CC BY
37UDC: 343.14 (042)(575.1)
Абдуллаев Рустам
преподаватель кафедры «Криминалистика и судебная экспертиза» Ташкентского государственного юридического университета
ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ СБОРА И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЦИФРОВЫХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Аннотация. В статье анализируется процессуальная обоснованность порядка изъятия и копирования цифровой информации, а также признания электронных носителей информации вещественным доказательством, с учетом изучения соответствующей практики Российской Федерации. Кроме того, в данной статье автор подчеркнул, что отсутствие правовой нормы, определяющей порядок обнаружения, осмотра, изъятия и фиксации информации или носителей информации в дальнейшем может служить основанием для признания этой информации или носителей информации недопустимыми в качестве доказательств. Автором также рассмотрены вопросы касательно самого термина «информация», даны определения некоторых ученых в этой области, а также приведены определения данного термина в законодательных актах. Проанализированы моменты, связанные с признанием цифровой информации как вещественного доказательства, основания признания их таковыми. Изучены зарубежный опыт в этой области и законодательные основы, закрепляющие электронные носители информации в качестве вещественного доказательства.
Ключевые слова: цифровая информация, электронные носители информации, доказательства, правовые нормы.
Абдуллаев Рустам
Тошкент давлат юридик университети "Криминалистика ва суд экспертизаси" кафедраси у^итувчиси
ЖИНОИЙ СУД ИШ ЮРИТУВИДА РАЦАМЛИ ДАЛИЛЛАРНИ ТУПЛАШ ВА УЛАРДАН ФОЙДАЛАНИШНИНГ ХУЦУЦИЙ МАСАЛАЛАРИ
Аннотация. Мацолада рацамли ахборотни олиб цуйиш ва ундан нусха олиш тартибининг процес-суал жщатдан асослилиги, шунингдек, электрон ахборот ташувчилар ашёвий далил сифатида тан олиниши масалалари Россия Федерацияси амалиёти билан боглаб, тащил цилинган. Бундан ташцари, ушбу мацолада муаллиф ахборот ёки ахборот ташувчиларни аницлаш, куздан кечириш, олиб цуйиш ва цайд цилиш тартибини белгиловчи ууцуций норманинг мавжуд эмаслиги, келгусида бу ахборот ёки ахборот ташувчиларнинг номацбул далил сифатида эътироф этилиши учун асос булиши мумкинлиги-га тухталиб утган ва рацамли ахборотни ашёвий далил сифатида тан олиш билан боглиц масалалар, уларни далил сифатида эътироф этиш асосларини тащил цилган. Шунингдек, "ахборот" атамаси-га доир айрим масалалар уам мууокама цилинган, жумладан, бу соуадаги айрим олимларнинг мазкур тушунча буйича царашлари, цонун уужжатларидаги таърифлар келтирилган уамда электрон ахборот ташувчиларни ашёвий далил сифатида мустаукамлашнинг ууцуций асослари, бу борадаги Россия Федерацияси тажрибаси ёритилган.
Калит сузлар: рацамли ахборот, электрон ахборот ташувчилар, далил, ууцуций нормалар.
Abdullayev Ruftam
Lecturer of the Department of Criminali&ics and Forensic Examination of Tashkent State University of Law
LEGAL ISSUES OF COLLECTING AND USING DIGITAL EVIDENCE IN CRIMINAL
PROCEEDINGS
Abûract. The article analyzes the procedural validity of the procedure for the seizure and copying of digital information, as well as the recognition of electronic media as material evidence, with the Study of the practice of the Russian Federation. In addition, the author emphasizes that the absence of a legal norm defining the procedure for the detection, inspection, seizure andfixation of information or information carriers may further serve as a basis for declaring this information or information carrier inadmissible as evidence. The author also discusses issues related to the term 'information ' itself, gives definitions of some scientitis in this field, and also provides definitions of this term in legislative acts. The article considers the issues related to the recognition of digital information as material evidence, the grounds for their recognition as such. The experience of the Russian Federation in this area and the legislative framework that establishes electronic media as physical evidence are Studied.
Keywords: digital information, electronic media, evidence, legal norms.
Достижения человечества в области информационных технологий способствуют постоянному развитию и усовершенствованию технических систем, обрабатывающих огромное количество информации.
В настоящее время, в условиях ускоренного развития услуг в сфере информационных и коммуникационных технологий, использование электронных и цифровых устройств в повседневной жизни человека приобретает важное значение. Ни один человек не может сейчас представить свою жизнь без ежедневного использования мобильных телефонов, компьютеров, ноутбуков или других гаджетов. Очень трудно найти человека, который бы не слышал об электронной почте, электронном переводе денег, электронной странице в сети Интернет, SMS-сообщении, SIM-карте, электронной цифровой подписи, а также цифровой фотосъемке, видео-и аудиозаписи.
Развитие информационных и телекоммуникационных технологий и их активное использование в повседневной жизни открыли новые возможности для обмена информационными ресурсами между их пользователями. Вместе с появившимися возможностями возникла потребность их правового урегулирования, в том числе вопроса правомерного получения информации, содержащейся на электронном носителе, в рамках процедур, урегулированных отраслями права.
Так, наряду с высокими достижениями в информатизации нашей жизни, мы все чаще сталкиваемся и с негативными явлениями, связанными с использованием компьютерной среды при совершении противоправной деятельности, с новыми проявлениями «киберпреступности».
В таких условиях важным источником доказательственной базы при расследовании преступлений, в ходе которых были использованы информационно-коммуникационные технологии, является как сама электронно-цифровая информация, так и электронные накопители данной информации, а именно: компьютерные серверы, блоки, ноутбуки, серверы, жесткие диски, карты памяти, флэш-карты и др.
Несмотря на это, мало кто из следственных работников, прокуроров и судей при производстве отдельных следственных действий задумывается о правовом механизме, методах и тактике обнаружения, изъятия, фиксации, исследования электронных носителей и признания в дальнейшем содержащейся на них информации письменным или другим каким-либо доказательством. По данным видам преступлений должны учитываться особенности механизма следообразования при проведении таких следственных действий, как: следственный осмотр, обыск, выемка, допрос, назначение и проведение экспертизы. Причем они должны учитываться на всех этапах производ-
ства следственных действий, т. е. как на подготовительном этапе, так и в процессе проведения и окончания производства следственного действия. Поэтому именно при проведении вышеперечисленных следственных действий, наиболее вероятны организационные тактические ошибки, которые могут в дальнейшем стать основанием для оправдания виновного, а главное - причиной незаконного привлечения невиновного к ответственности.
Так, согласно мнению Б.З. Каримова, «нарушение фундаментальной процедуры работы с доказательствами или их загрязнение в процессе цифровой криминалистики приведет к изъятию их из уголовного судопроизводства» [1].
В настоящее время каждый следователь, дознаватель, прокурор, производящие расследование, а также судья, рассматривающий уголовное дело, связанное с «киберпреступностью», должны иметь представление о таких электронных носителях информации, как: оперативное запоминающее устройство, жесткий диск системного блока компьютера, оптические накопители, считываемые с помощью лазерного излучения, программируемое запоминающее устройство, флэш-накопители, карты-памяти и т. д.
Поэтому, в первую очередь,необходимо дать определение электронной цифровой информации и электронному носителю.
Сам термин «информация» происходит от латинского языка и означает «ознакомление, разъяснение, представление, понятие». Традиционно информация в широком смысле слова связывается с понятиями «данные, сведения, сообщения о чем-либо» [2]. Несмотря на то, что информация является достаточно универсальной категорией, в то же время она имеет свое законодательное определение.
Так, в юридической литературе общее определение информации, в основу которого положено отражение как свойства материи, было дано впервые известным советским ученым в области уголовно-процессуального права А.И. Трусовым в 1976 г., который считал, что «информация ох-ватываетотражение предметов и явлений в человеческом сознании, явлений и процессов друг в друге, вне связи с сознанием» [3, с. 20]. Но другие ученые того же времени, пытавшиеся дать определение «информации», считали, что термин «ин-
формация» содержит в себе большое смысловое значение и поэтому оно трудно поддается единому определению.
Согласно предмету криминалистики, информация представляет собой содержание результата процесса отражения, при котором один объект взаимодействует с другим объектом, вызывая при этом изменения в его состоянии и тем самым передает ему часть сведений о собственном содержании. В данном случае речь идет об информации, используемой в уголовном судопроизводстве, возникновение которой обусловлено событием, преступлением. В результате совершения преступления возникают доказательства в уголовно-процессуальном смысле, а информация, связанная с совершением преступления, с фактами изменения вследствие этого реальной действительности. И действительно, такая информация существует объективно, вне сознания лица, расследующего преступление или иного субъекта уголовно-процессуальной деятельности.
Определение понятию «информация» дано в ст. 3 Закона Республики Узбекистан «О принципах и гарантиях свободы информации» от 12 декабря 2002 г., в которой сказано, что «информация - сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от источников и формы их представления», «документированная информация - информация, зафиксированная на материальном носителе, с реквизитами, позволяющими ее идентифицировать, а «информационные ресурсы - отдельные документы, отдельные массивы документов, документы и массивы документов в информационных системах (информационно-библиотечных учреждениях, архивах, ведомственных архивах, фондах, банках данных и др.)» [4].
Но в данном законе отсутствует определение об электронном носителе информации, и до сегодняшнего дня оно не отражено ни в одном законодательном акте. А как мы знаем, электронная цифровая информация всегда создается, образуется, хранится и считывается в электронном носителе. В таком случае возникает необходимость решения вопроса относимости и значимости как доказательства самой информации или же электронного носителя информации.
Отсутствие правовой нормы, определяющей порядок обнаружения, осмотра, изъятия и фик-
сации информации или носителей информации, может в дальнейшем служить основанием для признания недопустимым этой информации или носителя информации как доказательства. Из вышеизложенного появляется необходимость создания правовых норм, внесения изменений и дополнений в соответствующее законодательство, регулирующие порядок сбора, исследования и оценки доказательств по уголовным делам.
К примеру, в статье 81.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации «Порядок признания предметов и документов вещественными доказательствами по уголовным делам о преступлениях в сфере экономики» к предметам и документам, признающимися, в установленном процессуальном порядке, вещественным доказательством по уголовному делу, добавлено и понятие «электронные носители информации» [5].
Разработчики этого закона выразили идеи в том, что на современном этапе развития информационных технологий необходимо упорядочить процедуру изъятия в ходе расследования уголовных дел электронных носителей информации (компьютерных блоков, серверов, ноутбуков, карт памяти), порядок копирования содержащейся на них информации или возвращения изъятых электронных носителей информации. По замыслу авторов, реализация закона должна позволить обеспечить дополнительную защиту прав граждан и предпринимателей, решить задачу продолжения деятельности хозяйствующих субъектов в случае изъятия электронных носителей информации в ходе расследования уголовных дел.
Анализ следственной практики показывает, что сотрудники органов предварительного расследования, чтобы упростить процесс получения необходимой компьютерной информации, зачастую не используют правовые механизмы изъятия, подменяя выемку предмета, документа проведением осмотра па месте с копированием электронной информации на другие носители, в основном принадлежащие самим дознавателям или следователям. А чаще всего можно встретить ситуации, когда электронная информация получена путем подачи запроса с дальнейшим получением информации, распечатанной на бумаге или скопированной на посторонний электронный носитель, без вынесения соответствующего постановления и составления протокола об изъятии или выем-
ки из первоисточника носителя информации без какой-либо идентификационной, маркировочной информации, которые в дальнейшем признаются доказательством и приобщаются к делу как вещественные доказательства.
Вот здесь и появляется проблемный вопрос, а можно ли считать копии информации, имеющие значение для дела, но обнаруженные, скопированные и в дальнейшем приобщенные к материалам уголовного дела без соблюдения криминалистического и правового механизма, допустимыми и нужно ли такие копии информации признавать вещественным доказательством?
В постановлении Пленума Верховного суда Республики Узбекистан «О некоторых вопросах применения законодательства о вещественных доказательствах по уголовным делам» от 13 декабря 2012 г. № 17 в ч. 4 указано, что предметы, обнаруженные, изъятые при производстве дознания или следственных действий или принятые от других лиц, приобретают значение вещественного доказательства лишь после оформления, т. е. составления протокола или отражения в протоколе судебного заседания факта обнаружения, изъятия или получения предмета, имеющего значение по делу, а в ч. 8, что вещественные доказательства должны быть оценены судом в совокупности с другими доказательствами по делу и прежде всего с документами, в которых фиксируются обстоятельства их изъятия.
Поэтому копию информации, полученную вне процессуально установленного порядка и оформления, необходимо считать лишь информационным сведением, а не доказательством в уголовном процессе, т. к. по смыслу процессуального права копирование с электронных носителей информации на другой электронный носитель информации считается самостоятельным следственным действием, которое должно производится в соответствии с требованиями криминалистической методики и в установленном законом порядке, а также должно быть зафиксировано в процессуальном порядке соответствующим протоколом. Так, к примеру, распечатка текстовых сообщений с интернет-сайта судом может быть признана недопустимым доказательством, в связи с тем, что не были соблюдены порядок и механизм изъятия [6].
Вышеуказанные примеры показывают, что следственное действие подменяется другим дей-
ствием [7], в результате чего происходит потеря его доказательственного значения, т. к. согласно ст. 951 Уголовно-процессуального кодекса Республики Узбекистан, доказательства, полученные с нарушением требований законодательства, являются недопустимыми и не могут использоваться в качестве доказательств [8]. Именно по этой при-
чине все варианты возможного изъятия электронной информации о преступлении или его следов, используемые сотрудниками правоохранительных органов [9] без соблюдения соответствующих процессуальных процедур, необходимо считать произвольным толкованием уголовно-процессуального законодательства.
Список использованной литературы
1. Каримов Б.З. Международные стандарты для идентификации, сбора, получения и хранения цифрового доказательства // Вестник юридических наук: Правовой научно-практический журнал. - ТГЮУ. - Т., 2019.
2. Евгенева А.П. Словарь русского языка: 4-е изд. в 4-х т. // Институт лингвистических исследований РАН. - М.: Полиграф ресурс, 1999.
3. Трусов А.И. Судебное доказывание в свете идей кибернетики // Вопросы кибернетики и права. -М.: Наука, 1976. - С. 20.
4. О принципах и гарантиях свободы информации: Закон Республики Узбекистан от 12 декабря 2002 года № 439-II // Ведомости Олий Мажлиса Республики Узбекистан, 2003 г., № 1, ст. 2; 2015 г., № 52, ст. 645; Национальная база данных законодательства, 19.04.2018 г., № 03/18/476/1087 [Электронный ресурс]. - URL:https://lex.uz/docs/52709/ (дата обращения: 10.01.2021).
5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: вступил в силу Федеральным законом от 3 июля 2016 года № 323-ФЗ (в редакции Федерального закона от 27 декабря 2018 года № 533-Ф3).
6. О некоторых вопросах применения законодательства о вещественных доказательствах по уголовным делам: Постановление Пленума Верховного суда Республики Узбекистан от 13 декабря 2012 года № 17 [Электронный ресурс]. - URL: https://www.lex.uz/acts/2414515/ (дата обращения: 10.01.2021).
7. Kurbanov M. General description of crimes related to ob^ruction, unlawful interference in business activity // ProAcademy. - 2018. - Vol. 1. - Iss. 4. - Art. 14. [Электронный ресурс]. - URL:https://uzjournals. edu.uz/proacademy/vol1/iss4/14/ (дата обращения: 10.01.2021).
8. Topildieva D. Circum^ances to be determined when inve^igating intentional killing // TSUL Legal Report International electronic scientific journal. - 2020. - № 1 (1) [Электронный ресурс]. - URL:https:// legalreport.tsul.uz/index.php/journal/article/view/18/ (дата обращения: 14.12.2020).
9. Akhmedova G. Certain Issues Related to the Implementation of International Standards in Uzbeki^an's // National Legislation with Regard to Improving Conditions of Detention of Women [Электронный ресурс]. - URL: https://www.ijeat.org/wp-content/uploads/papers/v9i1/A2995109119.pdf/ (дата обращения: 14.12.2020).
