экспертизы заключается в производстве соответствующих исследований в целях обеспечения судопроизводства, в том числе гражданского и арбитражного, а не только уголов-
ного. При этом судебная экспертиза выступает в основном как средство доказывания.
Очевидно, как и в криминалистике, на предмет ОРД и СЭД следовало бы посмотреть, учитывая прикладной характер этих наук и их общую задачу — содействовать деятельности правоохранительных органов по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений. А это значит, что, наряду с их предметом в узконаучном понимании, им следует иметь в виду предмет той практической деятельности, которую они призваны обеспечивать, т. е. способствовать совершенствованию ее организационного, правового, методического обеспечения — по крайней мере в части внедрения в следственную практику разрабатываемых ими методов, средств и рекомендаций. И в этом отношении проблемы решаемы только на основе межнаучной консолидации, предполагающей вслед за произошедшей дифференциацией криминалистических знаний их интеграцию на качественно ином и более высоком организационном уровне, в качестве которого выступает предмет деятельности, обеспечиваемой этими науками.
Это неизбежно повлечет необходимость комплексных, межнаучных исследований, несомненно более сложных, но по результату — прорывных для криминалистической теории и практики, для организации раскрытия и расследования преступлений. В перспективе не исключено формирование такой комплексной межнаучной дисциплины, как «организация и методика раскрытия и расследования преступлений», и соответствующего учебного курса [12].
В этом курсе можно было бы, во-первых, изложить общие положения организации и методики раскрытия и расследования преступлений, имея в виду тесную взаимосвязь этих категорий (методика без организации беспомощна, организация без методики — бесцельна); а во-вторых, раздельно представить организацию и методику раскрытия и расследования как общеуголовных, так и экономических преступлений с описанием особенностей реализации возможностей как ОРД, так и СЭД. Следует иметь в виду научное исследование и изложение в учебном курсе соответствующего материала с учетом существования трех уровней проблем:
— единичных, т. е. в рамках предметов обособленно существующих наук уголовно-правового блока;
— общих, в рамках предмета деятельности, обеспечиваемой науками уголовно-правового блока в части раскрытия и расследования преступлений;
— всеобщих, характеризующих содействие наук уголовно-правового блока совершенствованию организации следственных органов,
правового обеспечения их деятельности, внедрения в их деятельность современных достижений науки и техники.
В этом контексте, следует заметить, очевидны объяснения, почему в странах Евросоюза «последователи Ганса Гросса включают в криминалистику обширные области уголовного права и криминологии» [19]. Строго говоря, и отечественная криминалистика традиционно использует в своих исследованиях некоторые положения криминологии и уголовного права. Достаточно обратить внимание на содержание криминалистической характеристики любого вида преступления, чтобы в этом убедиться. Но особенно наглядно такая необходимость проявляется в научном обеспечении организации и методики расследования преступлений в сфере экономической деятельности в соответствующей профессиональной подготовке следователей и оперативных работников в вузах МВД России и других правоохранительных министерств и ведомств [34, 35].
Таким образом, вопрос состоит не в том, включать или не включать положения других наук уголовно-правового блока в криминалистику, а в том, каковы эти положения, в каких целях и в каком объеме они должны быть представлены. По методикам расследования общеуголовных преступлений, формировавшихся в условиях плановой экономики, потребность в этом была и остается минимальной. Поэтому отечественная криминалистика критически рассматривала «чрезмерное» расширение предмета науки в странах с рыночной экономикой, не придавая значения их многовековому опыту борьбы с преступностью в сфере экономики. Этим, как нам представляется, объясняется и тот факт, что в таких странах предмет и содержание криминалистики характеризуются как множество в единстве, как целое, включающее в себя и ОРД, и СЭД. Без этого преступления в сфере экономической деятельности практически не раскрываются. Соответственно, предмет криминалистики рассматривается более прагматично применительно к предмету обеспечиваемой ею деятельности как науки о раскрытии и расследовании преступлений.
Особенность экономических преступлений, а следовательно и сложность их выявления и расследования, заключается в том, что они совершаются, как правило, под прикрытием законной экономической деятельности, зачастую по схемам, профессионально разработанным наемными (вовлеченными в преступную деятельность) специалистами нередко при покровительстве или непосредственном участии представителей органов власти. В Уголовном кодексе Российской Федерации преступления данного вида в большинстве своем определены
в бланкетных нормах, что предполагает, при их уголовно-правовой квалификации и решении вопроса о возбуждении уголовного дела, использование некоторых положений из других наук уголовно-правового блока — из области гражданского права и иных отраслей специального права (земельного, финансового, градостроительного и др.).
В этом заключается интеграционная функция криминалистики. Этим обусловливаются особенности использования помощи специалистов-экономистов, в том числе по специальным отраслям права, начиная от выявления экономических преступлений, их уголовно-правовой квалификации и завершая организацией и тактикой производства отдельных следственных действий и правовой оценкой собранных по делу доказательств. Фактически при расследовании экономических преступлений необходима не ситуативная, а постоянная помощь специалистов. Обеспечить такую помощь в полном объеме и надлежащим образом судебно-экспертные учреждения Минюста России и ЭКП в настоящее время не в состоянии. Причина тому — несовершенство организации и правового регулирования их деятельности, сложившихся почти сто лет назад.
В условиях формирования в нашей стране рыночных социально-экономических отношений существенно возросла роль специальных знаний, реализуемых в форме судебной экспертизы как при раскрытии и расследовании преступлений, так и при судебном рассмотрении гражданских и арбитражных дел [36]. Таким образом, в настоящее время обозначились два довольно объемных и специфических направления СЭД. В системе судебно-экспертных учреждений Минюста России около половины экспертиз проводится по гражданским и арбитражным делам. Проблема процессуальной независимости судебных экспертов при этом приобрела принципиально важное значение, на что обращает внимание Генеральная прокуратура Российской Федерации, предъявляя аналогичные требования и к ЭКП [30]. Однако выполнить эти требования по форме, определенной в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ)2, они объективно не в состоянии по причине своей принадлежности к системе правоохранительных органов. Но и отказаться от таких подразделений и выполняемых ими функций МВД России не готово, о чем убедительно свидетельствует печально известный упоминав-
2 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 17.04.2017) // СЗ РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
181
182
шийся уже опыт реализации предписания ст. 67 (п. 3а) УПК РСФСР.
Значимость судебной экспертизы заметно возросла в связи с глобализацией международных отношений и расширением экономических связей нашей страны. В этих условиях актуализировалась проблема организации международного сотрудничества в области судебно-экспертной деятельности, предполагающего соблюдение соответствующих стандартов в деятельности судебных экспертов [41]. Судебная экспертиза, что очевидно, приобрела статус государственного процессуального института не только по принадлежности, но и по содержанию выполняемых ею функций.
В связи с этим странной представляется ситуация, когда наш законодатель вместо того, чтобы разнообразить формы использования специальных знаний с учетом специфики задач, решаемых на различных стадиях уголовного процесса (по опыту многих зарубежных стран), счел возможным «приспосабливать» к ним судебную экспертизу, представляя ее единственным, в своем роде универсальным средством доказывания даже до возбуждения уголовного дела3. Строго говоря, это еще не стадия уголовного процесса, а предшествующие его началу действия, когда говорить о судебной экспертизе (именно о судебной) просто некорректно — еще нет правовых и фактических оснований, не говоря уже о противоречиях в требованиях УПК РФ к порядку ее назначения. Очевидно, что все доказательства в конечном итоге собираются для суда, но это не значит, что все средства доказывания, используемые при раскрытии и расследовании преступлений, судебные.
К тому же проблема заключается не в названии экспертизы («судебная» или «следственная»), а в том, что, допустив ее производство до возбуждения уголовного дела, законодатель не устранил причину неоправданного дублирования огромного объема работы ЭКП. До 2013 г. ими проводилось около миллиона так называемых предварительных исследований и более миллиона экспертиз, две трети из которых — как правило, по тем же объектам, с использованием тех же методик и той же приборной базы, а зачастую (если не как правило) теми же сотрудниками ЭКП.
В настоящее время, по нашим данным, экспертизы до возбуждения уголовных дел назначаются в 5—6 % случаев, когда в этом возникает необходимость. И это объяснимо. Назначение судебной экспертизы сопряжено с выполнением требований, обусловливающих
3 О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3// СЗ РФ. 2013. № 19. Ст. 875.
значительные временные затраты или вообще невыполнимых до возбуждения уголовного дела (например, ознакомление подозреваемого с постановлением о назначении экспертизы). Сроки выполнения экспертиз явно превышают сроки решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Но самое главное — таким образом не решается проблема дублирования экспертных исследований.
Примерно в каждом втором случае подозреваемые по экономическим преступлениям и их защитники, которые, как известно, появляются в уголовном процессе только после возбуждения уголовного дела, требуют назначения повторной или дополнительной экспертизы. И все это предполагает еще большие временные и материальные затраты и, конечно, крайне отрицательно влияет в целом на сроки расследования. Вот почему на практике по-прежнему до возбуждения уголовного дела доминируют назначения предварительных исследований как более динамичный и краткосрочный способ получения информации, требующейся при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в довольно ограниченных временных пределах.
Изучение сложившейся в этом отношении практики показывает, что в ее сохранении в современном состоянии заинтересованы адвокаты и представители частных экспертных учреждений. Первым не выгодны расширяющиеся возможности правоохранительных органов действовать более наступательно и динамично; вторые опасаются сокращения поля их деятельности. Между тем в странах Евросоюза законодательно определен упрощенный порядок назначения специалистов, научно-технических исследований, признается доказательственное значение их результатов. Экспертизы на стадии предварительного расследования преступлений назначаются только тогда, когда заключение специалиста по каким-то причинам вызывает сомнение. В некоторых странах ЕС на девять заключений специалистов приходится всего одна экспертиза.
Кстати, исследование специалиста как средство доказывания допускалось по УПК некоторых социалистических стран Восточной Европы [7]. Таким образом, был решен ряд принципиально важных проблем организации и правового обеспечения использования специальных знаний в уголовном процессе, положительно сказавшихся на эффективности деятельности правоохранительных органов, в частности на сроках раскрытия и расследования преступлений.
Общей закономерностью развития научного знания являются дифференциация и интеграция. Очевидно, что вновь вернуть ОРД и СЭД в лоно криминалистики невозможно и не нуж-
но. Их интеграция может и должна происходить на качественно иной основе, на более высоком организационном уровне, если иметь в виду предмет не только этих наук, но и той деятельности, которую они вместе призваны обеспечивать. В этом суть и назначение прикладных наук, к которым относятся криминалистика, ОРД, СЭД, а в известной мере — уголовное право, криминология и даже науки гражданско-правового блока (при раскрытии и расследовании экономических преступлений). Это науки, которые корреспондируются с ранее обозначенными нами «частями целого», т. е. организацией раскрытия и расследования преступлений.
В связи с этим есть основания для следую -щих выводов.
1. Раскрытие и расследование преступлений — межнаучная, междисциплинарная проблема. Ни одна отдельно взятая наука уголовно-правового блока, в том числе криминалистика (тем более в ее современном состоянии), не может обеспечить ее решение.
Список литературы:
1. Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М., 2006.
2. Александров А. С. Семь смертных грехов современной криминалистики [Электронный ресурс] // Международная ассоциация содействия правосудию. URL: http://www.iuaj. net/node/342 (дата обращения: 15.01.2018).
3. Аминев Ф. Г. Судебно-экспертная деятельность в Российской Федерации: Современные проблемы и пути их решения: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. Ростов н/Д., 2017.
4. Белкин Р. С. История отечественной криминалистики. М., 1999.
5. Белкин Р. С., Краснобаев Ю. И. О предмете советской криминалистики // Правоведение. 1967. № 4.
6. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. М., 1974. Т. 18.
7. Бууш А, Волынский А. Экспертиза и специальные научно-технические исследования по новому УПК социалистической республики Румынии // Советская юстиция. 1970. № 24.
8. Винберг А. И., Шавер Б. М. Криминалистика: учебник. 4-е изд. М., 1950.
9. Волынский А. Ф. Вопросы судебной экспертизы и криминалистической техники на V Междунар. симпозиуме криминалистов социалистических стран. М., 1969.
10. Волынский А. Ф. Криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений: учеб. пособ. для слушателей магистратуры и адъюнктуры по кафедре криминалистики. М., 2016.
2. Очевидна необходимость интеграции знаний этих наук с ориентацией на общий для них предмет деятельности, направленной на раскрытие и расследование преступлений, что закономерно связано с решением задач организации межнаучных исследований (чрезвычайно сложных, но в данном случае прорывных); формирования комплексной (интегрированной) учебной дисциплины; соответствующего упорядочения организации и законодательной регламентации тех видов деятельности, которые составляют в целом содержание раскрытия и расследования преступлений.
3. Преподавать такую учебную дисциплину (назовем ее условно «Организация и методика раскрытия и расследования преступлений») следовало бы в юридических вузах правоохранительных министерств и ведомств после изучения обучающимися соответствующих учебных дисциплин в их узкопредметном представлении, прежде всего в таком учебном заведении, как Академия управления МВД России.
References:
1. Aver'yanova T. V. Sudebnaya ehkspertiza. Kurs obshchej teorii. M., 2006.
2. Aleksandrov A. S. Sem' smertnyh grekhov sovre-mennoj kriminalistiki [Ehlektronnyj resurs] // Mezhdunarodnaya associaciya sodejstviya pra-vosudiyu. URL: http://www.iuaj.net/node/342 (data obrashcheniya: 15.01.2018).
3. Aminev F. G. Sudebno-ehkspertnaya deyatel'nost' v Rossijskoj Federacii: Sovremennye problemy i puti ih resheniya: avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk. Rostov n/D., 2017.
4. Belkin R. S. Istoriya otechestvennoj kriminalistiki. M., 1999.
5. Belkin R. S, Krasnobaev Yu. I. O predmete sov-etskoj kriminalistiki // Pravovedenie. 1967. № 4.
6. Bol'shaya sovetskaya ehnciklopediya. 3-e izd. M., 1974. T. 18.
7. Buush A, Volynskij A. Ehkspertiza i special'nye nauchno-tekhnicheskie issledovaniya po novo-mu UPK socialisticheskoj respubliki Rumynii // Sovetskaya yusticiya. 1970. № 24.
8. Vinberg A. I, Shaver B. M. Kriminalistika: ucheb-nik. 4-e izd. M., 1950.
9. Volynskij A. F. Voprosy sudebnoj ehkspertizy i krim-inalisticheskoj tekhniki na V Mezhdunar. simpozi-ume kriminalistov socialisticheskih stran. M., 1969.
10. Volynskij A. F. Kriminalisticheskoe obespech-enie raskrytiya i rassledovaniya prestuplenij: uch. posob. dlya slushatelej magistratury i ad"yunktury po kafedre kriminalistiki. M., 2016.
11. Volynskij A. F. Organizaciya raskrytiya i rassledovaniya prestuplenij: problemy i puti ih resheniya // Rossijskij sledovatel'. 2016. № 1.
183
184
11. Волынский А. Ф. Организация раскрытия и расследования преступлений: проблемы и пути их решения // Российский следователь. 2016. № 1.
12. Волынский А. Ф. Организация раскрытия и расследования преступлений — комплексная, межнаучная категория // Вестник Московского университета МВД России. 2015. № 10.
13. Волынский А. Ф. Судебно-экспертная и криминалистическая виды деятельности: общее и особенное // Эксперт-криминалист. 2013. № 2.
14. Громов В. Методика расследования преступлений. Руководство для органов милиции и уголовного розыска. М., 1929.
15. Гросс Г. Руководство для судебных следователей как система криминалистики. СПб., 1908.
16. Зеленский В. Д. О понятии и содержании расследования преступлений // Проблемы организации расследования преступлений: матер. всерос. науч.-практ. конф. (Краснодар, 21—22 сентября 2006 г.). Краснодар, 2006.
17. Ищенко Е. П. Об организации предварительного расследования преступлений // Криминалистическое учение об организации расследования преступлений: формирование и практическая реализация: мат. межвузовского науч.-практ. семинара (Москва, 25 марта 2014 г.). М., 2014.
18. Криминалистика. Техника и тактика расследования преступлений / под ред. А. Я. Вышинского. М., 1935. Кн. 1.
19. Криминалистика: учебник / под ред. А. И. Бастрыкина, А. Ф. Волынского, С. В. Дубровина. М., 2017.
20. Криминалистика: учебник / под ред. А. Н. Васильева. М., 1980.
21. Криминалистика: учебник / под ред. А. Ф. Волынского, В. П. Лаврова. М., 2008.
22. Криминалистика: учебник / под ред. И. Ф. Пантелеева, Н. А. Селиванова. М., 1998.
23. Криминалистика: учебник / под ред. Н. П. Яблокова, В. Я. Колдина. М., 1990.
24. Криминалистика: учебник / под ред. Р. С. Белкина, В. Г. Коломацкого, И. М. Луз-гина. М., 1995. Т. 1.
25. Криминалистика: учебник / под ред. Р. С. Белкина. М., 2002.
26. Криминалистика: учебник / под ред. Т. А. Садовой, А. А. Эксархопуло. СПб., 1995.
27. Криминалистика: учебник. 4-е издание / под ред. А. Г. Филиппова. М., 2010.
28. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования: учебник / под ред. Т. В. Аверьяновой, Р. С. Белкина. М., 1997.
12. Volynskij A. F. Organizaciya raskrytiya i rassledovaniya prestuplenij — kompleksnaya, mezhnauchnaya kategoriya // Vestnik Mosko-vskogo universiteta MVD Rossii. 2015. № 10.
13. Volynskij A. F. Sudebno-ehkspertnaya i krimi-nalisticheskaya vidy deyatel'nosti: obshchee i osobennoe // Ehkspert-kriminalist. 2013. № 2.
14. Gromov V. Metodika rassledovaniya prestuplenij. Rukovodstvo dlya organov milicii i ugolovnogo rozyska. M., 1929.
15. Gross G. Rukovodstvo dlya sudebnyh sledo-vatelej kak sistema kriminalistiki. SPb., 1908.
16. Zelenskij V. D. O ponyatii i soderzhanii rassledovaniya prestuplenij // Problemy organi-zacii rassledovaniya prestuplenij: mater. vseros. nauch.-prakt. konf. (Krasnodar, 21—22 sen-tyabrya 2006 g.). Krasnodar, 2006.
17. Ishchenko E. P. Ob organizacii pred-varitel'nogo rassledovaniya prestuplenij // Kriminalisticheskoe uchenie ob organizacii rassledovaniya prestuplenij: formirovanie i prakticheskaya realizaciya: mat. mezhvu-zovskogo nauch.-prakt. seminara (Moskva, 25 marta 2014 g.). M., 2014.
18. Kriminalistika. Tekhnika i taktika rassledovaniya prestuplenij / pod red. A. Ya. Vyshinskogo. M., 1935. Kn. 1.
19. Kriminalistika: uchebnik / pod red. A. I. Bastryki-na, A. F. Volynskogo, S. V. Dubrovina. M., 2017.
20. Kriminalistika: uchebnik / pod red. A. N. Vasil'eva. M., 1980.
21. Kriminalistika: uchebnik / pod red. A. F. Volynskogo, V. P. Lavrova. M., 2008.
22. Kriminalistika: uchebnik / pod red. I. F. Pant-eleeva, N. A. Selivanova. M., 1998.
23. Kriminalistika: uchebnik / pod red. N. P. Ya-blokova, V. Ya. Koldina. M., 1990.
24. Kriminalistika: uchebnik / pod red. R. S. Bel-kina, V. G. Kolomackogo, I. M. Luzgina. M.,
1995. T. 1.
25. Kriminalistika: uchebnik / pod red. R. S. Bel-kina. M., 2002.
26. Kriminalistika: uchebnik / pod red. T. A. Sado-voj, A. A. Ehksarhopulo. SPb., 1995.
27. Kriminalistika: uchebnik. 4-e izdanie / pod red. A. G. Filippova. M., 2010.
28. Kriminalisticheskoe obespechenie deyatel'nosti kriminal'noj milicii i organov predvaritel'nogo rassledovaniya: uchebnik / pod red. T. V. Aver'yanovoj, R. S. Belkina. M., 1997.
29. Larin A. M. Ya sledovatel'. M., 2008.
30. O sostoyanii zakonnosti v deyatel'nosti go-sudarstvennyh ehkspertnyh uchrezhdenij (podrazdelenij) i negosudarstvennyh ehksper-tov // Informacionno-analiticheskij byulleten' General'noj prokuratury Rossijskoj Federacii. M., 2014. № 1 (5).
31. Obrazcov V.A. Kriminalistika. Kurs lekcij. M.,
1996.
29. Ларин А. М. Я следователь. М., 2008.
30. О состоянии законности в деятельности государственных экспертных учреждений (подразделений) и негосударственных экспертов // Информационно-аналитический бюллетень Генеральной прокуратуры Российской Федерации. М., 2014. № 1 (5).
31. Образцов В. А. Криминалистика. Курс лекций. М., 1996.
32. Оперативно-розыскная деятельность: учебник. 2-е издание / под редакцией К. К. Го-ряинова, В. С. Овчинского, Г. К. Синилова, А. Ю. Шумилова. М., 2004.
33. Подшибякин А. С. О сущности и предмете криминалистики и основных направлениях ее разрушения // Правовое и криминалистическое обеспечение оперативно-розыскной деятельности. М., 2011.
34. Прорвич В. А. О криминалистической характеристике преступлений, связанных с нарушением конституционных прав граждан, организаций и государства в сфере земельно-имущественных отношений // Расследование преступлений: проблемы и пути их решения: сб. науч. труд. М., 2014. Вып. 3.
35. Прорвич В. А. Роль судебно-экономической экспертизы в криминалистическом обеспечении расследования преступлений коррупционной направленности // Криминалистическое обеспечение расследования преступлений коррупционной и экономической направленности: матер. 52-х крим. чтений. М., 2011. Ч. 1.
36. Россинская Е. Р. Судебные экспертизы в гражданском судопроизводстве: организация и практика. М., 2011.
37. Сокол В. Ю. Кризис отечественной криминалистики. Краснодар, 2017.
38. Терехович В. Н, Ниманде Э. В. Сущность предмета познания криминалистики // Библиотека криминалиста. 2012. № 3 (4).
39. Тишутина И. В. Противодействие расследованию организованной преступной деятельности: теория и практика выявления и преодоления. М., 2012.
40. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
41. Хазиев Ш. Н. Теоретические основы организации международного сотрудничества в области судебно-экспертной деятельности: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2017.
42. Якимов И. Н. Криминалистика. Уголовная техника. М., 1929.
32. Operativno-rozysknaya deyatel'nost': uchebnik. 2-e izdanie / pod redakciej K. K. Goryainova, V. S. Ovchinskogo, G. K. Sinilova, A. Yu. Shu-milova. M., 2004.
33. Podshibyakin A. S. O sushchnosti i predmete kriminalistiki i osnovnyh napravleniyah ee raz-rusheniya // Pravovoe i kriminalisticheskoe obe-spechenie operativno-rozysknoj deyatel'nosti. M., 2011.
34. Prorvich V. A. O kriminalisticheskoj harakter-istike prestuplenij, svyazannyh s narusheniem konstitucionnyh prav grazhdan, organizacij i gosudarstva v sfere zemel'no-imushchestven-nyh otnoshenij // Rassledovanie prestuplenij: problemy i puti ih resheniya: sb. nauch. trud. M., 2014. Vyp. 3.
35. Prorvich V.A. Rol' sudebno-ehkonomicheskoj ehkspertizy v kriminalisticheskom obespechenii rassledovaniya prestuplenij korrupcionnoj nap-ravlennosti // Kriminalisticheskoe obespech-enie rassledovaniya prestuplenij korrupcionnoj i ehkonomicheskoj napravlennosti: mater. 52-h krim. chtenij. M., 2011. Ch. 1.
36. Rossinskaya E. R. Sudebnye ehkspertizy v grazh-danskom sudoproizvodstve: organizaciya i praktika. M., 2011.
37. Sokol V. Yu. Krizis otechestvennoj kriminalistiki. Krasnodar, 2017.
38. Terekhovich V.N, Nimande Eh. V. Sushchnost' predmeta poznaniya kriminalistiki // Biblioteka kriminalista. 2012. № 3 (4).
39. Tishutina I. V. Protivodejstvie rassledovaniyu or-ganizovannoj prestupnoj deyatel'nosti: teoriya i praktika vyyavleniya i preodoleniya. M., 2012.
40. Filosofskij ehnciklopedicheskij slovar'. M., 1983.
41. Haziev Sh. N. Teoreticheskie osnovy organizacii mezhdunarodnogo sotrudnichestva v oblasti sudebno-ehkspertnoj deyatel'nosti: dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2017.
42. Yakimov I. N. Kriminalistika. Ugolovnaya tekh-nika. M., 1929.
E-mail: inna [email protected]
185
