CC BY
551. O nesostoyatel'nosti (bankrotstve): federal. zakon ot 26.10.2002 № 127-FZ: v red. ot 30.12.2021 // SZ RF. 2002. № 10.
2. Grazhdanskoe pravo: Uchebnik: V 2 t. / Otv. red. E.A. Suhanov. 2-e izd., pererab. i dop. M.: BEK, 2012. T. 1.
3. Vasil'ev A.A. Bankrotstvo i nesostoyatel'nost': sootnoshenie ponyatij // Pravo i zhizn'. 2015. № 29.
4. O primenenii sudami nekotoryh polozhenij Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii ob otvetstvennosti za narushenie obyazatel'stv: Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 24.03.2016 № 7// SZ RF. 2016. № 13. St. 117.
5. Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' vtoraya): federal. zakon ot 30.11.1994 № 51-FZ: v red. ot 16.12.2022 // SZ RF. 1994. № 32.
6. Vasil'eva N.V. Sistema obyazatel'nyh platezhej v Rossijskoj Federacii: sovremennoe sostoyanie i problemy pravovoj reglamentacii. SPb.: Izdatel'stvo SPbGUEF, 2016.
7. O primenenii sudami nekotoryh polozhenij glavy 9 chasti pervoj Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii: Postanovlenie Plenuma Vysshego Arbitrazhnogo Suda RF ot 13.11.2001 № 9180 // SZ RF. 2001. № 14. St. 18.
8. Vitryanskij V.V. Ispolnenie denezhnyh obyazatel'stv pri bankrotstve dolzhnika // Pravo i zhizn'. 2013. № 41.
9. O nekotoryh voprosah, svyazannyh s vvedeniem v dejstvie Federal'nogo zakona «O nesostoyatel'nosti (bankrotstve)»: Postanovlenie Plenuma VAS RF ot 08.04.2003 №4 // Sobranie zakonodatel'stva RF. 2014. № 11. St. 1172.
10. Maslennikova L.V. Pravovoj status finansovogo upravlyayushchego // Epomen. 2021. № 53.
МАСЛЕННИКОВА ЛЮДМИЛА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного и предпринимательского права, Кубанский государственный аграрный университет им. И.Т. Трубилина. ШИРОКАЯ ПОЛИНА АЛЕКСЕЕВНА - магистрант КубГАУ им. И.Т. Трубилина. ОБЛОГИН ДЕНИС ДМИТРИЕВИЧ - магистрант КубГАУ им. И.Т. Трубилина
MASLENNIKOVA, LYUDMILA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of International Private and Business Law, I.T. Trubilin Kuban State Agrarian University ([email protected]).
SHIRIKAYA, POLINA A. - master's student, I.T. Trubilin Kuban State Agrarian University ([email protected]). OBLOGIN, DENIS D. - master's student of I.T. Trubilin Kuban State Agrarian University ([email protected]).
УДК 347.1 DOI: 10.24412/2411-2275-2022-2-177-183
ГОРДЕЕВ П.А., ЛАМБАЕВ Ж.Т.
ПРЕДЕЛЫ ДИСПОЗИТИВНОСТИ В РЕГУЛИРОВАНИИ КОРПОРАТИВНЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ В НЕПУБЛИЧНЫХ ОБЩЕСТВАХ
Ключевые слова: диспозитивность, корпоративные отношения, свобода договора, миноритарии, мажоритарии, публичный интерес, участники корпорации, внешние кредиторы.
Корпоративные отношения, как часть предмета гражданского права, в полной мере подвержены регулированию частноправовым методом диспозитивности, который проявляется в свободе участников корпораций предусматривать условия, направленные на регулирование отношений внутри корпорации по своему усмотрению. Но такая свобода не может быть безграничной. Сравнивая проявления метода диспозитивности в регулировании вещных и обязательственных отношений с корпоративными отношениями, можно выделить некоторые общие черты, а также отличия, отражающие специфику правоотношений внутри корпорации. Задача настоящей статьи состоит в том, чтобы проанализировать подходы науки и правоприменительной практики к вопросам ограничения диспозитивности корпоративных отношений. Целью исследования является определение пределов диспозитивности и критериев для их определения. Результатом исследования явились выводы о выделении в качестве ограничений диспозитивности в регулировании корпоративных отношений трех оснований: баланса интересов участников корпорации (внутренние), интересов кредиторов (внешние), а также публичных интересов.
GORDEEV, P.A., LAMBAEV, Z.T.
LIMITS OF DISPOSITIVITY IN THE REGULATION OF CORPORATE RELATIONS IN NON-PUBLIC COMPANIES
Key words: dispositivity, corporate relations, freedom of contract, minority shareholders, majority shareholders, public interest, corporation participants, external creditors.
Corporate relations, as part of the subject of civil law, are fully subject to regulation by the private law method of discretion, which manifests itself in the freedom of corporation participants to provide conditions aimed at regulating relations within the corporation, at their own discretion. But such freedom cannot be unlimited. Comparing the manifestations of the dispositivity method in the regulation of property and liability relations with corporate relations, we can highlight some common features, as well as differences that reflect the specifics of legal relations within a corporation. The purpose of this article is to analyze the approaches of science and law enforcement practice in matters of limiting the optionality of corporate relations. The aim of the study is to determine the limits of discretion and criteria for their determination. The study resulted in conclusions about the allocation of three grounds as restrictions on discretion in the regulation of corporate relations: the balance of interests of corporation participants (internal), the interests of creditors (external), as well as public interests.
С момента законодательного закрепления корпоративных отношений в качестве одной из составляющих предмета гражданского права прошло чуть более семи лет. За это время в литературе уже высказано мнение о признании корпоративного права в качестве одной из подотраслей гражданского права [1]. В то же время нельзя не отметить, что проблематика научных исследований в указанной области сместилась в сторону частных вопросов корпоративного права. Однако решение подобных частных вопросов невозможно без определения концептуальной основы правового регулирования корпоративных отношений. Поэтому важным не только с научной, но и практической точки зрения является вопрос о пределах регулирования этих отношений диспозитивным методом.
Предваряя дальнейшие рассуждения, следует сделать замечания общего характера. Во-первых, сама постановка вопроса о возможности регулирования корпоративных правоотношений
диспозитивным методом, на первый взгляд, может показаться неуместной: коль скоро корпоративные правоотношения являются гражданско-правовыми (частноправовыми), то и метод их правового регулирования должен быть диспозитивным. Однако такое понимание было бы безответственным упрощением реальной ситуации. В цивилистической литературе давно было подмечено: то, что правильно для гражданского права в целом, не всегда подтверждается каждой его составной частью, рассматриваемой обособленно [2, с. 182]. Применительно к корпоративным правоотношениям в современной литературе одним из первых обратил внимание на данное обстоятельство А.А. Кузнецов, который пришел к выводу о необходимости презумпции императивности норм, предусмотренных законом в отношении публичных обществ [3, с. 51]. Императивное правовое регулирование характерно также и для корпоративных правоотношений, складывающихся внутри некоммерческих корпораций. По существу, из числа организационно-правовых форм корпораций по российскому праву диспозитивный метод правового регулирования возможен лишь в непубличных коммерческих корпорациях. Однако, и здесь диспозитивность, как будет показано ниже, имеет свои пределы.
Во-вторых, не следует забывать, что диспозитивность не является единственной чертой метода правового регулирования. Напротив, диспозитивность, наряду с имущественной самостоятельностью, дозволительной направленностью, автономией воли и т.д. является лишь одной из черт метода гражданского права [4, с. 69]. Диспозитивность как возможность выбора модели поведения обычно выражается в возможности отступить от тех или иных предписаний закона. Применительно к корпоративным правоотношениям начало диспозитивности проявляется, прежде всего, в содержании учредительных документов корпорации, корпоративных договорах, решениях собраний и т.д.
Для разных видов частноправовых отношений существуют различные пределы диспозитивности. Ограничение диспозитивности на примере вещных и обязательственных отношений в гражданском праве уже являлось предметом научных дискуссий [5, с. 385-406]. Так, интересы участников правоотношений являются основанием для ограничения диспозитивности как в вещных, так и в обязательственных отношениях. Но эти основания имеют разное наполнение. При ограничении вещных прав под частными интересами понимаются интересы лиц, не участвующих в правоотношении (неопределенный круг обязанных лиц). В тоже время для обязательственных отношений под защищаемыми частными интересами понимаются интересы участников правоотношения - сторон договора.
Представляется, что именно диспозитивный метод следует считать исходным в юридическом нормировании корпоративных правоотношений в непубличных обществах. Тем не менее, и здесь диспозитивный метод претерпевает известные ограничения. Так, с одной стороны, для корпоративных правоотношений применимы ограничения, свойственные отчасти обязательственным, а отчасти вещным правоотношениям. С другой стороны, корпоративные правоотношения имеют несколько иные, собственные ограничения. Другими словами, пределами диспозитивности могут выступать: (1) интересы участников корпорации; (2) интересы третьих лиц; (3), публичные интересы.
1. Баланс интересов участников корпоративных отношений. Корпорация как разновидность объединения граждан и юридических лиц предполагает участие в таком объединении нескольких лиц, чьи интересы могут не совпадать. Исключением может быть компания одного лица, которая создается и управляется одним участником. Компании одного лица не являются предметом изучения в настоящей работе, поскольку в них правами участника наделено одно лицо, для которого вопросы поиска баланса интересов с иными участниками отсутствует.
Наличие у участников корпорации несовпадающих интересов влечет необходимость согласования разногласий между ними. Корпоративное право призвано регулировать отношения между участниками таким образом, чтобы не допустить злоупотребления своими правами со стороны кого-либо из участников корпорации.
Общей чертой обязательственных и корпоративных правоотношений является наличие нескольких участников: для корпоративных - это участники корпорации, для обязательственных - кредитор и должник. В указанном смысле целесообразно рассмотреть ограничения корпоративных прав в сравнении с ограничениями обязательственных отношений.
Свобода договора является важным принципом, отражающим диспозитивность гражданского права в целом. По мнению К. И. Забоева, указанный принцип проявляется в свободе заключения договора, а также в свободе при определении характера заключаемого договора и его условий [6]. Однако, более корректной представляется позиция В. Ф. Яковлева, который утверждал, что свобода договора выражается, во-первых, в том, что любой участник гражданского оборота вправе самостоятельно решать - заключать договор или не заключать. Во-вторых, свобода договора выражается в выборе контрагента - лиц, с которыми договор или договоры будут заключены. В-третьих, сами договаривающиеся стороны решают, какой именно договор будет заключен между ними [7, с. 48]. Данная позиция нашла свое закрепление в ст. 421 ГК РФ.
В то же время принцип свободы договора имеет свои ограничения, в частности, при неравных переговорных возможностях, слабая сторона договора имеет право требовать в суде неприменения несправедливых договорных условий, ущемляющих ее права. Интересы слабой стороны являются основным ограничителем свободы договора, а злоупотребления со стороны большинства являются необходимым критерием для установления данного факта.
С учетом того, что корпоративные отношения не являются обязательственными, применять к ним общие правил об обязательствах, в том числе и Постановление Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», возможно лишь по аналогии. Для регулирования корпоративных отношений необходимо формулирование принципа, применимого исключительно к корпоративным отношениям. Существование принципа свободы корпоративных отношений и принципа свободы договора возможно единовременно, поскольку оба эти принципа являются проявлением общегражданского принципа диспозитивности. Содержанием принципа свободы корпоративных отношений может быть свобода создания корпораций, свобода вступления в корпорацию, свобода включения в учредительные документы положений отличных от содержащихся в законодательстве, свобода заключения корпоративных соглашений, свобода прекращения корпоративных отношений. Данная позиция была высказана одним из авторов настоящей статьи ранее. При этом включение такого принципа должно сопровождаться указанием пределов такой свободы.
Несовпадение интересов миноритарных и мажоритарных участников может привести к возникновению корпоративных конфликтов. Применение принципа большинства влечет законную возможность ущемления прав меньшинства. Право призвано регулировать отношения между участниками таким образом, чтобы меньшинство имело возможность защитить свои права против большинства, злоупотребляющего правами.
С другой стороны, возможны случаи злоупотребления со стороны меньшинства, поскольку каждый участник вправе пользоваться принадлежащим ему правом на получение информации о деятельности общества, правом на созыв общего собрания и т.д. Нередки случаи, когда миноритарии, не имея фактически возможности принять участие в управлении корпорацией, действуют недобросовестно, направляя массу требований в общество, тем самым парализуя его основную деятельность. Чаще всего, их целью является не реализация права на участие в управлении корпорацией, а вынуждение мажоритариев выкупить миноритарный пакет акций по стоимости, превышающей рыночную. При этом страдают интересы не только мажоритарных участников, но и корпорации в целом. Таким образом, ограничителем диспозитивности в регулировании корпоративных отношений будет баланс интересов миноритарных и мажоритарных участников корпорации, если другой участник допускает злоупотребления. В данном случае баланс употребляется не в смысле равенства положения обоих сторон, но как равновесное положение, позволяющее корпорации продолжать свою деятельность. Нарушение этого равновесного положения может привести к неблагоприятным последствиям вплоть до гибели корпорации. Данный пример является общим для обязательственных и корпоративных правоотношений. С другой стороны, ключевым отличием корпоративных отношений от обязательственных является «принцип большинства», используемый при принятии решений на общих собраниях участников. Его суть сводится к наступлению правовых последствий при принятии решения на собрании не единогласно, а большинством голосов участников. При этом лица, голосовавшие против данного решения, вынуждены ему подчиниться [8].
Договорные правоотношения возникают лишь в том случае, когда воля всех сторон сделки направлена на возникновение соответствующих такой сделке правовых последствий. Если один
из субъектов гражданских прав будет против заключения сделки, то сделка просто не состоится, а в результате не возникнет правоотношения. Это является одним из проявлений принципа свободы договора - никто не может быть принужден к заключению договора.
Таким образом, ограничением диспозитивности внутри корпорации является необходимость поддержания баланса интересов между участниками корпорации, а критериями для определения в отношении отклонения от баланса являются: принцип большинства, интересы миноритариев при злоупотреблениях со стороны мажоритариев, а также интересы корпорации, при злоупотреблениях со стороны миноритариев.
2. Защита интересов третьих лиц. Участие корпорации в гражданском обороте должно способствовать его развитию, а не создавать риски для добросовестных участников. Коммерческие корпорации как правовая конструкция были созданы с целью вовлечения в предпринимательскую деятельность большего количества участников, а также с целью ограничения ответственности участников по долгам юридического лица. Основой корпоративного права является принцип сепарации, понимаемый как обособление имущества общества от имущества его участников, и ограничение ответственности участников по долгам корпорации в размере стоимости такого имущества [9]. По мнению К.А. Михалева, ограничение ответственности участника является привилегией. Участник может быть лишен этой привилегии при недобросовестном поведении, в том числе при применении конструкции хозяйственного общества в противоречии с ее назначением [10]. Возникает вопрос: как соотносятся права участников общества и права кредиторов. Корпоративные отношения складываются внутри корпорации. Права кредиторов основываются на обязательственных отношениях, в которые вступает корпорация, а не ее участники. В то же время нередки случаи, когда «корпоративную вуаль» используют с противоправными целями, в частности, в ущерб кредиторам.
Стоит отметить, что корпоративное отношение не ограничивается взносом участника в уставный капитал. Основной составляющей корпоративного права является право участия в корпорации и в ее управлении. Таким образом, если рассматривать хозяйственное общество как правовую конструкцию, влияющую на права как участников, так и кредиторов, необходимо отметить, что правовое положение их существенно отличается.
С одной стороны, и те, и другие могут быть кредиторами общества. Участники могут иметь к обществу требования по выплате дивидендов, в связи с чем их нередко называют «внутренними кредиторами». «Внешние» кредиторы становятся таковыми в результате вступления с корпорацией в обязательственные отношения. При этом «внутренний» кредитор часто находится в более выгодном положении, поскольку он осведомлен о действительном положении дел в организации и участвует в управлении ею. «Внешний» кредитор лишен таких льгот, поэтому его положение будет менее защищенным. В целях поддержания баланса интересов доктриной и судебной практикой разработана теория снятия корпоративной вуали, а законодатель и судебная практика выработали механизмы субсидиарной ответственности контролирующих лиц в делах о банкротстве, возможности конкурсного оспаривания сделок с участниками и другие.
В то же время ограничение ответственности участников корпорации не отражает в полной мере существо корпоративного правоотношения. Поскольку такие отношения возникают не только между участниками и корпорацией (например, по управлению последней, внесению вклада в уставный капитал, выплате дивидендов и т.д.), но между участниками (получение необходимого согласия на совершение сделок, принятия решений о выплате дивидендов, порядок управления обществом, корпоративные соглашения и т.д.). Участники вправе предусматривать для себя любые условия в уставе, корпоративном договоре или любом другом корпоративном документе, но данные условия не могут нарушать прав «внешних» кредиторов.
3. Публичные интересы. Публичный интерес является противоположностью частным интересам, а также критерием, отделяющим отрасли частного и публичного права. Категория публичного интереса активно используется в обязательственном праве (признание сделок недействительными), а также в международном частном праве (оговорка о публичном порядке). Кроме того, как указывалось выше, вещные права могут прекращаться в публичных интересах. В результате нарушения публичного интереса сделки могут быть признаны ничтожными. Государство имеет право изъять у частного лица принадлежащее ему имущество в предусмотренных законом случаях, а также не применять положение иностранного
законодательства при регулировании частных правоотношений, осложненных иностранным элементом. Таким образом, публичный интерес определяется, с одной стороны, через правовые принципы или общие представления российского общества о нравственности и морали [11], а с другой стороны, через особую публичную значимость, как основу построения экономической, политической, правовой системы государства.
Категория публичного порядка предполагает придание приоритетного значения основам российского правопорядка, включающего в себя, помимо основ морали, главных религиозных постулатов, главных экономических и культурных традиций, сформировавших российское гражданское общество, и основополагающие принципы российского права [12]. Законодательство не содержит понятия публичного интереса, но в судебной практике было сформулировано следующее определение в целях оспаривания сделок: «под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды» [13]. Указанное понятие может быть применимо как критерий для ограничения диспозитивности в вещных, обязательственных правоотношениях и в международном частном праве. Представляется, что оно в равной мере может быть использовано и для целей настоящего исследования в качестве критерия ограничения диспозитивности в регулировании корпоративных отношений.
При этом стоит конкретизировать случаи, в которых публичный интерес может являться пределом диспозитивности корпоративных отношений:
1) ярким примером ограничения на этапе создания общества можно назвать запрет на создание корпорации с целью осуществления деятельности, противоречащей правопорядку и нравственности. В частности, невозможно создать организацию, деятельность которой направлена на легализацию средств, полученных преступных путем или направленную на финансирование терроризма.
2) запрет органам государственной власти и местного самоуправления создавать корпорации вызван интересами рыночной экономики. С одной стороны, перед публично-правовыми образованиями ставятся цели, отличные от извлечения прибыли, с другой - допуск в качестве участника коммерческих корпораций на рынок органов власти не будет соответствовать антимонопольному законодательству.
3) по аналогии с обязательственными отношениями, корпоративные акты, например, устав, корпоративный договор, а также решения собраний участников могут быть признаны ничтожными по основаниям ст. 168, 169, 181.5 ГК РФ.
4) существо организационно-правовой формы является примером публично-правового интереса, направленного на поддержание стабильности рыночного оборота и предсказуемости регулирования гражданских правоотношений. Совершение участниками действий или включение в корпоративные документы условий, противоречащих организационно-правовой форме, должны считаться недействительными.
5) учеными неоднократно ставилась под сомнение необходимость распределения прав управления между участниками пропорционально размеру их участия (пакету акций или доли в уставном капитале) [14]. Возможность предоставления дополнительных прав определенным категориям акционеров была закреплена в действующем законодательстве. Например, так называемая «золотая акция» дает право государству в независимости от размера пакета акций принимать решения или налагать вето на принятия решений. В то же время непропорциональное распределение голосов порождает правовую неопределенность. Так, например, при изменении состава участников новый участник может иметь 99% уставного капитала, но будет лишен права управлять обществом. Данные условия, с одной стороны, противоречат конструкции хозяйственного общества, а с другой - создают почву для злоупотреблений.
Другими словами, должны считаться противоречащими праву такие действия акционеров, которые хотя и приняты с соблюдением действующего законодательства, а также интересов других участников корпорации и ее кредиторов, но изменяющие корпорацию настолько, что она перестает отвечать духу организационно-правовой формы, в которую облечена.
Например, если предположить, что участники общества с ограниченной ответственностью предусмотрели в уставе или корпоративном договоре условие об отмене исключительного права
на приобретение доли, то сама суть общества с ограниченной ответственностью как организационно-правовой формы искажается. Первоначально корпорации естественным путем сформировались в виде акционерных обществ. Общество с ограниченной ответственностью как разновидность корпоративных объединений, напротив, по меткому выражению А. И. Каминки, представляет собой преимущественно результат кабинетной работы германских юристов [15, с. 399]. Оно было создано в качестве альтернативы акционерным компаниям [16, с. 171], характеризующимся свободой изменения состава участников (акционеров). Оно являлось закрытой корпорацией, созданной с целью предоставления мелким предпринимателям возможности создавать корпорации с небольшим количеством участников и капиталом, но с отсутствующим в акционерных обществах «личностным элементом» [1]. В противоречии с этим условием участники, предусматривая положения об исключении преимущественного права продажи, меняют природу юридического лица. Подобное поведение может повлечь неопределенность в правопонимании. Если участники хотят отменить это право, они свободны выбрать иную организационно-правовую форму, например, акционерное общество.
Таким образом, публичные интересы как ограничение диспозитивности, с одной стороны, содержат запрет на включение в корпоративные документы положений, противоречащих основам построения экономической, политической, правовой системы государства, и, с другой стороны призваны исключить возможность участников предусматривать такие положения, которые существенным образом изменяют организационно-правовую форму.
Проведенный анализ влияния частноправового метода на гражданско-правовые отношения позволяет определить пределы диспозитивности в регулировании корпоративных отношений в сравнении с вещными и обязательственными. Обоснована необходимость доктринального закрепления принципа свободы корпоративных отношений как аналога принципа свободы договора в обязательственных отношениях. В качестве пределов диспозитивности вещных отношений названы интересы третьих лиц и публичные интересы. Ограничениями свободы договора в обязательственных отношениях выступают интересы слабой стороны и публичные интересы. Установлено, что для корпоративных отношений в силу их специфики, пределами диспозитивности являются: баланс интересов участников корпорации, интересы третьих лиц (кредиторов) и публичные интересы.
Баланс интересов участников корпорации - это состояние, при котором участники (миноритарии и мажоритарии) взаимодействуют внутри корпорации на основе соблюдения принципа большинства, а также недопустимости злоупотреблений своими правами. Нарушение такого баланса влечет разрушение корпорации. Интересы внешних кредиторов являются ограничением диспозитивности, поскольку они находятся в менее защищенной позиции перед участниками общества. Согласование участниками условий, которые влекут ущемление прав кредиторов, недопустимо. При этом действующее законодательство предусматривает возможность отменять такие условия только в процедуре банкротства.
Публичные интересы являются последним основанием для ограничения дееспособности в регулировании корпоративных отношений. Данный критерий является общим для ограничения диспозитивности всех видов гражданских правоотношений и выражается в невозможности субъектов предусматривать правоотношения, которые нарушают правопорядок и нравственность, а также принципы правовой системы государства. Для корпоративных отношений примеры публичных интересов могут отличаться от обязательственных или вещных. Так, включение в корпоративные документы условий, противоречащих правовой природе организационно-правовой формы, должно считаться незаконным, а данные условия признаваться неприменимыми.
Таким образом, свобода усмотрения участников корпоративных отношений может быть ограничена в целях поддержания баланса интересов между участниками корпорации, для защиты прав внешних кредиторов, а также публичных интересов, направленных на защиту правопорядка, основ государственного устройства и экономической система нашего государства.
Литература и источники
1. Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014. 456 с.
2. Иоффе О.С. Советское гражданское право. Курс лекций. Ч. 3. Л., 1965. 347 с.
3. Кузнецов А.А. Пределы автономии воли в корпоративном праве. Краткий очерк. М.: Статут, 2017. 159 с.
4. Яковлев В.Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений. Свердловск, 1972. 212 с.
5. Хохлов С.А. Право собственности и другие вещные права // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: Сборник памяти С.А. Хохлова. М., 1998.
6. Забоев К.И. Принцип свободы договора в российском гражданском праве. Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2QQ2. 227 c.
7. Гражданское право: учебник. В 2 т. / под ред. Б. М. Гонгало. Т. 1. 2-е изд. перераб. и доп. М.: Статут, 2Q1S. 528 с.
8. Кривушева С.С. Решения собраний как юридические факты в российском гражданском праве. Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2Q1S. 224 с.
9. Гутников О.В. Ответственность перед кредиторами в корпоративных отношениях: тенденции и перспективы развития правовых норм // Журнал российского права. 2Q14. № 7. С. 2Q-31.
10. Михалев KA. Защита прав кредиторов хозяйственного общества от использования конструкции общества в противоречии с ее назначением. Дис канд. юрид. наук. Екатеринбург. 2Q15. 235 с.
11. Новикова KA. Оговорка о публичном порядке как основание ограничения оборотоспособности интеллектуальных прав // Судья. 2Q16. № 4. С. 59-б1.
12. Гонгало Б.М., Новикова KA. Основные тенденции развития частного права в условиях глобальных экономических и политических вызовов XXI века // Право, политика и экономика в современном мире: вызовы XXI века. Доклады исполнительного комитета к Десятой сессии Европейско-Aзиатского правового конгресса / под ред. В. Д. Перевалова, В. A. Бублик. Екатеринбург, 2Q16. С. S9-100.
13. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.Q6.2Q15 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 75).
14. Степанов Д.И. Выступление на круглом столе «Диспозитивность норм корпоративного законодательства и пределы свободы договора в корпоративном праве» от Q4.Q4.2Q1S. // Запись выступления: https://www.youtube.com/watch?v= mO6Sn7ip6Qk&t= 1184s.
15. Каминка A.K Очерки торгового права. М., 2QQ2. 547 с.
16. Тарасов И.Т. Учение об акционерных компаниях. М., 2000. ббб c.
References and Sources
1. Suhanov E.A. Sravnitel'noe korporativnoe pravo. M.: Statut, 2014. 45б c.
2. Ioffe O.S. Sovetskoe grazhdanskoe pravo. Kurs lekcij. Ch. 3. L., 19б5. 347 c.
3. Kuznecov A.A. Predely avtonomii voli v korporativnom prave. Kratkij ocherk. M.: Statut, 2017. 159 s.
4. Yakovlev V.F. Grazhdansko-pravovoj metod regulirovaniya obshchestvennyh otnoshenij. Sverdlovsk, 1972. 212 s.
5. Hohlov S.A. Pravo sobstvennosti i drugie veshchnye prava // Grazhdanskij kodeks Rossii. Problemy. Teoriya. Praktika: Sbornik pamyati S.A. Hohlova. M., 1998.
6. Zaboev K.I. Princip svobody dogovora v rossijskom grazhdanskom prave. Dis. ... kand. yurid. nauk. Ekaterinburg, 2002. 227 c.
7. Grazhdanskoe pravo: uchebnik. V 2 t. / pod red. B. M. Gongalo. T. 1. 2-e izd. pererab. i dop. M.: Statut, 2018. 528 s.
8. Krivusheva S.S. Resheniya sobranij kak yuridicheskie fakty v rossijskom grazhdanskom prave. Dis. .kand. yurid. nauk. Ekaterinburg. 2018. 224 s.
9. Gutnikov O.V. Otvetstvennost' pered kreditorami v korporativnyh otnosheniyah: tendencii i perspektivy razvitiya pravovyh norm // ZHurnal rossijskogo prava. 2Q14. № 7. S. 2Q-31.
10. Mihalev K.A. Zashchita prav kreditorov hozyajstvennogo obshchestva ot ispol'zovaniya konstrukcii obshchestva v protivorechii s ee naznacheniem. Dis kand. yurid. nauk. Ekaterinburg. 2015. 235 s.
11. Novikova N.A. Ogovorka o publichnom poryadke kak osnovanie ogranicheniya oborotosposobnosti intellektual'nyh prav // Sud'ya. 201б. №4. S. 59-б1.
12. Gongalo B.M., Novikova N.A. Osnovnye tendencii razvitiya chastnogo prava v usloviyah global'nyh ekonomicheskih i politicheskih vyzovov XXI veka // Pravo, politika i ekonomika v sovremennom mire: vyzovy XXI veka. Doklady ispolnitel'nogo komiteta k Desyatoj sessii Evropejsko-Aziatskogo pravovogo kongressa / pod red. V. D. Perevalova, V. A. Bublik. Ekaterinburg, 201б. S. 89-100.
13. Postanovlenie Plenuma Verhovnogo Suda RF ot 23.Q6.2Q15 № 25 «O primenenii sudami nekotoryh polozhenij razdela I chasti pervoj Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii» (p. 75).
14. Stepanov D.I. Vystuplenie na kruglom stole «Dispozitivnost' norm korporativnogo zakonodatel'stva i predely svobody dogovora v korporativnom prava» ot 04.04.2018. // Zapis' vystupleniya: https://www.youtube.com/watch?v= mOбSn7ipбQk&t=1184s.
15. Kaminka A.I. Ocherki torgovogo prava. M., 2002. 547 s.
16. Tarasov I.T. Uchenie ob akcionernyh kompaniyah. M., 2000. ббб c.
ГОРДЕЕВ ПАВЕЛ АНАТОЛЬЕВИЧ - преподаватель кафедры гражданского права Уральского государственного юридического университета ([email protected]).
ЛАМБАЕВ ЖАРГАЛ ТУМУНОВИЧ - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Бурятского государственного университета ([email protected]).
GORDEEV, PAVEL A. - Lecturer, Department of Civil Law, Ural State Law University ([email protected]).
LAMBAEV, ZHARGAL T. - Ph.D. in Law, Associate Professor of the Department of Civil Law and Procedure, Buryat State
University ([email protected]).
УДК 347.1 Б01: 10.24412/2411-2275-2022-2-183-188
ТАРАСОВА Ю.А. ПОРУНОВА О.Г. К ПРОБЛЕМЕ ВЫЯВЛЕНИЯ И ПРАВОВОЙ КВАЛИФИКАЦИИ ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ ПРАВОМ
Ключевые слова: злоупотребление правом, шикана, Гражданский кодекс, принцип добросовестности сторон, недействительность сделки, правовые последствия шиканы, отказ в защите права.
Актуальность исследования вызвана неясностью определения основных характеристик такого института, как «злоупотребление правом» в Гражданском кодексе России. Цель статьи - проанализировать существующее определение злоупотребления правом в Гражданском кодексе России и выяснить трудности его квалификации в юридической практике. Ведущими методами исследования являются контент-анализ определения злоупотребления правом в Гражданском кодексе России и анализ судебной практики. Основой исследования является принцип добросовестности в гражданско-правовых отношениях. В результате исследования были рассмотрены преимущества и недостатки определения злоупотребления правом в Гражданском кодексе Российской Федерации. Рассматривались также определения данного явления в некоторых других правовых системах континентального права. Делается вывод о сложности выявления и правовой квалификации действий, являющихся злоупотреблением правом, и значительном вреде,
