CC BY
3УДК 141.41
Священник Даниил Аркадьевич Горячев, кандидат богословия, преподаватель кафедры библеистики и богословия Белгородской православной духовной семинарии (с миссионерской направленностью),
Россия, г. Белгород rasumihin@yandex.ru
Пределы допустимости частного богословского мнения (на примере творчества священника Павла Флоренского)
Аннотация. В статье рассматривается понятие частного богословского мнения, синонимом которому является понятие теологумена. Обозначаются минимальные и максимальные границы приемлемости такого мнения для христианского мировоззрения. Творчество священника Павла Флоренского изучается автором на предмет того, как происходит признание отдельных идей автора частным богословским мнением, основным критерием которого считается непротиворечие христианской догматике. В качестве методологического принципа в работе выступает церковная интуиция, согласно которой жизнь и творчество христианина являются тесно связанными: христианская жизнь предполагает и христианские убеждения. Подтверждение данная интуиция получает благодаря богословскому методу, сопоставляющего учение мыслителя со Священным Преданием.
Ключевые слова: частное богословское мнение, теологумен, флоренсковеде-ние, догматика, богословский метод, антиномия.
Научные статьи и исследования
Priest Daniil Goryachev PhD in Theology
Lecturer at the Department of Biblical Studies and Theology
Belgorod Orthodox Theological Seminary (with a missionary focus), Russia, Belgorod rasumihin@yandex.ru
Limits of the permissibility of private theological opinion (on the example of the work of the priest Pavel Florensky)
Abstract. The article discusses the concept of a private theological opinion, which is synonymous with the concept of theologumen. The minimum and maximum limits of the acceptability of such an opinion for the church worldview are indicated. The work of the priest Pavel Florensky is presented to the author as an example of how individual ideas of the author are recognized by a private theological opinion, the main criterion of which is non-contradiction to Christian dogma. The methodological principle in the work is the church intuition, according to which the life and work of a Christian are closely related: Christian life presupposes Christian beliefs. This intuition is confirmed by the theological method that compares the thinker's teaching with the Sacred Tradition.
Keywords: private theological opinion, theologumen, Florensky studies, dogmatics, theological method, antinomy.
Понятие и проблематика частного богословского мнения
Частное богословское мнение (или теологумен) представляет собой высказывания по вероучительным вопросам, ещё не нашедшим общецерковного понимания. В отличие от церковного догмата теологумен не обладает такими признаками, как общепризнанность и соборное установление, т. е. теологумен в сравнении с догматом является не универсальной церковной истиной, а мнением. Также особенность теологумена заключается в том, что это не просто мнение, а частное мнение. Этим он отличается от вероучительной истины, не нашедшей соборного выражения, но разделяемой большинством церковных авторитетов,
В последнем случае речь идёт о «согласии отцов», consensus patrum. Данный принцип находит свою формулировку у преподобного Викентия Леринского: в Церкви следует придерживаться «того, чему верили повсюду, всегда и все» (quod ubique, quod semper, quod ab omnibus creditum est) [1, C. 640]; «тому правилу мы будем, наконец, верны, только если будем следовать всеобщности, древности, согласию» (sed hoc ita demum fiet, si sequamur universitatem, antiquitatem, consensionem) [1, C. 640].
Священник Константин Польсков в статье «Богословское мнение» указывает, что по отношению к истинам, принимаемыми consensus patrum, не принято говорить о богословском мнении (примером такого мнения, принимаемого consensus patrum, является учение о Приснодевстве Богородицы): «Собственно о богословском мнении речь идёт тогда, когда оно высказывается немногими или даже отдельными авторами и при этом не выходит за границы Священного Предания. К таким, например, относятся мнение об одномоментном творении всего Богом (Clementis Alexandrini. Stromata, VI; Augustinus Hipponensis. De Genesi ad litteram, 4, 33), о том, что ангелы не бессмертны по природе (Ioannes Damascenus. De fide orthodoxa, II, 3)» [10, C. 533].
В качестве других примеров теологуменов в данной статье названы: «вопрос о времени творения ангелов (до творения материального мира, в первый день творения (Быт. 1:1) или позже) или о составе человеческой природы (дихотомия или трихотомия). К богословским мнениям относится то или иное понимание образа Божия в человеке. Имеются различные воззрения на представления о телесности ангелов и души человека, а также о понимании рая и ада (как некоего места или особого состояния души)» [10, C. 540]. Отметим, что дискуссия по поводу тонкой телесности («эфирности») ангелов и души человека происходила между двумя великими русскими святителями: Игнатием (Брянчаниновым) и Феофаном Затворником.
Здесь же обратим внимание на приводимые отцом Константином слова святителя Григория Богослова: «Любомудрствуй о мире и о мирах, о веществе, о душе, о разумных - добрых и злых - природах, о воскресении, суде, мздовоз-даянии, Христовых страданиях. Касательно этого и успеть в своих исканиях не бесполезно, и не получить успеха не опасно» [6, C. 332]. Исследователь отмечает, что в греческом оригинале в конце этого выражения стоит ка! то Siapapiáveiv aKÍv5uvov - «ошибиться неопасно». «Святитель говорит так, имея в виду, конечно, не вопрос о действительности Воскресения и Страшного Суда, а размыш-
ления об образе воскресения и конечного Суда, т. е. вопросы второстепенные с сотериологической точки зрения» [10, С. 534], - поясняет отец Константин.
Оценивая слова святителя Григория «ошибиться неопасно» с применением оппозиции акривии-икономии (строгости-снисхождения), можно однозначно отнести их к последнему - варианту творческой свободы. Насколько оправданным является данный подход, попытаемся выяснить на примере изучения наследия русского философа, учёного и богослова священника Павла Флоренского.
Оценка личности и творчества священника Павла Флоренского
Поводом к осмыслению понятия «частное богословское мнение» для меня послужила речь доктора богословия, члена Синодальной богослужебной комиссии, протоиерея Сергия Правдолюбова, которая прозвучала на защите моей кандидатской диссертации (и в её поддержку), посвящённой творчеству священника Павла Флоренского (Московская духовная академия, 15 сентября 2022 г.). Отец Сергий отметил, что к философии П.А. Флоренского могут быть адресованы разные вопросы и претензии, но жизненный путь отца Павла должен восприниматься не иначе как исповеднический. Отец Сергий Правдолюбов поделился, что его дед и отец - также священники - находились в заключении на Соловках вместе с отцом Павлом Флоренским. По свидетельству отца Сергия, оба его предка с глубоким почтением относились к отцу Павлу, как и многие другие соловецкие заключённые. Протоиерей Сергий Правдолюбов выразил надежду, что священник Павел Флоренский будет причислен к лику святых. Подобное мнение высказывал и другой церковный учёный протоиерей Валентин Асмус [3], также вполне осведомлённый в проблематичности философии Флоренского. Можно было бы дополнить перечень компетентных исследователей жизни и творчества русского мыслителя, которые не сомневаются в верности Церкви священника, «не снявшего с себя сана», как значилось в его уголовных делах [2, С. 315].
Итак, рассматривая пределы частного богословского мнения, можно отметить его нижнюю границу, некий икономический минимум, основанный на общем и интуитивном взгляде на жизнь и творчество мыслителя, ту границу, к которой применимы процитированные слова святителя Григория Богослова о безопасной ошибке. Суть этого минимального требования заключается в сохранении автором верности Церкви, и в частности, безусловном принятии её догматического учения.
Соответственно верхней границей, максимумом акривии, будет неукоснительное следование сложившейся церковной традиции. Что же касается не прояснённых
этой традицией вопросов, то они должны оставаться именно в статусе вопросов. Всякое богословски индивидуальное и особенное в условиях строгой требовательности является заведомо ошибочным (нечто вроде презумпции вины).
Естественным видится поиск золотой середины, совмещающей возможности творческого философствования-любомудрия и удержание этого творчества в церковных пределах. Осуществить этот синтез позволяет богословский метод, заключающийся в соотнесении каких-либо религиозных взглядов со Священным Преданием.
Научно-богословская работа с текстами отца Павла Флоренского, продолжающаяся уже более века, довольно часто в своих промежуточных итогах пользуется по отношению к своим предшественникам выражением «несправедливая критика Флоренского» [8, С. 6, 99, 176; 9, С. 19]. И те его богословские мнения, связанные с софиологией, имяславием, сотериологией, антиномизмом и другими темами, которые ещё недавно сопровождались характеристикой в качестве еретических, в настоящее время от этих подозрений освободились.
Примеры теологуменов священника Павла Флоренского
Наиболее дискуссионным во флоренсковедении остаётся учение отца Павла о Софии, Премудрости Божией. Одним из критиков этого учения является святитель Серафим (Соболев), однако свои обвинения он адресует одновременно двум авторам двух различных концепций: «Требования здравого смысла о.о. Булгаковым и Флоренским отдаются в жертву требованиям их гностического склада мышления» [11, С. 40]. Эти авторы, пишет святитель Серафим, «измыслили особое посредство - Софию, которая <.. .> не есть не тварь, но не есть в то же время и Бог» [11, С. 40]. Эту мысль святитель Серафим повторяет неоднократно [11, С. 69, 71, 108, 193], применяя для характеристики этих учений понятие ереси [11, С. 513]. Относительно взглядов священника Павла Флоренского можно однозначно заключить, что указанное святителем Серафимом понимание Софии у данного мыслителя отсутствует. Флоренский безоговорочно принимает традиционное, христологическое, толкование Софии, Которая есть Христос, Божия Сила и Бо-жия Премудрость (1 Кор. 1:24). Он пишет: «Конечно, нет никакого сомнения, что у свв. отцов под словом София весьма нередко разумеется Слово Божие, Вторая Ипостась Пресвятой Троицы; то же должно сказать и о богослужебных молитвах и песнопениях. Доказывать это общеизвестное положение цитатами - значило бы ломиться в открытую дверь» [13, С. 374]. Свою задачу отец Павел видел в уяс-
нении идеи Софии как принципа отнесённости твари к своему Создателю, принципа единства тварного и нетварного. Понимание Софии у него, по мнению отдельных исследователей [9, С. 53; 5, С. 165-180], антиномично: абсолютный Бог соединяется со Своим созданием (в первую очередь в Лице Богочеловека Христа), Бесконечное становится конечным. Весь мир, несмотря на свою тварность и, следовательно, иноприродность Богу, является Божиим миром, онтологически связанным со своим Творцом. Эту связь и выражает идея тварно-нетварной Софии (и тварь, и Бог): «Если София есть вся Тварь, то душа и совесть Твари, - Человечество, - есть София по преимуществу. Если София есть все Человечество, то душа и совесть Человечества, - Церковь, - есть София по преимуществу. Если София есть Церковь, то душа и совесть Церкви, - Церковь Святых, - есть София по преимуществу. Если София есть Церковь Святых, то душа и совесть Церкви Святых, - Ходатаица и Заступница за тварь пред Словом Божиим, судящим тварь и разсекающим ее на-двое, Матерь Божия, - "миру Очистилище", - опять-таки есть София по преимуществу. Но истинным знамением Марии Благодатной является Девство Ее, Красота души Ее. Это и есть София» [13, С. 354].
Распространение понятия Софии, отражающего присутствие Бога в мире, не только на Христа, но и на Божию Матерь, Церковь, человечество и всю тварь, как раз и является особенностью софиологии отца Павла Флоренского. Постольку, поскольку данное учение согласуется со Священным Преданием, эти построения вправе носить название теологумена.
Не менее пререкаемым учением отца Павла являются его имяславческие взгляды, в особенности выраженные формулой: «Имя Божие есть Бог и именно Сам Бог, но Бог не есть ни имя Его, ни Самое Имя Его» [14, С. 281]. Защищая афонских монахов, утверждавших о присутствии Бога в Своём имени, отец Павел преследовал цель сохранить реалистические представления о связи имени и его носителя. По его мнению, имя и именуемый связаны неслитным и нераздельным образом. «Имеборцам представляется, что имя Господа - само по себе, а Он - Сам по себе, и потому они считают это имя тварным, случайным, лишённым сущности и силы <.. .> Но всё дело в том, что Имя неотделимо от Господа и сила не иная какая, как Самого же Господа <.> Имя и Господь - нераздельны. Однако надо бояться и обратного заблуждения - счесть их смешивающимися, слиянны-ми: нераздельны, но и неслиянны» [14, С. 379], - писал он афонским имяславцам. Таким образом, нераздельная связанность имени и его Носителя обеспечивают реальную святость имени Божия, а не такую святость, которой человек сам на- пределы допустимости частного богословского мнения
(на примере творчества священника павла Флоренского)
деляет это имя. Неслитность же имени и Именуемого говорит о том, что Бог есть Бог, а Его имя есть только имя, хотя и обладающее Божественной энергией.
Ценность данной позиции отца Павла, помимо того, что она выражает христианский реализм (в противоположность номинализму), заключается в её равновесности и последовательности: имя есть слово, а слово представляет собой единство внешней, буквенно-звуковой, формы и внутреннего, смыслового, содержания. Если рассматривать имя Божие без его внешней формы, а только как идею, то тогда имя и Именуемый сливаются, поскольку идея Бога есть Сам Бог. Получается следующий силлогизм: имя Божие есть идея Бога, идея Бога есть Бог, следовательно, имя Божие есть Бог, и только Бог. Тогда правыми оказываются противники имяславия, упрекавшие афонцев в слиянии имени Божия и его Носителя. Указание же на тварную буквенно-звуковую сторону имени помогает избежать этого уклонения: имя благодаря своей внешней форме (морфеме и фонеме) остаётся именем. Отметим, что связь тварного (материальное слово) и нетварного (Божественные энергии равно Сам Бог) в имени Божием осмысляется отцом Павлом Флоренским антиномически. Среди многочисленных примеров применения пары неслитного и нераздельного соединения в святоотеческой литературе ограничимся высказыванием преподобного Симеона Нового Богослова о таинстве Евхаристии: «Ибо если Христос есть Бог и человек, то и святая плоть Его не есть плоть только, но плоть и Бог нераздельно и неслиянно...» [12, С. 64]. Аналогично данный принцип соединения применяется отцом Павлом Флоренским в учении об имени Божием.
Таким образом, несмотря на то, что имяславческие взгляды отца Павла противоречили постановлению Святейшего Синода Русской Церкви 1913 г. (также и решению Константинопольского Патриарха Иоакима III 1912 г.), они имеют серьёзный философский фундамент, богословское же обоснование главной идеи имяславия о присутствии Бога в Своём имени убедительно представлено митрополитом Иларионом (Алфеевым) [7]. Последовательная и равновесная позиция священника Павла Флоренского по защите имени Божия вполне может быть названа частным богословским мнением (теологуменом). Мы ограничились обзором только двух теологуменов священника Павла Флоренского, оставив за рамками рассмотрения многие другие его философско-богословские построения, менее критикуемые и, может быть, по этой причине менее заметные (вопросы христианской антропологии, теории символа, иконологии, агиологии, сакраментологии и др.).
Научные статьи и исследования
Выводы
Даже наиболее критично настроенные по отношению к священнику Павлу Флоренскому исследователи признают за ним подвиг христианского исповедни-чества [4, C. 604]. Оценка личности как исповедника Церкви, названная в докладе интуитивным подходом, подразумевающим общую (схватывающую) характеристику, даёт основания идти не путём разоблачений, а, напротив, путём её защиты и оправдания. Данный апологетический настрой может быть признан вредным для светской науки, однако для христианской мысли он представляется вполне приемлемым как ставящий перед собой цель понять позицию заведомо христианского автора. Таким образом, христианская жизнь автора (в данном случае отца Павла Флоренского) выдвигает презумпцию его христианского учения.
Основанная на обозначенном принципе, предполагающим верность Церкви не только самого Флоренского, но и его учения, пока обратное не будет доказано, работа с текстами мыслителя приобретает положительный характер: читатель Флоренского абстрагируется от критических задач и направляет внимание на то, какие идеи мыслителя могут обогатить современную христианскую культуру. Такой подход сочетает апологетику и прагматику.
Апологетическое прочтение Флоренского не исключает работы по сопоставлению его идей с Преданием Церкви, а, напротив, предполагает использование богословского метода, благодаря которому богословские идеи автора закрепляют за собой статус теологумена.
Библиография
1. Vincentius Lirinensis. Commonitorium primum [Памятные записки] // PL. T. 50. Col. 637-686.
2. Андроник (Трубачёв), иг. Путь к Богу. Кн. 6. Сергиев Посад; СПб., 2020.
3. Асмус В., прот. Интервью в фильме «Павел Флоренский. Русский Леонардо» (ГТРК «Культура», 2007 г.), 24 мин. 20 сек. // https://www.youtube.com/ watch?v=6Gx0aYzG0nQ
4. Гальцева Р. А. Мысль как воля и представление (Утопия и идеология в философском сознании П. А. Флоренского) // П. А. Флоренский: рго et ^ntra. СПб., 2001. С. 559-604.
5. Горячев Д., свящ. Софиология священника Павла Флоренского: антиномический аспект // Вестник РХГА. 2022. № 1 (23). С. 165-180.
Научные статьи и исследования
6. Григорий Богослов, свт. Слово 27 // Творения. Т. 1. М., 2010.
7. Иларион (Алфеев), митр. Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров. М., 2021.
8. Павлюченков Н. Н. Религиозно-философское наследие священника Павла Флоренского. М., 2013.
9. Половинкин С. М. «Инвектива скорее, чем критика»: Флоровский и Флоренский // Исследования по истории русской мысли. 2003. №6. С. 19-51.
10. Польсков К., свящ. Богословское мнение // Православная энциклопедия. Т. 5. М., 2002. С. 533-535.
11. Серафим (Соболев), свт. Новое учение о Софии Премудрости Божией. СПб., 2011.
12. Симеон Новый Богослов, преп. Слово 57 // Творения (Пер. свт. Феофана Затворника). В 3 т. Т. 2. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2014.
13. Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины. М., 2017.
14. Флоренский П., свящ. У водоразделов мысли. Т. 1. М., 2017.
