CC BY
19УДК 323.1
В. Р. Атнашев
ПРАВЫЙ ЭКСТРЕМИЗМ И МИГРАНТОФОБИЯ КАК ВЫЗОВ СТАБИЛЬНОСТИ В ЕВРОПЕ
В настоящее время почти во всех странах Европы иммигранты, и особенно мусульмане, стали главным объектом ненависти и ксенофобии. Многие из них были и остаются беженцами и иностранцами, приток которых был вызван "политическими потрясениями, внутренней этнической рознью, историческими обидами, религиозным экстремизмом в различных странах по всему миру" [1].
Одна из главных причин недовольства и протеста среди иммигрантских и мусульманских общин - это дискриминация, особенно мигрантофобия (исламофобия) или преступления на почве ненависти, которые в некоторых странах Европы поощряются или даже легитимизируются. Дискриминационное законодательство приводит к социальному неравенству в трудовых отношениях, предоставлении жилья, социальных услуг и создания негативного образа мусульман в СМИ.
Предваряя некоторые размышления о современной исламофобии, необходимо сделать небольшой экскурс в XIX век. Реформаторы Оттоманской Порты эпохи Танзимата (1839-1876 гг.) были солидарны с универсальными принципами Просвещения, которые, как они верили, не следует связывать с одной лишь христианской религиозной самобытностью. Турецкая элита того времени изначально считала себя частью этой общности. Европейский расизм их также не волновал, поскольку оттоманы относили себя к белой расе, а не к азиатским народам. Однако они не могли себе даже представить, насколько яростно европейцы будут сопротивляться идеям равноправия с ними «азиатских рас», включая жителей Оттоманской империи.
Турецкий ученый Джемиль Айдын подробно проанализировал последствия воздействия речи «Ислам и наука», произнесённой в 1883 году в Париже Эрнстом Ренаном. В ней Ренан отверг идею того, что мусульмане способны составить часть современной цивилизации как по расовым, так и по религиозным причинам. С его точки зрения, семиты
(включая евреев и арабов) являлись ущербной расой, неспособной к комплексному мышлению, необходимому в науке и философии. При этом Э. Ренан полностью игнорировал научные достижения средневековой исламской цивилизации [2].
Эта расистская риторика была успешно опровергнута со стороны ведущих мусульманских мыслителей, например, Джамаля ад-Дина аль-Афгани, как и других деятелей в Турции [3]. К чему во второй трети ХХ века привели подобные расистские теории, всем нам хорошо известно.
Как заметил Джон Эспозито много лет назад, «Ислам и исламистское возрожденчество легко сводятся к таким стереотипам, как «ислам против Запада, война ислама с современностью, или мусульманский гнев, экстремизм, фанатизм, терроризм» [4, с. 173]. До сих пор эти стереотипы не только сохраняются, но и широко распространяются средствами массовой информации, беспринципными политиками и расистами.
Франция. Во Франции отмечается значительное увеличение актов исламофобии. Организация против исламофобии во Франции (СС1Р) зарегистрировала 764 акта исламофобии в 2014 году, с увеличением на 10,6% по сравнению с 2013 г. Тем не менее, эти цифры не отражают полностью распространение исламофобской риторики и идеологии в публичном пространстве. В 2014 году, СС1Р зарегистрировал 22 физических нападения, или около 2 в месяц. На дискриминацию приходится 77% всех актов исламофобии, и 71% дискриминационных актов происходят в государственных учреждениях и сфере услуг [5]. К сожалению, женщины являются первыми, кто страдает, так как они представляют собой 81,5% жертв дискриминации.
В докладе СС1Р за 2015 г. также указывается, что после январских событий во Франции, произошло резкое увеличение актов исламофобии, при отсутствии государственных мер по их сдерживанию. Кроме того, французская школа является очагом дискриминации и дискурсов расизма и мигрантофобии.
СС1Р даже пришла к выводу, что во Франции, «расизм и исламофобия в настоящее время явно институционализированы и легитимизированы» [6].
Великобритания. В докладе, который был подготовлен в 2011 году исследовательской группой для Исламской комиссии по правам человека, рассмотрены 29 категорий негативного опыта респондентов, жителей
Великобритании (336 анкет), сталкивающихся с явными и скрытыми формами дискриминации и насилия в Великобритании. В целом, перепись населения 2011 г. показала, что мусульманское население страны (2,7 млн. чел.) находится в неблагоприятном социально-экономическом положении по сравнению с остальной частью населения. В последние годы усилилась периодичность негативного представления в СМИ (отмечено 66,9% респондентов) мусульман, которых изображают как неуправляемую и воинствующую толпу. Такая политика приводит к распространению исламофобии, ксенофобии.
Согласно указанному опросу, значительная часть мусульман в Великобритании часто сталкиваются с различными проявлениями расовой ненависти, дискриминации и насилия. Например,
• 66,9% респондентов наблюдали политику негативного воздействия на мусульман;
• 63,1% слышали замечания по поводу расы;
• 57,1% слышали в свой адрес или были свидетелями исламофобских замечаний;
• 53,6% испытали прямые вербальные атаки (словесные нападки);
• 50,3% сталкивались с расовой напряженностью в городах и районах своего проживания;
• 44,6% были свидетелями проведения дискриминационной политики;
• 41,7% сталкивались с игнорированием в общественных местах;
• 41,4% испытали угрозы или несправедливые обвинения.
Примечательно, что респондентов с более высокими доходами чаще
сталкивались оскорбительными расистскими замечаниями или явными случаями исламофобии. В то же время, мусульмане, которые посещали исламские школы или жили в мусульманских кварталах, реже оказывались в такой ситуации. Таким образом, если мусульмане, как и иммигранты в целом, живут отдельно вне своей общины, но не интегрированы в местное общество, сталкиваясь с ситуацией дискриминации и расизма, могут быть более радикальными и более склонными к актам насилия.
В студенческой среде различия между активностью и радикализмом неясны, что демонстрируют различные опросы [7]. Хотя истории (нарративы) радикализации подчеркивают индивидуальный характер радикализма, политика против радикализации обычно связана с
попытками контроля и ограничений в отношении целых групп мусульман и часто осуществляется с перегибами и нарушениями. Не секрет, что молодежь очень чувствительна к несправедливостям в отношении нее или членов общины, поэтому молодые люди могут поддерживать различные группы просто из солидарности. К тому же, активность студентов основана на соответствующих традициях и на защите основных прав человека, таких как права на протест, на свободу ассоциаций и свободу вероисповедания.
Д. Тайрер утверждает, что если даже либеральный набор признаков «приемлемых мусульман» - «умеренный», интегрированный, образованный - не дает свободу от подозрений, то остальные, менее успешные мусульмане имеют мало возможностей избежать радикального гетто [8]. Во многих европейских странах наблюдаются криминализация и запрет различных мусульманских организаций, которые являются ненасильственными политическими образованиями или даже структурами гражданского общества [9].
Помимо местных причин насильственного экстремизма и терроризма в каждой стране и регионе, есть и главные общие причины. Одной из них является социальная и политическая несправедливость, другой -убеждение, что цель оправдывает насилие, когда оно кажется единственным способом достижения цели [10].
Действительно, в зонах конфликтов в различных регионах мира, в том числе на Ближнем Востоке, высокий уровень безработицы, отсутствие безопасности, социальной мобильности и возможности участия в местном и национальном управлении различных групп населения, иногда составляющих большинство, - это широко распространенные проблемы, часто приводящие к насилию, в том числе терроризму. Во многих странах, где имеют место вооруженные конфликты, молодые люди в возрасте до 30 составляют большинство населения. Эта молодежь часто оказывается в тяжелой социально-экономической ситуации. Тем не менее, это не только региональный процесс, но и глобальный, что демонстрируют потоки беженцев из Афганистана, Ирака, Сирии в соседние государства и страны ЕС.
Декларация Хельсинкской встречи на высшем уровне ОБСЕ (1992) включила положение о том, что терроризм представляет собой «угрозу для безопасности, демократии и прав человека» (п. 26). Подобная формулировка
496
содержится во многих международных договорах по терроризму. Возникает практический вопрос: провоцируют ли нарушения прав человека терроризм?
Как еще в 2008 г. указывало Управление Верховного комиссара по правам человека ООН, «государства, принимая в последние годы меры для борьбы с терроризмом, часто сами серьезно нарушали права человека и принципы законности. Одни государства для борьбы с терроризмом прибегали к пыткам и другим видам жестокого обращения, зачастую игнорируя правовые и практические гарантии их предупреждения, такие, как регулярный независимый мониторинг мест содержания под стражей. Другие выдавали подозреваемых в причастности к террористической деятельности лиц в те страны, где они реально могли стать жертвами пыток и других серьезных нарушений прав человека, тем самым нарушая международно-правовое обязательство о невыдаче (non-refoulement). Независимость судебной системы в некоторых странах была поставлена под сомнение, а рассмотрение дел гражданских лиц в чрезвычайных судебных органах не могло не отразиться на эффективности обычной судебной системы. Голоса правозащитников, журналистов, представителей меньшинств, групп коренного населения и гражданского общества пытались заткнуть репрессивными мерами. Эти меры, особенно вместе взятые, подрывают законность, благое управление и права человека. Кроме того, они являются контрпродуктивными для национальных и международных усилий по борьбе с терроризмом» [11].
Например, при опросе в южной и центральной частях Сомали многие респонденты сказали, что антитеррористические законы сделали их миротворческие усилия более неэффективными и усугубили, а не разрешили сложные конфликты в этом регионе [12].
Вообще, проблема нечетких определений терроризма стоит еще более остро в национальных законодательствах, использующих крайне туманное понятие «экстремизм». Не случайно рабочая группа ООН по произвольным задержаниям заявила, что она «обеспокоена чрезвычайно расплывчатыми и широкими определениями терроризма в национальных законодательствах» [13].
К сожалению, в современной Европе ксенофобский дискурс укрепляется со стороны части интеллигенции и политических деятелей. Законодательство некоторых стран легитимизирует такой подход,
497
например, благодаря деятельность этно-националистических и популистских правых партий, которые изменяют политические дискурсы и политику в отношении мусульман и иммигрантов в Европе [14]. Одиозные политики-популисты, такие как Вилдерс в Нидерландах или Кьерсгаард в Дании сделали исламофобию основой своей политической программы.
В Европе, правые течения влияют на практику политического мейнстрима, изменений в законодательстве, принятия политических решений в области безопасности и иммиграции, направленную против европейских мусульман [15; 16]. В целом, они состоят из следующих:
(1) крайне правые и правые популистские партии, такие как Датская народная партии, голландской Партия Свободы, Шведские демократы и Швейцарская народная партия;
(2) движения, занимающиеся уличными беспорядками, например, Английская лига защиты (English Defence League);
(3) правые «мозговые центры» («think tanks»), в том числе в различных организациях, как Международное общество свободной прессы Международной альянс гражданских свобод.
(4) интеллектуалы - ученые, писатели, журналисты и публичные деятели, которые, в той или иной степени, производят и распространяют якобы «знания» об исламе и мусульманах [17].
В целях предотвращения этнических, этноконфессиональных и прочих видов конфликтов, а также радикализации, перспективным представляется многомерный (политический, образовательный, социальный, экономический) подход, хотя он требует долгосрочных и доверительных отношений. Кроме того, такая работа должна проводиться прежде всего с молодежью, особенно с семьями, образовательными учреждениями, религиозными и этническими общинами, как и с органами власти на местном или национальном уровне.
История многих стран и регионов показала, что чем больше происходит давления, несправедливостей и дискриминации, тем более бескомпромиссна ответная борьба.
Вспомнив знаменитую фразу Мартина Лютера Кинга, можно сказать, что и в наше время необходимо вывести народы «из зыбучих песков расовой несправедливости к твердой скале братства», по крайней мере, стремиться к этому.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК:
1. War Crimes Program. Department of Justice of the Government of Canada, 2015 -http://www.justice.gc.ca/eng/cj-jp/wc-cdg/prog.html.
2. Aydin, C. The Politics of Anti-Westernism in Asia: Visions of World Order in Pan-Islamic and Pan-Asian Thought. New York: Columbia University Press, 2007.
3. Ernst, C.W. The West and Islam?: Rethinking Orientalism and Occidentalism -http://mustran.ru/2014/work/965
4. CCIF - Islamophobic wave in France. 20.07.13 - http://www.islamophobie.net
5. CCIF - Rapport 2015. Collectif contre l'Islamophobie en France -http://www.islamophobie.net
6. Esposito, J. The Islamic Threat, Myth or Reality. New York: Oxford University Press, 1992.
7. Brown, K.E. & Saeed T. Radicalization and counter-radicalization at British universities: Muslim encounters and alternatives. Ethnic and Racial Studies, 38:11, 2015. Pp. 1952-1968.
8. Turner, B.S. The Enclave Society: Towards a Sociology of Immobility. European Journal of Social Theory 10 (2), 2007. Pp. 287-304.
9. Tyrer, D. Flooding the Embankments': Race, Bio-Politics and Sovereignty. Thinking through Islamophobia: Global Perspectives, edited by S. Sayyid and A. Vakil. London: Hurst, 2010. Pp. 93-110.
10. About Global Terrorism (2015) - http://terrorism.about.com/od/causes/a/ causes_terror.htm.
11. Human Rights Fact Sheet (2008). No. 32 -http://www.ohchr.org/Documents/Publications/Factsheet32EN.pdf.
12. Boon-Kuo, L., Hayes, B., Sentas V. and Sullivan, G. Building Peace in Permanent War: Terrorist Listing & Conflict Transformation. London; Amsterdam: International State Crime Initiative; Transnational Institute, 2015.
13. Борьба с терроризмом и защита прав человека: Руководство. БДИПЧ ОБСЕ, 2009 - https://www.osce.org/ru/odihr/29104?download
14. Ferruh, Y. Right-wing Hegemony and Immigration: How the Populist Far-right Achieved Hegemony through the Immigration Debate in Europe. Current Sociology 60 (3), 2012. Pp. 368-381.
15. Cesari, J. Securitization of Islam in Europe. Muslims in the West after 9/11. Religion, Politics and Law, edited by J. Cesari. New York: Routledge, 2010. Pp.9-27
16. Fekete, L. A Suitable Enemy. Racism, Migration and Islamophobia in Europe. London: Pluto Press, 2009.
17. Ekman, M. Online Islamophobia and the politics of fear: manufacturing the green scare. Ethnic and Racial Studies, 38:11, 2015. Pp. 1986-2002.
