CC BY
859
вовых норм (См.: Муравский В.А. Актуально-правовой акпект правопонимания // Государство и право. — 2005. — № 2. — С. 13—18).
43. Гревцов Ю.И. Указ. соч. — С. 73—81.
44. Цит. по: Теория права и государства / Под ред. Г.Н. Манова. — М., 1996. — С. 144.
45. Лукашева Е.А. Право, мораль, личность. — М., 1986. — С. 22.
46. Муравский В.А. Указ. соч. — С. 15.
47. Там же.
48. См. об этом: Исаев И.А. Право и общество (социо-лого-правовые проблемы в современной западной науке)
// Право XX века. Идеи и ценности. — М., 2001. — С. 299— 300; Хайек Ф.А. Право, законодательство и свобода: Современное понимание либеральных принципов справедливости и политики. — М., 2006.
49. ЗакомлистовА.Ф. Концептуальная сущность юриспруденции // Государство и право. — 2003. — № 12. — С. 103.
50. Нерсесянц В.С. Право и закон. — М., 1983. — С. 344—345.
51. См.: Указ. соч. С.345.
52. О понимании советского права: Выступление
В.Д. Зорькина // Советское государство и право. — 1979. — № 8. — С. 56.
М.Л. Давыдова
Давыдова Марина Леонидовна — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедрыы теории государства и права Волгоградского государственного университета
Правовые символы и символы в праве: понятие, значение, классификация
Проблема правовой символики, несмотря на значительную популярность в отечественной юридической литературе1, сохраняет свою актуальность и, несомненно, нуждается в дальнейшем исследовании. Во многом это объясняется многочисленностью самих символов, а также тем, что понятие «правовой символ» часто используется для обозначения близких, но различных по своей природе явлений.
Данная тематика в научной литературе традиционно рассматривается в связи с общим понятием символа и той ролью, которую социальные символы играют в общественной жизни.
Символ — это некоторая знаковая структура, служащая для обозначения идеального содержания, отличная от ее непосредственного предметного бытия, открывающегося органам чувств2. Считается, что символы возникают в первобытном обществе, когда у людей появляется потребность каким-либо образом координировать совместную деятельность, фиксировать и быстро, понятно передавать последующим поколениям приобретенный опыт. При таком подходе символы рассматриваются как средство преодоления первобытного невежества людей, неразвитости естественного языка, отсутствия письменной речи путем создания наглядных образов и стимулирования привычного реагирования в определенной ситуации3.
Следует подчеркнуть, что социальное значение символов не сводится к подобной регулятивной роли. В противном случае преодоление человеческого невежества и развитие естественного языка неиз-
бежно привели бы к постепенному отмиранию символов. Этого, однако, не происходит. Количество и значение символов в современном мире далеко не всегда снижается пропорционально повышению уровня развития общества4.
Следует согласиться с тем, что в культурологическом плане возникновение символов можно рассматривать не только как результат, но и как одно из средств формирования первобытного человеческого общества. Переход от дочеловеческого к человеческому (то есть культурному) состоянию означает начало символического кодирования мира, своеобразное удвоение реальности. В магических ритуалах первобытные люди отнюдь не только моделировали деятельность в реальном мире, но и создавали особый мир символической реальности, приподнимающий их над их конечностью и тем самым над их существованием в качестве природных существ5.
В этом контексте право само по себе должно рассматриваться как важный социальный символ. К подобному выводу можно прийти, отвечая, к примеру, на вопрос о том, почему люди подчиняются правовым велениям. В советской жестко материалистической научной доктрине в качестве основного, если не единственного, средства, обеспечивающего действенность права,рассматривалось государственное принуждение. Подобной постановкой вопроса была обусловлена, в частности, дискуссия о структуре нормы права и нерушимое убеждение отечественных правоведов в том, что каждая норма должна в составе своем иметь санкцию, иначе соответствующее
правило не будет соблюдаться. На самом же деле воздействие правовой нормы на человеческое сознание не является механическим («есть санкция — подчиняюсь, нет — игнорирую»). И в первую очередь, это связано с тем, что данное воздействие опосредовано символической природой права. Соблюдение конкретной нормы обусловлено, в том числе, и тем, что право в целом символизирует в сознании людей такие ценности, как авторитет, власть, сила, порядок, верность традициям и т. п.
Именно с этим связано и нерегулятивное правовое воздействие на общественные отношения. Право само по себе (независимо от того, что конкретно записано в тех или иных законах) оказывает влияние на сознание людей. Информационное, психологическое, культурное, воспитательное воздействие права на жизнь общества6, в первую очередь, обусловлено восприятием права в качестве целостного явления, обладающего неким особым смыслом и значением. В том числе и этим, вероятно, объясняется разграничение в нашем сознании естественного и позитивного права или права и закона. «Раздвоение» происходит на уровне восприятия: с одной стороны, мы осознаем конкретные нормативно-установленные правила, императивы, (которые могут казаться нам справедливыми или не справедливыми), с другой стороны, право в целом воспринимается нами как символ справедливости и порядка. Противоречие между этими двумя линиями восприятия и порождает представление о параллельно существующих естественном и позитивном праве.
В определенной мере и вопрос о ценности права — это вопрос о расшифровке, раскодировании его символического смысла. Только в таком контексте можно, например, говорить о свободе, равенстве и справедливости7 как универсальных вневременных правовых ценностях.
Все сказанное позволяет рассматривать право в качестве особого социального символа метаюридичес-кого плана.
Помимо самого права, в системе социальных символов может быть выделено значительное количество символов, имеющих к нему отношение. Это явления, которые характеризуются гораздо меньшим масштабом своего действия и социальной ролью, однако общая картина действия права без них была бы неполной. Символы, так или иначе связанные в своем существовании и действии с правом, далеко не однородны. В их числе можно выделить как минимум три группы:
1) Символы, закрепленные в официальных источниках права и охраняемые государством. Именно эта группа традиционно рассматривается под наименованием «правовые символы»8. И именно в этом контексте можно говорить о «символических предписаниях» как особой группе нетипичных нормативноправовых предписаний9.
2) Символы, используемые в праве. Речь идет о тех условных образах, которые не получили юридического закрепления, но их смысл имеет к праву непосредственное отношение (например, изображение
Фемиды как символ правосудия). С точки зрения позитивистского правопонимания, юридического значения подобные явления не имеют, но, символизируя собой те или иные правовые ценности, они, безусловно, выступают составным элементом правовой системы общества.
3) Символы, которые упоминаются в законодательстве, не приобретая при этом правового характера. В частности, такими являются символы, использование которых запрещается действующим правом10. В отличие от предыдущей, эта группа отторгается правовой системой в связи с тем, что выражает негативные, чуждые ей явления и ценности. Но, с другой стороны, само существование подобных символов не только признается правом, но и приобретает юридическое значение. Так, использование нацистской символики служит основанием применения юридической ответственности, то есть влечет за собой конкретные юридические последствия. (См., например, ст. 20.3 КоАП РФ «Демонстрирование фашистской атрибутики или символики».)
Итак, помимо собственно правовых символов, закрепленных правом и имеющих определенное юридическое значение, существуют, с одной стороны, символы, не признанные официально, но являющиеся правовой ценностью а, с другой стороны, — символы, не игнорируемые позитивным правом, но правовыми не являющиеся. Следует отметить, что четкая граница между данными группами проводится в литературе не всегда. Так, А.В.Никитин, давая жестко позитивистское определение правовых символов, в то же время говорит о таких их примерах, как изображения тюремной решетки или соединенных брачных колец11. Подобные символы, однако, ни юридическим закреплением, ни, тем более, правовой охраной или процессуальным порядком применения, не характеризуются, поэтому и авторскому определению не соответствуют.
По нашему мнению, для того, чтобы не ограничивать искусственно круг исследуемых проблем, целесообразно употреблять понятие «правовой символ» в нескольких значениях.
В узком смысле под ним следует подразумевать символ, установленный или санкционированный действующим законодательством. Такие правовые символы могут также носить название нормативных или законодательных символов.
Понятие «правовой символ» в широком смысле охватывает все символы, являющиеся частью правовой культуры данного общества, интегрированные в его правовую систему. К ним относятся как символы, закрепленные законодательно, так и те, которые подобного закрепления не имеют, но воспринимаются людьми в качестве правовых, так как символизируют в общественном правосознании определенные правовые ценности.
Помимо этого, можно, вероятно, выделить и категорию юридически-значимыхсимволов, включающую в себя все символы, так или иначе опосредованные позитивным правом:как охраняемые им,так и запрещенные.
С теоретико-правовой точки зрения, наибольший интерес традиционно вызывают нормативно-установленные символы, что, однако, не умаляет значения других групп. Из числа признаков правового символа (в узком смысле), выделяемых в литературе, самыми значимыми представляются следующие:.
1) символ — это, искусственный знак, имеющий условную (конвенциональную) природу, его форма чаще всего не связана сущностно с выражаемым ею содержанием12;
2) символ признается государством и поддерживается силой государственного воздействия13;
3) символ служит для закрепления и выражения юридически-значимого содержания. А.В.Никитин в качестве признака указывает на то, что правовой символ закрепляет социально-значимое юридическое содержание. Следует заметить, что социальная значимость правовых символов представляет собой самостоятельную проблему. С одной стороны, социальная значимость, наряду с символами, присуща всем правовым явлениям, равно как и праву в целом. С другой стороны, по степени социальной значимости символы существенно различаются между собой, и далеко не все из них выражают ценности, актуальные для всего общества. Бланки документов, их официальные реквизиты, безусловно, имеют символическую природу, но их социальное значение проявляется гораздо менее явно, чем сугубо юридическое. Поэтому, применительно к правовым символам, закрепленным и охраняемым в законодательном порядке, правильнее говорить именно о юридически -значимом содержании.
Таким образом, первый признак является общим для всех символов. Второй — отличает правовые символы от неправовых, то есть противоречащих праву, запрещенных им. А третий — позволяет отграничить собственно-правовые (нормативные) символы, от правовых символов в широком смысле, то есть тех, использование которых не влечет определенных юридических последствий, хотя смысл их, безусловно, носит правовой характер.
В ряду традиционно выделяемых средств юридической техники правовые символы наиболее сопоставимы с правовыми аксиомами. К числу явных общих черт необходимо отнести следующие.
1) Определяющим признаком правовой аксиомы является ее общеизвестность, общепризнанность. Аксиомы не нуждаются в доказательствах именно потому, что их смысл известен и понятен всем. Аналогичным образом, для правового символа обязательным требованием считается узнаваемость, понятность окружающим людям14. Таким образом, оба эти понятия обозначают явления, которые надежно укоренились в общественном сознании, приняты и поняты всеми.
2) Как отмечает А.В.Никитин, правовые символы обычно долго сохраняют свое значение, поэтому символ можно отнести к догмам права15. Без сомнения, то же самое может быть сказано и о правовых аксиомах, складывающихся в ходе многовековой практики и являющихся важным средством обеспечения преемственности в праве.
Основное отличие, существующее между этими правовыми явлениями, сводится, на наш взгляд, к следующему.
Правовые аксиомы, выражая нравственную сущность права, характеризуют, прежде всего, его внутреннюю, содержательную сторону. Сравнивая по этому признаку аксиомы и юридические конструкции, можно прийти к выводу о том, что первые опосредуют собой содержание права, а вторые — его форму. В отличие от обоих названных явлений, правовые символы могут рассматриваться исключительно в единстве формы и содержания. Сущность правового символа состоит как раз в том, что некоей форме придается определенный, казалось бы, никак с самой этой формой не связанный смысл.
Те символы, которые выражают общезначимые нравственные ценности, могут рассматриваться в качестве аксиом. Однако, для аксиомы это будет лишь одной из возможных форм внешнего выражения. Для символа же «другой» формы, равно как и «другого» содержания быть просто не может. Например, завязанные глаза Фемиды символизируют аксиоматичное требование беспристрастности суда. Это же требование может быть выражено в пословицах («закон един для всех», «никто не может быть судьей в собственном деле» и т. п.), в нормативных предписаниях («суд ... не выступает на стороне обвинения или на стороне защиты» — ч. 3 ст. 15 УПК РФ) или в иных формах, не носящих символического характера.
Проблема значения правовых символов в научной литературе часто рассматривается через анализ их функций. Так, Н.Н.Вопленко выделяет три основных функции правовых символов: предупредительно-ориентационная, функция усиления регулятивного эффекта и функция экономии языковых и юридических средств16. А.В.Никитин говорит также о функциях идентификации субъектов права, юридического факта, повышения точности, ясности, компактности правовой информации и др17. По нашему мнению, целесообразно говорить о следующих основных функциях правовых символов.
Регулятивная функция. Правовой символ — это специфическая форма выражения правовых велений. В ситуации, когда необходимо быстро и понятно донести требование до большого количества субъектов именно символическая форма служит для обеспечения краткости, унифицированности, доступности, экономии языковых средств и, следовательно, эффективности действия правового веления. Дорожные знаки, жесты регулировщика, звуковые и световые сигналы на водном и железнодорожном транспорте несут в себе конкретные властные предписания, обязательные для исполнения, то есть регулируют социальные отношения.
Правоустанавливающая функция правовых символов обусловлена тем, что значительной их части придается значение юридических фактов. Даже те символы, которые не исходят от властного субъекта и не несут в себе прямого предписания, часто выступают основанием возникновения, изменения или прекращения
правоотношений. Подпись, печать, выдача свидетельства о государственной регистрации, провозглашение судебного решения — все эти правовые символы влекут за собой конкретные юридические последствия, обеспечивают движение правовых отношений.
Идеологическая функция. Многие символы не содержат в себе определенных властных велений, но призваны оказать эмоциональное, психологическое воздействие на субъекта, передать «дух» права, донести до адресата правовой нормы элементы официальной государственной идеологии. Эта функция роднит правовые символы с такой разновидностью нормативно-правовых предписаний, как правовые декларации. Именно такую роль, в первую очередь, играют официальные государственные символы, символика государственных органов и другие символы, выражающие ценности, связанные с государственной властью (судейская мантия, государственные награды и т. п.).
Информационная функция. Символы, как правило, служат средством передачи информации, как на внутригосударственном, так и на международном уровне. Понятность, общеизвестность символов позволяют использовать их в качестве чрезвычайно удобного источника информации, рассчитанной на широкий круг субъектов, разделенных языковыми и территориальными границами. При этом, благодаря правовым символам, данная информация не только эффективно аккумулируется и транслируется, но и приобретает официальный характер.
Ориентирующая функция или функция социальной и политико-правовой ориентации также обусловлена широкой распространенностью, общепринятостью тех знаков, которым придается значение правовых символов. Роль последних заключается и в том, чтобы сделать окружающий мир (в том числе и правовой) понятнее для адресатов правовых велений. Правовые символы обеспечивают связь общей и правовой культуры, переносят в право образы, близкие и понятные людям. Именно поэтому мир права не воспринимается общественным сознанием как обособленный, оторванный от социальной действительности. Он интегрируется в общественную жизнь, в массовую культуру и, как следствие, не воспринимается человеком как чуждый или опасный.
Идентификационная функция тесно связана с предыдущей. Действительно, с помощью правовых символов субъекты права не только могут ориентироваться в мире правовых явлений, но и получают возможность идентифицировать себя, определить собственное место в кругу этих явлений. Предъявляя паспорт или служебное удостоверение, надевая военную форму, заверяя документ печатью своей организации, субъекты самоидентифицируются в сфере права, демонстрируют собственный правовой статус.
Охранительная функция правовых символов может быть выделена с определенной долей условности. Дело в том, что сам по себе символ в абсолютном большинстве случаев юридическую ответственность не устанавливает, поэтому должен быть отнесен к числу регулятивных предписаний. Однако, помимо
того, что символы сами по себе охраняются государством, они достаточно часто используются в качестве свидетельства охраняемости того или иного правового явления или института. Наличие печати или пломбы на помещении не означает, что его физически невозможно открыть, но сообщает, что это повлечет за собой юридическую ответственность.
Экономическая функция позволяет рассматривать правовые символы в качестве средства экономии языковых и юридических средств18. Использование бланков, документов, формуляров, официальных реквизитов позволяет рационализировать юридическую деятельность, добиться точности и компактности изложения информации.
Вряд ли отдельный правовой символ способен одновременно выполнять все названные функции. Каждый из них имеет собственное назначение и функциональную специализацию. Однако, общий перечень функций, по нашему мнению, наилучшим образом демонстрирует ту роль, которую играют правовые символы (не только в нормативном, но и в широком их понимании) в правовой системе современного общества.
Предлагаемые в литературе классификации (в отличие от определений), как правило, охватывают не только узко-нормативное значение рассматриваемого понятия, но затрагивают весь спектр символов, существующих в рамках правовой системы современного общества.
I. Наиболее традиционной является классификация правовых символов в зависимости от формы внешнего выражения. Число видов, выделяемых в этой классификации разными авторами, различно. В первую очередь, это связано с бесконечным многообразием самих символов и сфер их применения. Имеющиеся классификации, поэтому, во многом носят описательный характер.
Н.Н.Вопленко выделил четыре основные группы: письменные, устные, изобразительные и символы-действия19. В.К.Бабаев, В.М.Баранов, В.А.Толстик называют предметные, символы-действия, слова и словесные формулы, имеющие условное значение, музыкальные20. Наиболее развернутая классификация, разработанная А.В.Никитиным, включает шесть видов правовых символов: предметные символы; символы-действия; изобразительные символы; звуковые символы; световые символы; языковые или словесные символы (письменные и устные)21.
Разумеется, и эта классификация, несмотря на свой подробный характер, несовершенна. Некоторые символы могут одновременно быть отнесены к нескольким группам. Так, печать может рассматриваться не только как предметный, но и как изобразительный символ, дорожный знак, наоборот, представляет собой не только некое изображение, но и предмет с четко определенными (пространственными, формальными, внешними) характеристиками. Юридический документ в целом может быть отнесен и к письменным языковым и к предметным символам, а обряд приведения к присяге сочетает в себе черты устных символов и символов-действий.
Наиболее сложно, как нам представляется, провести границу между предметными, изобразительными и письменными символами, а также между устными и конклюдентными (символами-действиями). Учитывая имеющееся между ними сходство, целесообразно ввести в классификацию дополнительную группировку, разделив символы на статичные и динамичные. Аналогичное деление проводится и А.В. Никитиным, однако, во-первых, автор дает его в виде отдельной классификации (по степени устойчивости формы), а, во-вторых, использует термины «постоянные» и «временные»22, которые, по нашему мнению, не совсем точно отражают содержание рассматриваемых понятий.
Система видов правовых символов, с точки зрения их внешней формы, будет выглядеть следующим образом:
1. Статичные символы — это символы, внешняя форма которых остается неизменной на протяжении определенного периода, независимо от того, используется ли символ в данный момент. Использование таких символов часто предполагает определенную последовательность действий, однако, сами они при этом остаются неизменными. Среди этих символов, прежде всего, необходимо выделить:
— предметные символы. Их особенность состоит в том, что они всегда существуют в виде определенных материальных объектов. Изображение, которое может быть нанесено на эти объекты, само по себе, без соответствующей формы внешней объективации, юридического значения иметь не будет. К таким символам могут быть отнесены денежные банкноты, флаги, штандарты, форменная одежда, знаки отличия, государственные награды, дорожные знаки, товарные, акцизные, почтовые марки, печать (устройство для нанесения соответствующего изображения на документы);
— изобразительные символы. Для этих символов первостепенное значение имеет изображение, которое сохраняет юридическую силу, независимо от материального носителя, на котором размещено. Таковыми являются герб, товарный знак, печать (изображение печати на документе), штамп, знак охраны авторского права и т. п. Многие из этих символов содержат слова или словесные формулы, несут ту или иную информацию в языковом выражении. Однако такие слова чаще всего особым образом графически оформлены и имеют значение именно в этом графическом оформлении (печать, штамп);
— письменные словесные символы. Эта группа близка к предыдущей тем, что существует чаще всего на бумажном носителе, но не привязана жестко именно к нему. Смысл данных символов выражается в словесной форме, поэтому она более вариативна («Ознакомлен. Возражений не имею. Иванов», «Согласен. Иванов», «Верно. Иванов»). Смысл символа, однако, не исчерпывается значением слов. Подпись, к примеру, является непременным условием легитимации документа, с помощью которого последний «привязывается» к конкретному времени, месту и определенным субъектам, приобретает
юридическую силу23. К числу письменных словесных символов могут быть отнесены также сам юридический документ, виза на нем, текст присяги или гимна, названия государств, государственных органов, имена физических и юридических лиц, их аббревиатурное написание.
2. Динамичные символы — это символы, получающие свою внешнюю объективацию исключительно в процессе применения. Они, как правило, имеют ритуально-процедурный характер, потому что сама последовательность тех или иных действий (произнесение словесных формул, подача определенных сигналов и т. п.) рассматривается с точки зрения своего символического значения. К этой группе относятся:
— символы-действия. Эта разновидность символов охватывает, в первую очередь, разнообразные церемонии и ритуалы (вручение наград, поднятие флага, регистрация брака и т. п.). Помимо сложных комплексных церемоний к числу символов-действий можно отнести и более простые по составу и порядку осуществления: жесты регулировщика, ритуал отдания воинской чести, вставание во время исполнения государственного гимна. В большинстве случаев символические действия сопровождают использование материальных или иных символов (сам флаг, награды, выдаваемое свидетельство и браке, жезл регулировщика, обязательное наличие форменной одежды и т. п.), однако, наряду с соответствующими материальными объектами, символическое значение имеет и сама последовательность действий по их использованию.
— звуковые символы. Их особенность состоит в воспроизведении с помощью музыкальных инструментов (мелодия гимна) или специальных устройств (милицейский свисток, пожарная сирена) определенных звуков, имеющих символическое значение.
— световые символы. Примером их могут служить сигналы светофора, световые сигналы в авиации, проблесковые маячки на различных видах транспорта и т. п.
— устные языковые символы характеризуются наличием словесной формы, однако, в отличие от письменных символов, приобретают юридическое значение именно в процессе и в результате публичного воспроизведения. Их ритуально-процедурный характер не допускает большой вариативности формы: оглашение судебного решения, воинские команды, приведение к присяге предполагают озвучивание строго определенных слов и текстов. Однако, языковая форма, естественно, дает некоторую свободу в выборе формулировок. Так, устное выражение согласия супругов вступить в брак может быть выражено словами «Да», «Согласен», или даже, как в известной комедии, «А зачем я, по-вашему, сюда пришел?».
II. По функциональной роли правовые символы могут быть разделены на две большие группы: регулятивные и декларативные.
Первые выражают в символической форме определенные государственно-властные веления, выступают в качестве юридических фактов, влекущих
конкретные правовые последствия. Такую роль играют, например, дорожные знаки, сигналы светофора, воинские команды.
Подобная форма выражения правовых велений используется в ситуациях, когда соответствующее требование необходимо донести до субъекта быстро, через большое расстояние, через языковой барьер; либо, когда символическая форма необходима для дополнительного подтверждения или закрепления выраженного традиционным образом веления. Примером последнего могут служить устное согласие супругов вступить в брак, приведение к присяге военнослужащих и т. д.
Вторая группа правовых символов включает такие из них, которые не выражают определенного нормативного веления или юридического факта, а призваны лишь воздействовать на эмоциональную сферу восприятия, донести до субъекта представление о неких ценностях. Наиболее важное место среди них занимают официальные государственные символы (герб, флаг, государственные награды, паспорт, знаки отличия, удостоверения государственных служащих и т. д.)24.
По нашему мнению, достаточно явным выглядит сходство подобных правовых символов с таким специфическим типом нормативно-правовых предписаний, как правовая декларация. Действительно, не имея явно выраженного регулятивного значения, декларативное предписание ориентировано, в первую очередь, на правосознание субъекта, реализующего право, направлено на формирование у него определенного отношения к предмету правового регулирования, соответствующего официальной государственной идеологии25. Таким образом, рассматриваемые правовые явления характеризуются следующими общими чертами:
1) отсутствие конкретных правил поведения, имеющих собственно регулятивное значение. В изображении государственного герба, равно как и в тексте преамбулы Конституции РФ, отсутствует какая бы то ни было модальность. Их цель не в установлении обязательного варианта поведения, а в том, чтобы констатировать определенные идеи и ценности, значимые для государства;
2) ориентация не только на рациональное, но и на эмоциональное восприятие соответствующих положений. Как правило, информация, воздействующая одновременно на различные уровни и стороны человеческого сознания, запоминается и усваивается значительно лучше;
3) в первую очередь, подобное воздействие достигается с помощью специфических способов изложения информации. Если для символов характерно использование художественных образов, чувственных, осязаемых образований (видимых, слышимых и т. п.), то специфика правовых деклараций выражается в отклонении от официально-делового стиля речи, употреблении экспрессивно-окрашенных слов и выражений. «Высокопарность», «лозунговость» нормативных текстов многими авторами оценивается отрицательно26. Однако именно в преамбуле ее
использование оправдывается необходимостью воздействия на эмоции субъекта;
4) идеологическая насыщенность присуща рассматриваемым правовым явлениям, так как идеи, которые они призваны выражать, не только признаются государством, но, в большинстве своем, являются частью официальной государственной идеологии.
Различия, имеющиеся между правовыми декларациями и символами, сводятся к тому, что декларации излагаются с помощью языковых средств, для символов же более характерна невербальная форма выражения. Различие это, следует заметить, вряд ли затрагивает сущность исследуемых феноменов (не случайно в числе видов правовых символов значительное место уделяется языковым или словесным27). Поэтому представляется возможным говорить не столько о сходстве, сколько о единстве нормативно-правовых деклараций и официальных государственных символов.
По нашему мнению, декларативные символы представляют по своему содержанию и функциональному назначению особую разновидность нормативноправовых деклараций, выраженных в специфической невербальной форме.
Можно предположить, что один и тот же символ в определенных ситуациях может рассматриваться как регулятивный либо как декларативный. Например, государственная награда сама по себе символизирует признание со стороны государства заслуг награжденного, то есть является декларативным символом. В тоже время получение государственной награды влечет и конкретные правовые последствия (льготы и т. п.), то есть имеет регулятивное значение.
Вероятно, условную границу между декларативными и регулятивными правовыми символами можно провести по структуре содержащего их предписания.
III. С точки зрения особенностей нормативно-правового предписания, включающего упоминание того или иного правового символа, следует говорить о нескольких их разновидностях:
а) символы, указание на которые содержится в гипотезе нормативного предписания. Помещая символ в гипотезу правового веления, законодатель тем самым формулирует регулятивное (либо охранительное) предписание, так как основная его часть — диспозиция или санкция — посвящается описанию юридических последствий, возникающих в связи с использованием символа. «При официальном исполнении Государственного гимна РФ (гипотеза) присутствующие выслушивают его стоя, мужчины — без головных уборов (диспозиция)», — статья 7 Федерального закона «О Государственном гимне РФ»28. «Незаконное ношение форменной одежды со знаками различия, с символикой государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов (гипотеза) влечет наложение административного штрафа в размере от трехсот до пятисот рублей с конфискацией форменной одежды, знаков различия, символики государственных военизированных организаций, правоохранительных или контролирующих органов (санкция)» — пункт 1 статьи 17.12 КоАП РФ29.
б) символы, упоминающиеся в диспозиции правового предписания. Помещение в диспозицию более характерно для декларативных символов, так как законодатель сосредоточивает свое внимание на условиях и порядке их использования, а не на его юридическом значении. «Государственный флаг РФ вывешивается (диспозиция) на зданиях общественных объединений, предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности, а также на жилых домах в дни государственных праздников РФ (гипотеза)», — статья 3 Федерального закона «О государственном флаге РФ»30. «При осуществлении правосудия (гипотеза) мировой судья заседает в мантии и (или) имеет другой отличительный знак своей должности, предусмотренный законом соответствующего субъекта РФ (диспозиция)», — пункт 2 статьи 11 Федерального закона «О мировых судьях в РФ»31.
в) особую группу составляют дефинитивные нормативные предписания, в которых закрепляется словесная расшифровка значения правового символа. Как правило, специфика последнего обусловливает необходимость одновременного использования нескольких способов определения:
— классическое родовидовое определение: «Государственный герб РФ является официальным государственным символом РФ», — часть 1 статьи 1 Федерального закона «О Государственном гербе РФ» 32;
— описательное определение: «Государственный герб РФ представляет собой четырехугольный, с закругленными нижними углами, заостренный в оконечности красный геральдический щит с золотым двуглавым орлом, поднявшим вверх распущенные крылья. Орел увенчан двумя малыми коронами и — над ними — одной большой короной, соединенными лентой. В правой лапе орла — скипетр, в левой — держава. На груди орла, в красном щите, — серебряный всадник в синем плаще на серебряном коне, поражающий серебряным копьем черного опрокинутого навзничь и попранного конем дракона», — часть 2 статьи 1 Федерального конституционного закона «О Государственном гербе РФ»;
— описательное определение может приводиться также в геральдической терминологии: «Геральдическое описание Большого герба области звучит следующим образом: червленый щит пересечен ближе к основанию двухчастным лазуревым поясом с серебряной каймой. В поле щита — серебряная фигура статуи Матери-Родины. Щит увенчан клейнодом: на трехцветном бурелете (лазурь, червлень, серебро) три цветка тюльпана и шесть цветков василька (червлень и лазурь попеременно)», — статья 2 Закона Волгоградской области «О Гербе и Флаге Волгоградской области»33.
— определение-рисунок (для изобразительных и предметных символов), текст (гимна, присяги), музыкальная редакция (ноты), схемы, таблицы (ГОСТы дорожных знаков, разметки и т. п.34) и другие нетипичные формы изложения нормативных предписаний, размещаемые, как правило, в приложениях к нормативно-правовым актам;
— определение-пояснение. Эта специфическая разновидность представляет собой сочетание при-
знаков правовой дефиниции и декларации. У последней заимствуются повествовательный стиль изложения, экспрессивно-окрашенная лексика, ориентация на толкование смысла, а не на установление правил. «Статуя Матери-Родины, давно и прочно ассоциирующаяся во всем мире с Волгоградской областью, олицетворяет безграничный патриотизм жителей области, боевой и трудовой героизм народа на протяжении веков и напоминает, что именно на территории Волгоградской области происходила грандиозная Сталинградская битва, во многом определившая дальнейшие исторические судьбы нашей страны и всего человечества», — статья 4 Закона Волгоградской области «О Гербе и Флаге Волгоградской области».
Предпагаемые классификации не являются единственными в науке и не исчерпывают возможных оснований деления правовых символов. Множественность классификаций объясняется, в первую очередь, огромным количеством и разнообразием символов, функционирующих в правовой системе, что само по себе обусловливает объективную необходимость дальнейшего исследования природы и социального назначения различных их видов.
Примечания
1. Вопленко Н.Н. Правовая символика // Правоведение. — 1995. — № 4-5; Никитин А.В. Правовые символы: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1999; Кругликов Л.Л. Юридические конструкции и символы в уголовном праве / Л.Л. Кругликов, O.E. Спиридонова. — СПб., 2005; и др.
2. Пигалев А.И. Культурология. — Волгоград, 1999. —
С. 349.
3. Никитин А.В. Указ. соч. — С. 10.
4. Еще П.Д. Колмыков, рассматривая стадии развития правовых символов на разных этапах существования человечества, говорил лишь об изменении их форм, но не об уменьшении количества (Колмыков П.Д. O символизме права вообще и русского в особенности. — СПб., 1839. — С. 12—19).
5. Пигалев А.И. Указ. соч. — С. 350.
6. Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. — Саратов, 2001. — С. 7.
7. Политико-правовые ценности: история и современность / Под ред. В.С. Нерсесянца. — М., 2000. — С. 12.
8. Бабаев В.К. Общая теория права: Краткая энциклопедия / В.К. Бабаев, В.М. Баранов. — Н. Новгород, 1997. — С. 74; Кругликов Л.Л. Указ. соч. / Л.Л. Кругликов, O.E. Спиридонова. — СПб., 2005. — С. 163; Никитин А.В. Указ. соч. — С. 17—19.
9. Никитин А.В. Указ. соч. — С. 13.
10. Ширманов И.А. Право против символов // www. nauka.spravkanv.ru (2007. — 16 сентября).
11. Никитин А.В. Указ. соч. — С. 19.
12. Там же. — С. 17—18.
13. Кругликов Л.Л. Указ. соч. / Л.Л. Кругликов, O.E. Спиридонова. — С. 166—167.
14. Бабаев В.К. Общая теория права: Краткая энциклопедия / В.К. Бабаев, В.М. Баранов. — Н. Новгород, 1997. — С. 74.
15. Никитин А.В. Указ. соч. — С. 14.
16. Вопленко Н.Н. Правовая символика // Правоведение. — 1995. — № 4-5. — С. 73.
17. Никитин А.В. Указ. соч. — С. 20—21.
18. Вопленко Н.Н. Правовая символика // Правоведение. — 1995. — № 4-5. — С. 73.
19. Вопленко Н.Н. Правовая символика // Правоведение. — 1995. — № 4-5. — С. 73.
20. Бабаев В.К. Теория государства и права в схемах и определениях / В.К. Бабаев, В.М. Баранов, В.А. Тол-стик. — М., 1998. — С. 87.
Подробный обзор существующих классификаций правовых символов см.: Кругликов Л.Л. Указ. соч. / Л.Л. Кругликов, О.Е. Спиридонова. — С. 170—179.
21. См.: Никитин А.В. Правовой символ как прием юридической техники // Проблемы юридической техники. — Н. Новгород, 2000. — С. 448; Никитин А.В. Правовые символы: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1999. — С. 23; Баранов В.М. Инициативная программа спецкурса «Юридическая техника» / В.М. Баранов, М.Ю. Варьяс, Е.Н. Салыгин // Проблемы юридической техники. — Н. Новгород, 2000. — С. 741.
22. Никитин А.В. Правовые символы: Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1999. — С. 24.
23. Там же. — С. 20.
24. Там же. — С. 25.
25. Речь идет, в первую очередь об «идеологически насыщенных», экспрессивно-окрашенных правовых декларациях, содержащихся преимущественно в преамбулах нормативно-правовых актов.
26. Власенко Н.А. Язык права. — Иркутск, 1997. — С. 19.
27. Никитин А.В. Правовые символы: Автореф. дис. канд. юрид. наук. — Н. Новгород, 1999. — С. 23.
28. Федеральный конституционный закон от 25 декабря 2000 года № 3-ФКЗ «О Государственном гимне
Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2000.— №52.— 4.1. — Ст. 5022; 2001. — № 13. — Ст. 1139.
29. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 года № 195-Ф // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 1. — 4. I. — Ст. 1 (в ред. Федерального закона от 6 декабря 2007 года № ЗЗЗ-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2007. — № 50. — Ст. 6246).
30. Федеральный конституционный закон от 25 декабря 2000 года № 1-ФКЗ «О Государственном флаге Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2000. — № 52. — 4. I. — Ст. 5020; 2002. — № 28. — Ст. 2781; 2002. — № 28. — Ст. 2782; 2003. — № 27. —
4. I. — Ст. 2697; 2005. — № 10. — Ст. 753.
31. Федеральный закон от 17 декабря 1998 года № 188-ФЗ «О мировых судьях в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 1998. — №51.— Ст. 6270; 2004. — № 25. — Ст. 2481; 2004. — № 49. — Ст. 4841; 2005. — № 8. — Ст. 604; 2005. — № 15. — Ст. 1278; 2006. — № 11. — Ст. 1147; 2007. — №10. — Ст. 1151.
32. Федеральный конституционный закон от 25 декабря 2000 года № 2-ФКЗ «О Государственном гербе Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2000. — № 52. — 4. I. — Ст. 5021; 2002. — № 28. — Ст. 2780; 2003. — № 27. — 4. I. — Ст. 2696.
33. Закон Волгоградской области от 18 сентября 2000 года № 436-ОД «О гербе и флаге Волгоградской области» // Волгоградская правда. — 2000. — 3 октября.
34. Национальный стандарт РФ ГОСТ Р 52289—2004 «Технические средства организации дорожного движения. Правила применения дорожных знаков, разметки, светофоров, дорожных ограждений и направляющих устройств» (утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 15 декабря 2004 года № 120-ст). — М., 2005; Национальный стандарт РФ ГОСТ Р 52290—2004 «Технические средства организации дорожного движения. Знаки дорожные. Общие технические требования» (утв. приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии от 15 декабря 2004 года № 121-ст). — М., 2006.
А.Н. Миронов
Миронов Анатолий Николаевич — кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры административно-правовых дисциплин Уфимского юридического института МВД России
Юридическая технология
Происходящие в России процессы демократизации общества и государства, выдвижение на первый план прав и свобод человека, глубокие преобразования в социальной, политической и экономической сферах потребовали значительного пересмотра действующей нормативно-правовой базы и создания более четкой
системы правового регулирования общественных отношений. Данные изменения повлекли за собой увеличение количества, в первую очередь, нормативных правовых актов, однако их качественные характеристики далеко не всегда соответствовали постулатам современного российского общества.
